Киевский морполит
Скачать 1.99 Mb.
|
| Устье притока Днепра реки Почайны издревле служило гаванью на пути «из варяг в греки». В старинном городском парке имени Шевченко Т.Г. (бывшем Николаевском) ещё в конце XIX века был открыт фонтан «Чёрное море», форма бассейна которого отражает черноморские очертания. Один из самых посещаемых монументов – памятник основателям города открыт в 1982 г. на набережной Днепра в центральной части Киева. Он представляет собой композицию в виде скульптур легендарных братьев Кия, Щека, Хорива и сестры их Лыбидь, плывущих на ладье по главной реке Украины. В Киеве также находятся большой речной порт и Академия водного транспорта. Знаменитый киевский завод-гигант «Арсенал», основанный в 1764 г., поставлял на советские надводные корабли и подводные лодки самые современные навигационные комплексы, в том числе, и инерциальные. При заводе бесперебойно работала система переподготовки офицеров штурманской службы, с большим удовольствием приезжавших в Киев со всех флотов страны на обучение или переобучение. В городе есть ещё один заслуженный и тоже старинный судостроительный завод «Ленинская кузница», на котором создавались и ремонтировались многие проекты малых надводных кораблей и катеров для Военно-Морского Флота и промыслового флота, в том числе неутомимые труженики моря – малые противолодочные корабли проекта 1124 «Альбатрос». На многочисленных кораблях этой серии довелось служить не одному выпускнику училища. Следует отметить такую деталь, памятную каждому бывшему курсанту КВВМПУ, - чугунные литые ажурные ступеньки центральной широкой металлической лестницы с первого на второй этаж главного учебного здания училища, сохранившиеся до наших дней. На каждой из них было выковано: «Донатъ, Липковский и К. 1912», а это не что иное, как первое название киевского металлургического предприятия, открытого в 1862 г., на базе которого в 1928 г. был основан судостроительный завод «Ленинская кузница». Боевые катера Днепровской военной флотилии базировались на левом берегу Гаванской бухты (или гавани особого назначения – ГОН, как называли её киевляне) возле Киевского маяка. Там же на Рыбальском полуострове находились 316-й учебный отряд ОСНАЗ ВМФ, включавший 97-ю школу младших специалистов ОСНАЗ и корабельных разведчиков срочной службы, а также школу техников ВМФ, выпускавшую мичманов той же специальности. В Броварах дислоцировался 108-й отряд радиоразведки ОСНАЗ ВМФ. Ещё в городе работали НПО «Славутич» и гражданский техникум, ковавший кадры специалистов по гидроакустическим системам, в том числе, и для создателей кораблей ВМФ. Киевское речное училище, основанное в 1912 г. на Подоле, готовит судоводителей, судомехаников, электромехаников, специалистов водных путей сообщения. Наконец, в годы Гражданской и Великой Отечественной войн в историческом здании в центре Подола работал штаб Днепровской военной флотилии, о героическом пути которой напоминают памятник морякам речной флотилии, установленный на берегу Днепра у речного вокзала, и корабль-памятник монитор «Железняков» на Рыбальском полуострове. И именно в тех же стенах в 1947 - 1957 гг. располагался предшественник КВВМПУ - среднее 2-е Военно-морское политическое училище. В постсоветское время в г. Киеве был возведён ещё ряд монументов, имеющих отношение к флоту, к ним следует отнести памятник апостолу Андрею Первозванному, давшему имя российскому военно-морскому флагу. Памятник открыт 13 декабря 2000 г. около станции метро «Арсенальная». А 6 мая 2010 г. в Парке моряков на Рыбальском полуострове неподалёку от «Железнякова» состоялось открытие памятного знака (стелы) морякам-подводникам Киева и области, погибшим в период Великой Отечественной войны и в мирное время при исполнении служебных обязанностей. Стела возведена на народные деньги. Размещалось училище на Подоле - спускающемся к Днепру старинном районе столицы Украины, в большей части зданий, ранее входивших в архитектурный комплекс знаменитой Киево-Могилянской академии, исчисляющей свою историю с первой половины XVII века. Академия являлась первым в Восточной Европе православным высшим учебным заведением, официально удостоенным этого звания. Академические научные традиции, заложенные в ней блестящими просветителями своего времени Петром Могилой и Феофаном Прокоповичем, в сочетании с уникальной библиотекой в течение ряда десятилетий делали её ведущим высшим учебным заведением России. Так продолжалось до основания Московского университета (1755). Воспитанниками академии являлись многие гетманы Украины (в том числе и Мазепа И.С.), значительная часть российской интеллигенции и духовенства. В киевской бурсе прошли становление сподвижники Петра I Зотов К.Н. (впоследствии контр-адмирал и писатель) и Шереметев Б.П. (будущий генерал-фельдмаршал и дипломат). Выпускниками академии являлись будущий канцлер и князь Безбородко А.А. и в дальнейшем городничий уездного г. Глазова Вятской губернии Чайка П.Ф. (дед русского композитора Чайковского П.И.). Выдающиеся учёные с мировым именем Ломоносов М.В. и Сковорода Г.С. также гордились своей принадлежностью к академии. Подробно обрисовал организацию учебного заведения и царившие в нём нравы известный русский писатель XIX века Помяловский Н.Г. в повести «Очерки бурсы». Основным зданием училища являлся командно-учебный корпус. С высоты птичьего полёта корпус имел форму буквы «Г», повёрнутой по оси в зеркальном отражении. Верхняя горизонтальная часть была четырёхэтажной и значительно короче и уже вертикальной, в ней располагались кабинеты командования, сотрудников учебного и строевого отделов училища. Лицевой стороной она была обращена к Красной площади. Здесь находился главный вход в КВВМПУ. Большая часть корпуса (она является трёхэтажной, но с более высокими потолками) выходила на плац – центр внутренней территории училища. Первоначально в этом здании размещались комбинат питания и столовая, клуб и библиотеки, преподавательские и учебные кабинеты ведущих кафедр. Кроме того, в цокольном этаже находились тренажёры по борьбе за живучесть корабля и несколько складских помещений. Так что корпус являлся почти автономным зданием, поэтому в его стенах вершились все основные процессы, происходившие в училище, и организовывались массовые собрания и лекции. В этом корпусе находилось самое большое лекционное помещение училища, где спокойно могли рассесться целый курс, т.е. две роты курсантов. На третьем этаже над ним был оформлен парадный Ленинский зал, детище офицера Быкова П.А., где проводились самые знаковые мероприятия с участием руководства училища, посещавших его военачальников и других высоких гостей. Пол во всём здании был паркетный, его приходилось регулярно натирать порошковой мастикой свекольного цвета, разводившейся водой. Это была постоянная головная боль курсантов. Особенно доставалось приборщикам данных объектов, ведь паркет до блеска следовало натирать не реже одного раза в сутки. Кроме того, раз в году или даже полугодии перед началом каникул курсантам ставилась задача вручную циклевать паркет специальным циклёвочным инструментом, а чаще и эффективнее - битым стеклом. Так как это были проходные коридоры, а работа занимала не один час, то производилась она поздно вечером или ночью. Раз в полугодие, тоже перед самыми каникулами курсанты циклевали, а затем лакировали столешницы ученических столов в учебных аудиториях и своих классах для самоподготовки. Главный корпус со стороны Красной площади был виден издалека, т.к. выделялся шестью колоннами в классическом стиле. Ещё на подходе к центральному входу в училище легко было распознать, что в нём находится учреждение, связанное с флотом. По бокам непосредственно перед входной дверью были установлены два крейсерских якоря Холла в обрамлении якорных цепей. Они регулярно покрывались слоями иссиня-черного свежего кузбаслака, поэтому ярко блестели на солнце. Слева от входной двери висела табличка с надписью с названием училища, изображённой на стекле. Каждый входивший через центральный вход первым делом встречался лицом к лицу и приветствовал Боевое знамя училища. Поднимаясь далее по лестнице, его взору открывалась большая картина представителя Студии военных художников имени Грекова И.Б. известного советского художника-мариниста Денисова Н.В., что висела на стене между первым и вторым этажом. Коридоры главного корпуса также были украшены картинами на флотскую тематику, моделями кораблей и большими черно-белыми фотографиями новых проектов боевых кораблей Военно-Морского Флота. Эти атрибуты создавали ауру флотской культуры и воспитывали у курсантов гордость за личную принадлежность к морскому братству. Особенно современно, оригинально и ярко смотрелись фотографии. Они имели подсветку сзади, изображения были нанесены на специальное синтетическое полотно белого цвета в мелкую дырочку, аналогичное тому, из которого делали экраны в кинотеатрах. Это была новая технология, применяемая на одном из опытных предприятий Киева. Многие выпускники училища взяли её на вооружение в ходе своей офицерской службы. Центральным входом в КВВМПУ курсанты пользовались очень редко, а заходили в основной учебный корпус со стороны плаца училища. Этот вход для всех, кто учился и трудился в училище, памятен двумя запоминающимися особенностями. Первая из них была видна снаружи в виде мозаичной картины, выложенной во фронтоне здания. В центре мозаики был изображён синего цвета значок-ромб – символ, означающий получение его обладателем высшего военного образования. Сзади него нарисованы якорь жёлтого цвета и раскрытая книга с белыми страницами. На страницах книги начертаны знаменитые изречения Ленина В.И.: «Учиться, учиться и учиться» с левой стороны, «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи» - с правой. Ниже изображена георгиевская ленточка, развевающаяся вдоль нижней части этой картинки. Вторая особенность открывалась внутри здания в виде широкой лестницы с ажурными металлическими ступенями, ведущей с первого на второй этаж, о которой уже говорилось выше. С точки зрения архитектурной больший интерес представлял построенный полукругом четырёхэтажный Циркулярный (Ковнировский) корпус академии. В советское время, правда, об этих исторических названиях курсанты могли лишь только догадываться. По сведениям историков, корпус возводился в три этапа: в XIX в. как одноэтажные торговые ряды, в начале XX в. был достроен второй этаж, а в 50-х гг. здание приобрело современный вид. Крыша этого корпуса сверху была похожа на знак «€», обозначающий сейчас основную валюту Европы. Толстые стены первых двух этажей здания почти полностью заглушали повседневный будничный шум с мостовых Красной площади – главной площади Подола. Для первых трёх наборов училища он также служил казармой. В эти же годы на втором этаже корпуса размещался училищный лазарет. В этом корпусе ещё располагался ряд кафедр КВВМПУ и их специализированные кабинеты, а также классы для самостоятельной подготовки курсантов. Полукруглая часть корпуса соединялась с перпендикулярно примыкающим к ней зданием, в котором находился основной спортивный зал училища, учебные классы и несколько тыловых и военторговских помещений на первом этаже. Оба исторических здания училища снаружи были покрыты толстым слоем штукатурки, которая ежегодно ремонтировалась в местах появления трещин. Ежегодно в конце весны – начале лета командование приглашало бригаду маляров-высотников для заделки образовавшихся за зиму сколов и трещин в штукатурном покрытии наружных стен зданий. В дальнейшем эта же бригада производила покраску стен меловыми красками в традиционный для жилых и учебных сооружений Минобороны советской эпохи жёлтый цвет с белой окантовкой. Площадь городского участка, относившегося к училищу, была поделена между компактно расположенными и удалёнными друг от друга примерно в квартал отдельными территориями, различавшимися по предназначению, соответственно: учебной и жилой. Командованию училища это разделение доставляло большие неудобства по многим организационным и хозяйственным вопросам, в том числе, нужно было постоянно по несколько раз в день организовывать переходы личного состава между этими территориями, что сопровождалось как минимум одним пересечением проезжей части улицы. В таком случае строевой устав требовал выделения двух флажковых для каждого строя с флажками красного цвета регламентированного размера, а в тёмное время суток – ещё и фонарями, имеющими фильтры того же красного цвета. Для курсантов же данное неудобство чаще превращалось в преимущество, дававшее им дополнительную степень свободы. Всемерная поддержка оказывалась училищу со стороны Центрального комитета Компартии Украины и, прежде всего, первого секретаря ЦК Щербицкого В.В., питавшего симпатию к военным морякам. Опытный политик сразу согласился предоставить возможность для открытия училища именно в этом месте. Он быстро осознал, что сама деятельность КВВМПУ в городе Киеве сыграет важную роль в деле государственно-патриотического, интернационального и воинского воспитания жителей не только столицы, но и всей Украины, особенно подрастающего поколения. Владимир Васильевич, естественно, понимал, что и после увольнения в запас значительная часть выпускников училища будет стремиться возвратиться в Киев и сможет серьёзно укрепить ряды сотрудников обкома, горкома, а также киевских городских и областных райкомов Компартии Украины, партийные организации ведущих столичных предприятий, учреждений и учебных заведений. Его кураторством для КВВМПУ в городе была создана настоящая «зеленая линия» в вопросах всех видов обеспечения, среди которых особо поражало жилищное, причём как в количественном, так и в качественном выражении. Ни у одного военно-морского, да, пожалуй, и политического училища страны не было таких шикарных возможностей для получения квартир, как в Киевском политическом. И это в столице Украины, мечтой жить и работать в которой грезили очень многие хоть раз побывавшие в ней граждане Советского Союза. Любому офицеру или мичману, приходившему служить в училище, жильё предоставлялось в течение всего нескольких месяцев. Если же он проявлял разборчивость при выборе района проживания, конкретного дома, этажа, расположения в подъезде, планировки или метража квартиры, то обычно ожидал не более года-полутора. Приём в училище был довольно строгим и принципиальным уже на уровне военкомата и, прежде всего, по здоровью, где соискатель проходил как минимум две, а то и три медицинские комиссии. Причём, в отличие от желающих поступать в сухопутные военные училища, у рвущихся на флот, как и у будущих авиаторов, дополнительно проверяли состояние вестибулярного аппарата. Мало того, в самом КВВМПУ медкомиссия ещё более тщательно перепроверяла военкоматовские результаты, а также производился профессионально-психологический отбор абитуриентов. Офицеры училища проводили собеседования с поступающими и до начала сдачи экзаменов, и после их окончания с целью выяснения их морально-психологических качеств и степени общественно-политической активности. Проверялись и представленные дополнительные документы, похвальные грамоты и благодарственные письма. При поступлении абитуриенты должны были представить рекомендации: военнослужащие – от политического отдела и комсомольской организации корабля (части), гражданские – от комитета комсомола школы, среднего специального учебного заведения или предприятия, учреждения. Тем самым исключалась возможность поступления так называемой несоюзной молодёжи. Немаловажное значение отводилось и физической подготовке, абитуриенты сдавали нормативы по спорту. Хотя сдача происходила в форме зачёта, но тот, кто не смог вложиться в нормативы, получал малую вероятность для поступления. Конкурсные вступительные экзамены по общеобразовательной подготовке производились по трём предметам: - истории СССР – устно; - математике – устно; - русскому языку и литературе – письменно (сочинение). Позднее этот список экзаменов для абитуриентов пополнился ещё одним - по географии (устно). Всего на сдачу вступительных экзаменов и профессиональный отбор отводилось три недели. Самыми сложными экзаменами абитуриенты считали сочинение и математику. В ходе сдачи этих двух экзаменов проходил максимальный отсев. Это и понятно - юноши-старшеклассники разных поколений часто не жаловали математику с физикой, аналогичная ситуация имела место также с русским языком и литературой. Знатоки литературы подавались в основном в Львовское высшее военно-политическое училище, в высшие гражданские литературные и театральные учебные заведения. Те же, кто щелкал математику, как орехи, посылали документы в командные и инженерные военные училища или физматы университетов и технические институты. Для сдачи вступительных экзаменов формировались временные учебные роты, состоявшие из нескольких взводов. Командирами рот первоначально назначали офицеров - старших лаборантов учебных кафедр, а с открытием должностей командиров учебных взводов, - одного младшего офицера из состава набираемой роты. Должности старшин рот обычно исполняли мичманы – лаборанты кафедр. Должности младшего командного состава исполняли самые опытные ребята из числа абитуриентов. Командование училища ставило данным должностным лицам задачу обеспечить в этих временных подразделениях соблюдение распорядка дня, дисциплину и порядок, создание абитуриентам нормальных условий жизни, подготовки и сдачи вступительных экзаменов и доведение положенных им норм довольствия на весь период деятельности временных учебных рот. Экзамены сдавались в загородном лагере. Первые три набора поступали в лагере полка МВД, дислоцировавшегося на Подоле неподалеку от КВВМПУ. После постройки собственно училищного лагеря, все остальные наборы вступительные экзамены сдавали в нём. По мере движения страны к развитому социализму постепенно повышался уровень комфорта для проживавших в лагере абитуриентов и курсантов. Первым потоком во второй половине мая преодолевали серию экзаменов военнослужащие срочной службы, направлявшиеся в училище с флотов и из военных округов. Им при поступлении в КВВМПУ отдавался приоритет, особенно тем, кто имел опыт корабельной службы, и допускались определённые послабления на вступительных экзаменах. А в первых наборах им даже предоставлялось квота с в разы большим числом мест, чем для гражданской молодёжи. Так, в наборе 1967 г. курсантов, не имевших опыта срочной службы, было всего 15 процентов. В дальнейшем этот процент постепенно увеличивался, дойдя до половины всего набора. Абитуриенты-военнослужащие прибывали в училище в мае. В загородном лагере для них преподаватели читали двух - трёхнедельный курс лекций (обычно по три пары в день) по предметам, выносимым на вступительные экзамены. Там же организовывались тренировки для подготовки к сдаче зачётов по спортивным дисциплинам. Поступавшие в училище военнослужащие чаще всего были не в ладах с точными науками, многие из них в этом убедились ещё до армии и флота, пытаясь поступить в гражданские Вузы. И они вполне отчетливо понимали, что другой возможности получить очное высшее образование в их дальнейшей судьбе может не появиться. Но нехватку знаний они (в большинстве своём) вполне компенсировали активной жизненной позицией, упорством в достижении цели и твёрдым желанием учиться серьёзнее, чем в школе, чтобы надежно осилить тот теоретический багаж, который давался им в училище. Впрочем, и в этом потоке было немало тех ребят, которые до службы на флоте успели отучиться год-два в гражданской высшей школе, но по тем или иным причинам ушли оттуда. Вне конкурса шли кавалеры орденов и медалей и воины-интернационалисты. Греха таить не надо - среди абитуриентов-военнослужащих немалый процент ехал поступать, имея основной целью лишь отдохнуть от срочной службы под тёплым киевским солнцем. Некоторые из них даже имели столь крепкую подготовку или были столь везучи, что легко проходили через сито экзаменов. Они тешили надежду, что могут позволить себе отдохнуть ещё несколько месяцев в училище и осмотреться в стольном граде, а потом в любой момент его быстро покинуть по желанию. Но большая часть из них вскоре втягивалась в учёбу, успешно завершала весь курс обучения, получала офицерские погоны и в дальнейшем достойно служила на кораблях и в частях Военно-Морского Флота. Выпускники суворовских и Нахимовского военных училищ поступали без сдачи экзаменов согласно квоте, предоставляемой их учебным заведениям по КВВМПУ. Последними к экзаменам допускалась гражданская молодёжь и определённое число более возрастных молодых людей (но не старше 23 лет по состоянию на 1 сентября года поступления), большинство из которых уже успело отслужить срочную службу в войсках. Исключение составили первые четыре набора, когда в училище принимали военнослужащих сверхсрочной службы, на возраст которых смотрели не так строго. К примеру, самым старым из сверхсрочников первого набора было до 26 лет. В основной массе это были уже семейные люди, которые получали определённые льготы во время учёбы. Среди всех потоков абитуриентов обладатели золотых школьных медалей или дипломов с отличием техникумов и ПТУ могли поступить сразу, сдав на «отлично» только один экзамен по истории СССР. При получении иной оценки, льготникам приходилось на общих основаниях преодолевать экзамены и по другим предметам. Год на год не приходился, но поток желающих поступить в КВВМПУ не иссякал среди всех трёх названных категорий поступавших, в том числе, и у киевлян считалось престижным поступление в это училище, так что командованию всегда было из кого производить отбор. С 1972 г. набор сверхсрочников в училище прекратили, но с 1976 г. начали принимать мичманов и прапорщиков с возрастным цензом до 25 лет. Кроме основных требований, предъявлявшихся ко всем абитуриентам, представители этой категории военнослужащих до поступления должны были прослужить не менее трёх лет на должностях мичманов или офицеров. Желательным являлось также наличие опыта работы в составе комсомольского актива или на других общественных должностях воинского коллектива корабля (части). Большинство из числа поступивших мичманов, как и их предшественников-сверхсрочников, было старше своих однокурсников по возрасту и опытнее по сроку службу, естественно, и старше по воинскому званию, поэтому многие из них сразу назначались командирами курсантских отделений, старшинами классов и рот. Правда, далеко не все из них смогли остаться в этих должностях до выпуска. Они заметно отличались от остальных курсантов по денежному содержанию. За ними сохранялся должностной оклад с места их предыдущей службы. Что было особо выгодно подводникам-атомщикам, оклад которых составлял в ту пору 140 рублей и примерно соответствовал зарплате инженера. Мичманы-курсанты, как и их предшественники-сверхсрочники имели практически свободный выход, проживали в курсантском общежитии или снимали жильё вместе со своей семьёй, а также в складчину с однокашниками-холостяками. Всех, кто прошёл после сдачи вступительных экзаменов и мандатную комиссию (случаи, когда её не проходили отдельные абитуриенты, в целом успешно сдавшие экзамены, порой имели место), определяли по конкретным ротам и классам. Поступившие распределялись поротно обычно по результатам сдачи экзаменов примерно равномерно по количеству отличников, середняков и троечников (в основном льготников). Руководство в этом случае старалось, чтобы в классах соблюдался социалистический принцип, когда бы сильный учащийся брался подтягивать до своего уровня более слабого. Обычно в августе после сдачи вступительных экзаменов имели место случаи перехода курсантов в другие роты по обоюдному согласию командиров этих рот или по указанию свыше. Командование периодически ставило эксперименты, когда в коллективе одного класса или даже роты собирали самых крепких по знаниям и физической подготовке курсантов. Само распределение по ротам и классам проводилось в той же последовательности, что и сдача экзаменов: на первом этапе – военнослужащих-срочников, затем, выпускников суворовских и Нахимовского военных училищ (в каждый класс направлялось в основном по два суворовца и два нахимовца), на третьем – тех, кто сдавал экзамены в последнем потоке. Вместе весь личный состав классов и рот собирался только после приёма Военной присяги поступившей гражданской молодёжью. Гражданская молодёжь, принятая в КВВМПУ после школы, оставалась в загородном лагере училища отдельно от остальных принятых абитуриентов, где проходила почти полуторамесячный курс молодого бойца. По его окончанию в последних числах августа для этой части курсантов организовывалась торжественная церемония принятия Военной присяги. За несколько дней до церемонии курсанты переезжали из загородного лагеря в училище и обустраивались в казарме. Затем получали парадную форму одежды, приводили её в порядок и отрабатывали строевые приёмы, выполняемые при принятии присяги. Построение проводилась в сквере у могилы Неизвестного солдата при большом стечении родственников принимавших присягу и просто киевлян. Но процесс приучения молодёжи к воинской дисциплине и уставному порядку этим не ограничивался. Младшие командиры и старшие по возрасту и жизненному опыту сокурсники помогали ей в возмужании, когда кнутом, а когда и пряником. Правда, на формирование военной косточки у отдельных молодых курсантов уходило не менее года, а то и двух, ведь большая часть поступивших по натуре имела гуманитарный склад ума. Во время учёбы курсанты имели право на двухнедельный отпуск во время зимних каникул и месяц отдыха летом. Кроме того, имелась возможность персонального получения дополнительных суток отпуска за отличную учёбу, успешную защиту чести училища на спортивных соревнованиях высокого уровня и в научных изысканиях, активное участие в училищной художественной самодеятельности, а также за донорство крови. Ещё заработать дополнительные сутки отпуска можно было за участие в проведении в основном ремонтных работ в казармах и на кафедрах. Бывали и обратные случаи, когда отпуск курсантов сокращался на несколько суток. Как правило, это происходило зимой в основном за неуды на экзаменационной сессии, реже - за грубые нарушения воинской дисциплины. За время, отведённое для каникул, отстающие курсанты пересдавали экзамены и зачёты, в том числе, и по физкультуре. Бывали уникумы, которым не хватало и двух недель на пересдачу, даже, несмотря на то, что в таких случаях преподаватели обычно относились к ним более чем либерально. Тогда зимних каникул они лишались полностью. Для проезда к родным на летние каникулы курсанты получали воинские перевозочные документы, а вот зимой приходилось ездить за свой счёт (обычно за счёт родителей). Устои в училище были довольно строгими, ведь оно готовило военных специалистов, которым предстояло воспитывать в духе морального кодекса строителя коммунизма все категории военнослужащих, в том числе, в перспективе и главное действующее звено в армии и на флоте - командиров соединений, кораблей и частей. Всё это предопределяло предъявление повышенных требований к деловым и моральным качествам самих будущих воспитателей. Офицер-политработник должен был по определению показывать личный пример в дисциплинированности и исполнительности, высокой нравственности и культуре поведения. Поэтому с курсантов КВВМПУ изначально спрос шёл по более высокому счёту, чем с других. И перед ними маячила большая, чем у их коллег из других военно-морских училищ вероятность быть отчисленными за совершённые во время учёбы проступки, в том числе, нарушающие нормы общественной морали и нравственности. В кармане у сердца каждого курсанта училища к выпуску должен был находиться билет члена КПСС (в самом крайнем случае – кандидата в члены КПСС), а само сердце – гореть так же ярко, как у горьковского Данко. Следует признать, что большая часть курсантов (как минимум до середины 80-х годов) вступала в партию сознательно, заранее готовя себя к этому. Пачками не принимали, отбор был персональным и достаточно тщательным, от коллектива класса серьёзные недостатки скрыть было очень сложно. Хотя курсантов в училище в партию начинали принимать со второго года обучения, и на выпускном курсе у партийных организаций классов в этом направлении работы хватало. Но даже когда дело доходило до разбора курсантских проступков, то на их совершивших не спускали всех собак, во всяком случае, не сразу. За своих проштрафившихся товарищей боролись, брали их на поруки, давали им дополнительное время для того, чтобы исправиться. Если человек не успевал это сделать до четвёртого курса, то и шансы получить диплом училища для него были невелики. Отсутствие партийного билета автоматически вычёркивало соискателя из списка на получение офицерских погон. И ни для кого не секрет, что в советское время карающий меч высокопоставленных адмиралов и всей системы политорганов реально нависал над отдельными политработниками, кто допускал совершение тех или иных моральных проступков: систематически пьянствовал или сознательно разрушал главную ячейку общества – семью, не говоря уже об участии в уголовных преступлениях. К тому же, если за определённые грехи и просчёты снимали с должности командира, то почти в 100 процентах случаев аналогичная участь ожидала и его замполита. В такой ситуации серьёзному наказанию, как правило, подвергались и вышестоящие политработники. Однако, свободолюбивый дух, витавший в ранее существовавшей в этих стенах духовной академии (бурсы, как называли её бывшие воспитанники), проникал и в сердца курсантов КВВМПУ. Как и у бурсаков, жизнь будущих военморов никогда не была пресной, в ней постоянно ощущалось присутствие определённой остроты восприятия бытия. Вместе со своей страной курсанты чувствовали изменения, происходившие в сознании соотечественников (в том числе, и интеллигенции), читали те же книги, слушали ту же музыку, увлекались теми же фильмами и пьесами, что и их сверстники на гражданке. В период учёбы они не раз жарко спорили с преподавателями и однокашниками о путях и судьбах революции, степени развитости социализма, ставили острые вопросы, в том числе, и те, что в то время поднимались лишь в курилках и на кухнях после услышанного по «Голосу Америки», «Свободной Европе» или другим вражьим голосам. Преподаватели сами на лекциях и семинарах не раз затрагивали, мягко говоря, не рекомендуемые, но интересные для курсантов темы. И анекдоты, в том числе, также с немалой долей антисоветчины в общем-то свободно звучали в стенах училища, да и литература самиздатовская появлялась. Но все эти вольности большинством воспринимались как требующие отпора происки супостата, так что они только укрепляли веру молодых военморов в мудрость господствующей идеологии и правильность избранной ими профессии. Выпускник училища должен был быть теоретически вооружён и психологически всегда готов успешно бороться с идеологическими происками противника. Знать ход мысли супостата, его возможные действия и лозунги, а также направления, с которых можно ожидать от него подвохов. Так что выпускник КВВМПУ априори не должен был бояться печатных или устных (по радио или в виде слухов) случаев вражеской пропаганды, а, наоборот, обязан их фиксировать, внимательно изучать и своевременно готовить аргументированный, достойный, ясный и убедительный отпор на подобные происки. Не все будущие политработники, конечно, являлись стойкими ленинцами, и, перефразируя Владимира Маяковского, гвозди можно было бы делать не из каждого из них. Курсантам ничто человеческое не было чуждо, как и всем детям своего Отечества и своего времени. Случалось, что нарушали дисциплину, нормы коммунистической морали и нравственности, за что наказывались, в том числе, и посадкой на знаменитую киевскую гауптвахту, на которой доводилось сиживать ещё герою Гражданской войны Григорию Котовскому. Так что в повседневной жизни курсанты училища подчас были очень похожи на бурсаков. Отдельные представители курсантского племени весьма увлекались прекрасным полом, обычно такие ловеласы, знакомясь с девушками, представлялись другим именем, порой и фамилией. Выпускникам училища памятна байка о том, что чаще всего таким псевдонимом был Донат Липковский. Но не всем подобные шутки сходили с рук, за нравственностью курсантов бдительно следил политотдел, куда обращались барышни, оказавшиеся в интересном положении, или их родители. Другие киевские гардемарины не сильно отказывались от объятий с Бахусом, что было опаснее, т.к. злоупотребления «зелёным змием» грозили быстрым отчислением. Третьи чем-то напоминали «голубого воришку» из «Двенадцати стульев» Ильфа И.А. и Петрова Е.П., этим грешили в основном ребята, успевшие стать в воинский строй ещё до поступления в КВВМПУ. Их лозунгом являлась известная поговорка «На флоте бабочек не ловят». На эти шалости и начальники, и сокурсники, как правило, смотрели сквозь пальцы, но себе на ус наматывали. Четвёртые экземпляры ещё с юности постепенно, но настойчиво развивали свою коммерческую жилку, что в ту пору считалось скорее человеческим пороком, чем достоинством. Однако доход приносило стабильный, прежде всего, по части предоставления разного рода услуг от помощи в придании щёгольского вида штатной форме одежды до прикрытия однокашника, ушедшего в самоволку. За такую помощь с ними рассчитывались как деньгами, так бартером или ответными услугами. Хуже, когда попадались простые внешне парни, на полном серьёзе пропагандировавшие схоластические ортодоксальные взгляды. Дальнейшая жизнь показала, что большая часть из них не была лично убеждена в отстаиваемых застывших догмах, а только скрывала за громкими лозунгами свои пороки и, как правило, коррупционную составляющую. Основные отрицательные черты характера и недостатки в воспитании курсантов, как правило, становились известными если не в первый, то в последующие годы учёбы. Роль воинских коллективов учебных классов училища, их партийных и комсомольских организаций проявлялась в умении оперативно реагировать на данные проблемы и помогать их решать по справедливости. В сочетании мудрости и опытности командиров и наставников, профессионализма профессорско-преподавательского состава и силы курсантских коллективов создавалась та неповторимая кузница кадров флотских политработников, которой славился Киевский военморполит. Годы существования училища пришлись на период активно пропагандировавшегося в стране лозунга о пролетарском интернационализме. Поэтому при очередном наборе командование всегда стремилось привлечь в число абитуриентов как можно больше представителей разных республик и национальностей. Это понятно - большая часть союзных республик имела выход к тому или иному морю и нуждалась в опытных и квалифицированных профессионалах морских специальностей из числа представителей титульных наций. Хотя далеко не все из желающих поступить посланцев малых народов и национальных окраин становились в дальнейшем курсантами, и, тем более, доходили до выпуска. Однако, в случае появления колебания при выставлении оценок таким кандидатам на вступительных экзаменах, сомнения обычно шли им на пользу. Откровенных «дубов» из их числа принимали, естественно, не много, за исключением случаев очень высокого покровительства или при получении конкретного указания из Москвы во время очередной интернациональной кампании. Основная масса ребят, поступавших из союзных республик, в дальнейшем училась прилежно и не менее достойно служила на флоте. Так что руководство как тех советских республик, так и нынешних суверенных капиталистических государств вряд ли могло бы упрекнуть руководство училища за качество подготовки выращенных в нём национальных кадров. По окончанию училища его выпускникам присваивалось воинское звание лейтенант корабельного состава Военно-Морского Флота и выдавался диплом о высшем образовании по двум военным специальностям: «военно-политическая штурманская ВМФ» (как дословно в нём было записано), одновременно они приобретали и две серьёзные гражданской профессии: «учитель истории и обществоведения» и «штурман дальнего плавания». Начиная с 16-го выпуска специальность «штурманская ВМФ» из дипломов выпускников КВВМПУ пропала. В графе «квалификация» было отмечено: «политработник с высшим образованием». Первый училищный выпуск морских офицеров-политработников с высшим образованием состоялся 31 июля 1971 г. По этому случаю в Киев прибыли Главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза Горшков С.Г. вместе с Членом Военного Совета ВМФ – начальником Политического управления Военно-Морского Флота адмиралом Гришановым В.М. Чтобы лично познакомиться со своими будущими подчинёнными, на торжественную церемонию были приглашены члены военных советов – начальники политуправлений всех флотов. А в праздничном вечере по случаю первого выпуска училища принял участие первый секретарь ЦК Компартии Украины Щербицкий В.В. Это был период максимального расцвета и подъёма отечественного Военно-Морского Флота за всю его многовековую историю, период, когда он получил постоянную прописку во всех важнейших регионах Мирового океана, когда шло самое массовое строительство боевых кораблей и вспомогательных судов, и когда значительно выросла численность личного состава флота. Поэтому первых птенцов новой высшей военно-морской школы во флотских коллективах кораблей и частей ждали с нетерпением, надеясь на их профессионализм, новые современные подходы в работе с людьми, молодой задор и высокий энтузиазм. Дальнейшая жизнь показала, что руководители ВМФ не ошиблись в своих ожиданиях. С каждым новым выпуском роль воспитанников Киевского морполита в повседневной жизни Военно-Морского Флота постепенно повышалась. Они стали сподвижниками и действенной опорой командиров в деле сплочения всех категорий подчинённого личного состава в боеготовые и боеспособные флотские коллективы, важным связующим звеном в комплексной системе формирования морально-психологического климата в экипажах кораблей и подразделениях обеспечивающих воинских частей. Особое значение и ценность труда думающего, добросовестного политработника в процессе воинского, патриотического и нравственного воспитания военнослужащих хорошо понимают все, кто уже исполнил или продолжает исполнять свой воинский долг перед Отечеством. Во второй половине 70-х годов страны Запада явочным путём стали вводить 200-мильную экономическую зону вдоль своих морских границ. И начались эти односторонние действия государствами, граничащими с нашей страной. СССР был вынужден срочно предпринять адекватные ответные шаги. Для этого спешно увеличивалось число соединений морских пограничных частей, корабли для которых поступали, в основном, из действующих соединений надводных кораблей, частей консервации резерва ВМФ или передавались из гражданского Морского флота. Чтобы их укомплектовать кадрами, с 1977 г. немалый процент выпускников КВВМПУ несколько лет подряд распределялся в погранвойска, и на последующие годы квота на пограничников оставалась на довольно высоком уровне. И если поначалу некоторые выпускники были недовольны таким распределением, то в дальнейшем поменяли это мнение на противоположное. Морские пограничники, хоть и ощущали себя неродным ребёнком системы Погранвойск, однако всё же входили в состав столь уважаемой и налаженной серьёзной системы, как КГБ СССР. У сотрудников даже такой «золушки» этого всесильного ведомства было больше льгот, чем у простых военных. А в постсоветское время существовавшая диспропорция ещё более увеличилась, прежде всего, по вопросам сохранности льгот, скорости и качества обеспечения жильём, размеров пенсий, более человечного подхода к увольняемым в запас и перспектив их дальнейшего трудоустройства. При КВВМПУ с 197_ по 198_ гг. работали трёхмесячные курсы совершенствования квалификации политсостава. На них младшие офицеры, проходящие службу на должностях политработников Военно-Морского Флота или планируемые к назначению на такие должности, могли пройти переобучение, сдать экзамены и получить диплом политработника со средним образованием. Командовали курсами: фронтовик капитаны 1 ранга Слюсаренко Георгий Константинович, Касаткин Иван Альбертович. На эти курсы направлялись, в основном, выпускники средних военно-учебных заведений с низовых должностей береговых частей ВМФ. Часть слушателей курсов имели высшее командное, инженерное или гражданское образование. Те из них, кто обладал только сухопутной подготовкой, с трудом могли освоить за несколько недель кораблевождение и другие военно-морские науки, нередко обращались за помощью к курсантам. И курсанты всегда шли им навстречу, тем более, когда дело касалось бывших сослуживцев, земляков или просто хороших парней. Училище регулярно посещали военачальники разного ранга, в их числе, министры обороны СССР Маршалы Советского Союза Гречко А.А. и Устинов Д.Ф., начальник Главного политического управления СА и ВМФ генерал армии Лизичев А.Д. Неоднократно приезжал в КВВМПУ главнокомандующий ВМФ СССР Адмирал Флота Советского Союза Горшков С.Г. Первый ознакомительный визит главкома в Киев состоялся 21 декабря 1969 г. В книге почётных посетителей училища Сергей Георгиевич оставил запись следующего содержания: «Осмотр и знакомство с высшим военно-морским политическим училищем оставил у нас хорошее впечатление. За короткий срок после организации создана учебная база, преподаватели являются высоко организованными и хорошо подготовленными специалистами. Порядок в училище обеспечивает воспитание курсантов и поддержание службы. Следовательно есть все условия для подготовки офицеров-моряков политработников. Желаю всему коллективу постоянного состава и всем курсантам училища успехов в обучении и воспитании будущих политических работников, в овладении марксистско-ленинской теорией и практикой ведения политической работы с личным составом кораблей и частей флота; в овладении всеми знаниями, необходимыми морскому офицеру». Неоднократно приезжали в КВВМПУ член Военного совета – начальник политуправления ВМФ адмирал Гришанов В.М. и сменившие его позднее адмирал Медведев и вице-адмирал Панин В.И. Редко какой выпуск обходился без их личного участия. Гостями училища не раз бывали военные делегации политработников из стран-участниц Варшавского договора (ГДР, Румынии и др.). Достижения командного и профессорско-преподавательского состава КВВМПУ, доблестный ратный труд его выпускников на флотах Отечества скоро были замечены руководством страны, Вооружённых Сил и ВМФ СССР. Уже в декабре 1972 г. за высокие показатели в боевой и политической подготовке, достигнутые в социалистическом соревновании и в ознаменование 50-летия образования Союза ССР, училище было награждено Юбилейным почётным знаком ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Правительства СССР. Через десять лет за активную работу по коммунистическому воспитанию молодёжи и в связи с 60-летием шефства Ленинского комсомола над ВМФ КВВМПУ было вручено памятное Красное знамя ЦК ВЛКСМ. Позднее училище удостоилось: почётной Ленинской грамоты и почётной грамоты Президиума Верховного Совета Украинской ССР, а также переходящего Красного знамени ЦК ВЛКСМ «Лучшей комсомольской организации высшего военно-морского учебного заведения». Этими отличиями училище было отмечено не за своё название, а за конкретное активное участие офицеров и курсантов КВВМПУ в военно-патриотическом и интернациональном воспитании жителей г. Киева и за весомые реальные коллективные успехи первых выпускников в поддержании боевой готовности кораблей и частей ВМФ СССР. Непосредственно сами курсанты массово поощрялись наградами дважды: в феврале 1968 г. каждому представителю первого набора была вручена медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР» и в апреле 1970 г. медалью «100 лет со дня рождения Ленина В.И.» были удостоены только отличники учёбы, партийные и комсомольские активисты. На базе училища не раз проводились сборы, научно-практические конференции и семинары различного уровня. Одним из самых крупных таких форумов стал научно-методический сбор руководителей политорганов Военно-Морского Флота под руководством адмирала Гришанова В.М. летом 1977 г. На нём был обсуждён почти двухлетний опыт, накопленный после создания политических отделов соединений и частей ВМФ. Этот сбор, правда, создал некоторые неудобства для выпускников того года. Церемония их выпуска растянулась на три дня: 30 июня им выдали дипломы и ромбики обладателей высшего образования, а 2 июля состоялось вручение офицерских погон. За все годы своего существования училище лишь один раз подверглось Инспекции Минобороны СССР. Это был май 1990 г., когда весь Советский Союз жил под наркозом и в эйфории гласности и плюрализма мнений. Стержнем того плюрализма явилась поддерживаемая сверху установка на шельмование КПСС и очернение достижений советского этапа истории нашей страны. Наиболее значимыми решениями инспекции были: предложить убрать из названия КВВМПУ слова «политическое», а также добиться удовлетворения жалоб бесквартирных офицеров, т.к. решение жилищного вопроса значительно ухудшилось после ухода на пенсию Щербицкого В.В. Но из этих рекомендаций полностью была реализована только первая. Главком ВМФ СССР, правда, выделил деньги на строительство в г. Киеве двух подъездов в высотном доме. Но из-за резкого скачка цен, произошедшего после развала Союза, этих средств на всех, кому было обещано, квартир не хватило. Последний советский выпуск КВВМПУ произвело __ июня 1991 г. Старшим морским начальником на выпуск был назначен первый заместитель начальника политического управления Военно-Морского Флота СССР вице-адмирал Кучеров Л.П. Этот выпуск запомнился всем его участникам и зрителям. Сразу по прибытию Леониду Петровичу пришлось срочно решать проблему, характерную для бурных лет горбачёвской антигосударственной перестройки. В училище, находившемся в сердце Украины, стремительно движущейся к самостийности, тоже решили показать свою самостоятельность относительно Москвы. Несмотря на, возможно, и несколько запоздалый приказ министра обороны СССР произвести выпуск во всех высших военных училищах страны одновременно в конце июня 1991 г., в Киеве решили вручить офицерские погоны выпускникам на четыре дня раньше. Доклад о возникшей коллизии прошёл до Маршала Советского Союза Язова Д.Т. Надо отдать должное, в Минобороны СССР тогда поступили мудро и не стали омрачать уже объявленный праздник для двух с лишним сотен выпускников и почти тысячи их родителей и родственников, приехавших из разных уголков огромной ещё страны. |
Похожие:
 | Киевский национальный торгово-экономический университет факультет финансово-банковского дела, Киев, Украина | | Симферополя (Киевский район городского округа Симферополя) Клёпова Е. Ю., рассмотрев в открытом судебном заседании с участием фио,... |