Следует ли доверять заключениям эксперта по экспертизам,
проведенным в ходе предварительного расследования
Статья кандидата юридических наук, адвоката Адвокатской палаты г. Москвы А.А. Васяева посвящена насущному вопросу. Анализ уголовных дел свидетельствует, что в каждом втором уголовном деле в ходе предварительного расследования назначаются и производятся судебные экспертизы. Их характер и разновидности многообразны, однако результат предсказуем и в большинстве случаев становится доказательством в обвинительном заключении, а в последующем и в обвинительном приговоре. Участие в производстве по уголовному делу сформировало однозначное отношение ко всему, что собирается (формируется) следователем (дознавателем) в качестве доказательств, и это отношение крайне негативное, особенно к заключениям эксперта, который проводил экспертизу по ходатайству следователя (дознавателя).
Выявлено множество случаев крайне недобросовестной, а в некоторых случаев незаконной деятельности следователя (дознавателя) в отношении порядка назначения и проведения экспертизы начиная с договоренности с экспертом "натянуть" результаты экспертизы для нужных следователю (дознавателю) выводов и заканчивая производством по просьбе следователя (дознавателя) экспертизы без материалов предоставляемых эксперту для исследования.
Подобные действия следователей (дознавателей) по фальсификации фактов вызваны стремлением любой ценой сформировать доказательственную базу виновности обвиняемого. Они не задумываются над тем, что создается совокупность "пустых" доказательств. Потворствует этой позиции и суд, принимая ложные сведения за истинные, похожие на доказательства или оформленные как доказательства. А в случае выявления фактов фальсификации суд, ссылаясь на статью 381 Уголовно-процессуального кодекса РФ, называет данные деяния ошибкой.
Иногда такие случаи обжалуются, при этом каждое заключение эксперта подвергается исследованию, которое завершается заключением соответствующего специалиста. К сожалению, не во всех случаях заключения экспертов опровергаются, не назначаются дополнительные или повторные экспертизы, к тому же инициировать исследование специалиста всегда дорого.
Приведем характерный пример из нашей практики, который выявляет практику использования заключения эксперта как доказательства. Так, приговором Верховного Суда Республики Мордовия от 7 августа 2008 г. Ю. признан виновным в совершении ряда тяжких преступлений и осужден к длительному сроку отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
В основу обвинительного приговора были положены заключения эксперта, выполненные в ЭКЦ МВД г. Саранска старшим экспертом Б. В них говорилось следующее: на вязаной шапочке, найденной в подвале дома, обнаружены 20 жизнеспособных вырванных волос, при морфологическом исследовании которых была установлена их принадлежность Ю., что явилось прямым и единственным доказательством его виновности в совершении преступления, предусмотренного частью 1 ст. 222 Уголовного кодекса РФ.
В ходе судебного следствия были заявлены ходатайства о повторной судебно-биологической экспертизе, поскольку стороне защиты представлялось, что проведенная экспертиза обнаруженных волос даже на взгляд неспециалистов является необоснованной. Однако все заявленные ходатайства (а их было более пяти) были незаконно отклонены в нарушение части 4 ст. 7 УПК РФ, т.е. необоснованно и немотивированно, а также в нарушение части 1 ст. 283 УПК РФ, где сказано, что по ходатайству стороны суд обязан провести экспертизу, в результате чего заключения эксперта были отражены в приговоре как доказательство совершения Ю. тяжких преступлений. Нельзя не отметить ввиду этого позицию Верховного Суда РФ, которая отражает его бездействие в защите норм УПК РФ. Так, при обжаловании вынесенного по данному делу приговора в кассационном порядке сторона защиты ссылалась на нарушение норм части 4 ст. 7, части 1 ст. 283 УПК РФ, приводя доводы нарушения права на защиту, что Верховный Суд РФ проигнорировал, предложив тем самым нижестоящим судам алгоритм применения указанных статей.
В подтверждение необоснованности приведенных в приговоре заключений экспертов по ходатайству стороны защиты были получены заключения специалиста отделения Российского центра судебно-медицинской экспертизы Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию, эксперта высшей квалификационной категории, стаж работы которого равен 52 годам, заслуженного врача РФ Г., т.е. специалиста, явно более высокопрофессионального, чем эксперт, проведший экспертизу на предварительном следствии.
Так, Г. в своем заключении отметил, что практически невозможно объяснить находку (20 жизнеспособных вырванных волос в вязаной шапочке, закопанной в землю) - для того, чтобы вырвать одновременно подобное количество живых волос, нужно было значительное применение силы к волосистой части головы без верхнего убора (например, драка, удар по голове предметом с неровной поверхностью и т.п.) При ношении шапочки происходит соприкосновение ее с волосами, но даже при длительном трении на шапочке будут обнаруживаться в подавляющем большинстве отжившие волосы, которые чаще всего либо вообще лишены луковицы и оболочек, либо имеют сухие сморщенные колбообразные луковицы. В исследуемой экспертизе механизм обнаружения на изнанке вязаной шапочки 20 волос объяснить не представляется возможным. При этом у стороны защиты имелись предположения, что волосы в вязаной шапочке подложены сотрудниками правоохранительных органов, причем вырваны у Ю. насильственно.
В заключении эксперта приводятся данные морфологического изучения образцов волос с головы Ю., а также сравнительное исследование морфологических признаков. Все указанные в заключениях эксперта морфологические признаки относятся к разряду субъективных, т.е. они излагаются так, как их видят глаза исследователя. Если волосы будет изучать эксперт на другом микроскопе, то может оказаться так, что те же волосы этим экспертом будут описаны иначе. Именно поэтому любые морфологические исследования волос должны сочетаться с объективными признаками, к которым относятся толщина волос, в ряде случаев подсчет линии кутикулы, выявление антигенов в волосах, т.е. установление их групповой принадлежности. При сохранении луковиц в сложных случаях проводится генетическое исследование.
Все перечисленные выше объективные признаки в представленных для исследования заключениях не устанавливались, а выводы, основанные только на субъективном восприятии, при современном состоянии биологической экспертизы нельзя признать обоснованными. У одного и того же человека волосы на разных областях головы могут заметно отличаться друг от друга (именно поэтому образцы берут с разных участков головы), но в то же время волосы разных людей могут иметь много сходных морфологических признаков.
Именно поэтому при выработке тактики проведения экспертизы волос перед экспертом стоит цель выявить индивидуальные признаки, присущие именно этим волосам, а не делать упор на признаки, общие для многих волос. Только совокупность субъективных и объективных признаков, а также наличие редких особенностей в волосах при проведении подобных экспертиз дают эксперту право на определенный вывод.
В данном конкретном случае волосы с шапочки и волосы Ю. изучались только по морфологии. А экспертные выводы о сходстве волос, как сказано выше, основанные только на субъективных морфологических признаках, нельзя считать достаточно обоснованными.
Из приведенного примера выявляется несостоятельность выводов эксперта, их субъективный характер. С большой долей уверенности можно утверждать, что судебная практика насыщена подобными необоснованными, а в некоторых случаях и незаконными экспертными заключениями. Поэтому первостепенной задачей адвоката на предварительном расследовании является обязанность опровергать из раза в раз сделанные экспертом выводы, как доказательства вины обвиняемых.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ и Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" существенно расширили возможности защиты в области взаимодействия с специалистами. В частности, адвокат в соответствии с частью 1 ст. 58 УПК РФ наделен полномочиями привлекать специалиста к содействию в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела; для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (п. 1 ч. 1 ст. 53, ст. 58, ч. 3 ст. 86 УПК РФ). Регламентированная гарантия, несомненно, положительно сказывается на соблюдении принципа состязательности и равноправия сторон, является залогом всестороннего, полного, объективного исследования доказательств и установления на их основе обстоятельств совершенного преступления.
Однако существует проблема, касающаяся способа введения специалиста в процесс исследования доказательств по делу стороной защиты. Основной причиной чаще всего является суд, запрещающий своим действием (бездействием) вовлекать специалистов в процесс исследования (не вызывается специалист, включенный в список лиц, подлежащих вызову в суд; выносится постановление на заявленное стороной защиты ходатайство об отказе в допросе специалиста ввиду несвоевременности, отсутствия необходимости; не исследуется принятое и приобщенное к материалам дела заключение специалиста и т.д.). При этом следует констатировать, что после отказа в привлечении специалиста к участию в исследовании доказательств сторона защиты обычно не заявляет повторных ходатайств.
В ходе производства по уголовному делу нами был выявлен следующий алгоритм действий стороны защиты по привлечению специалиста к оспариванию выводов эксперта, полученных на предварительном расследовании.
1. Адвокат-защитник формулирует вопросы, возникшие у него к специалисту, выражая их в адвокатском запросе, посредством которого выясняются:
- профессиональные качества специалиста (стаж работы, квалификация, научные достижения, среднее количество вынесенных заключений и др.);
- отсутствие возможной родственной связи с обвиняемым по делу;
- непосредственно вопросы, постановляемые специалисту, с просьбой при ответе на них тщательно указывать ссылки на публикации, примененные методики и их обоснование, научные изыскания по заданному вопросу и др.
2. Получение развернутого исследования специалиста по всем поставленным вопросам в виде заверенного надлежащим образом ответа на адвокатский запрос (наличие печати, номера исходящего документа, подписи специалиста с указанием должности и званий, приложением дипломов и сертификатов, подтверждающих компетенцию).
3. Приобщение к материалам дела адвокатского запроса и полученного на его основании заключения специалиста через канцелярию органа предварительного расследования или суда. Если следователь или суд отказываются приобщить к материалам дела заключение специалиста (например, на том основании, что в деле уже имеются заключения эксперта по обсужденным вопросам), то представляется, что правоприменитель дает оценку еще не исследованному доказательству, нарушая тем самым положение части 2 ст. 17 УПК РФ, согласно которой никакие доказательства не имеют заранее установленной силы - во-первых, во-вторых, участник, ходатайствующий о приобщении заключения специалиста к материалам уголовного дела в праве требовать, чтобы постановление об отказе в его приобщении было на основании части 4 ст. 7 УПК РФ законным обоснованным.
4. Адвокат-защитник в порядке части 4 ст. 271 УПК РФ обеспечивает явку специалиста на судебное следствие, поскольку довольно часто суды не вызывают специалиста, включенного стороной защитой в список лиц, подлежащих вызову в суд.
5. При изложении порядка исследования доказательств в соответствии со статьей 274 УПК РФ сторона защиты заявляет о необходимости допроса явившегося в суд специалиста.
6. Сторона защиты производит допрос специалиста, выясняя стаж общей работы, компетентность и другие профессиональные качества (истребует для исследования судом и стороной обвинения дипломы, сертификаты и другую подтверждающую компетенцию специалиста документацию), задавая вопросы, входящие в компетенцию специалиста. Во всех случаях специалист после его допроса остается в зале судебного заседания. Затем допрашивается ранее вызванный эксперт, проводивший экспертизу, или исследуется экспертное заключение имеющееся в материалах уголовного дела.
7. При возникновении вопросов к допрашиваемому эксперту или исследуемому заключению эксперта адвокат-защитник ходатайствует в порядке пункта 2 ч. 3 ст. 58 УПК РФ о необходимости заявления вопросов к эксперту, в том числе специалистом, или допроса специалиста вновь по возникшим вопросам. Следует констатировать, что в выявленных нами случаях подготовленное заключение специалиста приводило к назначению повторной экспертизы с передачей материалов иному эксперту, с учетом выясненных с помощью специалиста в ходе судебного следствия обстоятельств.
Приведенный способ введения специалиста в ход судебного следствия для обоснования недостоверности заключения эксперта успешно используется нами в производстве по каждому делу, где встает вопрос об оспаривании мнения эксперта.
А.А. Васяев,
кандидат юридических наук, адвокат Адвокатской палаты г. Москвы
"Адвокат", N 1, январь 2010 г.
Подозрение на недостоверность
Исследование документов на предмет установления их допустимости
в качестве доказательств
Тема приобщения судом недопустимого - частично сфальсифицированного вещественного доказательства освещена в N 18 (059) "АГ" за 2009 г. (В. Левичев "Уничтоженные доказательства", Н. Гаспаряна "Факт из ряда вон выходящий"). В N 14 (055) за прошлый год мы опубликовали рецензию на монографию Н.С. Гаспаряна "Недопустимые доказательства. Теория и систематизированная судебная практика". В настоящей статье раскрываются признаки, на основании которых можно заподозрить недостоверность информации, содержащейся в документе, приобщаемом судом к делу в качестве доказательства.
Иные документы в соответствии со ст. 84 УПК РФ допускаются в качестве доказательств, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств подлежащих доказыванию по уголовному делу. В ст. 2 Федерального закона "Об информации, информатизации и защите информации" под документом понимается зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать.
Согласно ч. 1 ст. 71 ГПК РФ (ст. 75 АПК РФ) документ относится к числу письменных доказательств. Письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, акты, договоры, справки, деловая корреспонденция, иные документы и материалы, выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи либо иным позволяющим установить достоверность документа способом. К письменным доказательствам относятся приговоры и решения суда, иные судебные постановления, протоколы совершения процессуальных действий, протоколы судебных заседаний, приложения к протоколам совершения процессуальных действий (схемы, карты, планы, чертежи).
Вещественную основу документа составляют предметы (чаще всего бумага) любой формы и качества, способные сохранить нанесенные на них письменные знаки. Способ их нанесения должен оставлять на предмете материальные следы, доступные для восприятия и прочтения. Письменные доказательства бывают различных типов: акты, справки, документы, деловые письма, расписки и т.д.
Таким образом, документ, служащий письменным доказательством чего-либо, - это определенный материальный носитель, на котором изложены в принятой орфографии или с помощью каких-либо иных видов условных знаков определенные сведения, исходящие от определенного субъекта (физического или юридического лица).
Как показал анализ судебной практики, участниками судебного разбирательства для приобщения к материалам уголовного дела представляются преимущественно документы, характеризующие личность: характеристики с места работы, учебы, места проживания, справки из органов здравоохранения о состоянии здоровья, справки из диспансеров, справки об инвалидности, справки о составе семьи (например, к уголовному делу N 1-117/04 в Октябрьском районном суде г. Саранска была приобщена справка о том, что "Г. проживает в гражданском браке с Ч."), различного рода квитанции, расписки, свидетельствующие о возмещении ущерба потерпевшему, копии приказов, листки нетрудоспособности, удостоверения о наградах, почетные грамоты, благодарности, копии приговоров и др.
Обобщение судебной практики выявило упрощения, которые допускают судьи и участники процесса при исследовании представленных материалов. Во всех изученных протоколах судебного заседания указывается только факт приобщения представленного или истребованного документа, никаких других записей об исследовании документа не содержится.
Фальсификация документа
Так, постановлением президиума Московского городского суда от 25 сентября 2009 г. приговор Останкинского районного суда г. Москвы от 18 июня 2008 г. в отношении Ш. в части удовлетворения исковых требований Д. о взыскании материального ущерба отменен, дело в этой части направленно на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.
В постановлении президиума Мосгорсуда указано, что в ходе предварительного следствия, а также при рассмотрении уголовного дела в Останкинском районном суде г. Москвы Д. в качестве доказательства, подтверждающего размер расходов, понесенных им при лечении, представил фальсифицированную справку из отделения пластической хирургии ЛКУТ им. Президента Туркменистана С.А. Ниязова, о стоимости лечения на сумму 3 467 436 руб. 16 коп. Министру здравоохранения Туркменистана был направлен письменный запрос с просьбой сообщить действительную стоимость лечения Д. Из содержания ответа заместителя министра здравоохранения и медицинской промышленности Туркменистана на указанный запрос следует, что действительная стоимость лечения, оплаченная истцом Д., составила всего 112 тыс. 800 манат, что составляет 22 доллара США и соответственно 685 рублей. При этом основанием для уплаты указанной суммы являются медицинские услуги, связанные с удалением келоидного рубца после автоаварии, а не с нанесением тяжкого вреда здоровью Д.
Ввиду этого президиум Московского городского суда признал факт фальсификации Д. доказательства, устанавливающего действительный размер понесенных расходов на лечение и легшего в основание заявленного гражданского иска. Во-первых, это послужило основанием для отмены приговора в отношении Ш. ввиду новых обстоятельств. Во-вторых, выделены в отдельное производство материалы проверки, которые направлены для принятия процессуальных решений в органы внутренних дел по факту совершения Д. преступления по признакам, предусмотренным ст. 307 УК РФ.
Надлежащее исследование документа
Представленный для исследования документ подлежит оглашению. При этом оглашает документ та сторона, которая представила документ или которая заинтересована в его оглашении, по инициативе (поручению) суда, указывая, что устанавливает исследуемый документ. Как и все доказательства, представленные документы должны быть достоверны и относимы к устанавливаемому обстоятельству. Исследование относимости и достоверности документа достигается путем дачи пояснений к оглашенному документу, допроса лиц, выдавших документ (вызов в суд представителей организации, выдавшей документ), сопоставления их с исследованными доказательствами, а в случае необходимости назначения экспертизы исследуемого документа. Только после этого исследованный документ на основании постановления (определения) суда, но с учетом мнения сторон суд может использовать для обоснования выводов по делу.
В связи с этим при исследовании иных документов необходимо обращать внимание на следующие обстоятельства, влекущие подозрения по поводу допустимости документа как доказательства:
- представлен не оригинал письменного документа, а копия;
- в документе содержатся подчистки, помарки и неоговоренные записи;
- цвет чернил различается в частях документа;
- оттиски печатей не соответствуют дате составления документа;
- документ составлен в произвольной форме, хотя имеется фирменный бланк подобных документов;
- в момент происхождения документа составитель не мог его составить;
- документ составлен не тем лицом, которое предполагается;
- документ составлен обвиняемым (подозреваемым);
- свидетели указывают на различие почерка составителя и лица, составившего документ;
- мог произойти подлог документов;
- смысл документа неоднозначен и противоречив;
- текст документа основан на предположении;
- одна из сторон возражает против назначения экспертизы документа;
- представленный документ возможно подделать;
- документ находится в противоречии с другими документами, доказательствами, имеющимися в деле;
- в документе имеется ссылка на другие документы, не представленные для исследования.
А. Васяев,
адвокат Адвокатской палаты г. Москвы,
член Международного союза
(содружества) адвокатов,
кандидат юридических наук
"Новая адвокатская газета", N 4, февраль 2010 г.
|
