Многофункциональное научно-аналитическое и гуманитарно-просветительское государственное учреждение «назарбаев центр» межрегиональный институт экономики и права при межпарламентской ассамблее евразэс
Скачать 3.83 Mb.
|
References 1. A Guidebook to Promote Women's Political Participation [Электронныйресурс]. −http://www.undp.org 29 Feb 2012 2. CEDAW, ChapterIV [Электронный ресурс]. − http://treaties.un.org/Pages/ViewDetails.aspx?src=TREATY&mtdsg_no=IV−8&chapter=4&lang=en 3. Convention on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women(CEDAW) [Электронный ресурс]. −http://www.ohchr.org/ EN/ProfessionalInterest/Pages/CEDAW.aspxNewYork, 18 December 1979. 4. Dersnah, M. Al. Discrimination against women in law and in practice [Текст]: Global report for the Working Group .− Pp. 53-54. 5. Dersnah, M. Al. Discrimination against women in law and in practice [Текст]: Global report for the Working Group .− Pp. 69-71. 6. Inter−Parliamentary Union, Data on percentage of women in the lower or single House [Электронный ресурс]. − http://www.ipu.org/ wmn−e/world.htm 7. Kiryukhina,Y. Will a woman reach the top in Russian politics? [Электронный ресурс]. http://www.telegraph.co.uk/sponsored/ rbth/ politics/10337982/russia−politics−women.html 26 Sep 2013 8. Shvedova, N. Talk easy about difficult. Gender Education. [Текст]: Manual. Part 3. Women in Russia: a daughter or stepdaughter. Ch. 6. The thorny path to the Parliament: from international experience. 2002 9. UNDP, Data on underrepresented women in parliaments in countries of Europe and CIS [Электронныйресурс]. −http://europeandcis. undp.org/data/show/85F1AA28−F203−1EE9−B354B0F101AD83D0 А.С. Сарсенбаев Академия финансовой полиции, г. Астана, Республика Казахстан Научный руководитель — Н.Ш. Жемпиисов, начальник кафедры уголовного права и досудебного производства, кандидат юридических наук Универсальные международно-правовые акты, направленные на борьбу с финансированием терроризма Аннотация. В рамках настоящей статьи автор определил место международно-правовых норм, регулирующих сотрудничество в борьбе с финансированием терроризма в системе международного права. Проведен анализ сложившейся системы международно-правовых норм, регулирующих сотрудничество государств в борьбе с финансированием терроризма на универсальном уровне. Ключевые слова: финансирование терроризма, ФАТФ, Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма. Summary. In thе article the author determined the place of international law governing cooperation in combating the financing of terrorism in international law. The analysis of the existing system of international law governing the cooperation of States in combating the financing of terrorism at the universal level. Keywords: terrorist financing, the FATF, the International Convention for the Suppression of the Financing of Terrorism. В настоящее время одной из серьезных угроз национальной безопасности Республики Казахстан является терроризм, экстремизм и связанные с ними преступные деяния против безопасности, целостности и политической независимости государства. Президент Республики Казахстан Н.А. Назарбаев справедливо отметил: «Весь исторический опыт развития человеческой цивилизации свидетельствует, что изначально из всех необходимых условий, в рамках которых осуществляется поступательный и устойчивый рост государства, является безопасность его нации и сохранение государственности… Приоритетность безопасности очевидна: если страна не сохранит ее, у нас попросту не будет возможности говорить о планах устойчивого развития… В вопросах безопасности и целостности мы должны быть постоянно бдительными» [1]. Терроризм и экстремизм за последнее десятилетие приобрели международный масштаб. Выйдя за рамки государственных границ, оба эти явления представляют опасность для субъектов международных отношений, политики мирного сотрудничества государств и в целом для международной безопасности. В этой связи и средства противодействия этому социальному злу также должны носить международный (всеобщий) характер, руководствуясь принципом «Quo domnes tangit, debet ab omnibus supportari», в переводе с латинского означающим «Что касается всех, должны поддерживать все» [2, с. 342], и главная роль в обеспечении надлежащих основ для борьбы с этим явлением должна принадлежать именно международно-правовому сотрудничеству государств. Так, одной из важнейших проблем, требующих срочного разрешения, является совершенствование международного сотрудничества в сфере перекрытия мировых финансовых потоков, направляемых на поддержку террористов. Не стремясь к финансовой выгоде как к конечной цели, международные террористические группы, тем не менее, нуждаются в деньгах для привлечения новых сторонников, обеспечения поддержки на местах и заграницей. В этой связи потребовалось развитие новых форм правового сотрудничества. Результатом поиска таких форм стало создание Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма. Приступая к рассмотрению Конвенции ООН о борьбе с финансированием терроризма 1999 г. [3, с. 105−121], необходимо, прежде всего, отметить ее важное отличие от всех предыдущих антитеррористических конвенций. Данная конвенция направлена не на борьбу с отдельными видами террористических актов, а на борьбу с терроризмом в целом, как явлением, угрожающим международной безопасности. Общая идея конвенции заключалась в том, чтобы использовать уж сложившуюся систему международно-правового регулирования борьбы отмыванием денег, нацелив ее дополнительно на финансовые потоки террористических организаций. Конвенция предусматривает, что государства-участники принимают меры, обязывающие финансовые учреждения и другие организации, участвующие в совершении финансовых операций, принимать самые эффективные из имеющихся в их распоряжении мер для идентификации их постоянных или случайных клиентов, а также клиентов, в пользу которых открыты счета, обращать особое внимание на необычные или подозрительные операции и сообщать об операциях, предположительно связанных с преступной деятельностью. Таким образом, в целях борьбы с финансированием терроризма конвенция предусматривает стандартный для системы противодействия отмыванию денег круг обязанностей финансовых учреждений: обязанности идентификации клиентов, хранения документов, установления истины, создания системы внутреннего контроля, сообщения о подозрительных операциях. В конвенции прямо не говорится об обязанности подготовки персонала, однако она прямо вытекает из необходимости исполнения остальных обязанностей. Кроме того, предусматривается возможность принятия государствами мер по наблюдению за работой всех агентств, осуществляющих денежные переводы, включая, например, их лицензирование, а также реально осуществимых мер по выявлению или отслеживанию физического перемещения наличных средств и оборотных документов на предъявителя через границу при строгом соблюдении гарантий надлежащего использования информации и без ограничения в какой бы то ни было форме свободы движения капитала. Специфика борьбы с финансированием (и это большей частью отражено в конвенции) включает сложную взаимосвязь разведывательных и правоприменительных аспектов, затрагивающих такую уязвимую область, как банковская тайна, связанную как с вопросами экономической безопасности целых государств, так и с правом собственности, коммерческими и личными интересами отдельных граждан, в чем и заключается исключительная трудность соответствующей деятельности как внутри государства, так и на международном уровне. Непосредственная работа по выработке единых подходов и стандартов в вопросах пресечения финансовых потоков, питающих терроризм, началась еще в середине 1990−х годов. У ее истоков был ряд международных организаций, таких как «восьмерка», Евросоюз и Организация американских государств. В целях создания руководящих принципов по борьбе с финансированием терроризма предложено адаптировать 40 рекоменда-ций ФАТФ (Международной комиссии по борьбе с отмыванием денег) к проблеме борьбы с финансированием террористической деятельности. На деле это пока свелось к копированию указанных рекомендаций с заменой фраз «отмывание доходов, полученных преступным путем» на «финансирование терроризма». Реагируя на террористические акты в США и признавая исключительную необходимость действий по борьбе с финансированием терроризма, ФАТФ приняла следующие Восемь специальных рекомендаций по борьбе с финансированием терроризма от 31 октября 2001 г., дополняющие 40 рекомендаций ФАТФ, направленных на борьбу с отмывание денег, создающих основы обнаружения, предотвращения и пресечения финансирования терроризма и террористических актов. Впоследствии была принята 9-я специальная рекомендация. Более того, 20 июня 2003 г. ФАТФ принимает новую редакцию Сорока рекомендаций. Как отмечается во введении к одобренному документу, в новой редакции Сорок рекомендаций применяются не только для целей борьбы с отмыванием денег, но и для борьбы с финансированием терроризма, и вместе с Восемью специальными рекомендациями создают расширенную, всеобъемлющую и согласованную структуру мер по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма. Последние изменения и дополнения в Сорок рекомендаций ФАТФ были внесены 22 октября 2004 г. В структуру новой редакции 2003 г. вошли словарь и пояснительная записка, являющиеся приложениями к Сорока рекомендациям. В отличие от предыдущей редакции в июне 2003 г. был дан минимальный перечень предикатных преступлений, легализация доходов от которых должна влечь за собой уголовную ответственность. В данный перечень включен терроризм и финансирование терроризма [3, с. 478-523]. В течение последних лет существовала явно выраженная тенденция к приобретению Сорока рекомендациями ФАТФ и Девятью специальными рекомендациями статуса международного обычая и, на наш взгляд, уже можно рассматривать Сорок и Девять рекомендаций ФАТФ в качестве обычных норм международного права. Механизм формирования обычных норм подробно рассмотрен в работах ведущих ученых-международников: Г.М. Даниленко [4], И.И. Лукашука [5], Ю.С. Ромашева [6], Г.И. Тункина [7]. Представляется, что следует согласиться с точкой зрения профессора И.И. Лукашука, согласно которой для формирования обычной нормы необходимо большинство государств, достаточно представительное не только в количественном, но и в качественном отношении, представляющее все основные политические, социально−экономические и правовые системы, а также все континенты [5, с. 237]. Всего на сегодняшний день рекомендации ФАТФ признаны 184 государствами [8]. Качественный состав государств-членов ФАТФ и региональных организаций по типу ФАТФ отвечает указанным критериям. Необходимо отметить, что для ряда государств, не участвующих в работе Группы, рекомендации ФАТФ и проблема борьбы с отмыванием денег не имеют столь существенного значения в силу слабого развития финансовой системы. Подтверждением обоснованности высказанной точки зрения о наличии тенденции к приобретению Сорока рекомендациями ФАТФ статуса международного обычая может служить их признание в качестве международного стандарта в декларациях, принимаемых в различных регионах мира, имплементация рекомендаций в национальное законодательство государств, возможность применения государствами-членами ФАТФ экономических санкций к государствам, не участвующим в международном сотрудничестве в борьбе с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма, список которых определяется ФАТФ. Большое значение при рассмотрении вопроса признания рекомендаций ФАТФ в качестве обычных норм международного права имеет п. 7 Резолюции Совета Безопасности ООН 1617 (2005) от 29 июля 2005 г., в котором Совет Безопасности, действуя на основании главы VII Устава ООН, настоятельно призвал все государства-члены ООН соблюдать всеобъемлющие международные стандарты, содержащиеся в Сорока рекомендациях ФАТФ и Девяти специальных рекомендациях ФАТФ по борьбе с финансированием терроризма. Таким образом, можно рассматривать нормы, содержащиеся в Сорока и Девяти специальных рекомендациях ФАТФ в качестве отраслевых обычных норм международного права. Возвращаясь же непосредственно к вопросам международного сотрудничества в пресечении финансирования террористической деятельности, хотелось бы отметить важность координации действий на международном уровне не только в вопросах отслеживания источников финансирования, но и лишения террористов возможности использовать полученные средства на преступные цели. Налаженная система обмена информацией стала бы важным звеном в создании механизма своевременного и эффективного пресечения данных видов деятельности. Практика взаимодействия государств в сфере борьбы с финансированием терроризма еще раз подтверждает мысль, что «нет альтернативы международному сотрудничеству в борьбе с терроризмом, и поскольку терроризм является международной проблемой, постольку и контртеррористическая деятельность является международным вопросом» [9]. Литература 1. Назарбаев Н.А. Казахстан – 2030. Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев // Казахстанская правда. 11 октября 1997. 2. Латинские юридические изречения / Сост. Е.И. Темнов. − М.: Юристъ, 1966. − С. 342. 3. Международно-правовые основы борьбы с терроризмом: сборник документов / Составитель В.С. Овчинский. − М.: ИНФРА−М., 2003. − С. 105−121; 478−523. 4. Даниленко Г.М. Обычай в современном международном праве. М., 1988. 5. Лукашук И.И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М., 1997. – С. 237. 6. Ромашев Ю.С. Некоторые подходы к определению условий формирования общепризнанных норм международного права // Российский ежегодник международного права. М., 1999. 7. Тункин Г.И. Вопросы теории международного права. М., 1962. 8. FATF Annual Report 2008−2009. P. 30 [Электронный ресурс]. — URL: www.fatf−gafi.org 9. Reuven Paz. Israeli−Indian Cooperation for Counter−Terrorism — URL: http://www.ict.org.il/articies/articledet В.С. Спиридонова Межрегиональный институт экономики и права при Межпарламентской Ассамблее ЕврАзЭС, Санкт-Петербург, Россия, Научный руководитель — М.Г. Федюковская, доцент кафедры гражданского права и процесса, кандидат педагогических наук Правовое регулирование государственной молодежной политики Российской Федерации в контексте интеграции в евразийское сообщество Аннотация. В современной России до сих пор не выработано единого подхода к формированию системы законов, в которых находили бы отражение вопросы государственной молодежной политики, что не позволяет говорить о системном отражении вопросов, касающихся молодежи и осуществления государственной молодежной политики в федеральном законодательстве. Если сравнивать соотношение федеральных и региональных законов и подзаконных актов, регулирующих данные вопросы, то можно легко установить гораздо более высокую правотворческую активность субъектов РФ и зарубежных стран в этой сфере. Ключевые слова: государственная молодежная политика, молодежные общественные объединения, молодежный парламентаризм. Abstract. In modern Russia there is no unified approach to the formation of the system of laws, in which questions on the state youth policy would find reflection. This does not allow to talk about the systematic reflection of issues relating to youth and realization of the state youth policy in the Federal legislation. If we compare the ratio of Federal and regional laws and regulations governing these questions, then you can easily set a much higher law−making activity of the subjects of the Russian Federation and foreign countries in this sphere. Keywords: state youth policy, youth associations, youth parliamentarism. Анализ законодательства РФ, регулирующего государственную молодежную политику (далее — ГМП), позволяет сделать выводы об основных тенденциях, характеризующих сегодняшний этап развития правового регулирования:
Представляется, что в обобщенном виде система законодательства о государственной молодежной политике должна состоять из следующих основных элементов: 1) норм, регулирующих вопросы ГМП и закрепленных в Конституции РФ и федеральных конституционных законах, касающихся деятельности Правительства РФ и других органов государственной власти; 2) международных договоров и соглашений РФ, содержащих правовые положения о ГМП; 3) базового федерального закона о ГМП; 4) специальных (видовых) федеральных законов, регулирующих отдельные виды деятельности в сфере ГМП; 5) федеральных подзаконных актов по вопросам ГМП; 6) региональных законов и иных нормативных правовых актов, регулирующих ГМП в субъектах РФ; 7) муниципальных правовых актов по вопросам работы с молодежью. 1. В вышеуказанной системе сегодня отсутствует лишь один элемент — базовый федеральный закон о государственной молодежной политике. К сожалению, так до сих пор не удается поставить точку в вопросе о его принятии. Ряд имеющихся федеральных нормативных правовых актов о ГМП не могут восполнить пробел, связанный с его отсутствием, которое выглядит непонятным в ситуации, когда 85% субъектов РФ ввели в дейст вие собственные базовые законы в данной сфере, а в остальных подготовлены и обсуждаются соответствующие проекты. В период с 2000 по 2013 гг. неоднократно предпринимались попытки вернуться к вопросу о базовом федеральном законе в сфере ГМП. Рядом депутатов Государственной Думы ФС РФ был подготовлен и представлен проект Федерального закона «О государственной молодежной политике в Российской Федерации» [8]. Однако данный проект был недостаточно продуманным и проработанным с точки зрения юридической техники, он слабо учитывал имеющийся опыт законодательного обеспечения ГМП. Серьезные замечания содержались в заключении Правового управления Аппарата Государственной Думы Федерального Собрания РФ по данному законопроекту [1], в котором, в частности говорилось, что его реализация создаст серьезные трудности в правоприменительной практике. В частности, обращается внимание на необходимость уточнения и согласования основных понятий, используемых в законопроекте, с положениями действующего законодательства РФ, а также на декларативность принципов государственной молодежной политики и отсутствие механизмов реализации отдельных ее направлений. Против принятия указанного законопроекта в представленной редакции выступило и Правительство РФ, выразившее в целом отрицательное мнение по отношению ко многим его по ложениям, сформулировав претензии и замечания, содержащиеся в официальном отзыве Правительства Российской Федерации на законопроект № 428343−4 «О государственной молодежной политике в Российской Федерации». Со значительным большинством из этих претензий и замечаний можно согласиться. На наш взгляд, требуется внесение многих корректив в текст законопроекта или подготовка новой его редакции. Прежде всего, необходимо определиться с вопросом о правовом закреплении возраста молодежи. По нашему мнению, следует согласиться с предложением Правительства РФ об установлении возрастных границ молодежи от 14 до 30 лет, соответствующих утвержденной им в 2006 году Стратегии государственной молодежной политики Российской Федерации. Снижение возраста до 25 лет нанесет вред как законодательствам субъектов РФ по вопросам ГМП, так и механизму ее разработки и реализации, нарушит преемственность в работе с молодежью, вызовет ненужные проблемы во взаимоотношениях молодых людей и их объединений, молодых семей. В результате во вступившей в силу редакции Стратегии государственная молодежной политики в Российской Федерации было определено, что такая политика осуществляется в отношении граждан в возрасте от 14 до 30 лет [5]. Но, несмотря на вышесказанное, со стороны некоторых влиятельных лиц без приведения юридических оснований, без каких-либо ссылок на конкретные правовые акты продолжает иметь место утверждение, что верхней границей «стандарта молодости» согласно международным документам является возраст 25 лет. Именно под их фактическим давлением в последнем варианте проекта Федерального закона «О государственной молодежной политике в Российской Федерации» верхнюю возрастную границу молодежи определили в 25 лет. И это произошло в условиях, когда в России в соответствующих законах субъектов РФ, за исключением города Москвы, есть уже устоявшаяся правовая позиция о том, что молодежью признаются граждане в возрасте от 14 до 30 лет. Никаким международным обязательством России не является определение молодежи как лиц в возрасте от 14 до 25 лет. Такой международной организацией, как ООН, используется подход, согласно которому верхняя возрастная граница молодежи зависит от воли законодателя конкретного государства, национальных и культурных особенностей, интересов населения. Данный подход позволяет учитывать национальные особенности молодежной политики конкретного государства и его соответствующее законодательство. За рубежом понятие «молодежь» определяется, исходя из различных компонентов и подходов. Возрастные границы понятия «молодежь», принятые в большинстве европейских стран, находятся в интервале от 13−14 до 29−30 лет. Принятие базового федерального закона в сфере государственной молодежной политики позволит:
Если говорить о наименовании указанного закона, то, по-видимому, следует определиться, выбрав между двумя приемлемыми названиями: «О молодежи и государственной молодежной политике в Российской Федерации» и «О государственной молодежной политике в Российской Федерации». В пользу первого варианта говорит то, что: 1) основное предназначениебазового федерального закона в сфере ГМП состоит в том, чтобы определить особенности правового статуса молодежи и установить правовые основы разработки и реализации ГМП в России, в нем должны найти отражение как специфика реализации системы конституционных прав и свобод молодых граждан, так и вопросы участия молодежи и ее объединений в осуществлении ГМП; 2) данное наименование имеет исторические корни. Впервые аналогичное название предлагалось в 1989 г. для соответствующего Закона СССР, а принятый в апреле 1991 г. союзный Закон «Об общих началах государственной молодежной политики в СССР» [2] можно было бы вполне назвать и «О молодежи и государственной молодежной политике в СССР»; 3) указанное название соответствует такому документу, как модельный Закон «О молодежи и государственной молодежной политике», принятому Постановлением Межпарламентского Комитета Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Российской Федерации и Республики Таджикистан от 12.06.2000 г. № 10-15 и предназначенному для использования в национальных законодательствах [4]. Второй вариант имеет более широкую поддержку в российском обществе, о чем свидетельствуют многие дискуссии по рассматриваемому вопросу, а также название законопроекта, предложенное депутатами Государственной Думы ФС РФ прошлого созыва и поддержанное молодежной общественностью, а также то, что наименование «О государственной молодежной политике» имеет большее распространение среди принятых базовых законов субъектов Российской Федерации в сфере ГМП. Структура Федерального закона «О молодежи и государственной молодежной политике в Российской Федерации», на наш взгляд, должна состоять из преамбулы и пяти глав, правовые нормы которых призваны соответственно определять: 1) общие положения, на которых строится ГМП и законодательство о ней в России, основные понятия и предмет регулирования Федерального закона, полномочия федеральных и региональных органов государственной власти в сфере ГМП, формы участия органов местного самоуправления в ее осуществлении; 2) особенности правового положения молодых граждан в РФ, характеризующие специфику реализации политических, социальных, экономических и культурных прав и свобод молодых граждан; 3) правовой механизм разработки и реализации ГМП в Российской Федерации; 4) правовые формы и гарантии участия молодежи в осуществлении ГМП; 5) гарантии осуществления настоящего Федерального закона, формы ответственности органов государственной власти и органов местного самоуправления, их должностных лиц за его исполнение, порядок вступления в силу и приведение нормативных правовых актов в соответствие с ним. 2. Наряду с отсутствием базового федерального закона в сфере ГМП есть другая проблема, которая до сих пор затрудняет развитие законодательства РФ о государственной молодежной политике. Речь идет об отсутствии в Конституции РФ какого-либо упоминания о ГМП. Мнения по этому поводу у правоведов расходятся. На наш взгляд, ошибочным является мнение, что в Конституции ни в коем случае не стоит указывать различные группы населения. Зарубежный опыт целого ряда действующих конституций говорит об обратном. Конституционные законодательства многих зарубежных государств закрепляют в общих чертах конституционно-правовые основы работы с молодежью. Так, в конституциях Венгерской Республики, Италии, Испании, Йеменской Республики, КНР, Кубы, Кувейта, Ливии, Республики Беларусь, Республики Молдова, Республики Хорватия, Румынии, Сирии, Словацкой Республики, Таиланда, Турции, ФРГ, Португалии, Филиппин, Швейцарской Конфедерации и ряда других государств есть формулировки о молодежи и (или) молодежной политике. Большинство развитых стран идет по пути принятия на основе своих конституций комплекса законов и подзаконных актов, в которых находят отражение вопросы, касающихся непосредственно молодежи. По нашему мнению, в Конституции как Основном законе государства должны определяться пределы осуществления ГМП, правовые основы взаимоотношений государства с молодежью как особой частью населения. По нашему мнению, отсутствие в Конституции РФ слова «молодежь» и словосочетания «молодежная политика» не способствует эффективной деятельности государства по созданию условий для социального развития молодого поколения нашей страны. Федеральные органы государственной власти во многом выиграли бы в политическом плане, если бы инициировали включение в Конституцию РФ положений о молодежи и молодежной политике. Можно предложить следующие изменения и дополнения в Конституцию РФ, касающиеся ГМП: 1) пункт «е» части 1 статьи 72, устанавливающей предметы совместного ведения Российской Федерации и субъектов РФ, после слов «физической культуры и спорта» дополнить словосочетанием «молодежной политики»; 2) статью 38 дополнить четвертым пунктом следующего содержания: «4. Государство в порядке, установленном законом, осуществляет особую политику в отношении молодежи, направленную на создание условий для ее социального развития». 3. При формировании ГМП необходимо учитывать имеющиеся стратегические международные правовые документы по молодежной политике, среди которых:
Россией до сих пор не ратифицирована Европейская хартия об участии молодежи в общественной жизни на местном и региональном уровне, которая позволяет выделить 14 основных направлений региональной (муниципальной) молодежной по литики: 1) организация досуга молодежи, поддержка молодежного спорта и молодежных общественных объединений; 2) обеспечение занятости молодежи и борьба с молодежной безработицей; 3) содействие решению жилищных и транспортных проблем молодежи и ее участию в формировании благоприятной среды обитания; 4) содействие образованию и профессиональной подготовке молодежи, способствующей ее участию в общественной жизни; 5) содействие международным молодежным обменам; 6) охрана здоровья молодежи; 7) обеспечение равенства между молодыми женщинами и мужчинами; 8) специальная политика в отношении сельской молодежи; 9) обеспечение возможностей для участия молодых граждан в культурной жизни и творческой деятельности молодежи; 10) обеспечение участия молодежи и молодежных организаций в охране окружающей среды; 11) борьба с насилием и профилактика преступности среди молодежи; 12) недопущение дискриминации молодежи и ее отдельных групп; 13) содействие половому воспитанию молоде жи и планированию семьи; 14) обеспечение молодежи доступа к информации о своих правах и обязанностях. Следует обратить внимание на то, что данная хартия (параграф 57) обязывает местные и региональные власти создать соответствующие структуры или механизмы, позволяющие обеспечить участие молодежи в принятии касающихся ее решений. В хартии (параграф 59) определяется, что эффективное участие молодежи в общественной жизни на местном и региональном уровне должно быть основано на понимании молодыми людьми происходящих вокруг них социально-культурных изменений и требует наличия постоянного представителя или структуры такой, как молодежный совет, молодежный парламент или молодежный форум. Кроме того, необходимо обеспечить внесение соответствующих изменений и дополнений в действующий Классификатор правовых актов, в котором до сих пор отсутствует молодежная составляющая [6]. Россия могла бы перенять опыт отражения вопросов ГМП в правовых классификаторах других стран. Например, Общеправовой классификатор отраслей зако нодательства Республики Узбекистан имеет раздел 010.310.000 «Законодательство о молодежной политике» [7]. В Едином правовом классификаторе Республики Беларусь вопросы ГМП предусматриваются в разделе 01 «Конституционное законодательство» (подраздел 01.10.06 − Молодежные, детские, женские организации, объединения ветеранов и инвалидов) [3]. Сегодня ощущается недостаточность законов и иных нормативных правовых актов, мотивирующих участие молодежи и ее объединений в осуществлении государственной молодежной политики и управлении делами государства. Необходимы спе циальные меры в этом направлении. К их числу следует отнести такие, как: а) ратификация Европейской хартии об участии молодежи в общественной жизни на местном и региональном уровне; б) создание нормативной правовой базы для развития молодежного парламентаризма; в) формирование правовых основ молодежной политики в государственных органах, направленной на привлечение талантливых молодых граждан на государственную службу и их продвижение по ней; г) повышение правового статуса Национального Совета молодежных и детских объединений России; д) правовое закрепление четкого ме ханизма взаимодействия органов государственной власти с объединениями молодежи, их координационными советами. Особое внимание следует уделить развитию формирующейся системы российского молодежного парламентаризма. Целесообразно принять Федеральный закон «О государственной поддержке молодежного парламентаризма в Российской Федерации», который позволит определить общие принципы развития молодежного парламентаризма, формы и направления его государственной поддержки, основы правового статуса моло дежных парламентских структур. Без целенаправленной работы по формированию действенной системы законодательства РФ о государственной молодежной политике двигаться дальше нельзя, а без принятия базового федерального закона в данной сфере (ошибочно в правовом отношении и безответственно) в социальном плане для будущих поколений россиян. Безусловно, создание такого законодательства — это процесс, который займет не один год. Его эффективность зависит как от действий федеральных органов государственной власти, так и от соответствующих усилий органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления. Сегодня, как никогда, требуется выработать четкий механизм взаимодействия органов власти всех уровней и ветвей по совершенствованию законодательства РФ о государственной молодежной политике. |
Похожие:
 | Межрегиональный институт экономики и права при межпарламентской ассамблее евразэс |  | Автономная некоммерческая образовательная организация высшего профессионального образования «Межрегиональный институт экономики и... |
| «Межрегиональный институт экономики и права при Межпарламентской ассамблее ЕврАзЭС» | | Перечень разработан специалистами Отдела нормативного обеспечения охраны труда Федерального государственного учреждения «Всероссийский... |
| Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Государственное научное бюджетное учреждение г. Москвы Научно-исследовательский институт дошкольного образования им. А. В. Запорожца... | | Федеральное государственное автономное учреждение «Государственный научно-исследовательский институт информационных технологий и... |
| Федеральное государственное бюджетное учреждение «Государственный научно-исследовательский центр профилактической медицины» Минздравсоцразвития... | | Основное учреждение разработчик Научно исследовательский институт социальной гигиены, экономики и управления здравоохранением им.... |