Гоу впо «Владивостокский государственный университет экономики и сервиса»
Скачать 11.54 Mb.
|
Алексей Арбатов - руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, член-корреспондент РАН: Технически существует много реальных проектов с точки зрения перехвата достаточно примитивных МБР на активном участке их траектории. Такую систему, в принципе, можно создать. Кстати говоря, Соединенные Штаты давно разрабатывают систему подобного рода. Основывается она не на самолетах-«невидимках» и ракетах-перехватчиках типа «воздух-воздух», а на лазерном оружии, размещенном на большом широкофюзеляжном самолете типа «боинг». Такая система для перехвата тактических ракет разрабатывается в США. В последнее время она приостановлена по техническим и финансовым причинам, но такого рода проекты, предложения у американцев есть. Прежде всего надо сказать о политической стороне вопроса, а уже потом касаться технической. Учитывать нужно то, что Северная Корея (КНДР) вышла из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), создав ядерное оружие, создала опасный прецедент и ее примеру могут последовать другие страны. Более того, поведение Кореи возмутительно тем, что она воспользовалась плодами мирного сотрудничества в рамках договора, потом вышла из него и все полученные по договору технологии использовала для своих военных целей. Это подрывает фундаментальный смысл этого договора, по которому государства отказываются от ядерного оружия, но за это получают возможность использовать международное сотрудничество для развития мирной ядерной энергетики и науки. Кроме того, КНДР создает тяжелые межконтинентальные ракеты и испытывает их в нарушение резолюции Совета Безопасности ООН. Ей позволили это сделать, что было, вообще-то говоря, большой ошибкой. Наблюдалось полное расхождение в действиях великих держав и явная недооценка угроз, явная недооценка северокорейских технических возможностей. Любая противоракетная оборона в отношении КНДР поэтому абсолютно оправдана. Мне представляется, что нам нужно заняться всерьез противоракетной обороной в Сибири и на Дальнем Востоке, которые уже сейчас находятся в пределах досягаемости для северокорейских ракет. То же самое относится к Китаю, Японии, Южной Корее. При этом, конечно, нужна договоренность о том, чтобы провести разграничения. Такая противоракетная оборона не должна создавать угрозы потенциалу стратегического сдерживания России, а в перспективе и Китая. Такое разграничение провести вполне возможно. Опыт у стран на эту тему есть: в 1997 году было подписано соглашение о разграничении стратегических ПРО и ПРО театра военных действий. Вот его можно использовать. Что касается Ирана, то создавать систему ПРО, сфокусированную на него, неправильно. Во-первых, Иран еще не вышел из Договора о нераспространении ядерного оружия. Он заявляет, что его программа носит сугубо мирный, энергетический характер. Есть насчет этого сомнения, но с ними разбирается МАГАТЭ. Поэтому сейчас создавать против Ирана противоракетную оборону - это значит посылать ему неправильный сигнал. Противоракетная оборона может понадобиться только в случае выхода Ирана из Договора о нераспространении, создания им ядерного оружия и постановки ядерного оружия на баллистические ракеты, которые Иран испытывает. Заранее посылать ему сигнал, что мы уже сейчас думаем, чтобы отступить на запасную позицию и создать такую защиту от Ирана, противоречит всем канонам и практике сдерживания. Иран нужно сдерживать от этого шага и дать ему понять, что ни при каких условиях не будут допущены его выход из Договора о нераспространении и создание им ядерного оружия. Тем более что сам он много раз давал по этому поводу обязательства. Новую администрацию США возглавляет либерал, молодой президент. Поддаться давлению и сделать такую уступку - это значит дискредитировать себя полностью и подставиться под уничтожающую критику оппозиции, в том числе консервативных кругов США, потерять репутацию и в Западной Европе, и во всем мире. Поэтому сейчас это невозможно. Кроме всего прочего, в ответ на размещение американского радара и ракет-перехватчиков в Чехии и Польше Россия своей - зачастую панической - реакцией, которая этому не соответствует, создала в США впечатление, что это важная козырная карта. Раз Россия так опасается, раз так много по этому поводу беспокоится, то, значит, это хороший козырь на переговорах, который можно «разменять» на какие-то уступки с ее стороны. Даже если США в принципе такая ПРО не нужна, а я верю, что нынешней администрации она не нужна, американцы могут разработать против Ирана другие системы без третьего позиционного района в Чехии и Польше. Кстати говоря, гораздо более эффективные. Поэтому решить вопрос путем отказа США от этого проекта вряд ли в ближайшее время возможно. Скорее всего, он будет «подвешен». Как заявила американская администрация, она будет сейчас оценивать его с точки зрения стоимости и эффективности. Все развертывание отложится на более отдаленное будущее. А тем временем будет подписана с американцами какая-то новая декларация о намерениях, связанная с тем, что мы будем совместно создавать системы ПРО на основе общей оценки угроз. В отношении Ирана будем стремиться решить вопрос другим путем - политическим, дипломатическим, тем более что новая администрация США уже открыта для этого. Если мы подпишем новый договор по СНВ и он будет успешным, то затем на этом фоне нам договориться в отношении ПРО будет, конечно, проще. Другие технические решения, в частности ПРО морского базирования, основанная на системе «Иджис», возможно, более перспективны, чем третий позиционный район или то, что предлагает Т. Постол. Но у нас должна быть уверенность, что это против «пороговых» стран. Но не против стратегических сил РФ. Виктор Есин - профессор Академии военных наук, канд. военных наук, начальник штаба РВСН (в 1990-х гг.), генерал-полковник в отставке: Профессором Т. Постолом предложено изящное и, что особенно ценно, эффективное во всех отношениях решение задачи защиты от ракетных угроз, исходящих от проблемных государств. По существу, в качестве альтернативы ныне развертываемой американцами глобальной ПРО, вызывающей обоснованные опасения у России и Китая, он предложил правительству США ограничиться созданием двух (по количеству имеющихся на сегодня и обозримую перспективу проблемных государств) региональных систем ПРО с ударными беспилотными летательными аппаратами в качестве средств перехвата баллистических ракет на разгонном, наиболее уязвимом для них участке траектории полета. Эти региональные системы ПРО обеспечат надежное уничтожение стартующих с территории проблемных государств баллистических ракет большой дальности, и в то же время они не будут представлять потенциальной угрозы для России и Китая. Последнее обстоятельство к тому же создает благоприятные условия для вовлеченности России и, возможно, Китая в американский проект ПРО, предлагаемый Т. Постолом, что, несомненно, будет способствовать укреплению стратегической стабильности в мире. Заслуживает внимания и такой посыл автора статьи, как развитие под эгидой Совета Безопасности ООН международно-признанной концепции «зон, закрытых для полетов» с подключением к ней зон пуска баллистических ракет большой дальности. В случае реализации такой концепции, модернизированной под ракетные угрозы, у мирового сообщества может появиться эффективный инструмент избавления человечества от войн с применением ракетно-ядерного оружия. Из сказанного выше - применительно к возникшей острой конфронтации между Россией и США, вызванной намерением Вашингтона развернуть так называемый третий позиционный район американской глобальной ПРО на территориях Польши и Чехии, - вытекает очевидный вывод, что эта конфронтация не только вполне может быть урегулирована на основе реализации выдвинутых Т. Постолом предложений, но и трансформироваться в российско-американское сотрудничество по ПРО. Способность президентов России и США - Дмитрия Медведева и Барака Обамы - найти компромиссное решение по обозначенной проблеме ПРО станет своеобразным индикатором их состоятельности осуществить «перезагрузку» российско-американских отношений. И в данной ситуации решающее слово принадлежит американскому президенту. Остается надеяться на его здравый смысл, прагматизм и политическую волю, поскольку вполне прогнозируемо возникновение жесткого сопротивления значительной части американского истеблишмента в случае свертывания существующих планов создания глобальной ПРО США. Виктор Мизин - профессор МГИМО: Т. Постол из Масачуссетского технологического института хорошо известен в кругах мировых экспертов по вопросам контроля над вооружениями. Он в течение десятилетий являлся борцом сначала против программы «звездных войн», которую пыталась разрабатывать еще администрация Р. Рейгана, о потом против планов администрации Дж. Буша по созданию системы ПРО. Мне кажется, что технически создать такую систему ПРО, как ее представил Т. Постол, возможно, но она не решает главную проблему. В случае развертывания такой ПРО на основе беспилотных летательных аппаратов или кораблей ВМФ США, вооруженных системой «Иджис», она теоретически будет представлять угрозу для российских ракетно-ядерных средств ответного удара. Не снимается главная проблема - это будут системы, обладающие довольно большими скоростями для ракет-перехватчиков. По своим военно-техническим характеристикам они смогут сбивать российские ракеты. Не прояснен еще один важный вопрос, кто будут эти операторы БЛА, о которых речь идет в статье Т. Постола, кто будет действительно отдавать приказ, отслеживать цели, смотреть, где возникают угрозы, и принимать решения о запуске противоракет. Еще при администрации Клинтона между Россией и Соединенными Штатами обсуждалась идея возможности создания совместного центра оценки ракетной угрозы, но, к сожалению, эта идея умерла по политическим причинам, потому что недоверие и стереотипы прошлого слишком сильно отравляли отношения между государствами. Создание такого центра снимало бы озабоченности российской стороны в отношении своей безопасности. С приходом администрации Б. Обамы в мире и в российских экспертных кругах связывают определенные надежды. В администрации на ключевые посты, отвечающие за отношения с Россией, за вопросы контроля над вооружениями, пришли хорошо известные специалисты, ученые, в частности можно отметить специалиста по контролю над вооружениями, бывшую главу московского представительства Фонда Карнеги Роуз Гетемюллер. Она назначена заместителем госсекретаря США по вопросам контроля и сокращений стратегических вооружений. Это все хорошие сигналы. Но определенный скептицизм остается. Зачастую в администрацию Обамы назначаются люди, которые в администрации Клинтона занимали места второго-третьего эшелона. Уже сейчас ясно, насколько подходы Обамы отличаются от подходов администрации Дж. Буша. Он настроен на диалог, настроен на достижение серьезных, крупных договоренностей. Так что компромисс по ПРО в принципе возможен. Но не надо ожидать крупных прорывов, потому что, с одной стороны, есть политическое руководство администрации Обамы, а с другой - американский военно-промышленный комплекс, американские военные и порядка 100 млрд. долларов инвестиций, вложенных в разработку различных противоракетных систем США. Уже сейчас идет их практическое развертывание, и, конечно, просто так приостановить и прекратить этот процесс невозможно, хотя Конгресс США серьезно ограничил европейскую систему ПРО. Речь может идти о приостановлении развертывания ПРО, по крайней мере до того, пока не будет действительно ясна угроза, которая создается. Пока Иран не начнет испытания межконтинентальной баллистической ракеты, которая явно могла бы представлять угрозу европейским союзникам США по НАТО. Политика американской администрации хотя и меняется в зависимости от того, кто у власти - республиканцы или демократы, - но общий вектор остается. И в Афганистане, и Ираке первые годы в какой-то степени Обама будет вынужден продолжать ту политику, ту линию, которая была задана при администрации Буша. Политика имеет инерцию. Каковы шансы подписания соглашения по ПРО на встрече Д. Медведева и Б. Обамы в июне этого года? И российский президент, и американский президент - это недавно избранные лидеры. В политическом плане для них важно было бы добиться договоренностей, которые бы свидетельствовали, что к власти в этих странах пришли новые руководители, с новым мышлением. Но есть некая инерционность в американской внешней политике, и прежде всего политике национальной безопасности. Программа создания широкомасштабной ПРО в США продолжается. Критика таких ученых, как Постол, отбрасывается. Ракеты-перехватчики дополняются и на Аляске, и в Мировом океане, практически уже создана система ПРО в Японии. Понятно, против кого эта система направлена. Переговоры ведутся и с Южной Кореей, и Тайванем. Надо сказать, что Иран и Корея во многом ведут себя провокационно, потому что им важно, чтобы не было единого фронта постоянных членов СБ ООН. Россия со своей стороны не заинтересована в появлении в своем южном подбрюшье ракетно-ядерного потенциала, даже у страны, с которой очень хорошие отношения. Мы также не заинтересованы ни в каком конфликте или обострении в Северо-Восточной Азии, также и на наших восточных границах. Здесь большая работа ведется российской дипломатией вместе с китайской дипломатией. Многое зависит от великих держав, и прежде всего от США и России. И несмотря на то что вклад России в мировой ВВП всего лишь 3%, ее реальный вес в мировой политике значителен. Без участия России невозможно плодотворное решение ни одной крупной мировой проблемы. Нужно реалистично подходить к анализу мировых проблем, но настраиваться на позитив, на то, что удастся добиться продвижения вперед, к укреплению стратегической стабильности в мире и в конечном счете - к безопасности наших стран. Надо оставаться оптимистами, важен и общий настрой ожиданий. Алексей Фененко - ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН, канд. истор. наук: Американский ученый полагает, что для поражения баллистических ракет государств-«изгоев» достаточно развернуть вблизи их территории небольшое число беспилотных летательных аппаратов со специальными перехватчиками. (Отдельные компоненты для подобных систем США, как следует из текста статьи, могли бы разработать совместно с Россией.) Автор тем самым пытается вернуться к идеям, которые прорабатывали американские эксперты в период пребывания у власти демократической администрации Б. Клинтона. В этом смысле публикация Т. Постола - призыв задуматься над тем, что именно из опыта 1990-х годов может оказаться востребованным сегодня.… О преобразовании программ создания глобальной системы ПРО в программы противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД) американские эксперты задумались еще в конце 1980-х годов. В 1993 году Организация по управлению программой СОИ была преобразована в Организацию по противоракетной обороне. Наиболее крупным из разработанных ею проектов стала система «THAAD» (Theater High Altitude Area Defense). Она осуществляла перехват целей на высоте 150 километров и называлась системой «заатмосферного» перехвата. Администрация Клинтона пыталась подключить к реализации этих проектов Российскую Федерацию. В 1992 году была запущена программа создания российско-американской спутниковой системы наблюдения. На саммите в Хельсинки 21 марта 1997 года президенты Б. Н. Ельцин и Б. Клинтон договорились о сотрудничестве между Агентством по противоракетной обороне при Министерстве обороны США и российским научно-производственным центром «Комета». В 1998 - 2000 годах стороны подписали два меморандума о создании в Москве совместного центра наблюдения за пусками баллистических ракет. Одновременно Белый дом пытался договориться с Россией о разграничении систем стратегической и тактической противоракетной обороны. 26 сентября 1997 года Россия и США подписали нью-йоркский протокол к Договору СНВ-2 (1993 г.), который установил, что скорость полета тактического перехватчика равна 3 км/сек. (при условии, что дальность полета баллистической ракеты-мишени не превышает 3500 км). Это напоминает предложения Т. Постола ввести лимиты на перехватчики ПРО ТВД. В начале XXI века администрация Дж. Буша-младшего свернула эти проекты. В 2002 году при подписании Московской декларации о новых стратегических отношениях Соединенные Штаты отказались вводить положения о разграничении систем стратегической и нестратегической ПРО. В 2004 году Пентагон уведомил Министерство обороны России о закрытии программы «РАМОС». На саммите «Группы восьми» в Хайлигендамме (Германия, июнь 2007 г.) Вашингтон окончательно отказался от создания общего центра обмена данными. В 2009 году Т. Постол предлагает вернуться к старым проектам. Похоже, что американские эксперты заинтересовались наследием клинтонской эпохи, видя в нем позитивную альтернативу стратегическим концепциям республиканцев. |
Похожие:
 | О подготовке научно-педагогических и научных кадров в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования... | | |
| Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «владивостокский государственный университет экономики... | | Правовых систем государств постсоветского пространства: проблемы теории и практики |
| Центр дополнительного профессионального образования и повышения квалификации (филиал) фгаоу впо «скфу» | | Рабочая программа учебной дисциплины «Подбор и отбор конкурентоспособного персонала» составлена в соответствии с требованиями ооп... |
| Рабочая программа учебной дисциплины «Подбор и отбор конкурентоспособного персонала» составлена в соответствии с требованиями ооп... | | Программа первой производственной практики составлена в соответствии с требованиями ооп 030900. 62 Юриспруденция |
| Практикум «Коммерческая документация и корреспонденция на английском языке» составлен в соответствии с требованиями государственного... | | Директор Минского филиала гоу впо «Московский государственный университет экономики, статистики и информатики (мэси)» |