РЕАНИМАЦИЯ КРИМИНАЛЬНЫХ ОСНОВ ОБЫЧНОГО ПРАВА (КРИМИНАЛЬНОГО САМОСУДА) И САМОУПРАВСТВО: УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ
С момента делегирования себе права на насилие российское государство взяло на себя уголовно-правовую защиту прав и свобод своих граждан от преступных посягательств. Для обеспечения данной деятельности оно создало специальную систему правоохранительных органов во главе с судом.
Подобная позиция российского государства существовала на всем протяжении его развития, сохранившись и в наше время, что нашло свое отражение в национальном законодательстве. Так, например, согласно ст. 49 Конституции Российской Федерации и ст. 8 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации правосудие в России осуществляется только судом. В соответствие со ст. 8 Уголовного кодекса Российской Федерации преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только данным Кодексом.
Вместе с тем анализ спектра всех возможных средств и методов противодействия противоправным посягательствам, особенно преступным, позволяет говорить о распространении в современном российском обществе такого явления как самосуд.
К сожалению, специальной статистики по самосуду в России не ведется. Однако по сведениям, озвученным по одному из федеральных телевизионных каналов большая часть (75 %) современных российских граждан готовы совершить самосуд над обидчиком167.
Какое бы значение не имел самосуд для обычных российских граждан, и результатом каких бы «оправдывающих», с точки зрения обывателей, обстоятельств он не был, мы убеждены, что он является негативным социальным явлением, поскольку является неправовым средством реагирования на причинителей вреда, реанимируя тем самым в обществе первобытные механизмы разрешения социальных конфликтов, подрывает авторитет официального правосудия, посягая на государственную монополию в сфере уголовного преследования и наказания, а также способствует росту преступности в стране, главным образом насильственной, что требует выработки адекватных средств по его профилактике 168.
Не смотря на потенциальные возможности распространения самосудных расправ на территории России главным образом в силу неспособности или неготовности государства в полной мере обеспечить безопасность своих граждан от преступных и иных посягательств, самостоятельные комплексные исследования, посвященные изучению данного явления с правовой точки зрения, отсутствуют.
Главным образом это связано с тем что, те авторы, которые в своих исследованиях так или иначе уделяют внимание отдельным аспектам самосуда, отождествляют его с самоуправством и рассматривают его как часть или отдельный признак данного деяния. Это, по нашему мнению, не совсем верно, так как самосуд и самоуправство по своей социально-юридической природе совершенно разные деяния, хотя и имеющие определенное сходство.
Отождествление самосуда с самоуправством связано с тем, что исследователи последнего деяния при определении его сущности используют определение, которое дал самосуду В.И. Даль, трактуя его как самоуправство169.
Как известно, с уголовно-правовой точки зрения, самоуправство есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред (ч. ст. 330 УК РФ).
Определение самосуда в современных отечественных законодательных актах и официальных разъяснительных документах по применению норм права отсутствует.
Единственным историческим документом, отразившим его дефиницию, является постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 ноября 1933 г., согласно которому под самосудом понимались «самочинные действия, направленные против действительных или мнимых участников правонарушения и совершаемые лицами, не уполномоченными непосредственно применять те или иные меры воздействия»170.
Обобщив практику самосудных расправ на территории России, мы предлагаем понимать под самосудом негативное социальное явление, представляющее собой самостоятельное противоправное реагирование граждан в форме возмездия за нарушение установленных в обществе правовых предписаний, нравственных запретов, а также обычаев и традиций171.
Сходство криминальных самосуда и самоуправства мы видим в следующем:
они являются умышленными общественно опасными деяниями насильственного характера;
представляют собой внесудебные криминальные формы самостоятельного реагирование на лицо, нарушившее права или законные интересы, или создавшее определенный дискомфорт;
Различие же указанных деяний с позиции уголовного закона мы проводим по следующим признакам:
главной целью самоуправства является восстановление нарушенного права или свободы, или причиненного неудобства, целью самосуда – не только, при возможности, восстановление нарушенного права или свободы, или причиненного неудобства только месть (возмездие) за совершенное деяние;
самоуправство посягает на правоотношения в сфере государственной власти (родовой объект), и входит в группу деяний, посягающих на порядок управления (видовой объект). Непосредственным объектом посягательства при самоуправстве является установленный порядок реализации прав и обязанностей граждан. При нём воздействию подвергаются права и свободы, связанные с жизнедеятельностью или жизнеобеспечением самоуправца (например, имущественные права, право собственности, правила человеческого общежития и т.д.). Самосуд же представляет собой присвоение полномочий суда, посягая тем самым на правоотношения, связанные с нормальным, законным отправлением правосудия, и нацелен главным образом на причинение вреда самой личности в качестве наказания (посягательство на её жизнь, здоровье, половую свободу и неприкосновенность, иногда честь и достоинство). Конечно, при самоуправстве иногда допускается посягательства на жизнь и здоровье личности или угроза их применения, но они выступают в качестве средства достижения выполнения ею каких-либо обязательств или требований;
С учётом вышеизложенного полагаем, что назрела необходимость установления уголовной ответственности за самосуд. В связи с этим считаем целесообразным включить в Главу 31 Уголовного кодекса Российской Федерации «Преступления против правосудия» ст. 316.1 «Присвоение полномочий лица, осуществляющего правосудие», указав в ней, что «самостоятельное присвоение лицом полномочий по осуществлению правосудия и совершение им в связи с этим действий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций, – наказывается …».
Включение данной нормы в Особенную часть УК РФ позволит судебно-следственным органам различать криминальные самоуправство и самосуд и дифференцированно подходить к привлечению к ответственности и назначению наказания за их совершение.
Сулейманова С.Т.,
к.с.н., к.ю.н, доцент
(Пензенский государственный университет)
К ВОПРОСУ О ПРЕДУПРЕЖДЕНИИ ПРЕСТУПНОСТИ В РФ
Одной из актуальных проблем в настоящее время остается предупреждение преступности. Положительная динамика в сфере борьбы с преступностью, согласно статистическим данным МВД, не отражает реального положения вещей – высока доля латентной преступности. Сегодняшние реалии требуют разработки механизма предупреждения преступности, соответствующего социально-экономическим и политическим условиям, в том числе изменившейся роли государства. Механизм предупреждения преступности – это модель взаимодействия элементов системы предупреждения преступности, включающая субъектов предупреждения преступности, комплексное взаимодействие их друг с другом, осуществление ими общих, специальных и индивидуальных мер предупреждения преступности, разработку и внедрение комплексных социальных программ. В свою очередь, содержание средств и способов, приемов и методов предупреждения преступности должно представлять собой систему целенаправленных, взаимосвязанных между собой разнообразных мер, которые должны быть законными, научно обоснованными, организационно и экономически обеспеченными. Следует согласиться с мнением, что профилактика преступлений относится к динамичной категории, она должна быть гибкой и постоянно совершенствоваться в зависимости от уровня структуры, динамики и других характеристик преступности. Следует отметить следующие аспекты в рамках предупреждения преступности:
1. В РФ требуется создание эффективной системы профилактики преступлений. Развал существовавшей в советское время системы профилактики преступлений привел к негативным тенденциям в сфере предупреждения преступности. Не существует должной правовой основы функционирования данной системы. На федеральном уровне пока нет единого акта, который бы регламентировал какие органы ответственны за профилактику, их компетенцию и взаимодействие.
В настоящее время правовой основой предупреждения преступности является ФЗ «О полиции», Приказ МВД России от 17.01.2006 N 19 «О деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений» (вместе с «Инструкцией о деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений»).
Деятельность прокуратуры по профилактике преступности в основополагающем для нее документе, а именно в Федеральном законе 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" не закреплена. Более того, словосочетание "профилактика преступности" в данном законе не упоминается вовсе, а понятие «предупреждение правонарушений» встречается дважды - применительно к осуществлению надзора за исполнением федерального законодательства в ст. 25.1 и надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина в ст. 27172.
Правовой вакуум в рамках формирования и деятельности субъектов профилактики, обозначения компетенций и полномочий, отсутствие законодательного закрепления координации деятельности и финансирования такой деятельности сводит работу по предупреждению субъектов к нулю. Нет должной системы и в предупреждении преступности несовершеннолетних несмотря на наличие ФЗ от 24.06.1999 N 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Деятельность органов по профилактике напоминает «лебедя, рака и щуку».
Несомненно, что в предупреждение преступности в полной мере должен быть задействован потенциал общественных формирований правоохранительной направленности. Однако можно отметить низкую эффективность деятельности общественных организаций и конкретных лиц в предупреждении преступности. В настоящее время основные усилия граждан связаны с получением материального дохода для удовлетворения элементарных потребностей (в пище, жилье и т.д.), в связи с чем функционирование общественных объединений возможно лишь при наличии должного финансирования. В связи с загруженностью в рамках выполнения трудовых функций у многих лиц отсутствует время для участия в профилактических мероприятиях. В докладе министра МВД В.А.Колокольцева за 2014 г. указано: «Остаётся открытым вопрос финансирования деятельности народных дружин из региональных бюджетов, возможность которого предусмотрена федеральным законодательством. Средства на эти цели предусмотрены в бюджетах только двадцати семи субъектов Российской Федерации»173.
2. Особое внимание следует уделить программам по предупреждениям преступности. Согласны данным МВД за 2014 г. в большинстве субъектов Российской Федерации утверждены государственные программы правоохранительной направленности, которые стали весьма эффективным инструментом оздоровления криминогенной обстановки, на реализацию которых из региональных бюджетов в прошлом году было выделено около восемнадцати с половиной миллиардов рублей.
При принятии программ по профилактике преступлений необходимо избегать «вечных», рассчитанных на единообразное применение во всех без исключения регионах типовых схем профилактики преступности, всячески способствовать развитию региональных и местных инициатив, в том числе имеющих ограниченный временный характер, диктуемых меняющейся обстановкой. Однако программы должны отличаться высокой эффективностью. Так, изучение программ по предупреждению преступности в Пензенской области показало, что в 2014 г. в области действовали следующие подпрограммы по предупреждению преступности в рамках программы «Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности в Пензенской области в 2014-2020 гг.» : «Профилактика правонарушений и экстремисткой деятельности», «Повышение безопасности дорожного движения в Пензенской области», «Антинаркотическая программа Пензенской области», «Антикоррупциооная программа Пензенской области», «Организация деятельности мировых судей в Пензенской области» на которые из бюджета Пензенской области было потрачено 103791,9 тыс. рублей 174. Несмотря на позитивные оценки данных мероприятий в рамках отчетности, анализ профилактических программ показывает на отсутствие эффективности в рамках такой профилактики. Так, например, в рамках реализации подпрограммы «Антинаркотическая программа Пензенской области» из 392,5 тыс. рублей выделенных на подпрограмму: 80 тыс. рублей потрачено на проведение социологического исследования; приобретены 927 наборов и реагентов для химико-токсикологической лаборатории, на сумму 199,9 тыс. руб.; а также проведено целевое обучение по медицинским специальностям на сумму 112,5 тыс рублей. Не оспаривая необходимость финансирования соответствующих мероприятий, следует указать, что достигнуть таких целей как создание и реализация комплекса мер по пресечению незаконного распространения наркотиков, указанных в самой программе едва ли удастся.
Следует указать, что например, в Канаде в рамках функционирования Министерства общественной безопасности существует Национальный центр по предупреждению преступности (Natiomal Crime prevention Centre), который несет ответственность за реализацию стратегии по предупреждения преступности. Этапами в функционировании программ являются: понимание проблем и социальных условий конкретного региона, выбор эффективной программы по предупреждению преступности, оценка эффективности программы. Важным является вопросы финансирования конкретной программы так как, программы, требующие значительных вложений сложнее поддерживать. Изначально происходит финансирование пилотных проектов, в результате оценки которых решается вопрос о возможности финансирования и дальнейшего применения программы. Так, в рамках программ по предупреждению преступности среди групп риска осуществляются следующие виды мероприятий: работа с населением, наставничество, консультирование, образование и профессиональная подготовка лиц находящихся в зоне риска, помощь в занятости; услуги по оказанию поддержки и удовлетворению основных потребностей (предоставление временного жилья, лечение от наркомании, предоставление услуг няни и т.д.)175. О необходимости создания системы государственно-общественных органов управления деятельностью в сфере предупреждения преступности - советов по предупреждению преступлений во главе с Национальным Советом указывала профессор Ведерникова О.Н.176
3. Рассматривая и оценивая современное положение влияния средств массовой коммуникации на профилактику преступности, следует упомянуть о процессе глобализации. Глобализацию нельзя представить вне деятельности средств массовой коммуникации. Это связано с выводом на массовый рынок услуг спутникового и кабельного телевидения, использование цифровых способов передачи информации. Достаточно часто СМИ ориентированы на демонстрацию различных катастроф, преступлений, личной жизни публичных людей, секса, что отрицательно сказывается на нравственном формировании общества, а в особенности подрастающего поколения. В киноискусстве и литературе сегодня практически отсутствует образ положительного героя: разве что такой имеется, но в силу обстоятельств должен стать бандитом. К сожалению, средства массовой информации способствуют развитию у населения криминогенных факторов: демонстрация богатства губернатора А.В. Хорошавина, вопиющее на наш взгляд поведение на процессе Евгении Васильевой (нахождение в зале заседания в приподнятом настроении, обеды во время перерывов в судебном заседании в ресторанах и т.д.) вызывает негодование простых граждан, которые наблюдают двойные стандарты уголовного закона для бедных и для богатых. Сегодня можно констатировать, что фактически отсутствует должный механизм привлечения к уголовной ответственности федеральных чиновников.
4. Негативная тенденция связана с отсутствием должной виктимологической профилактики преступлений. Термин «виктимологическая профилактика» исчез из проекта ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в РФ». Необходимо финансирование мероприятий по проведению лекций, тренингов, просветительская работа с населением, изданий памяток с алгоритмами поведений в конкретных ситуациях, размещение информации в сети Интернет.
Таким образом, для восстановления функционирования системы профилактики преступлений в РФ требуется предпринять реальные шаги связанные с построением данной системы с учетом опыта СССР и положительного опыта зарубежных стран.
Филатова М.А.,
к.ю.н.
(МГУ имени М.В.Ломоносова)
«МЯГКОЕ ПРАВО» В ПРЕДУПРЕЖДЕНИИ ПРЕСТУПНОСТИ (НА ПРИМЕРЕ НОРМ О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ЛЕГАЛИЗАЦИИ ДЕНЕЖНЫХ СРЕДСТВ)
Принимая во внимание отсутствие международного законодателя, мировое сообщество вынуждено создавать различные формы приведения некоторых институтов различных правовых систем в соответствие друг с другом. Этот процесс имеет особое значение для государств, поскольку она всегда вынуждены искать баланс между международным сотрудничеством и неприкосновенностью государственного суверенитета, запретом на внешнее вмешательство во внутренние дела государства. Одним из таких инструментов для уравновешенного международного сотрудничества в процессе разработки и принятия правовых актов являются нормы так называемого “мягкого права”.
На доктринальном уровне, как правило, проводится анализ отличительных особенностей норм мягкого права, “твердого права”, социальных норм, «джентельменских соглашений», своды правил поведения в той или иной сфере (например, Бусидо), и положения, не являющимися правовыми вообще. И если различие между нормами мягкого права и джентельменским соглашением/сводами правил поведения видится довольно чётко177, то разграничение с нормами «твердого права» и положениями, не являющимися правом вообще это немного сложнее в силу самой природы норм мягкого права.
Термин “мягкое право” был использован лордом Макнэром, чтобы описать те инструменты, которые не имеют юридически обязательных последствий. Однако за исключением перечисленных в Статье 38 (1) Статута Международного суда ООН источников международного права, в настоящий момент появляются некоторые новые инструменты, важные для международных отношений. И вопрос состоит в том, до какой степени «неузаконенные» или мягкие правовые нормы «экстра-» или «квази-» юридического характера имеют влияние на внутреннее регулирование, особенно в сфере уголовного права.
Юридическое определения их понятия нигде в настоящее время не закреплено, каких-либо юридических документов о правовой природе и сущности этого института так же нет. Тем не менее, многие авторы сегодня рассматривают этот вид нормы как новый, крайне перспективный инструмент в международных отношениях.
Можно найти некоторые относящиеся к доктрине определения. Например, как нормы «международного мягкого права» могут быть определены как дополнительные, неимперативные нормы, установленные в одностороннем порядке или международной организацией, или ее органом (рекомендации) или государствами (решения, принятые на межправительственных конференциях), признаваемые принципами или особыми правилами и приводимые в исполнение государствами на добровольной основе в рамках международного или внутринационального права178, или как те необязательньные правила или инструменты, которые интерпретируют для нашего понимания смысл закрепленных правовых норм или представляют собой обещания, которые, в свою очередь, создают ожидания относительно будущего поведения”179 или, наконец, любой письменный международный инструмент, кроме соглашения, содержащий принципы, нормы, стандарты или другие декларации ожидаемого поведения180. Безусловно, существует значительно больше определений, включая некоторых действительно короткие и не раскрывающие признаки рассматриваемого института, как, например, “инструменты, которые не относятся к международному праву, называются нормами мягкого права”181.
Главные особенности данных норм могут быть выведены даже уже по этим нескольким определениям. Первый, и, вероятно, один из главных признаков заключается в том, что нормы мягкого права всегда необязательны в юридическом смысле, то есть отсутствуют юридические последствия в случае нарушения. Их необязательный характер, вероятно, является самой важной особенностью, отличающей их от международного соглашения.
Принимая во внимание те формы, в которые облекаются нормы мягкого права и которые являются следствием мягкого законодательного процесса, стоит упомянуть вторую особенность – акторов процесса. В то время как международные договоры главным образом создаются и заключаются государствами, мягкие нормы как правило относятся больше к деятельности международных организаций.
Для правильного понимания сущности этого нового способа международного регулирования необходимо ответить на следующие вопросы: 1) почему акторы в некоторых случаях предпочитают использовать мягкое право вместо закона; 2) что они ожидают от применения этих норм; 3) оказывают ли влияние мягкие нормы на национальном и международном уровнях и, если да, то в каком направлении.
Первый из упомянутых вопросов имеет большое значение, поскольку отвечает частично на другие вопросы. Есть несколько различных теорий относительно объяснений того, почему государства используют нормы мягкого права. Например, выделяют такие причины, как182 теория предотвращения потерь, согласно которой государства выберут мягкий закон, когда возможные затраты от нарушения превышают предельную выгоду при выполнении условий; теорией делегации, согласно которому государства выбирают мягкое право, когда они сомневаются в том, будут ли правила, которые они принимают сегодня, желательны завтра; понятие международного общего права (International Common Law, далее - ICL), которое определено как необязательное толкование, которое международные организации, такие как, например, международные трибуналы, дают по обязательным юридическим нормам. Теория ICL основана на том, что кроме обязательного для сторон разбирательства решения, такие органы в процессе рассмотрения дела и вынесения решения дают необязательные интерпретации обязательных норм. Государства предоставляют учреждениям полномочия по созданию таких толкований как способ обойти требование, что государства должны согласиться с каким-либо правилом, для того чтобы оно стало для такого государства обязательным.
Международные организации всегда создаются государствами и для государств. Таким образом, будучи установленным определенным числом стран, они, как предполагается, берут на себя управление в интересах тех стран в определенной сфере. Таким образом, здесь можно использовать здесь «координационную» теорию, согласно которой стороны в организации будут в любом случае следовать правилам, но им просто нужен «рефери», чтобы найти компромисс и не создавать комиссию каждый раз в случае возникновения разногласия.
Иногда также может быть выбор не между «твердым» и «мягким» правом, а между «мягким» правом и отсутствием какого-либо регулирования. Например, это имеет место, когда расходы по подготовке документа «твердого права» и введения его в силу настолько высоки (или ожидаемое время для выполнения всех требований настолько велико), что это действительно лишает смысла сам факт его разработки. В этом случае мягкая норма может иметь существенное значение в смысле вышеупомянутого международного общего права, когда такой документ больше является подтверждением единого направления решения данного вопроса на международном уровне. Это относится, например, к различным видам деклараций, заметок и т.д., а также к решениям некоторых международных судов, которые обязательны по закону для государств-участников в конкретном деле, но не для других государств или даже самого суда в его будущих решениях. Однако такие решения формируют существующее отношение мирового сообщества (или группы стран, связанных с этим органом) к предмету данного дискурса, таким образом влияя на результаты будущих споров.
В то же время существует множество ситуаций, когда следование некоторым правилам может предоставить намного больше преимуществ, чем нарушение их. И это - одна из следующих причин предпочтения нормы мягкого права: если международная организация по предмету своего регулирования вправе ожидать, что государства следовали бы ее правилам независимо от необязательного характера, а только из-за некоторых политических или экономичных причин, зачем она будет тратить существенные денежные и временные ресурсы для создания юридически обязательной формы?
С другой стороны, спорным представляется вопрос, можно ли рассматривать как нормы мягкого права те положения, которые могут иметь экономическое и политическое влияние. Другими словами – если у организации есть реальный экономический механизм создания льгот или преференций к тем государствам, которые следуют его правилам, и одновременно она может оказать какое-либо негативное воздействие (включая запрет на доступ к каким-либо льготам до выполнения условий) или исключить тех акторов, которые не выполняют требования данной организации, можем ли мы все еще рассматривать правило, исходящее от такой организации как норму мягкого права?
Наконец, существуют некоторые сферы транснациональной деятельности, относительно единое регулирование в которой возможно исключительно путём положений гибкого характера, поскольку в противном случае вероятность восприятия их разными правовыми системами минимальна.
Один из примеров необходимости следовать рекомендациям по причине того, что игнорирование может повлечь создание плохой репутации - Рекомендации Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием (далее - FATF). Причиной для выполнения предписываемых ею правил является следующее: согласно правилам банковского дела (а иногда даже законами тех государств, которые являются членами FATF), все сделки, совершаемые с представителем страны, подпадающей под «черный список» FATF подлежат особой проверки как банковскими органами, так и подразделениями финансовой разведки государства.
В целом, согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ отсутствует обязательство выполнять международные нормы мягкого права, поскольку они не являются ни соглашениями, ни признанными принципами международного права. Однако на практике не только органы исполнительной власти обращаются к этой разновидности норм в своей деятельности. Суды также используют данные нормы. Разумеется, им не разрешено обосновывать своё решение исключительно на нормах, относящихся к рассматриваемой группе, поэтому преимущественно их используют в качестве аргументов в пользу выносимого решения суда. Мы можем найти ссылки на различные декларации в решениях и судов высших уровней183. Другой пример - обращение внимание на рекомендации Комитета Министров Совета Европы, которые не связывают государства-члены, однако могут доказать, что аргумент или закон, который оспаривается, полностью соответствуют международным актам184.
Наконец, ссылки на норму мягкого права могут использоваться в качестве инструмента, чтобы заполнить пробелы в национальном законодательстве, что зачастую и применяется Конституционным судом РФ. Как и в предыдущем примере, суд может обратиться к решениям Европейского Суда по правам человека, декларациям, рекомендациям и т.д., чтобы доказать обоснованность принятого решения по той или иной проблеме.
Таким образом, международные нормы мягкого права имеют большое значение для российского национального законодательства, поскольку они дают направление для развития, и, кроме того, обогащают национальную регулятивную сферу.
Однако, основная цель данной статьи состоит в том, чтобы показать связь между международным «мягким правом» и российским уголовным правом через акты FATF. FATF - международная организация, имеющая дело с борьбой с террористическим финансированием, а также отмыванием денег.
Говоря о природе правил FATF большинство авторов утверждает, что они имеют мягкий характер185. Согласно их аргументам, FATF не имеет никакого органа правовой защиты и не может выпустить юридически обязательные правила. Действительно, анализируя первичные документы организации нельзя было бы найти много, доказывает твердой законной природы. Как это было уже упомянуто, одна из главных выдающихся особенностей - форма нормы. И «рекомендации» обычно находятся в группе необязательного типа. Таким образом, данные положения не подлежат ратификации или какой-либо иной юридической процедуре признания. Нет и каких-либо правовых штрафов за нарушение рекомендации. Более того, никто даже не подписывает акт такого типа от государств.
Учитывая отсутствие формальных критериев и рассмотрение норм в качестве типа мягкого права, следует показать на примере, как вышеупомянутые рекомендации влияют на противодействие отмыванию денежных средств в России.
В июле 1989г. в Париже на совещании глав государств и правительств стран «Большой семерки» была создана и вскоре стала самой авторитетной организацией в сфере противодействия отмыванию незаконно полученных доходов Группа разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег (далее – ФАТФ) - Financial Action Task Force (FATF)186. В настоящее время членами FATFявляются более 30 стран. Основной деятельностью является разработка международных основополагающих инструментов и положений в борьбе с отмыванием денежных средств и с финансированием терроризма.
Первые Сорок Рекомендаций FATFбыли разработаны в 1990 г. как инициатива по защите финансовых систем от лиц, отмывающих денежные средства, вырученные от продажи наркотиков. В октябре 2001 г. FATFрасширила свой мандат, включив в него проблемы финансирования террористических актов и террористических организаций, и приняв восемь (позднее расширены до девяти) Специальных Рекомендаций по борьбе с финансированием терроризма. Рекомендации FATFбыли пересмотрены во второй раз в 2003 г. и вместе со Специальными Рекомендациями были признаны более чем 180 странами и являются международным стандартом по противодействию отмыванию денег и финансированию терроризма (далее - ПОД/ФТ).
С момента вступления России в FATFв 2003 году можно проследить систематическое влияние деятельности FATFна правовую систему в нашей стране. Отмечаются изменения в различных отраслях права. Так, вносятся коррективы в банковское право, в финансовое право, в сфере административного права создаются одни надзорные и регулирующие органы, меняют свои полномочия и функции другие (например, в силу требований FATFбыл создан в 2001г. специализированный государственный орган – Комитета РФ по финансовому мониторингу187, преобразованный в 2004г. в Федеральную службу по финансовому мониторингу). Проводится и реформирование уголовного законодательства. В силу этого небезынтересным является отчет FATF по проверке системы ПОД/ФТ в России, изданный в конце 2007 года188. Одно из требований к России, касающихся уголовно-правового регулирования, по данному отчету заключалось в необходимости криминализации таких деяний, как «insider trading»189 и «stock market manipulation»190. Данное требование было выполнено Россией в 2009 году: ФЗ от 30.10.2009 года N 241-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»191 и ФЗ от 27 июля 2010 года N 224-ФЗ «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»192 ввели в Уголовный кодекс статьи 1853 «Манипулирование рынком» и 1856 «Неправомерное использование инсайдерской информации» (статья вступает в силу через 3 года после её официального опубликования). Также, по требованию FATF Законом N 197-ФЗ от 27.07.2010 расширен установленный в п. 1 примечания к ст. 205.1 "Содействие террористической деятельности" УК РФ перечень преступлений, в соответствии с которым выполнение определенных действий квалифицируется как финансирование терроризма. В данный перечень включены преступления, предусмотренные ст. ст. 220 "Незаконное обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами" и 221 "Хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ" УК РФ.
Таким образом, можно утверждать, что реформирование внутреннего законодательства зачастую является следствием изменения международных взглядов, разработки новых положений по противодействию преступности, часть из которых однозначно относится к нормам мягкого права. Соответственно, прогнозирование изменений в уголовном законодательстве во многом может и должно осуществляться на базе анализа новых требований международных органов.
В феврале 2012 года новая редакция Рекомендаций ФАТФ. Вслед за завершением третьего раунда взаимных оценок своих членов FATF в тесном сотрудничестве с Региональными группами по типу FATF и организациями-наблюдателями, включая Международный Валютный Фонд, Всемирный Банк и ООН, пересмотрела и обновила свои Рекомендации. Изменения учитывают новые и возникающие угрозы, проясняют и усиливают многие из существующих обязательств, сохраняя в то же время необходимую преемственность и строгость Рекомендаций.
Редакция 2012 года внесла некоторые коррективы в положения, касающиеся уголовно-правовой сферы регулирования, однако преимущественно технического характера. Важным было добавление о том, что должны быть криминализованы соответствующие дополнительные преступления к преступлению отмывания денег, в том числе участие, сотрудничество или сговор с целью совершения преступления, попытка, содействие или подстрекательство, облегчение и дача рекомендаций в совершении преступления, если только это не запрещено базовыми принципами национального законодательства. В данном вопросе следует сказать, что УК РФ удовлетворяет указанным требованиям.
Важный шаг в новой редакции был сделан для многих правовых систем, сталкивающихся с вопросом необходимости вынесения приговора по предикатному преступлению, а также с вопросом минимальной стоимости отмываемого имущества. Так, п. 4 Пояснительной записки к Рекомендации 3 гласит, что «преступление отмывания денег должно распространяться на любой тип имущества, независимо от его стоимости, которое непосредственно или опосредованно представляет доход от преступления. При доказывании, что имущество является доходом от преступления, не должно требоваться осуждение лица за предикатное преступление». Таким образом, FATF установил, что законодательство стран-участников должно предусматривать отсутствие в качестве обязательного условия рассмотрения имущества, как полученного преступным путем, вынесение приговора по предикатному преступлению. Это новое замечание, несмотря на свой рекомендательный характер, тем не менее, убавило многочисленные научные споры в отечественной литературе по вопросу, является ли необходимым вынесение приговора суда по основному преступлению для того, чтобы начать рассмотрение дела по отмыванию и уж тем более сократило данную проблему в практике рассмотрения дел судами.
Также следуя рекомендациям был устранён «крупный размер» как криминообразующий признак в ст. 174.1 УК РФ.
Были дополнены положения о криминализации преступлений, связанных с финансированием терроризма. Если предыдущая редакция обязывала установить преступный характер финансирования терроризма, террористических актов и террористических организаций, то действующая закрепляет, что следует признать уголовным преступлением не только финансирование террористических актов, но также финансирование террористических организаций и отдельных террористов даже при отсутствии связи их действий с конкретным террористическим актом или актами.
Определенные изменения коснулись и вопроса конфискации имущества. В Рекомендации 4 были установлены типы имущества, конфискация которого должна быть предусмотрена национальным законодательством: 1) отмытое имущество; 2) доходы, полученные от отмывания денег или предикатных преступлений, или инструменты, использованные или предназначавшиеся для использования для отмывания денег или совершения предикатных преступлений; 3) имущество, которое является доходом или используется, или предполагается, или предназначено для использования для финансирования терроризма, террористических актов или террористических организаций; 4) имущество эквивалентной стоимости. Пункт 3 отсутствовал в предыдущей редакции. Однако, как раз положения п. 3 были соблюдены российским законодателем и ранее в п.в) ч.1 ст. 104.1 УК РФ - «Конфискация имущества». А вот важнейший вопрос с конфискацией имущества, полученного от отмывания денежных средств – то есть преступления, в тесном сотрудничестве с которым развивался в последние годы и сам институт конфискации – по прежней редакции УК (то есть принятия Рекомендаций FATF) решён не был. В п.а) ч.1 ст. 104.1 УК РФ не причислялись к доходам (деньги, ценности, иное имущество), подлежащим конфискации, доходы, полученные от совершения преступления, предусмотренного ст. 174, 174.1. Данное положение было изменено Федеральным закон от 28.06.2013 N 134-ФЗ193 внесением в перечень рассматриваемых статей.
Обзор уже проведенных в национальное законодательство изменений под влиянием разрабатываемых положений FATF позволяет говорить о том, что нормы мягкого права зачастую играют для национального законодательства не меньшую роль, чем обязательные акты. В условиях постоянного поиска баланса между соблюдением национальных интересов и следованием международным тенденциям и механизмам противодействия преступности представляется, что гибкое регулирование будет занимать всё большую роль. Его очевидные преимущества толкают государства и межправительственные организации к разработке новых инструментов в рамках данного вида норм. Являясь важным актором на международной арене, России следует принимать участие в создании таких инструментов, а не только в следовании им. Это обеспечит большее соответствии тем направлениям противодействия преступности, которое актуально для национального законодательства.
Чистяков К.В.,
к.ю.н.
|
