Киевский морполит
Скачать 1.99 Mb.
|
| Азы и перипетии курсантской жизни КВУМПАРИ - гордость страны, Надежда и честь флота. Вам судьбою суждена Особая работа… Быков П.А. «Так держать, квумпари!» Курсантов КВВМПУ отличала не только красивая флотская форма, но, прежде всего, внутренняя духовность, высокая культура поведения, стремление всемерно сохранять веками сложившиеся боевые традиции ВМФ и общепринятые нормы и правила военно-морского этикета. Нельзя сказать, что среди курсантов училища «дедовщины» или «годковщины», как её называют на флоте, не было совсем. Конечно, была, но в рамках соответствующего этапа развития Вооружённых Сил и на порядок слабее по сравнению с другими военными Вузами. Во всяком случае, её проявления были значительно гуманнее того, что наблюдалось в командных и инженерных училищах, особенно сухопутных, ещё в советское время. Не говоря уже о том, что в КВВМПУ практически не было массовых драк между курсантами. Да, квумпарям (как они сами себя называли и в училище, и уже в офицерские годы) приходилось в городе не раз вступать в драки на танцах или провожая девушек, но эти столкновения проходили, как правило, с гражданскими молодцами, изредка с курсантами других киевских военных училищ. В таких случаях подчас помогала взаимовыручка, на уровне автоматизма срабатывавшая между курсантами разных курсов, помогавшая с честью выходить из сложных ситуаций. Привлечение курсантов для выполнения, как сейчас принято называть, несвойственных задач не было массовым, но случаи хозяйственных работ на дачах преподавательского состава имели место, хотя на добровольной основе и обычно в меркантильных целях. Одним из немаловажных отличий КВВМПУ от других военно-морских училищ являлось то, что в нём значительно больший процент набора курсантов составляли молодые люди, поступившие со срочной службы, а также матросы и старшины запаса, по собственному опыту знавшие, что армия и флот представляют себя изнутри. Командование рот и батальонов, естественно, зорко следило за состоянием воинской дисциплины во вверенных ему подразделениях, но и сами курсантские коллективы (прежде всего, классов) играли ведущую роль в обеспечении саморегулирования уставных правил взаимоотношений между отдельными его членами. Межличностные отношения между курсантами в училище, как и в любом коллективе разных стран и времён, не всегда были безоблачными. Наиболее психологически трудными являлись первые полгода после поступления и завершающие полгода перед выпуском. На первом курсе шло изучение основных плюсов и минусов каждого, притирка характеров друг к другу, внутренне привыкание к единоначалию и необходимости подчинения личных, подчас сугубо эгоистических, интересов интересам коллектива. На четвёртом курсе к концу обучения завершалось формирование кадровых списков по распределению на флоты, поэтому конкурентная борьба между отдельными честолюбивыми курсантами за хорошие места проявлялась порой довольно остро. Как и в любом коллективе, имело место реальное соперничество между отдельными личностями и микрогруппами за формальное или неформальное лидерство. Иногда оно доходило до недружелюбных взаимоотношений большинства коллектива класса с некоторыми его членами, что обычно заканчивалось переводом последних в другой класс и даже другую роту. Более всего не уважали сокурсников за такие их человеческие качества, как двуличность, зазнайство, эгоизм, завистливость, стукачество и пресмыкательство перед начальством. Встречалось и подспудное неприятие социального неравенства среди курсантов. Подчас оно выражалось в массовом негативном отношении к отдельным классам, ротам и даже курсам, где, например, концентрировался значительный процент курсантов с перечисленными негативными качествами, а также детей или родственников высоких военных или гражданских начальников, преподавателей училища или прохиндеистых кадровиков и тыловиков. Этим ребятам в училище, действительно, жилось легче. Их чаще и проще выпускали в увольнение, им чаще ставили незаслуженно высокие оценки на экзаменах и принимали зачеты автоматом, к ним очень либерально подходили в случае совершения дисциплинарных проступков, наконец, в абсолютном большинстве случаев они имели возможность свободного выбора места службы после выпуска. Надо признать, что большинство из них были нормальными общительными парнями, но некоторые могли позволить себе лишнее. Распорядок дня КВВМПУ ничем не отличался от распорядка дня всех высших военных учебных заведений страны. В будние дни подъём курсантов осуществлялся в 7.00, в выходные – в 8.00. Далее следовала физическая зарядка, во время которой будущие морские политработники выполняли комплекс физических упражнений и совершали марш-броски на несколько километров по улицам Киева. Летом обычно бегали по набережной Днепра, если позволяла погода, то добегали до Труханова острова и на его пляже выполняли водные процедуры. По возвращению в училище курсанты умывались и расходились по объектам приборки, после которой строились для следования на завтрак. После завтрака они переходили в казармы, переодевались в осеннюю или зимнюю форму одежды, брали учебные принадлежности и строем выдвигались на учебную территорию. Там учебный день начинался с общеучилищного, общебатальонного или общекурсового построения, где доводился план занятий, работ и мероприятий на день, а также краткая информация о важнейших событиях в стране, Вооружённых Силах, Военно-Морском Флоте, Киеве, училище. В дальнейшем шли две пары учебных занятий, переход в столовую на обед и в казарму на послеобеденный отдых. Без «адмиральского часа» флот не был бы флотом. К 15.00 проходило очередное построение и переход на последнюю пару занятий, по завершении которой у курсантов было немного свободного времени на решение каких-то своих проблем, в том числе, на учебных кафедрах по тем или иным вопросам, посещение училищных магазинов и предприятий быта. Иногда это время отводилось на проведение общих, партийных или комсомольских собраний. Перед ужином была ещё одна малая приборка. Далее - вновь переход на полуторачасовую самостоятельную подготовку и просмотр телевизионной программы «Время». Сразу после её просмотра следовал ещё один переход, теперь в столовую на вечерний чай и далее - на вечернюю прогулку. В конце дня оставался почти час на так называемое самообслуживание и отбой в 23.00, по субботам и предпраздничным дням – в 24.00. В выходные и праздничные дни зарядка и вечерняя прогулка не проводились. Распорядок дня в субботу практически до обеда был занят парково-хозяйственным днём, а по-флотски – большой приборкой. Добросовестный труд на благо общества обычно завершался плотным обедом и построением на увольнение в город. По воскресеньям на увольнение строились в 10.00, а в праздничные дни – после завершения общеучилищных торжественных построений. На первом курсе права курсантов были несколько ограничены, поэтому в выходные дни вместо увольнений для них иногда организовывались просмотры кинофильмов в клубе училища либо культпоходы в город на культурно-досуговые или спортивные мероприятия. Начальное впечатление от училища курсанты получали, естественно, от общения с тыловыми структурами учебного заведения. Особенно выделялась вещевая служба КВВМПУ, где зазря не пропадали ни гвоздь, ни нитка (во всяком случае, в первый период существования училища). Начинался путь в курсанты с получения комплекта флотской формы одежды. Число её элементов у срочной службы хотя и было меньшим, чем у офицеров и мичманов, но все равно большим, чем у курсантов сухопутных училищ. И первым, кого встречали многие потоки вчерашних абитуриентов, был начальник вещевого склада мичман, впоследствии старший мичман, Хомяк Николай Андреевич. Солидный и немногословный, одетый всегда с иголочки в новую отглаженную форму, своей характерной интендантской внешностью в сочетании с реальными возможностями он издали и навсегда внушал курсантам уважительное отношение к себе. Объявленный им вердикт всегда был решительным и, как правило, обжалованию не подлежал. Отдельные его выражения на долгие годы остались в памяти выпускников училища. Денежное довольствие курсанта было невелико, особенно с учётом тех соблазнов, что давал стольный град Киев. На первом курсе курсант получал 7 рублей 30 копеек, на втором году его денежное содержание повышалось почти вдвое – до 13 рублей 80 копеек. А уж на третьем и четвёртом курсах и того более – до 16 руб. 70 коп. Старшины на штатных должностях получали больше. Однако, не все эти деньги курсант мог использовать на личные потребности, т.к. не обходилось без ежегодных обязательных поборов. Сбор денег вёлся на различные ротные нужды в виде покупки дополнительных утюгов, сапожных и одёжных щеток, прочей бытовой мелочи, обычно приходивших в негодность раньше срока, отведённого им тыловым ведомством для плановой замены. Кроме того, каждый класс был обязан в складчину выписать несколько номеров журналов «Коммунист» и «Коммунист Вооружённых Сил», газет «Правда», «Красная звезда» и «Комсомольская правда», а при желании и ещё какой-нибудь прессы. Питание в училище также было организовано неплохо. Продовольственные склады были забиты продуктами от мешков с мукой и сухофруктами до бочек с селедкой и различными овощными соленьями. Чтобы сразу приучать курсантов к флотскому распорядку, приёмов пищи в сутках было четыре: завтрак, обед, ужин и вечерний чай. Первые два выпуска, правда, в своём училищном недельном распорядке вечерний чай ещё не застали. В то время столовая находилась на первом этаже здания главного учебного корпуса училища. В ней стояли обычные казарменные столы на десять человек с длинными скамьями, которые во время приборки подвешивались на специальные распорки под столешницу. Но с 1975 г. столовая переехала в новый корпус, построенный в жилом городке. Готовили пищу достаточно опытные коки. Особенно выделялся как профессионализмом, так и оригинальным поведением и запоминающейся внешностью старший повар Лебедько Николай Андреевич: один его глаз смотрел почти перпендикулярно другому. Про него среди курсантов ходили разные байки, в том числе, что он мог, глазом не моргнув, съесть таракана, обнаруженного курсантом в супе, сказав, что это жареный лук. Но человеком он был заслуженным и неплохим специалистом. Матросом Андреич воевал на катерах Черноморского флота. У него отлично получались украинский борщ, макароны по-флотски и квас. Но вот с приготовлением гречки были проблемы. Поэтому после приёма пищи готовую гречневую кашу лагунами приходилось выбрасывать даже в период, когда из-за неурожайного года с этой крупой в стране были перебои в магазинах. Неплохим подспорьем для разнообразия рациона питания курсантов являлось хорошо организованное приусадебное хозяйство училища, в котором почётное место занимал свинарник. Кроме того, с конца лета и до середины осени на курсантский стол дополнительно попадали молоко, свежие овощи и фрукты, которые привозили бригады курсантов, регулярно выделявшиеся для помощи ряду колхозов Киевской области в уборке урожая. Важным этапом училищной подготовки являлось проведение занятий и работ в загородном лагере, расположенном в славном историческом месте - в районе знаменитого Лютежского плацдарма, где в годы войны прошли тяжёлые кровопролитные бои за освобождение столицы Украины. Поэтому официальное открытие лагеря 7 июля 1970 г. было торжественным. На нём выступил недавно назначенный старший преподаватель кафедры кораблевождения Герой Советского Союза капитан 1 ранга Забояркин А.В., непосредственный участник тех боёв. Лагерь был возведён руками военных строителей, но при значительном участии курсантов училища, обладавших строительными специальностями. Вообще место для лагеря КВВМПУ было выбрано удачно: внутри соснового бора, являвшегося, как сейчас принято говорить, экологически чистым. В состав лагеря входил казарменный городок, возведённый непосредственно в лесу, и обустроенная в некотором отдалении от него водноспортивная база. Первоначально в лагере были лишь палатки, но скоро насчитывалось уже несколько длинных одноэтажных построек казарменного типа с фанерными стенами «П»-образной формы, в одной из которых был оборудован под клуб, где проходили встречи с руководством, общие собрания и просмотр художественных фильмов. В другом таком же здании находилась столовая, причём в первые годы кухня была военно-полевая и приготовление пищи в ней осуществлялось на свежем воздухе. В теплые солнечные дня и питание шло на свежем воздухе. Офицеры принимали пищу в кунге-вагончике передвижной столовой. В двух домиках были казарменные помещения для курсантов. Один домик использовался для проведения учебных занятий и лекций. Лазарет размещался в палатке. Помывка курсантов осуществлялась в бане соседнего села. Деревянный туалет был, естественно, «типа сортир», как говаривал герой Папанова А.В. из «Бриллиантовой руки». Но уже в 1975 г. условия жизни в лагере стали более цивилизованными: были подведены необходимые коммуникации и построены кирпичные двухэтажные здания со всеми удобствами. Ещё раньше к лагерю проложена асфальтированная дорога от основной автотрассы. Во время субботников на территории лагеря курсанты посадили десятки деревьев и кустов. Регулярные поездки в лагерь осуществлялись с весны до осени по учебным планам первых трёх курсов. Курсанты выпускного курса на территории лагеря появлялись исключительно редко. Во время первого года обучения в нём приходилось находиться в течение нескольких месяцев, включая период сдачи вступительных экзаменов. Самыми памятными моментами в лагере являлись побудки, когда на полную мощность включалась звукоусиливающая установка и запускалась одна и та же пластинка. У каждого набора она была своя, но слова бодрой песни с неё оставались в памяти курсантов навсегда. Во время утренней зарядки ежедневно осуществлялись пробежки до водноспортивной базы и обратно, совмещавшиеся, как правило, с приёмом водных процедур. Самыми неприятными там были дни с продолжительными проливными дождями. Буквально в 200 м от лагеря находились большие колхозные поля клубники и ревеня. Вечно голодные курсанты младших курсов периодически совершали набеги на плантации крупной спелой клубники, благо на охрану двух огромных полей, разделённых автотрассой, выделялся лишь один старенький сторож. На ревень было значительно меньше желающих не только потому, что кислый, но и из-за незнания многими этой сельхозкультуры. В полутора – двух километрах от лагеря находилась водноспортивная база училища, которая располагалась на красивом песчаном берегу Киевского водохранилища. Её пирсы были построены в 1968 г. первоначально как лодочной базы. На базе были созданы прекрасные условия для обучения навыкам морской практики. Здесь курсанты на собственном опыте осваивали требования Корабельного устава ВМФ, навыки гребли на шестивёсельных ялах, проводили шлюпочные гонки. На территории базы был оборудован спортивный городок. У пирсов базы швартовались учебные и спортивные катера, шлюпки и училищные яхты. Перед окончанием третьего курса там же сдавали на допуск к управлению катером. Учёба проходила на училищных катерах проекта 376У типа «Ярославец». На базе имелся неплохой пляж, где курсанты могли отдохнуть в выходные дни в период жарких летних месяцев. Лишь одна проблема порой портила приятные впечатления о посещениях водноспортивной базы – когда почти вся гладь водохранилища покрывалась небольшими зелёными пятнами цветущих водных растений. В них и купаться было неприятно, и грести вёслами труднее. На основной территории училища каждому учебному классу выделялось отдельное помещение, причём его местоположение менялось ежегодно, т.к. за каждым курсом были закреплены не только своё здание, но и свой этаж. У младших курсов окна классных помещений выходили во внутренний двор училища, а у старших наружу – на Красную площадь. В них проходили теоретические занятия по общенаучным дисциплинам, семинары и контрольные работы по гуманитарным, иногда военно-морским предметам. Но большая часть времени нахождения в этих помещениях отводилась на самостоятельную подготовку курсантов, проведение общих, партийных и комсомольских собраний. Это были небольшие классы с довольно спартанской обстановкой: классной доской с положенными ей атрибутами, обычными учебными столами-партами на два человека, шкафом с полками, тумбой и стульями. Шиком считалось достать для класса указку какой-нибудь оригинальной формы. У каждого курсанта был свой стул, своя половина стола и своя часть полки в шкафу для хранения конспектов, книг и учебных пособий. Тумба предназначалась для размещения подшивок журналов и газет, выписывавшихся на класс. С установкой училищной телевизионной системы в каждый класс на тумбу поставили по телевизору. Телевизоры устанавливались для просмотра программы «Время», новостной училищной программы, прямых трансляций со съездов партии и пленумов ЦК КПСС, других важнейших событий в стране и на Украине, демонстрации сюжетов о мероприятиях общеучилищного уровня. Новостную училищную программу вели фотогеничный курсант и одна из молодых лаборанток гуманитарной кафедры. Первым училищным диктором стал Шестов Владимир Викторович (1978), тогда курсант второго курса. В небольшое свободное время и в минуты перерывов (они обозначались в училище звуковыми сигналами не только во время занятий, но и в часы самостоятельной подготовки) первоначально разрешалось смотреть телевизионные передачи. Однако, достаточно скоро командование заметило, что курсанты часто во время самоподготовки стали злоупотреблять просмотром кинофильмов и развлекательных телепередач. Тогда в срочном порядке все телевизоры были настроены только на один училищный канал и из них вначале вытащили блоки ПТК, потом ещё отключали звук на других каналах. Но голь на выдумки хитра, так что через короткое время в большинстве классов курсанты уже находили способы переключать каналы и получать звук по радиоканалам с помощью транзисторных приёмников. Поэтому интересные фильмы и сериалы они смотреть, как правило, успевали, даже, невзирая на частые проверки организации самоподготовки дежурными офицерами по училищу и батальонам. Реально регулирование просмотров телевизора осуществляло курсантское командование классов, для которого главным было не сорвать подготовку экзаменационных сессий и не давать расслабиться наиболее отстающим курсантам перед сессиями, ответственными семинарами или контрольными. |
Похожие:
 | Киевский национальный торгово-экономический университет факультет финансово-банковского дела, Киев, Украина | | Симферополя (Киевский район городского округа Симферополя) Клёпова Е. Ю., рассмотрев в открытом судебном заседании с участием фио,... |