III. ОБРАЗ ВРАГА В МАССОВОМ СОЗНАНИИ
За прошедшие годы в массовом сознании укоренился образ опасного, жестокого и враждебного России чеченца. Средствам массовой информации уже не требуется формировать этот образ врага. Достаточно актуализировать его, использовав соответствующие формулы и выражения, уже ставшие устойчивыми, и доказательств не требуется. Материал приобретает необходимую эмоциональную окраску, и любой факт можно представить как еще одно подтверждение уже бытующего мифа.
Статья Григория Героева «Новый путь развития Чечни? Сами не доедим, а чеченцам отдадим», появившаяся 13 января 2009 г. на официальном сайте «Агентства политических новостей» (АПН)16, – типичный пример такого рода. Автор начинает с вполне достойной цитаты из новогоднего обращения Р. Кадырова к жителям Чечни: «Главное – следует переломить те стереотипы, которые насаждались на протяжении ряда лет… Прошу Всевышнего Аллаха, чтобы война и кровопролитие никогда не обрушивались на наши головы, чтобы для мусульман России новые времена стали периодом дальнейшего возрождения духовности, культуры и традиций, ибо люди без духовных корней, остаются без прошлого, а без прошлого нет будущего».
Далее Героев приводит слова чеченского министра культуры, Дикалу Музакаева, который, подводя итоги прошедшего года, выразил уверенность, что Чечня скоро выйдет «на новый качественный уровень – уровень интеллектуального и культурного центра всего Северного Кавказа».
«Наша республика располагала богатейшими музейными фондами, большая часть которых на сегодняшний день безвозвратно утрачена. …Молодежь этого периода была лишена возможности в полной мере унаследовать красивые традиции и обычаи предков… можно восстановить жилье и коммуникации, но восстановить утраченное духовное наследие невероятно сложно», – сказал Музакаев.
Министр говорит о воссоздании пострадавших во время военных действий культурных объектов: новой Чеченской национальной библиотеки, создании департамента по охране памятников материальной культуры, строительстве в Грозном Краеведческого национального музея.
Можно ожидать, что и статья Героева будет посвящена возрождению культуры в Чечне. Но не тут-то было.
Героев переключается на совершенно другую тему. Он заявляет, что дискуссия, «которая сегодня развернулась в Чечне вокруг досрочного освобождения бывшего полковника российской армии, героя России Юрия Буданова никак не соответствует тому, что Чечня “ломает старые стереотипы”». Героев упрекает чеченцев в том, что они недовольны освобождением убийцы молодой чеченки Эльзы Кунгаевой, родители которой рискнули обратиться к правосудию.
Для Героева Буданов все еще герой России, хотя он уже 7 лет назад был лишен этого звания. Героев сетует, что чеченцы «нисколько не задумываются о том, что сами во время последних двух противостояний проявили себя далеко не с лучшей стороны. Это и терроризм, и бандитизм на базе чеченского сепаратизма. Это и торговля наркотиками. Это и похищения людей с целью вымогательства и дальнейшим использованием их в качестве рабов. Это и варварские традиции, замешанные на диких религиозных предпосылках. Садизм, в конце концов».
Оставив в стороне обсуждение дела Буданова, а равно – грамматику и стиль статьи, нельзя не обратить внимания на то, насколько странна сама по себе логика ее построения. На призыв поломать стереотипы автор отвечает тем, что немедленно их воспроизводит.
Казалось бы, какое отношение имеют музеи и библиотеки к Буданову и сепаратизму? Да никакого.
Никакой разумной аргументации в статье нет. Автор тиражирует комплекс ассоциаций: чеченцы – рабовладельцы – наркоторговцы – террористы – варвары – дикари – садисты. Они клевещут на нашего героя (пусть этот герой и убийца!), и поэтому не могут искренне желать возрождения в Чечне культурных ценностей.
Для того чтобы произвести на массового читателя нужное впечатление, Героеву вовсе не требуется доказывать, чем и как вредоносны проекты министерства культуры ЧР и почему плоха идея возрождения «духовности, культуры и традиций». Достаточно актуализировать миф – и в его контексте приемлемым становится финальный вывод статьи: «Поддерживая чеченскую национальную культуру и возрождая их традиции, Россия убивает свои собственные».
Примитивная и более чем слабая статья вызвала взрыв откликов в Интернете. Высказывалась главным образом молодежь. За редким исключением реплики были проникнуты ксенофобией и ненавистью к чеченцам и убежденностью в том, что русский народ унижен и задавлен. При этом Буданову иногда высказывалось сочувствие, но чаще презрение. Наиболее концентрированно типичная позиция выражена в таком комментарии «Чучмечку не жалко, а Буданов – холоп, застрелился бы, что ли. Так позориться, на чушков черножопых стал похож». Редкие реплики принадлежали кавказцам, которые постарались отплатить большинству той же монетой. Несколько разумных комментариев тонут в вязкой массе ненависти. О возрождении культурного наследия никто не вспоминает.
В исследованиях формирования «языка вражды», используемого средствами массовой информации, неоднократно говорилось о таком явлении, как немотивированное упоминание этничности в криминальной хронике. «В Москве задержаны уроженцы Чечни при попытке сбыть поддельный вексель»…17 «В Чехии задержан чеченский киллер»18… «Дело по обвинению 6 чеченцев в организации незаконной миграции через Беларусь направлено в суд»19 «Чисто чеченская операция» (статья о расследовании заказного убийства)20…
Как пишет в своем исследовании «Этнические стереотипы и ксенофобия в СМИ» Е.О. Хабенская 21:
«Журналисты, следуя бытующим в массовом сознании страхам и фобиям, осознанно или невольно этнизируют криминальную ситуацию… Значительная часть этноконфликтогенных публикаций в обозначенных СМИ посвящена событиям на Северном Кавказе и проблемам терроризма и связана с демонизацией образа “чеченца” и “кавказца”. Некорректное использование журналистами ряда религиозных терминов (шахид, моджахед, воин Аллаха и пр.) применительно к бандитам и террористам-смертникам способствует формированию ложных представлений о нормах ислама и, соответственно, негативного образа мусульманина. Наиболее конфликтогенные статьи на тему террора зафиксированы нами в “Аргументах и фактах”, в меньшем количестве – в “Московском комсомольце” и “Московской правде”. Такие публикации в ряде случаев можно рассматривать в контексте уголовного и гражданского законодательства как провоцирующие межэтническую и межконфессиональную вражду (ст. 282 УК РФ)».
Чеченца априорно показывают виновным во множестве смертных грехов, ему с легкостью приписываются поступки, лишенные всякого правдоподобия. Приведем два примера, с которыми мы знакомы во всех деталях.
Напомним уже упоминавшуюся в докладе историю Мовсара Бексултанова.
В 2004 г. Бексултанова арестовали в г. Ачхой-Мартане. Ему было предъявлено обвинение в пособничестве ваххабитам. Под пытками, которые продолжались много часов, он дал признательные показания и был осужден на три года тюремного заключения. Для отбывания наказания он был отправлен в колонию № 2 г. Воронежа.
За два месяца до окончания срока в камеру к Мовсару пришел человек, которого молодой чеченец хорошо помнил: именно он несколько раз допрашивал его в 2004 г. в Ачхой-Мартане (в то время воронежские милиционеры находились в командировке в Чечне). «Этот человек предупредил меня, что, если я не дам информацию о боевиках, то меня встретят у выхода из колонии и посадят снова», – говорит Бексултанов.
16 июня 2008 г., когда Мовсар должен был выйти на свободу, неподалеку от колонии его остановили сотрудники милиции в штатском. Он отдал им справку об освобождении. Милиционеры тут же надели ему наручники, закрыли голову тюремной робой, силой затолкали в машину и отвезли в Центральный РОВД г. Воронежа.
Похитители объясняли его задержание нелепыми причинами, – сначала заявили, что у него в сумке найдена граната, потом сообщили, что в изъятом у Бексултанова Коране, некоторое время находившемся у похитителей, обнаружены наркотики.
После этого Мовсара привезли в РОВД Центрального района Воронежа, где без еды и питья продержали двое суток. Из-за невыносимых болей Мовсар, страдающий язвой желудка, предпринял попытку самоубийства. В отношении Мовсара Бексултанова было возбуждено новое уголовное дело.
Планы оперативников посадить его во второй раз неожиданно нарушила судья Центрального района города Воронежа: она не дала санкции на арест Мовсара Бексултанова, мотивируя это незаконностью его задержания. Мовсару помогло то, что к его защите подключились правозащитники, воронежская журналистка Светлана Тарасова и уполномоченный по правам человека в Чечне. Через несколько месяцев дело о наркотиках, найденных в Коране, было прекращено за отсутствием состава преступления. История завершилась относительным успехом, хотя фальсификаторы не были наказаны.
Однако в статье «В Чечне задержан ближайший подручный Басаева», опубликованной на портале NEWS.RU22 – и процитированной многими другими СМИ, в том числе сайтом, посвященным… борьбе с наркоманией, – эта история выглядит совсем по-другому.
Разумеется, задержание Бексултанова представлено как акция героическая: «В ходе тщательно спланированной операции удалось задержать боевика Мовсара Бексултанова. При досмотре домовладения обнаружены шесть артиллерийских снарядов, используемых при изготовлении фугасов, пластит, самодельное взрывное устройство, огнемет “Шмель”, а также большой перечень различных предметов, используемых при изготовлении самодельных взрывных устройств» (сообщает Интерфакс).
Целый арсенал хранился у Бексултановых дома, если верить журналисту. Отец Мовсара описывает «тщательно спланированную операцию» совсем иначе: «Как добывались доказательства по тому делу – особая история. К нам в дом больше десятка раз врывались милиционеры. Переворачивали все вверх дном, избивали всех, кто попадал им под руку. Требовали одного: заставьте своего сына признаться, что он – ваххабит»… Самому Мовсару тогда едва исполнился 21 год.
Но оружейный склад в жилом доме – далеко не предел сверхъестественных возможностей молодого человека. Выйдя из колонии в день своего освобождения, он, по сведениям, опубликованным тем же Интерфаксом23 и многократно воспроизведенным разными источниками (например, посвященными борьбе с наркозависимостью), выносит с собой… крупную партию опия и несколько килограммов взрывчатки. Оказавшись на улице, сообщает ИА «Интерфакс-Центр» некий «собеседник», он немедленно, не отходя далеко от ворот колонии, «попытался связаться через торговцев наркотиками с местным криминалитетом, но был задержан оперативниками регионального УБОПа».
Агентство «ВрнНьюз» сообщает читателям иную – еще более чудовищную версию произошедшего. Помимо информации о наркотиках, автор заметки О. Орлова цитирует слова некоего «источника агентства в правоохранительных органах региона»: «Находясь в тюрьме, он [М. Бексултанов] поддерживал связь с представителями бандформирования своего брата Тимура Бексултанова. Кроме того, он пытался с другими осужденными за преступления террористической направленности создать конспиративную организацию с признаками, характерными для экстремистской формы ваххабитских джамаатов, действующих на Северном Кавказе».24
Но как бы ни абсурдна была версия, изложенная в статье, – опровержения после закрытия дела не появилось. И дикая версия событий по-прежнему находится в Интернете там, где она была размещена. Руководство колонии не обращается в суд и не требует защитить его от клеветы, хотя СМИ утверждают, что на ее территории создаются экстремистские организации и килограммами выносятся на свободу наркотики и взрывчатые вещества.
Некритичный читатель готов к такому восприятию чеченца и не станет удивляться тому, что человек, едва-едва очутившийся на свободе после трех лет заключения, вместо того чтобы стремиться увидеть отца и мать (приехавших за ним в Воронеж и, кстати говоря, тут же без всяких оснований задержанных сотрудниками милиции), первым делом пытается прямо у ворот колонии связаться с местным криминалитетом. Не спросит он и о том, почему же правоохранительные органы задержали Мовсара Бексултанова, не дождавшись, когда он встретится с покупателем вынесенного им из заключения арсенала оружия и килограммов наркотиков. Стереотипы не нуждаются в логике.
С еще большей последовательностью создается образ врага в случае Зары Муртазалиевой. Сделать это тем проще, что девушка все еще отбывает наказание, и помочь ей не удается. Несмотря на то, что доказать какую-либо вину Муртазалиевой или связь ее с террористами следствию так и не удалось, Мосгорсуд признал Зару виновной в «приготовлении к теракту путем взрыва в целях устрашения населения, нарушения общественной безопасности и причинения имущественного ущерба», «вовлечении в акты терроризма», а также «незаконном приобретении, хранении и ношении взрывчатых веществ», и приговорил ее к 9 годам лишения свободы.
«Зара Муртазалиева, являясь активным членом бандитских формирований, ведущих боевые действия с федеральными силами, пройдя специальную подготовку в лагере террористов-смертников под городом Баку Республики Азербайджан, в сентябре 2003 г. прибыла в Москву для организации террористических актов», как сказано в обвинительном заключении, неоднократно цитированном прессой.
СМИ также утверждали, что Зара Муртазалиева принимала участие в первой чеченской кампании (1994–1996 гг.), сражаясь на стороне боевиков. Мать девушки представила следствию справки, подтверждающие, что в этот период дочь исправно посещала среднюю школу: в 1994 г. Заре было всего одиннадцать лет. Таинственный лагерь под Баку тоже оказался абсурдной выдумкой. Она не была включена даже в версию следствия, изобилующую натяжками и фальсификациями. Больше всего рассказу о базе смертников удивились в Азербайджане. «Удивительно слышать о том, что на территории Азербайджана существуют некие лагеря смертников. И более чем странно, когда такую ничем не подкрепленную информацию распространяют официальные российские органы» (слова Первого секретаря посольства Азербайджана в России Шамиля Гараева были приведены в статье Анатолия Шведова «Никулинская прокуратура обнаружила лагерь смертников под Баку»). Посольство направило в российский МИД протест, в котором говорилось, что никакого лагеря террористов под Баку нет и даже теоретически быть не может – на указанном месте находятся известные в Азербайджане здравницы.
После ареста Зары ее подруг Аню и Дашу вызывали на допросы, требовали, чтобы они «сознались», что Зара вербовала их в шахидки, пугали, что в противном случае они из свидетелей превратятся в обвиняемых. По словам адвоката, первые показания, которые девочки давали без адвокатов, написаны, как под копирку, и изложены такими словами, которые 18-летние девушки в своей речи никогда не употребляют. Мама Ани Куликовой, обратившаяся за помощью к председателю Комитета «Гражданское содействие» Светлане Ганнушкиной, неоднократно говорила, что не хочет, чтобы ее дочь Аня лгала и предавала подругу.
Валентина Куликова утверждала, что Зара оказывала на девушек только хорошее влияние. После знакомства с ней Даша, например, перестала принимать наркотики.
В газете «Известия» 18 июня 2004 г. было опубликовано развернутое интервью журналиста В. Речкалова с Аней и Дашей, называлось оно выразительно – «Как стать шахидкой». Однако в словах Ани и Даши, услышанных журналистом, гораздо больше обыкновенного юношеского увлечения, чем результатов какой бы то ни было пропаганды. «Я вообще всегда на стороне слабых», – говорит одна, объясняя свои слова о том, почему она «хотела помогать раненым чеченцам… служить медработником». И еще неофитский восторг: девушки к тому времени недавно приняли ислам. Произошло это отнюдь не под влиянием Зары – они и познакомились уже в мечети.
Но из появляющихся в прессе материалов читатель выносит совсем иную картину… Хотя в том, что отвечали девушки на вопросы журналиста, не было никаких признаний в намерении немедленно сделаться террористками, умело нарезанные куски этой статьи еще долго перепечатывались разными изданиями, часто без ссылок на исходный текст. Назывались материалы по-разному – «Я однажды спросила, как можно стать шахидом», «В Москве девушки принимают ислам и готовы ехать в Чечню воевать с русскими»… В «Московском комсомольце» от 23 декабря 2005 г. появилась короткая заметка «Сестры по джихаду», подписанная Линой Панченко и Светланой Метелевой – хорошо известной провокаторшей, не раз внедрявшейся в определенные этнические группы не только для того, чтобы потом написать лживую статью, но и чтобы выступить на суде свидетелем обвинения против своих недавних «друзей».
В статье содержалась неприкрытая ложь: «Муртазалиева пыталась психологически “давить” на своих русских подруг, требовала обслуживать ее». Информационное агентство «FederalPost» тоже не отстало. В статье «Чеченская террористка готовила смертниц из москвичек» (2004.05.20) высказывается целая версия, связывающая воедино предъявленные Заре обвинения в терроризме и в вербовке шахидок. Уже сами заголовки внушают читателю тревогу и враждебность, настраивают его на недобрый лад. Вырванные из контекста цитаты наподобие приведенных выше пугают.
Это – яркое и, к сожалению, очень частое проявление «языка вражды», который СМИ используют по отношению к выходцам из Чечни. Некорректные анонсы и подзаголовки представляют собой отдельную проблему. Являясь элементами, скорее, не журналистики, а рекламы, они выполняют специфическую задачу – привлечь и удержать внимание зрителей или читателей. Но зачастую одна-две некорректных, но ярких фразы запоминаются сильнее, чем вся остальная информация.
Разумеется, дело Зары Муртазалиевой получило и иное освещение. Статьи Зои Световой, Александра Буртина, Алика Ахундова рисуют совершенно иную картину, гораздо более подробную и близкую к реальности. И опубликовавшие их газеты и информационные порталы – «Полит.Ру», «КоммерсантЪ», «Русский курьер», «Новые известия» – никак нельзя назвать малочитаемыми или «желтыми». Желающие вполне могут узнать и о том, как исчезли в ходе следствия вещественные доказательства, и о давлении на свидетелей, и о письме из посольства Азербайджана, после которого версия о базе террористов под Баку разлетелась… И даже о том, что одна из свидетельниц, Аня Куликова, отказалась от показаний, данных на следствии. Но правдивая информация тонет в море лжи, которая не остается в прошлом: недостоверные и тенденциозные сведения о деле Зары продолжают распространяться.
Прошло три года (суд над Зарой состоялся в январе 2005 г.), и 10 октября 2008 г. информационный портал YOKI.RU публикует очередную статью с говорящим названием – «Правозащитники вступились за террористку». Появляется оно неслучайно – как раз 7 октября 2008 г. состоялся суд, по решению которого Заре отказали в условно-досрочном освобождении.
Автор, Сергей Макаров, вновь повторяет весь набор обвинений, уже опровергнутых в прессе неоднократно, выдавая их за вполне достоверные факты. «Приехав в Москву в 2003 г., чеченка занималась вербовкой будущих шахидок».
«Как она, прошедшая подготовку в одном из лагерей террористов-смертников, готовая расстаться с жизнью ради Аллаха, может раскаяться в том, чему посвятила свою жизнь?» Опять – лагерь смертников. Опять – коварная вербовщица, рассказывавшая простым русским девушкам о том, как «здорово – быть шахидкой, что можно жить совсем по-другому, надо только “поехать в Баку, там лагерь”».
И – вывод: «Пластит у нас в магазинах не продается, а проводимая посланницей ада в течение нескольких лет вербовка будущих жертв-камикадзе свидетельствует лишь об осознанности совершаемых действий и желания убивать, которые вряд ли можно вытравить простыми муками совести». Правда, о том, почему, по мнению Макарова, тюремным сроком без права на досрочное освобождение «желание убивать» вытравливается надежнее, нежели «муками совести», в статье не говорится. Зато мифологическая модель представлена со всей откровенностью. «Посланница ада» – это сильная характеристика для девушки, которая в 23 года была арестована и осуждена на 8,5 лет заключения. Ничему не приходится удивляться, журналистки из «Московского комсомольца» уже писали в 2005 г., что Зара и есть «та самая Черная Фатима, которая стоит за взрывом в Тушине25».
Разумеется, не автор этого смехотворного сообщения на YOKI.RU принимал решение о том, что Муртазалиевой следует отказать в УДО, хотя чеченский омбудсмен прислал в суд письмо, что готов предоставить Муртазалиевой работу в Грозном в своем аппарате, а правительство Чечни ходатайствовало за ее досрочное освобождение, что делает не слишком часто. Решение принимал суд. Но то, что история о «посланнице ада», «готовой расстаться с жизнью ради Аллаха», вербующей московских девушек для отправки в «лагерь смертников под Баку», продолжает распространяться, – целиком на его совести. И неизвестно, на чьих еще судьбах отразится так тщательно поддерживаемый образ врага, ползущего по столице с пластитом в дамской сумочке и тремя килограммами наркотиков, спрятанными в Коране.
Дождаться извинений авторов за некорректные высказывания или ложные обвинения, когда дело касается чеченцев, практически невозможно. Как уже было упомянуто, даже опубликованные, совершенно однозначные свидетельства того, что информация о «террористах» и «рабовладельцах» недостоверна, не гарантируют того, что использовавший ее журналист публично откажется от своих слов.
Но вот речь зашла о чести и достоинстве тех, кто издевается над заключенным Зубайром Зубайраевым26, – и реакция последовала незамедлительно.
Как уже было отмечено выше 26 марта 2009 г. в Кировском районном суде города Волгограда рассматривался иск Администрации колонии ЛИУ «о защите деловой репутации» к Елене Маглеванной. Начальник колонии обвинил Елену в клевете и подделке доказательств: не отрицая наличия у Зубайраева следов серьезных повреждений, администрация утверждает, что они есть результат его собственного членовредительства. При этом, судя по ответу из колонии, «в каждом случае аутоагрессии 3убайраеву З.И. оказывалась необходимая медицинская помощь».
Продолжение слушаний было перенесено на середину мая, так как ответчик ходатайствовал об истребовании фото- и видеоматериалов, сделанных чуть менее года назад комиссией при волгоградском уполномоченном по правам человека. Допросили только иногородних свидетелей. Таковых было трое – это нынешний адвокат Зубайра Муса Хадисов, приглашенный ПЦ «Мемориал», и две правозащитницы из Грозного, Роза Шамиева и Мадина Астамирова, которые работают в Правозащитном центре при уполномоченном по правам человека в Чечне.
Муса Хадисов посетил Зубайра ровно за день до суда, он подробно описал следы пыток, которые увидел на его теле – пробитые насквозь гвоздями стопы ног, шуруп, забитый в коленный сустав, раны на голове и ногах.
А Роза и Мадина поведали суду весьма интересные подробности биографии ныне исполняющего обязанности начальника ЛИУ-15 В.Д. Дерипаско – он служил в Чечне во вторую войну в следственном изоляторе Чернокозова, при нем и с его участием натравливали на людей собак. В колонии в поселке Фролово Волгоградской области, где Зубайр отбывал наказание до перевода в ЛИУ-15, тамошний начальник показал ему нож и сказал: «Вот этим ножом я чеченцев резал и тебе голову отрежу, для тебя счастливым исходом будет, если тебя только расстреляют». Это все тоже следует из приобщенных к материалам дела письменных показаний Зубайра, которые на суде зачитал адвокат.
Представители колонии не нашли, что на это ответить, только начальник хирургической части С.Б. Караваев всем свидетелям поочередно задавал вопросы: «Говорил ли Зубайр, что к нему применял меры физического воздействия кто-то из врачей колонии»? Вызывает удивление, когда такой вопрос звучит из уст врача: меры физического воздействия как будто бы не входят в число методов оказания помощи больным.
Однако все услышанное не вызвало у судьи сочувствия к истязаемому узнику.
Что же касается С.Б. Караваева, то его позиция в отношении чеченцев однозначна и хорошо представлена в его живом журнале. О деле Буданова он пишет: «Понятно, что чеченцев и всех, кто чеченолюбив, более всего устроил бы вариант – чтобы у Буданова не выдержало сердце и он умер бы в тюрьме, под следствием, с клеймом преступника в глазах “общественного мнения”. Вот этого ни в коем случае допустить нельзя, – выписать любых врачей, закупить любых лекарств, сделать любую операцию, но полковник должен остаться в живых и амнистированным выйти на свободу. Выйти, чтобы каждый, кому когда-либо придет в голову воевать с Россией, помнил, что выражение a la guerre com a la guerre имеет русский перевод». И он ведет свою войну, поместив в своем журнале фотографию Елены Маглеванной под надписью «Врагов надо знать в лицо!» и цитируя высказывания помощника начальника ГУФСИН региона по соблюдению прав человека в учреждениях исполнения наказания Ирины Антоновой, оскорбляющей Зубайраева, обвиняющей его в симуляции, наличии богатых покровителей, нечестно полученном малом сроке заключения.
Надо ли удивляться, что в руках таких «друзей» Зубайру Зубайраеву приходится несладко?
Как уже говорилось выше, 14 мая суд признал Елену Маглеванную виновной и приговорил ее к выплате непомерного штрафа в 200 тыс. руб.
Обычный способ трансляции негативных этнических стереотипов – риторические обобщения о чертах «национального» характера или «культурных» особенностях образа жизни и поведения чеченцев. Стереотипы глубоко проникают в массовое сознание и не минуют самых ярких и активных представителей гражданского общества.
В заключение приведем выдержку из статьи «Уйдем с Кавказа – станем свободней и крепче» Председателя Пермской гражданской палаты, главного редактора газеты «Личное дело» Игоря Аверкиева27, опубликованной 27 января 2009 г.
Доказывая необходимость отделения Кавказа от России, вернее, России от Кавказа, Аверкиев объясняет это несовместимостью культур.
По мнению Аверкиева, едва ли хотя бы раз побывавшего в Чечне, «режим Кадырова – это чеченский выбор, что бы ни думали по этому поводу политические конспирологи, и как бы ни очевидно было участие Кремля в формировании этого режима. Режим Кадырова – это режим, формирующийся самим чеченским народом, его признанными вождями, с его полного согласия, на основе его традиций, нравов, политической культуры. Но это чужие для России традиции, нравы, культура. Это ни плохо, ни хорошо – это факт. Мы просто принадлежим к разным цивилизациям. Видимо, это настолько банально, что не принимается во внимание».
Вот каковы они эти «чеченская и русская цивилизации» по Аверкиеву:
«Все, что происходит сегодня в Чечне, не укладывается ни в какие общепринятые в России представления о норме, о нормальности. Список этих “чеченских ненормальностей” ..: это и давно отжившее в России отношение к женщине как к низшему существу; и избыточная, фанатичная на российский вкус, религиозность; и чрезмерное, даже по российским меркам, преклонение перед властью; и тоталитарность клановых отношений; и многое другое.
В Чечне захват заложников – почти ремесло, рабский труд пленных – нормальное подспорье в хозяйстве, убийство женщин за “плохое поведение” – можно оправдывать традицией. Очень разная у нас и у них “общественная цена” человеческой жизни: в Чечне не может быть “солдатских матерей”, в России не может быть шахидов. Смерть во имя идеалов в Чечне возможна, а иногда и желательна, в России – давно нежелательна и уже почти невозможна. Отвоевав, чеченские мужчины не страдают всякими там “поствьетнамскими” и “постафганскими” синдромами: личное участие в убийстве врагов своего народа для многих из них – все еще один из желаемых и престижных способов самореализации, а не ментальная катастрофа, как для большинства жителей Восточно-Европейской равнины, сибирских низменностей и плоскогорий.
Когда в прошедшую войну чеченским воинам приходилось убивать российских военнопленных, они убивали их, как убивают скот – перерезали горло от уха до уха. Не потому, что особенно жестоки, а потому, что относятся к пленным иноверцам-инородцам как к нелюдям, как к скоту, как со скотом с ними и поступают. Российский солдат так уже не может, его ксенофобия не столь последовательна. Несмотря на разгильдяйское пренебрежение к чужой жизни, на приступы озлобленной жестокости – он всегда убивает человека, каким бы зверем и врагом он ни был. Отсюда и все эти “послевоенные синдромы”.
Среди нормальных жителей “малой России” нет ненависти к чеченцам. Есть недоверие, подозрительность, желание отгородиться, не иметь ничего общего. У многих есть страх. Но смерти, гибели, “исчезновения с лица Земли” обычные россияне обычным чеченцам не желают. “Оставьте нас в покое, не имейте к нам никакого отношения” – вот и все».
Какая поразительная снисходительность к российскому солдату, убивающему в приступе озлобленной жестокости из разгильдяйского пренебрежения к чужой жизни! И с какой легкостью все чеченские «ненормальности» приписываются всему народу, и только те жители России признаются «нормальными», кто лишен ненависти и страдает муками совести!
Как нелепо звучит призыв к чеченцам: Оставьте нас в покое – вот и все!
Эта статья активно обсуждалась в правозащитной среде. Однако приходится признать, что отторжение она вызвала почти исключительно у тех, кто, видел обе чеченские войны своими глазами, давно и много работает в Чечне и имеет с чеченскими коллегами прочные профессиональные связи и теплые личные отношения.
Аверкиев пишет ярко, его статьи наполнены уверенностью и силой, а потому привлекательны для многих. Его основной тезис: России уйти из горного Кавказа, – разрушает имперский подход к будущему России, которое волнует каждого из нас.
Беда в том, что в своей статье он пишет о том, чего совсем не знает, почерпнув сведения о чеченцах у господ журналистов, создавших стереотип, далекий от истинного образа.
Вот как сказал об этом председатель ПЦ «Мемориал» Олег Орлов в дискуссии клуба общественных организаций «Народная ассамблея»:
«Как случилось, что человек, претендующий на лидерство в региональном сообществе НПО, считающийся серьезным разработчиком правозащитных методик в своей статье походя, опираясь на расистские стереотипы, оскорбил целый народ? Это ли не формирование образа злобного враждебного “ЧУЖОГО” по этническому признаку?
А если мы скажем, что пленных чеченцев зверски убили в российском плену значительно больше, чем русских пленных, приведем имеющиеся у нас съемки того, как из автозаков (автомобиль для перевозки заключенных) вываливают трупы умерших там пленных боевиков: им не перерезали горло, они умерли от ран и задохнулись? – На это в статье Аверкиева запасен ответ: посмотрите – у “нас” душегубы страдают разными синдромами, а у “них” – ничего подобного, у них убить вообще ничего не стоит.
И если мы приведем такой факт – у российской военной базы в Ханкале была обнаружена свалка трупов с перерезанными горлами – “наши резали”, то Аверкиеву и это ничего не докажет.
Наши кавказские коллеги бывали на семинарах, которые организовывал Аверкиев. С интересом читали его исследования по организации работы НПО. И вот теперь они прочтут это оскорбительное творение. Чем они заслужили это оскорбление от человека, которого считали коллегой?
Аверкиев очень мало знает о том предмете, о котором пишет. В результате он пишет не просто оскорбительные вещи, но, что хуже, ложные и оскорбительные.
Большая часть его утверждений про чеченское общество, про обычаи и т.п. не имеют отношения к действительности. Кадыровский режим мог возникнуть отнюдь не на основе чеченских традиций, нравов, политической культуры, а лишь благодаря их слому, страшной мутации в результате массового насилия.
Меня поразило в этой статье не то, что кто-то в очередной раз выливает на читателя ведро стереотипов, замешанных на ксенофобии, мифов, основанных на незнании предмета. Мне неприемлемо, что это написал человек из нашего сообщества».
Возражать Аверкиеву нет смысла. Он не может не знать, как много защитников у бывшего полковника Буданова, осужденного по одному из двух дел, в которых армейские офицеры получили реальный срок за преступления против мирного населения в Чечне. Никаких постчеченских комплексов у них не наблюдается.
Но стереотип сформирован и обжалованию не подлежит.
|
