II. ЧЕЧЕНЦЫ В ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ И СУДЕБНОЙ СИСТЕМЕ
Основная тема нашего доклада: положение чеченцев в судебной и пенитенциарной системе. Дискриминация, унижение и нарушение права на жизнь чеченцев в тюрьмах, опасность для любого чеченца безвинно оказаться на скамье подсудимых – признаются руководством Чечни и действительно представляют собой большой пласт проблем.
Положение заключенных из Чечни в российских тюрьмах
Международные организации, следящие за состоянием пенитенциарных систем в мире, неоднократно приравнивали к пыткам условия содержания в российских тюрьмах. В докладе за 2007 г. Уполномоченного по правам человека в РФ В.П. Лукина ситуация в тюрьмах также названа «близкой к пыточной». При этом в последние годы отмечаются определенные положительные изменения условий содержания заключенных: улучшилось питание, решается проблема перенаселенности. Однако эти положительные тенденции ни в малой мере не коснулись бесчеловечных тюремных порядков, которые характеризуются усилением жестокости, изощренности методов унижения заключенных и грубого физического воздействия на них, часто без всяких рациональных оснований. Одна из причин ожесточения заключается в том, что в правоохранительные органы, в том числе и в пенитенциарные учреждения, пришла большая масса людей, прошедших войну в Чеченской Республике. Большинство из них приносят с собой приобретенные во время военных действий навыки, травмированное сознание и заряд ненависти, что особенно опасно для тех, кого они еще недавно воспринимали как врагов.
Поэтому среди российских осужденных есть категория, для которых лишение свободы сопряжено с прямой угрозой их жизни и здоровью, – это заключенные-чеченцы. Как правило, выходцы из Чечни, зачастую получившие свои огромные сроки в результате сфабрикованных обвинений, априори считаются особо опасными преступниками, склонными к нарушению режима и побегу. Если же среди отбывающих срок или охранников есть те, кто во время военных действий служил на территории Чечни в составе федеральных сил, – их отношение к чеченцам легко предсказуемо.
Большинство жителей Чечни отбывает наказание далеко от дома. Согласно ст. 73 УИК РФ, осужденные, как правило, отбывают наказание в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены. Однако в Чеченской Республике до последнего времени не было исправительной колонии. Кроме того, в 2005 г. в ст.73 были внесены изменения, согласно которым место отбытия наказания для осужденных по ряду статей избирает федеральный орган исполнения наказания, т.е. решение принимается в Москве3. К таким статьям относятся: участие в незаконных вооруженных формированиях, бандитизм и посягательство на жизнь сотрудников милиции и другие, по которым, как правило, привлекаются к уголовной ответственности жители ЧР.
Это затрудняет для них возможность повидаться с родственниками и сообщить о своем положении. Кроме того, многие жители Чечни только благодаря программе Красного Креста могут навестить своих заключенных родственников. При этом сами нередко подвергаются преследованиям со стороны местной милиции.
Из мест лишения свободы в органы прокуратуры, уполномоченным по правам человека, в общественные организации приходит множество жалоб по фактам издевательств и насилия по отношению к чеченцам. Дискриминация по национальному и религиозному признакам также является частью повседневной жизни российской пенитенциарной системы.
Ниже описывается ряд случаев, о которых нам стало известно в течение последнего года. Часть из них взята из обращений в наши приемные, другая из информации, полученной от коллег4.
Из колонии Томск-3 г. Томска поступило сообщение о том, что осужденный Ислам Исаевич Таипов, отбывающий там наказание, подвергается непрестанным пыткам и насилию. Самому Исламу не удалось бы передать ни слова родным: один из заключенных, содержавшихся вместе с ним, выучив наизусть его записку, во время свидания попросил своих близких пересказать ее содержание любому чеченцу, которого они встретят на воле. Нужно отметить, что колония, в которой оказался Ислам Таипов, считается «красной» зоной, известной своей жестокостью, и порядки, царящие там, привычно бесчеловечны. Однако то, как начальство и охрана обращаются с Исламом, – редкость даже для этого места.
Родственники Ислама сообщили, что в первый же день, когда Таипов поступил в колонию, 16 мая 2008 г., его раздели донага и натравили на него собак. На его теле остались шрамы от укусов. После этого его 15 дней держали в ШИЗО (штрафном изоляторе) голым и ежедневно избивали. По словам Ислама, он сам не знает, каким образом остался жив.
Во время поездки в Томск родственники Ислама Таипова добились встречи с начальником колонии, которому они выразили свое беспокойство за здоровье Таипова и попросили не притеснять его, на что начальник ответил, что скоро выходит на пенсию и на происходящее внутри зоны не в состоянии повлиять. То же самое – о невозможности что-либо изменить – сказал им и командир отряда.
Во время свидания родственники Таипова (мать и тетя, сестра его отца) отметили, что у него и поныне не зажили раны и струпья после побоев в ШИЗО. Они говорят, что молодой крепкий парень за несколько месяцев, проведенных в томской колонии, превратился в скелет. Общаться с ним позволили только через монитор. Ислам, как робот, повторял: «У меня все хорошо, ни в чем не нуждаюсь». Рядом с ним сидел сотрудник лагеря, который контролировал разговор. Ни одного слова на родном языке произнесено не было, так как перед началом разговора родных Таипова предупредили, что говорить можно только по-русски.
Только вмешательство правозащитников несколько облегчило положение молодого заключенного.
Рустам Таипов, дядя Ислама, осужденный по тому же делу, содержится в колонии ФБУ ИК-11 г. Бор Нижегородской области. Когда Рустам еще находился в грозненской тюрьме сразу после приговора, к нему в камеру зашли двое сотрудников правоохранительных органов, жестоко его избили и заявили, что на зоне Рустама и всех, кто осужден по одному с ним делу, убьют.
В Нижегородской колонии Таипов поначалу избиениям не подвергался, но давление на него оказывалось. Есть свидетельства, что приказ «прессовать» чеченцев (а после грузинских событий и грузин) пришел из Москвы, и если работники колонии его не исполнят, то сами окажутся вместе с теми, кого пока охраняют. Известно, что в этой же зоне отбывают срок военные и сотрудники МВД, осужденные за преступления, совершенные во время прохождения военной службы в Чечне. Это, как правило, насилие над своими сослуживцами или хищения.
В Комитет «Гражданское содействие» 21 апреля позвонила неизвестная женщина и сообщила, что, по ее сведениям, в ИК-11 созданы намеренно тяжелые условия для осужденных, выходцев с Кавказа. Их избивают, над ними издеваются, необоснованно и жестоко наказывают.
Не выдерживая мучений, заключенные вскрывают себе вены и взрезают животы. В ШИЗО кавказцев оставляют на месяцы, прогулки превращены в изощренную форму истязания: в маленький дворик выпускают сотни людей, вынужденных проводить в давке длительное время.
Во время еды заключенных больных туберкулезом, гепатитом и ВИЧ-инфицированных сажают за один стол и кормят из одной посуды с пока еще здоровыми людьми. Болезни распространяются среди осужденных целенаправленно. Осужденным из Чечни, как это постоянно приходится слышать, достается больше других.
Комитет направил начальнику ФСИН Ю.И. Калинину запрос с просьбой проверить переданную нам по телефону анонимную информацию.
Через десять дней после этого нам сообщили, что положение заключенных улучшилось. Руководство колонии было взволнованно: осужденных опрашивали, пытаясь выяснить, откуда поступили сведения.
К сожалению, такое воздействие наши письма оказывают не всегда и ненадолго.
Фарид Хайрулаевич Исраилов, осужденный на 5 лет и отбывающий срок в ИК г. Томска, по словам матери, подвергался избиениям, в результате чего у него были сломаны ребра. После жалобы матери начальник колонии снова избил заключенного, сломал ему нос. После этого Исраилова посадили на 6 месяцев в ШИЗО. Его лишили долгосрочного свидания с матерью, которую, когда она приехала в колонию, также унижали. О том, что происходит с сыном, мать узнала от освободившегося заключенного. Он сообщил, что Фарида систематически избивают, однажды чуть не задушили полотенцем.
Спустя три месяца мать все же получила свидание с сыном. На его правой ноге она увидела гематому. То, что у Фарида сломаны ребра, мать поняла по его состоянию. Однако тюремные медики повреждений не обнаружили. Прокурорская проверка также ни к чему не привела.
К сожалению, приходится признать, что в российских тюрьмах сформировался особый комплекс экзекуций, применяемый к исповедующим ислам, особенно – к выходцам с Северного Кавказа, чеченцам и ингушам. Так, практически повсеместно делающим намаз угрожают наказания охранников и администрации за «нарушение режима»; есть сведения, что в некоторых учреждениях мусульманская молитва находится под открытым запретом. Разница между исправительными учреждениями в этом отношении проявляется лишь в поводах к нему. Многие чеченские заключенные рассказывают о том, что их принуждают есть то, что приготовлено исключительно из свинины, не давая иной пищи. В некоторых местах лишения свободы не разрешается даже читать Коран. В одной из колоний во время утреннего намаза (молитвы) мусульман по громкой связи включают фривольные частушки. Чеченца, возмутившегося происходящим, отправили в ШИЗО.
Ислам Саид-Ахмедович Бациев, 1977 г.р., находится в исправительной колонии УШ-382/4 г. в г. Пугачеве Саратовской обл. Его жена обратилась в ПЦ «Мемориал» с жалобой на жестокость, с которой преследуют в тюрьме ее мужа: его избивают, не позволяют совершать молитвы, требуя от заключенного показать некое официальное разрешение на намаз. Состояние его она описывает так: «Я увидела его избитым, 2 левых ребра были сломаны, нога опухла, голова была опухшей от шишек, правая почка была отбита, был бледный и слабый». Когда он попытался обратиться к врачу колонии, его просто вывели из кабинета, не оказав никакой медицинской помощи.
Бациеву не отдают писем из дома, постоянно сажают его в карцер. После того как к нему приезжала жена, он был водворен в изолятор (ШИЗО) на срок в 10 суток. Однако с тех пор прошло уже 2 месяца, но заключенный по-прежнему находится там.
Начальство тюрьмы постоянно угрожает без должных на то оснований перевести Бациева в тюрьму г. Балашова, где он будет сидеть уже не в обычной зоне, а в бараке усиленного режима (БУР).
Осенью 2008 г. в ПЦ «Мемориал» поступила информация о том, что над заключенным Ризваном Балавдиевичем Тайсумовым также садистски издеваются – из-за его религиозности. Во время этапа, по приказу начальника Иркутской тюрьмы, он был жестоко избит другими заключенными в так называемой «прессхате» (камере, где специально подобранные осужденные, истязают помещенных туда непокорных). Мучительство продолжалась две недели. Его связанным держали в камере и пытали самыми изощренными методами. Он больше года содержится в подвале исправительного учреждения УВ/8 г. Благовещенска Амурской обл., не получая медицинской помощи. К нему не допускают родных и близких. После ранения во время военных действий Тайсмумов передвигается на костылях.
Содержащиеся в ИК-1 пос. Надвоицы Сегержского района р-ки Карелии подвергаются пыткам и регулярным избиениям со стороны вооруженных банд надзирателей и так называемого «тюремного спецназа». Надзиратели не только «прессуют» мусульман, но и запрещают им молиться. Заключенные рассказывают, что начальник колонии Федотов лично контролирует этот процесс. Намаз объявлен в концлагере ИК-1 «нарушением порядка».
Случается, что чеченцу, который просил разрешения помолиться, предлагали пойти в православную церковь. Очень много жалоб на то, что при обысках в местах заключения у мусульман отбирают Кораны, молитвенные коврики, четки. Нередки и случаи намеренного издевательства над религиозными чувствами.
Например, 16 июля 2008 г. в ИК-68/1 г. Тамбова, сотрудники СОБРа избивали чеченцев и дагестанцев на глазах у других заключенных, заставляя кричать: «Аллах Акбар!», использовали дубинки, электрошокер. У заключенных в результате побоев были переломаны ребра.
Заключенный нижнетагильской колонии М.Л. Юсупхаджиев жалуется на то, что
мусульманам не разрешают молиться, угрожая: «Мы вас заставим носить кресты». Местный священник о. Александр многократными оскорбительными высказываниями в отношении мусульманской религии спровоцировал столкновение между христианами и мусульманами.
Мусульманам не дают возможности молиться. После того как начальник колонии заметил, что один из заключенных совершает намаз, он вызвал его к себе и сказал, что он не намерен смотреть на то, «как мусульмане стоят в бараке раком». В лагере было 7 осужденных славянской национальности, ранее принявших ислам, и начальник лагеря приказал всех их крестить.
В конце 2008 г. в ПЦ «Мемориал» с просьбой о помощи обратился ингушский писатель Иса Кодзоев. Он сообщил о том, что его сын, Залмах Кодзоев, отбывающий наказание в пос. Ударный Зубово-Полянского района р-ки Мордовии (ФГУ ИК-4, отряд № 7), находится в данный момент в невыносимых условиях, представляющих прямую угрозу не только его здоровью, но и самой жизни.
Залмах Кодзоев тяжело болен. У него диагностирован туберкулез легких в стадии разложения, но, находясь в заключении, получить необходимую ему медицинскую помощь не удается. Кроме того, до заключения он перенес тяжелую черепно-мозговую травму, у него отсутствует большая часть лобной кости. Залмах уже несколько раз был госпитализирован в крайне тяжелом состоянии, но врачи лагерной больницы на данном этапе не могут обеспечить ему не только соответствующее лечение, но даже хорошее питание. Поэтому состояние заключенного становится все более тяжелым, однако администрация колонии не дает разрешения на отправку его в другое лечебное учреждение. При этом сам климат Мордовии крайне вреден при его заболевании. Родственники З.И. Кодзоева неоднократно обращались с ходатайствами о переводе его для отбывания наказания в одно из исправительных учреждений Южного Федерального округа, но пока получали только отказы. Помимо туберкулеза, осужденный на 24 года строгого режима Залмах Кодзоев страдает от последствий опасной черепно-мозговой травмы (в связи с которой он уже был прооперирован и должен был пройти повторную операцию, что из-за ареста, стало невозможным). Но, несмотря на это, с первых же дней пребывания в лагере, по свидетельству его родных, администрация стала оказывать на него давление, применять жестокие меры «воспитания». Приехавшие на свидание родители Кодзоева застали сына в состоянии крайнего физического истощения; кроме того, есть свидетельства того, что во время следствия, а позднее – этапирования в колонию, их сын подвергался избиениям и пыткам.
На запрос, сделанный Комитетом «Гражданское содействие» из прокуратуры пришел ответ с подробнейшим изложением всех заболеваний Залмаха Кодзоева и оказанной ему помощи. В ответе говорилось, Кодзоеву «в условиях Республиканского диагностического центра проведена магнитно-резонансная томография головного мозга.
Заключение – состояние после трепанации, кистозно-рубцовые изменения в лобных долях с обеих сторон. Атрофические изменения головного мозга». (Приложение 5)
Независимые эксперты-медики провели анализ содержания письма и пришли к выводу, что Залмах Кодзоев нуждается в срочном лечении в условиях стационара и операции. Однако тюремные медики и администрация считают, что «медицинских противопоказаний для отбывания наказания осужденного Кодзоева З.И. в условиях УФСИН России по Республике Мордовия нет».
Часто насилие и унижения в определенной зоне применяются к целой группе чеченских заключенных систематически и целенаправленно.
В ИК г. Нижний Тагил Свердловской области дела осужденных выходцев из Чечни и Ингушетии безосновательно отмечают красной линией, которая означает, что осужденный склонен к побегу. Красная линия – это дополнительное ужесточение режима. Помимо прочих ограничений, осужденный через каждые два часа должен отмечаться.
Начальство находит любые причины для наказания заключенных-кавказцев, а то и применяет наказания вовсе без причин. В колонии существует специальный «Воспитательно-профилактический отряд», где содержат выходцев из Чечни как заведомых нарушителей. Решение о закрытии этого отряда вынесено в марте или апреле 2007 г., но он функционирует до сих пор.
Появилось множество сообщений о том, что в особом, более тяжелом, чем у других заключенных, положении находятся осужденные из Чечни в колониях строгого режима Иркутской области. Там творится то же самое, о чем говорилось выше: избиения, целенаправленное содержание заключенных в условиях, наносящих вред их здоровью, пытки с целью выбить показания для заведения новых уголовных дел. Родственники этих людей свидетельствуют о том, что подобное беззаконие никто из персонала колонии не воспринимает как нечто исключительное или противоправное: чеченцев притесняют с полным сознанием своей безнаказанности, открыто угрожая им «устроить личный ад на земле» и принимая все меры к тому, чтобы эти угрозы выполнить5.
|
