Сын Ра
Скачать 3.4 Mb.
|
 Дело в том, что я, несмотря на полную и очень эффектную победу, по-прежнему, продолжал, как на работу, ходить в наряд по столовой. Очевидно, Мезенцев ждал, что я побегу ябедничать старшине Уколову, и сержант при этом в полной мере насладится моей слабостью, но тут неожиданно проснулась и заговорила моя польская гордость, и мы оба, что называется, «закусили удила». Как любил говорить мой дед, Юрок просто «положил прибор с яйцами» на «исторический наказ» доброго «мецената» прапорщика Уколова, чтобы этим самым подчеркнуть собственную исключительность и свое особое привилегированное положение в дивизионе. Этот «самопиар» Мезенцева стоил мне очень и очень дорого. В декабре 1986 года командир нашего учебного дивизиона полковник Шутов запланировал трехдневный полевой выход, который включал в себя 40 -км маршбросок на лыжах в полной выкладке до полигона ВАП (авт. - винтовочный артиллерийский полигон), учебные стрельбы и артиллерийские учения. В предвкушении этого грандиозного шоу, вся казарма, как растревоженный улей, пришла в движение. Все ринулись на склад из старого лыжного хламья выбирать более - менее пригодные для похода экземпляры. В процессе отбора все курсанты вконец переругались — да это и понятно: слишком уж пугала перспектива из-за сломанных лыж остаться одному, на лютом морозе, посреди заснеженного поля. Прекрасно зная о сложной ситуации с лыжами и предстоящем марш - броске, Мезенцев накануне умышленно «законопатил» меня в очередной наряд по столовой, не дав возможности прилично подготовиться к походу. Придя поздно вечером с наряда, уставший и совершенно разбитый, я не стал проверять снаряжение, а рухнул в кровать и уснул мертвецким сном. Проснувшись рано утром, я лишний раз убедился, что чудес на этом свете не бывает, и веселый казарменный домовой сам, по своей личной инициативе, ночью не починит сломанное крепление у моих лыж, «заботливо» оставленных для меня «добрыми» сослуживцами. В день полевого выхода выдалась добротная сибирская зима, термометр фатально показывал 35 градусов ниже ноля, а на город опустился густой, промозглый туман, многократно усиливающий и без того пронизывающий до костей лютый холод. Но доброхотов и филантропов в армии, как известно, нет — ведь не для того командир учебного дивизиона Шутов дослужился до полковника, чтобы из-за какой-то презренной погоды отменять свое «царское» решение о предстоящем марш — броске. И вот мы уже стоим на лыжах в русле замерзшей реки Ишим - притока великого Иртыша — и ждем команды: «Начать движение». С высоты птичьего полета колонна нашего дивизиона очень похожа на гигантское реликтовое пресмыкающееся, которое опрометчиво выползло из своего теплого гнезда и теперь очумело ползло по льду навстречу неминуемой гибели. Как и следовало ожидать, очень скоро мое лыжное крепление слетело с бесформенного армейского валенка, и я был вынужден остановиться. Сзади напирала колонна, грубо и очень нецензурно требуя освободить лыжню, и, пропуская лыжников вперед, я сделал неловкий шаг влево, внезапно по колено провалившись в речную проталину; мокрые лыжи, валенки и ватные штаны на морозе моментально схватились твердым ледяным панцирем, и вот я, для всех потерянный бедолага, как в известном хулиганском стихотворении, уже «стою на асфальте в лыжи обутый; то ли лыжи не едут, то ли я еб...й». Ситуация «ни туда, ни сюда» - хуже не придумаешь. Дивизионная колонна уже исчезла вдали, а я не продвинулся ни на метр на своих ледяных лыжах. Вскоре подъехал Мезенцев: «Что случилось, Воронин?» Я объяснил, осторожно заметив при этом, что, наверное, мне лучше вернуться в полк. На бледном лице Мезенцева вспыхнула злорадная улыбка, он произнес с фальшивым пафосом: «Обратной дороги нет, Воронин. Умри, но догони колонну!» - и помчался на своих добротных лыжах догонять дивизион. Делать нечего, надо ехать - «сиди не сиди, а пьяным не будешь». Я снял лыжи, достал штык - нож и начал остервенело соскабливать лед со своих бедовых деревяшек. Ехать стало заметно легче; и все равно, при каждом спуске с горки я растягивался во весь рост, автомат и набитый хламом вещмешок каждый раз при падении больно бил меня по затылку, да так, что в глазах темнело. Примерно через час беспрерывных кульбитов на снегу я вдруг отчетливо увидел свой нос, не сразу поняв, что случилось нечто неординарное. Занятый лыжами, я совершенно забыл про мороз, и он не преминул о себе напомнить — от души обморозил мой нос, да так, что он стал похож на сливу, висящую перед глазами и закрывающую обзор местности. Я выехал из оврага и увидел стоящий на пригорке «УАЗ - 469» командира дивизиона Шутова. Шутов, как две капли воды похожий на артиста Георгия Жженова, выскочил из машины и сердито закричал на меня: «Воронин, ну что же вы так плохо подготовились к службе в армии? Ничего не можете!» «Виноват, товарищ полковник, я учился, дневал и ночевал в библиотеках и как-то об армии не думал!» «Очень плохо, что не думал. А кто Родину будет защищать? Все, ты убит, капитально нос обморозил, теперь отвалится, как у сифилитика!» Тут же вызвали находящуюся на полигоне полковую машину «Скорой помощи» и мне оказали первую помощь. Сержант — фельдшер, с тревогой осмотревший мой обмороженный нос, с дури протер его спиртовым тампоном, да так, что я чуть не выпрыгнул из автомобиля в форточку от боли. Было полное ощущение, что к лицу поднесли горящий факел. Вскоре мы подъехали к ВАПу, где я увидел нашего комбата капитана Адамова. «Дерьмовый из меня солдат получился», - грустно сказал ему я, на что он улыбнулся и сказал с сангвиническим задором: «Ничего, Сережа, всякое бывает, главное ты свои руки не обморозил. Они у тебя — настоящее сокровище!» Комбат относился ко мне с очень большим пиететом.  Дело все в том, что Николай Петрович Адамов (он же «Петрович») был очень большим меломаном. Частенько он снимал меня с наряда по столовой, и мы шли с ним в солдатский клуб, где я 2-3 часа играл ему на стареньком, но хорошо настроенном пианино «Тюмень», а он внимательно и умиротворенно слушал мою музыку, закрыв глаза и думая, судя по блаженной улыбке на лице, о чем - то своем, очень приятном. Именно Адамов договорился с начальником клуба капитаном Лариным, чтобы он почаще ставил меня в наряд по клубу — самый престижный и желанный наряд во всей учебке. Все курсанты хорошо знали о том, что только находясь в этом наряде, можно сходить, причем без особого риска быть «запаленным», в «самоход» в примыкающую к клубу «Кулинарию» и поесть там настоящих, гражданских блинчиков с мясом или курагой, попить кофе с молоком, а потом заесть все это великолепие сладкой «корзиночкой». После этого, умиротворенный сытной и вкусной едой, я любил заходить в старинный православный храм Покрова Божией Матери, находящийся здесь же поблизости, и похожий на деревянный чудо — теремок, стоящий посреди убогих, серых пятиэтажек. Уютная обстановка храма и божественное пение церковного хора действовали всегда успокаивающе, и из храма я выходил уже обновленным и хорошо отдохнувшим, как после добротного сеанса высокооплачиваемого «долларового» психотерапевта. С этим храмом связана история, о которой я хочу рассказать и которая еще совсем недавно потрясла меня до глубины души. Уже находясь в статусе полковника милиции и доктора юридических наук, в 2006 году я проходил действительную службу в Хабаровске в должности профессора Дальневосточного юридического института МВД России. Однажды, сидя в офицерской гостинице, в которой мне пришлось прожить почти 2 года, я чуть не подпрыгнул на диване от неожиданности, когда в репортаже про «Ишимское чудо» увидел до боли знакомую казарму нашей батареи - все также одиноко стоящий в углу «Petrof», все те же двухярусные кровати, все тот же натертый красной мастикой пол! Каково же было мое удивление, когда в настоятеле храма Покрова Божией Матери отце Петре я узнал нашего тренера по рукопашному бою в учебном дивизионе ишимского артполка капитана Олейникова Петра Ивановича. Оказывается, выйдя в отставку, он принял сан священника, и именно в его приходе произошло так называемое «Ишимское чудо», которое потрясло весь православный мир у нас и за рубежом. В своем интервью журналисту «Московский комсомолец» отец Петр рассказал, что однажды осенью 2003 года он подошел к образу «Спас Нерукотворный» и обомлел от неожиданности: на стекле, закрывающем образ, чудесным образом отпечатался, как на негативе фотопленки, образ Христа Спасителя. Расстояние между стеклом и иконой было около 5 см, поэтому краска никак не могла излучаться и передавать изображение. Не могло оно перейти на стекло и под воздействием тепла, света. Когда отец Петр внимательно рассмотрел изображение, то обнаружил на стекле некое подобие воска и масла. А потом начались вообще абсолютно мистические вещи. Как-то в Ишим в гости к своим родственникам приехала семейная чета из Липецой области. Гостям решили показать в церкви местную «достопримечательность». Женщина в сопровождении своих родственников в храме осеняла себя крестным знамением, подходила к иконам, возле некоторых зажигала свечи. Наконец, она приблизилась к иконе «Спас Нерукотворный» и черно - белому изображению Спасителя на стекле. В эту минуту женщину сильно затрясло, она стала мужским голосом всячески злословить храм и его служителей. Родственники попытались хоть как-то упокоить женщину, но она вырывалась из рук и кричала так, что всем присутствующим стало не по себе. «Господь упорно не подпускал одержимую женщину к Себе, - рассказывал журналисту отец Петр.- Тут для меня стало абсолютно ясно, что эта икона - необычная, а все происходящее вокруг нее — самое настоящее чудо!» По старой военной привычке отец Петр тут же подал рапорт на имя архиепископа Тобольского и Тюменского отца Димитрия, в котором подробно изложил факты произошедшего события. Спустя некоторое время, внимательно рассматривая икону «Спаса Нерукотворного», отец Петр с удивлением заметил, что лицо на стекле принадлежит вовсе не Иисусу Христу. Во-первых, овал лица слишком широкий для худощавого Иисуса; во-вторых, у него - очень жесткий, почти свирепый взгляд, что совершенно не вяжется с привычным образом Спасителя и его ангельским смирением. По-видимому, такой облик Христос будет иметь в свое Второе Пришествие на Землю. А теперь настала пора рассказать о нашем легендарном комбате капитане Адамове, нашем замечательном «Петровиче». Николай Петрович Адамов — невысокий, коренастый мужчина, как писал Сергей Есенин в своей знаменитой поэме «Черный человек», «хоть с небольшой, но ухватистой силою», и внешностью известного киноактера Андрея Ростоцкого. Характер у Адамова был просто «волшебным» для подчиненных и «отвратительным» для военного начальства. Впервые в жизни в лице комбата я увидел сангвиника в «чистом» виде, которых, как известно, не существует в природе. Солдаты Адамова просто обожали, и, всякий раз, когда он, как солнышко, появлялся в казарме, красивым баритоном изрекая свое знаменитое: «Батарея, сись!» (авт. - садись), у всех курсантов заметно поднималось настроение. Комбат был человеком гипержизнерадостным, как колибри, которая живет, наслаждаясь жизнью и душистым цветочным нектаром, и которой нет дела ни до чего, что могло бы ее расстроить. Наверное, именно за это Господь подарил Адамову красавицу жену с ангельским характером и непобедимым женским шармом, в которую я влюбился с первого же взгляда, как только увидел ее в офицерской пятиэтажке ишимского полка, куда однажды прибежал посыльным во время «тревоги». Из-за своего независимого и ироничного характера «Петрович» явно задержался на капитанской должности, хотя ему исполнилось уже 35 лет, но, похоже, что это его мало трогало; в жизни его занимали совсем другие вещи, например, музыка. Он обладал прекрасным баритоном, который не очень вязался с его небольшим ростом и слишком моложавым лицом. На одном из новогодних концертов мы даже исполнили с ним романс «Я встретил вас», который он, для дилетанта, исполнил просто замечательно. Несмотря на свое фантастическое жизнелюбие, комбат абсолютно не боялся смерти, являясь убежденным фаталистом. Однажды во время учений на полигоне в Юрге Кемеровской области (крупнейшем артиллерийском полигоне в Сибирском военном округе), в канале ствола моей гаубицы застрял 122 - мм снаряд. Возникла ситуация, как говорится, «хуже некуда». Дело в том, что снаряд, вошедший под действием пороховых газов, в канал ствола, автоматически снимается с предохранителя и становится взведенным, готовым в любую секунду, от любого прикосновения взорваться. В наставлении по боевой стрельбе в таком случае рекомендуется перезарядить орудие новой пороховой гильзой и вновь произвести выстрел, протолкнув таким образом снаряд по каналу ствола. Понятно, что операция эта — крайне взрывоопасная в прямом смысле слова. Адамов без колебаний отвел весь расчет на безопасное расстояние, перекурил папиросу, зарядил орудие гильзой и произвел выстрел, благополучно освободив гаубицу от такого опасного бремени. Вернулся он к нам, совершенно невозмутимый, как будто ничего не произошло. Ровно через год, на том же самом юргинском полигоне, примерно при таких же обстоятельствах минометному расчету повезло гораздо меньше — бракованный снаряд мины взорвался в канале ствола, угробив весь боевой расчет, то есть двух человек. Останки этих несчастных ребят мы долго еще, всем дивизионом, собирали в брезентовые мешки по необъятному юргинскому полю. Приближался Международный женский день 8 марта. Начальник клуба капитан Ларин готовил праздничный концерт, в который, как обычно, были включены уже проверенные временем «классические» для нашей батареи номера: романс на стихи Михаила Юрьевича Лермонтова «Выхожу один я на дорогу» в исполнении комбата Адамова под мой аккомпанемент; песня на стихи Юрия Галича в исполнении Лехи Юпитова, который со студенческих лет был его преданным фанатом и апологетом; русский народный танец в исполнении Толи Фролова. Словом, все, как обычно, довольно гладко, но и безо всякой изюминки. С местным батарейным «шалопаем» и «бузотером» Лехой Грязновым, курсантом из Новосибирска, мы решили добавить «перчинки» в «преснятину» ларинского, идеологически выдержанного концерта; причем сделать это абсолютным сюрпризом для всех в дивизионе. Алексей Грязнов, несмотря на свой хулиганистый вид и вызывающее поведение, с отличием окончил физико-математический факультет Новосибирского государственного университета, что находится в Академгородке; был артиллерийским вычислителем от Бога, прекрасно пел и играл на гитаре. В этот раз он решил прочитать стихи про Женщину. Я же, желая хоть немножко эпатировать нежную публику, решил спеть свою новую песню «Афганский синдром» (см. фонограмма 3), которую из-за очередного мезенцевского наряда по столовой не успел спеть на концерте, посвященном мужскому празднику 23-го февраля. И это ничего, что песня абсолютно не подходила к тематике концерта, главное — спеть с душой! Наступило 8 марта 1987 года. «Концерт, посвященный международному женскому дню объявляю открытым!» - торжественно объявил начальник клуба Ларин, и начался праздничный концерт. Все шло гладко до того времени, пока я не сунулся в программу выступлений со своим «синдромом Дауна». Я вышел на сцену и начал тихо петь эту экзистенциальную акапеллу, полную страсти и обличительного гнева: «А у него в руках был автомат, А у него на языке балдел отменный мат. На поясе вихлялась кокетливо граната, И он ее бросал в своего собрата!» - тут я резко садился за пианино и, почти срываясь на крик, начинал громко петь под свой аккомпанемент душераздирающий припев песни: «Он делал так и в небеса вздымалася земля, Он делал так и в небеса улетал человек, Которого назвали врагом!» - после этого я уже полностью входил в «раж» и, с еще большим надрывом, не давая публике опомниться, продолжал нагнетать страсти: «Он в юности бывало в лицо плевал, Но никогда врагов не убивал. И потому, и потому теперь, болел душой, Его лечили анашой! И обещали любые блага, Лишь бы росла отвага! Он делал так и в небеса вздымалася земля, Он делал так и в небеса улетал человек, |
Похожие:
 | Согласна(ен) с тем, чтобы мой (ая) несовершеннолетний сын (дочь) Прохоров Матвей Андреевич, 16. 01. 1996 г р |  | От брака у нас имеется несовершеннолетний сын Иванов Андрей Сергеевич, 13. 01. 2006 года рождения |
| Сын Человеческий Иисус. Смерть была мучи- тельной: истерзанное плетьми тело, рвущиеся мышцы и сухожилия, палящее | | Одновременно со мной прошу разрешить выход из гражданства Российской Федерации моим несовершеннолетним детям (сын, дочь, фамилия,... |
| По смерти близкого родственника работника ниу вшэ: (мать, отец, жена, муж, сын, дочь) | | Одновременно со мной прошу принять в гражданство Российской Федерации моих несовершеннолетних детей (сын, дочь, фамилия, имя, отчество,... |
| Стоимость путевки составила 17 400 (семнадцать тысяч четыреста) рублей. Смена начиналась 06 августа 2009 г. Накануне поездки сын... | | Правительства Российской Федерации от 3 ноября 2007 г. N 741, отец ребенка застрахованного лица, сын, дочь застрахованного лица (нужное... |
| Правительства Российской Федерации от 3 ноября 2007 г. N 741, отец ребенка застрахованного лица, сын, дочь застрахованного лица (нужное... | | Мастера Андрэ, Шри Т. К. В. Десикачар сын, ученик и хранитель традиции Кришнамачарьи одного из величайших мастеров йоги, учителя... |