Когнитивный и психолингвистический аспекты материалы
Скачать 5.95 Mb.
|
Р. А. Каримова ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ АНАЛИЗА ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОГО ГИПЕРДИСКУРСА Предмет статьи — соотношение когнитивного и функционально-коммуникативного подходов к дискурсу. Она прослежена нами по данным письменных диалогических дискурсов, вербализующих результативную деятельность субъектов (агенсов), — деятелей медицины, спорта, СМИ, права, искусства. При этом базовым понятием анализа служит понятие проблемной ситуации (ПС), обладающей определенной структурой, которая зависит от а) цели, содержания и диапазона деятельности, б)от способов осуществления деятельности; в) от препятствий на пути деятельности (внешнего или внутреннего свойства, включая не зависящие от воли субъекта) и способов их преодоления, г) от результата деятельности. Мы рассматриваем устный и письменный дискурс (главным образом диалогический): это устные спонтанные радиоинтервью (в прямом эфире «Эха Москвы» 30.07.08 и 28.08.08) с художником Вл. Любаровым, (перед открытием и в день закрытия его выставки а Третьяковской галерее), а также газетная публикация (10.07.08) — «диалог» журналиста В. Выжутовича с тем же художником. Эти материалы позволяют поставить вопрос о гипердискурсе, объединяющем дискурсы разных форм (устной и письменной) и видов (диалогических и монологических) и включающем визуальные составляющие. Мы рассматриваем эти интервью и «диалог» в целом как гипердискурс на основании 1) единства их адресата — носителя информации, 2) тематики коммуникации (об объектах творчества, его периодах; предмете творчества в настоящее время и его новизне; отношении зрителей, общества к художнику и др.); 3) в общем близких целеустановок дискурса. Содержательное единство гипердискурса отражается в его общей стратегии, осуществляемой ведущими во взаимодействии с адресатом; реализация же ее в тактиках теми или иными способами и средствами в дискурсах, включенных в гипердискурс, имеет общие черты и различия. Последние обусловлены разницей в характере общения, (непосредственного в устных спонтанных дискурсах и опосредованного в письменном дискурсе); разной жанровой (типологической) отнесенностью дискурсов: письменный дискурс занимает среднее место между интервью и беседой, монологические ответные реплики в нем развернуты, отличаются от спонтанных обработанностью. Соответственно письменный дискурс («диалоги» В. Выжутовича) специфически структурирован, о чем свидетельствует как его тематическая, так и коммуникативная организация. См. напр., начальную часть «диалогов» (его подзаголовки «Химия и жизнь»: территория свободы»; «Из Москвы в Перемилово), «Из графики — в живопись» и т.д.). В коммуникативном плане актуализованы реплики-стимулы известность, книжная графика, развиваемые ответной репликой в коммуникативно-функциональном микрополе территория, художники-нонконформисты, «Химия и жизнь» — в контексте информативно-описательного регистра. Стратегию письменного дискурса представляют заглавие («Ехала деревня мимо мужика») и подзаголовок («Художник Владимир Любаров большую часть года живет в Перемилове. Там коротают свой век и прототипы его персонажей»), развернутый авторский ввод (о предыстории открывающейся предстоящей выставки в Третьяковской галерее в IX.09г.), а также интертекстуальная врезка (отзыв А. Макаревича, сопровождаемый коллажем), визуальная составляющая (2 иллюстрации картин Владимира Любарова). Эти элементы дискурса свидетельствуют о многомерности его структуры. Данная разновидность жанра отличается тем, что в диалогических единствах (ДЕ) с весьма сжатыми (в большей части дискурса) исходными репликами связаны развернутые, монологические высказывания — абзацы. Показательна в этом отношении 2-я часть дискурса: так, в рубрике «Из графики — в живопись» стимул «Как вы все же стали живописцем?» ответная реплика не ограничивается реакцией «Опять же случайно», а получает развитие в информативно-повествовательном контексте КС заказ (и заказать), картинки, книжки. С последующим вопросом «Сколько там было картинок?» непосредственно связано лишь высказывание «Пятьдесят с лишним». В целом же это монолог, пояснение которого реализуется повествовательно-квалификативным контекстом (соответственно с группами рем глагольно-именного типа), опирающимся на КС ( и сочетания) картинка, станковая серия, графика, живопись, с итоговым высказыванием «Так графика перешла в живопись». Ядро гипердискурса — это устный спонтанный дискурс, в котором деятельность субъекта осуществляется в непосредственном контакте с коммуникантом. Своей организацией дискурсы представляют фоностиль звучащей публицистической речи [1]: с господством номинативных средств, например, время [движется], время [стоит]; [другое] время, день [продлить] жизнь), которые актуализуются посредством просодии (выделительных ударений; логического, волевого, логико-эмоционального). Многие ударные лексемы относятся в плане ритмики к частотным типам фонетических слов и им подчиняется синтаксис: «нанизывание» синтагм однотипного мелодического образования. Динамика стратегии дискурса №3, которая проявляется в развитии диалогическими единствами его основных микротем, направлена на раскрытие в процессе речевого взаимодействия с м ы с л о в деятельности агенса, ее цели. Таковы в микротеме «отношение художника к своим персонажам» правда, художник, портреты собирательные, персонажи, характеры; тусклый колорит, тусклая лампочка, тусклый свет, судьба, жизнь. Весьма существенно для целостности данного дискурса диалогическое единство с темой — стимулом 1: «А живопись/ когда она началась?»//. В ответном монологе агенса актуальны живопись, графика (и графична), цвет, небо, трава, при этом актуализация именований цвет, небо, трава служит раскрытию характера чувственных элементов восприятия (цвета). Надо отметить также, что дискурсивную роль играют семантико-синтаксическая категории сравнения, подобия (сходства), категория субъективной модальности и семантическая категория оценки. В целом устные дискурсы (№2, №3) — аналитического характера, в них коммуниканты (ведущие) каузируют вербализацию адресатом (агенсом) рефлексии о его деятельности, побуждая представить свое видение мира. Материалы дискурсов позволяют судить о речевом поведении субъекта (художника): он отличается сдержанностью, немногословием, о чем говорит заметное количество его реплик-повторов в диалогических единствах [3. С. 38]. Его реплики включают также лексемы, относящиеся к « активному словарю говорящего» (Л.В. Златоустова), например, картинки, книжечки и др. Они дают материал для суждений о чертах когнитивного стиля говорящего, склонного к иронии, что представляется в звучащем дискурсе просодически: выделительными акцентами на КС и повышением интонации. Cм. напр., «1: А почему ты говоришь «картинки»?// Вот наши слушатели/ все время обижаются,/ почему Вы говорите «книжечки»!// Надо говорить «картины»!// — 2: «После выставки в Третьяковской галерее,/ во-первых, я думаю,/ что и внуки/ ко мне уже более уважительно/ станут относиться.// И мне надо уже так говорить:// «мое творчество!», «мои картины!». На периферии рассматриваемого гипердискурса находится письменный монологический текст «Третьяковское Перемилово. Провинциальные картинки Владимира Любарова в Толмачах» (рецензия Н.Назаревской в газ. «Культура» 11-17.09.08) с характерной для жанра рецензии структурой. В трех частях текста, являющих разновидности информативного регистра (описательную, повествовательную, квалификативную), которые представлены синтаксисом книжной речи, характеризуется деятельность субъекта. Последняя часть текста — оценочного характера, в реализации оценок участвует (кроме собственно оценочных лексем) абстрактная лексика (реальность и вымысел, лиризм; предельная обобщенность образов). В ней мнение автора подтверждается высказыванием самого художника (агенса), цитацией; текст завершается абзацем — оценочной метафорой. Он имеет также визуальную составляющую (фотографии). Итак, единство, близость рассматриваемых дискурсов (устного и письменного), основывается на единстве темы, фоновых знаниях коммуникантов о содержании деятельности агенса, их тесном речевом взаимодействии с ним. Это обеспечивает близость пропозициональной основы дискурса, что в дискурсивном плане преломляется в сходстве коммуникативно-семантических полей (с лексемами прототипы, герои, люди, «иллюстрации, картинки, выставка; успех и соблазны). При этом в пресуппозиции имплицитными остаются отношение к миру, призвание, эстетика и др. ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ
Т. Ю. Касаткина ВОЗРАСТНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ОРГАНИЗАЦИИ СЕМАНТИЧЕСКИХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ Понятие ментальной репрезентации является основным средством интерпретации когнитивного развития человека. Различают такие формы репрезентаций как образы, признаки, прототипы, концепты, пропозиции, фреймы, скрипты, ментальные модели, события и другие. Известно, что в молодости репрезентации знаний являются стабильными по своей форме и организации. Пожилые люди демонстрируют определённый спад в способности создавать новые репрезентации знаний [1]. Это имеет непосредственное отношение и к вопросам, связанным с приобретением семантической информации. Одно из объяснений, почему уровень семантических знаний имеет тенденцию к спаду в пожилом возрасте, мы находим в следующем. Когда человек стареет, он становится всё менее заинтересованным в интеллектуальных поисках, и его методы и стиль мышления изменяются [2. С 76]. Экспериментальные исследования, проведённые с детьми и взрослыми испытуемыми, выявили, что опыт и нейро-когнитивные факторы оказывают непосредственное влияние на содержание, организацию и интеграцию существующих ментальных репрезентаций [3]. Поскольку старость ассоциируется с определёнными изменениями в нейроструктурах и ограничениями в повседневном социальном и когнитивном опыте, то эти изменения неизменно влекут за собой возрастные перестройки и в ментальных репрезентациях. Однако эти изменения являются не общими (гомогенными) для всех репрезентаций знаний, а специфичными только для отдельных областей знаний [4. С. 204]. Выделенные факторы, приводящие к возрастным изменениям в организации ментатальных репрезентаций, выступают не изолированно, а взаимозависимо, взаимосвязано. Таким образом, те аспекты ментальных репрезентаций, которые не претерпевают сильных изменений в старости, например, организация семантических репрезентаций, обязаны своей стабильностью продолжению активной культурной и языковой практики в молодом возрасте или сильной организации нервной системы. Семантическая память сохраняется в старости в достаточно хорошем состоянии, потому что память на значения — это часть определения кристаллизованного интеллекта, который считается инвариантным по отношению к возрасту. Хорошим показателем сохранности организации семантической репрезентации являются вербальные ассоциации [5; 6]. Многие исследователи [7; 8] отмечают, что пожилые люди так же хороши, как молодые, в воспроизведении значений, содержащихся в семантической памяти. Анализ эмпирических данных о развитии концептуальных знаний, включая значение слова и общие знания об окружающем мире у взрослых людей, показывает, что репрезентационные структуры этих знаний или доступ к ним не ухудшаются в процессе старения. Согласно Д. Бёрк, такие показатели, как вербальные ассоциации и категориальное обобщение, которые отражают содержание, структуру и организацию семантических репрезентаций, остаются устойчивыми в зрелом возрасте [4]. Однако следует отметить, что это является истинным только для уже существующих воспоминаний. Сохранение новых семантических знаний может быть несколько хуже. Кроме того, способность воспроизведения в семантической памяти может быть не столь хорошей в старости. У многих пожилых людей определения слов менее точны, даже если они правильные. Снижение семантической памяти было зафиксировано в работах К. Кэмпа [7]. Во многих случаях это связано как с физиологическими особенностями индивида, так и его жизненным опытом и образовательным уровнем. Зарубежные исследования, направленные на теоретические обоснования изменений в когнитивных процессах пожилых людей, предлагают, что влияние старческого возраста на понимание речи (language comprehension) и производство речи (language production) является асимметричным. Понимание речи (language comprehention), которое требует от человека извлечения из памяти лексической и семантической информации для конструирования значения в дискурсе, является важным показателем целостности семантических репрезентаций в старости. Несмотря на то, что в процессах понимания речи у пожилых людей не существует значительных отклонений, наблюдаются некоторые важные для исследователей изменения в производстве речи (language production). Речь идёт о том, что некоторые языковые знания, а именно фонология и орфография, претерпевают возрастные изменения. По словам самих пожилых людей, одной из самых досадных когнитивных проблем для них является неспособность воспроизведения хорошо известного слова. Этот феномен обозначен в зарубежной психологической литературе как TOT (tip of the tongue — «вертится на языке»). Это явление может наблюдаться у всех людей, но наиболее заметно оно проявляется у пожилых людей. Сложности, связанные с извлечением нужного слова из памяти, сопровождаются длительными паузами и заменой нужного слова неподходящими, а порой и неправильными словами. В этом случае, следует подчеркнуть, что феномен TOT происходит только с теми словами, которые редко используются в речи (have low frequency occurence in the language) или с именами собственными, которые не упоминались длительное время [9]. Объяснение тому, почему фонологические, а не семантические репрезентации являются наиболее уязвимыми к возрастным изменениям, может быть рассмотрено в рамках коннекционистской модели репрезентации знаний (Node Structure Theory (NST)) [10]. Как и другие языковые модели, NST постулирует наличие двух систем: семантической системы, представляющей значения слов (концептуальные знания) и фонологической системы, репрезентирующей звуковое оформление слова. Процесс продуцирования слова начинается с активации репрезентаций в семантической системе. Активация семантической информации, связанной с тем или иным словом-стимулом, передаёт возбуждение (priming) лексическим репрезентациям слов, чьи значения разделяют компоненты семантической информации. Под словом «priming» понимается форма подпорогового возбуждения (subthreshold excitation), которое распространяется через соединительные пути, подготавливая узлы к активации и дальнейшему извлечению нужной информации. У пожилых людей при предъявлении реакции на стимул часто возникает следующая ситуация: семантическая и лексическая репрезентации активированы, вызывая сильное чувство, того, что слово знакомо, но активация фонологической информации о звуковом составе слова оказывается недостаточной для извлечения слова из памяти. Согласно описываемой модели, старческий возраст ослабляет связи, ведущие от лексических репрезентаций к фонологическим, тем самым, препятствуя передаче возбуждения к необходимым узлам. Исследования показали, что если пожилым людям предъявлять начальные звуковые сочетания слова, которое с трудом извлекается из памяти, то через некоторое время оно легко всплывает в памяти. Если испытуемым предлагать сочетания звуков из середины или конца слова, то репродукции нужного слова не происходит. Здесь, как нельзя, кстати, английская пословица “Lose it or use it”. Имеется в виду то, что только активное использования языка как средства общения может способствовать укреплению связей между узлами различных репрезентаций и поддержанию уже существующих репрезентаций знаний. В семантической системе наряду с фонологическими изменениями в старости имеют место и проблемы, возникающие в орфографических репрезентациях. Что касается орфографии, то пожилые люди испытывают сложности в правильном написании слов, особенно сложных, которые требуют специального заучивания. Когда пожилым людям предлагали выбрать правильный вариант написания слов из множества представленных, то они безошибочно выбирали верный. Обобщив работы Д. Ховарда, Л. Лайта и П. Андерсона (D. Howard, L. Light & P. Anderson), посвященные изучению сохранности семантической структуры в пожилом возрасте, Д. Бёрк делает вывод о том, что в организации семантической информации и семантических процессов, вовлечённых в производство ассоциаций, не наблюдается существенных изменений [11. С 283]. Результаты исследований с пожилыми людьми свидетельствуют о том, что семантическая структура и семантическое кодирование связаны с вербальной способностью, а не с возрастом испытуемых. ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ
|
Похожие:
 | Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Материалы Международной школы-семинара (VII березинские... |  | Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Материалы IV международных Березинских чтений. Вып.... |
| Охватывает сегодня дискурсы рекламы, пиара, прессы, телевидения, радио, интернет-комуникаций (социальные сети, онлайн-издания, форумы,... | | Авторы выражают благодарность за предоставленные материалы и помощь в работе заместителю главы местного самоуправления муниципального... |
| Европейском Союзе. В данном исследовании анализируются аспекты избирательного законодательства Латвийской республики в контексте... | | Приглашаем Вас принять участие в работе VIII международной конференции “современные аспекты реабилитации в медицине”, которая состоится... |
| Предлагаемое библиодосье к «круглому столу» на тему «Несчастные случаи с обучающимися: правовые аспекты» подготовлено по запросу... | | Кулик Ириной, по теме «Методические аспекты оценки туристских потоков в регионе», руководитель Чубиева И. В. – к э н.¸ н с. Уран... |
| Музыка и молодежь: теоретические и практические аспекты: сборник научных статей. Саратов: ООО «Издательский Центр «Наука», 2011.... | | Исследовалось наличие взаимосвязи индивидуально-психологических характеристик личности с показателями когнитивного дефицита у пациентов... |