Администрация орловской области орловский государственный технический университет
Скачать 3.94 Mb.
|
Использование ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКого фонда в СИСТЕМЕ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ И ЛИНГВОКуЛЬТУРОлОГИЧЕСКой компетенции студентов В ПРОЦЕССЕ ИЗУЧЕНИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА Л. С. Панина Оренбургский государственный педагогический университет Росиия, г. Оренбург Доклад посвящен рассмотрению и лингвистическому анализу русских пословиц и поговорок в качестве дидактического материал для работы на занятиях по различным разделам курса современного русского языка. The report is devoted to consideration and linguistic analysis of russian proverbs and sayings as an illustrative material for job on employment on various sections of a rate of modern russian language. Человеческий язык - удивительное, неповторимое чудо. «Собраться рассеянным народам в общежития, создать грады, строить храмы и корабли, ополчаться против неприятеля и другие нужные, союзных сил требующие дела производить как бы возможно было, если они способа не имели сообщать свои мысли друг другу», - говорил М. В. Ломоносов в середине ХVIII века в своем «Кратком руководстве к красноречию». У каждого народа с давних времен в речевом обиходе наряду со словами используются устойчивые словосочетания и устойчивые фразы, одну из разновидностей которых составляют паремиологическое и фразеологическое богатство. Под паремиями в настоящей статье нами понимаются, вслед за Л. Б. Савенковой, вторичные языковые знаки - замкнутые устойчивые фразы (пословицы и поговорки), являющиеся маркерами ситуаций или отношений между реалиями. Возникнув в качестве исторической необходимости, язык «призван отвечать там требованиям, которые предъявляют к нему общество». Вместе с тем язык отражает состояние общества и активно способствует его процессу. В настоящее время отечественное языкознание отличается активным интересом к вопросам взаимосвязи языка и культуры, языковой личности, специфики народной психологии и философии (см., например, труды Е. М. Верещагина, В. Г. Костомарова, Ю. С. Степанова, В. И. Зимина, А. Д. Шмелева, В. Н. Телия, Л. Б. Савенковой и др.) Паремиологические единицы, отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные сведения, установки и стереотипы, эталоны По мнению Л.Б. Савенковой, единицами концентрированно передающими специфику народной психологии и философии, оказываются паремиологические единицы (пословицы и поговорки). Между тем, помня выражение В. И. Даля, что пословицы и поговорки заключают в себе «свод» народной опытной премудрости, можно отметить, что автор пословиц – только народ. В современной лингвистике наиболее известным считается определение пословицы, данное В. И. Далем в его словаре. Пословица…- это суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот под чеканом народности. Пословица- обиняк с приложением к делу, понятый и принятый всеми. Вот только немногие примеры изречений, помещенных в сборнике: Болезнь человека не красит, Больному все горько, В долгу по горло, В поле воля, Глуп, как осетр, Подушка под головой не вертится и другие. Как видно из этого короткого перечня, в пословицах встречаются и общеизвестные выражения, эквивалентные слову, и изречения, выражающие в устойчивой форме законченную мысль и формально сводимые к предложению высказывания, в которых устойчивым, видимо, можно считать только значение, причем форма передачи этого значения остается достаточно свободной, допуская лексическое, морфологическое, синтаксическое варьирование. Подходя к пословицам как к микротекстам, можно отметить их и грамматические особенности. Так, можно указать на употребление отличных от современных форм прилагательных, ср.: Вякому мертву (вместо ожидаемого мертвому) земля гроб, Под лежач (вместо лежачий ) камень и вода нейдет, предпочтения форм повелительного наклонения или будущего времени в изъявительном наклонении, например, Перестать от злого милости искать (вместо перестань) активному использованию бессоюзных предложений различной грамматической семантики взамен союзных, например, Много пить - добру не быть, Бегать - смерти не убегать; Без притчи века не изжить, Без смелости сила не падает на вила, Сваливать с больной головы на здоровую не накладно, Бог даст день, бог даст и пищу, Два медведя в одной берлоге не уживутся и другие. В русских пословицах преобладают народные выражения, прекрасно отображающие быт и "сметку русского трудового народа", например, хотя в некоторых сборниках имеются "частью книжные и церковные изречения", например, в сборнике В.Н. Татищева есть такие: Бог даст день, Бог даст пищу, Царево сердце в руце Божии, Бог правду видит, да нескоро скажет, Бог знает, чей кур, чей баран, Бог свое строит, Божья тварь богу и работает и другие. В паремиологическом богатстве русского народа немало пословиц, выражающих сатирическое отношение к царской власти: судьям, чиновникам. Например. Закон, как паутина, шмель пробьется, а муха увязнет, На миру беда, а воеводе нажиток, Господская просьба стоит за приказ, Воля божья, а суд царев, Беззаконный и в Царьграде пеш, Где сила владеет, тут закон уступает и другие. Во многих известных русских пословицах говорится о труде часто и с достоинством: Ремесло везде добро, Не посеяв, не пожнешь, Чести без труда не сыскать, В добрую голову и сто рук, Встань кормит, а лень портит, Всякое дело мастера боится, а от иного и мастер боится и другие. Зато в них осуждаются бездельники, лентяи. Это видно из таких пословиц: Ленивому всегда праздник, Не спеши языком, а не ленится делом, Ленивому и одеваться труд, Легко чужими руками жар загребать и другие. В большой группе пословиц подчеркивается важность науки, сила учения, просвещения, разума, например, Век жить, век учиться, Наука переменит природу, Коли хочешь много знать, не надобно много спать, Разум силу победит, Глупый погрешит один, а умный соблазнит многих и другие. Во многих русских пословицах присутствуют и русские слова, которые явно имели хождение в простом народе, например, Беда беду родит, без денег в городу сам себе ворог, Жена мужа не бьет, а под свой норов ведет, Жена не сапог не скинешь, Жена да муж- змея да уж, Живой не без места, а мертвый не без могилы, Знать золота и на грязи , Звонок бубен за горами, а к нам придет что лукошко, Изпустя лето, да в лес по малину и другие. Возможно, и даже вероятнее всего, что они и родились в народной простой среде. Однако некоторые изречения наводят на мысль о том, что среди русских пословиц по характеру используемой в пословицах лексики, можно найти такие, которые родились в среде торговцев, например, Заочно торговать - по товаре горевать, Не наша еда лимоны, есть их иному и другие. Таким образом, паремии интересны как средство познания национального характера народа, которому они принадлежат, проникновение в систему ценностей, хранилище разнообразной культурологической информации. Именно паремиология в силу своей специфичности заключают в себе совокупность мнений, выработанных народом как лингвокультурной общностью, дает возможность обнаружить наиболее яркие черты в этническом сознании, отражающие философию и психологию народа. На занятиях по современному русскому языку нам представляется возможным следующее: а) создание этимологического и тематического словаря пословиц, имеющих этнические сведения о народе, которому они принадлежат, б) использование методов и приемов, способствующих изучению национально-культурной и этнической специфики пословиц разных народов. Лидия Сергеевна Панина, канд. филол.н., доцент E-mail: Panina_L@rambler.ru КОНФЛИКТ КАК ФЕНОМЕН ЯЗЫКА И РЕЧИ Н.Т. Рожков Орловский государственный технический университет Россия, г. Орел Речь связана с особенностями мышления человека. Вследствие несовместимости типов мышления, между людьми возникают речевой, языковой и смысловой конфликты. The article concerns cognitive peculiarities of a person. It states that different scopes of cognitive types between communicators result in meaningful, linguistic and speech conflicts. Любой конфликт есть проявление противоречий, возникающих между людьми вследствие несовместимости их целей, ценностных ориентаций, взглядов, интересов и т.д., может возникнуть только на основе коммуникативного контакта. Взаимодействие людей, их контакт порождают столкновения, источником которых являются речевые поступки коммуникантов, противоречащие общим принципам коммуникации, вступающие в конфликт с коммуникативными стереотипами, сложившимися в данной социокультурной общности. Они свидетельствуют о нарушении традиционных механизмов ведения дискурсивной деятельности и отражают ненормативные индивидуальные особенности коммуникативного поведения. Речь носит индивидуальный, творческий характер, хотя и представляет собой типологизированные действия, заданные коммуникативной ситуацией. В речи необходимо учитывать две составляющие речевого поведения: социального и индивидуального (психологического). Если общество (система социальных ролей) предписывает следование той или иной модели поведения, а субъект речи не владеет ею или не считает нужным или возможным следовать ей (вмешивается подсознание, привычка так поступать), то происходит нарушение социальных предписаний, что приводит к конфликту. Социолингвистика и психолингвистика избрали объектом своего исследования «человека говорящего» (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, Ю.С. Степанов). Ученые-лингвисты сосредоточили основное внимание на изучении структуры личности коммуникантов, на прогнозировании и описании речевого поведения отдельных типов личности, влиянии социальных и личностных характеристик коммуникантов на их речевое поведение и других вопросах. Выявлению свойств и характеристик личности, влияющих на восприятие и оценку ситуаций общения и определяющих речевые и поведенческие реакции субъектов коммуникации, посвящены многие исследования. В частности, С.А. Сухих [2, с.32-33] выстраивает типологию языкового общения, в основе которой лежит социальный мотив, представляющий, по мнению исследователя, глубинно-смысловое ядро диалогического дискурса. С учетом социальных мотивов деятельности человека автор выделяет четыре типа диалога: аффилятивный, интерпретационный, диалог-интервью и инструментальный, основу вариабельности которых составляют стратегии коммуникантов, структура их личности, социальные сферы, в которых реализуется диалог. Наиболее распространенным типом диалога в педагогической деятельности является тип диалог-интервью, главным признаком которого является наличие разрыва в информации между педагогами и студентами. Данный тип дискурса может включать в себя комплексные образцы речевых действий (рассказ, пояснение, описание, аргументацию) или элементарные (опрос, ответ). Другим типом диалога в педагогической практике является инструментальный. Он реализуется в форе запретов, упреков, угроз, требований, приказов и т.д. часто обуславливает конфликты. Л.П. Крысин [1, с.125-129] в своих исследованиях отмечает, что невозможно осуществить моделирование владения языком (не только словарем и грамматикой, но и коммуникативной компетенцией) с опорой лишь на собственно языковые знания и навыки говорящего. Должен учитываться более широкий социальный контекст, в котором протекает речевая деятельность людей, в частности социальная позиция отправителя сообщения и адресата, их социальные роли в акте коммуникации и другие существенные характеристики. Анализируя степень владения языком, Л.П. Крысин [1, с.125-129] выделяет несколько уровней. Первый - лингвистический, который включает знания и навыки, составляющие основу «владения языком»: знание норм произношения, правила грамматики, словоупотребления, умения использовать разные языковые средства для выражения одной и той же мысли, обладание чутьем на разного рода языковые неправильности и некоторые другие. Второй уровень – национально-культурный – подразумевает владение национально обусловленной спецификой использования языковых средств: знание культурных обычаев и традиций использования языка, общепринятых ассоциаций, которые возникают у говорящих при произнесении того или иного слова. Третий уровень – энциклопедический – предполагает владение не только самим словом, но и теми реалиями, которые стоят за ним, и связями между этими реалиями. Так, носитель русского языка имеет правильное представление о родовидовых отношениях между вещами и понятиями, а также причинно-следственных, временных и пространственных отношениях между действиями и событиями. Нарушение этих отношений порождает аномальные, неправильные высказывания. Четвертый уровень – ситуативный, предполагает умение применять языковые знания и способности - как собственно лингвистические, так и относящиеся к национально-культурному и энциклопедическому уровням – сообразно с ситуацией. Л.П. Крысин отмечает ситуативные переменные, из которых наибольшим весом обладают социальные роли: они накладывают ограничения на характер коммуникативного акта и на действие других переменных. Рассматривая ролевое поведение человека, исследователь выявляет взаимозависимость функций вербальных и невербальных средств в различных ситуациях общения: официальных, нейтральных, дружеских, - обращая внимание также на факторы, обуславливающие психологический климат общения (характер пауз, громкость и высота голоса, положение собеседников друг относительно друга, их взаимная установка на речевой контакт и т.п.). Нет сомнения в том, что слово, язык и речь строятся на общепринятых ассоциациях, которые могут быть свойственны только людям с близкими типами мышления, а, следовательно, понятиями и представлениями. Носитель родного языка имеет правильные представления об отношениях не только между вещами и понятиями, но и причинно-следственные связи с временными и пространственными отношениями между действиями и событиями. Одним словом, речь идет о единстве образа и фона, когда в образе заключен не только смысл и содержание слова, но и фон, подкрепляющий и усиливающий этот образ. Вследствие того, что процесс восприятия образа и фона осуществляется на уровне подсознания, то причины вербальных, языковых, а, следовательно, и речевых конфликтов связаны с особенностями построения психологических структур коммуникантов. В процессе конфликта речевое поведение коммуникантов представляет собой «две противоположные программы, которые противостоят друг другу как целое, а не по отдельным операциям…» [2, с.59]. Эти программы поведения участников коммуникации определяют выбор конфликтных речевых стратегий и соответствующих речевых тактик, которым свойственно коммуникативное напряжение, выражающееся в стремлении одного из партнеров побудить другого, так или иначе, изменить свое поведение. Это такие способы речевого воздействия, как обвинение, принуждение, угроза, оскорбление, осуждение, убеждение, уговор и др. Речевое поведение связано с реализацией программы поведения. Такая программа представляет собой ничто иное, как ассоциативную структуру субъектов коммуникации, на основе которой формируется определенный тип мышления. Речь - это последовательный переход от одного образа к другому в ассоциативной сети. Но, так как их содержание разное у каждого человека, то возникают речевой, языковой и смысловой конфликты. Причиной всему являются разные поведенческие программы и типы мышления коммуникантов. Литература: 1. Крысин, Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М., 1989. 2. Третьякова В.С. Речевой конфликт и гармонизация общения. Дисс… докт. филолог. наук. Екатеринбург, 2003. Николай Тихонович Рожков, канд. пед. н., доцент E-mail:rus_jaz@ostu.ru ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ В ЧЕШСКОМ ЯЗЫКЕ И ФОРМЫ ПУБЛИЧНОЙ КОММУНИКАЦИИ КАК ИСХОДНЫЙ ПУНКТ ДЛЯ СОПОСТАВЛЕНИЯ С СИТУАЦИЕЙ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ Я. Руферова Университет Градец Кралове Чехия Статья посвящена характеристике языковой ситуации и формам публичной коммуникации в современном чешском языке. Материал может быть испольован а семинарах, посвященных современному состоянию русского языка в сопоставлении с чешским. Уделяется внимание нелитературному варианту чешскго языка („obecná čeština“), конкурирующему с чешским литературным языком. The article presents characteristics of the language situation and forms of public speech in the contemporaneous Czech language. The material may be used in seminaries dedicated to contemporaneous state of the Russian language in comparison with the Czech one. Attention has been paid to non-literary variant („obecná čeština“), competing with the literary Czech language. Языковая ситуация – это состояние языка и коммуникация посредством этого языка на оределенной территории и в определенное время (см. Едличка –1974, Карлик, Некула, Плескалова –2002. Характер языковой ситуации предопределяется комплексом отношений, сформировавшихся между разными факторами. Ф. Данеш (1997) пишет, что речь идет о следующих факторах – об объеме и способе употребления языка и его вариантов в разных областях коммуникации, – об отношении между языком и его вариантами с точки зрения их иерархического упорядочения в обществе, их дистрибуции и конкуренции в разных сферах коммуникации, – о способе и интенсивности отношений пользователей к языку и его вариантам. Ситуация в современном чешском языке считается лингвистами сложной и динамической, чему содействует значительное напряжение между литературным языком и нелитературными его вариантами. Очень ярко проявляется тенденция к ослаблению взаимного иерархического упорядочения между литературным и нелитературными вариантами современного чешского языка, вследствие чего нарушаются и традиционно проявляющиеся различия между публичной и частной сферами коммуникации. Наблюдается большое разнообразие в подходе говорящих и пишущих на чешском языке к нему, обусловленное (кроме других факторов) и их принадлежностью к разным поколениям ( см.: Хоффманнова – 2007). Предполагается, что в соответствии с традиционным подходом к языку литературный язык выступает во всем обществе в качестве престижного, наиболее важного, полифункционального варианта. Из этого вытекает употребление его в публичной коммуникации и тесная связь его с публичной и письменной коммуникацией. Нелитературные варианты не имеют такой значимости и ограничены в употреблении не только с территориальной, но и функциональной точек зрения. Кроме того, нет тесной связи с коммуникацией, в данном случае частной и устной, как в случае литературного варианта. Коммуникация в чешском языке в настоящее время от этой общепринятой модели отличается. Причину можно видеть в специфике отдельных вариантов, сформировавшихся вследствие исторического развития. С одной стороны играет роль ослабленная позиция литературного языка и его не совсем ясный статус. Современный чешский язык сформировался в первой половине 19 века на основе более древнего состояния языка и в связи с этим многими говорящими и пишущими считается искусственным, консервативным, негибким, застывшим, значит, не способным предоставлять надлежащие возможности пользователю выражать свои мысли аутентично, естественно и хотя бы до некоторой степени спонтанно и с эмоциональной окраской. Такой подход к современному чешскому языку проявляется, прежде всего, в устной речи. При этом играет важную роль и факт, что литературный язык встречался, главным образом, в письменной речи, и общественно-политические обстоятельства препятствовали более значительному развитию отработанной публичной речи. С другой стороны, один из нелитературных вариантов современного чешского языка – так называемая ”obecná čeština” /1/ – занимает среди всех вариантов чешского языка особую позицию. Вариант ”оbecná čeština (OČ)” сформировался в виде интердиалекта (нелитературного варианта, находящегося над диалектами) на территории Чехии, где были территориальные диалекты относительно мало дифференцированными, вследствие чего они склонны к нивелизации, т.е. подавлению взаимных различий. Процесс нивелизации до сих пор не закончен, все еще сохраняются отдельные различия между диалектами южнозападной, среднечешской и северовосточной областями Чехии. Несмотря на различия между диалектами названных областей, пользуются этим нелитературным стабилизированным вариантом чешского языка на территории, включающей свыше 3/5 всей территории Чехии. Территориальная ограниченность, обычно считаемая типичным признаком нелитературных вариантов языка, в случае варианта ”OČ” уже неуместен, так же как и критерий социального ограничения его. Значит, нет связи между уровнем образования и социальным статусом говорящих. Состояние, когда пользующиеся вариантом ”OČ” не чувствуют территориальной и социальной его ограниченности, создает подходящую базу для того, чтобы ликвидировалась и его функциональная ограниченность. Упомянутая выше ослабленная позиция литературного языка содействует данной ситуации. Значит, ”OČ” выходит за рамки соответствующей коммуникативной сферы (т.е. за рамки частной и устной коммуникации) и в повышенной мере находит свое применение и в публичной коммуникации (прежде всего устной, но и письменной тоже). ”OČ” таким образом переходит на позицию, когда из подчиненного литературному языку варианта становится его конкурентом, приобретая часть его значения, часть его престижа. Несмотря на возрастающее его употребление проявляется один важный недостаток варианта ”OČ”. Он употребляется на большой территории, однако это не вся чешская языковая территория. ”OČ” влияет на область Моравии и чешскую часть Силезии благодаря своей репрезентации в публичной коммуникации, в средствах массовой информации и в области культуры вообще. Отдельные его элементы вошли в употребление на территории Моравии и Силезии. Нет, однако, условий для того, чтобы вариант ”OČ” стал общепринятым и общеупотребительным вариантом на всей территории Моравии и Силезии. Ситуацию предопределяет то, что в Моравии имеются три в значительной мере друг от друга отличающиеся группы территориальных диалектов (средняя Моравия, восточная Моравия, Силезия) и на их основе формирующиеся интердиалекты. Многие жители Моравии воспринимают вариант ”OČ” как чужеродное явление, в следствие чего их отношение к нему вполне отрицательное. Унифицированной западной части чешской языковой территории противопоставляется, таким образом, ее восточная часть. На востоке Чешской республики, т.е. в Моравии, проявляются тенденции к выравниванию различий между отдельными группами диалектов, Нельзя, однако, говорить о формировании варианта, который можно было бы обозначать термином ”obecná moravština (ОМ)“ аналогично термину ”оbecná čeština (OČ)”. Имеется лишь совокупность элементов, так называемых ”моравизмов” – средств разных уровней языка, распространенных в Моравии (хотя не на всей ее территории) и объединяющих их носителей, как жителей одной области. Часть этих средств отличается специфическими признаками, см. tož, včil, aj //aji, zavazet, формы ulica, ulicu, na ňu, chcou, vijou, zme, g lesu. Кроме них употребляются слова и формы, совпадающие с литературными, очень отдаленные от тех, которые свойственны варианту ”OČ”. Многие из них воспринимаются как формы возвышенного стиля или в соответствии с традиционной терминологией, как книжные слова, напр.: slunko, haluz, nesl, ti dobří… Надо сказать, что напряжение между литературным и нелитературным чешским языком, представляемым прежде всего вариантом ”OČ”, в то же время поддерживает динамичность и приводит к диффузности границ между ними. Встречаются ли в публичной речи некоторые из средств, считаемых до сих пор нелитературными, возникает стремление, чтобы и они были включены в класс кодифицированных, точнее говоря, чтобы их включили лингвисты в класс кодифицированных по возможности раньше. Доказательством для того, что их надо включить в литературную сферу, по мнению самих пользователей, считается их частотность. Таким образом постепенно переходит ряд выражений в область кодицифированных, литературных, причем не прямо, а через область разговорных, т.е. неполноправных средств. Их употребление ограничивается неофициальной, прежде всего устной речью. В последнее время это были слова типа dodávka вместо dodávkové auto, moc вместо mnoho, velmi, říct вместо říci, moct вместо moci, třech, вместо tří. Такие изменения в области кодификации вносят неясность, что приводит к тому, что и пособия, отражающие данные изменения и факты часто друг от друга отличаются. Итак, вместо резкой границы между литературным и нелитературным в чешском языке имеется скорее переходная зона, содержащая разнообразные периферийные литературные элементы, проникающие в литературный язык. Важным является вопрос: какие средства варианта ”OČ” можно признать литературными и какие уже нельзя. На вопрос определения границы между литературным и нелитературным отвечают лингвисты по-разному: Например, Сгалл, Хронек (1992), Сгалл, Паневова (2004) считают вариант ”OČ” источником оживления, содействующим тому, чтобы литературный язык освободился от консервативности, негибкости, ”некоммуникативности”, препятствующих употреблению литературного языка в процессе коммуникации. Элементы варианта ”OČ”, в процессе коммуникации распространенные и до сих пор несчитаемые выразительно нелитературными, следует постепенно признать составной частью литературного языка. Есть и лингвисты, считающие неизбежным сохранять различия между литературным (важным с точки зрения культуры) и нелитературным языком, и в связи с этим различия между публичной и частной, социальной и культурной значимостью. Кроме того, нельзя забывать, что вариант ”OČ” распространен не на всей, а только на части территории Чешской республики, см.: Данеш (1995), Уличны (2004). Вариант ”obecná čeština (OČ)” в публичной коммуникации. Современную публичную коммуникацию характеризуют две основные тенденции. Имеется тесная связь с отношениями между формами отдельных вариантов. На передний план при этом выступают разные способы переплетения элементов разных вариантов и важными становятся, напр. средства выражения экспрессивности. В то же время надо учитывать и факторы, детерминирующие характер (публичный – частный, устный – письменный) коммуникативных ситуаций и сдвиги, которые в них проявляются. К наиболее выразительным особенностям на первый взгляд чертам современных публичных письменных текстов относится то, что они отступают от традиционных моделей публичной и письменной речи. В текстах появляются средства и способы их строения, которые по своему характеру соответствуют частной и устной речи. Тексты, таким образом, приобретают неофициальный, неформальный характер, являются непринужденными в выражении, спонтанными, они вызывают чувство близости, интимности у адресата, в ряде случаев это только стилизация неформально приносящая участникам коммуникации удовольствие и радость. Упомянутая неофициальность проявляется в текстах разных типов и с разной силой. Например, в публицистических текстах, предназначенных для широкой общественной публики, неофициальный характер представляет собой неотъемлемое, стабильное свойство текстов не только бульварных, но и вполне солидных газет типа Dnes. Средством выражения неофициальности служит дифференциация в области словарного запаса, начиная с выражений, считающимися разговорными, через переходную зону по отдельные явно нелитературные элементы, которые часто заключаются в кавычки. Встречается универбизация (osobák – osobní auto), переделки заимствований из английского, немецкого. Многие из выражений относятся к экспрессивным. В текстах чередуются нейтральные литературные названия с названиями, манифестирующими неофициальный характер. Неофициальный характер текстов проявляется и в употреблении средств нелитературного варианта ”OČ”, включая звуковые и морфологические формы, переплетающиеся с литературными элементами, в большой мере экспрессивными. Могут встречаться вульгарные выражения и выражения из области сленга. Таким образом создаваемые тексты, как правило, направлены (с точки зрения социальной) на определенные группы лиц. Употребленные средства являются знаком, отличающим адресатов от посторонних, для которых тексты могут быть даже непонятными. Тексты часто направлены на оределенную группу реципиентов. Важную роль в таком случае играет позиция их авторов: являются ли они сами представителями группы и исходят из аутентичных знаний их коммуникативных привычек или находятся вне такой группы (например принадлежат к другому поколению, отличаются по своему образованию, по профессии) и придают текстам свои представления о том, как потенциальные реципиенты формулируют свои сообщения, какая форма речи для них привлекательна. Чаще всего позиция автора проявляется в специализированных текстах, возникающих в рамках замкнутых групп, которые таким образом отделяются от тех, кто находится на других позициях (см., напр., особый репертуар выражений сленга в текстах). Моравизмы в публичной коммуникации. В процессе коммуникации моравских пользователей положение нелитературных языковых средств чешского языка – диалектизмов, интердиалектизмов или моравизмов – отличается от положения варианта ”OČ” в Чехии. Ограниченность моравизмов с точки зрения территориальной подчеркивает характер, который придает им иной статус (ниже в сравнении с ”OČ”). Они встречаются, прежде всего, в частной устной коммуникации, далее в публичной повседневной коммуникации, например при покупках. В ситуациях более важных, в контактах с говорящими из других мест, в процессе коммуникации не со ”здешними”, предпочитают литературный язык, хотя иногда с элементами областных явлений (например в Силезии). Вообще поэтому кажется, что – в отличие от Чехии – в Моравии функциональное противопоставление литературный # нелитературный чешский язык соблюдается и литературный язык сохраняет свой престиж. С другой стороны, нельзя забывать, что имеется традиция употребления моравизмов в публичной и письменной коммуникации и что сфера их употребления расширяется. Речь идет не только об элементах отдельных диалектов и интердиалектов, но и о сленге (см. сленг г. Брно hantec). Уже в 19 веке типичные элементы моравских диалектов стали одним из выразительных средств языка художественной литературы, их функцией была прежде всего территориальная и социальная характеристика персонажей и среды. Моравизмами пользуются авторы до сих пор, стараясь находить наглядные примеры моравского нелитературного языка. Другую линию представляют юмористические рассказы, в которых выступают моравизмы в качестве источника (часто грубого) комизма. Для достижения комического эффекта используются моравизмы до сих пор. Внимание в последнее время уделяется моравизмам, используемым в области рекламы. Примечания: /1/ V souvislosti s průnikem obecné češtiny (OČ) do oblasti veřejné komunikace se rozlišují tři její typy: OČ 1 se užívá v soukromé sféře, OČ 2 se prosazuje v komunikaci veřejné, zejména mediální a její působnost není vázána vždy na region Čech; pod OČ 3 se rozumí stylizovaná aplikace této variety v umělecké literatuře, viz Krčmová (2000, 67 – 70). Литература DANEŠ, F.: Český jazyk na přelomu tisíciletí. Praha, Academia 1997. HOFFMANNOVÁ, J. – MÜLLEROVÁ, O.: Čeština v dialogu generací. Praha, Academia 2007. JEDLIČKA, A.: Spisovný jazyk v současné komunikaci. Praha, Univerzita Karlova 1974. MAREŠ, P.: Rozvrstvení češtiny a podoby současné komunikace“. FF Univerzita Karlova, Praha 2006, s. 9 – 21. KARLÍK, P. – NEKULA, M. – PLESKALOVÁ, J.: Encyklopedický slovník češtiny. Praha, Nakladatelství Lidové noviny 2002. KRČMOVÁ, M.: Termín obecná čeština a různost jeho chápání. In: Čeština – univerzália a specifika 2. Ed. Z. Hladká – P. Karlík. Brno: Masarykova univerzita 2000, s. 67 – 70. SGALL, P. – HRONEK, J.: Čeština bez příkras. Jinočany: H&H 1992. SGALL, P. – PANEVOVÁ, J.: Jak psát a nepsat česky. Praha, Karolinum 2004. ULIČNÝ, O.: K pojetí spisovné češtiny jako funkčního jazyka. Brno, Masarykova univerzita 2004, s. 188 – 190. Яна Руферова, доктор e-mail:rufer@guik.cz |
Похожие:
 | Р 89 Русская речь в современном вузе: Материалы Второй международной научно-практической интернет-конференции /Отв ред д п н., проф.... | | Орловской области «Об Уполномоченном по правам человека в Орловской области» представляю Губернатору Орловской области, в областной... |
| Учредитель – Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Орловский государственный технический... | | Учредитель – Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Орловский государственный технический... |
| В целях реализации Закона Орловской области от 15. 04. 2003г. №320-оз «О предельных размерах и условиях предоставления земельных... | | Заказчик: Казенное учреждение Орловской области Орловский областной государственный |
| РФ, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, Московский физико-технический институт (государственный университет),... | | Р 89 Русская речь в современном вузе: Материалы Шестой международной научно-практической интернет-конференции /Отв ред д п н., проф.... |
| РФ, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, Московский физико-технический институт (государственный университет),... | | Дм 212. 242. 12 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора культурологии при гоу впо «Саратовский государственный... |