Гоу впо «Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» Грачев С. И
Скачать 3.49 Mb.
|
5.3. Захват и угон морского судна и иное преступное вмешательство в деятельность международного судоходства Захваты, задержания и ограбления морских торговых и других гражданских судов, их экипажей и пассажиров (пиратство) [26] имеют многовековую историю. Попытки признать такие деяния международным преступлением предпринимались еще в Древнем Риме. В частности, Марк Тулий Цицерон (106–43 гг. до н.э.) писал: «Pirata communis hostis omnium» («Пират – враг всего человечества») [27]. Морской терроризм, который начал угрожать международному миру и безопасности с начала 60-х годов прошлого столетия, и пиратство – явления не идентичные. Тем не менее для подвергшихся нападению членов экипажа и пассажиров судов не имеет значения, являются ли они жертвами грабителей или лиц, преследующих политические цели. Кроме данного момента имеется целый ряд факторов, указывающих на частичное совпадение содержаний этих двух понятий. Это имеет место в случаях, когда одно и то же деяние (например, захват морского судна) подпадает под нормы о пиратстве Конвенции ООН по морскому праву и направленной против международного терроризма Конвенции о борьбе с незаконными актами, предпринимаемыми против безопасности морского судоходства. Вместе с тем существуют и различия в их целях, объективной стороне. Пиратство всегда совершается в личных (как правило, корыстных) целях. Субъект пиратства – лицо, являющееся членом экипажа или пассажиром частновладельческого судна. Кроме того, актом пиратства считается деяние, совершенное в отношении морского судна, лиц и имущества, находящихся на его борту, только в открытом море, а для квалификации в качестве акта «морского терроризма» в соответствии с Конвенцией и Протоколом, подписанными в Риме в 1988 году, не требуется соответствия деяния вышеперечисленным критериям. Международная морская организация (ИМО) и, в частности, функционирующий в ее структуре Комитет по безопасности на море ведут учет актов морского терроризма, информируют государственные органы, судовладельцев о тактике действий морских террористов. Значительный интерес с точки зрения предотвращения и пресечения актов морского терроризма представляет документ «Меры ИМО по предотвращению незаконных актов против пассажиров и экипажей на борту судов», разработанный Комитетом по безопасности на море (MSC/Circ. 443). Морской терроризм угрожает интересам всех государств, и прежде всего морских держав. Так, 18 марта 1963 г. объектом нападения со стороны «Альфа-66» и «Секонд фронт» стало грузовое судно «Львов», которому были нанесены существенные повреждения; 27 марта в результате взрыва «Львов» был потоплен. 29 марта 1972 г. подверглось бомбардировке советское исследовательское судно, выполнявшее рейс Бискайские острова – Флорида. 2 ноября 1975 года в пуэрториканском порту Сан-Хуан против советского пассажирского лайнера «Максим Горький» была осуществлена террористическая атака. 16 сентября 1976 г. в результате взрыва, организованного «Омега-7», были нанесены большие повреждения советскому грузовому судну «Иван Степанков». 18 июля 1990 года членами антиправительственной вооруженной группировки «Сомалийское национальное движение» был захвачен советский траулер «Кафф» с 24 членами экипажа на борту, работавший по контракту советско-французской смешанной рыболовецкой компании «Франсов». Террористы выдвинули «неприемлемые для СССР политические требования» (по официальному сообщению) и потребовали выкуп в размере 250 тысяч долларов США. Политические условия были отвергнуты, требование о выкупе Советским Союзом удовлетворено. После перевода на специальный счет в Английском банке согласованной суммы экипаж был освобожден [28]. Приведенные выше примеры из практики так называемого морского терроризма относятся к числу постоянных вызовов и угроз безопасности государств и их граждан. Действия террористов затрагивают интересы всего мирового сообщества, поэтому в настоящее время международное сообщество, активно используя международное право, призвано отвечать интересам решения глобальных проблем человечества, острота которых, к сожалению, постоянно возрастает в современном мире [29]. Необходимо выделить, что защита от морского терроризма чрезвычайно трудоемка в силу многочисленности и разнородности возможных объектов террористических атак, а также общей специфики деятельности в Мировом океане. Организаторам таких незаконных актов нет необходимости прибегать к классическим военно-морским операциям. Диверсионные действия, направленные, например, на нефтяные платформы с угрозой экологической катастрофы, вывод из строя важнейших судоходных путей, имеющих международное значение (Суэцкий, Панамский, Кильский каналы, Гибралтарский пролив, Босфор и т.д.), могут иметь необходимый для террористов психологический эффект и результат [30]. В этой связи задача мирового сообщества – активное международное сотрудничество в принятии эффективных контртеррористических мер и высоких практических стандартов морской безопасности для развития надежного, в том числе и для морской среды, и приемлемого международного судоходства. Как подчеркивается в стратегическом плане международной морской организации (ИМО), являющейся специализированным учреждением ООН, на период с 2004-го по 2010 г. [31], организация ищет способы повышения безопасности морского транспорта, а также уменьшения и предотвращения террористических актов на море, актов пиратства и вооруженных разбоев против судов. Речь идет о развитии всестороннего и совместного подхода как среди государств – членов ИМО в рамках этой организации, так и между ИМО и другими международными государственными и негосударственными организациями; увеличении значимости мер безопасности ИМО и продвижении их эффективного применения государствами и др. Важно отметить, что в настоящее время центр тяжести в работе ИМО и других специализированных учреждений ООН переносится с деятельности по разработке и принятию международно-правовых актов на эффективное обеспечение выполнения требований уже действующих актов [32]. Естественным образом возникает вопрос о формировании международно-правовой базы, способной эффективно и оперативно реагировать на акты морского терроризма и предупреждать их. Международно-правовая основа борьбы с преступностью на море была заложена в Женевских конвенциях 1958 г., а в дальнейшем в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (далее – Конвенция 1982 г.). Эти международные договоры не предусмотрели и не могли в то время предусмотреть ни международно-правового состава этих преступлений, ни мер по борьбе с ними. Интересным, на наш взгляд, является совещание, созванное Калифорнийским университетом в Сан-Хосе 16–19 марта 1986 г. В нем приняли участие видные специалисты по морскому праву и по борьбе с терроризмом, а также некоторые государственные деятели. В принятых совещанием документах подчеркивается, что к террористическим инцидентам на море, как правило, бывают причастны правительства, а это означает, что коммерческие интересы тесно переплетаются с интересами политическими. На совещании было прогнозировано, что террористические акты на море будут количественно увеличиваться и качественно усложняться, угрожая жизни людей, особенно в Атлантике и Средиземноморье. Участники совещания с особой тревогой констатировали незащищенность портов и судов, более уязвимых, нежели аэропорты и самолеты. В итоге длительного и скрупулезного обсуждения вопроса о методах обеспечения безопасности судоходства участники совещания согласились с необходимостью улучшить службу безопасности на море и с этой целью создать международную систему связи, способную получать разведывательные данные об угрозе, нависающей над судами, и максимально оперативно передавать эти сведения по назначению. Государствам было рекомендовано обмениваться сведениями, представляющими интерес для морского судоходства и получаемыми правительственными агентствами, как это уже имеет место в системе авиации, а также обеспечивать безопасность морских портов. С этой целью тщательно изучать вопрос о наиболее эффективных мерах предотвращения проникновения злоумышленников в важнейшие места портов или на борт судов и незаконного проноса груза (оружия или взрывчатых веществ) на территорию порта или судна. Судовым компаниям и государствам рекомендовалось назначать офицера службы безопасности и его заместителя на большие корабли и пассажирские суда, а также готовить специалистов, на которых следует возложить задачу обеспечения безопасности в портах, принятие мер, касающихся безопасности на морских линиях, несения ответственности за безопасность на море и соблюдения порядка в портах и прилегающих к ним районах. Совещание предложило правительствам государств и ученым разработать нормы поведения капитанов в случаях нападений на их суда вооруженных террористов и о мерах противодействия им. Рекомендовалось, в частности, изучение возможности применения следующих мер обороны, которые могут носить открытый или замаскированный характер: вооруженный отпор специально обученными членами экипажа, использование специальной «гвардии безопасности» и возложение на назначенного государством офицера обязанности охраны территории, на которой расположен порт. Специалист в области терроризма и морского права Б.А. Пэррит, подводя итоги деятельности Калифорнийского совещания, подчеркнул, что «акции, предпринимаемые против террористов странами, граждане и собственность которых подвергаются риску, основаны на обычном международном праве. В ряде документов, включая региональные и двусторонние соглашения, а также универсальные соглашения, которые, возможно, удастся заключить в будущем, должно быть предусмотрено право прибегать к силе для предотвращения морского терроризма» [33]. С данным заключением можно согласиться лишь с некоторыми оговорками. Во-первых, применение силы может иметь место лишь в случае необходимой обороны или в рамках международной организации, и в первую очередь в рамках ООН; во-вторых, применение силы всегда является исключительной мерой, к которой можно прибегать только тогда, когда исчерпаны все средства мирного урегулирования. Ибо применение силы всегда приводит к балансированию на грани войны. Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г. и Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе, 1988 г. занимают центральное место в системе международно-правовых актов, обеспечивающих эффективное сотрудничество государств в борьбе с терроризмом на море. ИМО отдает приоритет этим документам как еще одному практическому способу, с помощью которого организация вносит вклад в борьбу с международным терроризмом [34]. Российская Федерация ратифицировала указанные договоры с оговоркой Федеральным законом от 06.03.2001 г. № 22-ФЗ «О ратификации Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, и Протокола о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе» (Собрание законодательства Российской Федерации, 2001, № 11, ст. 999). Разработка Конвенции 1988 г. была инициирована Италией, Австрией и Египтом, затронутыми инцидентом с итальянским пассажирским лайнером «Акилле Лауро», который совершал круиз в Средиземном море из Александрии в Порт-Саид (Египет). 3 октября 1985 г. судно вышло из Генуи в направлении Египта и Израиля. Круиз был рассчитан на 12 дней. На борту находилось более 750 пассажиров разных национальностей, преимущественно итальянцев, и 331 член экипажа. 7 октября судно вошло в египетский порт Александрия. Большинство пассажиров там сошло на берег, а оставшиеся на судне и члены экипажа, общее количество которых составляло 40 человек, продолжили рейс в направлении к Порт-Саиду. Вскоре после того, как судно покинуло Александрию, четыре палестинских экстремиста, угрожая пассажирам оружием, овладели судном. Впоследствии они признали, что планировали нападение на израильский порт Ашдод – одно из мест остановки судна. Это должно было стать актом мщения за совершение Израилем 1 октября 1985 г. авиарейда на штаб-квартиру ООП в Тунисе. Захват был произведен до Ашдода, так как охранник обнаружил в каюте палестинцев оружие, что заставило их действовать немедленно. Террористы потребовали следования судна в Тартус (сирийский порт), но правительство Сирии отказалось его принять. Находясь у сирийских берегов и ведя переговоры с портовыми властями, угонщики убили одного из пассажиров – американца Л. Клингхофера, а его тело выбросили за борт. После отказа сирийского правительства судно вновь вышло в открытое море и, взяв курс на Порт-Саид, остановилось в 15 милях от его берегов. С угонщиками вступили в переговоры представители египетских властей и член исполкома ООП, лидер Палестинского фронта освобождения Абу Аббас, с самого начала осудившие акцию экстремистов. Им удалось убедить угонщиков сдаться египетским властям в Порт-Саиде. После их сдачи правительство Египта предоставило экстремистам самолет «Боинг-930», на котором они в сопровождении Абу Аббаса вылетели из Египта. 10 октября 1985 г., когда «Боинг-930» находился над Средиземным морем, его окружили четыре американских самолета F-14 и заставили приземлиться на военной базе НАТО в Сицилии, где американские власти заявили о намерении передать дело на рассмотрение суда США на том основании, что был убит американский гражданин. Этим действиям воспротивились итальянские власти, настаивавшие на выдаче им захваченных американскими властями пленников. Спор вылился в вооруженное столкновение между американскими подразделениями и итальянской полицией, которое прекратилось только после того, как бывший президент США Р. Рейган распорядился удовлетворить требование итальянских властей. Акция США была осуждена президентом Египта Х. Мубараком, охарактеризовавшим ее как «пиратскую»; обострились и американо-итальянские отношения [35]. И это лишний раз доказывает, что международный терроризм – один из основных источников обострения международных отношений и провокатор вооруженных, а в отдельных случаях военных столкновений. Главная цель Конвенции 1988 г. – это гарантии того, что соответствующее уголовное преследование будет возбуждено в отношении лиц, совершивших незаконно и преднамеренно действия, направленные против безопасности морского судоходства, на территории одного из государств, обладающих юрисдикцией в соответствии со ст. 6 Конвенции. Статья 5 Конвенции 1988 г. налагает обязательство на государства-участников предусматривать в своем законодательстве соответствующие наказания за эти преступления с учетом их тяжкого характера. Конвенция 1988 г. закрепляет принцип «либо выдай, либо накажи» [36]. Принцип налагает международное обязательство на все государства-участников, на территории которых могут находиться преступники, или принять все необходимые меры и возбудить уголовное преследование в рамках своей собственной судебной системы, независимо от того, совершено ли преступление на их территории, или выдать преступников одному из государств, которое обладает юрисдикцией согласно Конвенции 1988 г. Вполне естественно, что Конвенция 1988 г. не лишена недостатков, но последние обусловлены лишь временем ее создания. Так, несмотря на то, что п. 1 ст. 3 содержит широкий диапазон незаконных и преднамеренных действий, которые квалифицированы Конвенцией как преступления, угрожающие безопасному плаванию судна, этот перечень не охватывает все возможные ситуации морского терроризма в настоящее время. В отличие от правового режима пиратства, в этом случае конвенционный подход не признает наличия у государств-участников универсальной юрисдикции: права подвергать осмотру судно, производить обыск, арестовывать предполагаемых преступников и суда, вовлеченные в совершение актов терроризма. Конвенция 1988 г. заявляет, что ее положения не затрагивают нормы международного права, относящиеся к компетенции государств осуществлять юрисдикцию по расследованию или принятию принудительных мер на борту судов, не плавающих под их флагом (ст. 9). Необходимо заметить, что в случае пиратства юрисдикция иностранных военных кораблей в открытом море (осмотр судна, обыск, задержание и арест судна) признается международным сообществом и закреплена в Конвенции 1982 г. (ст. 105, 110). Можно предположить отсутствие действительной причины, почему эта мера не должна быть принята в отношении актов морского терроризма. Нельзя защитить жизни, если у государств отсутствуют компетенции вмешаться прежде, чем случается человеческая трагедия. По этому вопросу судья Международного трибунала ООН по морскому праву Джоз Луис Джизус считает, что положения Конвенции 1988 г. отвечают не полностью современным потребностям сохранения человеческих жизней на море и обеспечения безопасности морского судоходства [37]. Таким образом, признавая особое значение Конвенции 1988 г. среди международно-правовых договоров в области борьбы с терроризмом на море, тем не менее, в свете современных тенденций становится объективной необходимость усовершенствования ее положений. Международным сообществом активно проводится работа в этом направлении. Согласно резолюции А.924 (22) Ассамблеи ИМО Юридический комитет приступил к рассмотрению возможных поправок к Конвенции и Протоколу 1988 г. [38]. Интересно выделить обсуждаемые во время 85-й сессии Юридического комитета ИМО в октябре 2002 г. поправки к Конвенции 1988 г. в части расширения списка преступлений, закрепленных в ст. 3, и добавить еще семь противоправных деяний. Первые четыре – это противоправные действия, имеющие место на судне или направленные на судно, которые преследуют террористическую цель. Одно нарушение касается присутствия не борту инструментов или веществ, обычно не используемых на судне, но необходимых в процессе применения оружия массового уничтожения. Последние два – об использовании судна в целях транспортировки веществ, используемых для массового уничтожения. На 89-й сессии Юридического комитета ИМО в октябре 2004 г. принято решение подписать Протокол о поправках к Конвенции 1988 г. на Дипломатической конференции в октябре 2005 г. [39]. Поправки направлены на ужесточение положений Конвенции в ответ на растущие вызовы международного терроризма, в том числе в части, ориентированной на пресечение транспортировки морем оружия массового уничтожения, а также самих террористов. Захват и угон морского судна и иное преступное вмешательство в деятельность международного судоходства, или, проще, терроризм на море, представляет собой одну из форм терроризма вообще и международного в частности, отличаясь от него лишь тем, что сферой действия террористов являются открытое море, береговые сооружения, территориальное море, континентальный шельф и исключительная экономическая зона, то есть пространство, не только подчиняющееся в той или иной степени юрисдикции государств, но также и находящееся вне их территориальной юрисдикции. Террористы, совершающие преступные действия на море, нуждаются в быстроходных судах, дорогостоящем вооружении, квалифицированных членах экипажа. В связи с этим к такому роду терроризма обычно прибегают организованные преступные группировки, террористы всех направлений и другие участники антиправительственной борьбы, зачастую пользующиеся поддержкой влиятельных политических кругов и даже иностранных правительств, заинтересованных в достижении террористами преследуемых ими целей. Характерно, что от произвола, порождаемого террористами на море, в первую очередь страдает мореплавание не причастных к конфликту государств. |
Похожие:
 | Терроризм и контртеррористическая деятельность: вопросы теории. (Учебное пособие)/Электронная версия./ Под общей редакцией академика... |  | |
| | «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» | |
| О подготовке научно-педагогических и научных кадров в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования... | | «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» |
| Т 654 Трансформация традиционных ценностей в зеркале сми в меняющемся мире: Сборник научных статей кафедры журналистики. – Н. Новгород,... | | «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского»» |
| «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» | | Богатая О. Ф., старший научный сотрудник научно-исследовательской лаборатории инновационных образовательных технологий гоу впо хмао-югры... |