Отчет о научно-исследовательской работе кафедры психологии за 2014 г. Тема: 02. 03. 02 «Система интегральных технологий диагностики и формирования специальной психологической подготовленности высококвалифицированных спортсменов»
Скачать 1.11 Mb.
|
2.2 Связь функциональной ассиметрии с индивидуальными особенностями человекаВ последнее время проблема изучения функциональных асимметрий мозга (ФАМ) человека привлекает внимание все большего числа ученых как за рубежом, так и в России. Если первоначальные исследования базировались на диагностике локальных поражений мозга, связанных с ними феноменами и строились по схеме "от специфики повреждений к поведенческим коррелятам", то в последние десятилетия произошла переориентация исследований от патологических явлений к изучению ФАМ здорового человека (особенно в связи с разработкой методик исследования ФАМ), что изменило логику исследований. Говоря о предистории возникновения и развития данного направления можно сказать, что подход к проблеме изучения связи ФАМ с индивидуальными особенностями был предопределен пионерскими экспериментами Р.Сперри и Р.Майерса, которые начали расщеплять мозг на кошках (посредством перерезки хиазмы) и далее были продолжены Р.Сперри и М.Газзанига. С 1961 года нейрохирурги П.Фогель и Дж.Боген начали проводить подобные операции на людях (по медицинским показаниям) и к 1972 году уже было оперировано 10 больных (М.Газзанига, 1974). В дальнейшем J.Bogen (1969) при психологическом исследовании больных, перенесших комиссуротомию, обнаружил, что у них существует как бы две изолированные сферы мышления и сознания. Левое полушарие оказалось функционально связанным с использованием вербальных символов, логикой и анализом, а правое - с перцепцией зрительных, пространственных, кинестетических стимулов, с восприятием музыки, что было обозначено соответственно как "пропозиционное" и "оппозиционное" мышление (J.Bogen et al., 1972). Впервые было выдвинуто предположение о связи этих типов мышления с концепцией И.П. Павлова о художественном и мыслительном типах высшей нервной деятельности человека, определяемых, соответственно, преобладанием первой или второй сигнальных систем. Таким образом, можно считать, что одна из первых работ в области изучения связи ФАМ человека с индивидуальными различиями принадлежит Дж. Богену. Вместе с тем, еще раньше М. Дей также указывал на связь латеральных движений глаз с индивидуальными различиями в реализации процессов внимания, мышления и тревоги. При этом считалось, что левонаправленные движения глаз соответствуют активации правого полушария и процессов тревоги, а праволатеральные – активизации процессов внимания и функций левого полушария (M.E. Day, 1967, 1969). Существуют отличия в активизации полушарий в зависимости от характера предъявленной задачи – зрительно-пространственной или вербально-логической. В последующем метод латеральных движений глаз (ЛДГ – метод), так же как и метод регистрации поворота головы в целом, стали широко использоваться в зарубежных нейропсихологических исследованиях в качестве индикатора церебрального доминирования (M. Kinsbourne, 1972; R.A. Drake, 1984). Особенности нейропсихологической организации мозга и определяемые ею индивидуальные различия были в дальнейшем подтверждены и другими исследователями (P.Bacan, 1969, 1971; D.Galin, R. Ornstein, 1974; S.Arndt, D.Berger, 1978; L.Smokler, J.Sherwin, 1979; D. Charman, 1979; N.Sakano, 1982; R.J. Davidson , N.A. Fox, 1982; R. Eastwood, J. Tait, 1996; W.Heller, 1993; R.A.Hicks., R.J. Pellegrini, 1978a, 1978b; J.Kagan, 1989; J.P. Mc Laughlin et al., 1983; G.A. Newland, 1984; J.E. Orme, 1970; J.S.Sieratzki, B.Woll, 1996; А..Silverman et al., 1966; M. Stein,1973; M.R Sulway et al., 1997; R.J. Trotter, 1974; D.M. Tucker et al., 1977; E. Virshup, 1983; H. Witkin et al., 1962; O.L. Zangwill, 1960). Вместе с тем, в ряде иных зарубежных работ связи латеральных признаков с индивидуально-психологическими особенностями первоначально выявлено не было. Так, Д.Вудс и К.Оппенгеймер исследовали 225 студентов-психологов младших курсов (мужчины в возрасте 18-20 лет). "Рукость" определялась с помощью опросника из 10 пунктов. Оценивалось предпочтение руки при письме, пользование вилкой, ножницами и т.п., регистрировались латеральные движения глаз (ЛДГ-метод) в ответ на нейтральные и эмоциональные вопросы. При этом левые движения глаз, как уже отмечалось, соответствуют правополушарной активации и наоборот. Одновременно использовался "тест на вращение" или "Blay-тест", который определяет способность чертить круги в заданном направлении - по ходу часовой стрелки или наоборот. T. Blay (1977) считает эту пробу валидным поведенческим индикатором для выявления психопатологии (как проявления рассогласованности межполушарного взаимодействия). Для исследования индивидуально-психологических особенностей использовались опросники Спилбергера и Левинсона-Готмана. Первый содержит в себе шкалы реактивной и личностной тревожности, второй направлен на выявление уровня социальной компетенции (фактической и декларируемой). Данные эксперимента подтвердили валидность Blay-теста, как индикатора особенностей межполушарного взаимодействия. Достоверных различий по шкалам опросников выявлено не было (D.Woods, K.Oppenheimer, 1980). В другой работе Ф. Альбертц и Т. Токко при исследовании здоровых и отстающих в обучении детей также применяли тест Blay. Изучались особенности латеральной организации мозга в связи с эмоциональными нарушениями, существенной связи между ними выявлено не было (F.Alberts, T.Tocco, 1980). В исследовании, проведенном английскими психологами, у 70 испытуемых изучалась взаимосвязь показателей рукости (леворукости, праворукости и смешанной рукости) с уровнем тревожности, определяемой с помощью шкалы Тейлор. В целом, показатель тревожности у женщин был выше, чем у мужчин. У испытуемых со смешанной рукостью наблюдались более низкие показатели тревожности, чем у леворуких или праворуких. Предполагается, что это могло быть обусловлено особой тактикой испытуемых со смешанной рукостью - отказом от выбора крайних ответов и оценок, что также определило и включение этого типа испытуемых в группу со смешанной рукостью (A.Wienrich et al., 1982). В другой аналогичной работе у 786 испытуемых изучалась взаимная связь черт личности, определяемых с помощью опросника Айзенка, с предпочтением руки. Было выявлено, что уровень невротизации у женщин был в целом выше, чем у мужчин. Показатели нейротизма у мужчин-правшей имели более низкие величины, чем у левшей или амбидекстров. У женщин значимой корреляции между рукостью и показателями личностных свойств выявлено не было (C.Mascie - Taylor, 1981). В последующей работе этого направления также исследовалась связь рукости с тревожностью, измеряемой с помощью опросника Спилбергера. Было обследовано 247 испытуемых, исследование продолжалось 4 года, однако, связи между предпочтением рукости и тревожностью обнаружено не было (A.Beaton, L.Moseley, 1984). Вместе с тем, в этом же году вновь появляется сообщение по исследованию связи латеральности и эмоциональности с восприятием сердцебиений. Для оценки ФАМ использовались латеральные движения глаз. Было установлено, что испытуемые с левонаправленными ЛДГ отличались повышенной эмоциональностью и тревожностью, которые измерялись с помощью опросников Айзенка и Спилбергера (W.Montgomery, G.Jones, 1984). Имеются данные исследования этой проблемы с помощью более сложных тестов. Так, К.Ватсон и П.Вассар исследовали с помощью MMPI индивидные особенности у 759 больных алкоголизмом от 60 лет и ниже, в числе которых было 687 праворуких и 72 леворуких. Было проведено два анализа: для левшей и правшей по всей выборке в целом и отдельно для левшей и 615 женатых праворуких (с учетом фактора семьи). Особое внимание было обращено на 4,8 и 9 шкалы ("психопатизация", "шизоидность", "гипоманиакальность") в связи с сообщениями о связи леворукости с жесткостью и делинквентным поведением. Достоверной зависимости между рукостью и шкалами MMPI выявлено не было. Авторы сделали предположение, что предыдущие сообщения о связи леворукости с антисоциальным поведением в большей мере могли быть обусловлены наличием у обследованных испытуемых органических поражений мозга при родовых травмах. Вместе с тем, авторы указывают на необходимость продолжения работ в этой области (C.Watson, P.Vassar, 1983). Первое обширное исследование взаимосвязи рукости с чертами темперамента было проведено психологами Мичиганского университета во главе с Э.Харбургом (E.Harburg et al., 1981). Всего было исследовано 1153 мужчин и женщин, из них 119 - леворуких. Обследуемые были разбиты на две возрастные группы: в первую вошли испытуемые от 18 до 39 лет, во вторую - от 40 до 70 лет. Рукость выявлялась с помощью показателя инвертированности письма. Для определения черт темперамента использовался опросник EASI Басса-Пломина и опросник Айзенка. Первый включал в себя 4 независимых фактора: эмоциональность, активность, социабельность, импульсивность. В исследовании применялся модифицированный вариант этого теста, в котором с помощью кластерного анализа были выделены дополнительные подшкалы. Обработка результатов позволила установить в первой возрастной группе у леворуких мужчин достоверное преобладание высоких показателей по фактору "общей эмоциональности", а также в подшкалах "страх" (боязливость, подверженность страхам) и "гнев" (эмоциональная несдержанность). Также было отмечено достоверное снижение показателей по шкалам "социабельность" (социальная адаптированность), "выдержанность" (уровень самоконтроля) и по шкале "экстраверсия" Айзенка. Среди женщин первой возрастной группы достоверные различия у леворуких были выявлены только по фактору "общей эмоциональности", что свидетельствовало о большей эмоциональности леворуких женщин по сравнению с праворукими. Во второй возрастной группе у леворуких женщин была выявлена большая экстравертированность по Айзенку, среди мужчин различий выявлено не было. Результаты исследования позволили установить связь между леворукостью и темпераментом, особенно среди лиц молодого возраста. В целом, леворукие оценивали себя более эмоциональными и в то же время социально менее адаптированными по сравнению с праворукими. Выявленные корреляции авторы пытаются объяснить фрустрирующим воздействием на леворуких праворукой социокультуральной средой, что приводит к нарушениям в развитии личности. В качестве другого объяснения предполагается, что генетически обусловленная повышенная эмоциональность леворуких усиливается негативным социальным отношением к ним со стороны праворукой среды (т.н. «декстрастресс»). Это может индуцировать еще большую эмоциональность и вызывать ответные антисоциальные реакции, злоупотребление алкоголем. Исчезновение корреляций между рукостью и темпераментом в старшей возрастной группе авторы объясняют постепенно происходящим процессом социальной адаптации леворуких после 40 лет. Авторы отмечают трудности исследования леворуких, поскольку в процентном отношении их число значительно меньше праворуких. Другой большой работой в этом направлении является исследование профессора психологии Киотского университета Набору Сакано (N.Sakano, 1982), который провел лонгитюдиональное исследование связи индивидуально-психологических черт с особенностями церебрального доминирования на большой выборке испытуемых разных возрастных групп (всего около 2 тысяч испытуемых). Латеральное предпочтение определялось с помощью критериев А.Р.Лурия (1969) на скрытое левшество, в которые входили тесты на определение доминирующего пальца в пробе "переплетение пальцев", локтя в пробе "перекрест рук" и ведущего глаза. Испытуемые с правым показателем в пробе "перекрест рук" (при выполнении которой сверху оказывается локоть правой руки) рассматривались как "латентноправорукие", а испытуемые с левым доминирующим показателем в пробе "перекрест рук" - определялись как "латентнолеворукие". Следует отметить, что исследование Н. Сакано значительно выделяется среди всех прочих по своей разработанности этой проблемы. Особый интерес представляют данные, касающиеся валидизации критериев А.Р. Лурия. Однако, одним из недостатков работы Н. Сакано следует считать то, что в ней не были учтены различия испытуемых по функции слухового анализатора, хотя А.Р. Лурия также указывал на необходимость учета парциального левшества и по этому признаку (А.Р. Лурия, 1969). Таким образом, в латеральных профилях испытуемых, измеряемых в системе "палец-локоть-глаз", не было учтено парциальное доминирование в слухо-речевой системе. Недостатком работы также может считаться и недостаточный уровень интерпретации полученных данных. Отечественные психологи также рассматривают проблему связи функциональных асимметрий человека как проблему дифференциальной психофизиологии (В.В.Суворова, 1975; Е.П.Ильин, 2001). Как уже отмечалось, ряд зарубежных авторов в своих подходах к вопросу исследования связи латеральных признаков с индивидуально-психологическими особенностями, исходили из концепции И.П. Павлова о мыслительном и художественном типах ВНД (J.Bogen, 1969; N.Sakano, 1982). Отечественные исследователи придерживаются этих же позиций. Так, В.В. Суворова (1975), при изучении индивидуальных особенностей баланса доминирования левого и правого полушарий мозга, предполагала связь баланса доминирования с соотнесенностью двух сигнальных систем по И.П. Павлову. Автор считала, что доминирование левого полушария можно, по-видимому, связать с преобладанием второй сигнальной системы (а именно с преобладанием словесно-логического мышления), в то время как доминирование правого полушария - с преобладанием первой сигнальной системы, т.е. с преобладанием конкретно-образного мышления. Н.Н. Брагина и Т.А. Доброхотова также высказывали мнение, что выделенные И.П. Павловым типы ВНД возможно определяются "преобладанием правого и левого полушария в их парной работе или относительным их равенством" (Н.Н. Брагина, Т.А. Доброхотова, 1981, с.53). Одно из первых исследований по изучению распространенности латеральных признаков в нашей стране было проведено А.П. Чуприковым и его сотрудниками на московской популяции из 668 практически здоровых лиц на частоту встречаемости правых (П) и левых (Л) латеральных антропофизиологических признаков: рукости (право-, леворукости, амбидекстрии), правых и левых типов переплетения пальцев рук (I), перекреста рук на груди (II), доминантного глаза (III) и некоторых других признаков. Леворукость и амбидекстрия были обнаружены соответственно в 3,4% и 8,8% случаев. Леворукость в два раза чаще встречалась среди мужчин по сравнению с женщинами. Правые латеральные признаки по показателям I, II и III наблюдались соответственно в 44,9%, 44,0% и 68,9% случаев. Среди "синистральных" (леворукие и амбидекстры) по сравнению с праворукими отмечалось существенное уменьшение правых типов признака I, а среди леворуких - и правого доминантного глаза. Среди москвичей по унилатеральным сочетаниям признаков I и II преобладали варианты ЛЛ по сравнению с ПП, но это было свойственно прежде всего женщинам и синистральным лица. Исходя из критериев А.Р.Лурия, авторами было предложено для характеристики фенотипической латеральности индивидуума использовать сочетания признаков I, II и III. В работе приведены данные о связи частоты этих сочетаний с полом и профессией обследованных. Было обнаружено, что леворукие в целом чаще рождаются во втором полугодии, чем в первом (соответственно 6,3% и 2,7%, р < 0,05), при этом весной обнаружен существенный дефицит рождения леворуких по сравнению с другими сезонами. Из всех латеральных признаков только I (переплетение пальцев рук) имел тенденцию к изменению частоты в связи с сезоном рождения. Таким образом, А.П. Чуприковым и его сотрудниками впервые были выделены варианты индивидуальных профилей латеральности в системе измерений "палец-локоть-глаз" (А.П. Чуприков и соавт.,1979). Дальнейшие отечественные работы по изучению связи признаков латеральности с индивидными особенностями были представлены небольшим числом исследований. Одним из первых было сообщение Л.Л. Шмаковой и С.Е. Волошенко (1983) по изучению связи теста на аплодирование с некоторыми показателями структуры личности. Было обследовано 30 здоровых женщин в возрасте от 18 до 30 лет с использованием опросника MMPI. По данным теста на аплодирование (по А.Р.Лурия) испытуемые были разделены на латерализованный и амбилатеральный типы. Статистический анализ данных по каждой группе показал, что лица с правым типом аплодирования эмоционально более стабильны, экстравертированы. Лица с левым или амбилатеральным типом аплодирования более тревожны, имеют больше соматических жалоб и более высокие показатели социальной интроверсии. Для лиц с латерализованным типом аплодирования характерна также большая активность в общественной жизни. Одно из первых исследований связи эмоционально-личностных характеристик с индивидуальными профилями асимметрий было выполнено на большой выборке мужчин и женщин молодого возраста (В.А. Москвин, 1986). В качестве испытуемых выступили студенты медицинского института – 400 человек в возрасте 20-30 лет. Латеральные профили испытуемых оценивались в системе измерений "рука-ухо-глаз". Психологическое исследование проводилось с помощью методик MMPI, ПДТ - психодиагностического теста Мельникова- Ямпольского, опросника Айзенка, шкал реактивной и личностной тревожности (ШРЛТ) Спилбергера-Ханина и цветового теста М.Люшера. При нарастании (усиления) признаков правополушарного парциального доминирования как у мужчин, так и у женщин (хотя у последних и в меньшем числе случаев), было выявлено достоверное нарастание негативных эмоциональных самооценок личности, что выразилось в подъеме показателей по шкалам "психастении" и "социальной интроверсии" MMPI, "раздражительной слабости", "тревожности", "робости", "депресии" и "психической неустойчивости" в методике ПДТ, проявилось в более высоком уровне "нейротизма" в опроснике Г. Айзенка, "личностной тревожности" в методике Спилбергера и показателя "стресса" в цветовом тесте, что в целом рассматривалось как подтверждение данных о связи отрицательных самооценок и эмоций с функциональным преобладанием правого полушария (В.А. Москвин, 1986). Данные этого исследования в дальнейшем были подтверждены (совместно с В.Н. Клейном и А.П. Чуприковым) на другой выборке. В данной работе было обследовано 200 мужчин в возрасте от 20 до 40 лет. Выделенные индивидуальные профили латеральности (по вариантам сочетаний ведущих руки, уха и глаза) были сопоставлены с данными психодиагностического исследования. Применялись следующие опросники: MMPI, ПДТ Мельникова-Ямпольского, ШРЛТ Спилбергера-Ханина, опросник Айзенка и цветовой тест М. Люшера. Обработка данных также показала достоверное повышение показателей по ряду шкал, отражающих клинические характеристики ("психотизм", "невротизм", "депрессия" и т.п.), которое носило градуальный характер и было наиболее выражено у праворуких с сочетанием ведущих левого глаза и уха. Клинико-психопатологически для объяснения данного феномена была предложена гипотеза "о нарастании дисбаланса личностных свойств и соответствующем снижении устойчивости к эмоциональному стрессу по мере сглаживания функциональной асимметрии мозга" (В.Н. Клейн и соавт., 1986, с.108), что позволяло предложить эти критерии в качестве скриннинг-метода распознавания эмоциональной неустойчивости. Полученные данные в последующем также позволили сделать вывод о связи функциональных асимметрий с индивидуальными стилями эмоционального реагирования (В.А Москвин, 1988, 1990). В последующей работе данного направления Т.К. Чернаенко и Б.В. Блинов (1988) изучали возможность прогнозирования особенностей психического склада руководителей на основе выраженности функциональных асимметрий. Парциальное доминирование определялось по выявлению лево- и праворукости, типа переплетения пальцев, пробы "скрещивание рук" ("поза Наполеона"), доминирования левого или правого глаза. Объектами исследования были руководители полетов службы движения гражданской авиации. Психологическая пригодность к управленческой деятельности исследовалась с помощью специальной анкеты, "личностные особенности" (или индивидуально-психологические) - с помощью теста Р. Кеттела и Фрейбургского опросника. Латеральные профили испытуемых рассматривались по вариантам сочетаний ведущего глаза, показателей проб "переплетение пальцев" и "перекрест рук". На основе проведенного исследования авторы пришли к выводу, что по особенностям функциональных асимметрий (по их индивидуальному профилю) появляется возможность прогнозировать особенности психического склада человека. По их мнению, эти данные "открывают возможность для разработки принципиально нового, перспективного направления профессиональной психодиагностики. С этой целью необходимо систематизировать выявленные связи функциональных асимметрий с определенными проявлениями целостной деятельности, в частности, с профессиональной эффективностью в разных ее видах" (Т.К. Чернаенко, Б.В. Блинов, 1988, с. 77). Выше уже говорилось о том, что понятия “экстраверсии” и “интроверсии” были введены в психологию Карлом Юнгом. Кроме этого, он также говорил о возможности различения индивидуальных особенностей по основным психическим функциям, среди которых выделял следующие: мышление и чувствование, ощущения и интуицию. Исходя из этого, он различал “мыслительный”, “чувствующий”, “сенсорный” и “интуитивный” типы, каждый из которых, в свою очередь, мог быть также “интровертированным” или “экстравертированным”. Таким образом, Карлом Юнгом было выделено восемь типов индивидуальности (К.Юнг, 1998). В последующем данная типология была дополнена в конце 50-х годов в США Катариной Бриггс и ее дочерью Изабель Майерс, что привело к созданию Индикатора типов Майерс-Бриггс (MBTI – Myers-Briggs Type Indicator). Методика основана на позициях К.Юнга и учитывает выявление двух различных энергетических способов реагирования и сосредоточения внимания (шкала “экстравертированности-интровертированности”), двух противоположных типов сбора информации ( шкала “сенсорность-интуиция”), двух различных способов принятия решений (шкала “мышление-чувствование”) и были дополнены двумя разными способами организации своего взаимодействия с окружающим миром (шкала “решение-воприятие”). Таким образом, типология МВТI выделяет 16 типов индивидуальности, которые связаны с разными особенностями восприятия времени, целеполагания, выбора профессии и т.п. (О.Крегер, Д.М.Тьюсон, 1995). Недостатком указанной типологии является поведенчески-оценочный подход и отсутствие достаточно верифицированной методики диагностики предлагаемых типов. В настоящее время существуют также и другие попытки модификации типов индивидуальности К.Юнга (можно привести в качестве примера такое направление как соционика), а также попытки найти связь указанных типов с особенностями функциональных асимметрий человека. В последующем С.А.Богомаз с соавт. (1995), рассматривая индивидуальные особенности реакций на различные внешние факторы также пришли к выводу, что предрасположенность и устойчивость к неблагоприятному воздействию стрессоров связана с типологическими особенностями. Авторами разрабатывается методический подход для построения типологии, основанной на одновременном учете индивидуального профиля сенсомоторных асимметрий и степени выраженности психических функций, определяемых согласно представлениям К.Юнга. Ими было обследовано 70 студентов (17-19 лет) и 50 школьников (мальчики и девочки 12-13 лет). С помощью проективной методики С.Розенцвейга была установлена связь между психотипами и типом и направленностью реакции на стрессовую ситуацию. Была выявлена связь между психотипами и некоторыми факторами личностного опросника Р.Кеттела (А, Е, F, G, H, N, Q3, Q4), шкалой экстраверсии опросника Г. Айзенка, некоторыми характеристиками цветового теста М.Люшера и теста Сонди. Полученные результаты позволили авторам классифицировать психотипы по степени устойчивости к стрессорным воздействиям. Было показано, что психотипы достоверно отличались по величинам индекса Кердо, указывающего на баланс симпатического и парасимпатического отделов вегетативной нервной системы. Авторы полагают, что такие различия в балансе отделов могут лежать в основе формирования различной стрессовой устойчивости психотипов. По их мнению, это также дает основание для построения модели информационной структуры личности с учетом функциональной асимметрии мозга (С.А.Богомаз, Т.М.Исаева, 1996). Во всех указанных исследованиях на тот период осталась недостаточно разработанной проблема измерения индивидуальных профилей асимметрий, показателей моторного и сенсорного доминирования. С нашей точки зрения, важным результатом работы Н. Сакано следует считать установление связи пробы А.Р. Лурия "перекрест рук" с функциями лобных долей, что позволяет использовать ее для диагностики функционального преобладания лобных отделов мозга. Вместе с тем, асимметрия в работе слухового анализатора Н.Сакано не учитывалась (как и в ряде других исследований). Все это свидетельствовало о необходимости разработки способов оценки индивидуальных профилей латеральности, с учетом основных признаков моторного и сенсорного доминирования (включая и пробу "перекрест рук"). Учет же только одного показателя асимметрии (чаще всего "рукости") может приводить к систематическому смешению целого ряда переменных (Р.Готтсданкер, 1982) и, как следствие, к противоречивости и несопоставимости результатов разных исследований. Недостаточно оказались исследованы и половые различия вариантов сочетаний парциальных асимметрий. Основным недостатком приведенных исследований того периода являлось также то, что они были выполнены, главным образом, на описательном уровне и не содержали удовлетворительных объяснений выявляемым (в ряде случаев) корреляциям латеральных особенностей с индивидными характеристиками (В.А. Москвин, Н.В. Москвина, 1998, 2011).Указанные проблемы в определенной степени были решены в последующие годы. Вместе с тем для более полного отражения связи функциональной ассиметрии человека с волевой регуляцией необходимо выявить особенности функциональной ассиметрии человека в данном процессе, чему посвящен следующий параграф раздела.
Место понятия воли, занимавшего длительное время центральное положение в психологических концепциях, в настоящее время весьма неопределенно, как и само содержание этого понятия. Среди исследователей нет единства в определении воли и связанных с ней понятий волевого действия, волевой регуляции, волевого усилия; отсутствует единство в выделении реальности, которая обозначается термином «воля». В античной философии это понятие и реальность, которую оно было призвано объяснить, наиболее четко представлены в сочинениях Аристотеля. Проблема воли, по Аристотелю, есть проблема придания предмету действия побудительной силы и тем самым обеспечение побуждения к действию (или торможения при необходимости снижения побудительной силы предмета действия). Действия, имеющие источник активности в самом человеке он называет произвольными действиями или поступками. В концепции Аристотеля воля определяла не только инициацию произвольных действий, но и их выбор, и их регуляцию при осуществлении. Причем воля понималась и как самостоятельная сила души, и как способность человека к определенной активности, идущей от него самого. Главная его задача было объяснить побуждение к действию, не связанному со стремлениями человека, а часто ему противоречащему, или торможение желаемого действия, когда размышление подсказывает его избегать. Таким образом, первой реальностью, в рамках которой была поставлена проблема воли, было порождение действия человека, идущего от него самого. Рассмотрение воли в контексте порождения действия предполагает, прежде всего, побудительную функцию воли, такой подход можно условно обозначить как мотивационный (В.А. Иванников, 1991). В отличие от Аристотеля Р. Декарт вводит понятие воли как способность души формировать желания и определять побуждения к любому действию человека, которое нельзя объяснить на основе рефлекторного принципа. Основная функция воли – используя разум, бороться со страстями для обеспечения побуждения к избранным действиям. Т.Гоббс так же связывает волю с порождением любого действия человека, определяя волю как последнее перед действием желание, принятое человеком после смены влечения к предмету и отвращения от него. Принятие желания совершается на основе размышления о пользе предмета и действия. Таким образом, здесь происходит неразличение воли и мотивации. Д. Пристли предлагает называть волей стремление или хотение, воспринимаемое человеком при решении действовать, поскольку действие не всегда возникает при виде желаемого предмета и требуется желание действовать. Эти стремления и действия определяются мотивами, поэтому у воли всегда есть причина. В. Виндельбант определяет волю как видовое понятие, объединяющее все отдельные хотения или страсти как первичные элементы воли. Сущность воли составляет комплекс постоянных мотивов (желаний), из которых выделяется внутреннее ядро всего комплекса, характеризующее личность. Как хотение, соединенное ассоциацией с движением, понимает волю А. Бэн. Он выделяет в воле две составляющие мотив и движение. Причем самопроизвольность движений, т.е. способность к спонтанным движениям, он признает первичным элементом воли. Мотивы определяются чувствами удовольствия и страдания. А. Бэн считает, что воля проявляется не только во внешних движениях, но и во внимании. Поскольку среди мотивов поведения имеются и идейные мотивы, обдумывание ситуации может привести к задержке движений. Усиление или ослабление воли А. Бэн связывает с изменением силы мотивов и влияние мыслей или физического состояния человека. Развивая мотивы и мышление, можно развивать волю. К мотивационному направлению в исследовании воли можно отнести и эмоциональную теорию воли, предложенную В. Вундтом. Он резко возражал против попыток выводить побуждение к волевому действию из интеллектуальных процессов и считал, что простейшим волевым процессом является влечение как один из эмоциональных процессов. По мнению В. Вундта, именно эмоции составляют сущность мотивов. Считая себя волюнтаристом, т.е. признавая самостоятельность воли, он, тем не менее, выступал против понимания воли как процесса, отличного от мотивации, когда, воля рассматривается «как особый процесс, протекающий наряду с мотивами и не зависящий от них». В простейшем волевом процессе Вундт выделяет два момента: аффект и вытекающее из него действие. Внешние действия направлены на достижение результата, а внутренние на изменение других психических процессов, включая и эмоциональные. К. Левин отождествлял побудительную функцию воли с формированием квазипотребности, как механизма побуждения к намеренному действию, что привело западную психологию к отождествлению воли и мотивации. Вследствие этого на долгие годы почти полностью прекратилась теоретическая работа по психологии воли, а часть поведенческих явлений, традиционно относимых к волевым явлениям, стала исследоваться в контексте других проблем. Однако попытки объяснить все моменты поведения человека на основе существующих теорий мотивации не дали положительного результата. Богатство феноменологии реального поведения человека показывает ограниченность современных теорий мотивации и вынуждает обращаться к понятию воли. Исследователи мотивации, отбросившие понятие воли как ненужное, спустя несколько десятилетий были вынуждены вернуть проблему воли в психологию. Необходимость обращения к понятию воли наиболее отчетливо проявилась в исследованиях намеренных действий, действий, осуществляющихся при наличии конфликта разных мотивационных тенденций или внешних препятствий. Воля при этом рассматривается как часть мотивационного процесса при порождении действия. X. Хекхаузен выделяет четыре стадии мотивации действия: мотивация до принятия решения о действии, воля, осуществление действия, оценка последствий действия. Если мотивация больше связывается с выбором действий, то воля - с его инициацией и осуществлением. К аффективным процессам относит волю Ж.Пиаже, признавая единство аффективных и когнитивных процессов. Функция воли заключается в усилении слабой, но социально более значимой мотивации, что достигается через оценку событий и действий и предвидение будущего. К мотивационным теориям воли относится теория воли, разработанная Д.Н.Узнадзе и его последователями. Д.Н.Узнадзе связывает формирование воли с трудной деятельностью человека, которая совершается «без актуальной потребности» и направлена на создание независящей от актуальных потребностей человека ценностей. Корень проблемы воли Д.Н. Узнадзе видит в том, что «в случае воли источникам деятельности или поведения «является не импульс актуальной потребности, а нечто совершенно иное, что иногда даже противоречит ему». Побуждение к любому действию Д.Н. Узнадзе связывает с наличием установки к действию. В импульсивном действии установка определяется актуально переживаемой потребностью. «Установка, возникающая в момент принятия решения и лежащая в основе волевого поведения, создается воображаемой или мыслимой ситуацией». За волевыми установками скрываются потребности человека как личности, которые хотя и актуально не переживаются в данный момент, но лежат в основе решения о действии, в котором также участвуют процессы воображения и мышления. Потребности личности и воображаемая ситуация возможного поведения и создают волевые установки. В рамках мотивационного подхода предлагает свое решение проблемы воли С.Л, Рубинштейн. В учебниках психологии он старается объединить представления о воле различных исследователей, но главной для него все же остается связь воли с мотивационным процессом. Он соглашается, что «зачатки воли заключены уже в потребностях как исходных побуждениях человека к действию». Развитые формы воли С.Л. Рубинштейн также связывает с мотивацией. «Воля на высших своих ступенях - это не просто совокупность желаний, а известная организация их». Хотя С.Л. Рубинштейн признает за волей функции выбора действий и их регуляции, наиболее существенной для него остается побудительная функция воли. «Воля как определенным образом организованная совокупность желаний, выражающихся в поведении, в регуляции действий, - пишет он, - относится к побудительной, а не к исполнительной регуляции». В рамках мотивационного подхода зародилось представление о воле как способности к сознательному намеренному преодолению препятствий. В работах Н. Аха преодоление препятствий стало предметом экспериментального исследования. Преодоление препятствий Н. Ах считал основной функцией воли. Он полагал, что воля, хотя тесно связана с мотивацией через актуальный момент волевого акта, но все же не совпадает с ней. Если мотивация определяет общую детерминацию действия, его инициацию, то воля лишь усиливает эту детерминацию. Волевой акт, формирующий усиление детерминации, возникает только при наличии препятствий на пути действия. Н. Ах выделяет две стороны волевого акта феноменологическую и динамическую. В феноменологической стороне волевого акта он различает четыре момента: 1) образный момент (ощущение напряжения); 2) предметный момент (представление цели и её отношений со средствами); 3) актуальный момент (внутреннее действование); 4) момент состояния (психическое переживание трудности, усилие). Динамическая сторона волевого акта заключается в эффекте его реализации, т.е. в воплощении действия, успех которого зависит от силы детерминации, обусловленной актуальным моментом волевого акта, и от других факторов (трудности препятствия, содержания действия). Вслед за Н. Ахом Л.С. Выготский рассматривает преодоление препятствий как один из признаков воли (волевого действия). Вместе с тем к функциям воли он относит и инициацию действия. Л.С. Выготский включает в структуру волевого акта операцию введения вспомогательного мотива для усиления побуждения к действию необходимому, но слабо связанному с личным желанием человека. В работах Л.С. Выготского впервые формируется представление о произвольной форме мотивации наряду с другими процессами. Сущность воли он видит в овладении собой, своими психическими процессами том числе и мотивацией. В ранних работах Л.С. Выготский пытается объяснить произвольную форму регуляции психических процессов и поведения в целом через намеренную организацию внешних стимулов. Позже он обращается к системе смысловых образований сознания человека, полагая, что изменение смысла действия меняет и побуждение к нему. Стремление к осмыслению действий Л.С. Выготский рассматривает как необходимое условие его выполнения. Продолжение и развитие взгляды Л.С. Выготского на волю получили в работах Л.И. Божович ее сотрудников. Сущность волевого поведения том, что человек оказывается способным подчинить свое поведение сознательно поставленным целям даже вопреки непосредственным побуждениям, когда человек преодолевает свои личные желания ради малопривлекательных, но социально ценных целей. Развивая идей Л.С. Выготского о регуляции мотивации, она вводит понятие произвольной мотивации. В работах В.И. Селиванова нет, какого либо высказывания, которое в сжатой форме выражало бы развиваемую им концепцию. Он предпочитает формулировать несколько методологических и теоретических положений, с помощью которых раскрываются особенности его подхода к воле. В.И.Селиванов рассматривает волю как самостоятельный психический процесс или одну из сфер психики наряду с познавательными процессами и эмоциями. Эти три сферы образуют треугольник, в центре которого В. И. Селиванов помещает потребности и мотивы. Одно из определений воли данное В.И. Селивановым связано с представлением об особой форме отражения, регулирующей действия человека в условиях намеренного преодоления препятствий. Считая регулирующую функцию воли основной, В.И. Селиванов видит сущность регуляции в «мобилизации личностью своих психических и физических возможностей для преодоления трудностей и препятствий при совершении целенаправленных действий и поступков». В число функций воли он включает пуск и торможение действий, создание дополнительного к основной мотивации побуждения, изменение силы мотивов. Тем самым термин «регуляция» используется им широко (как регуляция всего процесса порождения действий) и узко (как регуляция только исполнительной части действия). Широкое понимание регуляции и регуляция мотивации при преодолении препятствий позволяют рассматривать позицию В.И. Селиванова как принадлежащую и мотивационному подходу. Он прямо указывает, что воля создает особое волевое побуждение, отличающееся от мотивационного побуждения. Механизмом создания побуждения для преодоления препятствий В.И. Селиванов считает волевое усилие. Наряду с волевыми процессами он выделяет волевые состояния. К волевым состояниям относится «класс психических временных состояний, которые являются оптимальными внутренними условиями личности, способствующими преодолению возникших трудностей…». При определенных условиях волевые состояния переходят в волевые качёства личности, определяющие способы преодоления препятствий. Связывая волю с регуляцией исполнительной части действий, В.И. Селиванов рассматривает и регулирующую функцию воли по отношению к различным психическим процессам. Тем самым он подходит к исследованию воли как со стороны самодетерминации, так и со стороны саморегуляции. В. А. Иванников в своем подходе к проблеме воли он ставит между волей и «произвольной мотивацией» знак равенства. В концепции Иванникова воля отнесена к побудительной сфере личности. «Понимание волевой регуляции как регуляции действий или психических процессов через произвольную форму мотивации означает, что побуждение к действию обеспечивается не особым образованием — волей, не особыми волевыми мотивами, не особой потребностью в преодолении препятствий, а работой общего для любой активности мотивационного механизма». Психологическим механизмом произвольного изменения побуждения является изменение смысла действия. По проведенному анализу В.А. Иванников делает следующие выводы.
Таким образом, в целом мотивационный подход характеризуется тем, что воля анализируется как способность к инициации действий или к усилению побуждения к действию при его дефиците вследствие внешних или внутренних препятствий, отсутствия актуально переживаемого желания к действию, наличия конкурирующих с выполняемым действием мотивов и пр. В зависимости от представлений о механизмах такой способности воля понимается либо как самостоятельное психическое образование, либо как самостоятельная сила непсихологической природы, либо как мотивационное или эмоциональное образование (желания, аффекты, потребность), либо сводится к состоянию мозга как механизма регуляции. Реже и в неявной форме в этом подходе наблюдается сведение воли к интеллектуальным процессам, чаще просто подчеркивается большее или меньшее включение познавательных процессов в волевую регуляцию. Однако ориентация именно на побудительную функцию воли обеспечивает во всех вариантах мотивационного подхода акцентирование мотивационной составляющей воли. Существует и другой подход к проблеме воли, который называют подходом «свободного выбора». Так Эпикур впервые поставил вопрос о спонтанном, ничем не детерминированном свободном выборе поведения. В дальнейшем это привело к выделению из этого подхода как самостоятельной философской проблемы свободы воли. Одной из тенденций развития подхода «свободного выбора» является перевод исследований выбора и, более широко, принятия решений в такие направления исследований, которые прямо не связаны с проблемой воли и имеют свой концептуальный аппарат. Поэтому актуальными задачами подхода «свободного выбора» являются вычленение волевых аспектов проблемы выбора и разработка адекватных методов их экспериментального исследования. В рамках подхода «свободного выбора» можно выделить два варианта представлений о воле. В первом варианте воля рассматривается как самостоятельная сила (волюнтаристический тип теорий), во втором – воля сводится к функционированию познавательных процессов (интеллектуалистические теории). Третий подход к исследованию воли сформировался в связи с анализом регуляции исполнительной части действия и различных психических процессов. Этот подход, который условно можно обозначить как регуляционный, представлен в психологии как проблема саморегуляции. Идея регуляции поведения как особого самостоятельного процесса была ясно сформулирована в работах Ч. Шеррингтона и И.М. Сеченова, развивших положение К. Бернара о саморегуляции. Ч.Шеррингтон и И.М Сеченов считали, что саморегуляция, связанная с сознанием человека, не нуждается в наличии особого психического образования, именуемого волей, и осуществляется через работу определенных нервных центров, связанных с сознательным отражением. Против признания воли самостоятельной силой, способной побуждать действия или тормозить их, модифицировать их в процессе осуществления, выступал И.М. Сеченов. Признавая реальность произвольного (волевого) поведения и его произвольной регуляции И.М. Сеченов искал конкретные механизмы (физиологические и психические), которые управляют таким поведением. Е.П. Ильин рассматривает волю как сознательное управление человеком своими действиями и поступками, деятельностью и поведением. В разрабатываемой системе понятий центральное место автор отводит понятию «волевое усилие», которое раскрывает как первичный механизм волевой регуляции и психофизиологический феномен. Он отмечает, что волевое усилие – это ядро любого волевого акта. Ильин развивает компонентный подход к воле, уделяя особое внимание нейродинамическим, врожденным компонентам. В своих работах Е.П. Ильин уделяет большое внимание изучению функционирования структуры волевых качеств, которое как реальный процесс зависит от особенностей субъекта (в том числе нейродинамических), и от условий деятельности. В рамках регуляционного подхода развивает представление о воле В.М. Калин. Необходимость нового подхода к воле он видит в том, что исследования воли в рамках анализа предметного действия не привели к успеху в раскрытии сущности воли. Он считает, что специфику воли нельзя выделить и при анализе побудительной сферы личности и сознательного преодоления препятствий. Выход им видится в том, чтобы перенести «целевую функцию волевых действий» с объекта на самого субъекта, «на перестройку организации психических функций». В разработке теории воли в качестве исходного В.К. Калин выбрал понятие «волевая регуляция». В его трактовке волевая регуляция выступает как «атрибут человеческих форм взаимодействия с миром…». Важнейшими ее аспектами являются быстрый анализ проблемных ситуаций, требующих преобразования функциональной организации психики, и формирование информационной основы своевременного «запуска» операциональных механизмов. Таким образам, сущность воли В.К. Калин видит в преобразовании исходной организации психических процессов в необходимую для достижения поставленной цели, в изменении состояния и направленности мобилизации. По его мнению, это есть проявление самосубъектных отношений, т.е. активности, направленной не на внешний мир или других людей, а на самого себя. Реальность такой задачи преобразования своего состояния в связи с осуществлением деятельностью подтверждается анализом работы операторов сложных систем. Исследования регуляции психических процессов породили в недрах проблемы воли проблему саморегуляции, которая вскоре отделилась в практически самостоятельную область исследований, где основным предметом анализа являются не воля или волевые процессы, а приемы саморегуляции. Часть исследований этого направления не потерявшая связь с проблемой воли, часто осуществляется под названием «эмоционально-волевая регуляция». Поскольку в основных теориях воля понимается не как изначально данная человеку способность, а, по крайней мере, как способность развивающаяся, то необходимо также поставить вопросы о критериях выявления воли или степени ее развития и об условиях, требующих проявления воли (волевой регуляции поведения). Волевая регуляция – это вид произвольного управления, связанный с преодолением внешних и внутренних трудностей (Ильин Е.П., 2000). Психические процессы человека, в частности различные виды его сознательной деятельности, всегда протекают при участии трех блоков мозга (блок, обеспечивающий регуляцию тонуса и бодрствования; блок получения, переработки и хранения информации; блок программирования, регуляции и контроля психической деятельности), каждый из которых играет свою роль в обеспечении психических процессов, вносит свой вклад в их осуществление. Известно, что за функции контроля, планирование и регуляция деятельности отвечает третий блок мозга - лобные его отделы (А.Р. Лурия 1973). Очевидно, что все это имеет самое непосредственное отношение и к процессам волевой регуляции поведения человека. Вместе с тем, вопрос этот в психологии изучен недостаточно. Все это позволяет сформулировать проблему нашего исследования: каковы особенности индивидуальной волевой регуляции человека с учетом функциональных асимметрий мозга? Выводы по второму разделу |
Похожие:
 | Темы преподавателей по учебной научно-исследовательской работе будут размещены на сайте кафедры 15 февраля | | Ключевые слова: отчет, научно-исследовательская работа, заключительный отчет, кинопоказ, доступность, качество, цифровые технологии,... |
| Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский национальный... | | Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский национальный... |
 | Целью экзаменов является определение глубины профессиональных и общенаучных знаний адъюнктов и соискателей ученой степени кандидата... | | ... |
| Заказчик: фгбоу впо «Белгородская государственная сельскохозяйственная академия имени В. Я. Горина» | | В настоящем стандарте использованы следующие ссылки: гост 32-91 Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому... |
| Региональные аспекты обеспечения экономической безопасности (на примере Калининградской области) | | Факультет специальной педагогики и психологии основан 7 июня 2002 года (пр.№221-об от 01. 07. 2002). В составе факультета на сегодняшний... |