Доклад о нарушении прав человека на мирные собрания в регионах России Преамбула
Скачать 499.66 Kb.
|
2.6. Невыполнение собственных обязательств органами власти при проведении публичных акций Национальное законодательство установило достаточно четкую процедуру приостановления или прекращения публичной акции (статьи 13–17 ФЗ). Общую ответственность обеспечения порядка возложено на организатора акции. Но при этом установлен контроль со стороны администрации и органов МВД, который обеспечивают специально уполномоченные лица (по одному от органов). Все решения о приостановлении и прекращении акции должны приниматься тремя сторонами, в порядке согласования. Реальная картина такова: сотрудников милиции на пикетах митингах и шествиях, как правило, никто не представляет. Т.е. они подчиняются указаниям ответственного лица, но этот руководитель находится на акции только как милицейский начальник, а не как уполномоченный. Такой представитель не считает нужным что-либо согласовывать с организаторами акций, а действует по своему усмотрению. Показательно, что сотрудники милиции, как правило, не знают о самом существовании порядка приостановления или прекращения публичных акций, и действуют в обычном режиме патрульной работы милиции общественной безопасности. И в тех случаях, когда, по мнению сотрудников милиции, происходит нарушение общественного порядка, команда на задержание участников акции дается незамедлительно. Так, 23 февраля 2006 года на Театральной площади Нижнего Новгорода были задержаны 14 человек – участников санкционированного пикета, только за то, что они выкрикивали «речевки». Примечательно, что организаторам до задержания претензии от сотрудников милиции не предъявляли. И переговоры с уполномоченным от милиции лицом также не проводились. Позже выяснилось, что поводом для задержания стала уверенность офицера милиции в том, что на пикете «нельзя ничего выкрикивать». Оставляя за собой исключительное право принимать решение об «обеспечении правопорядка», правоохранительные органы готовы привлечь к ответственности и организаторов акции, которые не оказывают содействие в творимом произволе. Например, во время шествия в Нижнем Новгороде, организованного КПРФ 14 сентября 2006 года, сотрудники милиции попытались пресечь распространение листовок его участниками. В ответ «им было оказано противодействие со стороны участников шествия, которые отталкивали сотрудников милиции, требовали отпустить задержанных и отдать изъятые флаги, выкрикивали «Руки прочь!», «Не смейте их трогать!»». В ответ организатор шествия обратился с требованием прекратить задержание участников акции. Такие действия сотрудники УВД расценили как «умышленное» препятствование в наведении порядка и привлекли организаторов к административной ответственности27. Уполномоченный от местной администрации, чаще всего на акциях не присутствует. Таким образом, процедура «согласованного» обеспечения правопорядка на практике не реализуется, за отсутствием официальных представителей сторон – уполномоченных лиц. При этом никакой ответственности за то, что ни УВД, ни администрации не делегируют своих уполномоченных, законодательством не предусмотрено. Эта практика, в свою очередь, породила многочисленные случаи заведомо незаконного разгона публичных акций и задержания их участников. 3. Отсутствие внесудебной защиты при обеспечении прав человека на мирные собрания Если сопоставить все факты воспрепятствования проведению массовых акций и преследования активистов с национальным уголовным законодательством, то можно сделать заключение, что большинство нарушений, допускаемых должностными лицами являются, могут быть признаны уголовно наказуемыми. В законодательстве Российской Федерации определены меры наказания как для нарушителей установленного порядка проведения публичных акций, так и для сотрудников органов власти, препятствующих их проведению. Для самих организаторов установлена административная ответственность по статье 20.2 Кодекса об административных правонарушениях (КОАП)28. Для представителей органов власти, препятствующих проведению публичных мероприятий, определена ответственность по статье 5.38 КОАП «Нарушение законодательства о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетировании». Кроме того, для должностных лиц существует и уголовная ответственность – статья 149 УК РФ «Воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них». Для такой ответственности применимы и другие статьи (например, статья 286 УК РФ – «превышение служебных полномочий»). Таким образом, основания для наказания виновных должностных лиц в Российской Федерации существуют. Но на практике эти санкции практически не применяются29. Не применяются, прежде всего, потому, что сами органы власти, являясь источником правонарушений, не воспринимают их как нарушения. Одной из основных причин такой ситуации, на наш взгляд, является статус и позиция прокуратуры – того органа, который имеет исключительную компетенцию в привлечении виновных к уголовной ответственности. По всем известным нам обращениям (18 заявлений в 2006 году по регионам Приволжского федерального округа), прокуратура отвечала категорическим отказом в возбуждении административного производства, а тем более – в привлечении к уголовной ответственности и представителей администраций – при отказе в регистрации акций, и сотрудников УВД – при незаконном задержании участников акций. Свой отказ прокуратура мотивирует отсутствием либо факта нарушения, либо умысла со стороны сотрудников государственных органов. При этом, действия должностных лиц оправдываются либо стремлением обеспечить общественный порядок, либо работу государственных органов, либо движение транспорта. Однако оценка адекватности и соразмерности выбора таких ограничительных мер никогда не проводится. Это является основанием предполагать наличие прямой зависимости прокуратуры от органов исполнительной власти. Такая зависимость наглядно демонстрируется на примерах вынесения так называемых «предостережений». Подобные «предостережения» о «возможности» совершения преступления органы прокуратуры направляют в адрес организаторов публичных акций. И делается это буквально в тот же день, когда организаторы получают отказ в регистрации акций. Причем, все чаще для объявления «предостережения» используется милиция, которая практикует средства принудительной доставки организаторов. Получается так, что местная администрация, отказывая в регистрации акции и сознавая, что отказ незаконен, спешит заручиться поддержкой прокуратуры, заведомо полагая, что прокуратура всегда будет на стороне администрации. Местная администрация рассчитывает также на то, что организаторы акции будут запуганы предостережением и не станут обжаловать отказ. Юридически такая ситуация может расцениваться как сговор государственных органов с целью совершения преступления. В соответствии с установленном порядком30, прокуратура обязана зарегистрировать обращения, и в установленный срок (3 дня) провести проверку заявления, в срок до 30 дней дать ответ, и предпринять необходимые меры прокурорского надзора31. Согласно порядку рассмотрения обращения прокурор должен провести полную всестороннюю проверку представленной информации (обязательно, с получением информации от инициаторов акции)32. Однако за разъяснениями к организаторам акций прокурор не обращается ни в одном из известных нам случаев. В соответствии со ст. 25.1 ФЗ «О прокуратуре» предостережения направляются при наличии готовящихся противоправных деяниях, в т.ч. содержащих признаки экстремистской деятельности. Но очевидно, что прокуратура не может заранее располагать сколь-нибудь достоверными сведениями, что участники акций готовят какие-либо насильственные действия. При разбирательстве таких случаев (например, по факту разгона манифестации «Антикапитализм-2005») выяснилось, что такие распоряжения прокуратура выносит по прямому (например, телефонному) сообщению из администрации (регистрирующего органа) об отказе в регистрации акции. Такие контакты, как правило, уже налажены между сотрудниками. В лучшем случае, после телефонного звонка, сотрудники прокуратуры обращаются за информацией в УВД и ФСБ (истребую личные дела (досье) на организаторов акции). Сразу после этого, принимается решение предупредить организаторов акции о возможном административном правонарушении, с направлением организаторам соответствующего документа. Решение принимается настолько оперативно (как правило, в тот же день, когда муниципальная администрация сообщает об отказе в регистрации акции), что ни о каком разбирательстве и контактах с организаторами не может быть и речи. Фактически прокуратура исключительно для манифестантов ввела порядок принятия превентивных мер обвинения без стадии проведения предварительной проверки, полагаясь только на позицию городской администрации и УВД. Причем, что важно, эта практика применяется в той области правоотношений, где вмешательство недопустимо, – на той стадии, на которой, согласно федеральному закону, должны проводится переговоры о согласовании вариантов проведения публичной акции. Занимая пристрастную позицию еще на стадии уведомления о проведении акции, прокуратура, конечно же, не может быть привлечена в качестве арбитра или даже органа, способного представлять интересы закона. Более того, такая позиция и действия прокуратуры во многом и сформировали незаконную практику ограничений общественных акций. Что касается административного порядка защиты прав граждан, то здесь ситуация еще более плачевна. За несколько лет мониторинга нам не удалось выявить ни одного случая привлечения государственных служащих к административной ответственности по статье 5.38 КОАП РФ. Хотя такой порядок значительно проще уголовного преследования. Во всех случаях прокуратура отвечает отказом в привлечении к административной ответственности. При этом сами решения ничем не мотивируются или основаны на несообразной аргументации. Например, в ответ на обращение, прокуратура Ленинского района г. Самары сообщила, что решения органов власти «могут быть обжалованы в суд…»33 Такое положение можно объяснить тем обстоятельством, что право возбуждение административного производства в подобных ситуациях фактически возложено законом на самих нарушителей. Действительно, проведению акции препятствуют, как правило, сотрудники милиции. Но только сотрудники МВД и могут составлять протокол об административных правонарушениях. А поскольку другие представители правоохранительных органов на акциях не присутствуют, то получается, что только милиция обладает этим исключительным правом. Соответственно, невозможно представить, чтобы сотрудники милиции составляли протокол на свои незаконные действия. Также не реально привлечь к ответственности представителей местных администраций, которым фактически подчиняются сотрудники УВД общественной безопасности. Таким образом, административная ответственность по ст. 5.38 КОАП РФ может реально применяться только при изменении порядка привлечения к ответственности виновных в административных нарушениях (в т.ч. при наделении полномочий в составлении протокола относительно независимых органов)34. 4. Преступления против участников акций Очевидно, при полной незащищенности участников акций, действия представителей органов власти приобретают все более жесткие и карательные формы. В качестве типичных, можно перечислить следующие нарушения: – задержание участников акции с применением неспровоцированного насилия и спецсредств; – задержание граждан, не причастных к проведению публичной акции; – задержание участников акции до ее проведения (при оцеплении места проведения акции, облавах, при оперативном сопровождении); – представление ложных сведений при составлении протоколов об административных правонарушениях, фальсификация свидетельств нарушений; – снятие отпечатков пальцев у административных задержанных; – изъятие паспортов у задержанных после освобождения из под стражи. В качестве иллюстрации приведем несколько примеров: 15 мая 2006 года журналист А. В. Лашманкин присутствовал в качестве наблюдателя на пикете около Самарского краеведческого музея. При задержании участников пикета он был также захвачен сотрудниками милиции. Доказательством соучастия в несанкционированной акции было свидетельство о том, что он общался с участниками акции. При этом был составлен протокол задержания без указаний конкретных свидетелей, к которым были позднее приписаны те сотрудники милиции, которые и задержали журналиста. Ленинский районный суд города Самары, на основании свидетельств сотрудников милиции, 20 июня 2006 года признал А. В. Лашманкина виновным в совершении административного правонарушения по ст. 20.2 КОАП РФ35. На улице по пути к месту проведения митинга (за 15 минут до его начала) был задержан Е. А. Лыгин. Митинг проходил 8 апреля 2006 г. на пл. Минина г. Н. Новгорода и был организован КПРФ. Его задержал сотрудник ОМОН, с применением физической силы обыскал, отобрал паспорт, газеты, флаги и доставил в РУВД. В протоколе было записано, что Лыгин Е. А. проводил несанкционированный пикет. Примечательно, что прошедший 26 мая 2006 года суд признал его вину на основании одного лишь протокола и сведений о том, что он ранее привлекался к ответственности. Факты нарушения прав задержанного, в т.ч. незаконного изъятия паспорта, суд рассматривать отказался36. 9 мая 2006 года В. И. Татарников со своими друзьями А. Егоровой и К. Харабуга находились на праздничной демонстрации в Оренбурге, посвященной Дню Победы. Во время движения колонны демонстрантов они были задержаны сотрудниками 8 отдела УБОП УВД Оренбургской области. Задержание происходило грубо, без объяснения причин. Сотрудники УБОП не представились и не предъявили служебных удостоверений. Задержанные были доставлены в первое отделение Центрального РОВД. После внесения дежурным данных в книгу задержанных они были оставлены в помещении РОВД без составления протоколов. По истечении 3 часов без объяснения они были выдворены из помещения РОВД. По мнению потерпевших, задержание имело исключительную цель – воспрепятствовать их участию в демонстрации37. Представляется, что источником незаконных действий по отношению к активистам акций является существующий порядок регламентации работы правоохранительных органов. В соответствии с ведомственными инструкциями (никак не согласуемыми с Федеральным законом о митингах…) решения о предотвращении публичных акций, о задержании их участников и применении спецназа принимают руководители региональных УВД.38 Эти указания (в т.ч. оперативные) содержат исключительно приказы прямого действия. Ни о каких процедурах соблюдения прав граждан в них не упоминается. Т.е. сотрудникам дается прямой приказ, который они обязаны выполнять неукоснительно. Именно поэтому операции с задержанием участников акций проходят столь жестоко. Так, 26 августа 2006 года на санкционированном пикете на территории автостанции «площадь Лядова» в г. Н. Новгороде были задержаны все пятеро участников пикета. А для доставки в РУВД задержанных поместили в багажном отделении автомашины УАЗ (примерные размеры багажного отделения: 1,5 X 1,2 X 0,7 метров, без сидений)39. Очевидно, что такие жестокие условия транспортировки были использованы неслучайно. Фактически, никакие процессуальные нормы и правила задержания в таких «особых» случаях не соблюдаются. А при полном отсутствии контроля – постепенно забываются. Так, например, федеральным законодательством предписывается, что протоколы о совершении административных правонарушений должны составляться на месте правонарушения. Допускаются исключения для установления личности. Но в делах по задержанию участников пикета во всех случаях задержанных доставляют в районные отделения. Очевидно, на такой порядок существует особое указание, противоречащее законодательству, где средства подменяют цель. Например, при задержании на пикете 15 мая 2007 года в г. Самара Лашманкина А. В. он настоял на составлении административного протокола на месте. Но сотрудники УВД получив дополнительный приказ, – силой поместили задержанного в автобус и отвезли в отделение40. Возрастает число жалоб на избиение участников акций. Причем, избиение все чаще практикуется не только при разгоне несанкционированных акций, а для запугивания и устрашения самих общественных активистов. 7 июля 2006 года 23 человека - представителей КПРФ, СКМ («Союз коммунистической молодежи»), РКСМ («Революционный коммунистический союз молодежи») – выехали в район станции Жолнино Нижегородской области. Группа молодежи намеревалась 3 дня отдохнуть в летнем лагере и провести традиционную маевку (собрание на природе). В первый же вечер в 22:30 «неожиданно молодых людей атаковал вооруженный ОМОН и работники милиции». Всю группу положили на землю лицом вниз, обыскали и вывезли в г. Дзержинск Нижегородской области. При обыске, без оформления протокола, изъяли 2 фотоаппарата, мобильный телефон, продукты, деньги и другие вещи. При задержании пострадали несколько человек. Задержанных обвинили в нецензурной брани, а также попытке спровоцировать драку. Четверо из них (избитых во время задержания) решением мирового судьи были признаны виновными в совершении административного правонарушения и подвергнуты аресту на 7 суток. (Очевидно, с целью не допустить освидетельствование телесных повреждений). Решение мирового судьи опиралось лишь на показаниях и раппортах представителей силовых структур. 21 июля 2006 года прокурор г. Дзержинска возбудил уголовное дело по ч. 3 ст. 286 Уголовного Кодекса РФ («Превышение должностных полномочий, совершенное с применением насилия») в отношении сотрудников милиции, задержавших молодых людей. Уголовное дело по прошествии времени традиционно было закрыто41. От практики препятствий в проведении акции органы правопорядка в регионах России все чаще переходят к «профилактике» протестной активности. При этом, объектами такой деятельности становятся общественные активисты, замеченные в организации акций, а используемые методы «профилактики», все больше приобретают черты системы политического сыска и государственного террора. При этом активно используются методы оперативно-розыскной деятельности: активное прослушивание всех средств связи и методичной слежки. Все эти методы не имеют законных оснований, тем не менее они получили массовое распространение практически во всех регионах России. Основой для организации преследования политических и общественных активистов стали специально созданные отделы по борьбе с экстремизмом в органах Федеральной службы безопасности и Министерства внутренних дел. В качестве примера можно назвать кампанию, проведенную в Ульяновской области, в связи с проведением представителями оппозиционных организаций 30 октября 2006 года пикета, посвященного Дню памяти жертв политических репрессий. После пикета ее участники подверглись методическому преследованию. Как заявила член «Объединенного гражданского фронта» Ксения Табакова: «сегодня, 31 октября, меня по повестке пригласили в Заволжское РУВД в УБОП, где потребовали дать объяснительную по поводу моей политической деятельности. В частности, старший оперуполномоченный Бричка А.А. пытался выяснить: чем занимается «ОГФ» и «НБП» (национал- большевистская партия) и кто организовал пикет 30 октября». На протяжении всего дня в РУВД города Ульяновска было приглашено либо доставлено более 24 активиста. Сотрудники милиции не огранивались только беседами и требованием дать обязательство о не выезде за пределы области. По информации УРО движения «За права человека» данную операцию по давлению на членов оппозиционных организаций организовал и курирует начальник управления по взаимодействию с правоохранительными органами мэрии города Ульяновска В. Орлов. В разговоре с журналистами он заявил «Мы посадим оппозиционеров, как только сядут, то сразу перестанут нам мешать жить, ведь они политические экстремисты».42 3 ноября 2006 года сотрудниками УВД Арзамаса на улице г. Арзамас Нижегородской области был задержан Д. Б. Исусов. Из заявления в суд: «Они потребовали у меня проехать с ними «на беседу». После этого меня поместили в УАЗ и отвезли в УВД Арзамаса. В УВД сотрудник Троицкий заявил мне, что меня задерживают до окончания праздников, чтобы я «ничего не натворил». Очевидно, что он имел в виду День народного единства, который отмечался 4 ноября и День согласия и примирения, который отмечался 7 ноября. После этого меня поместили в приемник-распределитель УВД Арзамаса, где предъявили мне обвинение в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 20.1 КоАП РФ (мелкое хулиганство). Я был арестован на 48 часов до суда. Мировой суд г. Арзамаса, рассмотрев мое дело, не усмотрел в нем признаков нарушения правопорядка»43. Отметим, при дальнейшем обжаловании незаконного задержания суд отказал в установлении факта нарушения прав. Таким образом, можно сделать вывод, что практика попустительства создает особую опасность и угрозу для общественных интересов. Поскольку, злоупотребления должностных лиц, обеспечивающих реализацию право граждан на свободу мирных собраний не выявляются и не пресекаются каким-либо независимым органом правопорядка. 5. Неэффективность судебной защиты 5.1 Препятствие в правосудии Изучение и анализ трех десятков дел, связанных с обжалованием нарушений права на мирное собрание и около 50 административных решений, дают основание утверждать о том, что суды в России не способны не только обеспечить справедливое и объективное разбирательство по делу, но и всячески способствуют распространению практики нарушений. При этом используются все средства (в том числе процессуальные условности), чтобы исключить само судебное разбирательство. Прежде всего, невозможно разрешить жалобу в суде на самом актуальном этапе конфликта – после получения отказа в регистрации акции и до срока ее проведения.44 Национальное процессуальное законодательство в таких делах (в отличие от нарушений прав избирателей) не дает никаких преференций по срокам судебного разбирательства. К тому же оперативно обратится в суд не реально. По установленному самими судами «полулегальному» порядку, жалоба в суде может быть принята только в порядке очереди и только в определенные часы и дни недели. Кроме того, нужно найти время и возможность оплатить пошлину. Следует также принимать во внимание, тот факт, что акции часто проходят в выходные дни, когда суды не работают. Потерпевшие в такой ситуации вынуждены направлять жалобы почтой (к тому же без гарантии, что жалоба будет зарегистрирована). Поэтому, к самим судьям заявления попадают уже минимум через неделю, и уже тогда, когда срок акции прошел. Дело еще может быть принято к рассмотрению, если организаторы акцию проводить не стали. Но если пикет, митинг или демонстрация все же проводилась, уже не санкционировано, а ее организаторы привлечены к ответственности, суд может и не принять такую жалобы (поскольку «дело разбирается в других судах»). Другая проблема – отказ в принятии заявления в суд по надуманным предлогам или условиям. Дело об обжаловании действий или бездействия органов власти представляется для судей источником ожидаемых неприятностей – любое вынесенное решение будет обжаловано. А если решение вынесено не в пользу власти - со стороны председателей судов будет утрачено «доверие» и может последовать «личное разбирательство». Поэтому, судьи всеми правдами и неправдами стараются избежать принятия дела: «теряя» само заявление, принимая заведомо надуманные определения о «несоответствии» процессуальным требованиям и т.п. Показательным является дело Николая Савинова, который с февраля 2006 года пытается обжаловать факт незаконного задержания на одиночном пикете. Свое заявление он направил в Нижегородский районный суд г. Н. Новгорода 8 февраля 2006 г. Определением судьи И.В.Спириной от 20.02.2006 г. ему было указано о необходимости уплаты государственной пошлины. (Хотя, как пенсионер, он просил суд освободить от оплаты пошлины). Рассмотрение дела было приостановлено и назначен срок устранения недостатков (уплаты госпошлины) до 06.03.2006 г. Но определение было получено Н.Савиновым почтовым отправлением уже после назначенной даты. Он оплатил пошлину и направил письмом квитанцию в районный суд. Но к этому времени исковое заявление ему было уже возвращено. И восстанавливать сроки обжалования было уже бессмысленно. 12 марта 2006 г. он вновь был вынужден переподать заявление. Дело направлено другому судье – Заварихиной С. И. Письмом от 03.04.2006 г. от судьи он получил определение об оставлении искового заявления без движения. В определении вновь была установлена обязанность устранить недостатки и назначен срок устранения недостатков до 14.04.2006 г. Но на этот раз, в требовании «об устранении недостатков» вообще не было названо, что конкретно мешает судебному разбирательству. История с уведомлением заявителя и сроками устранения недостатков вновь повторилась. Определение он получил только 17 апреля 2006 г. А уже через день письмом из суда было возвращено само заявление, со всеми приложениями. Свой отказ судья на этот раз обосновала тем, что дело, которое может быть «предметом рассмотрения в органах прокуратуры» «должно быть рассмотрено в соответствии с КОАП РФ» и не может быть рассмотрено судом. 16 мая 2006 года он направил жалобу в коллегию по гражданским делам в порядке надзора - на отказ в рассмотрении заявления в суд. Обратился он также и в квалификационную коллегию судей Нижегородской области. Ответ на обращения он не получил. По прошествии месяца он вновь (третий раз!) выслал в Нижегородский областной суд свое заявление с приложениями с требованием рассмотреть его. Заявление было вновь передано на рассмотрение в Нижегородский районный суд. Еще по прошествии 2 месяцев, началось судебное разбирательство, которое наконец завершилось 10 октября 2006 года решением - об отказе в удовлетворения искового заявления. При изучении решения, выяснилось, что суд так и не сделал оценки и не вынес мотивированного решения по заявленным требованиям. Кроме того, суд отказался принять к рассмотрению представленные доказательства. Решение обжаловалось, но до февраля 2007 года, так и не рассмотрено в кассационной инстанции. Несколько лучше обстоят дела с рассмотрением дел о привлечении к ответственности участников акций по административным делам. Почти половина (из известных нам) дел, рассматриваемых мировыми судьями45, разрешается оправданием задержанных. Значительную часть таких дел удается выигрывать в связи с привлечением к разбирательству в качестве стороны – организаторов акции. В таких случаях, утверждение организаторов о том, что официальных претензий во время акции к ним не поступило, доказывало, что задержание было заведомо незаконным. Однако значительная часть таких дел инспирировано правоохранительными органами по задержаниям до- и во время акций. Для доказывания «правонарушений» в таких случаях, сотрудниками правоохранительных органов фальсифицируются протоколы и привлекаются «ложные» свидетели. Есть и дела, по которым задерживались и граждане не причастные к каким-либо акциям, которые задерживались на улице произвольно. Так, 3 ноября 2006 года был задержан Юрий Староверов у здания Политехнического Университета в г. Н. Новгороде, в момент перехода улицы со стендом. Он был задержан с обвинением в проведении «несанкционированного пикета», При этом в протокол об административном правонарушении были записаны 2 студента, не являющихся очевидцами. Дело было прекращено за отсутствием «каких-либо объективных доказательств…, подтверждающих факт осуществления Староверовым Ю.В. пикетирования…»46 Показательно, что оправдание по таким делам часто выносится только по причине недостаточно усердной фальсификации доказательств. В тех делах, где правоохранительным органам удалось подготовить свидетелей, – решения суда предопределены не в пользу потерпевших. Также можно отметить, что в таких судах, как в деле Ю. Староверова, даже не рассматривался вопрос о допустимости проведения пикета (в данном случае – одиночного). 5.2. Нарушения равенства сторон Обеспечение равенства сторон – безусловная гарантия справедливого судебного разбирательства. Но в делах, касающихся соблюдения прав на мирные собрания, этот принцип в большинстве случаев нарушается. И прежде всего, это касается судебной практики по рассмотрению административных дел. Во многих случаях, разбирательство проходит заочно, – без участия обвиняемых. Суд отказывает в приглашении свидетелей и в ходатайствах о приобщении к материалам дела документов в пользу участников акции. Кроме того, в большинстве случаев, когда показания граждан, являющихся свидетелями происшествия противопоставляются показаниям сотрудников милиции, судья принимает сторону милиционеров, относясь к иным показаниям «критически». Также, пристрастно проходит судебное разбирательство при обжаловании нарушений в гражданском процессе. Так, 10 октября 2006 года судьей Спириной И. В. Нижегородского районного суда г. Н. Новгорода было отказано в ходатайстве потерпевшего о вызове свидетеля. Не принято и заявление от свидетеля о приобщении к материалам дела личной видео-записи задержания на одиночном пикете. Эти показания свидетеля и видео-запись были незаменимы для принятия решения. Показательно, что сразу после такого отказа судья вынес решение не в пользу заявителя, на основании «отсутствия доказательств»! Для вынесения «отказных» решений судьи прибегают и к различным ухищрениям, манипулируя законодательством. В суде Нижегородского района г. Н. Новгорода рассматривалось дело о незаконном задержании участников пикета 23 февраля 2006 года. Дело было принято в производство, и все представленные доказательства убедительно свидетельствовали о незаконности задержания. Но в конце многомесячного разбирательства судья «вспомнила» об отсутствии у представителя организаторов акции доверенности от потерпевших47. В тот же момент дело было закрыто. «Необходимую» доверенность удалось представить уже только при обжаловании решения. Но коллегия по гражданским делам областного суда признала, что такая доверенность не может изменить решение, поскольку «не представлена в суд первой инстанции»48. В этом деле судом было допущено грубейшее нарушение ГПК РФ: всякие сомнения о правомочности заявителя должны разрешаться только в начале процесса, – при подготовке к слушаниям. В результате, – судья счел нужным нарушить процессуальный кодекс, только потому, чтобы не принимать очевидное решение против интересов органов власти. 5.3. Игнорирование принципа справедливости и адекватности судебными органами Большинство из выносимых судами решений по поводу проведения акций фактически «узаконивают» факты нарушения прав человека, отказываясь не только устанавливать такие факты, но и проводить эффективное разбирательство. Но такая судебная практика вовсе не определяется законом, а сформирована сохранившимися репрессивными традициями. Поэтому, всякие попытки при обжаловании нарушений добиться разбирательства по факту нарушения политических и гражданских прав, наталкиваются на активное неприятие судами оценивать сам факт нарушения с позиции международных и конституционных гарантий. А когда такая оценка в судебном разбирательстве все же допускается – все разбирательство не ведется дальше поиска в нормативных актах оправданий в действиях органах власти. Так, постановлением мирового судьи участка № 4 Канавинского района г. Н. Новгорода был признан виновным в нарушении порядка проведения митинга 7 ноября 2006 г. В.В.Власов. Основание – распространение газет «без согласования с администрацией». Суд признал вину задержанного без привлечения к разбирательству организаторов митинга и даже с учетом признанного самим судом факта «что Власов не успел распространить ни одного экземпляра газеты»49! Вопрос о соразмерности и адекватности ограничения права не исследуется. При этом, доводы органов власти об угрозе государственным интересам или применения насилия при проведении акций признается судам достаточным в запретах самих акций, даже при отсутствии не только таких фактов, но и каких-либо доказательств. Фактически в российском судопроизводстве исключено само понятие приоритета в обеспечении прав человека. Соответственно, что анализ и опыт Европейского суда по аналогичным делам (как, например, дело Эзелен против Франции от 26 апреля 1991 года)50 российскими судьями никогда не применяются. Так, в суде обжаловалось решение о запрещении публичных акций на территории Нижегородского Кремля. Суд, со ссылкой на объявление этой территории заповедной, признал запрет проведения акций на его территории не только обоснованным, но и «не нарушающим права и законные интересы граждан РФ» одной лишь констатацией, без каких-либо аргументов51. Привычная практика манипулирования законом, далеко уводит судей от представления о самом смысле правосудия. Показательным, в этой связи, является решение суда Ленинского района города Ульяновска. 9 февраля 2007 года в суде рассматривалось дело о привлечении К.К.Трошина к административной ответственности по статье 20.2 КоАП РФ о нарушении установленного порядка проведения пикетирования. К.К. Трошин был обвинен в том, что на пикете 23 января 2007 года, посвященном жертвам политических репрессий, «держал плакат с надписью «Свободу Нацболам!». Суд посчитал, что лозунги на пикете должны соответствовать Федеральному закона «О реабилитации жертв политических репрессий», а политическими репрессированными можно считать только тех, кто был по этому закону реабилитирован. Попытки обвиняемого и других участников пикета объяснить, что не дело суда давать оценку их мнению, судья С. Н. Чебукина «расценила критически». В итоге К.К. Трошин был признан виновным52. 6. Выводы и рекомендации
Такая ситуация требует срочного вмешательства международного сообщества, которая может мы можем предложить в следующих средствах: – проведения межправительственными органами разбирательств по фактам массового нарушения прав на мирные собрания в России; – организации слушаний в международных органах по защите прав человека по вопросу выполнения Российской Федерацией обязательств в соблюдении политических прав человека. Кроме того, в качестве мер воздействия в обеспечении эффективной защиты прав человека, на основе принятых Советом Европы и ОБСЕ стандартов в области соблюдения прав человека на ассоциацию, представляется необходимым приступить к разработке проекта Европейской Конвенции об обеспечении прав человека на мирные собрание, При этом, важнейшей задачей представляется - формирование соответствующего контрольного органа с правом оперативного реагирования на конфликтные ситуации. С. М. Шимоволос 1 Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ 2 Подробнее: Доклад о нарушениях прав человека в связи с проведением саммита «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге в июле 2006 года. «Хроника преследований активистов», “Legal Team”, Межрегиональная Правозащитная Группа – Воронеж. 3 В соответствии с ФЗ "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации", № 18-ФЗ, 10.01.2006. 4 Новые Известия. № 20. Сергей Перов, Кира Васильева. «Больше трех не собираться». 6 февраля 2007 г. 5 Центр поддержки гражданских инициатив создан в октябре 2006 года «Нижегородским правозащитным союзом» и работает в 6 регионах ПФО. 6 Конституция Российской Федерации, (принята всенародным голосованием 12.12.1993)7 Федеральный закон № 54-ФЗ, от 19 июня 2004 года, вступил в силу 23 июня 2004 г. 8 Пункт 3 статьи 55 Конституции РФ. 9 в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (пункт 3 статьи 55 Конституции РФ). 10 «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 года, №114-ФЗ 11 Ответ мэрии г. Ульяновска от 16.01.07 от руководителя аппарата С. Г. Сорокина на уведомление о пикете. 12 Пикет граждан у Советского районного суда г. Н. Новгорода, 7 декабря 2005 г. 13 Письмо администрации города Н. Новгорода от 05.07.06 за № 04-3105/0/1-06 на отказ в регистрации пикета со ссылкой на п. 2. ч. 2 ст. 8 ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», с утверждением, что пикет не может проводится на территориях, непосредственно прилегающих к «полосам отвода железных дорог…». 14 Текст «срочной телеграммы» № 717 от руководителя управления организационной работы администрации городского округа Самара Медведева В. Н. 15 Заявление в суд Ленинского района г. Самара об оспаривании решения муниципального служащего от А. В. Лашманкина. 16 Постановление Правительства Астраханской области от 27.03.2006 г. за № 73-П, О мерах по реализации на территории Астраханской области Федерального закона от 19.06.2004 № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». |
Похожие:
 | Возникающие между ними противоречия должны решаться в пользу интересов человека в целях осуществления его прав и свобод. Защита прав... | | Ь двадцать лет. Конституция закрепила в качестве высшей ценности самого человека, установив, что «признание, соблюдение и защита... |
| Российской Федерации Доклад о ситуации с обеспечением прав человека в Европейском союзе – 2013 подробно освещает правочеловеческую... | | Ситуация с соблюдением прав человека в США вызывает серьезную озабоченность у международного сообщества, неправительственных организаций... |
| «О ситуации с нарушениями прав человека на территории Челябинской области. Преодоление социальной несправедливости» |  | ... |
| ... | | Основные направления деятельности организации- защита конституционных прав человека |
| Пскова и области в случаях нарушения их прав и свобод со стороны власти (в формате Приёмной по правам человека, развёрнутой в пространстве... | | Настоящий доклад о соблюдении прав человека в Воронежской области в 2014 году (далее Доклад) подготовлен в соответствии с положениями... |