Государственная пошлина за рассмотрение кассационной жалобы
Назначение платежа_________________________________________________________________________
Подпись Отметки банка
М.П. ________________________
________________________
Игра в защите Евгений Семеняко: откроем тайны следствия адвокату |
Борис Ямшанов
Дата публикации 29 марта 2005 г.
|
На будущей неделе открывается съезд российских адвокатов. Событие знаковое: новый Закон об адвокатуре завершил важный этап судебной реформы, положившей в основу процесса состязательность сторон. Адвоката в суде поставили на равных с прокурором. Однако, знать о своих полномочиях и иметь их - не одно и то же. Это как в известной байке: съест то он съест, да кто ж ему даст? Расширить реальные права защитника - главная тема съезда, считает президент Федеральной палаты адвокатов России Евгений Семеняко.
Защита приглашает сыщиков
Российская газета: Евгений Васильевич, почему сегодня в суде адвокат вопреки закону как правило играет роль второй скрипки, а солирует обвинитель?
Евгений Семеняко: Думаю, что процессуальный статус адвоката надо еще укреплять, и это будет предметом разговора на съезде. Совершенствование законодательства, в частности, Уголовно-процессуального и Гражданского процессуального кодекса необходимо, потому что прямо касается защиты прав и свобод наших граждан.
РГ: Но ведь в Законе об адвокатуре прописаны в том числе и гарантии адвокатской деятельности.
Семеняко: Да, есть целый раздел, посвященный гарантиям. Но норм УПК, которые корреспондировались бы с этими положениями закона, к сожалению, до сегодняшнего дня нет. В чем тут проблема. Инерция, психология правоприменителей, прежде всего следователей, прокуроров, судей дают о себе знать.
Представление по-прежнему такое, что любая попытка адвоката активно участвовать в расследовании дела, собирая информацию, подтверждающую позиции защиты, воспринимается как помеха следствию, стремление воспрепятствовать установлению истины. А отсюда и реакция - отодвинуть адвоката, выдавить его за рамки.
РГ: Такое явление - следствие нашего менталитета или непрописанность процессуальных норм?
Семеняко: Я думаю, здесь и то, и другое. Обратимся к норме УПК: адвокат вправе собирать доказательную информацию. Он имеет право, но нет процессуальной регламентации. Более того, мы на практике сталкиваемся со случаями, которые иначе как анекдотическими не назовешь. Приходят представления от следователей: адвокат, участвуя в предварительном следствии, опрашивал лиц, которые имеют информацию для расследования, а это попытка воспрепятствовать следствию... То, что адвокат пытается в полном объеме воспользоваться своими правами, рассматривается как повод привлечь его к ответственности. Можно ли еще больше заблуждаться?
РГ: Нужны изменения в УПК?
Семеняко: Самое главное, мне кажется, надо прежде всего выполнять в полном объеме требования действующего закона. Он не так уж и плох. Мы нередко слышим от правоохранителей, да и от представителей судейского корпуса: вот какой замечательный был прежний, советский УПК, и как плохо, что появился новый. Он такой неудобный, так осложнил работу всем! Но, во-первых, УПК и не преследует цели быть удобным. Мы, например, в адвокатуре считаем, что этот закон если и имеет недостатки, то лишь в том, что недостаточно твердо провел принцип состязательности сторон в процессе, не обеспечил адвокату процессуальных возможностей для собирания доказательств. Большая часть вопросов все-таки оставлена на усмотрение обвинения, следователей, в частности.
РГ: В чем это выражается на практике?
Семеняко: Адвокат собрал какую-то информацию. Но не от него зависит, приобщить ее к материалам дела или нет. Либо адвокат заявил, что для установления истины необходимо провести экспертизу. Следователь может согласиться, а может и отказать. Нет настоящего баланса, действительного равноправия. За это мы критикуем закон. А другим вообще не нравится, что адвокату какие-то полномочия предоставлены.
Порочащая связь с прокурором
РГ: Судьи с сожалением отмечают, что утрачивается былой высокий уровень культуры адвокатов, их обязательность, безупречное поведение в процессе ...
Семеняко: Никто не озабочен проблемой профессионального совершенствования, роста престижа и авторитета адвокатской деятельности больше, чем сама российская адвокатура. Это не значит, что в наших рядах нет людей, которые не соответствуют этому высокому званию. Но благодаря Закону об адвокатской деятельности наше сообщество получило правовые механизмы освобождения от недостойных.
РГ: И вы от них освобождаетесь?
Семеняко: Могу сослаться на один пример. В адвокатской палате Санкт-Петербурга за 2003-2004 годы статус адвоката был прекращен в отношении более чем 200 человек.
РГ: За какие грехи изгоняете?
Семеняко: Пренебрежение своим долгом защитника. Недобросовестное отношение к обязанностям, халтура. Разного рода неделовые отношения адвоката и клиента, попытка нарушать финансовую дисциплину, получать гонорары, минуя кассу. Строго караем тех, кто пытается создать видимость, будто бы располагает некими неограниченными возможностями для решения проблем доверителя, а попросту говоря намекает на свои тесные связи в прокуратуре и суде.
РГ: На самом деле это ведь большая проблема, о ней пойдет речь на съезде?
Семеняко: Конечно. Мы усиливаем значение в адвокатском сообществе профессионально-этических норм и стандартов. Более того, считаем, что пришло время решительно освобождаться от тех, кто позорит адвокатуру, роняет наш престиж. Я убежден, что съезд примет решения, в частности, дополнение к Кодексу профессиональной этики адвоката.
РГ: Намерены ужесточить нормы?
Семеняко: Ужесточать ничего не надо. Надо добиваться, чтобы закон применялся и действовал всегда, а не выборочно: там, где нам удобно, применяем, а если не совсем, то отодвигаем.
РГ: Первый адвокатский съезд напоминал растревоженный улей: зал клокотал, слышались упреки в намерении лишить адвокатов свободы, создать некое "министерство адвокатуры". Но по стойке "смирно", похоже, никто не стоит...
Семеняко: Страсти улеглись. Есть люди, которые всегда всем недовольны. Некоторые наши коллеги считают, что в адвокатуре вообще не должно быть функционеров. Обвиняют членов совета Федеральной палаты, тех, кто выполняет административные функции в том, что мы хотим заставить всех ходить по струнке.
РГ: Адвокатская вертикаль действительно выстроена. Нет опасности превратиться в бюрократическую структуру?
Семеняко: Исключено. В законе прямо сказано: любая попытка адвокатской палаты, совета адвокатской палаты, органа адвокатского самоуправления принимать какие-либо решения за пределами своей компетенции, автоматически делают такого рода акты или решения юридически ничтожными. Поэтому бюрократическое перерождение нам не грозит.
РГ: Вы сами не чувствуете себя "министром адвокатуры"?
Семеняко: Был и остаюсь адвокатом, у которого теперь стало много обязанностей. К тому же президент - не единоличный начальник, а человек, чья обязанность - организовать работу совета палаты, будь то федеральная палата или региональная. В адвокатуре очень сильны демократические принципы. И когда говорят, что последние поправки к закону якобы ущемили демократические начала, я возражаю: ничего подобного. Немножко укоротили возможности для демагогии и пустопорожней болтовни, это да. А возможности работать, проявить себя на любом уровне ни один адвокат не лишен.
Карманные юристы в пользу бедных
РГ: Как вы относитесь к идее, высказанной министром юстиции Юрием Чайкой: уже в нынешнем году создать в порядке эксперимента в некоторых регионах государственные адвокатские бюро для защиты в судах интересов малоимущих граждан?
Семеняко: Честно говоря, это напоминает некую объявленную попытку, что закон в том виде, как он принят, Закон об адвокатской деятельности, не будет исполняться, а будет некий эксперимент по неисполнению этого закона.
РГ: На ваш взгляд, чем вызвана такая идея?
Семеняко: Тут есть одна проблема. Она связана с тем, что некоторых представителей правоохранительных органов не устраивает, почему это адвокатура обрела статус независимой, самоуправляемой организации. А неплохо бы иметь такую карманную адвокатуру. Вот и давайте эту идею проведем под лозунгом защиты малоимущих граждан. Конечно, судьям и прокурорам гораздо удобнее, чтобы адвокаты были под рукой. Но очень ли это удобно правосудию и не пострадают ли права граждан? Закон об адвокатуре возложил обязанность по оказанию помощи малоимущим на адвокатские коллегии, зачем еще что-то придумывать?
РГ: Но что делать, если адвокаты не хотят браться за неимущих, а без адвоката нельзя рассматривать дела, они копятся пачками?
Семеняко: Пусть мне покажут хотя бы одну такую пачку или дадут вразумительную статистику. В регионах, а именно там живет большинство людей, оказавшихся у черты или за чертой бедности, адвокаты стоят в очередь за такими делами, потому что для многих из них это едва ли не единственный источник существования.
РГ: Богатеньких Буратин на всех не хватает?
Семеняко: Не знаю зачем, но формируется такое мнение, будто бы нынешняя адвокатура слишком увлеклась обслуживанием бизнеса, предпринимательства и ей нет дела до малоимущих, до конституционного права человека на юридическую помощь. Сплошное лукавство. Адвокатские палаты во всех регионах организовали оказание помощи в порядке ст. 51 по назначению органов суда и правоохранительных органов. Возьмите Ивановскую палату адвокатов, Брянскую, Курскую или Орловскую: 80 процентов общей работы по уголовным делам - дела по назначению.
РГ: Но есть и другие примеры: на Алтае, говорят, дошло до забастовки адвокатов.
Семеняко: Это журналисты так растиражировали. На самом деле никакой забастовки не было, а адвокатская палата предупредила местные власти: господа начальники, у вас задолженность по оплате труда адвокатов более 10 миллионов рублей. Годами не платите. Либо выполняете свои обязательства, либо - мы вас предупредили...
РГ: Разговоры о сверхвысоких адвокатских гонорарах - миф?
Семеняко: Сам по себе размер заработка не является чем-то предосудительным. Но мне нравится попытка дискуссии в этой области, опираясь на ситуацию в Москве. А давайте отъедем хотя бы за 200 километров. В большинстве регионов адвокат получает от 3 до 6 тысяч рублей. Для региональных адвокатур это считается вполне приличным заработком. До введения в действие Закона об адвокатской деятельности они не получали вообще ничего. И общая сумма задолженности, которая скопилась, она в ряде мест так и не погашена.
РГ: Кто эти должники?
Семеняко: УВД, прокуратура, суды. В последнее время Судебный департамент при Верховном суде активно помогает. Адвокаты на протяжении двух последних лет, выполняя функции защитников в мировых судах, работали фактически бесплатно. Но в конце концов Судебный департамент принял решение погасить долги за 2003-2004 годы, и они погашаются. Ни один регион не закричал, что не будем ходить в мировые суды. Ходили, возмущались, писали письма, но работали.
РГ: Деньги на эти цели выделяет государство?
Семеняко: Бюджет финансирует работу адвокатов, но средства направляются в прокуратуру, суд или органы милиции. Выходит, будто это они оплачивают, а не государство. 18 ведомств получают из бюджета деньги. В МВД, например, они идут строкой, которая включает в себя также кормление служебных собак, оплату свидетелей и так далее. Сколько из этих средств на самом деле доходит до адвокатов? Большой вопрос.
РГ: А как сделать иначе?
Семеняко: Есть федеральный орган - Федеральная палата адвокатов. Ее государство учредило. Почему нельзя доверить ей бюджетные средства на оплату труда адвокатов? Мы считаем, надо внести изменения в законодательство, которые позволили бы эти средства получать не вместе со служебными собаками, а напрямую и направлять их в региональные палаты. Сразу обеспечивается и прозрачность этих финансовых потоков, и присмотр за расходованием. Да и самому государству удобно контролировать: адвокатские палаты в этом случае станут объектами проверок и Счетной палаты, и Казначейства.
РГ: Структура социальных адвокатов государству по карману?
Семеняко: Набрать штат адвокатов, помещения, издержки на содержание - на все это уйдет прорва денег. Если сотую долю того, что планируется потратить на госбюро, передать на своевременную оплату в действующие адвокатские палаты, я думаю, что это будет на порядок дешевле.
|
БЕЗ ПРАВКИ В НОМЕР
Весна в этом году ознаменовалась шквалом звонком в редакцию. Всех волнует один вопрос — жилищный. Трудно сказать, откуда появились самые невероятные слухи об отмене наследования, квартир, о возможности выписки собственников, ставших «бывшими членами семьи» и многие другие, связанные с началом действия нового Жилищного кодекса. Что говорить, шума он наделал много, и мы понимаем, что основной темой года в наших журналах должно стать разъяснение норм ЖК.
Наши авторы уже вовсю трудятся, и в ближайших номерах появятся ответы на многие животрепещущие вопросы. Но, к сожалению, не сразу и не на все. Дело в том, что депутаты, в поте лица трудившиеся несколько лет над этим важнейшим законом, уже собираются вносить в него изменения (например, в статьи 16, 89). Не удалось им с первого раза сделать его четким и ясным, избежать противоречий в статьях. Конечно, в ближайшее время поправки и судебная практика внесут ясность во все спорные и сложные положения закона. А обрести душевное спокойствие и уверенность в правильности своих действий вам поможет наш журнал. Мы ждем ваших писем и искренне благодарим всех приславших в редакцию анкету.
Ирина ИРИНАРХОВА, главный редактор
ВХОЖДЕНИЕ ЖК В ЖИЗНЬ
С 1 марта 2005 г. вступил в силу новый Жилищный кодекс Российской Федерации. Как известно, этот имеющий столь важное значение нормативный акт обоснованно вызывал самое пристальное общественное внимание и многочисленные дискуссии еще на стадии законопроектной работы над ним. Сегодня, когда вхождение нового ЖК в состав российского законодательства стало свершившимся фактом, его положения вновь требуют самого внимательного анализа.
Анализ содержания Жилищного кодекса РФ (далее - ЖК РФ) позволяет предположить, что серьезные трудности в правоприменительной практике могут возникнуть при решении вопросов, связанных с взаимодействием норм ЖК РФ и Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).
Прежде всего следует остановиться на положениях Федерального закона от 29 декабря 2004 г. № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» (далее - Вводный закон), устанавливающих соотношение между нормами ЖК РФ и ранее принятых нормативных правовых актов. Пунктом 1 ст. 4 Вводного закона предусмотрено, что впредь до приведения в соответствие с ЖК РФ законов и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты применяются постольку, поскольку они не противоречат ЖК РФ и самому Вводному закону.
Казалось бы, из п. 1 ст. 4 Вводного закона вполне явно следует, что любая коллизия между нормами ЖК РФ и иных законов должна решаться в пользу первого. Однако применительно к возможным коллизиям между нормами ЖК РФ и ГК РФ такой вывод может оказаться небесспорным. Дело в том, что, как следует из ч. 1 ст. 4 ЖК РФ, регулируемые данным Кодексом отношения (жилищные отношения) имеют неоднородный характер. Некоторые из них представляют собой разновидность административно-правовых отношений, например, отношения, возникающие в связи с учетом жилищного фонда, отнесением помещений к числу жилых помещений и исключением их из жилищного фонда, получением разрешения на переустройство и перепланировку жилых помещений и др. Другие отношения по своему существу являются гражданско-правовыми. Это, в частности, возникающие между собственниками жилых помещений отношения по поводу пользования общим имуществом и управления многоквартирными домами.
Общая характеристика гражданско-правовых отношений дается в п. 1 ст. 2 ГК РФ - это имущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Отношения собственников жилых помещений по поводу пользования и распоряжения общим имуществом обладают всеми перечисленными признаками. В силу гражданско-правового характера этих отношений к ним применимы, в частности, нормы главы 16 ГК РФ об общей собственности, а также ст. 290, определяющей состав общего имущества собственников квартир в многоквартирном доме.
Итак, некоторые жилищные отношения оказываются одновременно специальной разновидностью гражданско-правовых отношений, и в этом случае возникает вопрос: нормы какого законодательства — гражданского или жилищного - должны применяться для регулирования таких отношений?
В силу принципа конкуренции норм, а также в силу правила ч. 1 ст. 7 ЖК РФ, из которого следует применимость к жилищным отношениям в первую очередь именно жилищного законодательства, и упомянутого выше п. 1 ст. 4 Вводного закона коллизии между нормами ГК РФ и ЖК РФ должны решаться в пользу ЖК РФ.
Однако в п. 2 ст. 3 ГК РФ содержится весьма точное и жесткое правило (равного ему в ЖК РФ нет), согласно которому нормы гражданского права, содержащиеся в любых других законах (следовательно, и в ЖК РФ), должны соответствовать ГК РФ. Возможности отступления от этого правила в каких-либо случаях ни ст. 3, ни другие нормы ГК РФ не предусматривают. Таким образом, в силу правила п. 2 ст. 3 ГК РФ коллизии между нормами рассматриваемых двух кодексов должны решаться в пользу ГК РФ.
Можно ли счесть п. 1 ст. 4 Вводного закона и п. 1 ст. 7 ЖК РФ способными парализовать действие п. 2 ст. 3 ГК РФ, что открывало бы путь к разрешению возможных коллизий в пользу ЖК РФ? Думается, что скорее нет, чем да, Статья 7 ЖК РФ, как следует из ее названия, устанавливает правила применения жилищного законодательства по аналогии, в то время как ст. 3 ГК РФ посвящена непосредственно составу гражданского законодательства и устанавливает принципы его действия. Что касается п. 1 ст. 4 Вводного закона, то эта норма предусматривает приоритет ЖК РФ перед другими законами в случае противоречия между ними лишь на период до приведения таких других законов в соответствие с ЖК РФ. То есть противоречие между ГК РФ и ЖК РФ, если таковое будет иметь место, должно быть устранено путем приведения соответствующей нормы Гражданского кодекса в соответствие с Жилищным кодексом. Такая возможность законодателем была использована в ст. 11 Вводного закона, где в целях приведения ГК РФ в соответствие с ЖК РФ были внесены изменения в ст. ст. 672, 679, 680, 685 ГК РФ. Таким образом, использовав возможность приведения ГК РФ в соответствие с ЖК РФ, вносить какие-либо иные изменения в ГК законодатель не счел необходимым. Отсюда следует, что сегодня нет более оснований рассматривать ГК РФ в рамках п. 1 ст. 4 Вводного закона, т. е. в числе законов, находящихся в стадии «впредь до приведения в соответствие с ЖК РФ». Основываясь на такой позиции, следовало бы подходить к разрешению коллизий между нормами ГК РФ и ЖК РФ без учета п. 1 ст. 4 Вводного закона, что, как представляется, должно было бы окончательно склонить чашу весов в пользу ГК РФ. При таких обстоятельствах представляется очевидной необходимость легального, т. е. самим законодателем, или судебного, т. е. Верховным Судом РФ, разъяснения вопроса о взаимодействии норм ГК РФ и ЖК РФ.
Перейдем непосредственно к тем нормам Гражданского и Жилищного кодексов, между которыми усматриваются противоречия.
1. Согласно ч. 1 ст. 36 ЖК РФ собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности помещения в данном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме, в том числе межквартирные лестничные площадки, лестницы, лифты, лифтовые и иные шахты, коридоры, технические этажи, чердаки, подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного помещения в данном доме оборудование (технические подвалы), а также крыши, ограждающие несущие и ненесущие конструкции данного дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование, находящееся в данном доме за пределами или внутри помещений и обслуживающее более одного помещения, земельный участок, на котором расположен данный дом, с элементами озеленения и благоустройства и иные, предназначенные для обслуживания, эксплуатации и благоустройства данного дома объекты, расположенные на указанном земельном участке.
Все вышеперечисленные объекты входят в состав общего имущества в многоквартирном доме. В соответствии с ч. 2 ст. 36 ЖК РФ собственники помещений в многоквартирном доме владеют, пользуются и в установленных ЖК РФ и гражданским законодательством пределах распоряжаются общим имуществом в многоквартирном доме.
|
