в одиночку чтобы в результате этого тяжкого испытания, в предельном напряжении всех ментальных и физических сил, раскрыть некоторые начальные тай ны — A, B, C Великой Каббалы. После этого, если его сочтут достойным, в последний раз, перед окончательным ритуалом этого тяжкого испытания, будет сказано: «Дерзай». Когда верховные жрецы храма Озириса, Сераписа и других подводили неофита к грозной богине Изиде, слово «дерзай» произносилось в последний раз; и тогда, если неофит мог выдержать эту окончательную мистерию, самую страшную и ужасную, не зная, что ему уготовано, и смело «поднимал покров Изиды», он становился посвященным, и ему уже нечего было бояться. Он прошел послед нее испытание, и уже не страшился встретить лицом к лицу обитателей из областей «по ту сторону черной реки».
Единственная причина того ужаса и страха, которые мы испытываем в присутствии смерти, кроется в ее неразгаданной тайне. Христианин всегда будет бояться ее, в большей или меньшей степени; посвященный же в тайную науку, как и истинный спири туалист — никогда; ибо они подняли покров Изиды и разрешили величайшую проблему, в теории и на практике.
Много тысяч лет назад мудрый царь Соломон заявил, что «ничто не ново под солнцем», и слова этого мудреца следует повторять до скончания времен. Нет ни одной науки, ни одного новейшего открытия в любой ее области, не известных каббалистам тысячелетия тому назад. Знаю, это может показаться смелым и нелепым утверждением, явно не подкрепленным ни одним авторитетом. Но я отвечу, что там, где истина смотрит прямо в глаза, не может быть никаких других авторитетов, кроме собственных чувств. Единственный авторитет, о котором мне известно, сокрыт, рассредоточенный по всему Востоку. К тому же, кто осмелится, кто рискнет объявить себя авторитетом в постоянно изменяющейся, постоян но что-то открывающей Европе или юной Америке? Ученый, еще вчера слывший авторитетом, благодаря счастливой случайности, становится современным открывателем, уставшим от собственных гипотез. Как легко современные астрономы забывают, что вся их наука — не что иное, как крохи, оставленные халдейскими астрологами. Чего бы только современные врачи, практики своей слепой и хромой медицины, не отдали за частичку знаний по ботанике и растениям — я не скажу, халдеев — но даже позднейших ессеев. Простая история восточных народов, их привычек и обычаев, свидетельствует, что они не могли полностью забыть все, что когда-то знали. В то время как Европа двадцать раз поменя ла свой облик, была перевернута вверх дном религиозными и политическими революциями и социальными катаклизмами, Азия не изменилась. Существовавшее там две тысячи лет назад, существует и поныне, с незначительными видоизменениями. Практические знания, ко торыми обладали древние, не могли так быстро исчезнуть из памяти этого народа. Надежда найти хотя бы остатки той мудрости древней Азии должна подтолкнуть нашу тщеславную современную на уку к исследованию ее территории.
Итак, все, что мы признаем, все, чем мы живем, пришло к нам от осмеянного и презираемого ок культиз ма Востока. Религия и наука, законы и обычаи — все они тесно связаны с оккультизмом и являются всего лишь его порождениями, его непосредственными продуктами, замаскированными ру кою времени и преподнесенными нам под новыми псевдонимами. Если меня попросят привести доказательства — я отвечу, что в мою обязанность не входит учить других тому, чему они сами, без особого труда, могут научиться, при условии, что будут читать и задумываться над тем, что читают. Кроме того, близится время, когда все закоренелые предрассудки и ошибки веков сметутся ураганом Истины. Подобно пророку Магомету, осознавшему, что гора к нему не пойдет и устремившемуся к ней навстречу, перед скептическим миром неожиданно явился с Востока современный спиритуализм — дабы в недалеком будущем положить конец небытию, в которое канула древняя тайная мудрость.
Спиритуализм сегодня — лишь младенец, непрошеный гость, которого общественное мнение, словно мачеха, пытается сжить со свету. Но он растет, и в один прекрасный день тот же самый Восток может послать несколько опытных, умных нянек, дабы позаботиться о нем. Угроза трагедий Салима миновала. Рочестерские стуки20, какими бы негромкими они ни были, разбудили несколько бдительных друзей, которые, в свою очередь, подняли тысячи и миллионы ревностных защитников истинного Дела. Самая трудная часть работы выполнена, дверь приоткрылась. Она останется приоткрытой для тех, кого Хираф призывает помочь серьезным искателям истины найти ключ, который откроет врата и позволит им переступить порог, отделяющий этот мир от потустороннего, «не разбудив ужасных часовых, невидимых по сю сторону стены». Потребуется точное знание оккультиста, чтобы объяснить и изменить многое, что кажется «отталкивающим» в спиритуализме для слишком хрупких ортодоксальных душ. Они могут возражать против феноменов спиритуализма, с которыми каббалистика тесно связана в своей основе. Они начнут доказывать, что оккультизм, если он действительно существует, есть запрещенная «черная магия» — колдовство, за которое не так давно сжигали на кострах. В таком случае я робко замечу, что все в природе имеет две стороны. Оккультизм, конечно, не является исключением из этого правила и состоит из белой и черной магии. Так же, как и ортодоксальная религия. Если оккультист истинный розенкрейцер — он в тысячу раз чище, благороднее и божественнее, нежели самый святой из ортодоксальных священников; и когда последний отдается во власть необузданному демону своих низмен ных страстей, тем самым пробуждая всех дьяво лов — они ликуют от радости, видя подобное извра щение. Чем же, скажите на милость, этот ортодоксальный священник лучше самых черных колдовских делишек с элементарным «обитателем» или же с «диака» Э.Дж.Дэвиса? Воистину, есть черное и белое христианство, равно как черная и белая магия.
О вы, истинно ортодоксальные священники и духовенство различных верований и рангов, вы, столь нетерпимые к спиритуализму, этому чистейшему из всех детищей древней магии! Можете ли вы мне сказать, почему, в таком случае, вы ежедневно практикуете самые известные обряды магии в своих церк вях и следуете прототипам самих ритуалов оккультизма? Можете ли вы, к примеру, зажечь тонкую восковую свечу или осветить свой алтарь кольцами восковых свеч, не повторяя ритуалов магии? Что есть ваш алтарь с вертикально горящими свечами, как не современная имитация первоначального магического монолита с языками пламени Ваала? Разве вы не знаете, что практикуя это, вы следуете прямо по стопам древних огнепоклонников, персидских языческих геберов? А сверкающая митра вашего папы римского — что она, как не прямой потомок митраистской Жертвы — символический убор, изобретенный для верховных жрецов этого самого оккультизма в Халдее? Пройдя серию многочисленных трансформаций, сегодня он покоится в своем послед нем (?) ортодоксальном виде на почтенной голове вашего последователя св. Петра. Вряд ли на божная паства Ватикана подозревает, взирая в немом обожании на голову своего Бога на Земле, папу римского, что предмет их восхищения — всего лишь жалкое подобие головного убора в стиле шлема амазо нок... Афины Паллады, языческой богини Минервы! По правде говоря, вряд ли в христианской церкви существует хотя бы один обряд или ритуал, не заимствованный у оккультизма.
Говорите и думайте, что хотите, но вы не можете изменить того, что было, есть и будет, а именно — прямого сообщения между двумя мирами. Мы на зываем это взаимодействие современным спиритуализмом, столь же правомерно и с тою же логикой, как и когда говорим «Новый Свет», имея в виду Америку.
В заключение, я, возможно, удивлю даже ортодоксальных спиритуалистов, засвидетельствовав, что каждый, кто когда-либо видел наши подлинные материализации духо-форм, невольно стал посвященным неофитом древних мистерий; ибо все и каждая из них разрешили проблему смерти, «подняв покров Изиды».
В поисках оккультизма
Получая ежедневно множество писем с прось бами рассказать о лучшем методе изучения оккультизма и о его связи с современным спиритуализмом, но не имея достаточно времени отвечать на все запросы, я предлагаю облегчить наш совместный труд — моих корреспондентов и собственный — указав несколько основных трудов по магии и тайнам современных герметиков.
Здесь необходимо добавить, учитывая все вышеиз ложенное, что вознамерившийся изучать эти работы не должен обольщаться мыслью о возможности стать оккультистом-практиком лишь на основе знаний, почерпнутых из книг. Труды философов-герметиков никогда не предназначались для широких масс.
Мистер Чарльз Содеран21, один из ученейших членов общества розенкрейцеров отмечает в своем послед нем эссе: «Габриель Роззетти в своем “Dis quisitions on the Anti-papal spirit, which produced the Reformation” показывает, что искусство говорить и писать на языке, который можно трактовать двояко — искусство очень древнее: оно практиковалось жрецами Египта, оттуда его вывезли манихеи, а от них оно перешло к тамплиерам и альбигойцам и распространилось по всей Европе, что и привело к Реформации».
Самым талантливым трудом, когда-либо написанным о символах и мистических орденах, бесспорно, является книга Харгрейва Дженнингса «Розенкрейцеры»; тем не менее, люди, прекрасно раз бира ющиеся в обрядах и мистериях современного франк масонства, неоднократно в моем присутствии называ ли ее «невразумительной чепухой». Неосведомленные же даже о франкмасонстве могут вывести из этого, сколько информации они в состоянии почерпнуть из еще более туманных и мистических трудов; ибо если сравнить книгу Харгрейва Дженнингса с некото рыми средневековыми трактатами или древними трудами наиболее известных алхимиков и магов, то по следние могут показаться настолько же непонятными, с точки зрения языка, как непонятна была бы Книга Небес для изучающего небесную философию, вздумай он рассматривать далекую звезду невооруженным глазом, без помощи мощного телескопа.
Но я далека от мысли умерить в ком-нибудь похвальный порыв к страстному поиску Истины, сколь бы бесплодной и неблагодарной ни казалась эта зада ча на первый взгляд, ибо всегда стремилась сделать Свет Истины маяком всей своей жизни. Слова, произнесенные Христом восемнадцать столетий назад — «Веруйте и уразумеете» — применимы и ныне, и, немного изменив их, я могу так же сказать: «Учитесь и уверуете».
Рекомендовать ту или иную книгу по оккультизму стремящимся приступить к изучению сокровенных тайн природы — это ответственность, которую я не готова на себя взять. Что будет ясно обладающему интуицией, другому может показаться бессмыслицей. Если исследователь не готов посвятить этому всю свою жизнь, поверхностные знания оккультных наук, несомненно, сделают его мишенью миллионов невежд, чьи короткоствольные ружья заряжены насмешками и издевками. Кроме того, выбирать эту науку в качестве простого развлечения — более, нежели опасно. Всегда следует помнить поучительную историю Эдипа, дабы избежать ее последствий. Разгадав загадку Сфинкса лишь наполовину, Эдип стал причиной его гибели; вторая же половина тайны отомстила за смерть символического чудовища, понудив отчаявшегося царя Фив предпочесть слепоту и ссылку, нежели вплотную приблизиться к тому, с чем встретиться, как ему казалось, был еще недостаточно чист. Он разгадал человека — форму, но забыл о Боге — идее.
Решившийся следовать по стопам философов-герметиков должен заранее приготовиться к мученичеству. Он должен отбросить личную гордость и все эгоистические намерения и быть готовым к постоянным столкновениям с друзьями и врагами. Он должен раз и навсегда проститься со всеми своими прежними представлениями. Существующие религии, знание и наука снова должны стать для него чистой книгой, как в дни младенчества; ибо если он хочет преуспеть, ему придется заново учить алфавит на коленях Матери-Природы, и каждая буква подарит ему прозрение, а каждый слог и сло во — неожиданное откровение. Два доселе непримиримых врага, наука и теология — эти Монтекки и Капулетти XIX века — объединившись с невежественными массами, поднимутся против современного оккультиста. Если эпоха сжигания на кострах миновала, то в полном расцвете, per contra, эпоха злословия, ядовитой прессы и всех тех зловонных venticelli клеветы, которые так живо изображены в бессмертном Доне Базилио22.
Долг каббалиста перед наукой, разумеется, бесплодный, доказать, что испокон веков существовала лишь одна позитивная наука — оккультизм; что он был таинственным рычагом всех интеллектуальных сил — древом познания добра и зла аллегориче ского рая, от гигантского ствола которого во все стороны расходятся сучья, ветви и веточки: первые растут сначала довольно прямо, последние же, искривляясь с каждым дюймом роста и принимая все более фантастические формы, теряют, одна за другою, жизненный сок, деформируются и, засыхая, отваливаются от ветвей, покрывая всю землю во круг дерева грудой мусора.
Оккультисту будущего придется доказать теологии, что мифические боги, Элохим Израиля, а также религиозные и богословские таинства христианства, начиная с Троицы — родились в святилищах Мемфиса и Фив; что их праматерь Ева — лишь одухотворенная Психея древних, причем обе они одина ково расплачиваются за свое любопытство, спускаясь в Гадес или Ад: Психея — чтобы вернуть на землю известный ящик Пандоры, Ева же — отыскать и размозжить голову змию, символу времени и зла; преступление обеих было искуплено языческим Прометеем и христианским Люцифером: первый освобожден Геркулесом, второй повергнут Спасителем.
Далее, оккультисту придется публично доказать христианским теологам то, о чем многие священ ники знают втайне, а именно: что их Бог на земле был каббалистом, смиренным представителем могущественной Силы, способной, при неправильном применении, сотрясти основы мира; и что из всех их евангелических символов нет ни одного, который нельзя было бы проследить вплоть до его источ ника. Например, три волхва, ведомые звездой, приходят поклониться христианскому Воплощенному Слову, или Логосу, и дарят ему золото, ладан и мирру — но этот эпизод лишь отрывок из каббалы, которую презирают наши современные теологи; или изображение другой, еще более таинственной «Троицы», аллегорически воплощающей в символах высшие тайны каббалы23.
Священнослужители, всегда стремившиеся сделать из Божественного Креста виселицу для Истины и Свободы, не могут поступить иначе, нежели предать забвению происхождение того самого кре ста, который, даже в самых примитивных символах египет ских магов, являет собою ключ к Небесам. Их анафемы бессильны ныне, народ в своей массе стал мудрее; но именно здесь и подстерегает нас величайшая опасность, если мы не сможем убедить эти массы оставаться, по крайней мере, нейтральны ми, пока они не будут знать больше, в наступающем конфликте между Истиной, Суеверием и Самонадеянностью, или, другими словами, между оккультным спиритуализмом, теологией и наукой. Нам не следует бояться ни игру шечных бурь священников, ни огульных отрицаний науки. Но Общественное Мнение — этот незримый, неосязаемый, вездесущий, деспотический тиран, эта тысячеголовая Гидра, угрожающая тысячами посредственностей, — не тот враг, которым может прене брегать будущий оккультист, сколь бы смелым он ни был. Многие слишком невинные спиритуалисты оста вили свои овечьи шкуры в когтях этого вечно голодного, рыкающего льва, ибо из трех классов наших врагов это самый опасный.
Какая же участь ожидает несчастного оккуль тиста, если ему удастся вскрыть тесную связь, существую щую между ними? Народные массы обычно не ценят науку истины и не обладают реальными знаниями, но безошибочно следуют инстинкту; они интуитивно, если так можно выразиться, чувствуют то, что устрашает в своей подлинной силе. Народ всегда будет плести заговоры против истинной Силы. Из-за слепого невежества, Таинственное и Неведомое всегда будет вселять в него чувство ужаса. Цивилизация может прогрессировать, но человеческая природа останется неизменной во все века. Оккультисты, будьте осторожны!
Итак, пусть всем станет ясно, что я обращаюсь только к истинно мужественным и упорным. Помимо отмеченной выше опасности, практически невозможно преодолеть трудности, встающие перед тем, кто хочет стать практическим оккультистом в этой стране. Барьер за барьером, препятствие за пре пятствием предстанут перед исследователем; ибо Ключи от Золотых Врат, ведущих к Беспредельной Истине, зарыты глубоко, а сами врата окутаны тума ном, который рассеивается лишь под пылкими лучами беззаветной Веры. Только Вера — крупица которой, размером с горчичное зерно, как сказал Христос, может сдвинуть гору — способна показать, сколь простой и ясной становится каббала для посвященного, стоит ему преодолеть первые препятствия малопонятного текста. Учение каббалы логично, просто и абсолютно. Необходимый союз идей и символов; троичность слов, букв, чисел и теорем; религия ее может быть выражена в двух словах: «Это Бесконечность, умещающаяся в ладони младенца», как говорит Элифас Леви. Десять арабских цифр, 22 буквы алфавита, один треугольник, квадрат и круг. Таковы азы каббалы, чья таинственная грудь вскормила все религии прошлого и настоящего, чьи символы и тайны переняли все франкмасонские общества. Каббала единственная способна примирить рассудок человека с Богом и Верой, Силу со Свободой, Науку с Тайной, она одна держит ключи от прошлого, настоящего и будущего.
Первая трудность, с которой сталкивается вступающий на путь оккультизма — это полная неспособность понять, как я уже отмечала, смысл лучших трудов философов-герметиков. Эти философы, жившие преимущественно в средние века, движимые, с одной стороны, долгом перед собратьями и стремлением передать им и их последователям величественные истины, а с другой стороны, естественным желанием избежать когтей кровожадной христианской инквизиции, окутали себя еще большей тайной, чем когда бы то ни было. Они изобрели новые знаки и иероглифы, обновили символический язык верховных жрецов древности, использовавших его как секретный барьер, ограждающий священные обряды от профанов, и создали настоящий каббалистический сленг. Этот сленг, всегда ослеплявший лженеофита, привлеченного к данной науке жаждою богатства и силы, которыми он непременно бы злоупотребил, доведись ему преуспеть, представляет собою живой, красноречивый, ясный язык; но таковым он может стать лишь для подлинного последователя Гермеса.
Но если бы даже все было не так, и книги по оккультизму, написанные простым и ясным языком, все же можно было бы приобрести, дабы проникнуть в тайны каббалы, то одного лишь размышления и постижения трудов некоторых авторов все равно было бы недостаточно. Галатин, Пико делла Мирандола, Парацельс, Роберт де Флуктиб — не дают ключа к практическим тайнам каббалы. Они просто говорят, что можно сделать и почему, но умалчивают о том, как это сделать. Многие философы, знающие всю литературу герметиков наизусть и посвятившие ее изучению тридцать или сорок лет своей жизни, терпят неудачу именно тогда, когда думают, что близки к разгадке. Необходимо постигнуть древнееврейские труды, такие, как, например, «Сефер Иецира», выучить наизусть великую книгу «Зогар» в оригинале, освоить «Kabbalah Denudata»24 из Собрания 1684 г. (Париж), изучить сначала каббалистическую пневматику, а затем с головой окунуться в туманные воды таинственного, непонятного океана под названием «Талмуд» — собрания «чудовищных нелепостей», по мнению невежественных профанов — который на самом деле является последним ключом ко всем догматическим и аллегорическим символам герметиков.
Если бы я назвала две книги, содержащие наибольшее количество оккультной информации, которую почерпнули и использовали величайшие каббалисты средневековья, одним из них был Парацельс, то привела бы в изумление многих из своих корреспондентов, «алчущих знания», и они могли бы не обратить на них внимания. Из предусмотрительно сти, приведу цитату из книги, написанной одним из величайших современных оккультистов.
«Среди священных книг христиан, — говорит Элифас Леви, — есть два труда, которые, странно сказать, непогрешимая церковь даже не претендовала понимать и никогда не пыталась объяснить: “Книга Пророка Иезекииля” и “Апокалипсис” — два каббалистических трактата, комментировать которые могут лишь великие маги, книги за семью печатями для верных христиан и совершенно понятные для неверных, посвященных в оккультные науки».
Итак, повторяю, труды по оккультизму писались не для широких масс, но для собратьев, главным делом своей жизни почитавших разгадку тайн каббалы и преодолевших первые трудности малопонятных азов герметической философии.
Пылким и упорным кандидатам в эту науку могу дать один совет: «Дерзайте». Одно путешествие на Восток, при должном настрое духа, возможные непредвиденные происшествия и встречи, кажущиеся всего лишь случайным знакомством и приключением, могут — а могут и не — распахнуть перед упорным исследователем дотоле закрытые двери окончательных тайн. Скажу больше: такое путешествие, предпринятое с одной-единственной целью и пламенным желанием ее достигнуть, несомненно, даст куда более быстрые, лучшие и практические результаты, нежели самое усердное изучение оккультизма по книгам, даже если посвятить этому десятки лет.
Наука магии
Во время своего пребывания в Итаке, где очень мало читают спиритические газеты в целом, и «Ban ner of Light» в частности, но где, по счастью, в нескольких домах гостеприимно встречают «Scientist», я узнала, благодаря вашей газете, о необычайно интересной и в высшей степени эрудированной атаке редакционной статьи «Banner of Light» на «магию»; или, скорее, на тех, кто имеет глупость верить в магию. Поскольку намеки, касающиеся лично меня, благопристойно завуалированы, по крайней мере, в отрывке, который я видела, и поскольку, похоже, жертвой религиозного всесожжения на алтаре, воздвигнутом ангелам некоторыми, вроде как ревностными спиритуалистами, избрали лишь полковника Олькотта, я оставляю этому джентльмену са мому позаботиться о себе, если он сочтет это нужным, и скажу всего несколько слов по поводу якобы несуществующей магии.
Если бы я захотела выступить просто от своего имени и основать свою защиту магии лишь на том, что видела сама и достоверно знаю об этой науке после многих лет проживания в Индии и Африке, то, возможно, мистер Колби назвал бы меня «без ответственной женщиной» — с той непредубежденной, спиритуализированной вежливостью, которая так отличает почтенного издателя «Banner of Light»; такое уже случалось. Поэтому, в противовес его поразительной уверенности в том, что никакой магии не существует и никогда не существовало на свете, я постараюсь найти авторитеты ему под стать, а может, и повыше, и таким образом опровергнуть ранее упомянутое утверждение.
Таким неортодоксальным спиритуалистам как я, в на ши дни нужно быть осторожными и предусмотрительными, если они не хотят, чтобы их с неослабной жаждой возмездия преследовала могущественная армия «индийских контролеров» и «всевозможных гидов» нашей светлой Страны Вечного Лета.
Когда автор редакционной статьи пишет, что он «вовсе не считает невероятным существование духов-обманщиков, старающихся одурачить алчущих оккультного знания, внушая им мысль, что такая вещь как магия существует» (?), тогда, с другой стороны, я могу ему ответить, что не только считаю это веро ятным, но абсолютно убеждена и готова поклясться под присягой, что не раз духи, либо элементарные, либо мало развитые, называясь Теодором Паркером, совершенно явно дурачили и непочтительно водили за нос нашего уважаемого редактора «Banner of Light», заставляя его, например, верить в то, что Апеннины находятся в Испании.
Далее, опираясь на подтверждения многих образованных спиритуалистов, широко известных своей честностью и правдивостью, я могла бы привести бессчетное количество доказательств и примеров, когда элементарные диака, esprits malins et farfadets, а также другие, столь же ненадежные и невежественные обитатели мира духов, прикрываясь помпезными, широко известными в мире именами, вдруг выдавали недоумевающим свидетелям такую жалкую, неслыханную, несусветную чушь, а иногда и просто ересь, что многие, дотоле искренне верившие в спиритуалистическую философию, либо молча уносили ноги, либо, ежели они прежде были приверженцами римской католической церкви, набожно старались припомнить, какой рукой наносят крестное знамение, а вспомнив, пламенно восклицали: «Vade retro, Satanas!» Таково мнение любого образованного спиритуалиста.
Если бы доктор Дж.Бэрд, этот неутомимый Аттила, преследователь и гонитель современного спиритуализма и медиумов, высказался подобным об разом против магии, то я бы не удивилась, ибо лучшим противоядием от мистики и спиритических измышлений всегда считалась глубочайшая преданность слабительному из ртути и александрийского листа; но для убежденного спиритуалиста, веря щего в невидимые, таинственные миры, кишащие существами, истинная природа которых все еще представляет неразгаданную тайну, признать, а вслед за этим саркастически отвергнуть все, что было до казано и во что верили бесчисленные века миллионы людей, более мудрых, нежели он — слишком дерзко! И этот скептик — редактор ведущей спиритической газеты! Человек, первейшая обязанность которого — помогать своим читателям неустанно и упорно искать Истину, в какой бы форме она ни предстала; но который, вместо этого, отваживается ввергнуть тысячи людей в заблуждение, пришпилив их к собственной притворной лояльности и легковерию. Каждый серьезный, искренний спиритуалист должен согласиться со мной в том, что, если современный спиритуализм еще хотя бы несколько лет будет пребывать в таком же состоянии хаотической анархии или еще худшем, если он продолжит следовать тем же безумным курсом, прорастая со всех сторон пустыми гипотезами, основанными на суеверных, беспочвенных идеях, тогда Бэрды, Марвины и прочие, известные как научные (?) скептики, будут действительно торжествовать.
Действительно, отвечать на такие смехотворные, невежественные утверждения, вроде того, что заставило меня взяться за перо, кажется пустой тратой времени. Начитанному спиритуалисту, наткнувшемуся на утверждение, что «существование такой науки, как магия, никогда не было и не будет доказано», не нужен ни мой, ни чей-то другой совет — он просто пожмет плечами и улыбнется, как, возможно, он улыбнулся замечательной попытке духов мистера Колби реорганизовать географию, поместив Апеннины в Испании.
Но неужто вы никогда в жизни не открывали ни одной книги, помимо собственных протоколов о том, как Том, Дик и Гарри спускались из высших сфер, дабы напомнить дядюшке Сэму, что тот порвал гетры или сломал свою трубку на Дальнем Западе?
Неужто вы думали, что магия — удел ведьм, летающих верхом на помеле и оборачивающихся черными кошками? Но даже эта суеверная чушь, хотя она всегда называлась колдовством, а не магией, не покажется такой уж глупостью тому, кто твердо верит в трансформацию миссис Комптон25 в Кети Бринкс. Законы природы неизменны. Условия, при которых медиум может трансформироваться, будучи всецело поглощен духом, и принять вид другого существа, будут иметь силу всегда, когда этот дух или, скорее, сила захочет принять форму кошки.
Проявление сил магических есть проявление сил естественных, превосходящих обычные процессы природы. Чудо не является насилием над за конами природы, разве только для невежд. Магия — это наука, глубокое знание оккультных сил природы и законов вселенной, управляющих видимым и невидимым миром. Спиритуализм в руках адепта превращается в магию, ибо он владеет искусством соче тания законов вселенной, не нарушая ни одного из них и, таким образом, не совершая насилия над природой. В руках опытного медиума спиритуализм становится бессознательным колдовством; ибо, позволяя себе стать беспомощным орудием в руках разнообразных духов — о которых он не знает ничего, кроме того, что они сами позволяют ему узнать — медиум, даже не осознавая этого, открывает дверь сообщения между двумя мирами, через которую прони кают слепые силы природы, скрывающиеся в астральном свете, а также хорошие и дурные духи.
Сильные гипнотизеры, глубоко осведомленные в своей области, такие, как барон Дюпоте, Регаццони, Пьетро Д’Амичис из Болоньи — маги, ибо они стали адептами, посвященными в великую тайну на шей Матери-Природы. Такие ученые, а к выше названным можно добавить Месмера и Калиостро, управляют духами, а не позволяют им или их подчиненным управлять собой; в руках этих людей спиритуализм в безопасности. Однако, в отсутствии опытных адептов, одаренному ясновидением медиуму лучше положиться на счастливый случай и удачу и стараться судить о древе по его плодам. Нечистые духи редко изберут проводником чистого, до бродетельного человека; но еще реже чистые духи изберут нечистых проводников. Подобное притягивает подобное.
Но вернемся к магии. Таких людей, как Альберт Великий, Раймонд Луллий, Корнелий Агриппа, Парацельс, Роберт Фладд, Евгений Филалет, Кунрат, Роджер Бэкон и им подобных, в наш скептический век обычно почитают за выдумщиков, а современных спиритуалистов и медиумов и того хуже — за шарлатанов и трусов; но никогда еще никто не считал философов-герметиков глупцами и идиотами, за кого, к несчастью для нас и для нашего дела, каждый неверящий принимает всех, преданных спиритуализму. Сегодня герметикам и философам могут не верить, могут сомневаться в них, как и во всем остальном, но мало кто ставил под сомнение их знания и возможности при жизни, ибо они всегда могли доказать то, что утверждали, управляя теми силами, которые теперь управляют беспомощными меди умами. У них были свои наука и философия, помогавшие отметать смехотворные отрицания, а мы, сентиментальные спиритуалисты, убаюкивая себя сладенькой колыбельной, не можем отличить ложных явлений от истинных, и нас ежедневно обводят вокруг пальца подлые шарлатаны. Даже если в те времена и сомневались, как ныне в спиритуализме, все же этих философов почитали и боялись даже те, кто не верил полностью в их оккультные силы, ибо это были гиганты интеллекта. Глубокие знания, равно как и развитые интеллектуальные способности, всегда будут уважать и почитать; но над нашими медиумами и их приверженцами смеются и издеваются, и все мы страдаем от того, что феномены предоставлены причудам и проделкам своевольных и шаловливых духов, а мы совершенно не в состоянии их контролировать.
Сомневаться в магии — значит отрицать саму историю, а также свидетельства очевидцев за четыре тысячи лет. Начиная с Гомера, Моисея, Гермеса, Геродота, Цицерона, Плутарха, Пифагора, Аполлония Тианского, Симона Мага, Платона, Павзания, Ямвлиха, и продолжая этот бесконечный ряд великих личностей, историков и философов, каждый из которых либо верил в магию, либо сам являлся магом, вплоть до таких современных авторов, как В.Говит, Эннемозер, Гугенот де Муссо, маркиз де Мирвиль и покойный Элифас Леви, который сам был магом — среди всех этих величайших имен лишь один мистер Колби, редактор «Banner of Light», не признает существования такой науки, как магия. Он простодушно верит, что вся священная армия библейских пророков — начиная с отца Авраама, включая Христа — просто медиумы; по мнению мистера Колби, ими всеми управляли! Представьте только, что Христом, Моисеем, Аполлонием Тианским управляет «индийский гид»!!! Возможно, почтенный редактор игнорирует тот факт, что в те времена древние гораздо больше знали о медиумизме, нежели мы, и, кажется, он совсем не осознает, что сивиллами, пифиями и прочими медиумами руководили верховные жрецы и посвященные в эзотерическую теургию и мистерии храмов. Теургия была магией; как и в наше время, сивиллы и пифии были медиумами, но верховные жрецы были магами. В их руках были все секреты теологии, которая включала в себя и магию, или искусство призывать духов-помощников. Они владели наукой различать духов; наукой, которой мистер Колби не владеет совершенно — к его глубочайшему сожалению, несомненно. С помощью этой силы они управляли духами по желанию, открывая доступ к своим медиумам лишь благим сущностям. Таково объяснение магии — реальной, су ществующей, белой, или священной магии, которой сегодня пора бы быть в руках науки; и так будет, если только наука усвоит уроки, наглядно преподаваемые спиритуализмом вот уже двадцать семь лет.
Вот причина, по которой в былые времена неразвитым духам не позволялось провозглашать ересь. Оракулы сивилл или жриц никогда не смогли бы утверждать, что Афины — индийский город, или переносить гору Арарат в Египет.
Далее, если бы скептический автор редакционной статьи уделял меньше времени болтовне индийских духов и больше полезным лекциям, он смог бы узнать, что у древних были и незаконные медиу мы, я имею в виду тех, кто не принадлежал к какому-то определенному храму; следовательно, духи, управлявшие этими медиумами и не контролируемые опытной рукой мага, были предоставлены самим себе и могли выделывать со своими беспомощными орудиями всякие штуки; этих медиумов считали одержимыми и обуянными, что и было на самом деле; другими словами, по библейскому выражению, «в них вселялось семь бесов». Более того, подобных медиумов было предписано предавать смерти, ибо нетерпимый Моисей, маг, посвященный в мудрость Египта, сказал: «Ворожеи не оставляй в живых»26. Только египтяне и греки, более человечные и справедливые, чем Моисей, брали таких медиумов в храмы, и если выяснялось, что они не способны исполнять священные обязанности прорицателей, то их лечили — так же, как Иисус Христос лечил Марию Магдалину и многих других, «изгоняя семь бесов». Мистер Колби и Кo должен либо полностью отрицать чудеса, сотворенные Христом27, апостолами, пророками, тавматургами и магами, и следовательно, каждую частицу духовной и мирской истории, либо признать су ществование в этом мире некой силы, способной управлять духами, хотя бы только злыми и неразвитыми, элементариями и диака. Чистые духи, развоплощенные, никогда не спустятся в нашу сферу, если только их не притянет поток мощной симпатии и любви, либо для выполнения определенной миссии.
Я далека от мысли осмеять или вызвать отвращение ко всем медиумам. Я сама спиритуалистка, если, как говорит полковник Олькотт, под словом «спиритуалист» понимать твердую веру в бессмертие нашего духа и знание о существовании постоянной возможности общаться с духами умерших и близких нам людей — либо через честных, чистых медиумов, либо посредством Тайной Науки. Но я не являюсь одной из тех фанатичных спиритуалистов, коих много в любой стране, которые слепо верят утверждениям любого «духа», ибо видела слишком много различных феноменов, Америке и не снившихся.
Я знаю, что магия действительно существует — и десять тысяч редакторов спиритических газет не смогут изменить мою веру в то, что я знаю. Существует белая и черная магия — и ни один, когда-либо путешествовавший по Востоку и исследовавший данный вопрос, не может в этом усомниться.
Моя вера тверда, и посему я готова поддерживать и защищать любого честного медиума, а иногда даже того, кто кажется нечестным; ибо я слишком хорошо знаю, какими беспомощными орудиями и жертвами становятся медиумы в руках неразвитых невидимых существ. Я также знаю насколько порочны и злобны элементарии и до какой степени они могут овладеть не только сенситивным медиумом, но и любым другим человеком. Хотя я могу быть «без ответственной дамой» в глазах «слишком ответ ственных» за вред, который приносится честным спиритуалистам несправедливостью, од но бокостью и спиритическим сентиментализмом, все же с уверенностью могу сказать, что обычно мне нужно немного времени, чтобы определить, обманывает ли медиум сознательно или оттого, что им управляют.
Итак, магия существует и существовала с доисторических времен. Начавшись с самофракийских мистерий, она непрерывно следовала своим курсом, приостановившись на время в связи с исчезнове нием теургических обрядов и церемоний христианизи рованной Греции; затем она возобновилась в нео платонической и александрийской школах; перешла, путем посвящения, к различным отдельным ис следователям и философам; несмотря на яростные преследования церкви, благополучно миновала средневековье и вновь обрела известность в руках таких адептов, как Парацельс и некоторые другие; и, в конце концов, исчезла из Европы вместе с графом Сен-Жерменом и Калиостро, укрывшись от жестокосердного скептицизма в своей родной обители на Востоке.
В Индии магия никогда не умирала и процветает там так же, как и всегда. Как и в Древнем Египте, ее практикуют только в тайных пределах храмов и называют, как и раньше, «священной наукой». Ибо это действительно наука, основанная на естественных оккультных силах природы, а не просто слепая вера в глупую болтовню хитрых элементариев, готовых силой удержать настоящих развоплощенных духов от общения с близкими людьми.
Недавно некий мистер Менденхол посвятил несколько колонок в «Religio-Philosophical Journal» вопросам, расспросам и критике таинственного Братства из Луксора. Он предпринял безуспешную попытку добиться ответа от этого Братства и таким образом разгадать загадку сфинкса. Я могу удовлетворить м-ра Менденхола. Братство Луксора является одной из секций Великой Ложи, членом которой я состою. Если этот господин питает сомнения по поводу моего утверждения, а я уверена, что дело обстоит именно так, то он может, ежели пожелает, написать в Луксор, дабы получить дополнительные сведения. Если же Семеро из Комитета окажутся столь грубы, что не ответят и откажутся предоставить нужную информацию, тогда я могла бы предложить ему маленькую сделку. У мистера Менденхола, насколько я помню, есть две жены в мире духов. Обе эти леди материализуются у М.Мотта и часто подолгу беседуют со своим супругом, клятвенно заверявшим нас в этом несколько раз, более того, он утверждал, что не сомневается в подлинности этих духов. А если так, то пусть одна из этих усопших дам назовет мистеру Менденхолу секцию Великой Ложи, к которой я принадлежу. Ибо для истинных, подлинных развоплощенных духов, ежели обе являются тем, за кого себя выдают, это сущий пустяк: им нужно всего-навсего спросить других духов, прочитать мои мысли и так далее, а для развоплощенной сущности, бессмертного духа это простейшая вещь в мире. Если джентельмен, которому я бросаю этот вызов, хотя и не имею чести быть с ним знакомой, скажет мне, как называется секция, а название нашей Ложи знают три неофита в Нью-Йорке, тогда я обещаю предоставить мистеру Менденхолу факты, касающиеся этого Братства, состоящего не из духов, как он думает, а из живых смертных, и, более того, если он пожелает, наладить прямой контакт с Ложей, как я делала это для других. Однако, мне кажется, мистер Менденхол ответит, что духи не смогут правильно назвать Ложу, ибо ни Ложи, ни Секции не существует — и тем самым положит конец нашей дискуссии28.
|
