Письма из америки
Скачать 5.29 Mb.
|
Непонятый, оскорбленный маэстро печально вздохнул. За свою жизнь он пообвыкся с косностью, невежеством, критиканством. – Девочка моя, оставьте хоть каплю надежды. Я подумал, что при таких габаритах Гама могла оставить литр чаяния и грез. На удивление, добрая, ласковая девушка проявила непонятную злобу и жестосердие. – Идите, идите от греха подальше! – напутствовала она маэстро. Никогда и никому не дано понять пророка в своем отечестве. Музыкант воздел руки небу и покинул сцену. Я догнал его у кухни и вручил большой кусок целлофана. – Инструмент заверните, промокнет. – Гама застыла в дверях. – Я думала…, – и несостоявшаяся Бичевская разрыдалась. О чем думала любительница гитарных перезвонов, история умалчивает. Она тетка не из болтливых. Фаната-музыканта искренне жаль, мужчина он порядочный, а что помешанный, это его беда. Просто-напросто лечиться нужно чудаку, честное слово! … Неподалеку остановился свеже-помытый ухоженный джип «Паджеро». Хлопнула дверца, из автомобиля вышел мужчина лет сорока, огляделся и, держа руку с букетиком полевых цветов на отлете, направился к Гаме. Хорошо одет, среднего роста, загорелое приятное лицо – мужчина девушке приглянулся. – Галина Марковна? – спросил он, подойдя вплотную. – Да, вы Николай Петрович? – Собственной персоной, – мужчина с легким полупоклоном вручил букетик девушке, – проедем к нам на фазенду. – Мы незнакомы и сразу за город, – замялась Галина, – нужно поближе познакомиться, чтобы совершать такие поездки. – Пережитки, – не согласился Николай Петрович, – сейчас общество живет по законам: время – деньги, куй железо, пока горячо. Не опасайтесь, на фазенде мама с отцом и старшая сестра. Галина безоглядно доверилась спокойному, по-хозяйски уверенному, симпатичному мужчине. Тот посмотрел на расфранченную девушку и шевельнул бровями, обдумывая нечто. На фазенде никого не оказалось. – Все на огороде картошку копают, – пояснил хозяин, – негоже и нам лодыря гонять, пойдемте поможем старикам. Он на пару минут ушел с веранды и вернулся с ворохом рабочей одежды и парой кирзовых бутсов-ботинок. – Я покажу комнату, где можно переодеться, – предложил Николай Петрович. Присев на диван, Гама начала переодеваться. «Чашку чаю не предложил», – струнка обиды задрожала в душе и унялась. Галина выросла в деревне, сельскую работу знала не понаслышке, могла и корову подоить, и с огородом управиться. Огород оказался натуральным полем соток в тридцать. На нем врукопашную сражались четыре человека.
Впереди бесконечными морскими валами тянулись борозды, и не было им конца и края.
Не таким представляла мечтательница первое свидание. Ни утонченных бесед, ни жарких споров, ни обмена мнениями о просмотренных фильмах, прочитанных книгах. Где романтический ужин «при свечах», музыка «под сурдинку», бокал золотистого вина, приятно кружащий… На три метра впереди кротом закопалась и методично продвигалась сестра ухажера по объявлению, от которой стыдно отставать. На брезенте тонна сохнущей картошки, которую необходимо до ночи перебрать и пересыпать в мешки. – Работящая девка, – донеслось до Гамы, и она невольно прислушалась. Сын, относящий ведра, остановился около матери и разговаривал вполголоса. – Прежняя не в пример хуже была, – поддакнула мать. – Я, мама, знаю, кого выбирать, нам фифочки без нужды. Пыль в глаза мы сами пускать умеем, ты в работе себя покажи. – На морду срамная очень. – Нам с лица воду не пить, поможет по хозяйству до ноября и вернем домой. К весенним работам найдем новую. Волна стыда и незаслуженной обиды окатила Гаму, кровь кинулась в лицо. Ее провели как пятиклассницу, используя в качестве рабочей скотины. Она бросила «копалку» на землю, разогнулась и осмотрелась. За день они ударно потрудились, послезавтра уборку закончат, Галина отерла лоб и направилась к фазенде. На полдороги ее догнал запыхавшийся фермер. – Галочка, какие проблемы, куда ты идешь? – Я вам не Галочка, любезный, – как можно холодней и бесстрастней ответила девушка, – ищите батраков и холопок в ином месте, я на подобную роль не гожусь. Семеня рядом, кавалер убеждал, что сейчас страда, день год кормит. Будут впоследствии и пикники, и шашлыки, дружеские вечеринки и походы в рестораны.
Болтуном фермер был редкостным. Сейчас он не казался обаятельным и привлекательным. Гама сунула ему под нос кулак, в который должна собрать волю. Демагог испуганно отпрянул. Девушка разжала пальцы. На ладони вспухли четыре багровые фасолины-мозоли. – Часто вы используете труд женщин по объявлению? – Сугубо добровольно, – не смутился кавалер, – помогают женщины, чем могут, радуются хозяйству. Выдержки хватило до дома. Вероломство мужчины по объявлению потрясло Гаму. Она отмыла ладони, помазала мазью, перевязала кровавые ссадины. Глаза набухли слезами. – Прокинули, как простушку, – шептала Галина, – не пожалуешься – засмеют: ведь сама подписалась. Она стала думать думу, где допустила прокол. Здравый смысл требовал анализа, выводов, чтобы не наступить на те же грабли. После долгих раздумий она сделал резюме: она неправильно вела себя с самого начала. Позволила навязать себе чужую волю. «В другой раз я на такую удочку не попадусь, – решила пострадавшая, – в батрачку и домработницу меня не превратят, дудки!» Иных вариантов не было, кроме… Галина Марковна взяла одну из отложенных газет, боязливо развернула и принялась читать. 5 В первой декаде октября в Магадане зарядили беспросветные, нудные дожди. Следом за ними на кошачьих лапах кралась зима. В одну из ночей она высадила передовой десант вторжения. Горожане проснулись и увидели, что вершины сопок, отроги далеких хребтов, скалистые пики гор покрыты свежей, блестевшей на солнце порошей. Затем мороз сковал влажную землю пленом оцепенения, и на задубевшую почву в середине октября лег первый снег. Он заботливо, прилежно прикрыл огрехи и недочеты в работе городских коммунальных служб. Магадан приосанился, похорошел и выглядел довольно привлекательно. Затяжные, проливные дожди и привычно-ранняя зима не выбила Галину из колеи созидательной работы над собой. Она принялась подтягивать культурную составляющую. В первую голову она нацелилась на цитадель культуры – местный драмтеатр. Культура в масштабе страны находится в явном упадке, и наш город не исключение. Труппа слаба, ее терзают склоки и скандалы, режиссура далека от совершенства, репертуар неоднороден по качеству. Целый месяц неофитка визитировала театр с постоянством обреченного. Настоящие театралы в Магадане перевелись. Треть зала обычно занимали школьники с бесплатными билетами и печальными мучениками-педагогами. Классных руководителей заставляли, кроме школьных мук, терпеть еще и театральное действо. Признательная зрительница рукоплескала в полупустом зале, благодаря актеров за мастерство, с которым они обманывают себя. Сердобольные педагоги жалостно поглядывали на молодую театралку и отыскивали в сумочках валокордин – вдруг пригодится. Любовь с Мельпоменой не состоялась, и Гама вернулась в уютный читальный зал областной библиотеки. Здесь среди книгочеев надеялась мечтательница отыскать родственную душу. И здесь Галину ожидала неудача. Читальный зал заполняла разноплановая публика. Студенты-заочники корпели над рефератами, контрольными и курсовыми работами, любвеобильные старшеклассники работали с «желтой прессой». Немногочисленная категория истинных любителей чтения упивалась любимой книгой, отгородившись от остальных ширмой отчуждения. Сибирячка выпустила из вида, что ныне серьезные люди работают дома с компьютером и Интернетом. Стараниями сестры у нее был первоклассный компьютер и выход в мировую паутину. К сожалению, работа с компьютером подразумевала одиночество, от которого Гама пыталась бежать. Проза экономистку не интересовала, ее заменяли бесконечные телесериалы и голливудские блокбастеры. От отчаяния упрямая чалдонка принялась штурмовать высоты философской мысли – вдруг она познакомится с ученым и поразит его глубиной суждений. Гама многое не поняла, но кое-что в извилинах осталось. Раза три рядом с Галиной Марковной усаживался приличного вида молодой человек в очках, с усердием изучавший газетные и журнальные подшивки. «Видимо, обозреватель», – сделала вывод Гама, никогда ранее не встречавшаяся с газетчиками. Женщина ближе к Природе, нежели мужчина, и та оставила ей некое чувство – интуицию. Внутренний голос подсказал Галине, что мужчина заинтересовался ею. В свою очередь журналист приглянулся читательнице. «Как найти повод, как завязать дискуссию с газетчиком?» – обдумывала она ситуацию. Он наверняка удивится моим приобретенным знаниям. Случай, по счастью, представился. Бойко чиркающая ручкой, Гама задела локтем увесистый томик, и тот глухо бухнулся к ногам репортера. Молодой человек оказался проворным. Он с расторопной галантностью поднял и подал книгу соседке. – Благодарю, – зарделась Гама. – Вы с такой литературой работаете! – округлил глаза обозреватель. – В наше время редкость, чтобы молодая, интересная девушка читала подобные книги. При слове «интересная» стул едва не уехал от экономистки, сердце «оборвалось» и застучало где-то на уровне пупка. На перерыве, когда Гама присела в фойе на диванчик, сосед подошел и вежливо представился: – Борис Андреевич! Приобретенные знания рвались наружу, требовали выхода. Откладывать дискуссию казалось преступлением. – Борис Андреевич, вы человек культурный, такую гору газетного материала обрабатываете! Репортер пожал плечами: «Дескать, положение обязывает». Галина, нахватавшись передовых идей, решила бить в лоб.
Очкарик поморщил лоб, нахмурился и сохранил постное выражение. «До поры до времени держит свои соображения при себе, – отметила начинающий философ, – хитрец хочет прощупать меня. Ладно, зайдем с другого конца». – Возможно, вам ближе взгляды ученых-неоконформистов. Журналист издал некий горловой звук и пожевал губами. «Вот у кого поучиться, – позавидовала Гама, – такие слов на ветер не бросают. Одной мимикой обозначил, что разделят воззрения Уильяма Ростоу. Наверное, он кандидат наук», – повысила в статусе репортера Галина. По накатанной колее все шло к предложению проводить и просьбе о чашке чаю. Внезапно Фортуна выкинула фортель. Переволновавшаяся Галина Марковна, усаживаясь за письменный стол, задела крутым бедром стопку газет и журналов кандидата наук. На пол, развеваясь и порхая, полетели шелестящие экземпляры «желтой» прессы и эротических журналов с обнаженными девицами на каждой странице. «Кандидат наук втихушку обслюнявливал порнушку», – всплыло в памяти Галины. Борис Андреевич поспешно собирал литературу, прикрывая фото обнаженной натуры фалдами пиджака. Дома, подкрепившись перед сном, Галина куксилась непонятно на кого. Очкарик оказался обычным развратником. … Зашла «на огонек» давно не появлявшаяся бледная немочь – поверенная в сердечных делах, подруга Елена. Сумка битком набита съестными припасами, из нее призывно выглядывало горлышко «Токайского» вина. К физкультурным затеям Галины подруга отнеслась с прохладцей, напрямую не иронизировала, не осуждала. Мнение свое скрывала за шутками, намеками (каждый сходит с ума по-своему). Поначалу хозяйка стойко отказывалась от спиртного, ссылаясь на здоровый образ жизни. Деятельная подпруга настояла на своем. После второго бокала Гама рассиропилась, разрыдалась и выложила подруге все начистоту: театр, библиотека, спортзал, гитара, фермер. Собеседница в тонкости не вникала. Враг внешний и внутренний у нее был один, и она с удвоенным неистовством громили дегенератов мужского пола.
Гама поняла суть тирады, несколько смущало слово «стадия». С чем его едят? Как стадий перевести в сантиметры, метры?
Патриархальное воспитание Галины встало на дыбы и заржало: – Лена, ты говоришь о…, – слово «лесбиянка» затерялось в извилинах мозга; может, оно туда не попадало, – ты говоришь о коблах? – Я толкую тебе об острове любви Лесбосе и об учении, которое там возникло и существует по сегодняшний день. Философы, коих штудировала Гама, не удостаивали актуальный вопрос вниманием. Опереться на мнение мыслителей сибирячка не могла и обратилась к заветам предков. – Грех, Ленка, о таком всуе упоминать непристойно! Набожностью Галина Марковна не отличалась, креста не носила, дорогу к церкви зачастую путала с гастрономом. Сейчас ее словно прорвало, и она вещала попом с амвона: – От лукавого это, Ленка, от сатаны и приспешников, – зачастила она с жаром, – силен князь тьмы, да сгинет он и расточатся врази его. Ошарашенная подруга уставилась на Гама, как солдат на вошь. Новоявленная Богоискательница не отступала: – Ленка, тебе в церковь сходить нужно, покаяться, помолиться. – Тебе к психиатру нужно записаться на прием, – парировала та. Диспута на тему лесбиянской жизни не получилось. Подружки полчаса сидели молча, дулись друг на друга. Потом хозяйка сходила в магазин за заветной бутылочкой и ссору похоронили. 6 «Уважаемая, Галина Марковна! Ваше искреннее объявление тронуло мое сердце! Я изверился в людях. Приняв на себя вину друга, я получил жестокий приговор и уже не верил, что на белом свете есть светлые, отзывчивые души. Я чувствую, что Вам не сладко в этой жизни. Сейчас каждый думает о себе и никому нет дела до окружающих. Я хочу помочь Вам добрым словом пожелания счастья. Здесь, в колонии, не в силах помочь Вам материально. Я наг, бос, голоден и не согрет человеческим участьем. Близится час моего освобождения. Свежий, вольный воздух ворвется в мою мрачную темницу, солнце Свободы возвестит об окончании каторжных мук, о начале новой жизни. После освобождения у меня имеются серьезные виды на достойную работу. Я по профессии инженер-механик и смогу оказать материальную и психологическую поддержку. Сейчас моральная помощь необходима мне. Пожалуйста, не пожалейте сочувствия для несчастного мученика, черкните мне пару ободряющих слов…» Впечатлительную, сердобольную Гаму до слез тронула исповедь арестанта. Перед ее взором проходили горестные картины: вот баландер обделяет мученика кашей, вот его истязают непосильным трудом, вот жестокие надзиратели-тираны глумятся над беднягой. Фантазия молодой женщины была безграничной, ибо она судила о тюрьмах, колониях по бездарным фильмам и глупейшим романам. Вечером соседка с убитым видом подала мне листок, и я пробежал его глазами. – Чернуха, они такие «малявы» сотням рассылают. В каждом отряде есть специалисты по написанию подобной макулатуры. – Это кровью написано, Костя, вчитайся! – взорвалась Гама. – Меня таким идиотизмом не проймешь! – открестился я. Мой скептицизм не охладил порывы Галины. – Что творится, Костя, я немедленно соберу посылку. – Сожрут и посмеются над наивной бабенкой! – с нажимом в голосе подчеркнул я. – Виктор не такой! Костя, у тебя злое сердце, ты не способен на сострадание! Как тебе не стыдно! – Стыдно, у кого видно! – огрызнулся я. – Я с этой публикой знаком. Они сами бахвалились, как «разводят» подобных доброхоток. Ты прочитала уголовную писульку и поверила ей. Идиотизм. Не витай в облаках, опустись на землю! Мои увещевания были как мертвому припарки. Страдалица пустилась во все тяжкие, почтовый роман развивался со скоростью урагана. Она собрала и послала посылку, потратив на нее треть жалованья. Два раза заявлялись некие типы, которых она снабжала деньгами для «общака». «Заметался пожар голубой», – с благостным выражением на лице зачитывала мне Гама, умиляясь образованностью уголовника. Способ общения с помощью патриархальной почты показался голубкам архаичным. В один из вечеров Гама постучала и попросила мой мобильник. – У тебя деньги кончились? – поинтересовался я. – Я свой отдала для Виктора, ему нужнее. Его знакомый приходил, он переправит телефон в «зону». – Не шути с подобными вещами, это преследуется по закону, – дал я совершенно бесполезный совет, ибо Галину «понесло». Минул месяц пламенной заочной любви. Гусарыч запропастился в командировках, я для Галины Марковны авторитетом не являлся. Имелась возможность нанести Гаме подлый удар ниже пояса: позвонить анонимно старшей сестре и информировать о роковой страсти. Все-таки мерзавцем я себя не считал, рука не поднималась взять телефон и донести на соседку. Шло время, два штатных работника вернулись из отпуска. Зять по-родственному меня не сократил, правда, работал я гораздо реже и в полсмены… В тот день я не работал и вернулся домой, как и положено студенту, около трех часов. Пообедав, я принялся корпеть над сложным чертежом. После шести вечера хлопнула входная дверь – вернулась со службы соседка. Обычно я выходил на кухню, пил с Гамой кофе, болтал. Сейчас я заканчивал чертеж и не желал отрываться до завершения. Потом еще пару раз хлопала дверь, видимо, Галина забыла сделать необходимые покупки и возвращались в магазин. Кофейник я забрал в комнату и в кухню не заходил. Наконец сизифов труд был закончен (черчение давалось мне нелегко), я взял в руки кофейник и пошел на пищеблок. Оттуда доносился оживленный разговор. Громко баритонил мужчина, контральто гудела женщина. Я припомнил злополучную историю с гитаристом, и мне расхотелось заходить на кухню. Я повернулся идти обратно, когда мужчина повысил голос: – Галочка, мы вдвоем в вашей комнате перекантуемся, и никого просить не стоит, никому мешать не будем. – Николай, вы так шутите? Да, сосед может не согласиться дать ключ, и вам придется уйти. – Галочка, клянусь не обижать интеллигента. К тому же у меня в Магадане ни друзей, ни знакомых. Куда я пойду? – Сейчас он вернется с работы, и я постараюсь его убедить. Вы больше не пейте, он пьяных не жалует. – Да я только откинулся, пять лет зазря чалился. Разве я не имею право выпить за освобождение? – Костя даст ключ от комнаты Гусарыча, я туда переселюсь. Вы поживете в моей комнате, там можете и выпить немного. – Галочка, – снова забаритонил мужчина, – мы в одной комнате поживем и никому не помешаем. Гама начала категорически возражать. Я вернулся в комнату, надел куртку, подошел к входной двери, открыл и закрыл замок, громко хлопнул дверью и протопал по коридору. Спустя пять минут в дверь постучала Галина Марковна. – Костя, есть дело. Ключи от комнат Гусарыча у тебя? – Ты сама прекрасно знаешь. – Из «зоны» от Виктора пришел мужчина. Ему надо пожить где-нибудь неделю, две. Дай мне ключ от комнаты Гусарыча, я поживу там немного, а мужчина будет ночевать у меня. – Ты полагаешь, что здесь приют для отбывших наказание? – Человеку ночевать негде, Виктор за него поручился! – Поручительство Виктора для меня ничего не значит, Галина. Пойдем, взгляну на бродягу, может, его выставлять придется. Мы подошли к коридорчику, ведущему на кухню. Экс-каторжанин громко разговаривал по телефону: – … с голодухи с ней несколько ночей можно побаловаться, набросить полотенце на харю и не смотреть. Потом пускай с ней любовью Кощей бессмертный занимается. Пунцовая от стыда и унижения соседка стояла сама не своя. – Пару недель я у нее перекантуюсь. Квашня прокисшая приоденет, монет подкинет. Она, уродина хренова, любому нормальному мужику рада. Кушак, я… Гама ринулась на кухню, следом вошел я. За столом, вальяжно развалившись, сидел плотный тридцатилетний мужчина с плотоядной улыбкой на самодовольной морде. Отстранив трубку, он уставился вопрошающим взором на нас. – Убирайся отсюда немедленно, уголовная рожа! – злобной кошкой прошипела Гама. – Я милицию вызываю! – Галочка, что за дела, какие проблемы? Все было тик-так. – Вставай и убирайся отсюда! – потребовал я. – У нас лохи перевелись, ищи дурочек в другом месте! – Ты кто такой? – осведомился бывший зек. – Народный дружинник, – я помахал перед его физиономией библиотечным билетом. – Ты поганого мента привела? – вызверился бывший сиделец на Галину. – Кушак клялся, что хата не паленая… – Канай по холодку, – посоветовал я уголовнику. Ярость, обуявшая мужика, требовала выхода, он с остервенением обрушился на меня: – Ты, фраер чахоточный, не встревай в чужие дела! Ты что, давно в чужих руках не обсирался или размер моей обуви забыл? Незнакомец поднялся, сделал решительный шаг вперед и агрессивно сунул руку в карман. Не нужно хамить и дерзить двадцатилетнему магаданскому парню, имеющему первый разряд по боксу и школу уличных боев за плечами. От первого удара мужика согнуло в тридцать три погибели, апперкот бросил безжизненное тело кулем на пол. Безмолвная Гама таращилась на происходящее. Я сунул руку в карман мужчины, вынул перо-финку. У мерзавца, кроме справки об освобождении и горсти мелочи, ничего не было. Я сунул свинорез под нос соседки, она отпрянула. – Если он им тебя? – поинтересовался я. – Давай сестре позвоним, ее сердечный друг-полковник выяснит что почем. – Не нужно, Костя, у нее сердце больное, – она ухватилась за мой рукав, – я сама переговорю с Виктором. – Может, милицию вызовем, – припугнул я Гаму. – Не стоит Костя! Начнут выспрашивать, откуда в квартире бандит, дознаются о Викторе, вдруг он не при делах. Я только плечам пожал: сибирская клуша уже заранее оправдывала арестанта, который продал ее бренное тело с потрохами. Напялив с помощью Галины на мужика куртку, я выволок его за ноги на лестничную клетку. Надо спустить уголовника на первый этаж. Тело подпрыгивало на ступеньках, навстречу поднимался сосед по подъезду дядя Петя. – Где он так нажрался? – дядя Петя обозрел мужчину. – Бомж нажрался, наблевал на площадку, заснул, – соврал я. – Скотина, – ругнулся старик, – милицию вызывай. – Притащу на первый этаж и позвоню в горотдел. Я дождался приезда наряда милиции, и они забрали урку. Спустя пару часов в комнату вошла Галина Марковна. – Я переговорила с Виктором, – уверенно заявила она, – подонок сидел с Витей в одной камере, подслушал переговоры и самозванцем пришел сюда поживиться за мой счет. Витя освободится, найдет и накажет гадину. Идиотка процитировала блатные откровения: «Бери топор, коли дрова, гони всех на хрен со двора!» Я с недоумением и жалостью взглянул на конченую дурочку. Фамилия ее почтового возлюбленного Кушаков. Незваный гость обращался к телефонному абоненту с прозвищем Кушак. Не нужно большого ума, чтобы спутать хрен с трамвайной ручкой. Легковерной овце все было по барабану. |
Похожие:
 | Составляются также письма-приглашения, письма-просьбы, письма-извещения, письма-ответы, письма-извинения, письма-требования (рекламация),... | | Составляются также письма-приглашения, письма-просьбы, письма-извещения, письма-ответы, письма-извинения, письма-требования (рекламация),... |
 | Образовательная: познакомить учащихся с историей появления письма и почты, особенностями написания письма, формировать умения выделять... | | Образовательная: познакомить учащихся с историей появления письма и почты, особенностями написания письма, формировать умения выделять... |
| Мо РФ от 19. 02. 04 г. №14-51-38/13, приказа мо РФ от 17. 11. 05 г. №281, письма мо РФ от 31. 03. 05 г. №03-404, письма мо РФ от... | | Латинской Америки проливают яркий «топонимический свет» на многие исторические, этнографические, природные и другие особенности этого... |
| Абсолютное оружие Америки /Пер с англ. Е. Моисеевой. – М.: Эксмо, Яуза, 2005. – 672 с | | Для туристов, которые оформляют американскую визу в других регионах подача документов в Консульства Америки в регионах происходит... |
| Познакомить с историей и особенностями эпистолярного жанра, формировать навыки написания письма | | Цели урока: организовать деятельность учащихся по изучению и первичному закреплению правил написания письма, обеспечить у школьников... |