Спорные тексты сми
Скачать 1.19 Mb.
|
Федеральный закон от 27 декабря 1991 года № 2124-1 «Закон о средствах массовой информации» Статья 43. Право на опровержение Гражданин или организация вправе потребовать от редакции опровержения не соответствующих действительности и порочащих их честь и достоинство сведений, которые были распространены в данном средстве массовой информации. Такое право имеют также законные представители гражданина, если сам гражданин не имеет возможности потребовать опровержения. Если редакция средства массовой информации не располагает доказательствами того, что распространенные им сведения соответствуют действительности, она обязана опровергнуть их в том же средстве массовой информации. Если гражданин или организация представили текст опровержения, то распространению подлежит данный текст при условии его соответствия требованиям настоящего Закона. Редакция радио-, телепрограммы, обязанная распространить опровержение, может предоставить гражданину или представителю организации, потребовавшему этого, возможность зачитать собственный текст и передать его в записи. Статья 44. Порядок опровержения В опровержении должно быть указано, какие сведения не соответствуют действительности, когда и как они были распространены данным средством массовой информации. Опровержение в периодическом печатном издании должно быть набрано тем же шрифтом и помещено под заголовком "Опровержение", как правило, на том же месте полосы, что и опровергаемое сообщение или материал. По радио и телевидению опровержение должно быть передано в то же время суток и, как правило, в той же передаче, что и опровергаемое сообщение или материал. Объем опровержения не может более чем вдвое превышать объем опровергаемого фрагмента распространенного сообщения или материала. Нельзя требовать, чтобы текст опровержения был короче одной стандартной страницы машинописного текста. Опровержение по радио и телевидению не должно занимать меньше эфирного времени, чем требуется для прочтения диктором стандартной страницы машинописного текста. Опровержение должно последовать: 1) в средствах массовой информации, выходящих в свет (в эфир) не реже одного раза в неделю, ― в течение десяти дней со дня получения требования об опровержении или его текста; 2) в иных средствах массовой информации ― в подготавливаемом или ближайшем планируемом выпуске. В течение месяца со дня получения требования об опровержении либо его текста редакция обязана в письменной форме уведомить заинтересованных гражданина или организацию о предполагаемом сроке распространения опровержения либо об отказе в его распространении с указанием оснований отказа. Статья 45. Основания отказа в опровержении В опровержении должно быть отказано, если данное требование либо представленный текст опровержения: 1) является злоупотреблением свободой массовой информации в смысле части первой статьи 4 настоящего Закона; 2) противоречит вступившему в законную силу решению суда; 3) является анонимным. В опровержении может быть отказано: 1) если опровергаются сведения, которые уже опровергнуты в данном средстве массовой информации; 2) если требование об опровержении либо представленный текст его поступили в редакцию по истечении одного года со дня распространения опровергаемых сведений в данном средстве массовой информации. Отказ в опровержении либо нарушение установленного настоящим Законом порядка опровержения могут быть в течение года со дня распространения опровергаемых сведений обжалованы в суд в соответствии с гражданским и гражданско-процессуальным законодательством Российской Федерации. Статья 46. Право на ответ Гражданин или организация, в отношении которых в средстве массовой информации распространены сведения, не соответствующие действительности либо ущемляющие права и законные интересы гражданина, имеют право на ответ (комментарий, реплику) в том же средстве массовой информации. В отношении ответа и отказа в таковом применяются правила статей 43 - 45 настоящего Закона. Ответ на ответ помещается не ранее чем в следующем выпуске средства массовой информации. Данное правило не распространяется на редакционные комментарии. Статья 57. Освобождение от ответственности Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: 1) если эти сведения присутствуют в обязательных сообщениях; 2) если они получены от информационных агентств; 3) если они содержатся в ответе на запрос информации либо в материалах пресс-служб государственных органов, организаций, учреждений, предприятий, органов общественных объединений; 4) если они являются дословным воспроизведением фрагментов выступлений народных депутатов на съездах и сессиях Советов народных депутатов, делегатов съездов, конференций, пленумов общественных объединений, а также официальных выступлений должностных лиц государственных органов, организаций и общественных объединений; 5) если они содержатся в авторских произведениях, идущих в эфир без предварительной записи, либо в текстах, не подлежащих редактированию в соответствии с настоящим Законом; 6) если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации. Дословное воспроизведение в средстве массовой информации в период соответствующей избирательной кампании, кампании референдума агитационного материала, распространенного в другом средстве массовой информации, в том числе подпадающем под действие статьи 24 настоящего Закона, не является основанием для освобождения журналиста, главного редактора, редакции, иной организации, осуществляющей выпуск средства массовой информации, от ответственности за нарушение законодательства Российской Федерации о выборах и референдумах, если при дословном воспроизведении такого материала не соблюдены требования указанного законодательства, предъявляемые к опубликованию (обнародованию) агитационных материалов. О проблемах судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов Галяшина Е.И. академик РАЕН, профессор, доктор юридических наук, доктор филологических наук, заместитель заведующей кафедрой судебных экспертиз МГЮА Экстремизм сегодня является одной из наиболее актуальных и динамично развивающихся угроз государственной, национальной и экономической безопасности России. Такие преступления, как насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, терроризм, вооруженный мятеж, массовые беспорядки и т.п., всегда имеют идеологических вдохновителей. Именно идеологи вражды, ненависти и насилия прямо или косвенно провоцируют радикальные проявления экстремизма, используя изощренные языковые методы и способы воздействия на умы и настроения масс, целенаправленно культивируя образ врага. Экстремизм в любом своем проявлении представляет большую общественную опасность, в этой связи необходимо своевременно выявлять публичные речевые акты экстремистской направленности. К ним относятся: публичные призывы к насильственному изменению основ конституционного строя и нарушению целостности Российской Федерации; публичное оправдание террористической деятельности; возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека (группы лиц) по признакам социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; пропаганда нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с ними до степени смешения; распространение экстремистских материалов и т.п. Указанные виды экстремисткой деятельности совершаются вербально, то есть посредством речевых актов определенной языковой формы и коммуникативной направленности («призывы», «пропаганда», «оправдание», «обоснование» и т.п.), включая распространение заведомо экстремистских материалов. Для выявления признаков вербальных проявлений экстремизма правоохранительным органам все чаще требуется помощь сведущих лиц, чье заключение, ложится в основу не только принятия решения о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст.ст. 280, 282 УК РФ, но и приговора суда. Значение выводов эксперта (специалиста) о наличии или отсутствии признаков, позволяющих отнести материалы к экстремистским, для исхода дела по указанным составам преступлений, трудно переоценить. Субъект, выносящий постановление (определение) о назначении судебной экспертизы, испытывает немалые затруднения, сталкиваясь с необходимостью выбора эксперта (экспертов), проверки его компетенции и компетентности, формулировкой вопросов эксперту, оценкой научной обоснованности, объективности и достоверности экспертного заключения. Зачастую в деле оказываются заключения эксперта и специалиста, содержащие взаимоисключающие выводы. Вопрос оценки таких противоречивых доказательств, полученных на основе специальных знаний, становиться все более актуальным. В сети Интернет в защиту радикальных элементов стали распространяться материалы, содержащие рекомендации по противодействию объективному расследованию экстремистских проявлений посредством «организации» назначения судебных экспертиз «своим» экспертам или привлечения «своих» специалистов для опровержения выводов экспертов. Учитывая объективную сторону преступлений, ответственность за которые предусмотрена в ст.ст. 280, 282 УК РФ, укажем, что в качестве объекта судебной экспертизы выступает речевое сообщение, которое носит публичный характер, и имеет определенную содержательно-смысловую и прагматическую направленность. Правовая квалификация речевых актов на предмет наличия в них составов преступлений экстремистского толка, требует применения комплексного подхода с опорой на специальные знания из разных отраслей наук, в частности, судебного речеведения и судебной лингвистики, психолингвистики, социолингвистики, лингвокультурологии и т.д. Комплексный подход к исследованию речевого акта при подозрении на наличии в нем признаков экстремисткой деятельности или экстремистских материалов необходим в случаях использования специальных манипулятивных приемов речевого воздействия или вуалирования экстремистских призывов псевдо патриотическими лозунгами, использования скрытой пропаганды, специальных композиционных приемов в комбинации с изобразительными средствами, компьютерной графикой, анимацией, видеоклипами и т.д. Выявление смысловой направленности высказываний экстремистского толка, разоблачение скрытых приемов призыва, пропаганды, оправдания или обоснования экстремисткой деятельности, социальной вражды и ненависти является центральным звеном в установлении противоправности речевого деяния или информационного материала. В связи с этим, следует указать на некоторые особенности продуктов речевой деятельности, документов и иных материалов, подвергаемых экспертизе на предмет выявления в них признаков экстремизма. Во-первых, публичность предполагает, что призывы, информационные материалы экстремистского толка предназначены именно для публичного восприятия и распространяются устно, письменно или с помощью технических средств (включая печатные и электронные СМИ, службы sms-сообщений, электронные рассылки по локальным и социальным сетям, сайты Интернета и т.п.). Призывы являются одной из форм активного воздействия на сознание, волю и поведение людей для формирования в них побуждения к определенному виду насильственной деятельности, например, изменению конституционного строя и нарушению целостности Российской Федерации. Отличительной чертой призывов является их лозунговый, обобщенный характер. Они не обращены персонально к какому-либо конкретному адресату и не содержат указания о конкретном месте, времени и способе совершения экстремистских действий. Форма репрезентации призыва может быть различной: устная, письменная (эксплицитно императивная, имплицитная), наглядно-демонстрационная, плакатная (графико-изобразительная), мультимедийная (видеоклип), анимационная, смешанная и т.п. Во-вторых, спектр экстремистских высказываний не ограничивается только языковой формой призыва, но может быть представлен и речевыми формулами оправдания, обоснования экстремисткой деятельности, а также пропаганды исключительности, превосходства или неполноценности одной социальной, национальной или религиозной общности, группы по отношению к другой. В-третьих, при высказывании ненавистнических идей в тексте может отсутствовать указание на конкретных людей либо их имена приводятся только в качестве иллюстрации общей "враждебности" определенной социальной группы. Тем самым данной общности приписываются обобщенные отрицательные свойства, формирующие психологическую установку неприязненного отношения к человеку или группе лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе. При назначении судебной экспертизы и формулировании вопросов эксперту важно четко разграничить полномочия эксперта, дающего заключение на основе специальных знаний, и субъекта, квалифицирующего речевой акт, как правонарушение с учетом его объективной и субъективной стороны. С объективной стороны состав рассматриваемых преступлений состоит в оказании активного воздействия на людей с помощью слов, документов, лозунгов и плакатов, иных информационных материалов с целью побуждения их совершению определенных действий. С субъективной стороны данная группа преступлений совершается с прямым умыслом. Лицо осознает характер и направленность своего речевого поведения и желает действовать именно таким образом. Поэтому эффективность расследования во многом определяется качеством проведенной судебной экспертизы, при назначении которой большую роль играет правильная формулировка вопросов. Недопустимо ставить на разрешение эксперта вопросы о наличии в тексте признаков состава правонарушения, в частности, наличия или отсутствия в тексте «публичных призывов к осуществлению экстремисткой деятельности»; «признаков возбуждения социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды»; «признаков унижения национального достоинства человека, либо группы лиц»; «оскорбления, затрагивающего национальные или религиозные чувства» и т.п. В противном случае заключение эксперта может быть признано недопустимым доказательством, поскольку эксперт, отвечающий на правовые вопросы, выходит за пределы своей компетенции. П. 1 ст. 1 Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности» (в ред. Федеральных законов от 27.07.2006 № 148-ФЗ, от 27.07.2006 № 153-ФЗ, от 10.05.2007 № 71-ФЗ, от 24.07.2007 № 211-ФЗ). Под экстремистскими материалами понимаются предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы // п. 3 ст. 1 Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности» (в ред. Федеральных законов от 27.07.2006 № 148-ФЗ, от 27.07.2006 № 153-ФЗ, от 10.05.2007 № 71-ФЗ, от 24.07.2007 № 211-ФЗ). Помимо лингвистической экспертизы, нередко назначаются психолого-лингвистические, комплексные социогуманитарные, религиоведческие и иные виды и роды судебных экспертиз. Галяшина Е.И. Лингвистика vs экстремизма: В помощь судьям, следователям, экспертам / Под ред. М.В. Горбаневского. – М.: Юридический Мир, 2005, Галяшина Е.И. К вопросу об установлении экстремизма и ксенофобии в текстах СМИ // Журналист. 2006. № 5. C. 79-80; Ратинов А.Р., Кроз М.В., Ратинова Н.А. Ответственность за разжигание вражды и ненависти. Психолого-правовая характеристика / Под ред. А.Р. Ратинова. М: Юрлитинформ, 2005. Как правило, сторона защиты заявляет ходатайство о допросе явившегося в судебное заседание специалиста и просит по результатам такого допроса приобщить к материалам дела его письменное заключение. В силу ч. 4 ст. 271 УПК РФ суд не вправе отказать в ходатайстве о допросе специалиста, явившегося в судебное заседание по инициативе сторон. В качестве примеры можно привести допрос в судебном заседании специалиста-филолога, которая комментировала две лингвистические экспертизы, которые проводили автор данной статьи и эксперт Института криминалистики ЦСТ ФСБ РФ по уголовному делу по обвинению главного редактора газеты «Дуэль» в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности (ч.2 ст. 280 УК РФ). Комментарии «специалиста» свелись к личным выпадам против экспертов и не содержали конструктивной критики экспертных заключений. В результате суд критически оценил доводы специалиста, приглашенного стороной защиты, и постановил решение о признании материала, опубликованного в газете «Дуэль» экстремистским, опираясь на выводы экспертов. Призыв — это проявление целенаправленной деятельности, которую следует отличать от формально схожего по императивной форме выражения побуждения или мнения иной прагматической направленности. В противном случае данные действия квалифицируются как подстрекательство к совершению экстремистских действий. При этом важно отличать высказывания, направленные на оскорбление, унижение достоинства конкретного человека, которые будучи выражены в неприличной форме, могут быть квалифицированы по ст. 130 УК РФ «Оскорбление». Источник: http://www.rusexpert.ru/index.php?idp=content&id=203 Понятие судебной лингвистической экспертизы Галяшина Е.И. академик РАЕН, профессор, доктор юридических наук, доктор филологических наук, заместитель заведующей кафедрой судебных экспертиз МГЮА Расширяющая практика расследования уголовных дел, возбуждаемых по статьям 129 УК РФ (Клевета), 130 УК РФ (Оскорбление), ст. 146 (Нарушение авторских и смежных прав), ст.282 УК РФ (Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды), а также производство по делам по административным правонарушениям по ст. 6.13 КоАП РФ, рассмотрение в судах общей юрисдикции и в арбитражных судах исков по защите чести, достоинства и деловой репутации граждан и юридических лиц (ст. 152 ГК РФ) – все это обилие дел объективно потребовало привлечения для их разрешения специальных лингвистических знаний. Как правило, в таких случаях назначается судебная лингвистическая экспертиза в государственное или негосударственное экспертное учреждение либо персонально эксперту, то есть сведущему в филологии лицу. Кроме того, в последнее время заметна и тенденция по оживлению ранее практически не работавших статей уголовного кодекса РФ. Это - ст. 298 УК РФ – Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя, а также ст. 319 УК РФ - Оскорбление представителя власти. Злоупотребление свободой слова и свободой выражения мнений в СМИ нередко приводит к подрыву репутации и авторитета представителей власти и правосудия. При этом указанные статьи во многом не работали и в том числе потому, что без привлечения специальных познаний эксперта-лингвиста трудно установить наличие события преступления и дать его уголовно-правовую квалификацию. Таким образом, без научно-обоснованного заключения судебной лингвистической экспертизы дела данной категории вряд ли имеют судебную перспективу. Со всей очевидностью можно констатировать, что судебная лингвистическая экспертиза за последние годы окончательно оформилась как самостоятельный род судебных экспертиз, относящийся к классу судебно-речеведческих экспертиз [1]. Из разряда явлений эпизодических, она перешла в группу экспертиз, которые если не де-юре, но де-факто, становятся обязательно необходимыми по таким категориям дел, где без привлечения специальных лингвистических знаний невозможно или затруднительно установить событие правонарушения, совершаемого посредством устной или письменной речи. Отметим, что до недавнего времени судебно-лингвистические исследования спорных текстов выполнялись на уровне искусства ― мастерства отдельных наиболее опытных и квалифицированных ученых и часто вне стен экспертных учреждений. При этом многие авторитетные ученые филологи (как правило, это преподаватели филологических факультетов, педагогических вузов, не являющиеся сотрудниками экспертных учреждений, но назначенные по конкретному делу судебными экспертами) не всегда четко представляли круг своих обязанностей и ответственность за сформулированные выводы, зачастую не видели судебной перспективы сделанных ими умозаключений или суждений. Нередко ими смешивались задачи теоретических, поисковых научных изысканий и практической экспертной деятельности по установлению фактов, имеющих значение судебных доказательств. В заключениях филологов, не являющихся профессиональными экспертами, нередко фигурировали непроверенные версии, домыслы, гипотезы и догадки, субъективные мнения, которые могут быть приемлемы для научной дискуссии, но не годятся в качестве выводов экспертизы. Применялись неапробированные лингвистические методы и методики, надежность которых требовала научного подтверждения. В результате такие заключения либо не получали положительной оценки в судебных постановлениях, либо вовсе не принимались судами в качестве доказательств. Социальный заказ на производство судебных лингвистических экспертиз в соответствии с требованиями действующего процессуального законодательства объективно потребовал профессионального экспертно-лингвистического обеспечения судебного рассмотрения дел по вышеуказанным категориям. А поскольку рост количества таких информационных и документационных споров, в которые оказались вовлечены не только граждане, юридические лица, но и средства массовой информации и Интернет-издания, рос в геометрической прогрессии по всей Российской Федерации, то объективно необходимо было перевести данную экспертизу с уровня искусства на уровень отработанного технологического процесса, осуществляемого по единым, научно-обоснованным методикам и воспроизводимым лингвистическим технологиям. Важной для становления лингвистической экспертизы видится работа по созданию и развитию Института судебной экспертизы в структуре Московской государственной юридической академии (МГЮА). В условиях этого института осуществляется подготовку профессиональных высококвалифицированных судебных экспертов по специализации «судебное речеведение» (с получением студентами базовых знаний по юриспруденции, лингвистической и других родов судебных речеведческих экспертиз) для государственных и негосударственных, частных экспертных учреждений, юридических служб, СМИ, патентных ведомств, адвокатуры и т.д. Судебная лингвистическая экспертиза – это эффективная (а потому крайне ответственная) процессуальная деятельность по лингвистическому исследованию речевой информации (зафиксированной на любом материальном носителе), имеющей значение доказательства. Результаты этой деятельности, жестко регламентированной рамками уголовного, гражданского или арбитражного процесса, оформляются письменным заключением эксперта-лингвиста (или комиссии экспертов-лингвистов) по вопросам, разрешение которых требует применения специальных познаний в области языкознания. Объектами судебных лингвистических экспертиз являются речевые произведения в форме письменного текста (от отдельного языкового знака до текста любого объема) или устной речи (зафиксированной на каком-либо материальном носителе). Предметом судебных лингвистических экспертиз являются факты и обстоятельства, устанавливаемые на основе исследования законо-мерностей существования и функционирования в устной и письменной речи естественного или искусственного языка. Потребность в производстве судебной лингвистической экспертизы, наиболее часто возникает: ― в юрисдикционной деятельности компетентных органов по раскрытию и расследованию преступлений (клевета, оскорбление, возбуждение национальной розни, угрозы и шантаж, вымогательство, нарушение авторских и смежных прав и т.д.); ― в судебном разбирательстве гражданских дел (иски о защите чести, достоинства и деловой репутации, авторских прав и т.д.), арбитражных споров (нарушение авторских и смежных прав, толкование договоров, протоколов, документов хозяйственного оборота и т.д.). Термин «судебная лингвистическая экспертиза» во многом собирательный. Как название экспертиз этого рода ранее использовались наименования «текстологические», «филологические», «стилистические», «семасиологические» экспертизы и др. Однако все возрастающая потребность судебной практики в решении многообразных экспертных задач, касающихся продуктов речевой деятельности, потребовал выработки единого и достаточно понятного наименования, в качестве которого устоялся термин – судебная лингвистическая экспертиза. Сегодня можно говорить о следующих типовых задачах, решаемых в рамках судебной лингвистической экспертизы: ― исследование спорного текста, высказывания или языкового знака (например, документа, газетной статьи, телепередачи, фирменного наименования, товарного знака и др.) с целью установления его смыслового содержания; ― исследование спорного текста, высказывания или языкового знака с точки зрения жанровой, композиционной или лексико-грамматической формы выражения; ― исследование коммерческих имен (фирменных наименований, торговых марок, доменных имен) на предмет установления их оригинальности, индивидуальности, новизны, неповторимости, степени смешения; ― разъяснение на основе профессиональных лингвистических познаний правил применения норм современного русского языка с учетом функционально-стилистической принадлежности спорного текста. Естественно, перечень этих задач далеко не исчерпывающий и может быть расширен в ответ на запросы судебной практики. Судебная лингвистическая экспертиза на современном уровне развития тесно примыкает к другим родам судебных речеведческих экспертиз. Она может производиться комплексно с компьютерно-технической экспертизой (например, если исследованию подлежит контент сайта в Интернете, доменные имена, компьютерный сленг, содержимое электронной почты и т.д.), с фоноскопической экспертизой (например, когда объектом исследования является устная речь, записанная на фонограмме), автороведческой экспертизой (если возникает вопрос об авторстве анонимного или псевдонимного письменного или устно озвученного текста, а также когда вопросы касаются плагиата, этимологии новообразованных слов — неологизмов, авторской оригинальности логоэпистем, товарных знаков и иных фирменных наименований и т.д.), почерковедческой экспертизой (например, если автор и исполнитель рукописного текста — разные лица), с судебно-технической экспертизой документов (например, если имеются подозрения в искусственной компиляции текста), с судебно-психологической экспертизой (например, когда имеются сомнения в том, что в момент составления документа его автор полностью осознавал свои действия и мог руководить ими), с судебно-психиатрической экспертизой (например, если необходимо установить психическую полноценность автора предсмертной записки при суициде и исключить инсценировку) и т. д. Большой объем текстов, представляемых на судебную лингвистическую экспертизу, трудоемкость и многообразие практических задач, для решения которых необходимы специальные лингвистические познания, — все это объективно привело не только к росту числа назначаемых лингвистических экспертиз, но и увеличению сроков их проведения. В этих условиях для удовлетворения всевозрастающего социального заказа на судебные лингвистические экспертизы и сокращения сроков их выполнения очевидна потребность в наращивании штатной численности экспертов-лингвистов в государственных и негосударственных экспертных учреждениях. Для этого необходимо на постоянной основе осуществлять обучение экспертов-лингвистов в системе высшего профессионального образования. Анализ практики прохождения в судах различных инстанций показывает, что высококвалифицированные юристы СМИ во взаимодействии с судебными экспертами (лингвистами, речеведами, автороведами) могут осуществлять комплексный экспертно-лингвистический и юридический мониторинг журналистских материалов. Тем самым будут снижаться риски предъявления претензий физических и юридических лиц к конкретным словам и выражениям, употребленным в их адрес в печатных и электронных СМИ, а также судебного преследования редакций за разжигание национальной вражды, религиозной розни, распространение порнографии, пропаганды наркотиков и др. Приведем наиболее часто встречающиеся вопросы, которые ставятся на разрешение судебной экспертизы по разным категориям дел и особенно по делам, связанным с защитой чести, достоинства и деловой репутации с учетом разъяснения Пленума Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц». 1. По делам о защите чести, достоинства и деловой репутации граждан или юридических лиц: Содержит ли статья под названием «……», опубликованная в газете «…..», №__ от «__» _______ 200_г. негативные сведения о деятельности г-на _______., его личных деловых и моральных качествах? Если содержится, то в каких конкретно выражениях содержится негативная информация? Если в вышеуказанных фразах имеются негативные сведения о г-не ___, то в какой форме они выражены: утверждения, предположения, вопроса? Если в представленном материале содержится негативная информация о г-не _________, то воспринимается ли эта информация как умаляющая деловую репутацию указанных лиц, чернящая доброе имя, задевающая честь и достоинство г-на ______? Имеются ли в статье сведения, выраженные в форме утверждений о фактах, событиях нарушения гр-ном _______ действующего законодательства, моральных норм и принципов, которые могут быть проверены на соответствие действительности? Имеются ли в статье оценочные суждения, мнения, относящиеся к гр-ну _______? Если имеются, то в каких конкретно высказываниях они содержатся? 2. По делам, связанным с электронными СМИ: Имеются ли в передаче «____», эфир _____., на телеканале _______, высказывания ведущего (тележурналиста) _______ о действиях, негативно характеризующих профессиональную, деловую и общественную деятельность _______________? Если имеются, то в какой форме они выражены – утверждения, мнения, предположения? Является ли телепередача «_______», эфир ________ на телеканале ______ продуктом самостоятельного интеллектуального творчества тележурналиста и ведущего телепередачи «________»? 3. По делам, сопряженным с нарушением авторских прав: Каков жанр, вид и характер произведения П. «__________»? Каков жанр, вид и характер произведения Л. «__________»? Является ли оригинальной форма изложения фрагментов произведения П. «_______», указанные в исковом заявлении? Имеются ли в произведении Л. «__________» текстуальные совпадения с произведением П. «___________? Подвергалось ли переработке произведение П. «____________» в тех фрагментах произведения Л. «_________», которые указаны в исковом заявлении? Является ли произведение Л. «________результатом переработки произведения П. «________», если да, то в каком объеме? Можно ли произведение Л. «____» считать производным произведением от произведения П. «______»? 4. По делам о сходстве товарных знаков Обладают ли сходством художественно-графические решения сравниваемых товарных знаков № _______ и №_________? Являются ли сходными до степени смешения комбинированный товарный знак № _______ и товарный знак _______? Какие слова в русском языке и основных литературных языках мира относятся к индивидуальным, уникальным словам? Является ли название «_______» индивидуальным, уникальным, то есть оригинальным, неповторяющимся? Имеет ли принципиальное значение для идентификации комбинированного товарного знака со словесным элементом «________» написание данного слова заглавными или строчными буквами? Сходны ли между собой словесные элементы названных товарных знаков, имея в виду фонетическое, смысловое, графическое сходство? Какие слова входят в состав словесного обозначения, входящего в структуру комбинированного товарного знака, состоящего из двух компонентов (графического и словесного)? Имеются ли в составе словесного компонента рассматриваемого комбинированного знака слова, являющиеся общепринятыми наименованиями или терминами, характерными для какой-либо конкретной отрасли производства или области науки и техники? Доминирует ли в рассматриваемом комбинированном товарном знаке вербальный компонент (словесное обозначение) или графический? 5. По делам, связанным с предвыборной агитацией Имеются ли в словах ________ в тексте листовки _______обещания автора материала передачи избирателям денежных средств и других материальных благ по итогам голосования. Имеется в тексте информация, направленная на возбуждение национальной ненависти и вражды, унижение национального достоинства _______ и _________, а также иные признаки экстремистской деятельности. Анализируя современное состояние судебной лингвистической экспертизы можно констатировать, что данный род экспертизы уже прошел первый этап своего развития. Определена ее роль и место среди других родов экспертиз, четко выстроены границы ее компетенции. Нормативная основа в большинстве случаев позволяет избегать двойного толкования. Накоплена определенная методическая база выполнения экспертиз. Постепенно растет число подготовленных экспертов, работающих в данном направлении. Все это позволяет делать вывод о том, что современная лингвистическая экспертиза все больше и больше соответствует потребностям юридической практики.  [1] Галяшина Е.И. Основы судебного речеведения / Под ред. М.В. Горбаневского. М.: СТЭНСИ, 2003. С. 22-39; Галяшина Е.И. Понятийные основы судебной лингвистической экспертизы // Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах. Материалы научно-практического семинара. Ч. 2. М.: Галерия, 2003. С.48-64; Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М.: НОРМА, 2005. С. 371-393. Источник: http://www.rusexpert.ru/index.php?idp=content&id=202 ПРИМЕРЫ ТОЛКОВАНИЯ СПОРНЫХ СЛОВ2 1. Слово «дура», согласно «Большому толковому словарю русского языка», – «глупая, тупая женщина», это слово в словаре имеет стилистическую помету «бранно» (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 288). Согласно «Большому словарю русской разговорной экспрессивной речи» В. В. Химика, слово «дура» имеет значение «о девушке, женщине, поступающей, по мнению говорящего, неподобающим образом; о бестолковой, глупой, тупой» и стилистические пометы «груб., бран. разг.-сниж.» (грубое, бранное, разговорно-сниженное) (Химик В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб.: «Норинт», 2004. С. 158). Понятие «грубое» означает «выражающий неуважение, пренебрежение к кому-л.» (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 230). Понятие «бранное» означает «содержащий брань», а «брань» означает «оскорбительные, грубые слова» (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 94). Понятие «разговорный» означает «свойственный обиходной устной речи, употребляемой в разговоре» (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С.1065), а стилистическая помета «разговорно-сниженный» подчеркивает экспрессивность слова и его употребление преимущественно в разговорной речи. Слова с такой пометой имеют сниженный характер, грешат против языкового вкуса (Химик В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб.: «Норинт», 2004. С. 9). Таким образом, само лексическое значение слова «дура» и его стилистическая окраска как грубого и бранного является несоответствующим употреблению по отношению к человеку, оскорбляет его честь и достоинство, так как содержит резко отрицательную оценку. 2. Иди (пошёл) ты на хрен! ― бран. восклицание, выражающее пожелание избавиться, отделаться от кого-либо, прогнать кого-либо (Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. СПб.: «Норинт», 2000. С.654). Послать на хрен ≈ иди к чёрту; послать/посылать на хрен кого/что ― груб. разг.-сниж. (Химик В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб.: «Норинт», 2004. С. 683, 685). Иди, идите, пошёл, пусть идёт к чёртовой матери ― груб. разг.-сниж. требование убираться, уходить вон; оставить в покое, не приставать (Химик В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб.: «Норинт», 2004. С. 314). Иди (ступай и т.д.) к чёрту (ко всем чертям, к чертям собачьим); ну тебя к чёрту (ко всем чертям)! ― разг. пожелание уйти прочь тому, кто надоел, от кого хотят избавиться (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 1475). Во фразе, подлежащей анализу, имеется слово, которое в составе других выражений помечено в словарях стилистическими пометами «груб.» (грубое), «разг.-сниж.» (разговорно-сниженное). Понятие «грубое» означает «выражающий неуважение, пренебрежение к кому-л.» (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 230). Пренебрежение ― 1. презрительно-высокомерное, неуважительное отношение к кому-либо; 2. отсутствие должного внимания, безразличие к чему-либо как незначащему, несущественному (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 964). Понятие «разговорный» означает «свойственный обиходной устной речи, употребляемый в разговоре» (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 1065). Разговорно-сниженный означает употребление в разговорной речи слов стилистически сниженных (ср.: снижение стиля может иметь место в результате введения в нейтральную речь дисфемизма, вульгаризма, жаргонизма, просторечного или диалектного слова (Романова Н.Н., Филиппов А.В. Стилистика и стили речи. М.: Флинта, МПСИ, 2006. С.357)). В предложенной на лингвистическую экспертизу фразе «Уберите ее на хрен, вообще к чертовой матери» имеется слово «уберите» (начальная форма ― убрать). Убрать ― удалить (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 1364). Удалить ― заставить уйти, уехать откуда-либо, покинуть какое-либо место (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 1372). Пойти (пошёл) ― в зн. межд. разг. уходи, уйди; Пойти (пошёл) вон ― в зн. межд. сниж. прочь отсюда (Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: «Норинт», 2000. С. 892). Помета «в зн. межд.» означает «в значении междометия». Междометия как часть речи передают, хотя и не называют конкретно, различные чувства (Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1989. С. 530). Междометия служат для нерасчлененного выражения эмоциональных и эмоционально-волевых реакций на окружающую действительность. Междометия – пополняющийся класс слов. В русском языке главным источником их пополнении являются экспрессивные глаголы (преимущественно в форме императива (в повелительном наклонении): «постой», «погоди», «давай», «вали») (Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С.290). Все вышесказанное позволяет сделать следующие выводы: 1. В исследуемой фразе «Уберите ее на хрен, вообще к чертовой матери» стержневое слово ― экспрессивный глагол «уберите» (начальная форма ― убрать). 2. Экспрессивный глагол в современном русском языке может быть употреблен в значении междометия. 3. Глагол пошёл (пойти) употребляется в современном русском языке в значении междометия и имеет общие семантические компоненты с глаголом уберите, имеющимся в анализируемой фразе. 4. Конструкция «Уберите ее на хрен, вообще к чертовой матери» вследствие экспрессивности по своей функции может быть причислена к междометным конструкциям типа «чёрт побери». 5. Междометия являются частью речи, которая не имеет номинативного значения и выражает только чувства говорящего. 6. Выражение чувств не является оскорбительным, поскольку не обладают таким признаком оскорбления, как «умышленный характер деяния». 7. Выражение «Уберите ее на хрен, вообще к чертовой матери» имеет в своем составе также конструкции «на хрен» и «к чертовой матери». 8. Конструкции «на хрен» и «к чертовой матери» в составе других выражений (Иди (пошёл) ты на хрен! Иди, идите, пошёл, пусть идёт к чёртовой матери) имеет стилистические пометы груб. разг.-сниж. 9. Пометы груб. разг.-сниж. не предполагают наличие неприличной формы, так как актуализируют компонент «сниженность стиля» и «неуважение». Таким образом, фраза «Уберите ее на хрен, вообще к чертовой матери» является конструкцией междометного характера, не предполагающей направленности на адресата, а выражающей только чувства говорящего, не имеющей неприличной формы и умышленного характера деяния. ЛИТЕРАТУРА к курсу «Спорные тексты СМИ»
Интернет-ресурсы: www.rusexpert.ru http://www.lexis-asu.narod.ru/ Словари:
СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДИСЛОВИЕ……………………………………………………………..3 СОДЕРЖАНИЕ РАЗДЕЛОВ КУРСА……………………………………..5 Тема 1: Российское законодательство о назначении и проведении лингвистических экспертиз……………………………………………………………………....5 Тема 2: Термины и понятия, актуальные для лингвистических экспертиз спорных текстов………………………………………………….9 Тема 3: Типовые вопросы, которые могут быть поставлены на разрешение лингвистической экспертизы…………...………………..…15 ГЛОССАРИЙ………………………..……………………………………….26 ЗАДАНИЯ ДЛЯ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАНЯТИЙ………………………...27 КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА…………………………………………………48 ХРЕСТОМАТИЯ…………………………………………………………….49 ПРИМЕРЫ ТОЛКОВАНИЯ СПОРНЫХ СЛОВ………………………..81 ЛИТЕРАТУРА………………………………………………………….……84 1 Работы подготовлены студентами 2 курса очной формы обучения специальности «Журналистика» факультета филологии и журналистики Мурманского государственного педагогического университета (2008-2009 учебный год) под руководством автора данного пособия. 2 Примеры из судебных лингвистических экспертиз, выполненных автором данного пособия ― доктором филологических наук О.Н. Иванищевой. |
Похожие:
 | Печатные сми: федеральные, региональные и зарубежные газеты и журналы. Полные тексты сообщений* | | Региональные и зарубежные печатные сми: журналы, газеты. Полные тексты сообщений |
| Интернет и новые технологии; звукозапись и популярная музыка, радиовещание, телевидение, кино, газеты, журналы, книги, реклама, связи... | | Западе, где водители без вмешательства контролирующих органов цивилизованно решают все спорные ситуации на дорогах. Европротокол,... |
 | Тексты лекций содержат материалы для изучения дисциплины «Сервис на транспорте» и предназначены для студентов специальности «Организация... | | Для подтверждения сведений, указываемых учредителем (соучредителем) сми в заявлении на регистрацию сми, заявитель представляет |
| Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, и студентов направления подготовки 45. 03. 01 Филология, обучающихся... | | Заявление на регистрацию (перерегистрацию) сми (образец и требования к заполнению приведены в Приложении 1) |
| Порядок регистрации сми в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного... | | Минпромторг обсудит с фармпроизводителями спорные моменты готовящихся к утверждению документов 7 |