А. М. Шестерина Психология журналистики Учебное пособие Воронеж 2010 удк ббк
Скачать 5.56 Mb.
|
где Fi – индекс, Nws – среднее число слов в предложении, Nwt – среднее число слов длиной 3 и более слогов, приходящееся на одно предложение текста.Чем меньше значение индекса, тем читабельнее текст, тем лучше воспринимается смысл текста аудиторией. Многие исследователи также отмечают, что для нормального восприятия текста максимальная длина предложения не должна превышать 30 слов. В противном случае предложение приходится перечитывать. Такие ограничения, а также ограничения объема материала заставляют журналиста-газетчика «творить» в довольно жестких условиях. В журналах с преобладанием публицистического материала жесткость требований заметно сокращается. Изложенные выше критерии соответствуют, в первую очередь, информационным и аналитическим текстам. Тексты же художественной литературы вообще не терпят таких ограничений. Так что в публицистике можно отходить от этих стандартов. Для звучащей речи также существуют определенные правила:
Если вы хотите, чтобы основная идея запомнилась, она должна звучать не более 4-8 секунд. Все, что звучит дольше, не воспринимается целостно и подвергается критике. Безусловно и без знания этих рекомендаций каждый профессионально грамотный журналист «чувствует» и внутренне учитывает особенности информационного поведения аудитории. Он интуитивно стремится закодировать информацию таки образом, чтобы читатель, зритель, слушатель раскодировал, запомнил, воспроизвел ее адекватно первоначальному замыслу. И для этого журналист может использовать различные знаковые системы. Обращаясь к достижениям социопсихолингвистики, можно утверждать, что в случае, если категориальная система, составляющая каркас знаниевого комплекса внутреннего мира журналиста, не соответствует особенностям воспринимаемых объектов, то последние будут восприниматься через неадекватную сетку категорий, что не позволит журналисту раскрыть их существенные характеристики. Будет создана другая действительность – та самая медиареальность, тот самый виртуальный мир, о котором мы рассуждали в первой главе. Иными словами, никакой перечень точных рекомендаций, никакое следование вышеизложенным нормативам не спасет журналистский материал от искажения информации, если журналист не будет обладать достаточно прочным фундаментом представлений об описываемых им явлениях, если не будет руководствоваться адекватной матрицей событий и системой категорий, сформированной на основе знаний, опыта, личных наблюдений. Но и в рамках таких адекватных моделей журналист может «распорядиться» информацией по-разному, что влечет за собой появление разнотипных, но в основе своей не взаимоисключающих медиатекстов. 2.2. Психологические направления создания медиатекста По сути к медиа-текстам относятся все явления массовой культуры. Можно привести пример из избирательной кампании Б. Ельцина, когда в ходе ее планировались такие события, от которых не могли бы отказаться масс-медиа. Причем, можно было с легкостью предсказать те тексты, которые будут разработаны в стилистике того или иного СМИ. То есть, создавая событие, его авторы становились и своего рода режиссерами будущих медиатекстов. Медиатекстом также может быть специально создаваемая для экрана медиа-цитата, под которой понимается наиболее выигрышное вербальное оформление описания ситуации. Не случайно многие политики говорят не столько точно и умно, сколько афористично и оригинально. Они как бы берут на себя обязанности журналистов по адаптации информации к аудиторному восприятию. Исследователи журналистских и литературно-художественных текстов39 обращают внимание на необходимость многоаспектного подхода к анализу текстов в контексте коммуникативного процесса и с позиций психологии восприятия. В монографии «Текстовые факторы эффективности журналистского воздействия» Е.И. Пронин пишет: «Для читателя журналистский текст является общим звеном одновременно трех (по крайней мере) контекстов восприятия социальной действительности: событийно-прогностического, культурно-исторического и идеолого-этического».40 Эта его особенность усложняет попытки анализа и классификации медиатекстов, но и дает четкое представление о том, что наиболее важным с точки зрения медиавосприятия является процесс анализа текстов с позиций интериоризации, перехода извне внутрь в сознании аудитории, с позиций эффектов, с позиций раскрытия процессов и результатов психологического воздействия коммуникатора и реципиента. Сегодня исследователи выделяют два ключевых с точки зрения психологии направления создания медиатекстов - конструирование позитива и конструирование негатива. Эти направления характеризуют подход журналиста к освещению какого-либо события, к рассказу о человеке, процессе или явлении. При выборе направления информирования журналист, образно говоря, определяет для себя стратегию – освещать ли новость, придерживаясь представления о том, что «стакан наполовину пуст», или полагая, что «стакан наполовину полон». Как обычный человек, журналист практически неспособен сформировать и траслировать аудитории нейтральную оценку. Более того, стратегия функционирования современных СМИ воспринимает оценочность и эмоциональность как дополнительный бонус в освещении новости. А потому общий позитивный или негативный фон информирования определяется журналистом или навязывается ему извне. После чего весь массив информации СМИ о конкретном событии формирует эмоциональное поле этого события в глазах аудитории. 2.2.1. Конструирование позитива Первое направление сопряжено с целым рядом профессиональных сложностей. Прежде всего, позитивная новость нередко переходит через барьер естественных пределов человеческого восприятия, когда увеличение частоты ее появления в СМИ вызывает только отторжение. Такое наблюдается в случае, если, например, воспроизводятся преобладающие в СМИ (особенно на телевидении) стандартные контексты типа «встречи депутата с избирателями», «приема в Кремле», где ничего «не радует» глаз, вызывает раздражение. Вербальный уровень многих таких материалов аудитория способна предсказать на два хода вперед. В регионе новости обычно сопровождаются показом первых лиц, а все встречи чрезвычайно запротоколированы. На экране же это вдвойне заметно. Мы наблюдаем встречи не с людьми, а с объектами — открытие больницы, школы и т.д. Должно быть наоборот - встречи именно с людьми, а не с «организациями», ведь любой из нас гораздо «лучше» реагирует именно на человеческие контексты. В результате стандартные сообщения СМИ идут без «подключения» к ним зрителей. Они как бы из иного мира, в котором нет места для обычного человека. Медиа-событие же обязательно должно включать зрителя в качестве важного компонента. Некоторые теоретики и практики-ньюсмейкеры полагают, что следует разрабатывать схему планирования и проведения позитивных «псевдособытий», которые бы получали широкий общественный резонанс, превращаясь в медиатексты. При этом в журналисте аудиторию будет привлекать открытость, искренность реагирования. И это – еще одна проблема, ведь сегодня такие качества, к сожалению, постепенно утрачиваются, и им на смену нередко приходит цинизм. Третья проблема создания позитива заключается в том, что наиболее важные аспекты такого планирования не проработаны, часто определяются на интуитивном уровне самим журналистом. Например, нуждается в ответе вопрос о том, что для журналиста лучше — естественное или подготовленное по всем канонам психологии поведение, действительно интересные или выигрышно поданные сюжеты, реальные участники событий или тщательно подготовленные экранные герои. Для журналиста важно сформировать контекст открытости к получению и передаче информации непосредственно аудитории. Причем, информации не протокольной, а живой. Смысл этого контекста — открытость к судьбам других и к реакции окружающих. Очевидно, все это требует серьезной внутренней работы, а потому другая стратегия освещения событий – конструирование негатива - сегодня кажется более легкой. 2.2.2. Конструирование негатива СМИ «хорошо» реагируют на отрицательные события, даже происходящие очень далеко. Причем реагирование на них таково, как будто это касается непосредственно нас. И это не случайно: психологически чужое отдаленное отрицательное событие, вероятно, выгодно для реагирования отдельного человека, поскольку «отрицательность» соединена в нем с «отдаленностью». Для того чтобы такой негатив затронул аудиторию, важно, во-первых, четко разделить источник (заказчика) и сообщение, и, во-вторых, усилить конкретность сообщения. В первом случае негативное сообщение старательно уводят от того, кто является его реальным автором. Властные структуры могут отдать право голоса по этому поводу, например, прокурору, спецслужбы — журналистам. Во втором случае с целью усилить эмоциональную действенность сообщения его насыщают конкретными подробностями, которые лучше запоминаются, усваиваются, поскольку опираются на элементы личностного опыта человека. Формируется своеобразный символический мир, окрашенный в темные тона. Сегодня он нередко доминирует над позитивными медиаобразами и не может не оказывать по меньшей мере «сомнительного» воздействия на психику аудитории. Однако необходимо помнить, что любое навязывание представлений об образе мира, начиная с формирования повестки дня и заканчивая откровенной пропагандой – довольно жесткая техника по отношению к психике человека. Информационное пространство может управляться с помощью подмены реального, естественного его формирования на сознательно отрепетированное с использованием не только реактивных (идущих вслед за событием) методов, но и с помощью методов проактивных (опережающих событие). И в том и в другом случае оказывается значительное давление на процессы медиавосприятия, что приводит к частым «сбоям» в принципах его функционирования. В рамках обозначенных двух стратегий, впрочем, формируются весьма неоднородные тексты, обладающие разными характеристиками и разным ракурсом воздействия. Такое разнообразие обеспечивается сложностью самой структуры, называемой «текст». 2.2.3. Текст как способ организации смысла Компоненты текста имеют разное происхождение. Автор, аудитория, предмет и средство коммуникации как неопределенные, неявные друг для друга, выявляются в процессе развертывания смыслов текста. Объективный мир, мир внекоммуникативных объектов превращается в идею о мире. Превращение происходит в организованном особым образом материальном объекте, способном передавать смыслы от одного субъекта коммуникации к другому. В журналистской практике это в основном – речь. Исходя из этого, текст можно дополнительно определить как единство идеализации объективного мира и материализации интерсубъективного мира, совершающееся в становлении языкового материала. Любой письменный вербальный текст — как журналистский, так и литературно-художественный — никогда не бывает полностью самодовлеющим, замкнутым в пространстве исключительно собственной семантики, изолированным от иных развернутых знаковых комплексов, и не только вербальных, но также созданных на другой семиотической основе. Осуществляется бесконечный сложно организованный диалектический процесс вовлечения одних текстовых образований в другие, и корни этого процесса обнаруживаются в глубокой древности, когда творческая фантазия народа рождала яркие образцы бесписьменных текстов. Прежде всего, текст не всегда выдерживается в одной собственно авторской манере, в нем запечатлевается разноречие, чужое слово. Выделяется еще и такое понятие как «двуголосое слово» (например, когда сложно отличить голос автора от голоса его героя). Этот уровень текстовой структуры часто используется непроизвольно, но иногда он становится основой жанровой дифференциации (стилизация, пародия, фельетон). В структуре текста выделяется также интертекст. А некоторые исследователи говорят даже о том, что любой текст в целом – интертекст. Термин интертекстуальность ввела в обиход Ю. Кристева, французский филолог. В рамках теории текста как филологической дисциплины данное понятие разработано достаточно глубоко, и, конечно, его удобно использовать для более полного анализа журналистских текстов. Но, безусловно, это надо делать с учетом их специфики. Ведь журналистские тексты по сравнению с литературно-художественными более многоаспектны, прежде всего, в формальном отношении. Интертекстуальность, будучи неотъемлемым качественным признаком любого связного и целостного знакового образования, отражается в понятии интертекста. Это те элементы иного текста, которые присутствуют в смысловой структуре рассматриваемого текста как неотъемлемая ее часть. Интертекст — всегда сжатый парафраз текста-источника, возникающий не непосредственно из самого текста-источника, а опосредованно — через представление о тексте-источнике в культурном тезаурусе читателя. Не случайно здесь фигурирует понятие тезауруса (от греч. thesauros — сокровище, сокровищница), своеобразного словаря, аккумулирующего понятийный опыт и отражающего семантические отношения между составляющими его элементами. Именно благодаря тому, что в тезаурусе человека, воспринимающего сообщение, содержатся представления о других текстах, которые могут быть извлечены из долговременной памяти, и оказывается возможным явление интертекстуальности. Одно из самых конкретных ее проявлений — аллюзии (от лат. allusio — шутка, намек), - стилистические фигуры, выражающиеся в том, что текст соотносится с известными историческими и литературными фактами, событиями, персонажами и проч. К примеру, достаточно привести слова «И ты, Брут», как сразу же на их основе окажется воссозданной сложная семантическая конструкция. Принцип интертекстуальности реализуется сложно, процесс реконструирования прежних текстуальных образований протекает неоднозначно, возможно диалектическое отрицание «устаревших» понятий, что дает повод говорить, в частности, и о «негативной интертекстуальности». Художественное творчество и публицистика различаются в этом отношении, как и во многих других. «Функциональное отличие интертекста в поэтическом тексте от интертекста в журнальных статьях заключается в том, каким образом интертекст включается в смысловую структуру текста. В стихотворении интертекст способствует актуализации целого пласта смысла, расширяя структуру метафорических отношений в тексте; в журнальных статьях интертекст является экономичным способом выполнения прагматических установок высказывания за счет включения сознания читателя в порождение аргументации, подтверждающей истинность передаваемого смысла». Но в то же время, еще раз подчеркнем, общность многих черт художественных и журналистских текстов проявляется постоянно: даже самые логически строгие и рационалистичные публикации газетно-журнальной периодики не лишены обычно аллюзий и метафорических конструкций. Общность могут обусловливать и «так называемые «лирические отступления», например, описания пейзажа или погоды в... газетном репортаже, когда целью описания является не передача фактической информации о местности или природных явлениях на момент создания текста, а изображение с их помощью чувств автора в те моменты»41. С психологической точки зрения интертекст здесь функционирует так же, как и в литературно-художественных произведениях. Интересно то, что в журналистике претекстом может стать не только речь, но и иконический текст - статичный (инфографика, фото, иллюстрации) или динамичный (кино, театр). Любые варианты интертекста влияют на формирование подтекста — «дополнительного семантического образования, возникающего в пределах текстового материала и в определенной степени скрытого в нем, всегда неявного, требующего домысливания»42. В одном произведении может быть один подтекст, а может быть и несколько. Это зависит от того, как осуществляется процесс текстопостроения, уместны ли подтексты вообще, способствуют ли они решению основной задачи, которая стоит перед автором. Конечно, подтексты могут возникать и случайно, вследствие профессиональной небрежности, помимо авторской воли, и это будет очень серьезной погрешностью — увы, сочинитель сказал то, что вроде бы и не собирался сказать. Очень важным в творческом плане показателем можно считать многослойность текста, обусловленную существованием подтекста. Подтекстуальные структуры коренятся в самых жизнеобеспечивающих, базовых семантических уровнях произведения. Они, эти структуры, могут быть представлены в концентрированном варианте — воздействовать в каком-то одном месте повествования, порой внезапно, взрывным образом помимо воли аудитории. Но это вовсе не будет означать, что воздействие подтекста скажется лишь на данном фрагменте, поскольку в силу своей яркости и эффектности оно может распространиться на все произведение. Другой вариант — относительно равномерное распределение подтекстуальных структур на протяжении всего повествования. Это может быть очень уместно при создании произведений высокого публицистического звучания — статей, очерков, обзоров. Что касается сатирических жанров, и в частности фельетона, то именно подтекст дает возможность живо и нестандартно организовать весь текстообразующий материал, тонко акцентировать внимание на его ведущих идеях. На основе перечисленных нами текстовых структур в сознании аудитории выстраивается гипертекст. Понятие гиперреальности введено в 1970 году У. Эко и Ж. Бодрийяром. Сегодня на его основе сформировалось понятие гипертекста. Оно означает, что помимо реальности исторической (интертекст) и логической (текст) структура любого текста обладает еще и гиперреальностью, т.е. способностью достраивать себя независимо от авторского желания. Гипертекст появляется тогда, когда обыкновенный читатель, слушатель, зритель вступает в режим интерпретатора по отношению к произведению. Дело в том, что традиционно отношения автора и аудитории строятся на главной оппозиции человеческой культуры: «понимание-непонимание». Историческая реальность текста настроена на понимание, логическая рассчитана на активно-познавательную энергию аудитории. Гиперреальность же иллюзорна (надстроена в процессе интерпретации). Она оказывается вне категорий понимания-непонимания, поскольку иллюзия - это означающее без значимого, это структура нашего мозга вне опоры на конкретику реальности. Оставшись наедине с текстом, читатель, поэтому подбирает из него элементы, способные хоть как-то выступать в роли обозначаемого, и достраивает свою гиперреальность, не похожую на конструкции других людей (все мы представляем героев по разному и редко когда не испытываем шок при виде актеров, исполняющих роль того или иного героя). Пространство гипертекста, следовательно, помимо собственно текста включает элементы, позволяющие читателю подбирать гипотетические смыслы, близкие смыслам, известным ему по его прошлому опыту. Таким образом, журналистский текст имеет сложную структуру и сочетает в себе имманентно спаянные и взаимодействующие «факт», «образ», «постулат»43. Вместе с тем «журналистский текст» - категория родовая, предполагающая деление. Социопсихолог Б.А. Зильберт называет следующие основные параметры классификации журналистских текстов: 1. Ориентация общения (личностное и социальное); 2. Психологическое содержание общения (социально-ролевое и неформальное); 3. Семиотическая специализация (использование средств общения); 4. Степени социальной опосредованности (социальная дистанция между журналистом и аудиторией)44. Основываясь на представлениях о различии в психологических основах порождения и восприятия текстов, Е.Е. Пронина45 предлагает подразделять журналистские сообщения на несколько доминирующих типов – мифологический, убеждающий, прагматический, гедонистический, смыслопроявляющий. Все эти типы текстов участвуют в процессе медиавосприятия и по-разному интерпретируются аудиторией. 2.3. Закономерности и сложности восприятия медиасообщения Веками длится монолог человека с человеком. С.Е. Лец Под медиавосприятием («mediation», «perception of media») мы будем понимать восприятие «медиареальности», чувств и мыслей авторов медиатекстов, выраженных в аудиовизуальном, пространственно-временном образе. Многие исследователи (Ю.М. Лотман, Д.Н. Узнадзе, В.А. Ядов и др.) неоднократно обращали внимание на сильную связь между установкой на восприятие и самим процессом восприятия. «Отправляясь в кино, - писал Ю.М. Лотман, - вы уже имеете в своем сознании определенное ожидание, которое складывается из внешнего вида афиши, названия студии, фамилии режиссера и ведущих артистов, определения жанра, оценочных свидетельств ваших знакомых, уже посмотревших фильм и т.д. Вы определяете контуры своего ожидания, которое имеет определенную структуру, основанную на вашем предшествующем художественном опыте. Первые кадры демонстрируемой ленты воспринимаются вами в отношении к этой структуре, и если произведение не дало вам ничего нового, авторская модель мира оказалась заранее заданным штампом. Но возможно и другое: в определенный момент реальный ход фильма и ваше представление о его долженствовании вступают в конфликт, который по сути дела представляет собой разрушение старой модели мира, иногда ложной, а иногда просто уже известной, представляющей завоеванное и превратившееся в штамп познание, и создание новой, более совершенной действительности»46. Под установкой, таким образом, понимается готовность человека к определенным действиям, поступкам. Такого рода установки условно распределяются по нескольким уровням: 1. Элементарно фиксированные (на основе жизненных потребностей и в простейших ситуациях); 2. Коммуникативные (на основе потребности в общении); 3. Базовые социальные (на основе направленности интересов личности относительно конкретной сферы социальной активности); 4. Высшие (на основе системы ценностных ориентаций личности). При этом внутри каждого уровня установки на восприятие художественного произведения есть своя дифференциация. Например, зрители, ориентированные на развлечение, могут различаться по социальному положению, профессии, сумме накопленных знаний, степени комфортности и т.д. Иначе говоря, отдых отдыху рознь: одна часть аудитории в восторге от среднего телесериала, а другая - предпочитает филигранный профессионализм зрелищных картин С. Спилберга или Р. Земекиса. Более того, один и тот же информационный продукт может удовлетворять разные установки: кто-то посмотрит «Сталкера» А. Тарковского как фантастику, кто-то – как философскую притчу, а кто-то как шедевр кинематографии и своего рода учебное пособие. В современных исследованиях предлагается довольно большое число вариантов показателей культурного развития аудитории. Основные - характеристики эстетических оценок, уровня развития художественного вкуса. К примеру, полноценность, адекватность восприятия медиатекстов, способность аудитории к аудиовизуальному мышлению, к сопереживанию герою и автору, усвоение и осознание авторской концепции, художественной структуры произведения. При этом оценочный показатель можно сформулировать более подробно, по трем признакам проявления - высокому, среднему и низкому:
Показатели развития в области медиакультуры необходимо учитывать как при анализе существующих моделей медиаобразования, так и в обосновании любых авторских моделей. 2.3.1. Уровни и барьеры медиавосприятия В зависимости от сочетания и степени развитости показателей выделяют несколько уровней медиавосприятия: 1. Уровень первичной идентификации (варианты: низкий, фабульный, элементарный, наивно-реалистический, примитивный, фрагментарный). Эмоциональная, психологическая связь с медиасредой, фабулой (цепью событий) повествования, то есть способность воспринимать цепь событий в медиатексте (к примеру, отдельные эпизоды и сцены фабулы), наивное отождествление действительности с содержанием медиатекста, ассимиляция среды (эмоциональное освоение реальности, представленной в медиатексте и т.п.); 2. Уровень вторичной идентификации (варианты: средний, сюжетно-синтаксический). Отождествление с персонажем медиатекста. То есть способность сопереживать, поставить себя на место героя (ведущего), понимать его психологию, мотивы поступков, восприятие отдельных компонентов медиаобраза (деталь и т.д.); 3. Уровень комплексной идентификации (варианты: высокий, авторско-концептуальный, системный, адекватный). Отождествление с автором медиатекста при сохранении первичной и вторичной идентификации (с последующей интерпретацией увиденного). То есть способность соотнесения с авторской позицией, что позволяет предугадать ход событий медиатекста на основе эмоционально-смыслового соотнесения элементов сюжета, восприятия авторской мысли в динамике звукозрительного образа, синтеза мыслей и чувств зрителя в образных обобщениях. Бесспорно, приведенная выше классификация достаточно условна. Так как у многих людей (к примеру, у большинства школьников) при наличии ярко выраженной первичной идентификации остальные уровни можно обнаружить в неразвитом, свернутом состоянии. И все же именно от уровня медиавосприятия во многом зависит адекватность понимания информации и способность сопротивляться искажающим факторам сообщения. А таких немало. И часто их определяют как барьеры потребления массовой информации. К основным барьерам, имеющим отношение к психологии восприятия и сопровождающим информационный процесс, искажающим производство информации, относят: - географический. Полнота и достоверность информации обратно пропорциональны расстоянию, разделяющему журналиста и событие, журналиста и аудиторию. Находясь на значительном расстоянии от события, журналист неизбежно обращается к прототипам, схемам, скриптам, дополняет событие собственными ассоциациями, заполняет пустоты. Не всегда, впрочем, точно. А преодолевая значительное расстояние по отношению к аудитории, он не всегда способен уловить сферу актуальных информационных потребностей читателя, зрителя, слушателя. Может опустить наиболее интересное для аудитории в контексте ее информационного поля, поскольку находится в другом информационном поле; - исторический. Полнота и достоверность информации обратно пропорциональна временному интервалу, разделяющему журналиста и событие, журналиста и аудиторию. Принцип его действия очень похож на действие географического барьера, с той только разницей, что достоверности препятствует не пространство, а время; - технический. Не всегда в арсенале журналиста, да и человека вообще, есть нужные инструменты для изучения и фиксации информации о реальности. В конце XVIII века наука верила в то, что солнце «является» горящим камнем. Согласно нынешней модели, это ядерная печь. Но кто и когда узнает окончательный ответ? На психологическом уровне это ощущение неуверенности порождает сомнение в правдивости даже того, что кажется прописной истиной; - терминологический. Изначально терминологический аппарат любой области знаний создается для упрощения коммуникативных процессов, для сокращения, как правило, необходимых временных ресурсов. Однако для того, чтобы терминология помогала в общении, она должна быть как минимум известна и всеми принята. В реальном же коммуникативном процессе термины могут быть не всем доступны, не все могут быть с ними знакомы. Но опасно не это. Если человек не понимает слово, он не воспримет информацию, и только. Гораздо опаснее ситуация, когда термины трактуются по-разному представителями разных социальных групп. Психологически создается иллюзия понимания, но на самом деле может произойти невероятное искажение информации; - семантический. Неправильное использование и декодирование вербальных и невербальных символов. Поскольку символы имеют разное значение для людей, то, что некто намеревается сообщить, необязательно будет интерпретировано и понято таким же образом получателем информации. Пример: английское слово round (круглый) имеет 79 значений. Исследователи информационных процессов вводят в оборот понятие «семантический шум». Человек может сказать: «Пришла весна», и каждый из двух слушателей поймет его субъективно правильно, но каждый при этом может нейросемантически сохранить эту информацию в сознании под совершенно разными категориями. Один может подумать, что говорящий имеет в виду календарную весну, а другой может предположить, что речь идет о весенней погоде. При этом и представление о знаках прихода весны у каждого будет свое. Семантические вариации часто становятся причиной неверного понимания, ибо во многих случаях вовсе не очевидно точное значение, приписываемое символу отправителем. Символ не имеет неповторимого неотъемлемого значения. Значение символа выявляется через опыт и варьирует в зависимости от контекста, ситуации, в которой использован символ. Поскольку у каждого человека свой опыт и каждый акт обмена информацией в определенной мере является новой ситуацией, никто не может быть абсолютно уверен в том, что другое лицо припишет то же значение символу, которое мы ему придаем. Семантические затруднения могут быть также обусловлены расхождением способов, которыми люди приписывают значение группам символов. Например, звучит сообщение: «Теперь, если у вас возникнут какие-либо проблемы, вы можете написать нам». При какого рода и какой степени проблемах конкретно человек может обратиться за помощью? Совершенно очевидно, что каждый конкретный человек по-разному оценит группу проблем, с которыми можно обратиться за помощью. Кроме того, причиной семантического барьера могут стать речевые ошибки, тавтология, излишние речевые украшения; - собственно психологический. Особенности восприятия, памяти, убеждений и т.д. Восприятие информации зависит от соответствия имеющихся сведений опыту и от новизны сведений. Если информация не «цепляется» за что-то в сознании аудитории, то такая информация не будет воспринята. С другой стороны, если информация «цепляется» за слишком многое, вызывает встречный поток информации, ассоциации и воспоминания, то такая информация будет просто поглощена этим потоком и останется незафиксированной. Искажение информации зачастую провоцируется не только ее производителем и распространителем, но и тем, кто ее воспринимает. Человеку свойственно достаточно избирательно воспринимать бесконечно многообразную информацию об окружающем. Еще Шпенглер выдвинул теорию мозаичного восприятия пространства: все мы видим мир не таким, каков он есть, а как бы кусочками, своеобразными элементами мозаики, выбирая из действительности каждый свое. Между некоторыми кусочками устанавливаются взаимосвязи, другие же так и остаются разрозненными. В итоге все они так никогда и не складываются в целостную реальную картину действительности. Например, при свободном воспроизведении зрители новостей могут вспомнить лишь 25% сообщений47, которые, тем не менее, складываются в определенную «историю». У каждого такая «копия» мира своя, двух идентичных «копий» не существует, как не существует одинаковых отпечатков пальцев. Человек видит мир через призму своих личных интересов, что во многом естественно. Он создает свою собственную модель реальности, свой собственный «туннель реальности» (Тимоти Лири), или, как говорят социологи, свою собственную фразеологию тех «реальностей», с которыми сталкивается. Психолог знает, что каждая нервная система создает свою собственную модель мира, а нынешние студенты-физики знают, что каждый инструмент тоже создает свою собственную модель мира. Сведения, которые передает журналист, всегда в силу этого будут отличаться от сведений, которые восприняла аудитория и которые, по существу, и есть информация. Подобного рода искажения могут произойти по разным причинам. Одна из таких причин – так называемое «личное уравнение», которое появилось благодаря событию, именуемому некоторыми исследователями первым психологическим измерением48. Впервые особенности действия этого феномена были зафиксированы кенигсбергским астрономом Бесселем, который в 1816 году обнаружил, что различия в расчетах астрономов могут достигать невообразимого для точной науки времени – одной секунды. И ошибочность вычислений связана не с невозможностью точно зафиксировать происходящее, а с сомнениями человека в собственных способностях. Так, например, если попросить человека сравнить вес двух почти одинаковых, но все же незначительно отличающихся предметов, он вовсе не всегда укажет, очевидно правильный ответ. Многие из нас усомнятся в собственных способностях и постараются выбрать нетривиальный вариант. Подобным образом мы поступаем, когда отказываемся от автоматической реакции на вопросы типа «Назовите великого русского поэта». Сопротивляясь молниеносно приходящему в голову «Пушкин», мы ищем адекватную замену. Нас ведь не могут спрашивать о таких очевидных вещах! Мы глубже, оригинальней! Точно такое же «личное уравнение» с разной степенью погрешности вступает в силу при восприятии массовой информации. Другая причина искажения информации связана с упоминавшейся ранее теорией установки, детально разработанной грузинским психологом Д.Н. Узнадзе. Ему экспериментально удалось подтвердить догадку о том, что наше восприятие новой информации связано с информацией, уже полученной ранее. Например, мы будем оценивать неизвестного человека, во многом опираясь на предварительную информацию о нем. Точно так же мы будем оценивать вновь поступающую информацию любого рода, что необходимо учитывать, выстраивая последовательность предъявления информации, например, в новостных сюжетах или на газетной полосе. Так, известно, что «радостная» информация, идущая вслед за трагической, вызывает чувство безразличия или даже раздражения. Есть и другие психологические причины искажения. Многое из того, что журналист чувствует, он не может передать словами. Зададим себе вопрос: «Как пахнет дыня?» Ответ будет односложным. Между тем в нашей психике возникнет много сложнейших и моментальных ассоциаций, связанных с дыней, и у каждого они будут свои, у каждого изменится настроение - и у каждого по-своему. Представим, что вам выпало снимать репортаж, пролетая над Неагарским водопадом, какую часть своих чувств вы сможете описать словами? Одну десятую, одну сотую или тысячную? Что испытывает человек в бою? Как рассказать об этом журналисту, который был только в прифронтовой зоне. А как рассказать журналисту, который видел смерть своих товарищей? |
Похожие:
 |  | Учебное пособие предназначено для студентов направления подготовки «Юриспруденция» (квалификация бакалавр) удк 347. 73/76 | |
| Передерин С. В. Трудовое право Российской Федерации: учебное пособие / С. В. Передерин; Изд-во Воронеж гос ун-т. Воронеж: Изд-во... | | Муратова А. Р. Управление продажами: Учебное пособие. Краснодар, 2014 г. – 110 с |
| Г75 Грачева Е. Ю., Соколова Э. Д. Финансовое право: Учебное пособие. 2-е изд., испр и доп. М.: Юриспруденция, 2000. 304 с | | «Педагогика и психология» Пензенского государственного технологического университета О. А. Вагаева |
| «Педагогика и психология» Пензенского государственного технологического университета О. А. Вагаева | | Б 90 Основы риторики и коммуникации. Нормативный и коммуникативный аспекты современной риторики [Текст] : учебное пособие / М. Б.... |
| Б00 Задания для активных методов обучения по теме «Профилактика девиантного поведения молодежи»: учебное пособие / науч ред к пед... | | Негосударственное (частное) образовательное учреждение дополнительного профессионального образования (повышения квалификации) специалистов... |