Дома Виктор не был два года, и на кнопку звонка нажимал с волнением, не зная, как его примут. Волнение пересиливало даже усталость от долгой дороги. Имея при
Скачать 2.52 Mb.
|
| - Вот уж не знал, что ты такой... безбашенный. Вроде у тебя с головой все в порядке всегда было. - У меня и теперь с ней все в порядке. Что ты паникуешь, я же не полезу на центральные улицы, - сказал Виктор, уже устраиваясь в седле. В самом деле, прав на мотоцикл у него не было, но обращаться с ним он умел. Когда отец был жив, он смотрел сквозь пальцы на забавы сына и не возражал, когда Виктор брал "Урал" погонять с приятелями. Одни такие гонки закончились печально. Раздухарившись, на светофоре Виктор нагло подрезал каких-то молодчиков на старой раздолбанной "Ауди". Молодчики оказались обидчивыми, долго за ним ехали и на одной из периферийных пустующих улиц подрезали-таки уже его, да так, что Виктор с мотоцикла навернулся. В падении он почти не пострадал, только рассадил коленки и локти, ну и от удара слегка помутилось в голове. Пока он встряхивался, приходил в себя и соображал, что да как, молодчики – коих оказалось трое, - его обступили и, не чинясь, объяснили, как и почему нужно уступать дорогу старшим. Подняться ему так и не дали, били ногами. Хотя били явно не в полную силу, Виктор даже не думал о том, чтобы дать отпор: когда тебе семнадцать и ты один, а тебя лупят трое амбалов лет по двадцать пять, лучше не рыпаться, если хочешь остаться живым. Тут уж не до уязвленной гордости. После объяснения Виктор лежал на тротуаре, отплевывался и наблюдал сквозь пелену в глазах, как они пинают мотоцикл - с гораздо большим воодушевлением, чем его. Впрочем, не только пинают – в руках у них как будто из воздуха материализовались монтировки. Домой Виктор добрался сам, да еще притащил на себе "Урал", перепугал расквашенной в кровь физиономией мать и сестру, и несколько дней почти не вставал с кровати: его мутило, тошнило, болела голова. К счастью, только легким сотрясением мозга он и отделался. Мотоцикл пострадал сильнее: через несколько дней, сползя с кровати, Виктор так и не смог его завести. Виктор повозился с ним немного, но тут удавился на импровизированной виселице из простыни отец, погиб Вадим, и у него пропала всякая охота продолжать покатушки. Он загнал "Урал" в сарай и не прикасался к нему до самого возвращения из армии. х х х Ветер упруго толкался в лицо, и это ощущение навевало всякие, хорошие и плохие, воспоминания. Несколько вечеров Виктор катался по окраинным улицам, сначала неспешно, вспоминая, но постепенно наращивая скорость. Лизку, несмотря на все ее уговоры, он с собой взять таки не рискнул. За нее он боялся. И, как оказалось, не напрасно: однажды у него забарахлили тормоза. Прикинув оставшееся до перекрестка расстояние, Виктор счел за лучшее на полной скорости свернуть с дороги к гаражам, по склону сбегавшим к заросшей кустарником речушке. Он выключил зажигание и рассчитывал упасть помягче, если уж не успеет затормозить до воды. Гаражи он проскочил. Вполне благополучно его вынесло на открытое место, но тут, как назло, колесо наскочило на спрятавшуюся в траве кротовью кочку, и руль рвануло из рук. Виктор разжал пальцы и грохнулся на землю ("Твою мать, б..!.." – вырвалось у него), чудом ухитрившись вывернуться из-под мотоцикла. Покатился кубарем вниз по склону и влетел в кусты, где и остался лежать, прижавшись щекой к земле и прислушиваясь к ощущениям в побитом теле. "Урал" же пропахал боком мягкую землю и передним колесом въехал в речку, где и завяз. "Не везет мне с этой бандурой", - подумал Виктор удрученно, и коротко, но от души выругался. Немного полегчало. Он потряс головой, из волос посыпались листья, мелкие ветки и комья земли. Пробитая звездами тьма перед глазами постепенно рассеивалась. Виктор перевернулся на бок, приподнялся осторожно на локте и одной рукой стал ощупывать себя, проверяя, все ли цело. По своему причудливому счастью, он снова отделался легким испугом, ушибами и царапинами: кусты оказались уж очень негостеприимными и в кровь разодрали ему лицо и не защищенные одеждой руки, - но ничего не поломал. Шипя и матерясь, он поднялся и потащился вытаскивать мотоцикл из прибрежного ила. В одиночку это оказалось нелегко, и прежде чем Виктор справился с задачей, он промок насквозь и перемазался как черт. Пришлось отмываться в той же речке, рискуя подхватить какую-нибудь заразу. Провозился Виктор до темноты, а когда выволок "Урал" наверх и добрался до двора, обнаружил рядом с сарайчиком хмурого Гения. - Явился, - мрачно приветствовал его Гений, поднимаясь навстречу. – Тебя где носило? - Катался, - отозвался Виктор. – А ты что, караулил меня? - Так ночь уже на дворе. А тебя все нет. Откуда мне знать, вдруг ты куда грохнулся? Виктор озадаченно засмеялся и покрутил головой. - Гений, ты разве решил стать мне родной матерью? Фиг ли ты тут торчишь? Случилось что? - Случилось, - сказал Гений сердито. – За тебя, дурака, волновался. Виктор промолчал, не зная, шутит он или нет. Повисло неловкое молчание. - Помоги-ка мне затащить в сарай эту железку... – сказал Виктор через минуту. Во всем теле образовалась ватная слабость, и он уже не был уверен, что в одиночку справится с мотоциклом. Вдвоем они вкатили его в сарайчик, и Виктор запер дверь. - Сигарет нету? – спросил он, сунув руку в карман и поняв, что в результате купания остался без курева. – Мои все промокли. - Я ж не курю, дурак. - Похвально, - пробормотал расстроенный Виктор. - Ты купался, что ли? – спросил вдруг Гений, поглядывая на него с неожиданно родившимся подозрением. – Где промокнуть успел? Поняв, что проболтался, Виктор поморщился с досадой. - Да я в овраг свалился, - ответил он неохотно. - В овраг? – крикнул Гений приглушенно, схватил его за руку и потащил к фонарю. Виктор слабо упирался. - Так я и знал, что ты куда-нибудь вляпаешься! Руки-ноги целы? - Целы. - Точно целы? - Точно. Да какая муха тебя укусила? Чего ты?.. Гений тем временем сосредоточенно разглядывал его лицо. - Ну и рожа у тебя. Вся в клеточку... Где ты так ее располосовал? - Да все там же. В кусты влетел... - Овраг, кусты... Ну-ка, дыхни, - неожиданно строго велел Гений. - Ты чего? – Виктор окончательно выпал в осадок. - Дыхни, говорю! Виктор пожал плечами и дыхнул. Странно судорожно переведя дыхание, Гений резко отвернулся. - Дурак. Пока тебя не было, у меня все Вадька из головы не шел... Не зная, что ответить, Виктор промолчал. С каждым словом Гения недоумение его возрастало. С чего вдруг Гений взялся караулить его? Подумаешь, не вернулся до темноты – ерунда какая! Волнуется за него... Вадима вспоминает... с чего бы? - Мотоцикл, наверное, опять угробил? – спросил Гений сдавленным голосом, по-прежнему глядя в сторону. - Думаю, да, - вздохнул Виктор. – Надо смотреть. - Хорошо бы угробил. Спокойнее будет. - Ты, Гений, какой-то сегодня странный, - помолчав, сказал Виктор. – Может, у тебя жар? Дай лоб пощупаю... Гений ударил его по протянутой руке. - Иди ты... Слушай, а ты знаешь, что у тебя кровь идет? - Где? – Виктор коснулся лица и посмотрел на пальцы – в свете фонаря на них лаково блеснула темная кровь. – Вот черт. Роскошно, наверное, выгляжу. - Роскошнее некуда. Может, тебя йодом намазать? Виктор представил, как будет выглядеть еще и с боевой рыжей раскраской на лице поверх царапин, и отказался. - Точно? – настаивал Гений. – А вдруг ты заразу какую подхватил? "Ну прямо мои мысли читает", - подумал Виктор и заметил: - Ты, по-моему, не ту профессию выбрал. Тебе бы на врача учиться... Гений все-таки настоял на своем – он тоже умел быть упрямым, - затащил Виктора к себе домой и раскрасил его йодом. Мама Гения, заглянувшая в ванную полюбопытствовать, чем это уже четверть занимаются там ребята, увидела живописную физиономию Виктора и разохалась. По ее мнению, Виктору следовало немедленно обратиться в травмпункт. - Да все с ним в порядке, мам, - с досадой отвечал Гений, прилаживаясь, как бы поделикатнее выставить ее из ванной. – Это же просто царапины. Через неделю и следа не останется. На нем все заживает вмиг, уж поверь мне. Последняя фраза заставила ее с подозрением посмотреть на Гения и Виктора – конечно, ей никто и не думал рассказывать о потасовках с соседскими ребятами, в которые они вместе ввязывались еще лет пять-шесть назад. Гений понял, что сболтнул лишнее, и удвоил свои усилия по выдворению родительницы из ванной, временно превратившейся в полевой госпиталь. Пару дней Виктор ходил с припухшей физиономией, царапины мокли и саднили, потом начали подсыхать. Но все-таки первого сентября он повел Лизку в школу весь расцарапанный, как после боя с дикими кошками. -5- Каждый день Виктор приходил к подъезду, чтобы встретить Лизку и отвести ее в школу. В квартиру он без острой необходимости не поднимался – мать, трезвая ли или нет, по-прежнему не могла видеть его без того, чтобы не начать скандалить. Если Лизку она по большей части не замечала, а заметив, иногда даже ласкала, то вид Виктора вызывал к жизни целую вереницу упреков разной степени бредовости. Виктор знал, что, скорее всего, не сдержится и не смолчит, а потому рассудил, что лучше не будить лихо и поберечь свои и Лизкины нервы. Чтобы не провоцировать шумные скандалы, он утром дожидался сестренку у подъезда и после школы провожал ее до дома. И деньги, если была возможность, отдавал ей, зная, что Лизка распорядится ими по уму – она была не по возрасту расчетлива, что и не удивительно, при такой-то мамаше. А мать, рассуждал он, пусть думает о нем, что хочет. Может, не видя его, она вообще скоро позабудет о его существовании, как забыла об Ольгуне. И черт с ней. Ровно в четверть восьмого Виктор усаживался на скамейку у единственного подъезда дряхлой пятиэтажки и закуривал. От сигареты оставалась половина, когда на лестнице раздавалось негромкое веселое топанье легких ножек, дверь хлопала, и из подъезда вприпрыжку выскакивала сияющая Лизка и с восторженным воплем бросалась к нему. Каждое утро она с неослабевающей радостью встречала его, как после долгой разлуки. - Витька-а-а! – бросалась она к нему, раскрыв для объятий тонкие ручонки. - Стой-ка, юла, - Виктор выбрасывал недокуренную сигарету, хватал сестренку за плечики и поворачивал вокруг оси, придирчиво осматривая, проверял, в порядке ли одежда. Расхлябанности он не терпел. В сентябре Лизка ходила в старенькой грязноватой куртке, из которой начинала вырастать и которая грозилась вот-вот разойтись по швам, но пока держалась. Косички были завязаны кое-как, и зачастую приходилось переплетать их заново. У Виктора это получалось быстро и ловко, гораздо лучше, чем у матери. Потом он брал Лизку за руку, и они шли в школу. Идти было недалеко, но приходилось два раза переходить дорогу. Светофоры то работали, то нет, поэтому Виктор не отпускал Лизку одну. По дороге она болтала не умолкая, как будто они не расстались только вчера вечером. Виктор слушал ее вполуха, занятый своими мыслями. У школьной ограды он отпускал ее руку, и Лизка, поцеловав его в щеку, убегала. Виктор закуривал и, стоя у ограды, смотрел, как она бежит к крыльцу, выделяясь в яркой толпе школьников своим старым платьицем и поношенной курточкой. Ранец у нее тоже был старый – еще тот, с которым Виктор когда-то ходил в школу. Когда она исчезала за дверью, Виктор разворачивался и шел заканчивать работу, которую не успел доделать с утра. х х х Недели через две Лизка вдруг стала выходить после уроков скучная и вроде бы даже заплаканная. Виктор сначала внимательно приглядывался к ней, чтобы убедиться, не кажется ли ему, тем более, что она молчала и ни на что не жаловалась. Но убедился – не кажется. У подъезда он сел на лавку, поставил Лизку перед собой и серьезно заглянул ей в лицо. - Лиза, что случилось? Что-то не ладится в школе? Тебя обижают? Когда Лизку ни о чем не спрашивали, она отличалась сдержанностью, удивительной для девятилетней девочки, и могла молча вытерпеть многое. Но стоило выказать ей хоть немного сочувствия, ее прорывало. Прорвало и сейчас: она обхватила его за шею и расплакалась. А сквозь слезы поведала о своем горе, угадать которое было нетрудно. Чего-то в этом роде Виктор и опасался с самого начала. Семилетние мальчишки – самые настоящие мелкие, но злобные демоны, это он знал по себе, им ничего не стоит затравить тихую, безответную девочку только за то, что она позже них пришла в школу или за то, что платье на ней не такое модное и красивое, как у остальных одноклассниц. Да мало ли может быть причин, которые взрослому кажутся смешными и ничтожными, а для детей играют первостепенную роль. Говоря короче, в классе нашлись два весьма вредных пацана, которые не давали прохода никому, а в особенности Лизке. Сладу с ними не было никакого. Бедная Елена Николаевна, как понял Виктор со слов Лизки, боролась с ними всеми доступными ей методами, но в данном случае педагогика была бессильна. "Ну, мелочь пузатая, вы у меня попляшете", - решил Виктор. Он прекрасно понимал, что методы, которые он намерен был пустить с ход, никакой педагогической наукой не предусмотрены, разве только средневековой. Но совесть его не мучила. Еще он понимал, что если мальки нажалуются учительнице или родителям, неприятностей ему не избежать. "И плевать", - думал Виктор, пробираясь на спортивную площадку возле школы, где, как он узнал от Лизки, ее обидчики имели обыкновение торчать после уроков до самого вечера. В шесть часов занятия заканчивались и у первой, и у второй смены школьников. На площадке ошивалась только стайка мелких мальчишек. Человек пять, не больше. Они, как обезьянки, висели на перекладинах вкопанной в землю дугообразной металлической конструкции, истинное назначение которой лично для Виктора до сих пор оставалось тайной. Виктор подошел к ней вплотную и остановился. - Кто тут Зайцев и Швырков? – громко спросил он, глядя в пространство перед собой. – Слазьте, разговор есть. - А ты кто такой? – наглым голосом отозвался вихрастый лопоухий малек. - Слезай, узнаешь, - пообещал Виктор. – Или мне вас оттуда сдергивать? Мальки сидели хоть и довольно высоко, но Виктор смог бы достать их без труда и обтрясти, как груши. - А ты лучше лезь к нам, - предложил тот же нахал и захохотал. - Да легко, - согласился Виктор, ухватился за перекладину, подтянулся и через несколько секунд стоял, опираясь ногами на две соседние перекладины. – Ну так что, будем признаваться или в угадайку играть? - ...Ребя, это же Матвеевой братан! – вдруг осенило одного из мальков. Пацаны, несмотря на мелкий возраст, были догадливы. Двое из них тут же шлепнулись на землю с явным намерением дать деру. Виктор спрыгнул вслед за ними и ловко поймал одного из них за левое ухо, а второго – за правое. Пацаны дернулись в стороны и взвыли от боли – держал он крепко. Остальную троицу как ветром сдуло. - Пусти-и-и! – заорал вихрастый и попытался пнуть Виктора в ногу. Виктор чуть повернул руку, вихрастый заорал пуще прежнего и замер, боясь двинуться с места. Физиономия его покраснела и сморщилась – вот-вот разревется. Второй выглядел не веселее. - Больно? – поинтересовался Виктор. – Очень хорошо. Объяснить вам, за что страдаете, или уже ясно? Вихрастый уже сквозь слезы выдал такую фразу, что Виктор диву дался: ну и лексикон у современных детей. Он в том же возрасте и слов таких не знал. - Короче, - сказал Виктор, которому неудобно было удерживать за уши сразу двух пацанов. – Я добрый, и поэтому уши ваши вам оставляю. На этот раз. Но если еще тронете Лизу хоть пальцем, или вякнете что-нибудь непотребное в ее адрес, учтите: найду и откручу вам уши нахрен. Усекли? Мальки молчали. Глаза у обоих уже были на мокром месте. Виктор решил, что на первый раз, пожалуй, хватит внушений, и отпустил пацанов, поддав для скорости обоим коленом под зад. Те отбежали на безопасное расстояние, вихрастый вдруг остановился, обернулся и со злостью швырнул в Виктора подхваченным с земли камнем. Промахнулся, конечно, но повторять попытку не стал, засунул руки в карманы и продолжил путь с независимым видом. Приятель его пошел рядом, но сохранить хорошую мину не сумел, то и дело оглядывался на обидчика через плечо. |
Похожие:
 | Тем более стоимость работ при последующем обслуживании. Даже если у вас есть какая-то статистика, говорящая о том, что, например,... | | Ответ: Адрес необходимо внести в формате: область (край), город, улица, номер дома, перечисляя через запятую без пробелов и сокращений... |
| В 1815 году Шарль-Франсуа-Бьенвеню Мириэль был епископом города Диня. Это был старик лет семидесяти пяти; епископскую кафедру в Дине... | | Это был медведь. (3)Я таскал его повсюду и даже в кроватке не расставался с ним. (4)Из всех игрушек ясельного возраста медведь был... |
 | Ведь как только начинались сумерки, Макс не только не открывал дверь, но даже не подходил к ней, как бы настойчиво не звонили в дверной... | | Уже без радости, но с волнением вы показываете его заказчику, от которого вы слышите: «А я думал, что вы меня поняли в прошлый раз.... |
| Курс на импортозамещение был объявлен два года назад, после введения санкций против России. В каком-то смысле на первый план при... | | Вопреки общественному мнению, дети уходят не только из неблагополучных семей. Семья внешне может быть вполне благопристойной и даже... |
| Вы хотите зарабатывать деньги, не выходя из дома? Благодаря бурному развитию сети Интернет это стало возможным. Имея компьютер, подключенный... | | Виктор, улыбаясь, шел навстречу Виктории. Покойный супруг выглядел на удивление бодрым и живым. Вика разозлилась настолько, что даже... |