Банковское право Российской Федерации. Общая часть (Г. А. Тосунян, А. Ю. Викулин, А. М. Экмалян)
Скачать 4.44 Mb.
|
| Отсутствие свободы проистекает от того, что люди, обладающие властью, всегда склонны злоупотребить ею. Чтобы устранить произвол и злоупотребление властью, есть только одно средство — устроить так, чтобы властей было несколько и чтобы они сдерживали друг друга. Монтескье различает три власти в материальном смысле: 1) законодательную; 2) исполнительную и в отношениях, регулируемых международным правом; 3) исполнительную и в отношениях, регулируемых гражданским правом. Такую терминологию Монтескье употребляет только один раз в самом начале главы, а затем заменяет ее более простой. Но в этом первом варианте нельзя не усмотреть влияния Локка, различавшего, кроме законодательной, федеративную и исполнительную власть. Однако классификация Монтескье отличается от классификации Локка, так как исполнительную власть в отношениях, регулируемых гражданским правом, Монтескье отождествляет с судебной, а ту власть, которая соответствует федеративной власти и прерогативе Локка, называет просто исполнительной. Так сложилось господствующее в настоящее время трехчленное разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную. Эти власти должны быть распределены между различными органами, которые, будучи независимы друг от друга по своему составу и положению, связаны между собой внутренней взаимозависимостью вверенных им функций и таким образом будут сдерживать друг друга. Для обеспечения свободы недостаточно одного распределения властей между несколькими органами. Необходимо, чтобы эти органы находились во взаимном равновесии, т.е. чтобы ни один из них не мог получить преобладания над другими, чтобы каждый из них был гарантирован от посягательств на его самостоятельность со стороны другого. Для того чтобы оставаться независимыми друг от друга, власти должны иметь возможность взаимодействовать, воздействовать друг на друга. Иначе говоря, чтобы власти были действительно разделены, они не должны быть совершенно обособлены друг от друга. Законодательная власть по своей природе есть власть господствующая, и если бы она была совершенно свободна в своих действиях, то могла бы правомерным образом уничтожить другие власти. Поэтому для сохранения их существования и самостоятельности необходимо, чтобы глава исполнительной власти имел по отношению к законодательной власти право вето, т.е. право останавливать решения законодательного органа, являющееся по сути не положительным правом участия в законодательстве, а отрицательным правом препятствовать изданию тех или иных законов. Законодательное собрание не должно заседать постоянно, так как, во-первых, этого не требует сущность законодательной власти. Во-вторых, это чрезмерно стеснило бы деятельность исполнительной власти, все внимание которой в таком случае было бы поглощено защитой ее независимости от законодательной власти. Право созывать и распускать законодательное собрание, а также определять время его сессий должно принадлежать исполнительной власти. Исполнительная власть ограниченна по самой своей природе, поскольку она вынуждена действовать в рамках законов, установленных законодательной властью. Поэтому законодательная власть должна иметь право контроля над законностью действий исполнительной власти и вытекающее отсюда право привлекать к ответственности осуществляющих ее лиц. Но это право не может быть распространено на главу исполнительной власти, так как в таком случае исполнительная власть попала бы в полную зависимость от законодательной. Выход из этой дилеммы дает английский принцип ответственности министров за действия монарха. Исполнительная власть, имея право вето в области законодательства, определяя продолжительность сессий парламента, и располагая армией, оказалась бы слишком могущественной, если бы законодательной власти в противовес этим правам не было предоставлено, кроме права контроля, еще и другой гарантии: права ежегодного утверждения бюджета и определения численности вооруженных сил. Для равновесия властей необходимы отдельные изъятия из общего правила, согласно которому судебная власть принадлежит специально образуемым для ее осуществления органам. Монтескье, следуя современному ему английскому праву, допускал следующие исключения: 1. В исключительных случаях, угрожающих безопасности государства, законодательная власть может предоставить на короткое время исполнительной власти право ареста граждан (вместо судебной власти). 2. Преступления против народа должны преследоваться нижней палатой парламента и судиться верхней. Кроме того, верхней палате предоставляется право суда над ее членами и право помилования. Различные органы власти, организованные описанным выше образом, не подчинены друг другу, но находятся в тесной взаимосвязи и взаимодействии друг с другом. Ни одна из властей не может сделать ничего без других, и в случае несогласия между ними вся государственная деятельность должна остановиться. Но в связи с тем что, по мнению Монтескье, государственная деятельность остановиться не может, силою обстоятельств власти будут вынуждены действовать, и эта необходимость заставит их действовать в согласии друг с другом. Следствием этого явится взаимное сдерживание властей, которое и обеспечит свободу отдельных граждан. Монтескье строит свою теорию на основе анализа государственного устройства Англии в том виде, в каком оно сложилось к началу XVIII в. Раскрывая лежащие в его основе принципы, он связывает их в одну стройную систему, которую представляет не в качестве абсолютного идеала, а в качестве современного ему образца наивысшего развития свободы. Идеи Монтескье продолжают оставаться в центре внимания исследователей, работающих в различных областях политических и правовых наук. При этом то, что его учение дает ответы далеко не на все вопросы, было очевидно уже его последователям. Так, в связи с тем что, установив три независимые друг от друга власти, Монтескье не указал никакого юридического способа разрешения противоречий между ними, ряд исследователей предпринимали попытки критически переосмыслить его учение. В частности, отдельные последователи Монтескье, возрождая учение Локка в новой форме, предпринимали попытку преобразования учения Монтескье путем дополнения трех властей новой, четвертой властью. Локк различал в структуре исполнительной власти исполнительную власть в узком смысле, т.е. применение законов к конкретным случаям, и “прерогативу”, т.е. свободную деятельность правительства в пределах закона. Монтескье сливает обе эти функции в едином понятии исполнительной власти. Преобразователи теории Монтескье носителями исполнительной власти в строгом смысле этого термина признавали не монарха, а министров. Предназначение монарха, по их мнению, состоит в том, чтобы регулировать действие законодательной, исполнительной и судебной властей, обеспечивать их равновесие и разрешать их взаимные конфликты. Таким образом, монарх представляет собой четвертую — “уравновешивающую власть”. Теория уравновешивающей (нейтральной) власти была официально признана в Португалии и закреплена в конституции этого государства вплоть до падения монархии. В отделе V португальской конституции 1826 г., называвшемся “О короле”, в гл. I, озаглавленной “Об уравновешивающей власти”, главной функцией короля признается забота о независимости, согласии и гармонии остальных ветвей власти. При этом король наделяется следующими полномочиями, перечисление которых позволяет судить о природе четвертой (уравновешивающей) власти: - назначение членов верхней палаты; - санкция законов; - созыв на чрезвычайные парламентские сессии, отсрочка и перерыв сессии, роспуск парламента; - назначение и увольнение министров; - временное отстранение от должности судей, обвиняемых в преступлениях; - помилование и амнистия. В современной России большинством из перечисленных полномочий обладает Президент РФ, который согласно ч. 1 ст. 80 Конституции РФ является главой государства, что позволяет сделать предположение о внутреннем противоречии, содержащемся в теории уравновешивающей власти. Португальская конституция наглядно показывает это противоречие: с одной стороны, король согласно ст. 74 осуществляет уравновешивающую власть, а с другой стороны, он согласно ст. 75 является одновременно и главой исполнительной власти. Таким образом, противоречие состоит в том, что полномочия монарха, которые названы уравновешивающими и отнесены к его личной компетенции, осуществляются, как и все другие полномочия, при содействии и посредством его министров и под их ответственностью. Поэтому практического разделения между уравновешивающей и исполнительной властью данная конструкция не предусматривает. Отголоски теории уравновешивающей власти содержатся и в действующей Конституции РФ, в соответствии с ч. 2 ст. 80 которой Президент РФ “обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти”, для чего согласно ч. 1 ст. 85 он “может использовать согласительные процедуры для разрешения разногласий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации”. Теория уравновешивающей власти, являясь, по мысли ее приверженцев, дополнением теории Монтескье, по сути противоречит ей, так как, по мысли Монтескье, равновесие властей достигается не существованием особой уравновешивающей власти, а взаимодействием властей, их воздействием друг на друга. Конфликты между различными властями не только неизбежны, но и необходимы. Они разрешаются путем компромиссов, обусловленных невозможностью прекращения государственной деятельности. Таким образом, противоречия между различными властями являются необходимым условием развития государства, что полностью согласуется с законами диалектики, а в вытекающей отсюда необходимости компромиссов берет свое начало взаимное сдерживание властей, которое и обеспечивает свободу гражданам. В связи с исследованием проблем, связанных с оптимизацией функционирования банковской системы России, авторы настоящей работы пришли к выводу, что в современных условиях, когда коренным образом изменились экономические предпосылки теории разделения властей Монтескье, необходимо дальнейшее развитие и дополнение трехчленной конструкции четвертой властью. А это, как мы видели, не является в истории науки чем-то столь уж неожиданным и невозможным. Прежде всего следует еще раз напомнить, что по времени своего возникновения теория Монтескье относится к XVIII в., а, как верно подметил В.С.Нерсесянц, “новое в истории — это, вопреки поговорке, не хорошо забытое старое, а до поры до времени отсутствующее, невидимое и неизвестное будущее”. Монтескье в своей теории не учитывал, да и не мог учитывать политико-правовых последствий существенного изменения в будущем основных функций денег, предопределенного коренным изменением их назначения и экономической роли в жизнедеятельности общества и государства. В его времена, как и долгое время после него (вплоть до XX в.), существовала денежная система, при которой роль всеобщего эквивалента играло золото, т.е. существовал золотой стандарт, при котором в обращении использовались золотые монеты, а также денежные знаки, размениваемые на золото. В условиях золотого стандарта деньги выполняли функции: - меры стоимости; - средства обращения; - средства накопления; - средства платежа; - мировых денег. Однако в XX в. отмена золотого стандарта привела к коренному изменению функций, назначения и вида денег. Первый удар по золотому стандарту и золотодевизному обращению (неограниченный размен на золото неполноценных денег по их нарицательной стоимости) нанес общемировой экономический кризис 1929—1933 гг. В итоге в 1931 — 1936 гг. обмен бумажных денег на золото был прекращен во всех странах. При этом еще примерно четыре десятилетия золото в определенной мере продолжало выполнять функцию мировых денег. В связи со своей возросшей во время Второй мировой войны экономической мощью США внедрили доллар в качестве основной валюты в расчетах по платежам. Причем центральные банки государств могли получать золото вместо долларов за невыполненные международные долговые обязательства. Но в связи с тем что США оказались не в силах поддерживать обмен долларов на золото, в декабре 1971 г. золотой стандарт был отменен полностью. На смену ему пришла искусственная денежная система, при которой деньги утратили свое прежнее экономическое содержание. В отличие от золота бумажные деньги не имеют внутренней стоимости, которую следовало бы принимать в расчет. Ведь номинальный знак стоимости на банкноте не соответствует затратам на ее изготовление. Отмена золотого стандарта привела к тому, что отпали две функции, которые не могут осуществляться без золота в качестве денег. - средства накопления (средства образования сокровищ); - мировых денег. В современных условиях бумажные деньги преимущественно выполняют три функции: - меры стоимости; - средства обращения; - средства платежа. Следует особо подчеркнуть, что развитие информационных технологий привело к появлению нового, ранее немыслимого, вида денег — электронных денег, которые, в отличие от бумажных, неосязаемы и представляют абсолютную концентрацию двух функций: - средства обращения; - средства платежа. При этом не имеется в виду, что функция денег как меры стоимости исчезает. В данном случае подчеркивается, что две указанные функции денег взаимосвязаны и взаимообусловлены таким образом, что “сплавлены” в одну новую функцию, которая, обладая чертами, присущими каждой из названных функций, тем не менее пpeдcтaвляeт coбoй нeкoe диaлeктичecкoe eдинствo, кoтopoe имeeт черты, отсутствующие у каждой из функций в отдельности. Изменение вида и функций денег в современных условиях, когда сформировался мировой рынок, возникла экономика, в которой денежное обращение может осуществляться только при наличии определенной инфраструктуры (банковской системы), неизбежно привело к усилению их экономико-политической роли в жизнедеятельности общества. Это, в свою очередь, не могло не оказать известного влияния на функционирование такого публично-правового феномена, как современное государство. Постепенное усиление роли денег в жизнедеятельности общества, приведшее сначала к выделению особого вида предметной человеческой деятельности — банковской деятельности, а затем к образованию в составе государства сети банковских организаций, впоследствии предопределило необходимое существование в структуре современного государства одного из его непременных атрибутов — банковской системы, т.е. системы органов, образующей своего рода “кровеносную систему” экономики любого цивилизованного государства, в которой роль “крови” (как жизненно важного элемента государственного организма) выполняют деньги. Как справедливо заметил М.И. Пискотин, они обладают ничем не заменимой способностью, поддерживая жизнедеятельность многих миллионов клеточек такого организма, обеспечивая их взаимодействие, превращая их в единое целое, автоматически реагировать на любые изменения как в самом организме, так и во внешней среде. Это важнейшая саморегулирующая система, жизненно необходимая обществу. На нее можно воздействовать, в ней можно заменить искусственными или соединить отдельные артерии, встроить необходимые корригирующие механизмы, но заменить ее целиком невозможно. Вмешательство в нее имеет свои пределы, за которыми начинаются серьезные расстройства в функционировании экономического механизма. Во второй половине XX в. усилилась тенденция, в соответствии с которой банки начинают играть принципиально иную, новую роль, превращаясь из скромных посредников в могущественных контролеров и регуляторов общественной жизни. В результате сложного процесса переплетения и срастания банковского и промышленного капиталов образуется качественно новое явление экономической жизни — финансовый капитал. Финансовый капитал, с точки зрения автора первого специального исследования проблем интеграции банковского и промышленного капитала Р.Гильфердинга, характеризуется следующим образом: “Банковский капитал, следовательно, капитал в денежной форме, который ... в действительности превращен в промышленный капитал, я называю финансовым капиталом”. При этом в современных развитых странах с рыночной экономикой вся частная финансовокредитная сфера тысячами путей сращивается с быстро разрастающейся сферой государственных финансов. “В этой всеобщей финансовой интеграции, в этом круговороте денежного капитала, в который вовлечены все без исключения частные предприятия, кредитно-финансовые учреждения и государство, отчетливо вырисовывается властвующее и руководящее ядро уже не в виде дуумвирата: монополистического промышленного и банковского капиталов, как было в начале века, а в качестве триумвирата: .. .банковский капитал плюс ...промышленный капитал плюс капитал ...государства”. |
Похожие:
 | ... | | У261 Уголовное право часть Общая: учебно-методическое пособие для семинарских занятий [Текст] / сост. Питецкий В. В., Питецкий В.... |
| Гражданское право Российской Федерации. Часть Общая. Практикум. Автор к ю н., доцент А. В. Слесарев и к ю н., доцент В. А. Цветков.... | | Основные начала законодательства Российской Федерации об административной ответственности |
| Собрание законодательства Российской Федерации, 2003, №13, ст. 1177; 2004, №35, ст. 3607; 2005, №1 (часть 1), ст. 37; 2006, №52 (часть... |  | Тендерная документация на право заключения договора на оказание услуг по предоставлению полувагонов |
| Административное право. Общая и Особенная часть: курс лекций/С. С. Бородин, С. С. Громыко; гуап. Спб., 2007. — 432 с | | Е. Л. Невзгодина, А. С. Пронин. Гражданское право Российской Федерации. Часть 2 (Особенная). Учебно-методический комплекс (для студентов... |
| Е. Л. Невзгодина, А. С. Пронин. Гражданское право Российской Федерации. Часть 2 (Особенная). Учебно-методический комплекс (для студентов... | | Федерации (далее Судебный департамент), а также взаимоотношения Судебного департамента, управлений (отделов) Судебного департамента... |