Захрусталье (рабочее название) Пролог

От автора

Если Вы ищете героический роман, где тысячные орды злобной нечисти бьются с горсткой отважных храбрецов, выступающих за правое дело - не читайте этот рассказ. Если Вы хотите слышать звон клинков, треск ломающихся копий, бульканье кипящей смолы на стенах осажденных городов - не читайте. Здесь нет волосатых варваров и мудрых драконов, нет гномов и эльфов. Батальные сцены составляют очень незначительную часть рассказа и право - не стоит терять время, если Вы настроились на чтение боевика в стиле фэнтези.

Захрусталье

(рабочее название)

Пролог

Приглушенный топот копыт по мягкому мху все нарастал, разбивая чуткую тишину леса. По едва заметной дорожке, петляющей среди деревьев, мчался сквозь ночь мальчик верхом на приземистой лошадке. Он постоянно торопил её, часто оглядываясь назад. Погони не было. Была белёсая стежка тропинки, стук лошадиных копыт и ноющая боль в боку, не сильная, но не стихавшая ни на минуту.

-Скоро она пройдет, - подумал мальчик - И я умру.

Холодный осенний ветер пробирал до костей, но всадник едва обращал на это внимание. Куда страшнее холода был ужас перед неизвестностью. Он спешил. Эпидемия тихой смерти поразила материк внезапно, таинственно, из ниоткуда. Пока не начались массовые смерти, люди и не подозревали, что больны. Вначале возникала слабая боль в боку, потом она бесследно исчезала, и через десять дней наступал финал. Нарастала слабость, больной слеп и глох, терял последние силы. Потом - забытье, из которого никто уже не возвращался. Мальчик спешил. До Нового Токио, города, где по слухам маги придумали вакцину, поднимающую на ноги даже самых безнадёжных, была неделя пути. Слишком много. Ещё день - другой слабой боли, потом пять-шесть дней затишья, после этого придётся заставлять себя сделать каждый шаг. Но в тринадцать лет всё рисуется иначе и не очень-то думается о смерти. Мальчика била крупная дрожь. Его страшила и собственная дерзость, и предстоящая дорога. "Если решился – делай".- Вспомнились слова отца. " Я сделаю, пап, я добуду вакцину и спасу клан". Под копытами лошади зашуршала высокая трава. Хрустальный Ключ – граница земель клана. Мальчик остановил лошадь и снял с седла бурдюк для воды. Дорога дальня, нужно запастись водой. «Лишь бы папа не очень сердился, что я убежал без спроса. Я вернусь и извинюсь, пап. Только сначала вылечу всех. Я должен успеть».

Лошадь мчалась сквозь кладбища, бывшие ранее зажиточными деревнями и гордыми замками. Мальчик видел, как люди сами рыли себе могилы и ложились в них. Видел, как банды мародёров насилуют лежащих без сознания женщин, тащат к лошадям туго набитые вьюки, как отрубают пальцы с перстнями ещё живым людям, уже не могущим пошевелиться. На четвёртый день путешествия его попытались убить, выстрелив из арбалета. Болт скользнул по лицу, оставив глубокий порез от виска до уха. Мальчик вскрикнул, покачнувшись в седле, но выносливая горная лошадка не сбавила темпа, и преследователи остались ни с чем. Всё это время всадник почти не ел, спал на ходу, привязывая себя к седлу, и делал остановки лишь для того, чтобы не загнать лошадь. К середине пятого дня на дороге появились разъезды с красно- белыми гербами. Они останавливали больных, бредущих в город, и заворачивали их обратно. - Вакцины мало, на всех не хватит, - говорили они. Мальчишке повезло – он свернул с дороги и ярами и подлеском миновал кольцо оцепления. Вот и город. Внезапно лошадка всхрапнула и завалилась. Он тяжело перелетел через голову, сильно зашибив при этом плечо. Все- таки загнал. Мальчик подумал, что без неё ему будет проще пробраться в город. Лёгкие сапожки моментально превратились в лохмотья, разодранные по острым прибрежным камням. Он потерял ещё полдня, пробираясь к городу по берегу моря, замирая от каждого шороха и прячась среди камней. В голове билась только одна мысль: « Четыре дня, надо успеть». Ещё день ушёл на то, чтобы найти заветное здание, окружённое тремя кольцами охраны, на которую напирала огромная толпа, жаждущая исцеления. Мальчик, нащупав под полой маленький кинжал, кинулся прямо на гвардейцев с криком: «Срочное донесение господина Пека, Главы Смолянска!». Один из солдат, ухватил его за рукав, повёл в караульный барак, вызвав старшего. Мальчик, показав верительный браслет Смолянска, подаренный Пеком его отцу и украденный им накануне побега, наотрез отказался говорить с кем либо, кроме главы города, повторяя: «Очень срочно, донесение только для главы». Пояс с кинжалом он демонстративно отстегнул, бросив в караулке. Обыскивать малолетнего сопляка в грязной, провонявшей лошадиным потом одежде, никто не собирался. Через несколько часов, поев вяленой рыбы, даденной одним из сердобольных охранников, гонец был впущен в ратушу. Приосанившись и придав лицу соответствующее выражение, он церемонно поклонился: «Послание благородному лорду Ямагаве от благородного лорда Пека, лично в руки». Маленький, замызганный, весь в грязных потеках, мальчик был жалок. Он полез за пазуху, доставая упакованные в кожаный футляр листки, подошёл и прыгнул на мэра, прижимая к его горлу маленький нож, спрятанный под курткой. Забыв все приготовленные слова, сбивчиво стал рассказывать об умирающем клане, о не вернувшихся гонцах, посланных за вакциной, перемежая слёзы и просьбы угрозами. Стража остолбенела, поражённая дерзостью маленького оборванца. В кабинет семенящей походкой вошла маленькая черноволосая женщина и, послушав крики мальчика несколько минут, обратилась к мэру на незнакомом языке. На минуту малоподвижное, плоское лицо его застыло, затем Ямагава скривил губы в подобии улыбки.