Моя родина липецкий край
Скачать 2.57 Mb.
|
| Проживание на квартире у «доброй немки» В романе «Кащеева цепь» писатель в деталях описывает съемную квартиру и ее местоположение, которое соответствует действительности. Курымушка живет в Ельце на квартире с «доброй» хозяйкой, скучая по своей маме, по родной деревне: «Из окна своей комнаты Курымушка видел, как гнедой Сокол долго поднимал мать на Чернослободскую гору…, все свое, деревенское, встало неизъяснимо прекрасным и утраченным навсегда. Особенно больно было какое-то предчувствие, что мать никогда уже не вернется такой, как была. Это схватило, сжало всю душу мальчика, он положил голову на подоконник, зарыдал и так все плакал и плакал, пока не уснул под уговоры доброй Вильгельмины» 12, с. 61. В действительности 10-летний Михаил Пришвин также проживал на квартире в Ельце (имение Хрущево расположено в 12-ти км от города). Архивные документы подтверждают это. Миша Пришвин во втором классе живет у доброй немки Вильгельмины Шмоль на Успенской улице [4] (ныне ул. Советская, 133). Из окна этого дома и сейчас видна дорога, идущая в гору – в район, который и сегодня в Ельце называют Черной Слободой. Имя и фамилия хозяйки дома в романе также соответствуют действительности. Мы убедились также и в том, что описание Ельца в романе «Кащеева цепь» тождественно сохранившемуся и поныне пейзажу: «В Черной слободе все подводы будто провалились: это они спустились под гору до Сергия. Ловкачи в серебряных поясах пускали с полгоры своих коней во весь дух и сразу выкатывались на полгоры вверх. Когда выбрались наверх из-под Чернослободской горы, тут сразу и стал перед Курымушкой собор, и тут на Соборной улице, в доме, похожем на сундук, у матери прямо начался разговор о Курымушке с тетушкой Калисой Никаноровной». Крутые спуски Черной слободы сохранились и поныне. Да и сама Черная слобода осталась такой, какой описывал ее Пришвин. Бывшая Старомосковская улица (Маяковского) огибает вход в Сергиевскую (Владимирскую) церковь. Так же величаво возвышается в центре города Вознесенский собор… Побег гимназистов в Азию О побеге Пришвина-гимназиста в Азию читаем в романе «Кащеева цепь», в Дневнике М.Пришвина, в воспоминаниях о писателе его родственников и знакомых, а также в очерках его второй жены Валерии Дмитриевны Пришвиной. Много публикаций на эту тему в местных краеведческих изданиях и газетах. Обратимся к автобиографическому роману. В «Кащеевой цепи» в путешествие отправились трое гимназистов: Ахилл, Алпатов и Рюрик (на самом деле – четверо, но об этом ниже). М.М. Пришвин красочно повествует о плане путешествия: «По карте он стал искать себе путь в Азию и, пока разыскивал, совершенно уверился, что желанная страна без имени и без территории находится в Азии. Путь туда он установил простой: по реке Быстрой Сосне в Дон, из Дона – в Азовское море, в Черное, и потом уже и начнется Малая Азия…» 12, с. 69. Описание этого путешествия составляет едва ли не лучшие страницы романа. В первую же ночь беглецы замерзают, потому что, опасаясь погони, договариваются не разводить костра и даже не выходить на берег. Но вот светает, мальчики начинают охотиться, проходит день свободы, за ним еще один, а на третий путешественники слышат на дороге звон колокольчика. Они быстро причаливают к берегу, один из них влезает на дерево и видит погоню. Хитроумному Курымушке приходит в голову отличная идея: мальчишки вытаскивают лодку на берег, переворачивают вверх днищем и под нее залезают. Но за поиск взялся не простой полицейский. «Ночью дождя не было, а лодка мокрая», - соображает наблюдательный истребитель конокрадов Н. Крупкин, переворачивает ее и обнаруживает беглецов. Действительность выглядела куда более суровой и прозаической, нежели ее романная версия: «Они прибыли в гимназию как раз во время большой перемены в сопровождении пристава, и я видел, как их вели по парадной лестнице на второй этаж, где находилась приемная комната директора гимназии Николая Александровича Закса. Третьеклассники шли с понурыми головами и хмурыми лицами, а второклассник Пришвин заливался горькими слезами», - лаконично повествует об этом событии учащийся Елецкой гимназии Д.И. Нацкий 17, с. 20. Всего того, как мальчики раскаивались и друг друга «сдавали», как позорно плакал один из них, в романе нет, и ничто не бросает тень на гордый бунтарский дух маленьких гимназистов. «На лодке по Сосне я удираю в неведомую страну, - пишет Пришвин, - и, конечно, имею судьбу всех убегающих: знаменитый в то время становой, удалой истребитель конокрадов Н.П. Крупкин ловит меня верст за 30 от Ельца. Насмешкам гимназистов не было конца: «Поехал в Азию, приехал в гимназию» [11]. Архивные документы о побеге гимназистов Вновь обратимся к архивному фонду Елецкой мужской гимназии и сравним описание побега в романе с воспоминаниями, дневниками и протоколом заседания педагогического совета гимназии. Чрезвычайное происшествие в гимназии случилось 12 сентября 1885 года. На уроки не явились ученики 2-а класса Михаил Пришвин, Николай Чертов, Владимир Тирман и ученик 4-го класса Константин Голофеев. Дома их тоже не оказалось, а на квартире Голофеева была найдена записка о том, что гимназисты отправились в Азию. Инспектирующий Федюшин известил об этом городскую и уездную полиции, а на следующий день утром пристав Крупкин доставил домой незадачливых путешественников, причем отобрав у них три револьвера, три ружья, две сабли, топор, порох и патроны. «Ученики Голофеев, Пришвин и Тирман согласно показали, что предприняли это путешествие по настоянию и убеждениям Чертова и что все отобранные вещи принадлежат Чертову и куплены им частью в магазине Черномашенцева, частью на базаре и в мелочных лавочках. 12 сентября в 9-м часу утра все эти ученики отправились будто-бы в гимназию, но пришли в заранее условленное место Городского Сада, где Чертов окончательно уговорил немедленно отправиться в предположенное путешествие, при чем показал приготовленные им оружие и деньги, которых, по мнению этих учеников, было достаточно, но, сколько именно, они не могли определить. Приехав на извозчиках к р. Сосне, они сели в купленную Чертовым за 19 рублей лодку и отправились вниз по реке». Педагогический Совет, рассмотрев все обстоятельства, признал, что ученик Чертов «был главным и располагал денежными средствами, приобрел на остальных влияние, которым и воспользовался для задуманного им путешествия. Чертовым куплены револьверы, ружья, топор, порох, патроны и лодка»; остальные ученики, по убеждению педагогического Совета, были только исполнителями его плана. Совет определил: ученика 2 класса Николая Чертова уволить из гимназии на основании п. 17 § 11 правил о взысканиях, а остальных - Пришвина, Тирмана и Голофеева подвергнуть более продолжительному аресту, с понижением отметки поведения за I четверть учебного года (Пришвину была выставлена оценка «3») [5]. Из протокола педагогического Совета, приведенного выше, видим, что побег в Азию состоялся в сентябре 1885 года, когда Пришвин был учеником 2 класса (см. Таблицу № 1). С большой полнотой освещают подготовку и ход путешествия показания самого Пришвина. Этот документ, автору которого еще не исполнилось и 13 лет, является наиболее ранним пришвинским текстом: «Нынешнее лето проживал у нас в деревне кадет 3-го Московского корпуса Хрущов со своею матерью. Хрущов рассказывал мне, что у них в корпусе бежали два кадета и были возвращены назад. Это я, когда приехал в город, рассказал Чертову как новость. Чертов сказал, что кадеты дураки, потому что не умели бежать. Спустя неделю Чертов во время классных перемен начал подговаривать меня, Тирмана и Голофеева к бегству, говорил, что это очень заманчиво, что можно бежать так, что не воротят, и сказал, что у него уже все готово, что есть деньги, оружие и что есть; сказал, что поедем с переселенцами, а потом сказал, что на лодке по Сосне в Дон, а из Дона по берегу Азовского моря… По дороге к Сосне мы остановились около кузницы, где Тирман сошел с извозчика, чтобы взять заказанные в кузнице мечи. Около моста Чертов дал лодочнику за лодку 25-рублевую бумажку и получил сдачи 6 рублей… Когда мы спрашивали, откуда у Чертова деньги, он сказал, что продал часы золотые… родителей… М-ме Шмоль, у которой я с Голофеевым квартировал, тотчас же дала знать о моем побеге моей маме, и мама моя приехала из деревни в тот же день ночью… Михаил Пришвин». Разночтения публикаций с документами здесь наиболее многочисленны и касаются даты события (факт побега имел место в 1885 году, однако у отдельных авторов это 1883 год (В.Д. Пришвина «Путь к Слову»); у других – 1884 г. (6-томное собр. соч., где перечислены основные даты жизни писателя). Мы же теперь будем безошибочно ориентироваться благодаря таблице № 1. В разных изданиях (в том числе и в дневниках писателя) происходит путаница и с частью света, куда направились гимназисты (в Азию или в Америку?). Из одного издания в другое кочуют разночтения об участии в этом событии учителя В.В. Розанова. Мистификация с учителем В.В. Розановым В романе именно Василий Васильевич Розанов обращает на Курымушку внимание, выделяет его из гимназической массы, ставит пятерку за пятеркой и на одном из уроков фактически подстрекает ученика к невероятному авантюрному действу «совершить побег из гимназии и пробраться в Азию». В дневнике Пришвин неоднократно настаивал на том, что в той драматической ситуации именно Розанов поддержал его, заступился и спас от отчисления: «Недаром он похвалил меня в еще гимназии, когда я удрал в «Америку» 18, с.60. В 1922 году М. Пришвин пишет: «Учиться я начал в Елецкой гимназии, и такой она мне на первых порах показалась ужасной, что из первого же класса я попытался с тремя товарищами убежать на лодке по реке Сосне в какую-то Азию (не в Америку). Розанов Василий Васильевич (писатель) был тогда у нас учителем географии и спас меня от исключения…» 11. (здесь у Пришвина две ошибки: не в первом классе, а во втором состоялся побег; Розанова не было в это время в гимназии – об этом ниже). «В то время только один учитель географии заступился за меня, разъяснил ученикам хорошую сторону побега «в небывалое», - эта фраза Пришвина благополучно перекочевала в книгу «Круг жизни» Валерии Дмитриевны Пришвиной, второй жены писателя 19, с. 7. В действительности же известный впоследствии писатель, философ и публицист Василий Васильевич Розанов перевелся из Брянска в Елец в 1887 году – об этом говорится в письме от 29 июня 1887 года инспектора Брянской прогимназии: «Его превосходительство Г. Попечитель Московского Учебного Округа предписанием от 24 июля сего 1887 года за № 1426 уведомил меня, что Вы перемещаетесь, согласно Вашему прошению, учителем Истории и Географии в Елецкую гимназию от 1 августа сего года» [ГАЛО, ф. 119, оп. 1, д. 200, л. 76]. Таким образом, Розанов прибыл в Елецкую гимназию спустя два года после бегства елецких гимназистов, и история с заступничеством учителя за ученика, подстрекательством к бегству, кочующая из одной книги о Пришвине в другую, является мистификацией, автором которой, на наш взгляд, выступил сам Михаил Михайлович Пришвин. Зато правдой оказалось то, что именно Розанов приложил руку к тому, чтобы исключить Пришвина из гимназии. Противоречия здесь найдем опять у самого Пришвина и попробуем в этом эпизоде разобраться, кто же прав, а кто виноват? Конфликт Пришвина с В. Розановым В действительности Василий Розанов в Елецкой гимназии - глубоко несчастный, страдающий, одинокий человек; в Дневнике Пришвина - противоречивая яркая личность, заставляющая его до конца дней мучительно размышлять о самых важных сторонах бытия, в романе «Кащеева цепь» – Козел, воплощение зла, несвободы: «Козел, учитель географии, считается и учителями за сумасшедшего; тому «что на ум взбредет, и с ним все от счастья». «На другой день, как всегда, очень странный, пришел в класс Козел; весь он был лицом ровно-розовый, с торчащими в разные стороны рыжими волосами, глаза маленькие, зеленые и острые, зубы совсем черные и далеко брызгаются слюной, нога всегда заложена за ногу, и кончик нижней ноги дрожит, под ней дрожит кафедра, под кафедрой дрожит половица. Курымушкина парта как раз приходилась на линии этой дрожащей половицы, и очень ему было неприятно всегда вместе с Козлом дрожать весь час» 12, с. 6]. Приведем строки из романа, в которых описывается конфликт учителя и ученика:
Тогда Алпатов встал бледный и сказал:
Заунывно ударил еще раз колокол крестопоклонной недели. Козел перекрестился большим открытым крестом, принимая большое решение, сложил журнал, убрал карандаши.
Больше учитель географии в романе не появится. Трудно сказать, кого здесь больше жаль, оскорбленного учителя или исключенного ученика, кто палач, а кто жертва в их столкновении. В дневнике: «Я встретился с ним в первом (не в первом, а в третьем, причем, когда учился в третьем классе второй год – А.Б. См. таблицу № 1) классе Елецкой гимназии как с учителем географии. Этот рыжий человек с красным лицом, с гнилыми черными зубами сидит на кафедре и, ровно дрожа ногой, колышет подмостки и саму кафедру. Он явно больной видом своим, несправедливый, возбуждает в учениках младших классов отвращение, но от старших классов… доходят слухи о необыкновенной учености и даровитости Розанова, и эти слухи умиряют наше детское отвращение к физическому Розанову» 15, с. 196. А что же все-таки произошло в действительности тогда в провинциальной гимназии между этими двумя людьми на самом деле? В 1889 году пятнадцатилетний гимназист оскорбил своего учителя географии, и Василий Васильевич поступил, как и положено преподавателю - написал докладную директору гимназии о недостойном поведении ученика 4 класса Михаила Пришвина. Обратимся вновь к фонду Елецкой мужской гимназии. Документу этому более ста лет, но, читая его, мы переносимся в конец XIX века, в гимназический класс, и переживаем это неприятное для обоих событие вместе с учителем и учеником. Докладная В. Розанова Докладная Розанова написана на плотном, пожелтевшем листе бумаги. Почерк мелкий, бисерный, буквы то с просяное зернышко, то еще мельче. Но все слова выписаны твердо и четко. Есть зачеркивания, но не от поиска нужных оборотов: чувствуется - докладная писалась в возбужденном состоянии... «Честь имею доложить Вашему Превосходительству о следующем факте, случившемся на 5 уроке 18-го марта в IV классе вверенной Вам гимназии: ученик сего класса Пришвин Михаил, ответив урок по географии и получив за него неудовлетворительный балл, занял свое место за ученическим столом и обратился ко мне с угрожающими словами, смысл которых был тот, что если из-за географии он не перейдет в следующий класс, то продолжать учение он не станет и, выйдя из гимназии, расквитается со мною, «меня не будет, и Вас не будет», - говорил он, между прочим. Затем сел, и так как тишина класса не нарушилась, то я продолжал урок, до конца которого оставалось несколько минут. Через небольшой промежуток времени он встал и попросил извинения, ссылаясь на то, что вышеупомянутые слова сказаны были им в раздражении, при котором он вообще не может себя сдерживать. Я предложил ему сесть, заметив, что о поступке его будет доложено Вашему Превосходительству. Он исполнил мое желание, еще раз сказав, что просит извинения перед всем классом, исполнив, что от него требовалось, и по тону слов его было видно, что он считает это извинение почти заглаживающим вину. В субботу я остаюсь после 5-го урока дежурным с арестованными учениками...., ...я спросил его, что побудило его к поступку такой важности, и, указав ему на принесенные извинения, спросил его, какие вообще представления он имеет о себе и других людях, с которыми ему приходится вступать в отношения. Он высказал, что вообще не считает кого бы то ни было выше себя; что же касается до самого поступка, то он сделан был для того, чтобы выдаться из учеников, показав им, что он способен совершить то, на что никто из них не решился бы. Считая самый поступок выходящим из ряда обычных явлений гимназической жизни, а объяснения, его сопровождавшие, в высшей степени значительными с нравственно-воспитательной точки зрения, я почел cвоим долгом обо всем этом доложить Вашему Превосходительству как высшему руководителю гимназической жизни и хранителю дисциплины в ней. Преподаватель В. Розанов 20 марта 1889 года». 7 Самая потрясающая, с самыми фантастическими и самыми верными подробностями, версия этого происшествия была изложена В.В. Розановым в письме к Н.Н. Страхову: «У этого ученика более 1 500 000 капитала и он любимец матери, коя ненавидит старшего брата (ученик VII класса, тихий малый) и хлопочет у адвокатов, не может ли она все имущество передать по смерти двум сыновьям, обойдя старшего (говорят, она - удивительная по уму помещица, но к старшему сыну питает органическое отвращение); я все это знал и видел, где корень того, что в IV классе он уже никого не считает выше себя. Сегодня на 2-м уроке написал директору докладную записку о случившемся, в большую перемену собрался совет, и все учителя единогласно постановили уволить. Завтра ему объявят об этом, а я сегодня после уроков купил трость, ввиду вероятной необходимости защищаться от юного барича» [19]. Исключение М. Пришвина из Елецкой гимназии Порядки в Елецкой гимназии были достаточно строгие, и Михаил Пришвин решением педагогического совета был исключен «с волчьим билетом» - без права поступления в другое учебное заведение на территории Московского учебного округа, куда входила данная гимназия. (Донесение директора гимназии попечителю учебного округа также хранится в архиве) [9]. Пришвину на руки выдали Свидетельство, а копия этого документа хранится теперь в Липецком архиве. [8] Сведения, полученные из Свидетельства представим в следующей таблице (для наглядности в выяснении некоторых фактов из жизни писателя): Таблица № 2
Помимо этих сведений в Свидетельстве имеются данные об успеваемости будущего писателя за последний год его пребывания в Елецкой гимназии. Пришвин при поведении хорошем (4) оказал следующие успехи за 3 четверти 1888/89 учебного года: Таблица № 3 Успеваемость Михаила Пришвина за три четверти 1888/1889 уч. года
Свидетельство выдано Михаилу Пришвину 4 апреля 1889 года. Наш комментарий: Попытки некоторых биографов писателя приписать злой воле В.В. Розанова исключение Михаила Пришвина из Елецкой гимназии, на наш взгляд, необоснованны. За шесть лет он дошел только до четвертого класса. И в нем должен был стать второгодником... «Это вам, голубчик Пришвин, на пользу пошло» Пришвин не раз обращался в своем Дневнике к конфликту с учителем, к образу учителя, и детская обида с течением времени трансформировалась совсем в другие переживания: «Священный бунт Курымушки теперь представляется не священным, и кажется, что учителя были гораздо лучше, чем описаны» - написал он в 1937 году. «Я сохранил навсегда благодарность к Розанову за его смелую по тому времени необыкновенную защиту (Розанова не было тогда в Ельце! – А.Б.) Но тот же самый Розанов изгнал меня за мальчишескую дерзость из 4 класса, оставляет в душе моей след, который изгладился только после того, как, много лет спустя, я нашел себе удовлетворение в путешествиях и занялся литературой» - напишет Пришвин в Дневнике 15, с. 309. А вот что отметила В.Д. Пришвина: «...В гимназии было трудно и вышло так, что во всем дальнейшем оказался виноват Розанов, этот непонятный учитель географии. Было в нем что-то беспокойное, темное даже в его физическом облике - младшие ученики его не любили. Миша, ни с того ни с сего, стал дерзить учителю, а тот его, в свою очередь, невзлюбил... А тогда Михаил без всякого видимого повода надерзил Розанову, а тот не простил и настоял на исключении Пришвина без права поступления в другое учебное заведение...» [19]. Уже зрелым писателем М.М. Пришвин так оценит два важнейших происшествия своих гимназических лет: «Большое значение в моей жизни имели два события в детстве и отрочестве: первое - это побег из Елецкой гимназии в какую-то прекрасную свободную страну Азию, второе - исключение меня из Елецкой гимназии. Первое событие впоследствии определило меня как путешественника, охотника, художника слова и сказителя, второе - как искателя добрых человеческих отношений или как гражданина. В этом столкновении свободы и необходимости началась моя сознательная жизнь». Исключение из Елецкой гимназии стало переломным событием в судьбе юноши. Он быстро понял справедливость столь крутой меры. Его приятель и одноклассник Алексей Смирнов прислал ему сочувственное письмо, обвиняя в случившемся учителя географии, и получил ответ: «Дорогой Алеша, не вини Розанова, - я сам во всем виноват». А позже Пришвин напишет: «Меня выгоняли из школы потому, что я был неспособен к учению и непослушен». Но Пришвин принадлежал к той породе людей, кто исключительно тяжело переживает душевные скорби, и рана оставила след в его душе на всю жизнь. В 1922 году Пришвин он писал: «Нанес он мне этим исключением рану такую, что носил я ее незажитой и незашитой до тех пор, пока Василий Васильевич, прочитав мою одну книгу, признал во мне талант и при многих свидетелях каялся и просил у меня прощения: «Впрочем,- сказал, - это вам, голубчик Пришвин, на пользу пошло» [11]. «Особенно сильный позор я переживал, когда, выгнанный из гимназии, сам своей рукой отпарывал блестящие серебряные пуговицы шинели и пришивал на их место обыкновенные черные. При каждом выходе на улицу, при каждой встрече я чувствовал себя тем неудачником, тем отбросом гимназии, какие потом навсегда оставались в родном городке мелкими чиновниками на почте, в архиве и жили какие-то заскорузлые, покрытые чириями и бородавками, в своем непомерном послушании темному быту» 12, с. 98-99. А вот и о значении Розанова в жизни: «…Он своей личностью объединяет всю мою жизнь, начиная со школьной скамьи: тогда, в гимназии, был он мне козел, теперь в старости герой, излюбленнейший, самый близкий человек»... Дневник, 1942 г.,14 января. «Страна обетованная, которая есть тоска моей души, и спасающая и уничтожающая меня, - я чувствую, живет целиком в Розанове, и другого, более близкого мне человека в этом чувстве я не знал» 18, с. 60. «Мальчик, выгнанный из гимназии, носивший всю жизнь по этому случаю уязвленное самолюбие, находит своего врага в религиозно-философском собрании, вручает ему свою книгу с ядовитейшей надписью: «Незабываемому учителю и почитаемому писателю» - и выслушивает от него комплимент. Вот победа! А он-то и не подозревал, с кем имеет дело» [20]. А вот и еще один урок: «Смертельная тоска иногда, очень изредка, навещает меня: хочется или разрядиться в безумном бешенстве, или же уничтожить себя. Так я еще мальчиком разрядился в Елецкой гимназии на Розанова и вылетел из гимназии. А разрядка в себе кончается вот этой смертельной тоской. Но меня от безобразной выходки всегда удерживает память о прошлом: я знаю по опыту, что смертельная тоска кончается ликующей радостью жизни. В этой борьбе и рождается мой теперь известный всем «оптимизм» 10, с.140. Заключение В автобиографическом романе «Кащеева цепь» М.М. Пришвин использовал действительные факты своей жизни с той или иной долей их художественного домысливания и романтизации. Вот что он сам об этом писал: «С тех пор, как я задумал свой старый роман «Кащеева цепь» сделать романом автобиографическим и, значит, героем в нем выставить самого себя, ко мне в роман постучалась сама правда. И это дело! А то, как же без правды я удержал бы себя в автобиографическом романе героем? Но тоже, оказывается, нельзя было оставить и правду одну без себя, без своего вымысла. Вот почему, наверно, она и постучалась» 12, с. 55. Почему же у Пришвина так много «нестыковок», а попросту фактических ошибок в Дневнике? По этому поводу приведем точку зрения Алексея Варламова: «Начиная с азиатского побега и до конца своих дней, Пришвин был великим жизнетворцем и мистификатором. Сделав себя главным героем своих произведений, он не просто описывал свою жизнь, но выстраивал ее как роман. И жизнь ему блестяще подыгрывала» 20. В этом случае Дневник Михаила Пришвина – это особый дневник, «художественный» - автор этого дневника оставался писателем, имел право на вымысел и пользовался этим правом. Что же касается ошибок у краеведов, то, на наш взгляд, многие из них просто не заметили, что у самого писателя так много разночтений, и рассматривали отдельные эпизоды биографии писателя, всецело доверяясь его автобиографической прозе и особенно Дневнику, не интересуясь документами, или не имея возможности для их прочтения. Это всего лишь объяснение, оправдать такие «ляпы» невозможно, к тому же, если они касаются таких известных людей, каковым является М.М. Пришвин. Сам М.М. Пришвин все равно для нас остается загадкой. К примеру, на вопрос: любил он Елецкую родину или не любил, мы так для себя не ответили – слишком много абсолютно противоречивых высказываний у писателя на эту тему. Но об этом – в другой работе. Р.S. Кстати, даже у Алексея Варламова встречаются ошибки: фонд Елецкой гимназии хранится не в елецком, а в липецком архиве (Государственный архив Липецкой области, г. Липецк, ул. Папина, д. 2-б). Источники и литература: Источники:
Литература:
|
Похожие:
 | Рабочая программа внеурочной деятельности по краеведению для младших школьников «Моя малая родина» |  | Материалы IX областной конференции участников туристско-краеведческого движения «Отечество». Липецк: 2002. – 226 с |
| Выпуск Материалы X областной конференции участников туристско-краеведческого движения «Отечество». Липецк: 2003. – 230 с | | Поставив свою фамилию в указанный пробел, Вы тем самым подтверждаете соблюдение Вами авторских прав |
| Полное название образовательного учреждения: Муниципальное Автономное Общеобразовательное Учреждение Мариинская Средняя Общеобразовательная... | | Подрастая, человек начинает испытывать привязанность к друзьям, к родной улице, селу, городу, и только взрослея, набираясь опыта... |
| Некоммерческой микрофинансовой организации Липецкий областной фонд поддержки малого и | | Для того, чтобы иметь возможность сертификации и дальнейшего практического использования разработанных туристских и экскурсионных... |
| «Родина» Московской печатной фабрики филиала Федерального государственного унитарного предприятия «Гознак» | | Российской Федерации в политической жизни общества посредством формирования и выражения их политической воли, участия в общественных... |