Снижение смертности или повышение рождаемости? (к вопросу о приоритетах демографической политики) Источник: Журнал «Демографические исследования», № 7
Дата публикации: 14.03.2008
«Демографические исследования», № 7
Игорь Белобородов — директор Института демографических исследований, главный редактор информационно-аналитического портала Demographia.ru.
Компонентами естественного движения населения, как известно, являются такие демографические процессы как рождаемость, смертность, брачность и разводимость. Именно эти процессы участвуют в демографическом воспроизводстве населения[1]. Непосредственное же воздействие на возобновление человеческих поколений оказывают первый и второй из названных выше процессов, баланс которых и определяет положительную или отрицательную направленность демографического развития.
Смертность в соответствующих словарях определяется как «процесс уменьшения численности населения в результате смерти отдельных людей[2] или как «процесс вымирания поколения, складывающийся из массы единичных смертей, наступающих в разных возрастах»[3].
Основообразующей единицей рождаемости, представляющей собой процесс деторождения в определенной совокупности людей, по аналогии с остальными процессами естественного и механического (миграционного) движения населения, является конкретное демографическое событие — рождение ребенка.
Уровень смертности является одним из индикаторов экономического и социального благополучия общества. Особенно в данном отношении информативны частные показатели смертности, фиксирующие ее в отдельных возрастных группах и по классам причин смерти.
При анализе смертности того или иного населения стараются обращать внимание на уровень младенческой и детской смертности, смертности среди трудоспособного населения, предотвратимой смертности (которой можно было бы избежать — от травм, отравлений, ДТП по причине злоупотребления алкоголем и т.д.) и, по существующей научной традиции, на общие коэффициенты (число умерших на тысячу человек).
Важнейшее значение в изучении смертности принадлежит также показателю средней ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Выдающийся специалист в области демографической статистики, автор первых советских таблиц смертности для городского и сельского населения Ю. А. Корчак-Чепурковский считал этот показатель «наиболее правильным методически и наиболее совершенным обобщающим измерителем уровня смертности»[4].
При изучении проблем смертности и продолжительности жизни некоторым ориентиром может служить продолжительность жизни, присущая человеку как биологическому виду homo sapiens. Различные авторы определяют ее в диапазоне от 70 до 150 лет. Например, наш выдающийся демограф Б. Ц. Урланис считал таким возрастом 87 лет (86 лет для мужчин и 88 для женщин), а биологи Л. А. и Н. С. Гавриловы — (98 + 5) лет[5]. Французский демограф Альфред Сови дал более низкую оценку — 78 лет[6], а его соотечественник Жан Буржуа-Пиша — 77,05 лет (73,8 года для мужчин и 80,3 года для женщин)[7]. Впрочем, на сегодняшний день оценки А. Сови и Ж. Буржуа-Пиша оказываются ниже величин средней ожидаемой продолжительности жизни в такой благополучной в данном отношении стране, как Япония.
Отечественные и зарубежные специалисты уже не первый год обсуждают роль рождаемости и смертности в воспроизводстве населения. Однако по основным вопросам этой дискуссии — «какая проблема острее: низкая рождаемость или относительно высокая смертность?» и «какая из них должна стать приоритетной при выработке мер демографической политики?» — мнения ученых разделились.
Многие специалисты в своих предложениях уповают в основном на снижение уровня смертности, полагая таким путем исправить сложившуюся демографическую ситуацию[8]. Их оппоненты считают, что такая борьба не даст желаемого результата, поскольку даже при снижении смертности до минимально возможного уровня, преодолеть депопуляцию можно только за счет существенного повышения рождаемости[9].
Как было верно подмечено В. А. Борисовым, в рассуждениях, направленных на улучшение демографической ситуации только за счет снижения смертности, как правило, отсутствуют конкретные расчеты. Между тем, ответ на вопрос о том, что важнее для преодоления депопуляции — рост рождаемости или снижение смертности, нетрудно получить с помощью индексного метода, предложенного В. А. Борисовым.
Для его применения обращаются к помощи нетто-коэффициента воспроизводства населения, выступающего как соотношение двух рассматриваемых компонентов: рождаемости и смертности. Благодаря наличию в формуле расчета названного коэффициента лишь двух указанных компонентов и отсутствию других факторов (прежде всего, возрастной структуры населения) с помощью простой системы индексов можно узнать, в какой степени изменение величины нетто-коэффициента (т.е. уровня воспроизводства населения) за какой период времени обусловлено изменением уровня рождаемости, а в какой — смертности[10].
С помощью индексного метода В. А. Борисов показал (на примере периода с 1986-1987 гг. по 2001 г. включительно), что решающая роль в возникновении депопуляции принадлежит именно падению рождаемости.
При гипотезе о неизменном уровне смертности с 1986-1987 гг., когда нетто-коэффициент, увеличиваясь с конца 1970-х гг., достиг своего максимума (1,038), а ожидаемая продолжительность жизни равнялась 70,13 годам (64,91 — для мужчин и 74,55 — для женщин), и фактической рождаемости 2001 г., когда указанный коэффициент снизился до 0,588, а ожидаемая продолжительность жизни опустилась до 65,23 лет (58,92 — для мужчин и 72,17 — для женщин), нетто-коэффициент воспроизводства населения составил бы в 2001 году 0,591, или всего на 0,003 больше фактического его значения за 2001 год. Из этой ничтожной разницы можно видеть соответствующую роль повышения смертности в динамике воспроизводства населения России за рассматриваемый период[11].
Переводя результаты индексных расчетов в проценты, В. А. Борисов приходит к выводу: за 1986-2001 гг. нетто-коэффициент воспроизводства населения России сократился в целом на 43,4%, в том числе на 43,395% — за счет снижения рождаемости, и на 0,005% — за счет роста смертности. Если принять общее снижение нетто-коэффициента за 100%, то 99,9999% этого снижения обусловлено падением рождаемости, и лишь 0,0001% — ростом смертности[12].
Приведенные расчеты убедительно свидетельствуют о недооценке некоторыми специалистами, в особенности медиками, определяющей роли снижения рождаемости в убыли российского населения, что ведет к преувеличению роли борьбы со смертностью в устранении депопуляции.
Динамика смертности мужских трудоспособных когорт в нашей стране действительно крайне неблагополучна и однозначно вызывает необходимость проведения срочных мер. Между тем, по утверждению психотерапевта Европейского реестра Марка Сандомирского, существенным фактором в укреплении здоровья и продлении жизни для человека являются традиционная семья и брак. Так, люди в крепком браке в 1,5—2 раза реже болеют нервными расстройствами, на 5—6 лет дольше живут[13].
При формировании подлинно эффективной демографической политики нельзя не учитывать, что даже более высокие показатели смертности и более низкая или схожая продолжительность жизни в ряде российских регионов сопровождается положительными показателями естественного прироста населения за счет более высокой, чем в среднем по России, рождаемости.
В качестве примера можно привести такие регионы, как республика Тыва, республика Алтай и недавно вошедший в состав Иркутской области Усть-Ордынский Бурятский автономный округ. В последнем регионе, по данным за 2004 г., при средней продолжительности жизни населения 58,67 года (52,19 — для мужчин и 66,35 — для женщин) нетто-коэффициент воспроизводства составил 1,014.
В республике Алтай в 2005 г. при средней ожидаемой продолжительности жизни сельского населения 59,81 года (53,88 — для мужчин и 67,05 — для женщин) значение нетто-коэффициента воспроизводства составило 1,09, что также несколько превысило уровень, необходимый для простого воспроизводства населения.
Схожая ситуация наблюдается и в республике Тыва, сельское население которой, по данным за тот же год, имело еще более низкую продолжительность жизни - 54,13 года (мужчины — 49,1 года, женщины — 59,77 года), но при этом указанный коэффициент в этой республике оказался значительно выше, чем в сельском населении Алтая и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа, достигнув величины 1,23 и таким образом обеспечив уже не простое, а слегка расширенное воспроизводство населения данного региона.
Объяснение столь ощутимой разницы в значениях показателя воспроизводства названных регионов кроется в различиях уровня рождаемости: самый высокий — в Туве (2,74 ребенка на одну женщину репродуктивного возраста), второй по величине — на Алтае (2,3 ребенка) и самый низкий — в Усть-Ордынском Бурятском автономном округе (2,26 ребенка).
Рассматривая демографическую ситуацию на другом «полюсе» социально-экономического благополучия и сравнивая ее с указанными регионами, можно без особого труда еще раз удостовериться в определяющей роли рождаемости в динамике воспроизводства населения.
Так, в Москве при одном из самых высоких в стране показателей ожидаемой продолжительности жизни, равном 71,36 года (66,68 — для мужчин и 76,04 — для женщин), и одновременно одном из самых низких значений суммарного коэффициента рождаемости (1,14 ребенка) нетто-коэффициент воспроизводства населения в 2005 г. составил 0,541 и был в 1,85 раза меньше необходимого минимума для возобновления поколений и в два и более раза ниже, чем в представленных выше регионах с гораздо меньшей продолжительностью жизни, но более высокой рождаемостью. В результате население столицы сегодня не воспроизводит себя и, стремительно сокращаясь в собственной численности, прирастает исключительно за счет внешней миграции[14].
С равной убедительностью приоритет рождаемости в демографическом развитии общества подтверждают как отечественная демографическая история, так и международная статистика народонаселения. Первая в качестве примера приводит демографическую ситуацию, сложившуюся накануне проведения первой переписи населения Российской Империи (1896-1897).
Тогда средняя продолжительность жизни в 50 губерниях европейской России составляла всего 30,5 лет (напомним, что продолжительность жизни сегодняшних россиян превышает указанную цифру более чем в два раза). И тем не менее, благодаря своей высокой рождаемости Российская Империя в те годы занимала первое место в мире(!) по темпам роста населения[15].
К аналогичным выводам исследователей приводят и международные данные. В наши дни самая высокая продолжительность жизни наблюдается в Японии — 81 год (78 лет для мужчин и 85 лет — для женщин). Однако даже столь фантастическая для России продолжительность жизни, близкая к своему верхнему пределу, не смогла спасти Японию от депопуляции, возникшей по причине низкой, почти такой же, как и в России, рождаемости.
В настоящий момент суммарный коэффициент рождаемости в Японии составляет 1,4 ребенка, в России — 1,3. Вследствие такого демографического положения сегодняшняя Япония, несмотря на свое долгожительство, — демографический «аутсайдер» и к тому же обладатель самой старой в мире возрастной структуры населения. Доля людей старше 65 лет в Японии составляет 20% населения. В России удел этой возрастной группы пока не превышает 14%[16].
В контексте сравнения демографической ситуации в России и Японии бесспорным подтверждением неэффективности ориентации на снижение смертности как исключительной или основной меры по преодолению депопуляции являются расчеты В. Н. Архангельского, выполненные при разработке прогнозов численности и состава населения России.
В 2002 г. им была сделана оценка демографической динамики при условии, что в течение ближайших 50 лет смертность в России достигнет уровня, который уже много лет наблюдается в Японии. «Примеряя» японское долгожительство на российское население, автор прогноза, по собственному заверению, прекрасно отдавал себе отчет в практической невероятности закладываемых величин и сознательно стремился показать, что без заметного повышения интенсивности рождаемости стабилизировать численность российского населения не удастся даже при столь благоприятной перспективе снижения смертности.
В качестве характеристик уровня смертности в Японии были взяты возрастные коэффициенты смертности мужчин и женщин по пятилетним возрастным группам за 1996 г. По ним рассчитывались вероятности умереть, которые затем интерполировались для однолетних возрастов. В 1996 г. средняя ожидаемая продолжительность предстоящей жизни для новорожденных составила:
в Японии — 77,01 г. у мужчин и 83,59 г. у женщин;
в России — 59,62 г. у мужчин и 72,40 г. у женщин.
Отметим, что актуальность и высокая научная ценность представленных ниже расчетов сохраняется и на сегодняшний день, поскольку с тех пор как в России, так и в Японии показатели ожидаемой продолжительности жизни, претерпели лишь незначительные изменения. Впрочем, даже если бы изменения оказались существенными, то указанные расчеты в любом случае сохранили бы свою доказательную ценность в отношении подлинного вклада смертности и рождаемости в процесс воспроизводства населения.
В расчете использовалось равномерное снижение вероятностей умереть с достижением японских показателей в 2049 г. Полученная таким образом динамика средней продолжительности предстоящей жизни и численности населения представлена в таблицах 1 и 2.
Таблица 1 — Динамика средней ожидаемой продолжительности предстоящей жизни для новорожденных до 2049 г. при условии снижения смертности до уровня, существовавшего в 1996 г. в Японии (лет) (Источник: А. И. Антонов, В. М. Медков, В. Н. Архангельский. «Демографические процессы в России ХХI века» (под ред. проф. А. И. Антонова). М., 2002. С. 138). Годы
| 2005
| 2010
| 2015
| 2020
| 2025
| 2030
| 2035
| 2040
| 2045
| 2049
| Мужчины
| 61,52
| 63,87
| 66,05
| 68,07
| 69,93
| 71,64
| 73,22
| 74,67
| 76,02
| 77,01
| Женщины
| 73,53
| 74,82
| 76,07
| 77,28
| 78,46
| 79,60
| 80,70
| 81,76
| 82,80
| 83,59
|
Таблица 2 — Динамика численности населения и параметры естественного движения населения России до 2050 г. при условии снижения смертности до уровня, существовавшего в 1996 г. в Японии, сохранения рождаемости на уровне 2000 г. и отсутствии внешней миграции (Источник: А. И. Антонов, В. М. Медков, В. Н. Архангельский. «Демографические процессы в России ХХI века» (под ред. проф. А. И. Антонова). М., 2002. С. 139). Годы
| Общая численность населения на начало года (тыс. чел.)
| Изменение численности населения за предыдущий год (тыс. чел.)
| Суммарный коэффициент рождаемости, обеспечивающий нулевой естественный прирост за предыдущий год
| 2002
| 143907,8
| 911,3
| 2,08
| 2005
| 141450,2
| 774,4
| 1,93
| 2010
| 138074,1
| 634,3
| 1,79
| 2015
| 134754,4
| 704,5
| 1,95
| 2020
| 130847,1
| 829,3
| 2,26
| 2025
| 126481,0
| 891,1
| 2,52
| 2030
| 121963,9
| 912,3
| 2,63
| 2035
| 117278,6
| 958,9
| 2,78
| 2040
| 112233,4
| 1044,7
| 3,09
| 2045
| 106779,8
| 1116,0
| 3,51
| 2050
| 101065,5
| 1156,0
| 3,91
|
Согласно расчетам В. Н. Архангельского, к 2050 году при сохранении неизменной рождаемости на уровне 2000 г. (СКР = 1,2 ребенка на одну женщину) и отсутствии внешней миграции указанная динамика ожидаемой продолжительности жизни приведет к сокращению численности российского населения до 101,1 млн. человек.
При этом автор прогноза обращает особое внимание на то, что, несмотря на постоянное снижение смертности в данном прогнозном варианте, ухудшающаяся возрастная структура населения (повышение доли пожилых и снижение численности детей и молодежи) приводит к росту общего коэффициента смертности, начиная с 2027 г., и в результате к 2049 г. его уровень (16,5‰) в 1,1 раза превысит величину 2000 г.
Не менее иллюстративным является рассмотрение проблемы, что называется, с другого конца — при сравнении компонентов естественного движения населения и показателей воспроизводства нашей страны с ситуацией в странах Африки с наиболее низкой продолжительностью жизни.
Ряд таких стран (Ангола, Замбия, Зимбабве, Либерия, Мозамбик, Сьерра-Леоне и т.д.), имея рекордно низкую для ХХI века продолжительность жизни (39—40 лет) и повышенную детскую и младенческую смертность, которая по названным странам в среднем более чем в 9 раз превосходит аналогичный российский показатель, тем не менее, за счет высокой рождаемости (4-6 детей на одну женщину репродуктивного возраста) обладают самыми высокими в мире показателями демографического роста: от 0,6% годового прироста населения в Зимбабве до 4,8% — в Либерии (см. таблицу 3).
Для сравнения сообщим, что в России при продолжительности жизни в 1,7 раза выше, чем в упомянутых африканских государствах, население не растет, а убывает со скоростью почти 0,5% в год.
Безусловно, определенное влияние на изменение численности населения в указанных африканских странах, как собственно и в России, принадлежит внешней миграции, однако роль этого фактора в данном случае практически незначительна. При сопоставлении показателей миграции в рассматриваемых государствах и в России выясняется, что высокий миграционный прирост (26,86 на тысячу человек) наблюдается только в Либерии. Однако и он всего лишь дополняет гораздо более высокий показатель естественного воспроизводства населения, так как рождаемость в этой стране превышает смертность почти в два раза.
Кроме Либерии положительное миграционное сальдо присутствует, хотя и в значительно меньшей степени, в демографической динамике населения Анголы (2,14 на 1000 чел.), являясь, опять-таки, лишь дополнением к положительному естественному приросту: число рождений в Анголе превышает число смертей в 1,8 раза.
В России, как известно, наблюдается обратное соотношение данных компонентов естественного движения населения: число рождений у нас в 1,5—1,6 раза меньше числа смертей.
Возвращаясь к миграции, заметим, что во всех остальных африканских странах, приведенных в таблице 3, число въезжающих на их территорию либо заметно ниже, чем в России (0,28 на тыс. чел.), что подтверждает пример Сьерра-Леоне (0,15 на 1000 чел.), либо вовсе равно нулю (Зимбабве, Мозамбик). Более того, в одной из стран — Замбии наблюдается даже отрицательное миграционное сальдо (- 2,68 на 1000 чел.), что не мешает ее населению, благодаря высокой рождаемости, иметь годовой прирост в численности на уровне 1,664%.
Таблица 3 — Показатели продолжительности жизни, рождаемости и воспроизводства населения в странах Африки с самой низкой в мире продолжительностью жизни и в России по данным на 2007 г. (Источник: http://www.odci.gov/cia/publications/factbook/index.html — Всемирная книга фактов ЦРУ США) Страна
| Средняя продолжительность жизни
| Суммарный коэффициент рождаемости
| Общий коэффициент смертностина 1000 чел.
| Младенческая смертностьна 1000 родившихся живыми
| Годовой прирост населения
| Замбия
| 38,44
| 5,31
| 21,46
| 100,71
| 1,664%
| Ангола
| 37,63
| 6,27
| 24,81
| 184,44
| 2,184%
| Либерия
| 40,39
| 5,94
| 22,24
| 149,73
| 4,836%
| Зимбабве
| 39,5
| 3,08
| 21,76
| 51,12
| 0,595%
| Мозамбик
| 40,9
| 5,29
| 20,51
| 109,93
| 1,803%
| Сьерра-Леоне
| 40,58
| 6,01
| 22,64
| 158,27
| 2,292%
| Россия
| 65,87
| 1,39
| 16,04
| 11,06
| –0,484%
|
Доминирующая роль рождаемости в воспроизводстве населения — неоспоримый научный факт, который по непонятным причинам часто игнорируется в дискуссиях о демографии. Борьба со смертностью в качестве меры преодоления демографического кризиса действительно может иметь радужные перспективы, но только при одном, до сих пор не выполнимом условии — при достижении значительной массой населения физического бессмертия.
[1] В данном случае мы намеренно не включаем в понятие «воспроизводство населения» миграционное движение, считая последнее экзогенным фактором в непосредственно демографическом воспроизводстве и самостоятельным источником формирования численности населения в конкретной человеческой популяции.
[2] Статистический словарь (гл. ред. М. А. Королев). 2-е изд., перераб. и доп. — М.: 1989. С. 451; Статистический словарь (гл. ред. Ю. А. Юрков). М.: 1996. С. 364.
[3] Демографический понятийный словарь (под ред. проф. Л. Л. Рыбаковского). М., 2003. С. 277.
[4] Ю. А. Корчак-Чепурковский. Влияние смертности в разных возрастах на увеличение средней продолжительности жизни. Изучение воспроизводства населения. «Ученые записки по статистике», т. ХIV. С. 134.
[5] А. Г. Вишневский. «Воспроизводство населения и общество: история, современность, взгляд в будущее». М., Финансы и статистика, 1982. С. 140; Л. А. Гаврилов. «Биолого-демографические аспекты исследования продолжительности жизни. Демографические исследования» (под ред. Д. И. Валентея). М., изд-во МГУ, 1988. С. 106.
[6] А. Сови. «Общая теория населения». Том второй «Жизнь населений». М., «Прогресс». 1977. С. 104.
[7] А. Г. Волков, В. А. Белова, Г. А. Бондарская и др. «Воспроизводство населения СССР» (под ред. А. Г. Вишневского и А. Г. Волкова). М., Финансы и статистика, 1983. С. 124.
[8] Демографическая преемственность. Восточно-Сибирская правда. 22 сентября 2007 г.; В. В. Елизаров. От слов к делу // Информационно-аналитический журнал «Сибирская столица». № 42. 2007. С. 46; Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев. «Русский крест: факторы, механизмы и пути преодолении демографического кризиса в России». М., 2006. С. 7; Грамотная контрацепция поможет повысить рождаемость // Комсомольская правда. 2 мая 2006; И нас все меньше. Новые известия. 12 февраля 2007 г.; Л. А. Бокерия, И. Н. Ступаков. Преждевременная и предотвратимая смертность, сверхсмертность. Вклад системы здравоохранения // Сборник докладов II Всероссийской конференции «Семья, дети и демографическая ситуация в России» Москва. 17-18 мая 2007. С. 85.
[9] А. И. Антонов. Демографическая деградация России. Национальная идентичность России и демографический кризис // Материалы Всероссийской научной конференции (20-21 октября 2006). М., 2007 С. 103; В. А. Борисов. «Демография. Учебник для вузов». М., 2005. С. 282; В. Н. Архангельский. «Факторы рождаемости». М., ТЕИС. 2006. С. 276.; В. И. Якунин. Демографическая миссия российского государства. Национальная идентичность России и демографический кризис // Материалы Всероссийской научной конференции (Москва, 20-21 октября 2006). С. 20.
[10] А. И. Антонов, В. А. Борисов. «Динамика населения России в ХХI веке и приоритеты демографической политики». М., 2006. С. 30.
[11] В. А. Борисов. Демографическая ситуация в современной России // Интернет-журнал «Демографические исследования», № 1 -http://www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=13&idArt=131; Демографический ежегодник России. 2006. М., 2006. С. 101.
[12] В. А. Борисов. Демографическая ситуация в современной России // Интернет-журнал «Демографические исследования», № 1; А. И. Антонов, В. А. Борисов. «Динамика населения России в ХХI веке и приоритеты демографической политики». М., 2006. С. 31.
[13] Андрей Леонов. Свадьбы не будет // Новые известия. 29 октября 2007.
[14] Демографический ежегодник России. 2006: Стат. сб. / Росстат. — М., 2006. С. 95, 99, 103, 107, 111, 115;
Демографическая ситуация в Москве и тенденции ее развития (под ред. Л. Л. Рыбаковского). М., ЦСП. 2006. С. 29.
[15] Д. И. Менделеев. «К познанию России». М., Айрис-пресс. 2002. С. 39.
[16] The world factbook — Всемирная книга фактов ЦРУ США. https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/index.html
| | |