Литература по курсу «Международный коммерческий арбитраж»
Скачать 423.78 Kb.
|
| Костин А.А. Арбитражное соглашение // Международный коммерческий арбитраж. – 2005. – № 2. – С. 4 – 17. «Понятие и природа арбитражного соглашения Арбитражное соглашение является основой арбитражного разбирательства по разнообразным спорам, возникающим в международном коммерческом обороте. Российский закон «О международном коммерческом арбитраже» предоставляет сторонам широкие возможности договориться об арбитражном разрешении споров как на территории России, так и за ее пределами, согласовывая при этом вид арбитража и процедуру разбирательства. Лишь в весьма редких в настоящее время случаях арбитражное разбирательство может быть инициировано в отсутствие арбитражного соглашения в силу продолжающих действовать для России международных соглашений (Московская конвенция о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического н научно-технического сотрудничества, 1972 года, Общие условия поставок товаров СССР – КНР, Общие условия поставок товаров СССР – КНДР). Легальное определение арбитражного соглашения содержится в статье 7 Закона Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже» 1993 года (далее - Закон об арбитраже): «Арбитражное соглашение – это соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило оно договорный характер или нет». Приведенное весьма лаконичное определение, давая ясную картину в части назначения арбитражного соглашения, вряд ли может претендовать на раскрытие правовой природы такого соглашения, которая представлена в основном в доктринальных источниках. Среди теорий, обосновывающих природу арбитражного соглашения, чаще всего выделяют договорную (консенсуальную), процессуальную и, как представляется, доминирующую в настоящее время «гибридную» (sui generis). С принятием Закона об арбитраже 1993 года, содержащего достаточно подробное регулирование института арбитража в целом и арбитражного соглашения в частности, актуальность отмеченных теорий существенно уменьшилась. Представляется, что последняя из названных теорий в большей степени отражает специфику арбитража как комплексного феномена, соприкасающегося как с положениями гражданского материального права, прежде всего общими положениями о договорах, так и с гражданско-процессуальным правом, но имеющего свою собственную нормативную базу, что не предполагает непосредственного применения норм указанных отраслей к области международного коммерческого арбитража. Независимо от отнесения арбитражного соглашения к той или иной теории общепризнанно, что арбитражное соглашение, даже включенное в текст внешнеторгового контракта, не сливается с последним, обладая собственным предметом, который отличается от предмета самого контракта. Дерогационный эффект арбитражного соглашения означает исключение споров, охватываемых арбитражным соглашением, из юрисдикции государственных судов. Нередко такое намерение сторон ясно выражено в тексте арбитражных оговорок с использованием таких формулировок, как: «с исключением подсудности государственных судов», «с исключением подсудности общих судов» и т.п. Заметим попутно, что последняя формулировка представляется неудачной, если иметь в виду, что в Российской Федерации компетенцией в отношении внешнеэкономических споров в настоящее время обладают государственные арбитражные суды, а не суды общей юрисдикции, как было раньше. С учетом этого указанная формулировка может породить впечатление, что арбитражным соглашением не исключена юрисдикция российских государственных арбитражных судов. Вместе с тем такого рода оговорки, являясь небесполезным напоминанием для операторов внешнеэкономических контрактов, не являются необходимыми, так как дерогационный эффект проистекает непосредственно из норм российского закона, базирующихся на положениях пункта 3 статьи II Нью-Йоркской конвенции 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. Реально дерогационный эффект проявляется в ситуациях, когда вопреки арбитражному соглашению одна из сторон обращается с иском в государственный суд. Если таковым является российский государственный арбитражный суд, то он согласно части 5 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оставляет исковое заявление без рассмотрения, если любая из сторон не позднее дня своего первого заявления по существу спора в арбитражном суде первой инстанции заявит соответствующее ходатайство со ссылкой на наличие арбитражного соглашения, за исключением случаев, когда суд установит, что арбитражное соглашение является недействительным, утратило силу или не может быть исполнено. Аналогичная ситуация возникает и в случае, когда в ходе уже начатого в государственном арбитражном суде процесса стороны приходят к заключению арбитражного соглашения и одна из сторон до принятия судебного акта, которым дело разрешается по существу, ссылается на достигнутое арбитражное соглашение (ч. 6 ст. 148 АПК РФ). Согласно действующему АПК РФ государственный суд, как было отмечено, обязан отказаться от разрешения спора лишь в случае инициативы стороны, настаивающей на необходимости соблюдения арбитражного соглашения. Отсутствие такой инициативы, по сути, означает молчаливое согласие на разрешение спора в государственном суде. Последний между тем обладает полномочиями в плане проверки действительности и исполнимости арбитражного соглашения, на которое ссылается ответчик. Проиллюстрируем приведенные положения двумя примерами из практики государственных арбитражных судов». «…Виды арбитражного соглашения Статьей 7 Закона об арбитраже предусмотрено два вида арбитражных соглашений: арбитражная оговорка в контракте и отдельное (вне корпуса контракта) соглашение об арбитраже. Отдельное соглашение в отношении уже возникшего спора принято в доктрине и на практике именовать третейской записью. Некоторые авторы выделяют и третий вид арбитражного соглашения в виде самостоятельного, ориентированного в будущее арбитражного договора. Какой-либо разницы в юридической силе между ними Закон не проводит, из чего можно сделать вывод, что указанные виды представляют собой лишь разные юридико-технические формы одного и того же инструмента – арбитражного соглашения. Автономность арбитражного соглашения В силу указанных выше особенностей арбитражное соглашение, будучи самостоятельным соглашением со своим собственным предметом, обладает автономностью по отношению к тому контракту, споры в отношении которого оно охватывает. Помимо прочего, в силу указаний подпункта «а» пункта 1 статьи V Нью-Йоркской конвенции арбитражное соглашение может быть подчинено иному правопорядку, нежели контракт. Вопрос об «автономности» чаще всего возникает в контексте взаимосвязи арбитражной оговорки и основного контракта, когда оспаривается действительность самого контракта. Можно констатировать, что к моменту принятия Закона об арбитраже отечественная арбитражная практика достаточно определенно высказалась в пользу независимости арбитражной оговорки от основного контракта. Ведущим «прецедентом» в этом отношении считается решение Внешнеторговой арбитражной комиссии при ТПП СССР (далее – ВТАК), принятое в 1984 году по спору между ВО «Союзнефтеэкспорт» и бермудской фирмой «Джок Ойл Лтд.». В этом деле бермудская фирма оспаривала компетенцию арбитража, указывая на ничтожность контракта, в котором содержалась арбитражная оговорка, и полагая, что ничтожность контракта приводит к ничтожности соответствующей оговорки. Хотя контракт и был в ходе разбирательства признан недействительным (ничтожным), ВТАК признала свою компетенцию, придя к заключительному выводу о том, что «...по мнению Комиссии, следует, что арбитражное соглашение (арбитражная оговорка) является процессуальным договором, независимым от материально-правового договора, и потому вопрос о действительности или недействительности этого договора не затрагивает соглашение сторон о передаче существующего спора на разрешение ВТАК». Независимо от квалификации арбитражной оговорки в качестве процессуального соглашения вывод ВТАК о ее независимости не вызывал каких-либо возражений со стороны отечественной доктрины и практики. Более того, если бы арбитры в указанном деле согласились с доводом бермудской фирмы, возник бы вопрос, напоминающий апорию древнегреческого философа Зенона об Ахиллесе и черепахе: а откуда, собственно, арбитраж должен был черпать компетенцию для решения вопроса о недействительности основного контракта? Позднее, в капитальном исследовании, посвященном компетенции арбитров и соглашению сторон в международном коммерческом арбитраже, С.Н. Лебедев пришел к выводу, в том числе и на базе анализа вышеуказанного арбитражного решения, что наиболее адекватной конструкцией является квалификация автономности арбитражной оговорки в качестве «позитивной правовой нормы». В свете достаточно определенной доктрины и сложившейся практики рецепция в отечественном Законе об арбитраже 1993 года формулы об автономности, содержащейся в Типовом законе ЮНСИТРАЛ, не могла вызвать каких-либо возражений. Теория автономности арбитражной оговорки тесно связана с доктриной «компетенции компетенции», согласно которой третейский суд сам вправе решить вопрос о своей компетенции или об отсутствии оной. Согласно пункту 1 статьи 16 российского Закона об арбитраже «третейский суд может сам вынести постановление о своей компетенции, в том числе по любым возражениям относительно наличия и действительности арбитражного соглашения. Для этой цели арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора. Решение третейского суда о том, что договор ничтожен, не влечет за собой в силу закона недействительность арбитражной оговорки». «…Содержание арбитражного соглашения Условия заключенного арбитражного соглашения составляют его содержание. Основным из этих условий является согласованная воля сторон о том, что возникший или будущий спор подлежит разрешению именно международным коммерческим арбитражем, что нередко является актуальным с учетом двоякого использования на российском правовом поле слова «арбитраж». Далее перечень других условий может варьироваться в зависимости от вида избранного арбитража (ad hoc или институциональный), а также от вида арбитражного соглашения. Обратимся к арбитражным оговоркам, предусматривающим разрешение споров в постоянно действующих арбитражных центрах, к числу которых относится и Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации. Многие из этих институциональных арбитражей разработали стандартные оговорки, которые рекомендуются для включения в соответствующие контракты. Как показывает практика, именно использование таких оговорок без их неоправданной трансформации приводит к необходимому результату и не порождает ненужных споров по вопросам компетенции того или иного арбитражного института. МКАС при ТПП РФ разработал следующую арбитражную оговорку, рекомендуемую для включения во внешнеэкономические договоры: «Все споры, разногласия или требования, возникающие из настоящего договора (соглашения) или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации в соответствии с его Регламентом». Эта рекомендательная оговорка практически неотличима от аналогичных оговорок, предлагаемых другими известными центрами, такими, например, как Международный арбитражный суд при Международной торговой палате, Лондонский международный третейский суд или Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма. Желание сторон «усовершенствовать» рекомендательные оговорки без серьезного правового анализа может привести к противоположному результату, что хорошо иллюстрируется одним из дел, рассмотренных МКАС при ТПП РФ, по которому автор выступал в качестве арбитра. Арбитражная оговорка предусматривала разрешение споров в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации согласно Арбитражному регламенту Международной торговой палаты. Иск был подан в МКАС, и состав арбитража сформирован в соответствии с его Регламентом. Ответчик не представил отзыва на иск по существу спора, что могло бы привести к изменению (в плане применения Регламента МКАС) изначального арбитражного соглашения согласно статье 7 Закона об арбитраже. В заседании ответчик заявил об отсутствии у состава арбитража компетенции в связи с тем, что он сформирован не в соответствии с Регламентом МТИ и, следовательно, вопреки условиям арбитражного соглашения. С учетом высказанных возражений состав арбитража признал отсутствие своей компетенции. При изучении текста контракта на английском языке арбитраж обнаружил, что, в принципе, арбитражная оговорка исполнима, поскольку разбирательство действительно должно проводиться по Регламенту МТП, но в месте нахождения МКАС (at the location of the International Commercial Arbitration Court). Как стало известно автору настоящих строк, иск был переадресован Международному арбитражному суду при Международной торговой палате, а слушания по делу прошли в помещении МКАС при ТПП РФ. При выборе и согласовании сторонами вида арбитража и конкретных условий арбитражной оговорки могут оказаться полезными рекомендательные (факультативные) арбитражные оговорки, содержащиеся в соглашениях о сотрудничестве в области арбитража, заключенных Торгово-промышленной палатой СССР с зарубежными партнерами в лице соответствующих торговых палат и ведущих арбитражных центров ряда стран». «…Толкование арбитражного соглашения В российском Законе о международном коммерческом арбитраже отсутствуют какие-либо нормы касательно толкования условий арбитражных соглашений. В такой ситуации представляется возможным опираться, с учетом своеобразия арбитражных соглашений, о чем говорилось выше, на правила толкования соглашений вообще и гражданско-правовых договоров в частности. Первое правило, содержащееся, например, в статье 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, предлагает исходить из буквального значения слов и выражений. Далее в случае неясности условий договора статья 431 ГК РФ ориентирует на то, что «буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом». В силу природы арбитражного соглашения, в особенности в виде оговорки в контракте, и его соотношения с основным договором вряд ли мыслимо уяснение его содержания посредством сопоставления с другими условиями материально-правового контракта. Указание же в статье 431 ГК РФ на необходимость толкования с учетом смысла соглашения является, безусловно, важным и полезным. Оно в контексте коммерческого арбитража, как представляется, может быть трансформировано в общий принцип толкования в пользу арбитража, если таков общий смысл соответствующего арбитражного соглашения, невзирая на возможные неточности содержащихся в нем терминов. Такой подход в толковании соответствовал бы и положениям Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 года». «…Разумеется, отсутствие буквальной идентичности наименования арбитражного органа не является особо актуальным, если ответчик не заявляет возражений против компетенции, а более того – представляет свои возражения по существу спора. В этом случае можно истолковать предъявление иска, в котором истец ссылается на наличие арбитражного соглашения, и представление отзыва на иск, в котором ответчик не возражает против наличия такого соглашения, в качестве самостоятельного письменного арбитражного соглашения, предусмотренного пунктом 2 статьи 7 Закона об арбитраже». «…Случаи отказа в признании компетенции МКАС относительно редки и касаются, как правило, арбитражных соглашений, дефекты которых являются неустранимыми. В порядке иллюстрации подобных случаев уместно сослаться на дело МКАС № 130/2002, постановление от 4 июня 2003 г. В данном разбирательстве иск был предъявлен российской организацией с иностранными инвестициями к другой российской организации. Ответчик, не оспаривая исковые требования по существу, возразил против компетенции МКАС, ссылаясь на нечеткость арбитражной оговорки, предусматривавшей, что «все разногласия и споры, которые могут возникнуть из настоящего контракта или в связи с ним, должны быть урегулированы Арбитражем Торгово-промышленной палаты РФ». В связи с тем, что арбитражный орган с таким наименованием отсутствует, ответчик полагал, что спор подлежит разрешению в государственном арбитражном суде г. Москвы (но его местонахождению). Состав арбитража не нашел оснований для признания своей компетенции и прекратил разбирательство, имея прежде всего в виду то, что при ТПП РФ также имеется Третейский суд для разрешения экономических споров, обладающий, как и МКАС, предметной юрисдикцией в отношении данного спора. Соответственно, арбитраж пришел к следующему выводу: «В связи с тем, что стороны в контракте не выразили четко свое намерение передавать возникающие между ними разногласия на рассмотрение МКАС и не исключили возможность их разрешения другим органом при ТПП РФ, МКАС не находит оснований для признания своей компетенции по разрешению настоящего спора». «…Форма арбитражного соглашения Закон Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже» 1993 года (п. 2 ст. 7) предусматривает, что арбитражное соглашение должно быть облечено в письменную форму. Следует подчеркнуть, что указанная норма дословно воспроизводит аналогичное положение Типового закона ЮНСИТРАЛ. В Законе 1993 года прямо не предусмотрены последствия несоблюдения установленной письменной формы. В доктрине высказывались в основном два возможных подхода к квалификации таких последствий: недействительность или незаключенность арбитражного соглашения. Первый подход может быть обоснован аналогией с нормами гражданского законодательства, в первую очередь статьи 168 ГК РФ, согласно которой «сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не устанавливает иных последствий нарушения». Второй подход – В. Анурова – обосновывается «отсутствием соглашения сторон по существенным условиям договора». В принципе, применение по аналогии к арбитражному соглашению, в частности по вопросам формы, материально-правовых норм гражданского законодательства представляется вполне допустимым. Сам по себе тезис о незаключенности с точки зрения целеположения также приемлем, хотя следует обратить внимание на определенную некорректность его обоснования В. Ануровым, ибо по его словам получается, что если стороны недвусмысленно в устной форме договорились об обращении в арбитраж, то между ними якобы будет отсутствовать «соглашение по существенным условиям договора». «…В пункте 2 статьи 7 Закона об арбитраже помимо общего предписания в отношении обязательности письменной формы арбитражного соглашения приводится перечень ситуаций (способов заключения), которые охватываются дефиницией письменной формы: документ, подписанный сторонами; обмен письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использовании иных средств электросвязи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения, а также обмен исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая против этого не возражает». «…И, наконец, последним вариантом заключения письменного арбитражного соглашения, предусмотренным пунктом 2 статьи 7 Закона об арбитраже, является «ссылка в договоре на документ, содержащий арбитражную оговорку... при условии, что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает упомянутую оговорку частью договора». Вопросы: 1. Дайте определение арбитражного соглашения. 2. В чем заключается дерогационный эффект арбитражного соглашения? 3. Перечислите виды арбитражных соглашений. 4. Что понимается под автономностью арбитражного соглашения? 5. Раскройте доктрину «компетенции компетенции». 6. Каково значение арбитражных оговорок, подготавливаемых постояннодействующими арбитражными институтами? 7. Приведите примеры неустранимых дефектов арбитражных оговорок? 8. Какие требования к форме арбитражного соглашения предъявляет Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» 1993 г.? Из статьи: |
Похожие:
 | Литература по курсу «Международный коммерческий арбитраж», подлежащая изучению к Семинару №5 по теме: «Договорный и обязательный... | | Литература по курсу «Международный коммерческий арбитраж», подлежащая изучению к Семинару №11 по теме: «Определение арбитражного... |
| Литература по курсу «Международный коммерческий арбитраж», подлежащая изучению к Семинару №9 по теме: «Отдельные элементы арбитражного... | | Литература по курсу «Международный коммерческий арбитраж», подлежащая изучению к Семинару №8 по теме: «Возбуждение арбитражного разбирательства.... |
| Семинару №2 по теме: «Правовая природа и виды арбитража. Основные арбитражные институты современности. Мкас и мак при тпп рф» | | Требования к подготовленности обучающегося к освоению содержания учебной дисциплины (пререквизиты) |
| Требования к подготовленности обучающегося к освоению содержания учебной дисциплины (пререквизиты) | | Требования к подготовленности обучающегося к освоению содержания учебной дисциплины (пререквизиты) |
 | Оценочные средства для текущего контроля успеваемости, промежуточной аттестации по итогам освоения дисциплины 9 | | Образец оговорки в договоре о дополнительной возможности обращения в коммерческий арбитраж в разделе порядок разрешения исков |