Глава 2. Этапы совершения крупной сделки
2.1 Место корпоративных правоотношений в системе правоотношений
С 01.03.2013 г. вступила в силу новая редакция ст. 2 ГК131, которая устанавливает, что помимо прочего гражданское законодательство регулирует отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения).
Поскольку совершение крупной сделки связано с реализацией прав акционера / участника в хозяйственном обществе, в частности права на управление, то необходимо несколько слов сказать о месте корпоративных правоотношений в системе правоотношений. Среди ученых нет единого мнения по поводу классификации корпоративных отношений.
Большинство цивилистов считают такие правоотношения гражданско-правовыми, ссылаясь на то, что они обладают всеми необходимыми признаками. Но некоторые ученые все же отказываются признавать корпоративные правоотношения гражданско-правовыми, относя их к сфере предпринимательского права132. Данные утверждения обосновываются отсутствием такого признака гражданских правоотношений, как автономия воли и юридическое равенство субъектов правоотношения. В частности, И.С. Шиткина при изучении холдингов отмечает, что «суть холдинговых отношений состоит в субординации действий участников холдинга, при которой головная компания правомочна определять важнейшие управленческие и хозяйственные решения других участников холдинга»133. Известный дореволюционный цивилист А.И. Каминка, также отрицал автономию волю и выступал за публично-правовой характер корпоративных правоотношений: «организация товарищества с отношением подчинения и господства между участниками – вот характерная особенность товариществ современного права, вызывающая настолько своеобразное отношение, что право, их регулирующее, составляет особую дисциплину, отличную от права частного»134.
О критериях, позволяющих провести разграничение между субординацией и координацией писал О.С. Иоффе: «равенство субъектов гражданского правоотношения обусловливается не функцией, которая возлагается на них в конкретном правоотношении, а их общим гражданско-правовым статусом»135. Современные цивилисты также обоснованно считают, что «наличие или отсутствие юридического равенства субъектов правоотношения не может быть выявлено только лишь исходя из того, что один из них может давать другому обязательные для него указания. В противном случае многие гражданские правоотношения можно будет охарактеризовать как отношения власти и подчинения, так в обязательстве, порождаемом договором страхования, страхователь должен следовать требованиях страховщика (п. 1 ст. 962 ГК РФ)136». Таким образом, субъекты корпоративных правоотношений несут юридические обязанности, возлагаемых на них, в силу субъективного права другой стороны корпоративного правоотношения, в данном случае нельзя говорить ни о какой субординации. Также приобретение статуса субъекта корпоративного правоотношения осуществляется участниками гражданского оборота в добровольном порядке, что является лишним доказательством юридического равенства таких субъектов.
Таким образом, корпоративные правоотношения принадлежат к группе гражданско-правовых отношений, поскольку они основаны на равенстве, автономии воли и обособленности их участников. Однако необходимость тщательного исследования понуждает к более четкой классификации корпоративных правоотношений уже в системе гражданских правоотношений. Следует установить, являются ли такие правоотношения вещными, обязательственными или все же должны быть выделены в особую группу.
В юридической литературе встречается мнение, что корпоративные правоотношения являются организационными, в частности, по мнению А.В. Майфата, «акционерные правоотношения носят организационно предпосылочный характер»137, а А.Е. Молотников утверждает, что «корпоративные правоотношения – это организационно управленческие правоотношения». С данной точкой зрения нельзя согласиться потому, что в каждом правоотношения есть доля организационного характера, но возводить ее в абсолют при классификации правоотношений недопустимо, так как в таком, случае практически все правоотношения можно будет причислить к данной группе.
В.К. Сперанский полагает, что корпоративное правоотношение является вещным. Его объектом выступает единый имущественный комплекс хозяйственного общества, в субъектом – участники такого общества138. Н. Н. Пахомова также пишет о правоотношениях участия (членства) как об отношениях собственности со множественным составом собственников139. О вещно-обязательственной природе прав участников (членов) корпорации пишет и В.А. Лапач140. В этой связи очень интересно мнение К.И. Скловского, утверждающего, что «применительно, к акционерным обществам проявление вещной природы прав учредителей выражено, прежде всего, в его участии в совершаемых обществом крупных сделках (а также в праве требовать выкупа акций в указанных в ст. 75 Закона РФ «Об акционерных обществах» случаях»141. Как впоследствии будет указано в настоящей работы, стороной по крупной сделке является хозяйственное общество, которое будучи юридическим лицом в соответствии со ст. 48 ГК может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные права и нести обязанности. Решение об одобрении крупной сделки принимается компетентными органами юридического лица (общим собранием или советом директоров), именно через которые общество и осуществляет имущественные права и несет обязанности на основании ст. 53 ГК РФ. Таким образом, «тот факт, что мажоритарные акционеры по существу могут определять решения общего собрания, сам по себе не может характеризовать их в качестве собственников»142.
Действующее законодательство решает вопрос классификации корпоративных правоотношений крайне противоречиво, с одной стороны, оно признает их самостоятельность (ст. 2 ГК), а с другой, относит их к обязательственным (п.1 ст. 2 Закона об АО). В юридической литературе также нет единого мнения по этому поводу143. Автор отдает предпочтение особой природе корпоративных правоотношений. В обосновании данной позиции можно заявить, что «право требования ограничено во времени сроками, поскольку ему корреспондирует обязанность должника, которая не может существовать бесконечно. Это касается и тех обязательств, срок исполнения которых не определен (п. 2 ст. 314 ГК РФ). Существование прав участия (членства) обусловлено не сроками, наличием принадлежности лица к составу участников (членов) корпорации»144. Также в научных кругах ведется дискуссия по поводу предмета корпоративных отношений, и некоторые ученые, высказываются в пользу того, что предмет корпоративных правоотношений можно определить через призму обязательственного права145, но они не учитывают того, что объект обязательства участника / акционера перед корпорацией настолько неопределен, что все попытки сгруппировать его абсолютно безрезультатны.
Таким образом, проведенный анализ подтверждает, что корпоративные правоотношения являются самостоятельным видом гражданско-правовых отношений, которые не следует отождествлять ни с вещными, ни с обязательственными правоотношениями. В подтверждение данных, хотелось бы привести цитату известного дореволюционного цивилиста И.Т. Тарасова: «правовые отношения, вырабатывающиеся в акционерных компаниях, следует очень осторожно подводить под известные старые юридические построения, имея в виду, что новые формы предприятий вызывают и новые юридические отношения»146.
2.2 Формирование воли хозяйственного общества при совершении крупной сделки
Для изучения одобрения крупных сделок в обществах важными являются вопросы, связанные с формированием воли юридического лица. Без понимания теоретических вопросов внутренней организации юридического лица будет затруднительно понять механизм одобрения крупных сделок.
Начало исследования этой проблемы была положено еще в трудах классических немецких цивилистов девятнадцатого века: «Юридическое лицо есть не мертвое понятие, нуждающееся в представительстве другими лицами, а живое существо, которое само обладает интересами, имеет в своей основе волю как пружину внешних движений и действует, проявляя свою жизнь в живых актах своих органов»147. Российские дореволюционные правоведы также задавались вопросом специфики формирование воли юридического лица, связанной со спецификой искусственного образования: «Если юридическое лицо одарено правами, то конечно, для того, чтобы оно пользовалось ими, осуществляло их. Но осуществление прав предполагает волю, действия. По отношению к физическому лицу эта сторона права, говоря вообще, не представляет затруднения: физическое лицо способно действовать способно проявлять свою волю по самой природе своей. Но юридическое лицо – бесплотная идея; каким же образом проявит оно гражданскую деятельность»148.
В соответствии со ст. 53 ГК юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Таким образом, «признавая действия юридического лица, законодательство в то же время определяет орган, через который оно должно проявлять свою гражданскую деятельность»149.
Но в то же время законодательство не дает нам определения органа юридического лица. По этому вопросу в теории права в настоящее время существует немало споров. На взгляд автора, одно из самых корректных и всеобъемлющих определений органа юридического лица дал Д.В. Ломакин: органами юридического лица являются поименованные в его уставе, не обладающие правосубъектностью, структурно обособленные части общества, являющиеся средством образования воли или изъявления воли вовне в соответствии с имеющими у них полномочиями, определенными рамками компетенции, предусмотренной законом, иными правовыми актами, а также уставом и внутренними документами150.
В юридической литературе нередко высказывается мнение, чтобы рассматривать органы управления юридического лица как самостоятельные субъекты гражданского и корпоративного права.151 Суть данной концепции состоит в том, что деятельность юридического лица разграничивается на внешние и внутренние правоотношения. В рамках внешних правоотношений юридическое лицо выступает единым субъектом, а его органы не наделяются субъективными правами, в то время как во внутренних правоотношениях данные исследователи выделяют каждый орган юридического лица как самостоятельный субъект права. Однако в настоящее время гражданское право России не знает такого субъекта права, как орган юридического лица.
Воля – это внутренне, сознательное стремление к осуществлению чего-нибудь152. Сознанием же может быть только наделен человек, а не юридическая конструкция. Именно после того как воля сформировалась у физических лиц – членов органов управления, она объективизируется у юридического лица. Но тем не менее, не стоит персонифицировать орган юридического лица, как это делает в частности, Н.В. Козлова, которая пишет, что «органами юридического лица … следует считать физических лиц, которые … вырабатывают и осуществляют его волю и посредством которых оно совершает сделки и иные юридически значимые действия»153. Данный вывод, на взгляд автора, не является верным, ведь в результате совершения различных сделок людской субстрат, из которого состоят органы юридического лица, может измениться в любой момент, но сам орган от этого не изменится.
В зависимости от роли в процессе образования воли общества и ее изъявления вовне выделяют волеобразующие и волеизъявляющие органы154. В рамках деятельности волеобразующих органов происходит формирование воли общества как юридического лица. Таким образом, одобрение крупной сделки советом директоров или общим собранием в соответствии с положениями Закона об АО или Закона об ООО является этапом формирования воли юридического лица. Если же сделка не была одобрена в установленном порядке, то, следовательно, она совершена с пороком воли, и может быть признана недействительной. После формирования воли необходимо выразить ее вовне через волеизъявляющие органы путем совершения юридически значимых действий, и тем самым решение волеизъявляющего органа в совокупности с ранее принятым решением окончательно формирует волю юридического лица. Однако Е.А. Суханов подчеркивает, что «исполнительные (волеизъявляющие) органы одновременно являются и волеобразующими»155. Он обосновывает это тем, что при совершении обычной сделки, единоличный исполнительный орган общества сам формирует свою волю и сам же выражает ее.
Формой выражения воли юридического лица является правовой акт юридического лица, с помощью которого «переносится в правовое поле воля самого юридического лица»156. Таким образом, при одобрении крупной сделки таким актом будет являться соответствующее решение.
2.3. Компетенция органа хозяйственного общества при одобрении крупной сделки
Сделки общества чаще всего могут быть инициированы по оферте третьего лица или самим обществом. В любом случае необходимо определить, кем является контрагент по отношению к обществу, заинтересованным лицом, аффилированным лицом и т.д. Если он подпадает под одну из указанных категорий, необходимо решить вопрос о квалификации данной сделки: например, как крупной и одновременно с участием заинтересованных лиц157. В таком случае применяется нормы Законов, которые устанавливают, что в случае, если крупная сделка одновременно является сделкой, в совершении которой имеется заинтересованность, к порядку ее совершения применяются положения об одобрении сделок, в совершении которых имеется заинтересованность. Если же сделка является только крупной, то применяются положения ст. 79 Закона об АО и ст. 46 Закона об ООО.
Как уже было сказано ранее, целью норм об особом порядке одобрения крупных сделок является запрет на злоупотребления со стороны единоличного исполнительного органа общества. Согласно законодательству единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор) без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы, совершает сделки от имени общества, утверждает штаты, издает приказы и дает указания, обязательные для исполнения всеми работниками общества. Однако в некоторых случаях единоличный исполнительный орган может злоупотребить своими полномочиями и заключить договоры, в результате чего даже самая успешная компания может быть обременена огромными долгами и сделать свой первый шаг на пути к банкротству158. Таким образом, специальные нормы законодательства позволяют иным органам общества контролировать деятельность единоличного исполнительного органа.
Законодатель допустил одно изъятие из этого правила, в соответствии с п. 6 ст. 46 Закона об ООО уставом общества может быть предусмотрено, что для совершения крупных сделок не требуется решения общего собрания участников общества и совета директоров общества. Это связано с тем, что в обществах с ограниченной ответственностью законодатель по многим вопросам допускает большую диспозитивность нежели в акционерных общества. Участники сами вправе решить, есть ли необходимость в процедуре одобрения крупных сделок, и в этом случае оспорить сделку не представляется возможным159.
Единый процесс совершения крупной сделки в обществе включает в себя несколько этапов160:
Инициация сделки (по оферте третьего лица или самого общества);
Оценка имущества, являющегося предметом сделки;
Квалификация сделки в качестве крупной;
Одобрение решения о совершении сделки (в зависимости от результатов квалификации сделки, такое решение правомочен принимать совет директоров общества или общее собрание);
Совершение сделки.
Возможна ситуация, когда единоличный исполнительный орган считает, что, совершает сделку, стоимость которого составляет 24,99 процента балансовой стоимости активов общества, а на самом деле эта стоимость превышает 25 процентов. С одной стороны, данная сделка должна быть одобрена, с другой стороны, «невозможно требовать от руководителя осуществлять оценку каждой сделки»161. Как отмечал Мордасов Е.В. «у единоличного исполнительного органа существует значительная свобода усмотрения при принятии решения»162, и следовательно при возникновении сомнений рекомендуется передать сделку на одобрение компетентному органу163.
Сама процедура одобрения сделки компетентным органом несколько различается в акционерном обществе и в обществе с ограниченной ответственностью. Сделки, предметом которых является имущество, стоимость которого составляет от 25 до 50% балансовой стоимости имущества общества в обществе с ограниченной ответственностью, могут быть одобрены советом директоров, если это отнесено уставом общества к его компетенции. Несмотря на то, что создание совета директоров не характерно для такой организационно-правовой формы как общество с ограниченной ответственностью в практике встречаются случаи передачи ему полномочий по одобрения таких сделок164. Закон об ООО не устанавливает никаких требований к количеству членов совета директоров, кворуму, количеству голосов, необходимого для принятия решения. Таким образом, в уставе общества с ограниченной ответственностью можно прописать любой порядок одобрения советом директоров крупной сделки. Указанное несоответствие между нормами Законов приводит к такому выводу, что прав и интересов участников в обществе с ограниченной ответственностью защищены хуже нежели права акционеров, так как в отсутствие императивных норм может быть установлен любой порядок одобрения крупной сделки, что не способствует стабильности гражданского оборота.
П. 2 ст. 79 Закона об АО устанавливает, что решение об одобрении крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет от 25 до 50 процентов балансовой стоимости активов общества, принимается всеми членами совета директоров общества единогласно, при этом не учитываются голоса выбывших членов совета директоров общества. В соответствии с абз. 5 п. 9 Информационного письма ВАС № 62 выбывшими членами совета директоров считаются только умершие лица и лица, полномочия которых прекращены досрочно на основании решения общего собрания акционеров. Но федеральный закон №5-ФЗ165 установил, что по решению общего собрания акционеров полномочия всех членов совета директоров могут быть прекращены досрочно. Нельзя досрочно прекратить полномочия одного или нескольких членов совета директоров, это будет противоречить законодательству.
К тому же в соответствии с абз. 2 п. 3 ст. 68 Закона об АО передача права голоса членом совета директоров общества иному лицу, в том числе другому члену совета директоров общества, не допускается. Необходимо отметить, что такие жесткие требования приводят к усилению возможностей корпоративных шантажистов в совете директоров акционерного общества, позволяя вышеуказанным лицам блокировать принятие решений советом директоров общества. Им достаточно иметь только одного представителя в совете директоров, который после избрания может вообще не присутствовать на заседаниях совета для того, чтобы полностью формально заблокировать возможность принятия обществом решения по ряду важнейших для него вопросов166.
Также немало вопросов вызывает абз. 2 п. 2 ст. 79 Закона об АО, который устанавливает, что в случае, если единогласие совета директоров общества по вопросу об одобрении крупной сделки не достигнуто, по решению совета директоров общества вопрос об одобрении крупной сделки может быть вынесен на решение общего собрания акционеров. В таком случае решение об одобрении крупной сделки принимается общим собранием акционеров большинством голосов акционеров - владельцев голосующих акций, принимающих участие в общем собрании акционеров.
Исходя из того, что в обществе может быть корпоративный конфликт и единогласия по вопросу одобрения крупной сделки не будет, на практике возник вопрос, будет ли решение общего собрания акционеров об одобрении указанной сделки законным решения совета директоров о передаче спорного вопроса на рассмотрение общего собрания акционеров. Об этой проблеме много говорят в юридической литературе167, и единого мнения пока не сложилось. Единообразной судебной практики по данному вопросу в настоящее время тоже не сложилось168.
Решение этой проблемы может заключаться в «установлении обязанности совета директоров в случае недостижения единогласия по вопросу об одобрении крупной сделки передать данный вопрос на рассмотрение общего собрания»169.
Иной порядок предусмотрен для одобрения крупным сделок общим собранием участников и общим собранием акционеров. В обществе с ограниченной ответственностью присутствует полная диспозитивность, участника общества сами вправе установить любое количество голосов, которое будет необходимо для принятия решения об одобрении крупной сделки. В акционерном обществе решение об одобрении крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет более 50 процентов балансовой стоимости активов общества, принимается общим собранием акционеров большинством в три четверти голосов акционеров - владельцев голосующих акций, принимающих участие в общем собрании акционеров.
В соответствии с п. 3 ст. 49 и абз. 16 п. 1 ст. 48 Закона об АО решение об одобрении крупных сделок принимаются общим собранием акционеров только по предложению совета директоров, если иное не установлено уставом. Со стороны совета директоров в данном случае также возможен ряд злоупотреблений, связанных с не включением в повестку дня общего собрания акционеров вопроса об одобрении крупных сделок.
В Законе об АО и Законе об ООО предусмотрено, что уставом общества могут быть установлены также иные случаи, при которых на совершаемые обществом сделки распространяется порядок одобрения крупных сделок. Таким образом, общество может предусмотреть возможность распространения порядка совершения крупных сделок на иные сделки, если такие сделки по какой-либо причине важны для общества. Обычно на практике такой порядок распространяется на сделки с недвижимостью, сделки с исключительными права, сделки с векселями и т.д. Но при этом возникает один существенный вопрос: является ли такая сделка по своей природе крупной или же она обладает иным правовым статусом, и в зависимости от этого у акционера в соответствии возникает право требовать выкупа акций или право требовать приобретения доли в уставном капитале общества. Ответ на этот вопрос на данный момент дан судебной практикой, «необходимость одобрения спорных договоров общим собранием акционеров, не придает этим договорам статус крупной сделки»170. П. 30 Постановления № 19 также разъясняет, что уставом общества могут быть предусмотрены иные случаи, когда на совершаемые обществом сделки (например, на договоры аренды без права выкупа арендованного имущества) распространяется порядок одобрения крупных сделок. При рассмотрении споров о признании недействительными таких сделок судам следует руководствоваться ст. 174 ГК.
Подводя итог, необходимо отметить, что законодателю следует ликвидировать пробел, существующий в настоящее время по вопросу компетенции органов хозяйственного общества при одобрении крупной сделки. Необходимо ввести обязанность совета директоров акционерного общества передать вопрос об одобрении крупной сделки на рассмотрение общего собранию акционеров, если не было достигнуто единогласие членов совета директоров.
2.4 Требования к решению об одобрении крупной сделки
Вне зависимости от того, какой орган общества принимает решение об одобрении крупной сделки, Закон об АО и Закон об ООО предъявляют одинаковые требования к его содержанию. В решении должна быть указана следующая информация о крупной сделке:
Предмет крупной сделки;
Лицо (лица), являющееся стороной (сторонами), выгодоприобретателем (выгодоприобретателями) по крупной сделке;
Цена крупной сделки;
Иные существенные условия крупной сделки.
Последствия отсутствия в решении указанной выше информации в законодательстве не определены. Телюкина М.В. отмечает, что «это не должно влиять на действительность сделки, поскольку речь идет, по сути, о соблюдении формальных требований к принятому обществом решений»171. Однако анализ судебной практики позволяет установить, что это суждение ошибочно, о чем будет сказано ниже, но тем не менее однозначно определить последствия не представляется возможным. Крупная сделка, решение об одобрении которой содержит не всю необходимую информацию, может быть признана как недействительной, так и не заключенной.
Правовое регулирование предмета крупной сделки осуществляется по общим правилам, то есть если в договоре не указан предмет договора, то такой договор будет считаться незаключенным в соответствии со п. 1 ст. 434 ГК. Судебная практика полностью согласуется с указанной точкой зрения, в частности федеральный арбитражный суд отказал в иске, указав, что оспариваемый договор не позволяет установить его предмет, следовательно, данный договор является незаключенным и исключает возможность его оспаривания и признания недействительным в соответствии с п. 6 ст. 79 ФЗ от 26.12.1995 «Об акционерных обществах»172.
Несколько слов необходимо сказать о понятии «выгодоприобретатель». В юридической доктрине и судебной практике существует несколько подходов к понятию «выгодоприобретатель». Согласно самой формальной точке зрения, «понятие «выгодоприобретатель» с точки зрения российского законодательства является предельно конкретным. Оно используется только применительно к двум видам договоров – договору страхования … и договору доверительного управления»173. Согласно второму подходу, которого придерживается, в частности, А.А. Маковская, «под выгодоприобретателями следует понимать не только лиц, обладающих соответствующих юридическим статусом, но и иных лиц, которые в действительности получают определенную «выгоду» от совершаемой акционерным обществом сделки, но при этом формально не могут быть отнесены ни к стороне, ни к посреднику, не к представителю»174. Данная точка зрения подразумевает, что в выгодоприобретателю можно отнести любое лицо. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 июня 2007 г. N 40 «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью» (далее – Постановление N 40), содержит усредненную трактовку понятия выгодоприобретатель, правда по отношению к сделкам, в совершении которых имеется заинтересованность. На взгляд автора, в данном случае может быть применена аналогия, так как текстуально норма о требованиях к содержанию решения в одобрении крупной сделки и сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, абсолютно идентичны. Высший Арбитражный Суд определил, что выгодоприобретателем может являться:
Выгодоприобретатель по договору доверительного управления (п. 1 ст. 1012 ГК);
Выгодоприобретатель по договору страхования ( ст. 929 ГК);
Бенефициар по банковской гарантии (ст. 368 ГК);
Третье лицо, в пользу которого заключен договор. В соответствии с п. 1 ст. 430 ГК, договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу.
В правоприменительной практике достаточно часто используется самое широкое толкование этого понятия175, хотя при широкой трактовке термина ликвидируется всякая граница и исчезает правовая определенность. Но тем не менее, нельзя ограничивать понятие «выгодоприобретатель» какими-либо рамками, ведь гражданский оборот многогранен, и некоторые ситуации закон не способен предугадать, поэтому судам необходимо оставить пространство для толкования.
Также следует обратить внимание, что в п. 3 ст. 46 Закона об ООО установлено, что в решении об одобрении крупной сделки ООО могут не указываться лица, являющиеся сторонами, выгодоприобретателями в сделке, если сделка подлежит заключению на торгах, а также в иных случаях, если стороны, выгодоприобретатели не могут быть определены к моменту одобрения крупной сделки. В Законе об АО такого положения нет, однако, согласно п. 1 ст. 6 ГК РФ в случаях, когда предусмотренные ГК РФ отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона). ВАС РФ уже отмечал, что применение правила аналогии закона в отношении Закона об ООО и Закона об АО правомерно176. Хотя эта позиция довольно противоречива, и с ней можно не согласиться. Существуют судебные акты, в которых указано, что если в решении об одобрении сделки отсутствует выгодоприобретатель, то такая сделка может быть признана недействительной, так как: «невозможно определить лицо, являющееся выгодоприобретателем по сделке … правильный вывод суда о несоответствии оспариваемого решения внеочередного общего собрания акционеров требованиям пункта 4 статьи 79 Закона об акционерных обществах»177.
Цена, которая указывается в решении определяется в соответствии с процедурой, которая была описана в первой главе, когда раскрывалось понятие качественного критерия крупной сделки.
Норма про иные существенные условия носит отсылочный характер, при ее применении можно воспользоваться ст. 434 ГК РФ, которая устанавливает, что существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. Например, в соответствии со ст. 702 и 708 ГК сроки выполнения работ являются существенным условием договора подряда, без указания срока работ в договоре он считается незаключенным178. Следовательно, если общество заключает договор, связанную с выполнением каких-либо работ, в частности, строительных, но в одобрении о крупной сделке компетентный орган не указывает срок, то существует риск признания такого договора незаключенным. Положения о дополнительных существенных условиях сделки, относительно которых должно быть достигнуто соглашение, могут содержаться в уставе общества. Например, если уставом общества предусмотрено, что цена крупных сделок, должна приниматься советом директоров на основе профессионального оценщика, то такое условие становится существенным со всеми вытекающими последствиями.
2.5. Переход акций / долей к хозяйственному обществу как последствие совершения крупной сделки
Выкуп акций акционерным обществом или обязанность общества с ограниченной ответственностью приобрести долю в определенных ситуациях являются самостоятельными правовыми институтами гражданского и корпоративного права. Целью работы не является подробное изучение данных институтов, однако в связи с тем, что крупная сделка в определенных ситуациях порождает соответствующее право, автор считает целесообразным и логичным кратко описать их основополагающие характеристики.
В соответствии с п. 1 ст. 75 Закона об АО акционеры – владельцы голосующих акций вправе требовать выкупа обществом всех или части принадлежащих им акций в случае принятия общим собранием акционеров решения о совершении крупной сделки, если они голосовали против одобрения указанной сделки, либо не принимали участие в голосовании. Ст. 23 Закона об ООО содержит аналогичную норму, согласно ей в случае принятия общим собранием участников общества решения о совершении крупной сделки общество обязано приобрести по требованию участника, голосовавшего против принятия такого решения или не принимавшего участия в голосовании, долю в уставном капитале общества, принадлежащую этому участнику. По своей правовой природе нормы Закона об ООО и Закона об АО преследуют аналогичную цель, а именно предоставить участникам правовой механизм, позволяющий миноритариям избежать притеснения со стороны большинства акционеров и менеджмента компании179. Однако при изучении данного способа защиты права возникает вопрос, как он классифицируется в соответствии с известными способами защиты гражданских прав.
Некоторые цивилисты отмечают, что «акционер вправе в целях самозащиты (курсив автора) своих прав потребовать от акционерного общества выкупа имеющихся у акционера голосующих акций в предусмотренных законом случаях180». Согласно ст. 12 и ст. 14 ГК допускается самозащита гражданских прав. Однако, «что касается самозащиты корпоративных прав, реализуемой в рамках неюрисдикционной формы защиты гражданских прав, то допустимость ее применения вызывает большие сомнения»181.
М.С. Кораблева относит изложенный корпоративный способ защиты к разновидности такого универсального (гражданско-правового) способа защиты субъективных гражданских прав, как пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения182.
Г.В. Цепов отмечает, что «право требовать выкупа является способом защиты, но это право представляет собой способ защиты законных интересов акционеров, а не их прав, поскольку правомерные действия (реорганизация, крупная сделка, изменение устава) не нарушают прав акционера»183. Таким образом, в настоящий момент нет единой позиции относительно классификации права требовать выкупа акций или доли.
В судебной практике возникает немало вопросов, связанным с применением выкупа акций или доли при совершении обществом крупной сделки. В частности, как уже было сказано ранее, крупные сделки, совершенные в ходе обычной хозяйственной деятельности, не требуют одобрения компетентным органом. Но тем не менее по своей природе они тем не менее являются крупными, и вопрос выкупа акций или доли в случае совершения такой сделки. По мнению ВАС, «суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, исходил из содержания договора, который относится к обычной хозяйственной деятельности общества, в связи с чем суд сделал вывод о том, что сделка не является крупной и ее одобрение не приводит к возникновению права на выкуп акций...»184.
Также как уже было сказано ранее, в Законе об АО и Законе об ООО предусмотрено, что уставом общества могут быть установлены также иные случаи, при которых на совершаемые обществом сделки распространяется порядок одобрения крупных сделок. Как уже было сказано, такие сделки не являются крупными по своей природе и не порождают права требовать выкупа акций или доли. В подтверждение этого тезиса на основании указанного ниже постановления суда кассационной инстанции можно сделать вывод, что суды трактуют нормы таким образом, что на соответствующие сделки распространяется лишь режим порядка совершения крупных сделок, но не их характеристика: «стоимость взаимосвязанных сделок также составила менее 50 процентов от балансовой стоимости активов общества, поэтому у суда отсутствовали основания для квалификации поименованных сделок крупными. Установив, что предметом одобрения являлись не крупные сделки, суды обоснованно указали на то, что у истца не возникло прав, предусмотренных в пункте 1 статьи 75 Закона об акционерных обществах, а потому суды правомерно отказали в удовлетворении исковых требований185».
В судебной практике также сложилась и обратная ситуация, в частности при совершении крупной сделки, которая одновременно является сделкой, в совершении которой имеется заинтересованность. Законодательство закрепляет, что такая сделка одобряется по правилам одобрения сделки, в совершении которой имеется заинтересованность. Таким образом, порядок совершения сделки меняется, но правовая природа крупности сохраняется. Суд определил, что «при одобрении общим собранием акционеров крупной сделки по правилам об одобрении сделки с заинтересованностью, акционер не лишается права требовать от акционерного общества выкупа принадлежащих ему акций186».
В начале двухтысячных судебная практика при применении норм о выкупе акций выявила возможность двойственного понимания момента возникновения у акционеров права требовать выкупа принадлежащих им акций: либо в случае совершения крупной сделки, решения об одобрении которой принимается общим собранием;187 либо в случае принятия общим собранием решения о совершении крупной сделки188. В Постановлении № 19 ВАС разрешил дилемму и утвердил, что право требовать выкупа появляется только в случаях принятия общим собранием акционеров решения о совершении крупной сделки. В настоящее время судебная практика идет по тому же пути, с одной стороны, «факт совершения обществом крупной сделки, если такая сделка и совершена, без одобрения общего собрания акционеров, не порождает у акционера права требовать выкупа принадлежащих ему акций»189, а с другой стороны «право акционера требовать от общества выкупа принадлежащих ему акций возникает с момента принятия общим собранием акционеров решения об одобрении, а не с даты совершения такой сделки»190. Такой существующий механизм выкупа акций у акционера и обязанности по приобретению доли участника выступает гарантом интересов общества, потому что недобросовестный единоличный исполнительный орган может совершить крупную сделку без одобрения, и в таком случае помимо нарушенных прав и интересов общества, у акционера / участника появится дополнительное право, при использовании которого общество может понести колоссальный урон.
В качестве недостатка конструкции выкупа акций, некоторые исследователи также отмечают, что «если бы уровень почтовых услуг и порядок подсчета голосов в России находился на более приемлемом уровне, нежели это есть в действительности, в Законе об АО было бы целесообразным ограничить право выбора акционеров, предоставив право продать акции обществу только акционерам, которые голосовали против решения, не акционеров, которые не приняли участия в голосовании»191.
|
