Следовательно, проблема массовой российской малодетности в недостатке соответствующей потребности у большинства семей (т.е. потребности в 3—4 детях).
Вот данные региональных исследований, подтверждающих этот вывод. Индексы желаемого и ожидаемого числа у женщин и мужчин были соответственно:
Санкт-Петербург, 1974 — 2,04/1,56 и 2,03/1,73;
Москва, 1982 — 2,44/1,81 и 2,56/1,97;
Златоуст-Магнитогорск, 1982—83 (однодетные) — 2,51/1,90 и 2,79/2,15;
Саратов,1984 (малодетные) — 2,42/1,92 и 2,52/2,04;
Уфа, 1984 (малодетные) — 2,59/2,13 и 2,76/2,25;
Екатеринбург, 1986—87 — 2,36/1,60 и 2,49/1,78;
Москва 1991 (однодетные матери) — 2,17/1,36;
Псковская область, 1994 (состоящие в браке) — 2,22/1,90 и 2,26/1,94;
Псковская область, 1994 (вступающие в брак) — 2,08/1,89 и 2,12/1,95;
Псковская область, 1994 (подростки) — 2,13/1,82 и 2,19/1,83;
Великий Новгород, 1996—97 (подростки) — 2,14/1,90 и 2,17/1,80;
Великий Новгород, 1996—97 — 2,40/1,82 и 2,38/1,89;
Ханты-Мансийский автономный округ, 1999 - 2,19/1,54 и 2,42/1,69;
Ханты-Мансийский автономный округ, 2005 (женщины) — 2,30/1,92;
Новгородская область 2003 (состоящие в браке) — 2,42/1,92 и 2,50/2,02;
Новгородская область 2003 (подростки) — 1,90/1,53 и 1,98/1,75;
Москва, 2004 — 1,97/1,64;
Самарская область, 2005 — 2,15/1,74.
По ответам на вопрос о том, сколько хотели бы иметь детей (это не ожидаемое и не желаемое число) получены более высокие данные, особенно в сельской местности:
Саранск, 1979 женщины и мужчины — 2,16/2,79;
Махачкала 1983 (молодые семьи) — 2,75/2,87;
сельские татарские семьи — 3,1/3,3;
Калуга, Мичуринск, Рязань, Сасово, 1994 (молодые люди) — 1,78/1,81;
Пензенская область, 1995 (молодые люди) — 1,75/1,84;
Курская область, 1990-е годы (молодые люди) — 1,49/1,75;
Курган, 1996—97 (молодожены) — 1,65/1,70;
Курган, 1996—97(старшеклассники) — 1,48/1,75;
Набережные Челны, 1998 — 1,96/1,88;
Северная Осетия-Алания, 2001 — 2,82/3,03.
Сходная картина по ответам на вопрос «сколько считаете желательным иметь детей?»:
Северная Осетия-Алания (сельская местность), 1973 — 3,62/4,39;
Северная Осетия-Алания (городские поселения), 1974 — 3,39/3,80;
Северная Осетия-Алания (сельская местность), 1993 — 3,27/3,65;
Северная Осетия-Алания (городские поселения), 1994 — 3,20 / 3,55.[10]
Ослабление потребности в трех детях заметнее всего проявляется не в средних величинах показателей, а при выяснении напрямую: сколько двухдетных родителей собираются рожать третьего? Так, из 7 региональных опросов, проведенных в 1983—1999 гг., намерение родить еще одного ребенка в ближайшие 2—5 лет (при любых условиях) было меньше всего в Псковской области в 1994 г. (1,1% женщин, 1,4% мужчин) и больше всего в Уфе в 1984 г. (5,0% женщин, 6,0% мужчин). В Москве эти значения составили — 2,8% женщин и 4,1% мужчин ( 1983 г.), а в Ханты-Мансийском автономном округе — 2,7% женщин и 3,0% мужчин ( 1999 г.).
Аналогично, среди однодетных наибольший процент намеренных родить второго ребенка (независимо ни от каких условий) оказался в Уфе (25,5% женщины, 36,5% мужчины), в Саратове в 1984г. (25,0% женщины, 26,1% мужчины) и в Москве (24,5% женщины, 19,4% мужчины). Меньше всего ориентированы на двухдетность в Великом Новгороде в 1996—97гг. (всего 2,0% женщин), в остальных регионах в ближайшие 5 лет намерены обзавестись вторым ребенком лишь около 15% родителей[11].
Результаты выборочных исследований обнаружили:
ослабление потребности в детях при смене брачных поколений;
расхождение репродуктивных установок мужей и жен;
удлинение установок на сроки вступления в брак и тайминг рождений;
активизацию установок на применение контрацепции и абортов до рождения первенца и второго ребенка.
Следовательно, там, где наблюдается полное удовлетворение потребности в детях уже имеющимся числом детей и где к тому же совпадают установки детности супругов, никакое стимулирование эффекта не даст.
В соответствии с выявленным в социолого-демографических исследованиях ослаблением потребности в детях и репродуктивных установок в первой половине 90-х гг. и далее, наблюдалось сокращение суммарного коэффициента рождений:
Годы
|
1990
|
1991
|
1992
|
1993
|
1995
|
1999
|
СКР
|
1,90
|
1,73
|
1,55
|
1,36
|
1,35
|
1,17
|
Для сравнения приведем данные опросов ВЦИОМ в эти годы (см. таблицу 2).[12]
Таблица 2 — Динамика предпочитаемых чисел детей в России
(по опросам ВЦИОМ / Левада- Центра в 1991—2005 гг.)[13]
Примечание: знаком «*» обозначено число опрошенных; через «/» приведены данные В. Бодровой и А. Голова (1995—1996гг.)
|
Идеальное число
|
Желаемое число
|
Ожидаемое число
|
Имеющееся в выборке число
|
1991
|
2,10
|
2,25
|
1,77
|
1314*
|
1992
|
1,53
|
1,96
|
1,33
|
1357
|
1994
|
2,02
|
1,65
|
1,08
|
3776
|
1995
|
2,25/2,28
|
2,07/ 2,12
|
1,26 / 1,28
|
1,66- 1980*
|
1996
|
2,23 / 2,25
|
2,09 / 2,11
|
1,39 / 1,63
|
1,60—2105
|
1997
|
2,08
|
2,07
|
1,59
|
1,42—2022
|
1998
|
2,16
|
2,19
|
1,54
|
1,45—2107
|
1999
|
2,10
|
2,21
|
1,36
|
? 2085
|
2000
|
2,18
|
2,17
|
1,55
|
?
|
2001
|
2,40
|
2,43
|
1,52
|
1,48—1600
|
2003
|
2,38
|
2,19
|
1,57
|
1,48—1600
|
2005
|
2,53
|
2,46
|
1,83
|
1,51—1600
|
2006
|
2,06
|
2,19
|
1,57
|
1,40
|
Обращает на себя внимание резкое падение ожидаемого и желаемого числа в 1991—1994 гг., а также «скачки» идеального числа (особенно его рост в 1994 г., хотя у двух других индексов в этом году самые низкие значения).
2. Смещение ценностных ориентаций в 1990-х. Когнитивный диссонанс
В 1991—92 гг. революционное изменение политического строя и «шоковая терапия» в экономической жизни одновременно невероятно повысили ценностные притязания относительно уровня и стиля жизни и ухудшили условия жизни большинства людей. В результате при сохранении преобладавшей у населения потребности в двух детях возник огромный разрыв (превышающий его нормальный уровень) между тем, к чему стали стремится и что фактически имелось.
Психологическое переживание этого когнитивного диссонанса активизировало устремления к его уменьшению. С высоты новых жизненных ценностей, достигнутый уровень жизни во всех слоях и стратах общества не мог не быть оценен как крайне низкий. Подобное общественное настроение проявилось и при социологических опросах, тем более тех, где шла речь о предпочитаемом числе детей.
Колебания этих индексов следует рассматривать в контексте структуры диспозиционной регуляции репродуктивного поведения.[14]
В частности, называемое респондентом идеальное число детей есть итог комплексной оценки (в ситуации анкетирования) условий жизни в стране как препятствующих (или способствующих) реализации имеющейся потребности в детях. Оно характеризует не потребность в детях и не практическую готовность к ее реализации, а скорее, сопричастность респондента к общественному настроению в данный момент и силу стремления к уменьшению диссонанса.
Однако вышеприведенная теоретическая интерпретация нуждается в корректировке в связи с чрезвычайно сложной ситуацией, сложившейся в конце 90-х — начале 2000-х гг. Реформы 1991—1992 гг. для большинства населения оказались тяжелыми в экономическом отношении, контраст между надеждами на будущее и ухудшением условий жизни создал психологический диссонанс. Опросы относительно предпочитаемых чисел детей и, в частности, идеального числа, наиболее восприимчивого к общественному мнению и являющегося показателем информированности респондента об этом[15], выразили тогдашние социальные чувства и настроения, а не собственно репродуктивные предпочтения людей.
Чем меньше идеальное число, тем меньше диссонанс и стремление снять разрыв между «шоковой ситуацией» и «идеальными условиями», тем больше соответствие между редуцируемой «идеальной детностью» и «шоковым» уровнем жизни. Другими словами, возобладавшая в обществе у большинства населения негативная оценка материального положения является фактом, который заявляет о себе при любых опросах.
При демографических исследованиях ценностные ориентации респондентов также находятся под прессом сложившегося общественного мнения. Негативная оценка происходящего в стране касается и семейных условий жизни, и, разумеется, она далека от идеальных условий, сформулированных в самом вопросе об идеальном числе. Возникает диссонанс между «плохими» условиями жизни и «идеальными» представлениями о детности.
Вопрос в анкете об идеальном числе активизирует диссонанс, делает ситуацию заполнения анкеты неординарной, требующей, так сказать, терапевтического решения. Поэтому снижение называемого числа детей у информированных респондентов (более высокого статуса и образования) работает на снижение диссонанса, т.е. на благополучное разрешение стрессовой ситуации анкетного опроса.
Отказ от занижения идеальной модели при этом возможен в нескольких случаях:
Если у большинства респондентов имеется подлинная потребность в 3-х и более детях.
Если у большинства высокий уровень жизни или высокая самооценка.
Если отказываются от ответа на этот вопрос или от участия в опросе.
Первый вариант не подтверждается научными данными, тогда как второй вариант применим к статистически крайне незначительной группе так называемых «новых русских», где фантастически быстрый взлет уровня притязаний заставляет любые успехи в росте благосостояния считать недостаточными (т.е. здесь также образуется диссонанс и для его смягчения требуется редукция «идеальной детности»).
Стабилизация экономики в 1995—1998 гг. и некоторое повышение уровня жизни привело у большинства населения к более позитивной оценке условий существования, что сказалось на снижении диссонанса и тем самым на ослаблении усилий по его снятию. При этом отпала необходимость в редуцировании «идеальной детности» и, соответственно, повысилась величина индекса. Однако после дефолта 1998 г. идеальное число вновь снижается, чтобы в первой половине 2000-х годов вернуться в исходное, «доперестроечное», состояние.
3. Репродуктивные установки в различных группах населения (по результатам исследования «Россия-2000»)
С демографической точки зрения, интерес вызывают колебания желаемого и ожидаемого числа в 90-е годы. По данным таблицы 2 видно, что в период 1995—1998 индексы желаемого и ожидаемого числа немного увеличиваются в связи с когнитивными манипуляциями (а не потому, что якобы подросли установки), а после дефолта 1998 г. и до 2005 г. желаемое число возвращается к 2,2 (уровню 1991 г.), тогда как ожидаемое число снижается до 1,5, отражая медленное падение установок детности.
Следует еще раз отметить, что снижение репродуктивных установок и среднего числа рождений на одну женщину в 90-е годы происходило не только под влиянием ухудшения условий жизни (точнее говоря, из-за негативной оценки возможностей полного удовлетворения имеющейся потребности в двух детях), но и в связи с уменьшением доли испытывающих потребность в двух и более детях. Здесь пора вспомнить о законе обратной связи между благосостоянием и рождаемостью.
Изменение политического режима в стране и введение частной собственности привело к росту притязаний на уровень жизни, т.е. к резкому перевесу внесемейных ориентаций над ценностью брака и детей, вследствие чего само рождение второго ребенка при возросшем престиже материального благополучия оказалось помехой к достижению престижного достатка.
Результаты выборочного исследования «Россия?-2000», проведенного кафедрой социологии семьи и демографии (социологический факультет МГУ) среди городского населения с намеренно завышенным числом детей в семье[16] в 29 регионах в 1999—2000 гг. (90% опрошенных — женщины), свидетельствуют, тем не менее, о низком уровне репродуктивных ориентаций и его снижении в зависимости от возраста опрошенных. Среднее идеальное число детей составило 2,32, желаемое (при всех необходимых условиях) — 2,48 и ожидаемое (сколько всего детей собираетесь иметь сейчас) — 2,11.
Важно подчеркнуть, что для полностью удовлетворенных/не удовлетворенных своим уровнем жизни нет значимого различия по индексам:
идеальное число детей — 2,28/2,32;
желаемое — 2,48/2,44;
ожидаемое — 2,04/1,92.[17]
Эти индексы прямо зависят от числа уже рожденных детей:
идеальное число у родивших одного/двух/трех/четырех и более детей — 2,06/2,42/2,66/3,00;
желаемое — 2,16/2,55/2,96/4,07;
ожидаемое — 1,49/2,04/2,96/4,37.
Эти значения свидетельствуют о снижении репродуктивных ориентаций под влиянием уменьшения имеющегося числа детей, поэтому дальнейшее сокращение рождаемости и распространение малодетности само по себе еще более понизит установки детности.
Хотелось бы обратить внимание на то, что у трехдетных респондентов ожидаемое число больше идеального и совпадает с желаемым, а у четырехдетных — больше и того и другого. В этом проявляется сила потребности в нескольких детях, преодолевающая влияние даже неблагоприятных условий жизни и показывающая, что ценность среднедетности (3—4 детей) и многодетности (5 и более детей) у опрошенных выше ценности материального благополучия.
При этом большинство респондентов полностью удовлетворило свою потребность в детях рожденным числом детей (совершенно не удовлетворили свою потребность в детях среди родивших трех и более детей лишь 3,8%, среди двухдетных — 3,1% и только среди однодетных — 31,6%).
Следует отметить, что 30 лет назад в исследовании «Москва-1978»[18] третьего ребенка очень хотели только 7% двухдетных москвичек, т.е. в два с лишним раза меньше! Как показал тогда московский эксперимент, через 3,5 года из этих 7% на рождение третьего ребенка решились около 12%.
По-видимому, это были те, которые хотели третьего безоговорочно, т.е. независимо от каких-либо условий. Ясно, что и из нынешних 3,1% желающих третьего ребенка обзаведутся им лишь 10—12%, что говорит как раз о негативных условиях реализации потребности в детях.
Кстати говоря, судить о степени реализации неудовлетворенной потребности в детях можно по величине разрыва между желаемым и ожидаемым числом детей. Чем больше этот разрыв, тем большее значение придается условиям, при которых могло бы состояться рождение. Другими словами, большой разрыв свидетельствует о восприятии условий жизни как трудностей, помех к реализации потребности в детях или о слабости самой потребности.
Уменьшение разрыва сигнализирует об акценте на потребности в детях, о большей вероятности ее реализации. В исследовании «Россия-2000» наибольшие значения разрыва у однодетных матерей и наименьшие — у трехдетных (соответственно 0,67/0,51/0,0).
Это показывает, что рождение второго ребенка у однодетных даже менее вероятно, чем третьего у двухдетных, тогда как у трехдетных в выборке потребность в детях полностью удовлетворена имеющимся числом детей
|
