Символы духовного света и лунный символизм в учении Платона
С приведенными выше словами А.Ф. Лосева о том, что Платону несвойствен восточный дуализм, нельзя согласиться. Ведь платоновский безличный благой Ум-демиург, отождествляемый с высшим Благом, предполагает противоположность злого и низшего. Благой Ум-демиург является родителем («отцом») планетарных богов - демиургов нашего (человеческого) рождения, которым доверил рождение смертных людей и руководство их эволюцией, как сказано в «Тимее».
Демиурги нашего рождения тождественны библейским богам-Элохимам, или Архангелам («Сотворим человека по образу Нашему…»). А противником Элохимов, как мы уже выясняли, является возгордившийся падший ангел, Лукавый, Злой Дух, он же Иегова - бог Луны, чьё запретное для произношения имя иудеи заменяли титулом «Господь» (Адонаи) - господин, владыка, хозяин.
Встает вопрос: знал ли Платон, кем является Иегова? Ведь, побывав в Вавилоне, он, несомненно, получил представление о вавилонском пантеоне богов и их связи с небесными светилами. В вавилонском пантеоне наиболее значимыми небесными богами, получающими в свой черед господство над людьми, были:
- верховный бог Неба Ану (семит. Эл, Илу) - «вышний владыка», «отец богов»; он занимает первое место в пантеоне, однако воздействует на мир через других богов;
- бог Луны (Син) - божество лунного светила,
- богиня (и бог) планеты Венера - утренняя и вечерняя звезда;
- бог Солнца - великий судия небес и земли, бог справедливости, творящий суд по правде, враг темных ночных дел, защитник слабых и угнетенных;
- бог божественной грозы, грома, бури;
- бог утреннего Солнца, творящий из мирового хаоса новое небо и новую землю, целитель страждущих, разрушитель злых чар, изгоняющий демонов;
- бог палящего полуденного Солнца - ведущий к победе войска, неодолимый бог войны, идет по небу с пламенным мечом, одетый страшным блеском;
- бог Огня, сходящего с неба в виде молнии, герой, борец, разгоняющий тьму, верховный судия, свет великих богов, в огонь одетых, блистающих;
- бог Огня, полуденного жара - вестник богов и верховного бога, могучий огненный бог, вздымающий факел, распространяющий страх.
Эти световые боги, каждый в свой черед, получают господство над людьми.
Однако в Южной Вавилонии, где находился культовый центр бога Луны Сина - город Ур, и откуда, по Библии, начался исход Аврама, происходит подмена. Син (он же Иегова, избравший Аврама, ср.: синагога, синедрион, синод) занимает место верховного бога Ану (семит. Эл, Илу), подменяя его собой, называясь «владыкою неба Ану», отцом богов, великим Ану, производителем богов, людей и всех живых существ. Ему приписываются атрибуты бога Солнца: он приносит народам право и справедливость, выше его нет никакого судьи. Бог Луны Син затмевает собой бога Солнца: он стоит впереди и выше его со своим светилом150. Так что древние вавилоняне считали Луну единственным источником света.
Далее, учился Платон также у египетских жрецов. Климент Александрийский писал: «Рассказывают, что учителем Пифагора был Сонхис, верговный египетский жрец, Платона – Сехнуфис из Гелиополя». 151 А это значит, что Платон был знаком и с египетским пантеоном богов. И, в частности, с богом Солнца Ра и его ночным заместителем - богом Луны, который здесь назывался Тотом и был чужеземным богом бедуинов - кочующих евреев и арабов. И здесь тоже налицо подмена – бог Луны Тот стремится затмить всех богов, выступает в роли верховного бога Птаха, называясь «владыкой неба и владыкой земли», «главой всех богов и богинь», царем богов», «сущим изначала», «ЕДИНЫМ», «главой истины на земле и на небе» и т.д. Недаром одним из его образов был павиан, и недаром сатана называется обезьяной Бога. Тот назывался также «языком Птаха», «языком Ра» и «гортанью того, чье имя сокровенно» – скрыто. То есть бог Луны говорил от имени верховного Птаха, от имени бога Солнца и кого-то третьего, чье имя было запретным, скрывалось.
В Египте о боге Луны Тоте говорится как о волшебнике, владыке великих чар, владыке тайн небесных и земных, владыке вина и опьянения (в религиозном смысле, аналогичном «опиуму народа»). Ему принадлежит ведущая роль в культе мертвых и погребальном ритуале - он переводит души людей в царство мертвых [смертных].
Как известно, сокровенные знания передавались в символах и аллегориях. Платону приходилось излагать эти знания таким же образом. Как сказано в платоновском «Тимее»: «Рассматривая во многих отношениях много вещей, таких, как боги и рождение Вселенной… мы должны… помнить, что нам [людям] приходится довольствоваться в таких вопросах правдоподобным мифом, не требуя большего». Философия Платона еще мифологизирована. Но миф – не вымысел. Греческое mythos значит слово, сказание, предание. Древние мифы – это аллегории, иносказания, в которых передавались сокровенные знания о духовном мире.
Нас интересуют прежде всего световые символы в учении Платона, особенно символ Луны. Исследуем эту «божественную иллюминацию» - световую символику у Платона.
* * *
По учению Платона, Благой Ум-демиург, называемый также «вечносущим богом», является творцом духовного космоса (космоса-бога), устроенного по аналогии с физическим космосом. Сам Благой Ум-демиург - тот, «кто есть ВЫСШЕЕ БЛАГО», символизируется СОЛНЦЕМ. Он является также отцом астральных богов - «ДЕМИУРГОВ НАШЕГО РОЖДЕНИЯ», которым он ПЕРЕДОВЕРИЛ СОЗДАНИЕ СМЕРТНЫХ ЛЮДЕЙ, ПРАВЛЕНИЕ ИМИ, РУКОВОДСТВО ИХ ЭВОЛЮЦИЕЙ.152 Сам благой Ум-демиург творит только то, что совершенно и бессмертно, и «НЕ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ВИНОВНИКОМ НИЧЬЕЙ ПОРОЧНОСТИ».
НО О БЛАГОМ УМЕ-ДЕМИУРГЕ, «ТВОРЦЕ И РОДИТЕЛЕ ЭТОЙ ВСЕЛЕННОЙ, НЕЛЬЗЯ ВСЕМ РАССКАЗЫВАТЬ», говорит Платон устами Тимея.153 Почему? Чтобы не подвергнуться участи Сократа? Слишком уж отличалось платоновское определение творца нашей Вселенной как безличного космического Высшего Разума, от традиционных изображений мифического верховного бога Зевса, так что Платону пришлось приспосабливать свое учение к прежним мифам греков, называя Богом Высший (благой) Разум. Но известно также, что посвященные в божественные тайны давали клятву о неразглашении их грубым массам, чтобы не дискредитировать, не осквернять Высшее. Как сказано, Высшее доступно лишь высшим, т.е. стоящим на высших ступенях эволюции. А на низших ступенях - каков дух людей, таков у них и бог, таковы и световые символы.
В центре философии Платона – учение о мировой душе и перевоплощении душ.
По «Тимею», идею божественного рода бог - благой Ум - в большей части образовал из огня, дабы она являла взору высшую блистательность и красоту, распределив этот род кругом по всему небу (небо – аллегория духовного мира), сделав этот род неподвижным и покоящимся, так чтобы каждый из богов был, сколь возможно, совершенен. По этой причине возникли все неподвижные звезды, являющие собой вечносущие божественные существа, которые всегда тождественно и единообразно вращаются в одном и том же месте.
Итак, неподвижные (околополярные) звезды, которые у древних египтян назывались «вечными», «неразрушимыми», у Платона являются символами богов.
Кроме неподвижных звезд, есть еще звезды, меняющие свое место, и блуждающие звезды. Под звездами, «меняющими свое место», видимо, надо понимать восходящие и заходящие звезды (древнеегипетские деканы), которые, судя по всему, символизируют перевоплощающиеся души, в отличие от неподвижных звезд, символизирующих богов, закончивших цикл земных перевоплощений. А «блуждающими звездами» назывались планеты. 154 Платон называет планеты «звездами, которые блуждают по небу и снова возвращаются на свои пути».
Далее, по «Тимею», благой Ум-демиург создал из мировой духовной субстанции бессмертную, божественную, разумную часть души человека и распределил их по одной на каждую звезду, «возведя [разумные] души на звезды как на некие колесницы. Так первое божественное рождение для всех душ установлено одно и то же, чтобы ни одна из них не была унижена». (Каждый человек рождается под своей звездой, подсказывает Е.И. Рерих.)
Бессмертное божественное начало в человеке, или «разумная душа», «духовная душа», есть искра Божия - Дух Святой, или Высший Разум в человеке, уподобляемый светилам-звездам. Как говорит Платон в Послезаконии», ведь от звезд исходит свет, сияние, они прекрасны на вид, движение их и хороводы прекраснее и величественнее всех хороводов. Звезды не меняют своего направления, не блуждают и не изменяют своих круговращений, как и надлежит всем живым существам. Чтобы убедительно показать божественность всех этих явлений, говорит Платон, надо «либо с полным правом прославлять небесные тела как богов, либо допустить, что они стали образами богов… Ведь никогда не найдется более прекрасных и более общих для всего человечества изваяний, воздвигнутых в столь великолепных местах и отличающихся чистотой, величавостью и вообще жизненностью, именно таковы небесные тела… Ведь все они содействуют зримому мировому порядку, установленному Разумом, наиболее божественным из всего. Человек блаженный сперва поражен этим порядком, затем начинает его любить и стремится усвоить его, насколько это возможно для смертной природы, полагая, что таким образом он всего лучше и благополучнее проведет свою жизнь и по смерти придет в места, подобающие добродетели. Такой человек на самом деле примет истинное посвящение, овладеет единой разумностью, коль скоро и сам он един, и все остальное время станет созерцать прекраснейшие [явления], какие только доступны зрению»155.
Как видим, у Платона светила-звезды являются символами богов и божественного, бессмертного начала в человеке - Духа Святого, или Высшего Разума. Аналогична картина духовного мира и у древних египтян: блаженные души после смерти восходят на небо, становятся духами и превращаются в звезды. Звезды египетского и арийского духовного неба изображались пентаграммами. В Библии та же астральная символика: «Я, Иисус, есмь звезда утренняя и светлая», «побеждающему дам звезду утреннюю», «Среди строптивого и развращенного рода… вы [праведники] сияете, как светила в мире», «Разумные будут сиять, как светила на [небесной] тверди, и обратившие многих к правде - как звезды, вовеки, навсегда», и т.д.
По Священным Писаниям, высшая награда для праведников - достижение света Преображения, сияния Духа Святого, называемого также хварно или божественной славою, которая присуща богам и ангелам. Как сказано о Преображении Христа: «И просияло лицо Его как солнце, и одежды сделались белыми, как свет». Что же лучше символизирует этот божественный свет, это сияние божественной славы, сияние Духа Святого, как не Солнце и звезды. Ту же духовную систему обозначают Солнце и звезды в коммунистической символике.
По «Тимею», тело человека несет в себе «ОГОНЬ, не имеющий свойства жечь, но изливающий мягкое свечение… Внутри нас обитает особенно чистый ОГОНЬ, родственный СВЕТУ ДНЯ, его-то они [демиурги нашего рождения] заставили ровным и плотным потоком изливаться через глаза».
(Христос в свою очередь говорил: «Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло… Если же тело твое все светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя сиянием». Н.К. Рерих называл это «иметь глаз добрый» - доброжелательный, без зависти, злобы и т.д. Огонь этих светильников и символизируют звезды. А чтобы эти светильники духа не гасли, необходимо иметь масло [т.е. силу духа] в сосудах [т.е. телах] своих, говорит Христос в притче о неразумных девах со светильниками.)
Далее в «Тимее» говорится, что разумным душам предстояло, рассеявшись, перенестись на подобающее каждой душе «орудие времени» и стать живыми существами, укорениться в телах. Апостол Павел писал о том же: «Бог… да даст вам… крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли… исполниться всею полнотою Божиею». (Дух, повторим, есть разум, сознание, мышление.)
В связи со счетом времени в «Тимее» называются Солнце, Луна и пять планет: «Чтобы время родилось из разума и мысли бога, возникли Солнце, Луна и пять других светил, именуемых планетами, дабы определять и блюсти числа времени. Сотворив одно за другим их тела, бог поместил их, числом семь, на семь кругов, по которым совершалось круговращение иного: Луну – на ближайший к Земле круг, Солнце – на второй от Земли, Утреннюю звезду и ту звезду, что посвящена Гермесу и по нему именуется, – на тот круг, который бежит равномерно с Солнцем, но в обратном направлении. Оттого-то Солнце, Гермесова звезда и Утренняя звезда поочередно и взаимно догоняют друг друга».156
Как уже отмечалось, по учению Платона, все, что идет против движения Солнца, означает природу иного, изменчивого, неразумного, и два типа движения - «тождественное» [посолонь] и «иное» - в противоположных направлениях придают движению в целом спиралевидную форму.
Еще раз подчеркнем, что эта астрономическая система у Платона является аллегорией невидимой духовной системы. Однако те, кто понял эту аллегорию буквально, обвинили Платона в геоцентризме. Но ведь Платон, развивавший учение Пифагора, не мог не знать о вращении Земли вокруг Солнца. Однако, повторим, он излагал своим современникам всего лишь правдоподобный миф о духовной системе, которую невозможно увидеть глазами, можно лишь представить мысленно. И что же лучше иллюстрирует перевоплощение душ, рождение людей в мир и уход их с земного плана, как не картина звездного неба с восходящими и уходящими за горизонт светилами, вращающихся вокруг земного наблюдателя.
Далее, говорит Платон, если разумные души будут властвовать над чувствами и страстями, то жизнь того человека будет справедлива, и, прожив отмеренный срок должным образом, он возвратится в обитель соименной ему звезды и будет вести блаженную жизнь. Если же души окажутся во власти страстей, будут творить зло, тому придется каждый раз перерождаться соответственно его порочному складу, и конец его мучениям наступит лишь тогда, когда он одолеет неразумное буйство и снова придет к идее прежнего и лучшего состояния.
По «Тимею», разумная душа, вступив в смертное тело, поначалу лишается ума; но со временем человек становится разумным существом. «Если же к этому добавится правильное воспитание, он будет цел, невредим и здоров, избегнув наихудшего из недугов; а если он проявит нерадивость, то, идя по своей жизненной стезе, он будет хромать и сойдет обратно в Аид несовершенным и неразумным».157 Но «боги, построившие нас, помнили о заповеди своего отца, которая повелевала создать человеческий род настолько совершенным, насколько это возможно; во исполнение этого они постарались приобщить к истине даже низменную часть нашего существа», дав ему дар пророчества.158
Разумная часть души в христианстве называется также «ангелом-хранителем» человека. Платон называет ее еще гением - «демоном»: «Что касается главнейшего вида нашей души, то ее должно мыслить себе как демона, приставленного к каждому из нас богом; это тот вид, который, как мы говорили, обитает на вершине нашего тела и устремляет нас от земли к родному небу как небесное, а не земное порождение… Правда, у того, кто погряз в вожделениях или тщеславии и самозабвенно им служит, все мысли могут быть только смертными, и он не упустит случая, чтобы стать, насколько это возможно, еще более смертным и приумножить в себе смертное начало. Но если человек отдается любви к учению, стремится к истинно разумному и упражняет соответствующую способность души преимущественно перед всеми прочими, он, прикоснувшись к истине, cобретает бессмертные и божественные мысли, а значит, обладает бессмертием в такой полноте, в какой его может вместить человеческая природа; поскольку же он неизменно в себе самом пестует божественное начало и должным образом ублажает сопутствующего ему демона, сам он не может не быть в высшей степени блаженным. Вообще говоря, есть только один способ пестовать что бы то ни было – нужно доставлять этому именно то питание и то движение, которые ему подобают. Между тем если есть движения, обнаруживающие сродство с божественным началом внутри нас, то это мыслительные круговращения Вселенной. Им и должен следовать каждый из нас, дабы через усмотрение гармоний и круговоротов мира исправить круговороты в собственной голове, нарушенные уже при рождении. Иначе говоря, добиться, чтобы созерцающее, как и требует изначальная его природа, стало подобно созерцаемому, и таким образом стяжать ту совершеннейшую жизнь, которую боги[-демиурги] предложили нам как цель на эти и будущие времена».159
* * *
Кроме божественного начала - разумной, или духовной души, в человеке есть и низшее, животное, неразумное начало, или смертный вид души. 160
По «Тимею», посеяв души отчасти на Землю, отчасти на Луну, отчасти на прочие «орудия времени», БЛАГОЙ УМ-ДЕМИУРГ «ПЕРЕДОВЕРИЛ БОГАМ-ДЕМИУРГАМ ИЗВАЯТЬ СМЕРТНЫЕ ТЕЛА И ДОВЕРШИТЬ СОЗИДАНИЕ ЖИВЫХ СУЩЕСТВ, «сопрягая смертное с бессмертным», и затем «ОСУЩЕСТВЛЯТЬ ПРАВЛЕНИЕ НАД НИМИ, возможно лучше и совершеннее вести смертное существо, чтобы оно не стало само для себя причиной зол», а также готовить для них пропитание, кормить и взращивать их, а после смерти принимать к себе обратно. 161 «Вначале все вещи являли состояние полной неупорядоченности, и только бог [благой Ум-демиург]… впервые все это УПОРЯДОЧИЛ, а затем составил из этого нашу [малую] Вселенную – единое живое существо, заключающее в себе все остальные живые существа, как смертные, так и бессмертные. При этом божественные существа СОЗДАЛ САМ ДЕМИУРГ, а порождение смертных он ДОВЕРИЛ ТЕМ [ДЕМИУРГАМ], КОГО САМ ПОРОДИЛ. И вот они [боги-демиурги, построившие нас], подражая ему, приняли из его рук бессмертное начало души [разумную душу] и заключили в смертное тело, подарив все это тело душе вместо колесницы, но, кроме того, они приладили к нему еще один, смертный вид души, вложив в него опасные и зависящие от необходимости состояния: для начала – удовольствие, эту сильнейшую приманку зла, затем страдание, отпугивающее нас от блага, а в придачу двух неразумных советчиц – дерзость и боязнь – и, наконец, гнев, который не внемлет уговорам, и надежду, которая не в меру легко внемлет обольщениям. Все это они смешали с неразумным ощущением и с готовой на все любовью и так довершили но законам необходимости смертный род души». 162
Известна зависимость низших царств природы и циклов рождения самого человека от Луны. И Платон ассоциирует смертный вид души с Луной: «В самом человеке, в его душе есть некая ЛУННАЯ часть (...) Мы не без основания признаем двойственными и отличными друг от друга эти [два] начала: одно из них, с помощью которого человек способен рассуждать, мы назовем разумным началом души, а второе, из-за которого человек влюбляется, испытывает голод и жажду и бывает охвачен другими вожделениями, мы назовем началом неразумным и вожделеющим, близким другом всякого рода удовлетворения и наслаждений… А оно [начало вожделеющее] – составляет большую часть души каждого человека и по своей природе жаждет богатства. За ним надо следить, чтобы оно не умножилось и не усилилось за счет так называемых телесных удовольствий и не перестало бы выполнять свое назначение: иначе оно может попытаться поработить и подчинить себе то, что ему не родственно, и таким образом извратить жизнедеятельность всех начал». 163
О том, что Платон был посвящен в лунный символизм и знал, что бог Луны властвует над низшей, животной природой человека, говорят и его следующие слова: «Мне кажется, этим выражением [“преодолей самое себя”] желают сказать, что в самом человеке, в его душе есть некая лунная часть и некая худшая. И когда то, что по своей природе лучше, обуздывает худшее, тогда говорят, что оно “преодолевает самое себя”; значит, это похвала. Когда же из-за дурного воспитания или [дурного] общества верх берет худшее (ведь его такая уйма, а лучшего гораздо меньше), тогда, в порицание и с упреком, называют это “уступкой самому себе”, а человека, испытывающего такое состояние, – невоздержным» 164.
По Евангелию, преодолеть самого себя – значит распять свое низшее, животное, ветхое «я», «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, обновиться духом ума и облечься в нового человека, созданного по Богу», «совлечь с себя ветхого человека с делами его и облечься в нового человека», возрасти «в мужа совершенного». А в ветхом темном мире господствует Иегова/Яхве, который является богом Луны. (Коммунисты тоже призывали «скинуть ветхого Адама» и воспитывали нового, совершенного человека.)
Так знал ли Платон, кем является Иегова/Яхве? Повторим, что в Египте бог Луны Тот считался ночным заместителем бога Солнца Ра и был богом кочующих евреев и арабов (отсюда же кочевники в Гатах - иудеи). Зачем богу Солнца нужен ночной заместитель? Потому что бог Солнца по определению не может быть богом темного мира.
В древнеегипетской мифологии Вседержитель Птах имеет два светила-глаза: Солнце и Луну. Луна заимствует свой свет от Солнца и отражает его, как зеркало, на темную сторону Земли. Днем управляет бог Солнца Ра, а носителем ночного ока Птаха был бог Луны Тот в образе Птаха165. (NB: носитель света - лат. Люцифер). Тота называли «носитель ока», «изначала левое око его [Птаха], подобие солнечного диска ночью», «месяц на небе», «серебряный Атон (отец)», «заместитель Ра», «вышедший из Ра [свет]» и т.д. Но бог Луны, этот завистливый ночной заместитель бога Солнца, хочет быть начальником, управлять не только ночью, но и днем. И потому он называет себя «начальником двух глаз», «главою всех богов и богинь», «царем богов», «ЕДИНЫМ», «главою истины на земле и на небе», «владыкою неба и владыкой земли» и т.д.166, - подменяя собой верховного бога Птаха, отца богов-птахов.
Точно так же ведет себя и библейский Иегова/Яхве. Моисей, рожденный в Египте около 1575 г. до н.э., «был научен всей премудрости египетской», которая и отражена в законе Моисеевом - Торе. Здесь наблюдается та же картина: Бог (Вседержитель) создал два светила великие: Солнце для управления днем и Луну для управления ночью. А затем Иегова называет себя «Бог, и нет еще», «Господом единым», «Богом богов и Владыкой владык», подменяя собой Вседержителя, говоря в пророчествах и от его имени, и от имени Христа, и от себя самого. Вот почему так трудно разобраться в Библии, особенно в пророческих текстах, различить, что в них от Святого Духа, а что от Лукавого.
Далее. Во время вавилонского плена иудеи появились на территории Ирана, религия которого (маздеизм) была родственна религии арийцев Индии. В результате столкновения иранцев с иудейской религией в 6 в. до н.э. появилось учение пророка Зороастра об оппозиции двух Духов – Благого и Злого, Святого и Лукавого, Бога истинного и Князя мира сего. Иудей Ездра (5 в. до н.э.), «который был пленником в стране Мидийской в царствование Артаксеркса, царя Персидского» и беседовал там с Ахура Маздой (см. 3-ю книгу Ездры), по возвращении из плена скомпоновал Яхвист и Элохист в «Пятикнижие Моисеево» - Тору, которая была обнародована около 444 г. до н.э. По словам Климента Александрийского, «священные книги [иудеев], погибшие во время пленения иудеев Навуходоносором, в царствование Артаксеркса, царя Персидского, по божественному вдохновению вновь были написаны Ездрой, левитом и священником»167.
Возникают вопросы: соответствовала ли новая Тора в редакции Ездры прежней Торе? Был ли Платон знаком с содержанием Торы и если да, то в какой редакции, и различались ли в ней Элохим и Яхве?
Климент Александрийский приводит слова еврейского толкователя Аристовула (Аристобула) о каком-то раннем переводе Торы, существовавшем еще до Александра Македонского, из которого якобы многое позаимствовали Платон и Пифагор:
«Аристобул в первой книге своего сочинения К Филометру пишет: “Платон также следовал началам нашего законодательства. И очевидно, что он самым внимательным образом вникал во все его подробности. Ведь еще до Деметрия Фалерского и прежде владычества Александра и самих персов существовал другой перевод, включающий в себя повествование об исходе евреев из Египта, обо всех замечательных событиях, очевидцами или непосредственными участниками которых были наши предки, о завоевании земли обетованной, а также изложение всего нашего законодательства. Очевидно, что вышеупомянутый философ [Платон], муж весьма ученый, многое позаимствовал из этого источника (Неужели и учение о коммунистическом государстве тоже украл у Моисея? – А.Б.) Равным образом и Пифагор многое позаимствовал у нас для своего учения”. Нумений, пифагорейский философ, прямо говорит: “Что такое Платон, как не Моисей, говорящий на аттическом наречии?”»168
Итак, Аристовул утверждал, что Пифагор (540 – 500 до н.э.) и Платон (427 – 347 до н.э.) знали Моисеев закон по греческому переводу, существовавшему еще до Александра Македонского (356 – 323 до н.э.) и до Деметрия Фалерского (350 – 283 до н.э.). Последний был инициатором создания знаменитой Александрийской библиотеки и советником египетского царя Птолемея II Филадельфа. Однако, как сообщают исследователи, существование предполагаемого изначального греческого текста, так называемой Прото-Септуагинты, обнаружить или реконструировать до сих пор не удалось.
Повторим, что Тора в редакции Ездры появилась в 444 г. до н.э. Значит, Пифагор мог знать более древние иудейские Писания, а пифагорейцы могли передать их тайны Платону.
Древне-еврейским оригиналом текста Ветхого завета, передаваемого из поколения в поколение еврейскими учеными книжниками, сначала устно, а потом письменно, считается масоретский текст («масора» - предание). Главным из старших ученых-книжников среди возвратившихся из вавилонского плена считается Ездра. После обнаружения на Мертвом море многих библейских текстов, которые значительно отличаются друг от друга, исследователи Библии выдвинули предположение, что во времена Второго Иерусалимского храма существовали различные еврейские традиции фиксации текста еврейской Библии. Как утверждает диакон Дмитрий Юревич, «в период Второго храма масоретский текст был подвержен корректуре книжников («соферим»), производимой из различных соображений. Одним из мотивов, по которым книжники вносили исправления в текст Писания, было стремление избавиться от антропоморфных выражений Библии по отношению к Богу [Яхве]…»169
Но нас интересуют переводы Торы. Известно, что самыми ранними из них считаются таргумы - переводы на близкий к ивриту арамейский язык, который стал разговорным в Израиле. Первый перевод на арамейский был осуществлен тоже по постановлению Ездры, при котором в синагогах читали Тору по-арамейски и на иврите. Практика перевода на арамейский во время публичного чтения Торы была принята уже во времена возвращения в Сион (6 век до н.э.). Но талмудическая традиция утверждает, что такие переводы существовали и ранее.
Первый греческий письменный перевод Торы появился лишь в 270 г. до н.э. в египетской Александрии (основанной в 332 г. до н.э.). Здесь, в центре мировой торговли, проживала самая многочисленная еврейская колония, которая уже не владела древнееврейским языком, говорила по-гречески и пользовалась соответствующими переводами, которые, по-видимому, были устными. Известно, что устные переводы длительное время не получали письменной фиксации. Но если так, то как Платон мог изучать перевод «самым внимательным образом»?
О происхождении первого письменного греческого перевода - Септуагинты, или «Перевода семидесяти двух толковников», рассказывается в «Послании Аристея к Филократу», а также в Вавилонском Талмуде. Царь Птолемей II Филадельф (285–247 до н.э.) пожелал приобрести для своей знаменитой Александрийской библиотеки греческий перевод Торы, которой гордились находившиеся под его властью евреи. Он обратился к иудейскому первосвященнику Елеазару с просьбой прислать мудрецов для перевода Торы на греческий. В ответ первосвященник послал 72 ученых раввина, которые и осуществили перевод, названный для краткости Септуагинтой - «переводом семидесяти», или «переводом LXX». Эти факты подтверждаются и другими источниками. Сообщается также, что день окончания перевода отмечался в Израиле постом и «был так же горек, как день возведения золотого тельца», - раввинистическая традиция отвергает любые переводы еврейских священных текстов.
По другой версии, греческий перевод мог быть осуществлен в религиозных и юридических интересах еврейской синагоги в Александрии или же в качестве перевода для богослужебного употребления. Но некоторые исследователи предполагают, что греческий перевод Торы изначально сформировался таким же образом, как и арамейские таргумы: фрагментарные переводы, созданные для частных нужд грекоязычными евреями и нередко передаваемые устно, в дальнейшем были собраны и отредактированы. Письменный перевод способствовал распространению Торы среди язычников.170
Но уже в 1-м веке обнаружились многочисленные отличия Септуагинты от еврейского масоретского текста. По-видимому, Септуагинта основывалась на иной редакции еврейской Библии, отличной от масоретской. В первые века н.э. были созданы новые версии греческого перевода – как еврейские, так и христианские. В 3-м веке Ориген провел сравнительный анализ изводов греческой Библии с целью создания критически выверенного текста и восстановления подлинного текста Септуагинты. Труд Оригена, известный под названием Гексапла (греч. «шестикратная»; 245 год), содержал шесть параллельных колонок: еврейский масоретский текст; его транслитерация греческими буквами; 3-я, 4-я и 6-я колонки – греческие переводы, известные как версии Аквилы, Симаха и Теодоция; 5-я – критическая версия Септуагинты в редакции самого Оригена. Труд этот хранился в Кесарии и был сожжен в 653 г при вэятии города арабами. На основе Гексаплы были созданы известные версии Септуагинты, также заметно отличающиеся друг от друга. К началу 4-го века существовали три версии оригеновского текста Септуагинты, известные как кейсарийская, антиохийская и египетская. Но Гексапла не сохранилась, как и вошедшие в нее греческие переводы, и только в конце 19 - начале 20 века были обнаружены фрагменты этого труда.
С Септуагинты делались переводы на другие языки, в том числе и на славянский. Ныне известны около 30 версий Септуагинты. Древнейшие из существующих версий Септуагинты – это фрагменты египетских папирусов первых веков новой эры, которые отличаются, в частности, тем, что имена богов в них различны и написаны не греческими буквами, а архаическим еврейским письмом. По словам Василия Великого, жившего в 4 в., «…первые переводчики, переложившие Писание с еврейского языка на греческий, не осмелились истолковать значение некоторых имен, а перенесли подлинные речения еврейские, как например, Саваоф, Адонаи, ЭЛОИ и сим подобные… Они не отважились на истолкование некоторых имен, дабы не ослабить ясности и силы выражения, придав ему несоответствующее значение».171 Но по другим источникам172, раввинов-переводчиков смущало чередование божественных имен в книге Бытие: Элоким и Йуд-ке-вав-ке. Поэтому они почти всюду к имени Йуд-ке-вав-ке, переведенному как «Господь», добавили имя Элоким, переведенное как «Бог» (хотя Элохим означает множественное число: боги). В результате появился титул «Господь (господин) Бог», или «пан Бог», как говорят польские католики. Но, надо полагать, сами эти раввины, в отличие от непосвященных язычников, хорошо различали, где речь идет о богах-Элохимах, а где – о национальном боге иудеев Яхве/Иегове, запретное имя которого иудеи заменяли словом Господь.
Кроме этих манипуляций с именами богов, известны и другие корректуры. Как пишет диакон Дмитрий Юревич в том же докладе, «Перевод LXX [т.е. Септуагинты] при разночтении с М[асоретским] Т[екстом] сохраняет в ряде случаев более древний вариант (возможно, восходящий к протоеврейскому тексту), а иногда – вариант, также подвергшийся корректировке, но иным образом. Например, первоначально 8-й стих 32-й главы книги Второзаконие звучал так: “когда [Всевышний] давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы по числу СЫНОВ БОЖИИХ”, что подтверждается текстом рукописи Второзакония [обнаруженной на Мертвом море]… Под сынами Божиими здесь, как и в книге Иова (38:7), имеются в виду ангелы Божии. Такую корректуру, не искажающую смысла текста, и вводит чтение перевода LXX и славянской Библии: “поставил пределы языков по числу АНГЕЛОВ БОЖИИХ [ибо часть Господа [ангела Иеговы] народ Его, Иаков наследственный удел Его]”. Однако редактор прото-масоретского текста, внося корректуру, меняет смысл: “поставил пределы народов по числу СЫНОВ ИЗРАИЛЕВЫХ”… Другие примеры подтверждают, что текст Септуагинты в некоторых случаях сохранил первоначальный древнееврейский вариант, утраченный в протомасоретской редакции…»
Заметим, что и в современном издании Библии Московской Патриархией вместо «ангелов Божиих» напечатано «сынов Израилевых».
* * *
Итак, о раннем греческом переводе Торы, который якобы изучали Пифагор и Платон, ничего не известно, есть лишь предположения. Изучал Платон Тору или нет, остается под вопросом. Если действительно изучал, то он, посвященный в божественную мудрость, конечно же, понимал, где Бог Всевышний, где боги-Элохимы, а где ангел-бог Яхве. Но приведенное Климентом сообщение Аристовула о изучении Платоном некоего греческого перевода может оказаться просто вымыслом с целью подверстать греческую философию под Тору.
Но даже если Платон не изучал Тору, он мог знать тайны еврейской религии из других источников: вавилонских, зороастрийских, египетских, либо пифагорейских. Он был посвящен в древнеегипетскую мудрость, в которую, повторим, был посвящен также Моисей, отразивший ее в Торе (что дало основание иудейским толкователям делать широковещательные заявления о мудрости Торы).
По словам Климента Александрийского, Платон знал египетского бога Тота как Гермеса.173 Хитрый и ловкий Гермес, с которым греки отождествляли бога Луны Тота, в греческой мифологии считался покровителем животных, богом торговли и рынков, защитником купцов; он был известен также как хитрый бог воров и обманщиков, проводник душ в преисподнюю (не в рай!). Его называли также «трижды величайшим Гермесом» (Гермесом Трисмегистом), покровителем религиозных таинств (отсюда герметический – непроницаемый, плотно закрытый). В том же диалоге «Кратил» Платон говорит, что Гермес - «толкователь воли богов – герменевт и вестник, он и вороват, и ловок в речах, он же покровитель рынка, а все эти занятия связаны с властью слова… “эйрейн” означает “пользоваться словом”, а Гомер часто употребляет слово “эмэсато”, что значит «измыслил». Так вот из этих двух слов законодатель и составил имя бога, который измыслил [свою] речь и [свое] слово (логос)… (По Евангелию, от слова Лукавого в мире вырастают плевелы, т.е. сыны лукавого. – А.Б.) И что Пан – сын Гермеса – отличается двойственной природой, в этом тоже есть смысл, мой друг… (Пан – козловидный бог, прообраз масонского козла Бафомета, один из спутников бога виноградарства и виноделия Диониса, свита которого состояла из козлоподобных демонов. Христос тоже разделял паству на овец и козлов, а виноградная лоза в Библии – символ Израиля, вино – символ заблуждения, связанного с тайной беззакония, символ «опиума народа». – А.Б.) Ты знаешь, ведь это слово (παν) означает “всё”, его можно повернуть и так, и этак, почему оно и оказывается двойственным: истинным и ложным… Так вот, истинная часть его гладкая, божественная и витает в горних высях, среди богов, а ложная находится среди людской толпы – косматая, козлиная. Отсюда и… вся трагическая ложь. Значит, видимо, правильно слово «пан», означающее постоянный круговорот, дало Пану имя «козопаса» – сына Гермеса, у которого двойная природа: гладкая верхняя часть и косматая, козлоподобная нижняя. И одновременно этот Пан – слово или брат слова, коль скоро он сын Гермеса, а что брат похож на брата – это не удивительно. Однако, как я уже говорил, оставим богов… о таких вещах помолчим…»
И после этих намеков Платон говорит о Солнце и Луне, упоминая Анаксагора, который «сообщил, что Луна получает свет от Солнца». 174 Анаксагор и Фалес учили об отраженном свете Луны, которая «ежемесячно убывает, сопутствуя Солнцу и получая от него свет». По свидетельству Климента Александрийского, «о Фалесе говорится, что он… находился в близких отношениях с египетскими жрецами, равно как и Пифагор, который даже подвергся обрезанию ради того, чтобы быть допущенным в их храмы и получить возможность изучать таинственную египетскую философию. Известно также, что он общался с величайшими из халдеев и магов». 175
Итак, Платон, несомненно, знал, что бог иудеев является богом Луны, и что Луна имеет двойственную природу, две стороны – темную и светлую, соответственно таков и бог Луны, господствующий на низших ступенях эволюции духа. И собственное учение Платона, с его световой символикой и лестницей восхождения к совершенству, явилось накануне эпохи господства иудейского монотеизма как откровение и утверждение ведических истин Востока, как упреждающий пролог, введение и ключ к тайнам иудейской религии и тайнам грядущего христианства.
О призрачном обманчивом духовном свете бога Луны Платон говорит в притчах, которые приведены ниже, где мир бога Луны уподобляется то теням, отраженным Солнцем, то отражениям в воде, то жизни в воде на дне моря, то жизни во сне (недаром Ап. Павел писал: «Пришел час пробудиться нам от сна»).
|
