6. Избрание ревизионной комиссии Рассмотрев вопросы повестки дня, общее собрание решило: Отчет Совета, в том числе об исполнении сметы расходов за 2004 год, утвердить
Скачать 0.91 Mb.
|
3. ПОРЯДОК ХРАНЕНИЯ ОРДЕРОВ 3.1. Ордера (ордерные книжки) в адвокатском образовании должны храниться в условиях, исключающих их бесконтрольное использование или хищение. 3.2. Ответственность за организацию хранения бланков ордеров, правильное заполнение ордеров и корешков к ним, а также за выдачу ордеров и ведение журнала учета ордеров несет руководитель адвокатского образования, руководитель филиала или иного структурного подразделения, которые могут быть наделены правом выдачи ордеров адвокатам. 3.3. Неиспользованные и испорченные ордера подлежат сдаче выдавшему их лицу, перечеркиваются и хранятся вместе с корешками. 3.4. Корешки ордеров, неиспользованные и испорченные ордера хранятся в адвокатских образованиях, их филиалах или иных структурных подразделениях не менее трех лет, после чего могут быть уничтожены по акту. ОБЗОР ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ Совета Адвокатской палаты г. Москвы 1. В соответствии с Кодексом профессиональной этики адвоката адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии, соблюдать деловую манеру общения, участвуя или присутствуя на судопроизводстве — соблюдать нормы процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса. 19 апреля 2004 г. адвокатом О. был направлен в судебную коллегию по уголовным делам Московского областного суда документ, озаглавленный «Заявление (объяснение и ходатайство) об одобрении, поддержании жалобы подсудимого Ф. от 4.04.2004 г., поданной в Судебную коллегию по уголовным делам Московского областного суда на постановление от 1.04.04 (в части замены меры пресечения названному подсудимому) Серпуховского Федерального городского суда Московской обл.», в котором адвокат при изложении своих доводов о незаконности и необоснованности постановления суда от 1 апреля 2004 г. об изменении меры пресечения подсудимому Федотову Н.А. на содержание под стражей допустил, в том числе, следующие высказывания: — в мотивировочной части — «д») в одиннадцатом часу 1.04.2004 (во время последнего судебного заседания в зале Серпуховского городского суда) председательствующий судья по делу в присутствии всех участников последнего судебного заседания заявил в зале суда о том, что у него 1.04.2004 имеются высокое артериальное давление и сильная головная боль; е) затем эта судья дополнила свое устное заявление, что она, несмотря на все свои недомогания, постоянно ходит на работу в судебные процессы с высоким арт. давлением и температурой ж) притом, в одиннадцатом часу дня 1.04.2004 я заметил на лице и лбу головы судьи, председательствующего по данному уголовному делу, крупные пятна темно-красного цвета. Они свидетельствовали о резком волнении и возбуждении ее психики, а значит — о неудовлетворительном состоянии ее здоровья; и) я полностью (на 100 %) уверен в том, что в начале 11-го часа дня 1.04.2004 председательствующий судья по уголовному делу № 1-11/2004 практически был болен, нездоров; к) следовательно, в дневное время 1.04.2004 его поведение было неадекватным. Это слово (неадекватность) этот судья часто применяет в своих постановлениях; л) после окончания такого судебного заседания я попросил у секретаря судебного процесса объяснить мне причину наличия пятен темно-красного цвета на лице и лбу судьи. Однако секретарь судебного заседания сказала мне, что мне это показалось. Но я не верю такому ее ответу и прекратил вопросы о здоровье судьи 1.04.2004; (стр. 4) м) в течение нескольких последних месяцев я постоянно обращал внимание на тяжелую одышку судьи при ее подъеме с 1-го на 3-й этаж (в ее кабинет) гор. суда; н) по настоящее время я обеспокоен прогрессирующими заболеваниями судьи Д., считаю важным, необходимым и целесообразным обратить особо пристальное внимание руководства Серпуховского городского, Московского областного судов на неопровержимые факты и обстоятельства явных признаков неоспоримых серьезных заболеваний такого судьи для проверки состояния ее здоровья с 1.06.2003 г. по н.в.» (стр. 3 и 4); — в резолютивной части — 7. Учитывая вышеизложенное прошу: г) доложить руководству суда, Московского обл. суда мои опасения, обеспокоенности прогрессирующими заболеваниями судьи Д. в принятия срочного решения о проверке состояния ее здоровья с 1.06.03 по н.в.; д) предложить Д. пройти курс обследования во врачебно-трудовой экспертной комиссии — ВТЭК (в т.ч. с проверкой всех имеющихся в н.в. документов больниц, поликлиник, медицинских центров г. Серпухова, где этот судья наблюдался, обследовался, лечился) для определения состояния здоровья по н.в., т.к. вероятно, не исключено, что между 10— 11 час. 1.04.2004 у Д. произошло эмоциональное расстройство психики, нервной системы, заболевание головного мозга. Результат — вынесение постановления от 1.04.2004 об изменении меры пресечения подсудимому» (стр. 4). Уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (ст. 6 УПК РФ). В соответствии с принципом уголовного судопроизводства «Законность при производстве по уголовному делу» (ст. 7 УПК РФ) постановления судьи должны быть законными, обоснованными и мотивированными (ч. 4). В соответствии с принципом уголовного судопроизводства «Право на обжалование процессуальных действий и решений» (ст. 19 УПК РФ) действия (бездействие) и решения суда могут быть обжалованы в порядке, установленном УПК РФ (ч. 1). В ходе судебного разбирательства суд вправе избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого. Решение суда о продлении срока содержания подсудимого под стражей может быть обжаловано в кассационном порядке. Обжалование не приостанавливает производство по уголовному делу (ч. 1 и 4 ст. 255 УПК РФ). В уголовном судопроизводстве в кассационном порядке рассматриваются жалобы и представления на не вступившие в законную силу решения судов первой инстанции (см. ст. 354 УПК РФ). В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 375 УПК РФ кассационные жалоба или представление должны содержать доводы лица, подавшего жалобу или представление, с указанием оснований, предусмотренных ст. 379 УПК РФ. Адвокат как профессиональный участник судопроизводства (лицо, оказывающее квалифицированную юридическую помощь на профессиональной основе — см. ст. 1 и 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ») обязан своими поступками укреплять веру в надежность такого общепризнанного способа защиты прав и свобод граждан, каковым является судебный способ защиты, что, однако, не исключает, а, наоборот, предполагает необходимость оспаривания в установленной уголовно-процессуальным законом форме, незаконных и необоснованных судебных решений, принятых по делу. При этом в Кодексе профессиональной этики адвоката содержатся четкие нравственные ориентиры для соответствующего поведения: «адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии» (п. 1 ст. 4); «при осуществлении профессиональной деятельности адвокат соблюдает деловую манеру общения» (п. 2 ст. 8); «участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду» (ч. 1 ст. 12). Квалификационная комиссия исходит из того, что поскольку судопроизводство — это единый процесс, состоящий из последовательно сменяющих одна другую стадий (направленных на законное разрешение одного и того же дела), в каждой из которых действует законный состав суда, по отношению к которому все участники судопроизводства, включая адвокатов, обязаны проявлять уважение, то подача адвокатом-защитником кассационной жалобы (заявления, объяснения и ходатайства) об одобрении, поддержании жалобы подсудимого Ф.) является участием в судопроизводстве в процессуальной форме, установленной законом для данной стадии. Адвокат О. пояснил на заседании Комиссии, что он не знает, в подтверждение какого из предусмотренных законом кассационных поводов (оснований отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке — ст.ст. 379 — 383 УПК РФ) он указал в составленном им документе, направленном в судебную коллегию по уголовным делам Московского областного суда, на обстоятельства, связанные с имеющимися, по мнению адвоката, у федерального судьи Д. заболеваниями. Квалификационная комиссия считает, что указания на обстоятельства, связанные с имеющимися, по мнению адвоката О., у федерального судьи Д. заболеваниями, и просьбы о принятии руководством городского суда и Московского областного суда срочного решения о проверке состояния здоровья федерального судьи Д. с 1.06.03 по н.в., о предложении ей же пройти курс обследования во врачебно-трудовой экспертной комиссии — ВТЭК (в т.ч. с проверкой всех имеющихся в н.в. документов больниц, поликлиник, медицинских центров г. Серпухова, где этот судья наблюдался, обследовался, лечился) для определения состояния здоровья по н.в., включенные адвокатом О. в направленное им 19 апреля 2004 г. в кассационную инстанцию заявление (от 16 апреля 2004 г. Исх. № 178), не имеют при обращении в суд кассационной инстанции правового значения, являются заведомо лишними для юридического документа (кассационной жалобы, заявления о поддержке доводов кассационной жалобы подзащитного), вопреки предписаниям п. 1 ст. 4, п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката не свидетельствуют о сохранении адвокатом О. при обжаловании постановления городского суда Московской области от 1 апреля 2004 г. чести и достоинства, присущих профессии адвоката; о соблюдении адвокатом О. при осуществлении профессиональной деятельности (участии в судопроизводстве) деловой манеры общения, норм уголовно-процессуального законодательства, проявлении им уважения к суду. Между тем, адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (пп. 4 ч. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»). Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодексом профессиональной этики адвокатов, установленных конференцией соответствующей адвокатской палаты (ст. 18 п. 1 Кодекса). Квалификационная комиссия признала, что адвокат О. нарушил требования Кодекса профессиональной этики адвоката. Советом адвокату О. объявлено предупреждение. 2. В соответствии с Кодексом профессиональной этики адвоката пожелания, просьбы или указания доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных этим же Кодексом, не могут быть исполнены адвокатом. В своем объяснении — как письменном, так и данном им в заседании квалификационной комиссии, адвокат Ш. сообщил, что он, зная о существующем законодательном запрете проноса в следственный изолятор для содержащихся под стражей обвиняемых писем и записок от родственников и иных лиц, действительно 9 июня 2004 года пронес в своем досье в Учреждение ИЗ-99/1 письмо жены обвиняемого 3. Это письмо он зачитал вслух 3. и показал ему, но не отдал. Письмо находилось в прозрачном пластиковом файле в его досье и оттуда не вынималось. В письме содержались сведения семейно-бытового характера. По окончании свидания сотрудники Учреждения ИЗ-99/1 вынудили его отдать им это письмо, о чем был составлен соответствующий акт. При этом сотрудники Учреждения ИЗ-99/1 требовали от него предоставить все производство (досье) по делу клиента с целью якобы проверки, не содержатся ли там документы, не относящиеся к делу 3., но он (Ш.) предпочел отдать им письмо жены 3., чтобы тем самым предотвратить их ознакомление с иными материалами, содержащимися в досье. Рассмотрев представленные Главным управлением Министерства юстиции РФ по г. Москве и ГУИН МЮ РФ материалы, заслушав объяснения адвоката Ш., квалификационная комиссия отмечает, что в соответствии с ч. 2 ст. 20 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» переписка содержащихся под стражей обвиняемых может осуществляться только через администрацию мест содержания под стражей и подвергается цензуре. Квалификационная комиссия считает, что зачтение содержащемуся под стражей обвиняемому писем и записок родственников и иных лиц представляет собой способ обхода законодательного запрета на переписку обвиняемого минуя администрацию мест содержания под стражей и цензуру, независимо от того, было ли само письмо (сама записка) передано обвиняемому или нет. Пронеся упомянутое письмо в следственный изолятор, не передав его администрации следственного изолятора для цензуры и последующей передачи обвиняемому, а, наоборот, прочитав его содержавшемуся под стражей обвиняемому, и дав ему осмотреть это письмо и убедиться, что оно действительно написано его женой, адвокат Ш. в нарушение требований п. 1 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката исполнил просьбу доверителя о нарушении закона. При указанных обстоятельствах, руководствуясь п. 1 ч. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия при Адвокатской палате г. Москвы признала, что адвокат Ш. допустил нарушение п. 1 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку он выполнил незаконную просьбу жены обвиняемого о проносе в Следственный изолятор ее письма обвиняемому и обеспечил бесцензурный доступ обвиняемого к содержанию этого письма. Вместе с тем следует привести и два особых мнения (в извлечении) членов квалификационной комиссии Н.Кипниса и Ю. Костанова, которые также рассматривались Советом. ОСОБОЕ МНЕНИЕ ЧЛЕНА КВАЛИФИКАЦИОННОЙ КОМИССИИ АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ г. МОСКВЫ АДВОКАТА КИПНИСА Н.М. по дисциплинарному производству, возбужденному в отношении адвоката Ш. Комиссией установлено, что адвокат Ш. 9 июня 2004 г. пронес в Учреждение И 3-99/1 рукописное письмо жены своего арестованного подзащитного 3., во время свидания с последним в следственном кабинете зачитал ему письмо вслух, показал его, но не отдал, а положил в папку с адвокатским производством (досье) по делу 3. По окончании свидания сотрудники Учреждения потребовали от адвоката предъявить им все производство по делу клиента для проверки того, не содержатся ли в нем документы, не относящиеся к делу 3. Адвокат Ш. предпочел отдать сотрудникам Учреждения указанное письмо, чтобы тем самым предотвратить их ознакомление с иными материалами, содержащимися в досье, в том числе с записями своих бесед с подзащитным. Приведенные обстоятельства адвокатом Ш. не оспариваются. Считаю, что Комиссия не дала надлежащей оценки обстоятельствам, при которых сотрудникам Учреждения стало известно о письме жены 3. Как следует из материалов дисциплинарного производства, адвокат Ш. никаких предметов и документов (вне зависимости от того, имеют они отношение к осуществлению защиты обвиняемого по уголовному делу или нет) находящемуся под стражей обвиняемому 3. не передавал. Как пояснил Комиссии адвокат Ш., во время свидания с подзащитным в следственном кабинете он обсуждал с 3. позицию защиты по делу, производил рабочие записи, прочел адресованное подзащитному письмо жены. В соответствии с ч. 2 ст. 18 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», «свидания подозреваемого или обвиняемого с его защитником могут иметь место в условиях, позволяющих сотруднику места содержания под стражей видеть их, но не слышать». В соответствии с п. 93 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными, принятых 30 августа 1955 г. в Женеве на Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, одобренных Экономическим и Социальным Советом в его резолюциях 663 С (XXIV) от 31 июля 1957 г. и 2076 (LXII) от 13 мая 1977 г., лица, находящиеся под арестом или ожидающие суда (подследственные заключенные) «в целях своей защиты должны иметь право обращаться там, где это возможно, за бесплатной юридической консультацией, принимать в заключении юридического советника, взявшего на себя их защиту, подготавливать и передавать ему конфиденциальные инструкции. С этой целью в их распоряжение следует предоставлять по их требованию письменные принадлежности. Свидания заключенного с его юридическим советником должны происходить на глазах, но за пределами слуха сотрудников полицейских или тюремных органов». Приведенные положения Федерального закона и Минимальных стандартных правил корреспондируют требованиям уголовно-процессуального законодательства о том, что в ходе уголовного судопроизводства обвиняемый вправе иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально (п. 9 ч. 4 ст. 47, п. 1 ч. 1 ст. 53 УПК РФ), и законодательства об адвокатуре о том, что адвокат вправе беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей) (пп. 5 п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). Таким образом, установленное Федеральным законом правило — «в условиях, позволяющих сотруднику видеть, но не слышать» («на глаза, но за пределами слуха» — Минимальные стандартные правила) можно понимать только в том смысле, что наблюдение за ходом свидания адвоката с подзащитным может осуществляться с расстояния (или с помощью технических средств), не позволяющего нарушать конфиденциальность свидания. Осуществление такого наблюдения должно предотвратить попытки передачи заключенному каких-либо предметов и сокрытие их последним в одежде и полостях тела, введение заключенному каких-либо лекарственных и иных препаратов, нанесение ему телесных повреждений и т.п. Однако наблюдение не будет законным, если сотрудник Учреждения может обозревать (в том числе с помощью специальных технических средств) содержание письменных документов, которые адвокат предъявляет подзащитному, а также ведущихся адвокатом и его подзащитным во время свидания записей, поскольку это является совершенно очевидным нарушением установленной федеральным законодательством гарантии конфиденциальности свидания адвоката-защитника с обвиняемым. Комиссия, как видно из Заключения, не отнесла к обстоятельствам, подлежавшим доказыванию в ходе дисциплинарного производства, возбужденного в отношении адвоката Ш., законность поступившего адвокату от сотрудников Учреждения предложения предъявить им все производство по делу подзащитного (адвокатское досье) либо даже какие-либо из находящихся в нем документов. Не было установлено Комиссией и то, каким образом сотрудникам Учреждения стало известно о наличии в адвокатском досье письма жены подзащитного (по терминологии акта изъятия от 9 июня 2004 г. — «запрещенные предметы, письма, записки, которые были переданы, принесены для арестованного 3. в нарушение ст. 21 Закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»). Одной из важнейших гарантий независимости адвоката, обеспечивающей возможность защищать интересы доверителей, является институт адвокатской тайны, под которой Федеральный закон понимает «любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю» (п. 1 ст. 8). Профессиональная тайна адвоката представляет собой иммунитет доверителя, предоставленный последнему Конституцией Российской Федерации. Профессиональная тайна является безусловным приоритетом деятельности адвоката. Срок хранения тайны не ограничен во времени. Адвокат не может быть освобожден от обязанности хранить профессиональную тайну никем, кроме доверителя. Правила сохранения профессиональной тайны распространяются, в частности, на все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу; сведения, полученные адвокатом от доверителей; информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи; содержание правовых советов, данных непосредственно доверителю или ему предназначенных; все адвокатское производство по делу; любые другие сведения, связанные с оказанием юридической помощи (п. 1-3, 5 Кодекса профессиональной этики адвокатов). Проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката допускается только на основании судебного решения. Полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий сведения, предметы и документы могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его доверителей (п. 3 ст. 8 Федерального закона). Считаю, что заключение по дисциплинарному производству, возбужденному в отношении адвоката Ш., вынесено Комиссией на основании недопустимых доказательств, не подлежавших в силу этого оценке на предмет достоверности. В заключении от 23 января 2004 г. по аналогичному дисциплинарному производству, возбужденному в отношении адвоката Артюховой О. Г. (поддержанному Советом Адвокатской палаты г. Москвы в решении № 4 от 3 февраля 2004 г.), Комиссия, в частности указала: «Поскольку Квалификационная комиссия пришла к выводу, что личный досмотр адвоката Артюховой О.Г. 11 ноября 2003 г. был произведен без законных оснований, то протокол личного досмотра и изъятые в ходе этого досмотра документы следует признать недопустимыми доказательствами. В соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Эта конституционная норма, лишающая незаконно добытые доказательства юридической силы, воспроизводится во всех кодексах, регламентирующих порядок производства по уголовным, гражданским и административным делам: Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 75), Гражданском процессуальном кодексе РФ (ст. 55), Кодексе РФ об административных правонарушениях (ст. 26.2). В частности, в соответствии с п. 2 ст. 55 ГПК РФ «доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда». В соответствии со ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» Квалификационная комиссия создается, в том числе, для рассмотрения жалоб на действия адвокатов. По результатам рассмотрения жалобы комиссия дает заключение о наличии или об отсутствии в действиях адвоката нарушения норм Кодекса профессиональной этики адвоката, о неисполнении или ненадлежащем исполнении им своих обязанностей. Совет адвокатской палаты принимает решение о прекращении статуса адвоката при совершении им поступка, порочащего честь и достоинство адвоката или умаляющего авторитет адвокатуры (пп. 5 п. 1 ст. 17 Федерального закона), на основании заключения Квалификационной комиссии (п. 2 ст. 17; пп. 8 п. 2 ст. 31 Федерального закона), то есть принимает решение, влекущее для адвоката важные юридически значимые последствия. Решение о прекращении статуса адвоката может быть обжаловано в суд (п. 4 ст. 17 Федерального закона) в порядке гражданского судопроизводства, который при рассмотрении жалобы и принятии решения руководствуется, в том числе, и предписаниями ГПК РФ по вопросу о допустимости доказательств. Таким образом, решение Совета адвокатской палаты по вопросу о прекращении статуса адвоката (а равно любое иное решение, принятое по дисциплинарному производству — примечание Члена Комиссии) и соответствующее заключение квалификационной комиссии являются актами квазисудебных органов, а потому они не могут основываться на доказательствах, полученных с нарушением закона. Таким образом, конституционный запрет использовать для обоснования решения доказательства, полученные с нарушением закона, уже сам по себе не позволяет Квалификационной комиссии удовлетворить представление о прекращении статуса адвоката Артюховой О.Г., как основанное на материалах, неправомерно изъятых при проведении незаконного личного досмотра». Нисколько не оправдывая действия адвоката Ш., считаю, что Квалификационная комиссия была не вправе давать оценку его действиям по существу, поскольку обстоятельства, при которых письмо жены 3., находившееся в адвокатском производстве защитника Ш., было у него изъято, свидетельствуют о нарушении сотрудниками Учреждения установленных федеральным законодательством гарантий сохранения адвокатской тайны. В именном бюллетене для голосования мною, как членом Квалификационной комиссии, было отмечено основание «прекратить дисциплинарное производство, поскольку адвокат не допустил нарушений норм Кодекса профессиональной этики адвоката (надлежащим образом исполнил свои обязанности перед доверителем или адвокатской палатой)». При этом я исходил из того, что это единственный способ защитить права адвоката, исходя из принципа толкования всех сомнений в пользу адвоката. В соответствии с п.п. 12 и 14 Кодекса профессиональной этики адвоката, заключение Квалификационной комиссии представляет собой письменное решение (состоящее из вводной, описательной, мотивировочной и резолютивной частей), основанное на результатах голосования именными бюллетенями. Возможность принятия заключение не единогласно, а по большинству голосов, предполагает, что член(ы) Комиссии могут остаться при особом мнении. Право члена квазисудебного органа, оставшегося в ходе голосования при особом мнении, изложить свое особое мнение в письменной форме для приобщения к материалам дисциплинарного производства, основано на общепроцессуальных правовых правилах и не связано с формой (видом) производства. На основании изложенного считаю, что заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы от 19 ноября 2004 г. по дисциплинарному производству, возбужденному в отношении адвоката Ш., основано на недопустимых доказательствах, то есть, вынесено с нарушением процессуальных (процедурных) норм, регламентирующих процесс доказывания в дисциплинарном производстве. |
Похожие:
 | О подготовке отчета о финансово- хозяйственной деятельности и отчета об исполнении сметы тсж «Содружество» за 2012 год для утверждения... | | Региональные (межрегиональные) организации Профсоюза представляют сводный финансовый отчет об исполнении сметы доходов и расходов... |
 | Утвердить годовой отчет ОАО «Мобильные гтэс» за 2014 год, годовую бухгалтерскую отчетность Общества за 2014 год, в том числе отчет... | | Отчет об исполнении сметы и договора управления за 2017 год, жилого дома по адресу: г. Хабаровск, ул. Матвеевское шоссе, 9 |
| Общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме проводится в соответствии со ст. 44-48 жк РФ | | Отчет ревизионной комиссии Акт проверки фхд за период 01/01/2009 – 31/12/2010г от 24. 02. 2011г |
| Основание для проведения контрольного мероприятия: пункт 1 плана работы Контрольно-ревизионной комиссии Мучкапского района на 2013... | | Проверка проведена в соответствии с программой проверки Ревизионной комиссии Доволенского района Новосибирской области председателем... |
| Утвердить исполнение сметы Адвокатской палаты Красноярского края за 2013 год, подтвердив обоснованность произведенных расходов | | Проверка проведена в соответствии с программой проверки Ревизионной комиссии Доволенского района Новосибирской области специалистами... |