Новости фандрайзинга. Учебное пособие для фандрайзеров и тренеров

Скачать 2.22 Mb.

Название	Новости фандрайзинга. Учебное пособие для фандрайзеров и тренеров
страница	2/21
Тип	Учебное пособие

filling-form.ru > Туризм > Учебное пособие

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 21

Глава 1

Российские благотворители: кто они?

Алексеева Ольга, Charities Aid Foundation, Россия

Разговоры о сборе средств на благотворительные проекты почему-то часто вызывают грусть. Где же их взять, эти деньги, когда фонд Сороса закрылся, а доступа к другим иностранным благотворителям нет. Становиться бюджетной организацией? Себе дороже, можно в бесконечных согласованиях потерять то ценное, что удалось создать за последние годы. Да и многие программы негосударственных социальных организаций просто не вписываются в стандартную систему социальных услуг государства. Начать брать плату за услуги? Например, за юридические консультации или психологическую реабилитацию? Вот только проблема: подавляющее большинство клиентов благотворительных реабилитационных центров, социальных служб денег не имеют. Если бы имели, многие не оказались бы у дверей благотворительного приюта.

Остаются российские благотворители или как их теперь называют «доноры». Есть ли они? Доступны ли? Можно ли надеяться получить у них средства? Давайте попробуем разобраться.

В этой главе мы рассмотри три основные группы российских «доноров»: коммерческие структуры, российские грантодающие фонды и простые люди, делающие небольшие частные пожертвования.

Российские компании: спортзал, детский дом, день города

Согласно результатам исследований, 23 крупнейшие российские компании ежегодно выделяют на социальные цели более полутора миллиардов долларов, что примерно в пять раз превышает объем средств, выделяемых зарубежными грантодателями. В среднем, крупная российская компания уровня Лукойла или СУАЛа, расходует на социальные программы ежегодно более 100 миллионов долларов. Компании помельче, но также работающие на общероссийском уровне, - от 10 до 50 миллионов долларов, средний бизнес регионального масштаба - до 100 тысяч. Маленькие фирмы деньги практически не выделяют, предпочитая оказывать помощь товарами или услугами, но если подсчитать в среднем такой вклад - получается около 5 тысяч долларов в год.

Читатель сразу спросит: куда же деваются такие огромные деньги и как их получить? Вот здесь и начинаются тонкости и сложности российской корпоративной филантропии, о которых мы поговорим.

Крупные российские производственные компании

К крупным российским производственным компаниям отнесем корпорации, которые работают в более чем трех регионах России, в их состав входит более трех предприятий, количество работников превышает 10 тысяч человек. Прибыль таких компаний превышает миллиард долларов в год. Всего в России таких корпораций чуть более 20. В среднем, каждая из них расходует от 50 до 100 миллионов долларов в год на социальные и благотворительные программы.

Казалось бы, вот он прекрасный ресурс для финансирования социальных проектов некоммерческих организаций! Огромные средства: годовой «социальный» бюджет одной компании сравним с бюджетом фонда Сороса и, примерно в 2-4 раза, превышает годовой бюджет фонда Форда на программы в России. Очевидный интерес к социальной сфере. Однако, не все так просто. Ниже представлена табличка примерного благотворительного бюджета крупной российской корпорации. Она составлена как по результатам исследований, так и на основе практики работы CAF Россия*.

Направление расходования средств	Процент от общего «социального» бюджета
Социальные программы, направленные прямо или опосредованно на работников предприятий	45%
Социальные программы в городах и территориях присутствия	40%
Благотворительные проекты, акции, мероприятия, инициированные или поддерживаемые федеральной властью	8-10%
Благотворительные проекты, акции, мероприятия, инициированные или поддерживаемые властями региона или федерального округа	3-5%
Разное, в том числе просьбы о помощи	1-2%

Таким образом, львиная доля (более 80%) средств крупных российских производственных компаний расходуется либо на социальные нужды работников предприятий и их семей, либо на социальные нужды тех городов и территорий, где предприятия расположены. Как говорится, в ста метрах от забора - уже чужая земля.

Такая структура социальных бюджетов компаний, с одной стороны, объяснима. Корпорации заинтересованы в росте благосостояния работников, в социальном благополучии в городах и поселках, где работают их заводы. Они вкладывают деньги в инфраструктуру: бассейны, спортивные центры, дома культуры, детские творческие клубы. Например, самая развитая и при этом доступная социальная инфраструктура создана в России почти за Полярным кругом - в Ханты-Мансийском автономном округе. И получилось так не потому, что местные власти работают лучше, чем кто-либо еще в стране, и не потому, что там самые высокие потребности. Просто в Ханты-Мансийском автономном округе сосредоточены самые большие в России запасы нефти и газа.

Но, с другой стороны, такая структура бюджетов крупных производственных компаний мешает им самим. Во-первых, щедрость корпораций, часто единственных работодателей в городе, создает зависимость целых городов и регионов от них. И там уже, высока ли цена на нефть или низка, хороши или плохи показатели по алюминию и стали - компании вынуждены финансировать добровольно взятые на себя социальные обязательства. Ведь если не они, то кто же. В результате, крупные компании попадают в замкнутый круг стадионов и детских садиков, а никакая иная благотворительность в этих регионах не развивается.

Помимо зависимости от нужд территорий, крупные компании часто лишены маневра в том, что же поддерживать. Ориентация на снабжение территорий присутствия вместо их развития приводит к тому, что при вложении миллионов долларов в социальную инфраструктуру, в строительство все большего числа стадионов, домов культуры, лицеев, компании обнаруживают в «своих» городах рост преступности и наркомании, рост числа безнадзорных детей, брошенных стариков. Компании не могут сократить штат, потому что уволенным работникам будет некуда деться - приличной работы, кроме завода компании, в городе просто нет. И при этом они не могут найти новых рабочих - избалованная молодежь не видит интереса в стоянии у станка.

Такие проблемы, к сожалению, типичны для большинства российских крупных компаний. И именно поэтому некоторые из них начинают менять региональную социальную политику, переходить от снабжения регионов к их развитию, от затыкания дыр в местных бюджетах - к социальным инвестициям.

Перспективы и возможности для некоммерческих организаций

На первый взгляд может показаться, что некоммерческие организации, расположенные вне территорий присутствия крупных компаний, не имеют шансов получить доступ к заветным корпоративным миллионам. На деле это не совсем так. Существует, как минимум, три возможности наладить сотрудничество с крупными корпорациями. Более того, если такие средства получены и успешно вложены в социальную программу один раз, компании обычно предпочитают поддерживать проект и дальше. У всех корпоративных пожертвований, включая и крупные и маленькие фирмы, есть много недостатков, но есть одно несомненное достоинство - компании постоянны в своем выборе и могут финансировать «любимый» проект долгие годы.

Возможности сотрудничества с крупными производственными компаниями:

НКО могут выступать в качестве экспертов или тренеров по развитию социальных программ на территориях присутствия компаний. Примером может служить сотрудничество некоммерческой организации «Перекресток», работающей с трудными подростками, с компанией «Русский Алюминий» (Русал). В Братске, где расположен завод компании, Русал оказывает помощь детскому приюту. Довольно быстро убедившись, что просто предоставление крыши над головой, питания и игрушек - не решение проблемы беспризорных детей, Русал пригласил «Перекресток» помочь наладить воспитательную работу в приюте и обучить местных педагогов новым подходам к социальной работе с безнадзорными детьми.
НКО могут работать в партнерстве с организациями на территориях присутствия уже без прямого заказа от компании, например, осуществляя совместные проекты в двух или трех регионах. Компании, как правило, позитивно смотрят на такие инициативы, так как, как и в случае с Русалом, заинтересованы в притоке на территории присутствия (а чаще всего эти территории расположены в малонаселенных регионах Сибири и Севера) - новых идей, новых подходов к решению социальных проблем.
И, наконец, в бюджете любой крупной компании существуют 1-2% доходов, на которые может претендовать любая некоммерческая организация. И если 1-2% от ста тысяч рублей может и не так много, то 1-2% от ста миллионов долларов - это уже серьезные деньги.

Что важно учитывать, обращаясь в крупную производственную компанию, если вы не работаете на территории присутствия или в партнерстве с местными НКО:

Ваш проект не должен носить сугубо местного характера, за исключением проектов в Москве и Санкт-Петербурге;
Он не должен быть просто сбором денег на текущие нужды;
Проект должен иметь результаты, которые могут повлиять на ситуацию в какой-то сфере на национальном уровне, иметь большой резонанс, но при этом стоить недорого. Проекты переустройства мира стоимостью в один - два миллиона долларов лучше вообще не предлагать.

Критерии отбора проектов на те самые 1-2% у крупных российских компаний на удивление совпадают с критериями крупных международных фондов. Разница в двух вещах: во-первых, крупные российские компании по многим причинам не поддерживают развитие демократии, защиту прав человека, проекты институционального развития некоммерческого сектора; во-вторых, каждый проект должен иметь разумную PR составляющую.

Разумный PR - это не приглашение известного певца на открытие вашего реабилитационного центра. Это логично связанные с проектом и сравнительно недорогие мероприятия, которые привлекут внимание прессы, возможно, региональной или федеральной власти, но будут вам и по силам, и по карману, и не «закроют» своей тенью саму суть важной работы.

Зарубежные производственные компании с высоким уровнем инвестиций в России

Подходы к работе с зарубежными компаниями, вкладывающими инвестиции в российское производство, во многом схожи с подходами к сотрудничеству с российскими корпорациями. Здесь также акцент сделан на территорию присутствия, даже больше, чем у российских компаний, социальная политика фирмы связана с интересами работников.

Но есть и некоторые различия. Во-первых, это различия в суммах. Если, как уже упоминалось выше, крупная российская производственная компания тратит в среднем от 50 до 100 миллионов долларов в год на благотворительные цели, зарубежные компании, за редчайшим исключением, тратят максимум 1-2 миллиона долларов. При этом эти деньги, чаще всего, выделяются даже не из прибыли самой компании (многие зарубежные корпорации еще не вышли в России на устойчивую прибыль, они только ждут возврата от своих инвестиций), а приходят от корпоративных фондов материнских компаний из США, Великобритании, Германии, Австралии. Большинство американских и британских компаний, а также многие компании континентальной Европы создали или создают специализированные фонды, управляющие их благотворительными программами. Такие фонды фактически «кредитуют» российскую часть бизнеса компании, выделяя средства на социальные нужды, пока компания в России не начнет приносить прибыль.

Ограниченные ресурсы, необходимость запрашивать и долго согласовывать благотворительный бюджет с материнской компанией, лишают зарубежные корпорации необходимого маневра, вынуждают их выбирать 2-3, максимум 4-5 крупных проектов в России, которые они финансируют в течение нескольких лет. Причем, как правило, один такой проект - это поддержка знаменитого объекта или учреждения культуры в Москве или Петербурге (Эрмитаж, Российский национальный оркестр, Третьяковка), остальные - на территориях присутствия компании. Ряд компаний финансирует несколько московских проектов, например, такая практика сложилась у компании Шеврон. Но, в большинстве случаев, принцип «сто метров от забора - чужая земля» действует в международных компаниях особенно жестко.

Наконец, далеко не все зарубежные компании в принципе занимаются благотворительностью, и еще меньшая часть благосклонны к негосударственным организациям. У некоммерческой организации есть шансы получить средства на проект в компаниях из США и Великобритании, где традиционно силен благотворительный сектор и существует практика решения социальных проблем силами общественных и некоммерческих организаций. Неплохие шансы - в компаниях из Канады, Австралии и других стран Британского Содружества. А вот компании из стран континентальной Европы часто либо все средства выделяют только государственным организациям или проектам, либо вообще не занимаются благотворительностью. Еще хуже обстоят дела с компаниями из Турции и Азии в целом, за исключением Южной Кореи.

Несколько советов российским НКО в работе с зарубежными производственными компаниями:

Перед тем как выбрать, к кому обращаться, тщательно проанализируйте объем присутствия, инвестиций и территории интереса компании.
Обратите внимание на страну происхождения или «прописки» компании.
«Не ловитесь на брэнды» - известное название вовсе не означает много денег, факт расходования компанией миллионов долларов на благотворительность в США не означает, что такие же средства она тратит в России, возможно, совсем наоборот.
Не предлагайте дорогостоящих проектов, проектов, имеющих местное значение.
Ваш проект должен быть оригинальным, выделяющимся из череды, но разумным и осуществимым на те средства, которые вы запрашиваете у компании.
Как и в случае с российскими компаниями, лучше, если проект каким-то образом связан либо с территорией присутствия, либо с Москвой или Санкт-Петербургом, прекрасный проект в Костроме, пусть даже и оригинальный, и недорогой - не имеет шансов, если компания в Костроме не работает.

Компании, работающие с потребителем

Отдельную группу составляют компании, работающие с потребителем, либо через производство или продажу потребительских товаров, либо через оказание услуг. Причем, у таких компаний различий в подходах между российскими и зарубежными корпорациями практически не существует.

Компании, работающие с потребителем, это и банки, и прибыльные СМИ, и страховые компании, и торговля, и те предприятия, что производят не алюминий и станки, а джинсы или зубную пасту. Приоритеты благотворительной политики таких компаний в значительно большей степени зависят от потребителя, чем от работников, на привлечение покупателя направлены все усилия, и благотворительные программы напрямую связаны с маркетинговой стратегией.

Бюджеты компаний, работающих с потребителем, даже очень крупных, значительно ниже бюджетов нефтяных и металлургических гигантов. Максимальный бюджет - около 10 миллионов долларов в год, но в среднем даже у компании национального уровня - не больше 1-2 миллионов. Однако плюсом компаний, работающих с потребителем, является высокая мобильность, способность отреагировать позитивно на хороший проект даже в середине бюджетного цикла (хотя проект в этом случае должен быть действительно фантастическим!), и возможность поддерживать проекты не только там, где живут работники, но, прежде всего там, где живут потребители продукции или услуг компании. А для многих корпораций это - вся Россия.

Что важно знать и учитывать при работе с компаниями, ориентированными на массового потребителя:

Что производит компания;
Какие товары или услуги являются в настоящий момент: новыми, приоритетными, наиболее прибыльными, специально разработанными для России;
Рекламная и маркетинговая стратегия компании;
Целевая аудитория компании, в том числе возраст, образование, место проживания;
Предыдущий опыт благотворительных проектов.

Компания, производящая товары для женщин, будет искать проекты, которые близки и понятны женской аудитории. Если это дорогая косметика, почти наверняка компания ориентируется на проекты в Москве, Санкт-Петербурге, других крупных городах, где живут ее потребители, на проекты, к которым лежит душа состоятельных дам. Если это роликовые коньки, предлагайте проекты для подростков. Но вот табачным компаниями проекты помощи детям и подросткам предлагать нельзя, по этическим соображениям такие программы они не поддерживают.

Семинары и тренинги, конференции, невидимое миру консультирование нуждающихся, не имеющие яркой PR-составляющей и ориентированные на очень узкую аудиторию, не имеют шансов. Помимо совпадения с целевой аудиторией, ваш проект должен привлечь внимание этой аудитории, быть видимым, представимым. В работе с компаниями, ориентированными на потребителя, думайте, прежде всего, о том, поддержит ли вас этот потребитель, одобрит ли, поймет ли усилия компании тот, кто покупает ее товары.

Однако есть и исключения. Банки, страховые и консалтинговые компании, как раз наоборот, любят поддерживать проекты в сфере образования, конференции, семинары. Но если вы обращаетесь за поддержкой в Прайсуотерхаус*, не стоит просить средства на конгресс ветеринаров, для этой цели подойдут производители Вискас. Вопросы финансирования, устойчивости НКО, тренинги по менеджменту - по поводу поддержки таких проектов стоит вести разговоры с консалтинговыми компаниями.

Правда, будем откровенны. Такой сугубо прагматичный подход работает не всегда. В России немало компаний и особенно банков, чья благотворительная политика никак не связана с клиентами, с маркетингом и рекламой. Это, как правило, средние банки, не ориентирующиеся на клиентов - физических лиц, средние или совсем молодые страховые компании, многие российские товаропроизводители. В таких компаниях по-прежнему определяющими являются вкусы и предпочтения владельцев или руководителей, а приоритеты благотворительной политики включают «традиционный» набор: детский дом, близлежащий храм, совет ветеранов.

Если вы чувствуете в себе силы для профессионального фандрайзинга, если вы готовы потратить время на изучение политики и приоритетов потребительских компаний, если есть фантазия и идеи, как связать вашу программу с целевой аудиторией фирмы - обращайтесь в крупные компании, работающие с потребителем. И у вас будет хороший шанс «закрепиться», создать круг поддержки, вас будут рекомендовать другим. Если же сил и средств нет, если ваша работа никак не расцвечивается яркими красками, способными привлечь прохожего, ваша аудитория - средний бизнес, менее ориентированный на потребителя и руководствующийся не столько трезвым расчетом, сколько эмоциями.

Средний и малый бизнес

Средний и малый бизнес не может похвастаться гигантскими объемами благотворительной помощи. Средние, прежде всего, региональные компании расходуют не более 100 тысяч долларов в год на социальные цели, а чаще всего около 10 тысяч. Их благотворительная политика не имеет четких приоритетов, а эмоции преобладают над расчетом.

Но именно это дает надежду тысячам небольших некоммерческих организаций в России. Средний и малый бизнес - ваш ресурс, если вы не работаете на национальном уровне, если не можете вкладывать средства в фандрайзинг, если ваша деятельность - обслуживание тридцати семей с детьми-инвалидами или сорока одиноких стариков.

Средние компании, как правило, сегодня имеют утвержденный благотворительный бюджет, хотя могут выделять средства и в середине года, если ваш запрос не превышает тысячи-двух тысяч долларов и проблема, на которую направлена работа, «горящая». Например, оплата операции больному ребенку, организация летнего лагеря для беспризорников, которых только три месяца назад удалось устроить в приют. Но все же, чем крупнее компания, тем важнее планировать работу с ней заранее и пробовать «вписаться» в бюджет следующего года.

Решения о выделении средств, как правило, принимаются владельцами или высшим руководством, и очень часто на уровне эмоций. И в большинстве случаев поддерживается проблема, а не программа, поддерживается деятельность, которую руководитель компании может легко представить, например, детский дом. Ряды кроваток, несчастные дети, которых надо кормить и обучать. Психологическую реабилитацию жертв сексуального насилия обычному обывателю представить сложно. Постарайтесь описать вашу работу так, чтобы ее поняла ваша бабушка, сосед по лестничной клетке. Понял и принял, понял и захотел поддержать. Мотивы, порывы и действия руководителей небольших компаний практически неотличимы от мотивов частных людей - все то, что работает при сборе частных пожертвований, работает и с ними. При небольшом, но существенном отличии: чем больше вы просите денег, тем четче надо описать, на что они будут израсходованы, и обосновать эти расходы.

Исключений из правил несколько:

Это компании, работающие с потребителем, в «столицах» и нескольких крупных городах: до них уже дошли веяния «социального маркетинга» и они начинают связывать свою благотворительную деятельность с интересами потребителя;
Это компании, созданные молодыми менеджерами до 30 лет - сфера их интересов может включать экологию, защиту прав человека - то, что владельцы «постарше» почти никогда не финансируют. Но такие компании могут и не иметь четкой благотворительной политики, они вообще не задумываются о таких вещах;
Это филиалы крупных корпораций: их политика определяется и утверждается в Москве и соответствует описанию выше.

В целом, российские компании - серьезный ресурс для третьего сектора. Но работать с ним надо серьезно и целенаправленно, изучать интересы компаний, их аудиторию, учитывать историю создания и характер владельцев, размер бизнеса и его географию. Нельзя обращаться с одним и тем же проектом, представленным в одном и том же виде, в нефтяную компанию и на местную обувную фабрику. Именно поэтому, массовые рассылки писем в компании не имеют смысла. «Ковровой бомбардировкой» спонсоров вы только разрушите свою репутацию. Применяйте «точечные удары» и все у вас получится!

Российские частные фонды

Кто такие российские частные фонды и откуда они взялись

Еще пять лет назад, такого понятия, как российские частные фонды, просто не существовало. Единственными грантодающими фондами, имеющими финансовые ресурсы, были зарубежные «доноры». Российские же фонды фондами только назывались, а на самом деле были обычными благотворительными организациями, зарегистрированными в качестве благотворительных фондов. В худшем же случае, это были просто прикрытия для мафиозных сделок.

Собственно до сих пор из более чем 40 тысяч зарегистрированных российских фондов, всего около четырех десятков - 0,1% - соответствуют принятому в мире понятию фонда: имеют собственные финансовые ресурсы, выделяют гранты и стипендии, управляются попечительскими советами. Остальные были и остаются фондами лишь на бумаге.

Среди 40 настоящих российских фондов, 20 - фонды местного сообщества. Это отдельный вид грантодающих фондов, создаваемых усилиями местного бизнеса, жителями конкретного города или региона и финансирующих проекты только на территории этого сообщества. Несмотря на то, что фонды местного сообщества уже стали надежным и постоянным источником средств для местных НКО в своих городах, количество их пока еще очень мало, и, главное, НКО из других территорий не могут надеяться на финансирование из фондов местных сообществ.

Оставшиеся 20 фондов - это и есть частные, семейные и корпоративные фонды, новые «доноры», о которых мы поговорим подробнее. Но, прежде всего, разберемся с терминологией.

Частный фонд - это фонд, созданный на личные средства конкретного человека. Эти средства могут выделяться этим человеком, жертвователем, ежегодно, а могут быть переданы один раз и помещены в банк. В последнем случае такой вклад называется капиталом фонда и, как правило, фонд расходует на выдачу грантов только проценты от такого капитала, не трогая основную сумму. Частный фонд может быть создан как при жизни основателя, так и после его смерти, на наследство. Пожалуй, самый известный в России зарубежный частный фонд, созданный основателем при жизни, - фонд Сороса. Самый известный фонд, основанный на наследство - фонд Форда, созданный на средства, оставшиеся после смерти Генри Форда, основателя и владельца знаменитой автомобильной компании. В России частные фонды - это фонд Потанина, фонд «Открытая Россия» Михаила Ходорковского, фонд «Добрый век» Марины Добрыниной, фонд «Связь времен» Виктора Вексельберга и другие.

Важно отметить, что не всякий фонд, названный именем какого-либо человека, является частным фондом. Частным фонд делает не имя в названии, а источник поступления средств. Такой фонд полностью содержится на средства основателя и, несмотря на то, что может финансировать программы совместно с другими «донорами», он не занимается фандрайзингом, все его расходы оплачены состоятельным основателем.

Семейный фонд - это фонд, созданный не одним только состоятельным человеком, но и членами его семьи. Члены семьи участвуют в финансировании фонда, а также в управлении, например, входят в Попечительский совет. Примерами семейных фондов в других странах могут являться фонды семьи Сайнсбери, владельцев сети супермаркетов в Великобритании, фонды семьи Хьюлеттов, основателей компании Hewlett Packard. В России первый семейный фонд - фонд «Династия», основанный Дмитрием Зиминым, создателем компании Вымпелком (мобильная сеть Би Лайн) и его сыном.

Корпоративный фонд - это фонд, основанный одной компанией на собственные средства. Корпоративный фонд считается эффективным и удобным инструментом управления благотворительной политикой компании. В других странах корпоративные фонды имеются у большинства крупных корпораций, в особенности в США и Великобритании. В России самый первый и наиболее известный корпоративный фонд - это фонд компании Лукойл.

Обратите снимание, что фонды, поддержанные несколькими компаниями, созданные сообществом компаний, не являются в чистом виде корпоративными фондами. Например, фонд, основанный Российской Торгово-промышленной палатой, нельзя назвать корпоративным фондом. Этот фонд получает средства от многих компаний и занимается фандрайзингом. Настоящий корпоративный фонд не занимается фандрайзингом и получает ресурсы только от материнской компании.

Российские частные, семейные и корпоративные фонды начали активно создаваться с 2000 года. Причин тому несколько. С одной стороны, повысилась прозрачность корпораций. Компании, вкладывающиеся в производство, научились считать деньги. Целый ряд крупных российских компаний стал публичными, то есть их акциями начали торговать на бирже. Повышение ответственности перед акционерами, партнерами, потребителями, трудовыми коллективами повлекло за собой и выработку более четкой стратегии филантропии компаний, привязку корпоративной благотворительности к общей стратегии развития бизнеса.

С другой стороны, многие состоятельные предприниматели стали публичными фигурами, их жизнь, их привычки оказались под микроскопом прессы. В этой ситуации структурированная, понятная политика помощи обществу стала еще и элементом формирования личного имиджа.

Появление корпоративных фондов связано исключительно с корпоративными нуждами. Российские компании обнаружили, что, несмотря на высокую или низкую цену на нефть и металлы, невзирая на финансовые показатели, общество и власть требуют от крупных компаний сохранения и приумножения социальных программ, еще большей социальной ответственности. Корпоративный фонд и постепенно создаваемый капитал такого фонда являются инструментом стабильности для благотворительной политики корпорации. В прибыльный год компания накапливает средства в фонде, в трудные времена эти деньги позволят компании удержать те же объемы социальных обязательств и не вступать в конфликт ни с трудовыми коллективами, ни с властью.

Основные особенности российских фондов

Однако было бы неверным считать, что российские фонды один в один повторяют практику международных доноров. У российских фондов есть свои особенности.

Прежде всего, подавляющее большинство российских частных, семейных и корпоративных фондов не имеет своего капитала. Новые фонды не создают капитал ввиду своей молодости и неуверенности в будущем, и, прежде всего, из-за неблагоприятного налогового законодательства. В большинстве стран «донор», выделяющий средства в капитал благотворительного фонда, даже частного, не платит подоходный налог с этих средств. Процент, получаемый от инвестирования капитала на финансовом рынке и расходуемый на благотворительные программы, не облагается налогом на прибыль. В России таких привилегий у частного «донора» нет: российские благотворители вынуждены полностью платить подоходный налог с подаренных средств, а процент от капитала фонда облагается налогом на прибыль.

Вторая особенность частных фондов в России - далеко не все из них выделяют средства в виде грантов, проводят открытые конкурсы. Основатели частных фондов пока еще слабо доверяют тем, кому они хотят помочь, не знают и не понимают некоммерческие организации, поэтому предпочитают сами разрабатывать и осуществлять благотворительные проекты, полностью «под ключ» создавать благотворительные учреждения, платить индивидуальные стипендии. Ситуация, конечно, не так безнадежна, как может показаться. Некоторые частные фонды уже выделяют гранты российским НКО (самый крупный из них - фонд «Открытая Россия»), другие постепенно приходят к необходимости расширять сферу своей поддержки, доверять другим. При благоприятной политической и экономической ситуации через три-пять лет гранты частных российских фондов станут одним из основных финансовых ресурсов для третьего сектора и заменят «на этом посту» зарубежные фонды. Ведь уже сейчас российские частные фонды выделяют более 40 миллионов долларов ежегодно на различные благотворительные программы.

Частные пожертвования: новый ресурс

Частные пожертвования: ресурс или «головная боль»?

“Last but not least” - последние по списку, но не по важности - говорится в известной английской поговорке. Частные пожертвования не самых богатых, не самых знаменитых жителей России. Являются ли они достойным внимания ресурсом для российских НКО?

С одной стороны, основания для пессимизма у российского третьего сектора есть. Согласно данным исследований, частные пожертвования населения составляют всего 2-5% доходов российских некоммерческих организаций. В среднем, российская НКО, работающая, например, в социальной сфере, получает в год не более 10-20 тысяч рублей (не долларов!) частных пожертвований, что, конечно, ничтожно мало. В других же странах частные пожертвования составляют до 60% дохода социальных НКО.

Почему так происходит? Неужели знаменитый душевной щедростью, готовностью к состраданию российский народ становится внезапно черств и жесток, когда речь идет о частных пожертвованиях? Или же люди так бедны, что не могут пожертвовать и копейкой? Дело, на самом деле, в другом. В отсутствии частных пожертвований виноваты, прежде всего, сами некоммерческие организации. Большинство из них не могут и не умеют работать с частными пожертвованиями, не обращают внимания на этот крайне важный финансовый ресурс. А ведь частные пожертвования обладают особенностями, которые делают их более привлекательными, чем деньги корпораций или фондов.

Частные жертвователи:

Не требуют написания сложных заявок;
Если доверяют и поддерживают, то делают это годами;
Не ставят дополнительных условий в виде рекламы, публикаций в прессе и т.д.
Готовы поддерживать текущую деятельность, а не только разовые специальные проекты.

Однако российские частные доноры:

Не доверяют никаким организациям, особенно негосударственным, откликаясь скорее на просьбу оплатить операцию больному ребенку, чем на проект общества инвалидов;
Не представляют себе, что НКО могут делать, зачем им нужны деньги. Как и в случае с малым бизнесом, частные жертвователи скорее дадут деньги на государственный детский дом, не потому, что он лучше, просто они представляют себе, что это такое;
Не знают, как передать помощь, а стоять в очереди в Сбербанке и заполнять «платежку» с сороказначным банковским счетом они не готовы, ящикам для пожертвований тоже доверяют не все, да и кинут туда не больше рубля, хотя в принципе могут пожертвовать значительно больше;
Хотят получить отчет: на что пошли их деньги. Но отчет должен быть таким, который не надо долго разыскивать или запрашивать у НКО, таким, в котором не будет слов-паразитов «повысить, углубить, закрепить и развернуть». В отчете должны быть конкретные истории успеха: мальчик Ваня, больной аутизмом, научился говорить благодаря вашему реабилитационному центру.

Самое главное! Частные жертвователи не хотят помогать некоммерческим организациям. И правильно делают! Они хотят помогать людям в беде, природе, бездомным животным. Они хотят, чтобы была решена проблемы, а НКО - это только средство решения проблемы, это только механизм добра.

Российские некоммерческие организации не публикуют отчетов, не рассказывают о своей работе простым доступным языком, не предоставляют результаты своего труда через конкретные истории успеха. Российские некоммерческие организации не предлагают путей, каким образом человек с улицы может оказать им помощь. И в результате не получают ничего.

CAF Россия в последний год взялся помочь решить хотя бы часть этих проблем, постараться улучшить образ российских НКО в глазах обычных людей, и, прежде всего, среднего класса, а также создать несколько удобных путей пожертвований.

Один из таких путей: программы пожертвований сотрудников компаний, когда работники могут сделать пожертвование в выбранную благотворительную организацию, буквально не сходя со своего рабочего места, просто нажав кнопку на компьютере или подписав заявление. CAF Россия разработал компьютерную программу, которая позволяет бухгалтерии компании удерживать пожертвование при расчете зарплаты и направлять его в выбранный проект. Программы пожертвований сотрудников уже работают в трех российских корпорациях и приносят более 6 тысяч долларов пожертвований в месяц для нескольких благотворительных проектов. CAF Россия в этом и следующем году будет расширять список компаний, участвующих в программе, и список НКО, которые смогут получить помощь от этой программы. В регионах первым начал внедрять программу пожертвований сотрудников фонд местного сообщества - фонд Тольятти.

Другая модель, которая начала работать в этом году при поддержке CAF Россия, это программа пожертвований клиентов ресторанной сети Росинтер (кафе быстрого питания Ростикс, рестораны «Иль Патио» и другие). Теперь клиент ресторанов Росинтер сможет пожертвовать так называемые бонусы, накапливаемые на бонусной карте «Почетный гость», которая есть у многих клиентов Росинтера - на благотворительные проекты. В 2005 году CAF Россия запускает программу пожертвований через Интернет в партнерстве с Интернет-порталом Яндекс.

Мало доказать прохожему, что вам можно доверять, мало показать, что же вы делаете и как помогаете, мало убедить результатом. Важно сделать так, чтобы прохожий мог вам помочь, в буквальном смысле проходя мимо, потратив на доброе дело пять минут. Только тогда россияне станут для вас реальным финансовым ресурсом и поддержат в вашей работе то, что не хотят финансировать компании и фонды - вашу текущую рутинную работу, вашу каждодневную заботу о тех, кому нужна помощь.

Заключение

Российские доноры, безусловно, самый важный и пока еще совершенно недооцененный ресурс развития третьего сектора. Но для работы с ними нужны внимание, открытость, готовность к диалогу. С ними бывает трудно, их приоритеты могут не совпадать с вашими, но опыт CAF Россия показывает, что в результате вы находите тот круг друзей, который будет верен вам долгие годы. Ведь еще три года назад почти 100% средств приходили от зарубежных доноров. А теперь более 70% - это деньги российских жертвователей. Внимание, уважение, открытость, фантазия и время, и ваш бюджет наполнится реальными и надежными средствами.