Российской Федерации Министерство образования и молодежной политики Ставропольского края Филиал
Скачать 0.75 Mb.
|
1.2. «Наука ненависти»: типичность истории лейтенанта Герасимова В первую годовщину вероломного нападения Германии в «Правде» был напечатан очерк М. Шолохова «Наука ненависти», получивший всенародное признание. Это рассказ о фашистских людоедах, планомерно, рассчитано, методи чески точно выполнявших программу «Майн кампф» - физическое истребле ние и порабощение народов. Шолохов воссоздает страшнейшую правду - продуманные распорядки фашистов в лагерях смерти, крайнее озверение громил и вешателей. Тем оправданнее звучит ненависть в рассказе, та могучая сила сопро тивления народа, которая была крепче броневых машин. Рассказ начинается с эпического зачина - обращения к образам перво зданной природы. «На войне деревья, как и люди, имеют каждое свою судьбу... Смерть величественно и безмолвно властвовала на этой поляне, взрытой нашими снарядами, и только в самом центре поляны стояла одна чудом сохранившая ся березка, и ветер раскачивал ее израненные осколками ветви и шумел в мо лодых глянцевито-клейких листах. Мы проходили через поляну. Шедший впереди меня связной красноармеец, слегка коснулся рукой ствола березы, спросил с искренним и ласковым удивлением: - Как же ты тут уцелела, милая?» [28, т.8, с.5]. Сосна падает от снаряда, как скошенная. По-своему переносит страшнейший огонь дуб: «Рваная, зияющая пробоина изранила полдерева, но вто рая половина ожила и покрылась дивной листвой. И до сегодняшнего дня, наверное, нижние ветки искалеченного дуба купаются в текучей воде, а верхние все еще жадно протягивают к солнцу точеные, тугие листья...» [28, т.8, с.6]. Два символа: береза и дуб. Нежность, поэтичность - и несгибаемая мощь, вросшая вековыми корнями в родную почву. К лету 1942 года враг далеко продвинулся внутрь страны. Но на то и дуб, чтоб выстоять... На то и береза, чтоб в нетленности сохранилась ее кра сота, шумела переливающаяся на ветру листва. Герой рассказа - лейтенант Герасимов, сибиряк - до войны работал ме хаником на заводе. А еще раньше - грузчиком на Каме, носил за один раз по два куля соли, в каждом по центнеру. Шолохов отмечает в его портрете: «Худое лицо лейтенанта было спокойно, почти бесстрастно, воспаленные глаза устало прищурены. Он говорил надтреснутым баском, изредка скрещи вая крупные узловатые пальцы рук, и странно не вязался с его сильной фигу рой, с энергичным, мужественным лицом этот жест, так красноречиво пере дающий безмолвное горе или глубокое и тягостное раздумье» [28, т.8, с.6]. Это рядовой, вроде бы ничем не примечательный наш человек. Но он тот самый герой, который так близок Шолохову, представитель трудовой, со зидающей, обороняющейся и насмерть воюющей страны. Он стоек как дуб, сопротивляющийся всем ураганам. Герасимов побывал в плену, видал дикие расправы над военнопленны ми и мирными жителями: «Сотни расстрелянных женщин, детей, стариков, изуродованные трупы попавших в плен красноармейцев, изнасилованные и зверски убитые женщины, девушки и девочки-подростки... Особенно одна осталась у меня в памяти: ей было лет одиннадцать, она, как видно, шла в школу, немцы поймали ее, затащили на огород, изнасиловали и убили. Она лежала в помятой картофельной ботве, маленькая девочка, почти ребенок, а кругом валялись залитые кровью ученические тетради и учебники... Лицо ее было страшно изрублено тесаком, в руке она сжимала раскрытую школьную сумку...» [28, т.8, с.10]. «На ветвях деревьев, росших по оврагу, висели окровавленные тулови ща, без рук, без ног, со снятой до половины кожей... Отдельной кучей было свалено на дне оврага восемь человек убитых. Там нельзя было понять, кому из замученных что принадлежит, лежала просто куча крупно нарубленного мяса, а сверху - стопкой, как надвинутые одна на другую тарелки - восемь красноармейских пилоток...» [28, т.8, с.10]. Он прошел по всем кругам смертного ада, выдюжил, убил лопатой ох ранника, забрал оружие и убежал к своим. «В руках у меня автомат и три обоймы, - рассказывает он. - Бегу! И тут-то оказалось, что бежать я не могу. Нет сил, и баста! Остановился, перевел дух и снова еле-еле потрусил рысцой. За оврагом лес был гуще, и я стремился туда. Уже не помню, сколько раз па дал, вставал, снова падал...» [28, т.8, с.20]. Читая эту исповедь на харьковском направлении, на донской земле и под Сталинградом, идя в атаки, падали, вставали, снова падали и снова вста вали... Война дорого обходилась людям. Это была жесточайшая истребитель ная схватка нервов. «А я впервые заметил, - с грустью повествует автор, - что у этого тридцатидвухлетнего лейтенанта, надломленного пережитыми лише ниями, но все еще сильного и крепкого, как дуб, ослепительно белые от се дины виски» [28, т.8, с.21]. Есть в этом герое и то, что ассоциируется с березой - нежность, теплота чувств, отзывчивость, любящее сердце. Он вспоминает, как прощался с же ной: «И вот уже поезд тронулся, а она идет рядом с моим вагоном, руку мою из своей не выпускает и быстро так говорит: - «Смотри, Витя, береги себя, не простудись там, на фронте. - Что ты, - говорю я ей, - Надя, что ты! Ни за что не простужусь. Там климат отличный и очень даже умеренный». И горько мне было расставаться, и веселее стало от милых и глупеньких слов жены, и такое зло взяло на нем цев». [28, т.8, с.9]. Рассказ Шолохова воспитывал ненависть ... Без этого нельзя было по бедить сильного и хитрого врага. И чувство ненависти становилось всеоб щим, святым, мобилизующим. Чем беспощаднее она, тем искренне, чище любовь к Родине[22, с.175.] Герасимов рассуждает: «И воевать научились по-настоящему, и ненавидеть, и любить. На та ком оселке, как война, все чувства отлично оттачиваются. Казалось бы, лю бовь и ненависть никак нельзя поставить рядышком... Тяжко я ненавижу фашистов за все, что они причинили моей родине и мне лично, и в то же вре мя всем сердцем люблю свой народ и не хочу, чтобы ему пришлось страдать под фашистским игом. Вот это-то и заставляет меня, да и всех нас, драться с таким ожесточением, именно эти два чувства, воплощенные в действие, и приведут к нам победу. И если любовь к родине хранится у нас в сердцах и будет храниться до тех пор, пока эти сердца бьются, то ненависть к врагу всегда мы носим на кончиках штыков» [28, т.8, с.21]. Рассказ занял особое место в нашей литературе, потому что он написан с позиций подлинного гуманизма, он убедителен по фактам, ярок по фабуле языку[23, с.103]. «Наука ненависти» - одно из произведений, какие в годы войны писате лями создавались по велению сердца, как исполнение ими своего патриоти ческого долга. Трудно переоценить воспитательное значение рассказа - он формировал солдатские души и, если бы можно было тончайшим химиче ским способом исследовать все элементы нашей многотрудной победы, то «Наука ненависти», вне всяких сомнений, оказалась бы в таблице таких эле ментов. 1.3. Замысел рассказа «Судьба человека» Замысел «Судьбы человека» появился у Шолохова задолго до написа ния рассказа. «В первый послевоенный год поехал он поохотиться ранней весной на большой, образовавшийся от талых вод, степной лиман поблизости от хутора Моховского... Присев на плетень отдохнуть у разлившейся степной речушки Бланки, он заметил мужчину, который вел за руку мальчика по направлению к речной переправе. Усталые путники подошли к нему и, приняв его за шо фера, запросто сели отдохнуть... Путник собирался было уходить, но в это время подъехала к писателю его жена и выдала его, что называется с головой... Л. Киселева пишет, что к созданию рассказа Шолохов приступил лишь спустя десять лет. Причины, видимо, - разные: писатель работал над другими произведениями -второй книгой «Поднятой целины», главами «Они сражались за Родину», и еще более то, что Шолохов принадлежал к художникам, которые не могут торопиться. «Тихий Дон», начатый писателем по горячим следам только что отшумевшей гражданской войны, был завершен в 1940 году. «Поднятую це лину» писатель закончил спустя почти 30 лет после ее начала. Замысел бу дущего рассказа «Судьба человека», возникший в 1946 году, был осуществ лен писателем лишь в конце 1956 года[12, с. 102].. «Возвратился тогда писатель с охоты необычайно взволнованным и все еще находился под впечатлением встречи с неизвестным шофером и мальчи ком. - Напишу рассказ об этом, обязательно напишу, - и Михаил Александ рович в райкоме партии поделился с партийными работниками своим твор ческим замыслом» [12, с. 102]. Эта неторопливость работы Шолохова над произведениями - и факт, и результат его творческой манеры: благодаря дистанции времени создается особая сгущенность, объемность произведения, когда в судьбе одного героя, в одной конкретной коллизии просматриваются судьбы многих людей, то, что в литературоведении называется показом типического характера в типи ческих обстоятельствах, созданием литературного типа. Не случайно, когда Шолохова спросили, кто послужил прообразом Ан дрея Соколова, он ответил: «На мой взгляд, дело не в прообразе, а в самом рассказе» [12, с. 102]. Л. Киселева в статье «Судьба народная - судьба человеческая» пишет, что в конкретной судьбе героя, его биографии, исповеди его сердца - нема ло исключительного; но в ней одновременно и много общенародного: «Через судьбу Андрея Соколова нам открывается во всей его красе, во всем богатст ве, характер целого народа. В образе Андрея Соколова перед нами выступает великий и прекрасный Советский человек» [12, с. 103]. Связан я судьбой с судьбою века! С русским братом я - в одной борьбе Он своей «Судьбою человека» Рассказал и о моей судьбе, - Писал поэт Адыгеи Киримизе Жанэ [12, с. 103]. Шолохов писал «Судь бу человека» очень быстро: «... не отрываясь от письменного стола, напря женно работал писатель семь дней. А на восьмой - из под волшебного пера писателя вышел замечательный рассказ» [12, с. 103]. Рассказ Шолохова сразу вошел в ряд произведений современной миро вой литературы, в которых проблемы войны и послевоенной жизни слиты воедино. Как сложится судьба человека, прошедшего через горнило сраже ний, отстоявшего мир от фашизма? Эта проблема в сложное послевоенное десятилетие волнует многих писателей нашей страны и Запада. Но «Шолохов связан с Хемингуэем, Ремарком, Грином и как союзник, разделяющий их гуманистические устремления, и как полемист, понимающий ограниченность их позиций» [12, с. 105]. герои так называемого «потерянного поколения» -«жертвы социально-исторической стихии», для них главное самоутвержде ние в жизни, Андрей же Соколов - «активная сила исторического процесса» [12, с. 105]; делая добро, он «не увлечен идеей личного самоутверждения, его великодушие и мужество - естественное проявление нравственности» [12, с.105]. Шолохов, по воспоминаниям Т.И. Платонова, говорил о том, что своим рас сказам он хотел бы ответить на хемингуэевского «Старика и море» и другие произведения великих современников, показав отличие судьбы нашего чело века от судьбы человека на Западе[24, с. 32]. Можно отметить, что в послевоенных произведениях М.Шолохова за метно усиливается лирическое авторское начало. В рассказе «Судьба челове ка» автор «включает» себя в повествование. Размышления, чувства автора -повествователя не только усиливают эмоциональную напряженность расска за. Они позволяют увидеть истинное величие, силу и красоту обыкновенного русского человека Андрея Соколова. Рассказ о невосполнимых утратах, о страшном горе пронизан у Шоло хова верой в жизнь, верой в человека. Поражает масштабность замысла писателя, художественная «сверхза дача», поставленная им перед собою. Трагическая история человеческой жизни, взятая в ее обусловленности, в ее связи с событиями второй мировой войны. Наивысшее историческое испытание для народа и государства, и тра гический надлом, жизнь человека, на которую обрушились все несчастья войны... Вот он появился перед нами из неоглядной дали, из бескрайней весен ней степи, этот человек, «высокий, сутулый мужчина» [28,т.8, с.24] и с ним рядом мальчонка лет пяти-шести, былинка, доверчиво прильнувшая к силь ному, обездоленному войной, сиротинка. И снова уйдут вдаль... «Два осиротевших человека, две песчинки, за брошенные в чужие края военным ураганом невиданной силы...» [28,т.8, с.53]. 1. 4 Необычность жанровой формы произведения и гуманизм «Судьбы человека» Можно ли было об этих судьбах рассказать в той обычной жанровой форме, которую мы называем рассказом? Само заглавие как выражение цели, философско-эстетический смысл, вложенный в него, требовали эпических решений. И Шолохов нашел необычайно емкую, впечатляющую форму, ко торая сочетала эпичность и сжатость предельную целеустремленность и ши роту в едином эстетическом качестве. В рассказе звучат два голоса: - «ведет» Андрей Соколов. Он рассказы вает свою жизнь; автор-слушатель, случайный собеседник. Обронит вопрос. Скажет слово там, где нельзя молчать, где надо прикрыть чужое несдержан ное горе. То вдруг прорвется, заговорит в полную силу потревоженое болью сердце его... Автор - повествователь в рассказе Шолохова становится активно дей ствующим и воспринимающим лицом[11, с.63]. «Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе... Видали ли вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой не избывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника» [28, т.8, с.25]. Эти глаза «даны», как в кино, крупным планом. Увидены с такой силой мгновенного приближения, с таким проникновением в чужое нерассказанное горе, что становится трудно дышать. Они увидены человеком, чутким к чужому горю и нужде, наделенным огромной силой сопереживания. Он сам уже во власти сострадательного чув ства и заставляет нас полной мерой жить этим мучительно-жестоким и доб рым, очищающим и возвышающим чувством. Звучит голос Андрея Соколова, предельно откровенная исповедь-рассказ «Чужое волнение передавалось и мне» [28, т.8, с.48] - скупо скажет автор - повествователь. Разделяя чужое горе, с мучительной сострадательной добротой тихо посоветует: «Не надо, друг, не вспоминай!» [28, т.8, с.29]. И вновь льется рассказ о невосполнимых утратах. Андрей Соколов умолкает. Он не в силах больше говорить. «Мы закурили» [28, т.8, с.25]. Рассказчик и автор объединены той живой связью взаимопонимания, близости, которая рождается между людьми. Автор-повествователь помогает нам не только пережить, но и осмыс лить одну человеческую жизнь как явление эпохи, увидеть в ней огромное общечеловеческое содержание и смысл. Л. Зуева пишет, что в рассказе Шолохова прозвучал еще один голос - звонкий, чистый дет ский голос, казалось, не ведающий полной меры всех бед и несчастий, выпа дающих на человеческую долю. Светлые, как небушко, глаза, розовые хо лодные ручонки, трогательная доверчивость, с которой он прижался к коле ням чужого человека-автора, - и перед нами словно бы само беззащитное, наивное детство. И удивительно-радостно звучит голосок его: «Какой же я старик, дядя! Я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные -снежки катал потому что» [28, т.8, с.24]. Это дважды повторенное «вовсе» - у них, у этих «серьезных граждан» пяти-шести лет, есть полюбившиеся сло вечки. Появившись в начале столь беззаботно-звонко, он уйдет затем, этот мальчик, чтобы в финальных сценах стать непосредственным участником, действующим лицом высокой человеческой трагедии. Тема оскорбленного детства издавна в гуманистической русской литературе была одной из наи более беспокойных, трагически напряженных, социально насыщенных тем. Само понятие человеческого, шла ли речь об обществе, об отдельном ли че ловеке, остро, ярко выявлялось в отношении к детству. Не было более страшного и непрощаемого преступления, чем преступление перед безза щитным детством. Л. Киселева говорит, что в «Судьбе человека» гуманистическое осуждение войны, фашизма не только в истории Андрея Соколова. С не меньшей силой проклятия звучит оно и в истории Ванюши[12, с.102]. С какой мучительно сдерживаемой скорбью рассказывает об этом мальчике Андрей Соколов: «Такая мелкая птаха, а уже научился вздыхать. Его ли это дело? Спрашиваю: «Где же твой отец, Ваня?». Шепчет: «Погиб на фронте». - «А мама?». - Маму бомбой убило в поезде, когда мы ехали». - «А откуда ехали?» - «Не знаю, не помню...». - И никого из родных у тебя нету?» - «Никого.» - «Где же ты ночуешь?» - «А где придется» [28, т.8, с.50]. Этот детский вздох, это сиротство тяжкой гирей ложится на весы исто рии, на весы, обвиняющие тех, кто начал войну. Высокий гуманизм прони зывает эту короткую повесть о погубленном детстве, о детстве, которое так рано узнало горе и расставания. И какая же неистребимая сила добра, красота человеческого открывает ся нам в Андрее Соколове, в том, как он увидел мальчика, в его решении усыновить Ванюшу «Закипела тут во мне горючая слеза, и сразу я решил: «Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать! Возьму его к себе в дети». И сразу у меня на душе стало легко и как-то светло. Наклонился я к нему, ти хонько спрашиваю; «Ванюша, а ты знаешь, кто я такой?» Он и спросил, как выдохнул: «Кто?» Я ему говорю также тихо: «Я - твой отец». Боже мой, что тут произошло! Кинулся он ко мне на шею, целует в ще ки, в губы, в лоб, а сам, как свиристель, так звонко и тоненько кричит...: «Папка, родненький! Я знал! Я знал, что ты меня найдешь! Все ровно най дешь!...», прижался ко мне и весь дрожит, будто травинка под ветром. А у меня в глазах туман, и тоже всего дрожь бьет, и руки трясутся...» [28, т. 8, с. 50]. Он возвращал детству радость. Он оборонял его от боли, страданий и скорби. Это подвиг, не только в нравственном смысле этого слова, но и в его героическом начертании. Все, казалось, вычерпала война из этого человека, все утратил он... но и в страшенном, опустошающем одиночестве он оста вался человеком. Читая рассказ Шолохова, словно бы воочию видишь, как встает над миром человек в солдатских ботинках, в неловко чиненных, выгоревших за щитных штанах, в прогоревшем в нескольких местах солдатском ватнике - живое воплощение памяти войны, человеческого горя, страдания, одиночества. За ним разрушенный дом, проволока концлагеря, тени погибших; самых близких, родных и товарищей, побратимов по солдатской доле. «Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и ду маешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила» За что так исказила? Не ту мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке... Нету, и не дождусь!» [28, т.8, с. 41]. Эта предельная нота человеческого горя, прозвучавшая в начале рас сказа - проклятие войне! Оно обращено не только к прошлому. С огромной силой гуманистиче ской страсти оно обращается к настоящему. Ко всему человечеству, миру. К каждому человеку. Конец рассказа предваряет неторопливое авторское раздумье - разду мье много видевшего и знающего в жизни человека: «И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли выдюжит и около от цовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его родина» [28, т.8, с.54]. В этом раздумье утверждение величия и красоты истинно человеческого, про славление мужества, стойкости, прославление человека, уставшего под уда рами военной бури, вынесшего невозможное. Эти две темы - трагического и героического, подвига и страдания - все время сплетаются в рассказе Шолохова, образуя слитое полифоническое единство, определяя многое в жанре и стиле его. Тема войны - народного подвига, во всю героическую мощь звучит в рассказе Андрея Соколова и тогда, когда он размышляет о том, каким должен быть настоящий солдат, и тогда, когда он говорит о нелегком труде, женщи нах и детях, оставшихся в тылу, и тогда, когда он рассказывает об испытани ях плена. Андрей Соколов словно бы и не совершал подвигов. Во время пребы вания на фронте «два раза «был ранен, но оба раза по легкости» [32, с. 609], но цепь эпизодов, сцен плена, созданных писателем с мудрой точностью доподлинного знания, в полной мере проявляет, то непоказное мужество, чело веческую гордость и достоинство, которые были так под стать всему облику этого простого, обыкновенного человека. Есть старинная солдатская заповедь: «Сам погибай, а товарища выру чай». Видимо, жить ей века, потому что в ней победоносночеловеческая мо раль самопожертвования, верности. Доброе наследуется и человеком нашего века. Когда надо было в сложнейших условиях боя, отступления доставить снаряды на батарею, Андрей Соколов не думал о том, возможно это или нет. «Командир нашей автороты спрашивает: «Проскочишь, Соколов? А тут и спрашивать нечего было. Там товарищи мои может, погибают. - Я должен проскочить, и баста!» - Ну, - говорит, - дуй! Жми на всю железку!» [28, т.8, с.31]. В плену Андрей Соколов с нескрываемым одобрением отзовется о док торе, который как мог и чем мог облегчал страдания пленных: «Вот что зна чит настоящий доктор. Он и в плену и в потемках свое великое дело делал» [28, т.8, с.34]. Это различие «настоящего» и «ненастоящего» производилось Андреем Соколовым с безошибочной точностью высокого гражданского сознания. Он решительно вмешивается в драму, разыгравшуюся перед его глаза ми. «Мордатый парень» грозит выдать фашистам своего командира взвода. Эгоистически-звериный принцип, которым руководствовался этот парень: «Своя рубашка к телу ближе» [28, т.8, с.35] - ненавистен и презрен для Анд рея Соколова. Он противен всему нравственному строю его характера. «... Меня озноб колотит от такой подлючести» [28, т.8. с.36]. Андрей Соколов но чью «кончил» предателя. «Он же хуже чужого, предатель» [28, т.8, с.36], - ду мает он без сожаления. Годы плена сводят Андрея Соколова лицом к лицу с фашистами. Идео логия фашизма, его сущность выявляются писателем в, казалось бы, самом будничном, обыкновенном. Гуманистическая мысль Шолохова увидит это фашистское, бесчело вечное и в том мародере-солдате, молодом парне, «чернявом», который «ра зул» раненого Андрея Соколова и едва не убил его; и в том «пожилом» еф рейторе - «хозяине», который остановил «чернявого»; деловито ощупав мус кулы Андрея Соколова, он показал ему рукой на дорогу, на запад: «топай, мол, рабочая скотинка, трудиться на наш райх. Хозяином оказался, сукин сын!» [28, т.8, с.33]. В яростных и мучительных воспоминаниях о пережитых страданиях, муках со все нарастающей силой звучит мотив выношенной, непрощающей ненависти к фашистам. «Как вспомнишь нелюдские муки, какие пришлось вынести нам в Германии, как вспомнишь всех друзей-товарищей, какие по гибли замученные там, в лагерях, - сердце уже не в груди, а в глотке бьется, и трудно становится дышать.. А били богом проклятые гады и паразиты так, как у нас сроду животинку не бьют. И кулаками били, и ногами топтали, и резиновыми палками били... А работу давай, и слова не скажи, да такую ра боту, что ломовой лошади и то не в пору» [28, т.8, с.38]. В рассказе Андрея Соколова о плене сравнительно мало подробностей, деталей. Вообще для поэтики «Судьбы человека» характерны образы-обобщения. Они звучат как конечный вывод, рожденный мыслью и чувст вом. Завершенный итог всего пережитого. Достоверность их обеспечивается не развернутой детализацией, а правдой чувства, единством переживания. Сцена с комендантом лагеря Мюллером, при всей ее «конкретности» приобретает такое же обобщенное и в какой-то мере символическое значе ние. Крутой момент в жизни Андрея Соколова, когда «смерть ... мимо про шла, только холодом от нее повеяло» [32, с.615], совпал по времени с одним из решающих испытаний в жизни русского народа - битвой у волжской твердыни. Символическое обобщение возникает именно на этой конкретно-исторической основе. Разрушенный, горящий город на Волге, неутихающая битва за него, вступившая в решающий час (лагерное начальство уже празднует победу!), и маленькая песчинка - измученный, ослабленный русский человек за колючей проволокой концлагеря. Беззащитный пленный Андрей Соколов и торжествующий комендант лагеря Мюллер в, казалось бы, и мо рально, и психологически самый выгодный момент для себя: «... слух по ла герю идет, будто немцы уже Сталинград взяли и прут дальше на Сибирь... А лагерная охрана каждый день пьет, песни горланят, радуются, ликуют» [32, с.612]. Сцена с комендантом лагеря строится Шолоховым как моральный по единок, насыщенный чрезвычайно важным и значительным социально-историческим подтекстом. Причем стороны выступают в несопоставимых условиях. «Лагерфюрер» Мюллер решил в последний, предсмертный час унизить посмевшего сказать «вольное» слово русского солдата «Перед смер тью выпей, русс Иван, за победу немецкого оружия» [28, т.8, с.41], предлагает он. И тут вступает в действие тот моральный фактор, который нередко ре шает судьбы не только отдельных людей, но и целых народов. В ослабевшим и беззащитном, приготовившемся к смерти человеке за говорили патриотическое чувство, несломленная отвага и гордость. В эти минуты Андрей Соколов словно бы представляет народ, за ним стоит гордая отвага, сила миллионов. Здесь одна из кульминаций рассказа. Выдержка и стойкость спасают героя. Трижды, стакан за стаканом, пьет он за свою «погибель»... Он ведь ко всему прочему и смекалист этот Андрей Соколов. И не случайно рассказывалось о том, как «зашибал» он одно время: «... Выпить мог много...» [28, т.8, с.27]. Он знал, чем может в своем положе нии удивить врагов. Выпил первый стакан не закусывая, второй: «Закуску не трогаю, на отвагу бью», третий: «Откусил маленький кусочек хлеба, остаток положил на стол, захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду помираю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость, и что в скотину они меня не превратили, как не старались» [28, т.8, с.42]. Пусть это был самый примитивный способ поразить, удивить. Но он как нельзя лучше соответствовал тому моральному уровню, который был доступен этим празднующим победу пьяным фашистам. В рассказе о «лагерфюрере» Мюллере, мне показалось, прозвучала одна фальшивая нота. Не думаю, что русская матерщина в устах этого истязателя, хладнокровного палача могла доставлять измученным людям что-то вроде приятных воспоминаний: «вроде слова-то наши природные, вроде ветерком с родной стороны подувает» [28, с.8, с.40]. Герой повести Э. Хемингуэя «Старик и море» выходит победителем в столкновении со стихиями неподвластной человеку природы. Правда, «большая рыба» оказалась в конце концов, почти неуловимой жар-птицей. Она словно бы и далась в руки, но вмешались злые силы, и вновь человек один. Но старик Хемингуэя узнал радость победы, преодоления, казалось, невозможного, радость обретенной гордости. И восхищение человеческим, гордостью, стойкостью, борьбой до конца пронизывает повесть скрытой па тетикой авторского чувства. Может, здесь и возникает тот общий гуманистический мотив, который и позволяет сопоставить повесть Э. Хемингуэя и рассказ М. Шолохова[24, с.32]. Но для Шолохова нет «общечеловеческого» вне его конкретного соци ально-исторического существования. Его мучают исторические беды челове чества. Он ставит вопросы, от решения которых зависит самое существова ние человека. Герой его оказывается перед самой страшной и разрушитель ной стихией, которую на волю выпускают люди и с которой до сих пор, за все время своего исторического существования, не может справиться челове ческое общество. Стихия войны бушует в его рассказе, обездоливая и губя людей. Идеология фашизма и войны связывается в рассказе М. Шолохова как реальное воплощение конкретного зла. Зло, которое может и должно быть преодолимо. Рассказ М.Шолохова, снятый по нему кинофильм с исполнителем глав ной роли С.Бондарчуком с триумфальным успехом обошли многие страны. «Приятно время от времени увидеть на экране человека, достойного этого звания, - писал о фильме «Судьба человека» французская газета «Монд». - Персонаж, которого изображает в фильме Сергей Бондарчук, яв ляется как раз таким человеком» [32, с. 613]. В 1959 году в Голландии вышло второе издание рассказа. В текст были заверстаны кинокадры из одноименного фильма, поставленного С. Бондарчу ком. Издательство «Пегасус» отлично сделало, выпустив этот рассказ, - пи сала газета «Де Ваархейд» - пусть книга попадет на книжные полки, чтобы всегда быть под рукой читателя, пусть она всегда напоминает ему о силе ду ха, о высоких моральных качествах советского человека» [32, с. 614]. Свидетельством того, с какой силой рассказ Шолохова захватывал сердца самых разных людей, могли бы стать читательские письма. Из множе ства читательских откликов приведем самое бесхитростное, самое простое. В нем словно бы заговорило чуткое, отзывчивое на беду народное сердце: «Дорогая редакция газеты «Правда». Обращаемся мы к вам с просьбой, Соловьев Алексей Николаевич и мой друг Егошин Леонид Петрович. В ка нун нового года, то есть 31 декабря 1956 года, мы нашли статью газеты «Правда» под заголовком «Судьба человека» и также ее продолжение за 1 января 1957 года, автор ее - любимый писатель всего нашего народа - Миха ил Шолохов. Просим вас сообщить нам, где находится Андрей Соколов и его сын приемный Ванюша, живы ли, а если живы и здоровы, то чем занимаются они. Дорогая редакция, возможно, вас не затруднит сообщить нам адрес Ан дрея Соколова и его сына Ванюши. Мы живем в Мурманской области, Печенского района, Ждановский рудник, пос. Альчуерви, дом. №3, кв.7. Наша квалификация, работаем шофе рами, возраст нам - Соловьеву Ал. Ник. - 30 лет, Егошину Леониду Петровичу - 25 лет. Газету «Правда» мы получаем, если вы можете нам сообщить, или письмом или по радио, радиоприемники у нас тоже есть. Дорогая редакция, позвольте удовлетворить нашу просьбу, о чем вас просим» [32, с. 614]. Думается, что такие письма - одна из самых больших наград, которые дарует жизнь писателю. |
Похожие:
 | Ставропольского края, утвержденным постановлением Правительства Ставропольского края от 20 ноября 2013 г. N 421-п, в целях установления... |  | О реализации министерством образования и молодежной политики Ставропольского края переданных полномочий |
| Министерство образования и молодежной политики Ставропольского края Государственное бюджетное образовательное учреждение | | В соответствии с законодательством Российской Федерации прошу подтвердить путем проставления апостиля документ об образовании и (или)... |
| В аттестационную комиссию министерства образования и молодежной политики Ставропольского края | | Деятельность департамента образования, науки и молодежной политики в 2015 г была направлена на реализацию государственной политики... |
| Прошу допустить меня к участию в конкурсе на соискание премии Губернатора Ставропольского края в области науки и инноваций молодым... | | Алтайского края (далее управление) просит повысить качество наградной работы, а также установить взаимодействие с подведомственными... |
| Алтайского края (далее управление) просит повысить качество наградной работы, а также установить взаимодействие с подведомственными... | | Ставропольского края, внесении изменений в Закон Ставропольского края "Об административных правонарушениях в Ставропольском крае"... |