Закон золотого сечения основа построения Мироздания
Скачать 1.51 Mb.
|
Теплый мир Дайте мне еще немного лет, так как я потратил пятьдесят лет на учение, и я уверен, что после всего я был бы в известной степени свободен от ошибок. Конфуций. «Лунь Юй» Мы въезжаем в Болгарию. Хорошее настроение. Теплая погода. Если в Сербии все хорошие трассы платные и относительно дорогие, от 6 до 15 евро за один проезд, то в Болгарии целую неделю можно ездить по всем платным дорогам, заплатив единожды 4 лева, а это всего 2 евро. София от границы с Сербией всего в часе езды. Русский культурный центр – это просторное и светлое здание, где в фойе стоит макет российского космического аппарата. Нас радушно встретили сотрудники отдела культуры Ольга Широкова и Александр Михайлов. Предоставлены апартаменты с прекрасными условиями проживания. И сразу – интервью на болгарском телевидении. Я рассказал о нашем европейском турне, о миссии добра и взаимопонимания через искусство. Организаторы приурочили мой концерт к открытию VI Международного балканского фестиваля детских фильмов и телевизионных программ «Арт Амфора». Фестиваль проходил под патронажем супруги президента Республики Болгария Зорки Первановой. В конкурсной программе – фильмы из 10 стран Балканского, Черноморского регионов и Европейского союза: Сербии и Черногории, Турции, России, Германии, Италии, Румынии, Польши, Украины, Греции и Болгарии. Отбор фильмов проходил по 4 номинациям: игровые фильмы, анимационные, документальные и телевизионные программы. Мы выставили свою аппаратуру, отладили звук и свет, видео проектор и дым-машину. Заранее высланные из Москвы информационные материалы о моем творчестве сыграли свою положительную роль: нас принимали везде на самом высоком уровне, еще не слыша самого исполнения. Открывает фестиваль директор Русского центра Владимир Павлович Иванов, который в общении оказался очень интересным, умным и духовным человеком. А один из главных организаторов фестиваля Александр Михайлов – ученик прекрасного русского композитора и педагога В. Гаврилина – проявил себя как прекрасный организатор. По всем вопросам фестиваля все обращались к Михайлову. …Мне выходить на сцену в Болгарии на открытии фестиваля. Меня объявляют – как всегда, волнуюсь. Что играть в самом начале? Какой зритель в зале? Мне сказали, что там и дети (они смотрят эти фильмы), и мастера искусств из Болгарии и других стран. И я начинаю концерт с рояля. Он имеет способность завораживать всех. Это ключ к молодому и старшему поколению. Я играю композицию «Иллюзии» – и «тумблер» включен. В зале продолжительные аплодисменты. Надо еще более подогреть интерес зала к этой музыке и сыграть короткую (всего 1.5 минуты), но яркую композицию «Три точки зрения на проблему воспитания». Сама композиция появилась как подарок на день рождения лет двадцать назад. Уже был накрыт праздничный стол, а я решил сделать еще и музыкальный подарок. Сразу возникли три темы: маленького ребенка, мамы и папы. Потом, в дальнейшем, слушатели находили темы и образы тещи, дедушки и бабушки, свекрови и даже… соседа. Сыграв две композиции на рояле, я начал синтез-программу с композиции «Волна Будущего». Болгары принимают каждую следующую композицию с еще большим воодушевлением. Предлагаю залу дать любую тему, на которую я сделаю импровизацию. В Венгрии мне предложили сыграть образ великого русского писателя Ф.М. Достоевского. А что будет здесь? Предложили сыграть Болгарию. Зазвучал рассказ о стране поющей и танцующей, грустной и веселой… «Самый удачный проект “Росзарубежцентра” за последнее время. Вызывает радость великий творческий потенциал русского народа. Концерт, а главное его удивительная позитивная аура оставляет в Болгарии незабываемое впечатление». «С благодарностью и поклоном элитарному искусству от российских поклонников, оказавшихся волею небес на болгарской земле». «То, что я услышала – это как раз та красота в музыке, которая спасет Мир. Исполнение на рояле, на синтезаторе – это совершенно что-то необыкновенное, красивое, доброе». «Я Вам очень благодарна. Через Вашу музыку я коснулась Космоса, любви, и всего, что дарит жизнь». «С большой благодарностью и чувством добра и любви к прекрасному искусству Мастера». Я, действительно, всегда перед выходом на сцену сильно волнуюсь. Это волнение возникает, как правило, за день до концерта. Возникает своего рода стресс, даже какая-то внутренняя паника, дискомфорт. Завтра концерт! Что играть? Самое сложное – правильно выбрать начало концерта. Несколько раз переделываешь программу. Начинаешь себе представлять зал и публику в нем. Стараешься себя увидеть на сцене. Как ты выходишь, что говоришь, на какой композиции эффектно закончить концерт. Но страх остается. Особенно он усиливается, когда надеваешь концертный костюм. Надел белую рубашку, и ощущение, что тебя готовят… к гильотине. Всегда вспоминается фрагмент известного французского фильма «Двое в городе» с гениальными Жаном Габеном и Аленом Делоном. Тот фрагмент, когда героя готовят к гильотине и одевают в новую, идеально белую рубашку. А потом ножницами аккуратно обрезают воротник, чтобы не мешал. Должна быть хорошо видна шея, на которую с высоты падает тяжелое острие, сразу умертвляя свою жертву. Ведь кто-то сидел и думал, как это сделать так, чтобы убить человека получше. Известна и фамилия изобретателя гильотины, но почему-то даже не хочется писать в своей книге… Но вот тебя объявляют, и ты, перекрестившись, выходишь на сцену уже уверенный, что сможешь в тысячный раз заново завоевать сердца людей, сидящих в зале. Они еще не ожидают этого чуда, но ты им это чудо – свою гармоничную музыку – отдаешь всю до капельки. Ты уверенно чувствуешь себя на сцене. Ты не играешь какую-то маску, ты играешь только себя, какой ты есть на самом деле. Здесь фальшивить нельзя, не только в мелодии, но и в душе. Я вспоминаю случай. У известной актрисы театра им. А.С. Пушкина и театра «Сопричастность» Светланы Мизери был творческий юбилей в Доме актера. Мы стояли за кулисами. Светлана Николаевна очень сильно нервничала, буквально не находила себе места и повторяла: – Как же я выйду туда? Они ведь все там будут смотреть на меня. Я дрожу всегда, когда надо выходить на сцену. Я их боюсь. Я недоуменно говорю: – Светлана Николаевна, Вы ведь уже 40 лет выходите на сцену, чего же Вы так дрожите? А она мне более уверенно и резко: – Не буду бояться – не сыграю! И она с легкостью маленькой девочки, улыбаясь, выбегает на сцену. Бурные аплодисменты, Светлана Николаевна «играет» на высоком полете уверенности, профессионализма, с радостью и любовью к своему зрителю. Куда вдруг улетучился весь страх? Она – королева! С этими прекрасными людьми, Светланой Николаевной Мизери и Игорем Михайловичем Сиренко, судьба меняла столкнула не случайно. Именно у них я познал чудо театра. Эта магия притягивает на всю жизнь. Очень редко кто из актеров уходит на другую стезю. Человек, который каждый день должен жить не своей жизнью, как правило, неуютно чувствует себя в реальной действительности. Я не имею в виду тех, кто из своей профессии актера в самой жизни сделал бизнес. Они появляются везде, где есть телевидение и пресса, их считают преуспевающими и удачливыми. Их имена у всех на устах. Их – всего сотня! А сотни тысяч настоящих тружеников: мизерная зарплата, и труд, труд. Надо выучить роль, надо войти в роль, надо запомнить все наизусть, и надо играть, играть, играть, из года в год, каждый день! У актеров не бывает выходных. Выходной тогда, когда нет спектакля, где он участвует. И надо еще уметь жить в театре, чувствовать его сердце. Сердце театра – это его режиссер! С нездоровым сердцем организм болеет. Без него – умирает. Можно пересадить сердце от другого организма, или, в крайнем случае, починить старое, поставить ему искусственные клапаны или стимуляторы. Но хороший режиссер – это здоровое сердце театра. Известно, что когда человек не хочет что-то видеть из того, что его окружает, зрение его падает. Мне сказали, что Игорь Михайлович последнее время стал очень плохо видеть, что-то происходит с его глазами. Этот человек болеет сердцем за все, что окружает – за свой театр и каждого его актера, за свою страну, которая стала искусственно сделанной, за свою репутацию человека неподкупного и творческого. Он был последним учеником известного русского актера Н. Охлопкова. Он плакал, когда случайно убили его актера Володю Михайлова, игравшего в нашем спектакле «Голос за тонкой стеной». Володя был высоким, черноволосым – длинные волосы спадали почти до плеч. А голос негромкий, хриплый. Но этот голос на сцене преображался в рвущий тишину шепот. Он никогда не кричал на сцене, даже когда это надо было по сюжету пьесы. Он был добрым человеком. Для меня слово «комедиант» – игрок, который играет и очень часто просто блефует. Он не был комедиантом. Володя получил «Заслуженного артиста России». Весь вечер театр «Сопричастность» поздравлял его – все любили В. Михайлова. Он приехал к себе домой в Новопеределкино. Зачем-то вышел ночью на улицу, и… его убили! Сзади – ножом в спину. Это нечестно и плохо! Есть какие-то силы, которые создают сложные обстоятельства в нашей жизни. Очень часто нам не под силу в этом разобраться. Это сложная система случайностей. Зачем ждать, когда человек получит звание, достойное его таланта, …и сразу, в эту ночь убрать из жизни. Как это все не согласуется с логикой человеческой! Кто его приревновал в любви к жизни? Был случай, когда человек очень любивший змей и имевший их в своем доме, в день своей свадьбы решил попрощаться со своей «прошлой любимой» – коброй. Он привычно взял ее в руки. Внизу его уже ждал свадебный кортеж… «Ну что, подружка, женюсь я!» Она посмотрела на него в последний раз и резко впилась ему в руку. Друзья, пришедшие сказать ему, чтобы он поторопился, увидели, что их друг лежит на полу в свадебном костюме. А около него, свернувшись, спокойно лежала его кобра-подруга. Акт совершен – это была вечная брачная ночь… …Режиссер московского театра «Сопричастность» Игорь Сиренко пригласил меня в свой директорский кабинет… А все началось с рояля… Когда я переезжал из большой нестандартной квартиры в городе Обнинске в стандартную маленькую московскую, то оказалось, что даже кабинетный рояль все равно не помещается в нее. Мне посоветовали поставить его в небольшой артистический ресторанчик, что в центре Москвы, на Тверской улице. Там я познакомился с Александром Матвеевым. Саша – драматург, пишет для театров и даже получает за это престижные премии. Я сыграл на своем рояле, уже в новом для него отведенном месте. Саша, услышав эту музыку, предложил мне пойти в театр к режиссеру, который собирается осуществить постановку у себя в театре «Сопричастность» нового спектакля к 50-летию Победы в Великой Отечественной Войне. Игорь Михалович Сиренко подтвердил, что буквально на неделе начнутся репетиции по пьесе Саши «Голос за тонкой стеной» И ему уже присоветовали музыку современного немецкого композитора. Сейчас он нам поставит. Он включил магнитофон, и мы услышали какой-то какофонический сумбур из звуков и «незвуков». Захотелось, чтобы все это прекратилось, как-то заглушить ее. Появилась ответная реакция на эту «музыку» – что-нибудь разрушить. Я почувствовал, что у меня растет агрессия, и я, не дослушав, выпалил: – Да у Вас после этого спектакля о войне можно грузить машины с новыми “фашистами” из Ваших же зрителей! Он также резко отпарировал, что это ему тоже не по душе, но он уже видит, как можно поставить спектакль с этой музыкой. Я подошел к пианино, которое стояло там же в кабинете, и сыграл свою композицию «Двое». Игорь Михайлович со слезой в глазах, встал, и, обняв меня за плечи, сказал: – Это то, что я давно искал. За одну ночь я написал всю музыку к этому спектаклю. Это был поистине, творческий фейерверк. Одна тема за другой писались сразу. Сложность самого спектакля, как мне объяснил Игорь Михайлович, была в том, что большая его часть – это реальные письма с фронта, собранные во Владимирской области. В основном, это письма убитых на этой страшной войне. И когда за сценой зачитываются жуткие по своей человеческой трагедийности письма, актеры практически застывают, и ничего на сцене не происходит, только звучит музыка и письма. Если вначале трагических дней войны, пишет молодой солдат: «…Мы зашли в деревню, никого в живых не было… только две курицы», то в конце войны – совершенно другой дух. Пишет молодая девушка: «…А меня опять ранило! Я в госпитале. Но к нам приехали артисты, и всем было весело. Скоро буду дома!» …Может, она все же осталась жить …Мы знаем, что в общей сложности, только 100 лет на Земле не было войны… …Ночь прошла, музыка записана. Это 1 час звучания – тут и на три спектакля хватит. Откуда только все это появилось. Какое-то мощное вдохновение, и от талантливой пьесы, и от духа самого театра. Волнуясь, на следующее утро я принес записанную музыку в театр. Подошел к Игорю Михайловичу, и тихо сообщил: – Вот вся музыка для Вашего спектакля готова. Он, не поняв, отпарировал: – Какого спектакля? – «Голос за тонкой стеной»… Готовы все картины. – Когда Вы успели? – За эту ночь. – Хм…?! Он совсем по-другому вдруг посмотрел на меня , продолжил: – Репетиция через час – мы будем всем составом слушать вашу музыку. Зал театра небольшой, и Игорь Михайлович все время, как мог, его расширял: то фойе достроят за счет двора, то как-то службы театра передвинут. Был случай, что вообще хотели театр «Сопричастность» со своего места убрать. И, как ни странно, это предпринял священник православной церкви на Гороховом поле. Подворье этой церкви соприкасалось с двором театра. В один прекрасный момент церкви захотелось для нужд храма расширить подворье за счет очень удобного помещения – небольшого двухэтажного здания театра, которое вполне подходило под жилой дом для служителей этой церкви. И. Сиренко бился, чтобы его театр сохранили. Однако бумаги о судьбе театра уже рассматривались в Московском Совете. Как рассказывает Игорь Михайлович, его вызвали на заседание. Он рассказал о важности искусства для людей и о той духовной значимости сохранения Русского театра, который не идет на поводу у «перестроечного» искусства, отрицания всего святого, как это было тогда во многих театрах. Сначала в театрах появилась пошлость, а потом и грязь! Его выслушали. Начал говорить тот самый священник церкви на Гороховом поле. Он аргументированно доказал, что рядом со святым храмом не дóлжно быть «храму бесовскому», к коим он причисляет все театры. Игорь Михайлович прекрасно понимал, что правда в этом деле будет не на его стороне; наступило время, когда самые воинствующие коммунисты крестятся на праздниках в русских соборах, и верить в бога – стало модным, а восстановление храмов – очень прибыльным делом, чтобы от него отказываться. Священник был прав – «все для церкви – все для народа». Аргументированно и сильно. Игорь Михайлович положил за столом голову на руки и в отчаянии ждал приговора своему театру с хорошим редким названием для советского искусства – «Сопричастность». И вдруг он услышал, как что-то со стуком упало на пол. Он поднял голову и увидел, что неожиданно со священника сорвался его тяжелый крест и полетел на пол. Оборвалась цепь – она тоже на полу. Священник судорожно попытался все это поднять. Без слов, все же подняв цепь с крестом, он сел на свое место… Это решило вопрос о судьбе театра «Сопричастность». Театр остался жить! Настоящее, духовное искусство делает для людей так же много, как и настоящая вера. Соединение церкви и доброго театра - их главная «сопричастность». …В зале театра темно, на сцене служебный свет. Идет первая репетиция нового спектакля – слушают музыку композитора. После прослушивания – первые аплодисменты артистов, поздравления с удачей. Спектакля еще нет, есть только пьеса и музыка к ней. Премьера! Полный зал, много гостей известных и неизвестных. Начало спектакля – взрывы, грохот, шум войны. Трагическая, медленная, оркестровая тема, от которой щемит сердце. Комок подкатывается к горлу. Медленная тема переходит в красивую и экспрессивную, но уже слезы наворачиваются на глаза. Откуда эти слезы? Что с людьми творит музыка? Почему красота мелодии дает сильный отклик внутри. «Я люблю тебя до слез». Кого мы в этот момент начинаем любить? Тех, кто погиб за нас? Тех, кто с нами? Или вообще Мир, в котором живем? Что-то сокрытое просыпается в нас, и мы плачем. Читают письма актеры, звучит нежная мелодия, которая в дальнейшем получила название «Дыхание творчества» и вошла в большую тему «Очарование». А почти все остальные темы спектакля объединились потом в мощный «Первый струнный концерт», которым я зачастую открываю свои сольные выступления. Мне артисты театра потом говорили, что они не могли иногда произнести свою фразу из роли и делали небольшую паузу, чтобы унять навернувшиеся слезы. В этом спектакле как-то все объединились общей любовью. Но к кому, и к чему? В этом сила и загадка искусства! Японцы говорят: «Если ты смотришь на природу, изображенную на картине – ты вспоминаешь о своем близком». Конец спектакля. Все артисты на сцене. Аплодисменты, овации, слезы. Браво режиссеру, актерам – Светлане Мизери, Владимиру Михайлову, Николаю Тырину и Наталье Кулинкиной, Маше Зиминой… и всем, кто сопричастен к «Сопричастности». Это был первый раз, когда я получил любовь зала, не сыграв ни одной ноты, а в общем деле, которое называется «спектакль», или, по-русски – «зрелище», «действо». Значит, это слово близко к словам «творчество», «искусство», а это – «действие естества». Первая часть слова «искусство» – «искус». Настоящее искусство проходит стадию «искуса», и становится «естеством». Два этапа становления мастера – дар от Творца дар Творцу, то есть Вечности …Путь держим в старый болгарский город Благоевград. Там Русский культурный клуб, руководит им Виктория Богданска. Очень милая молодая русская женщина вместе со своим мужем Огняном (Огонь) встречают нас, как самых дорогих гостей. Сама Виктория из Петербурга, но уже 20 лет живет с мужем в Болгарии. Все эти годы они пропагандируют русское искусство: это фестивали и концерты, лекции и творческие встречи. До концерта для нас провели короткую экскурсию по старому городу. Это всегда помогает правильно организовать программу предстоящего концерта. Мой концерт был организован в самом центре Благоевграда, в городском оперном театре. Народу собралось много, даже амфитеатр и балконы были заполнены. Чувствовалась хорошая подготовка концерта. Много молодежи, есть и очень пожилые люди. Публика интеллигентная: болгары, русская эмиграция, представители городской администрации. Первая композиция «Иллюзии», исполняемая на рояле, придает мне уверенности. Сразу же при световых эффектах и видеопроекции звездного неба звучит мощная «Волна Будущего». Не даю опомниться публике, и вот уже энергичное «Ожидание чуда», и еще более экспрессивная «Астронавигация». Несколько лирических пьес на рояле. И снова экспрессия – это совсем новая композиция «После бала». Рок, экспрессия, и мощный распев со всей силой влились в пространство зала и охватили в радостном экстазе всю публику. Завершает концерт неизменная «Чайка Джонатан Ливингстон». Аплодисменты, много цветов, автографы. И даже слезы. А за несколько часов до этого концерта наши организаторы собрали Круглый стол в Национальном университете. Собрались студенты и преподаватели, знающие русский язык. Интересная беседа об искусстве и о том, как быстро можно покалечить душу молодого человека, вогнав в него дурное, непристойное, разрушающее. Я рассказал, что моя музыка может помогать и в совершенно неожиданных случаях. Одна из групп по исследованию моей музыки (руководитель группы С.А. Песня, г. Ярославль) выявила, что фильмы известного голливудского режиссера и актера Квентина Тарантино «Город грехов» и «От заката до рассвета» блокируют у людей: центры творчества, любви, созидательного труда, резко увеличивая тягу к пьянству, наркомании и проституции. Этой группой доказано, что ряд моих композиций снимают блокировку этих перекрытых центров. Я думаю, что молодые ребята, участвовавшие в Круглом столе, после услышанного, с большей мерой ответственности будут выбирать себе фильмы из той огромной видеомассы, которую предлагает «фабрика грез» – Голливуд. А когда я заявил, что буду подавать иск на компанию К. Тарантино по факту разложения сознания людей, особенно молодого поколения, то все зааплодировали. «Иногда не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Что делает с человеком музыка, которую можно почувствовать каждой клеточкой тела, которая проходит через тебя, попадая прямо в сердце и выливаясь через кончики пальцев. Это моя музыка!» «Комплименти!!! Удивителен композитор, невероятно красива музыка. Дивина, божественна. Чакам още». «Масштаб уникальный. Прирожденный новый Скрябин сотворил и развил идеи музыкальной Вселенной. Редкий феномен!» Путь держим к болгарскому побережью Черного моря, в городок Несебыр. Там продолжается фестиваль детских фильмов, на открытии которого я выступал. Нас и остальных участников фестиваля поместили в первоклассный отель «Котла» прямо на берегу моря. Несебыр совсем не напоминает Болгарию. Старая часть города – остров, соединенный насыпью с сушей, очень похожий на греческий или итальянский. Сама жизнь тоже островная: лодки, яхты, ресторанчики на берегу и даже свой античный амфитеатр, где, кстати, мне предстояло выступить, теперь уже на закрытии фестиваля. Но все испортила погода. С утра пошел дождь, стало сыро и холодно. И мероприятие было перенесено в закрытое помещение. А это было не так волнующе. Я очень хотел выступить в полуразрушенном античном амфитеатре, но пока мечта осталась мечтой. А дальше Варна. Концерт в Варне организован болгарским агенством «Музыка» и дирекцией «Культура и духовное развитие». Перед въездом в город нас встречает главный организатор нашего концерта Георгий Мановски. Первое, что он нам показал – статью под названием «Руският Жан Мишель Жар ще свирив Варне» в газете «Черно море». Концерт будет проходить в зале художественной галереи «Варна», что в центральной части города. На самом верху галереи по периметру зала висят абстрактные картины современных болгарских художников. Мы решили обыграть это, и сделать дополнительное оформление. Вокруг экрана для видеопроекций выстроили целое сооружение из белых легких блоков, на которые обычно ставятся экспонаты галереи – скульптуры и фигурки. Получилось свежо и оригинально. В зале много людей, и солидных, и очень молодых. Опять я начинаю концерт игрой на рояле. Именно живой звук рояля наиболее глубоко входит в души слушателей. Этот концерт был лучшим в Болгарии, он понравился всем. «Спасибо за чудесные пережитые мгновения». «Прекрасная музыка, прекрасное исполнение – впечатление неземное!!! Нужен концерт в грандиозных залах – эффект будет невероятный». На следующий день – встреча в Варне в Национальном училище искусств. Я захожу в зал, где много ребят ждут, что им покажет музыкант из России. Ответственность колоссальная, ведь я представляю лицо своей страны. Фальши, даже в словах, эти ребята не потерпят. Сейчас очень мало хорошей информации о нашей стране во всей Европе. Сказывается потеря авторитета бывшего сильного Советского Союза, превращение его в страну третьего мира, в ослабленного партнера. Ситуация постепенно выравнивается, но все равно уже более десяти лет наша страна не в почете, особенно в Восточной Европе. Старшее поколение в этих странах знает русский язык и с теплотой относится к нам. А как заинтересовать эту молодую публику, которая ничего не знает о нас. Передо мной в основном старшие классы, к тому же будущие профессиональные музыканты. Я исполняю лирическую композицию на рояле и чувствую, что контакт с залом налажен. Теперь можно поговорить и о высоких материях. Я предлагаю ребятам дать мне любую тему. Кто-то просит сыграть «Красоту Мира» – самую прекрасную, на мой взгляд, тему, которую могут предложить молодые люди 17-ти лет. После нашей встречи у этих обыкновенных ребят появился необыкновенный блеск в глазах, и какая-то гордость, что именно они – обладатели музыкальных, а значит, и космических знаний. А в их руках – музыкальные инструменты – приборы для познания законов Мироздания. Это стало открытием для учеников и для их учителей. «Нам посчастливилось встретиться и пообщаться с незаурядным человеком. У наших ребят и у нас самих как бы открылись глаза, и самое главное – души. Мы стали понимать, что искусство и творческая деятельность – самое лучшее в жизни человека. И все в Мире связано, все едино. Спасибо за расширение кругозора». Сталин, Гитлер, два Ленина и автограф в паспорте Кто думает, что знает что-нибудь тот ничего еще не знает, как должно быть. Христианство …Одно время в Москве я часто посещал «Дом Ханжонкова», где проходили разные «киношные» мероприятия до тех пор, пока наши дельцы от кино не стали собираться круглый год «на югах», облюбовав для себя город Сочи. Славянский фестиваль кино «Золотой витязь» до сих пор почти в забвении, зато всевозможные «шоки фестивали» российского кино стали товаром и продуктом, который можно даже перепродавать. Ну, просто Голливуд, да и только! А еще до революции казак Ханжонков тоже хотел сделать «Русский Голливуд», и стал откуда-то взявшиеся у него деньги вкладывать в киноискусство. Появились фильмы с участием известной актрисы немого кино Веры Холодной. Это было почти 90 лет назад. В «Доме Ханжонкова» собиралась всегда достаточно странная публика: режиссеры, артисты и «околокиношная братия». Иногда появлялись и вообще очень «странные люди». Любили здесь посидеть и поучаствовать в фуршетах двойники известных политиков – «два ленина», «товарищ сталин», кстати, бывший бакинец, и, когда я подал мысль о создании в Москве «Клуба бакинцев», то «товарищ сталин» первым откликнулся. Были здесь и «михаил горбачев, «борис ельцин», «николай второй» и даже свой доморощенный «гитлер», который так вошел в свою роль, что зачастую негромко приветствовал: «хайль». Однажды я видел, как «гитлер» вместе с «лениным», изрядно подвыпившие, любезно предлагали друг другу пройти первым в дверь, в которую уже вдвоем никак не могли проскочить. Вот оно, содружество «меча» и «орала». Организатором и бессменным руководителем этого «Дома Ханжонкова» был и остается Расим Ильясович Даргях-заде. Он всегда что-нибудь придумывал на весьма достойном уровне для тех 90-х годов. Для него я был «самым перспективным молодым композитором». Однажды в «Доме Ханжонкова» был запланировано открытие Фестиваля Белорусских фильмов. Даргях-заде предложил мне там выступить и сыграть на их расстроенном пианино что-нибудь свое, «белорусское». Я спросил, кто меня включит в эту программу, ведь она утверждается заранее на уровне министерств культуры Белоруссии и России. И весь этот процесс не так прост, как он себе это представляет. На что он спокойно подал гениальное: – Вы скажите, Даргях-заде сказал, что я буду выступать в вашем концерте, и они сразу согласятся. Это факт, они меня уважают. Настал день Фестиваля белорусских фильмов. Я заранее пришел в «Дом Ханжонкова». Подошел к организаторам вечера. Это оказался, как я потом узнал, заместитель министра культуры Белоруссии. Как и учил меня Расим Ильясович, я сразу заявил, что сегодня выступаю в их концерте со своими произведениями на пианино. Он посмотрел на меня и попросил назвать фамилию. Я это с удовольствием сделал. Он посмотрел в какой-то список и сказал, что такое выступление не заявлено. – И вообще, кто Вам сказал, что Вы сегодня выступаете? Вы что, имеете какое-то отношение к Белоруссии? Вы там жили? Может, воевали? Или даже герой Белоруссии? Я на все вопросы молчал, и только тихо так, вкрадчиво сообщил: – Даргях-заде сказал, что я буду выступать. Уже нервничая, мой собеседник резко выдал, что программа таких концертов делается без каких-то дополнений и утверждается заранее. А я опять произнес магические слова: –А Даргях-заде сказал, что я буду выступать. На что мне сказали, чтобы я не мешал работать. Но на крайний случай, можно подойти к ведущим сегодняшнего вечера, в самом последнем списке, может, моя фамилия и есть. Я подошел к очень милой паре ведущих, которые приехали с делегацией из Белоруссии. Они улыбнулись и показали мне весь список, но увы, меня там не было. «А Даргях-заде сказал?..» Опять подошел этот лысоватый заместитель министра и недвусмысленно указал, чтобы я шел в зал и смотрел выступления оттуда. И тут неожиданно появляется Даргях-заде. Рука его, по-хозяйски, в кармане пиджака, сшитого из специально мятой материи. И как-то очень просто так заявил: – А, это Леонид! Он очень хороший композитор! Он сегодня у Вас немного поиграет на пианино. Все недоуменно переглянулись и молча отправились по своим местам. Я – в зал, поняв, что ни при каких пожеланиях Расима Ильясовича никто меня в этот концерт не включит, а они – за кулисы, чтобы начинать торжественную часть открытия фестиваля. Я, конечно, был уверен, что они ему уже объяснили, как все делается на мероприятиях такого ранга. Закончилась торжественная часть, начался концерт. И я слышу, как милые ведущие, посмотрев в свои листы, объявляют: «Композитор. Лауреат международных фестивалей искусств…» Сработало! «А Даргях-заде сказал…» Я выхожу из зала на сцену, кланяюсь. Подхожу к микрофону. Что же играть? И вдруг сами собой приходят слова, которые мне говорил их заместитель министра по культуре: «А, может быть, Вы воевали в Белоруссии?». Я объявляю: – Композиция, которая была написана сначала, как песня на стихи Михаила Андронова «Мать»… Описываемые в стихах события происходили во время Великой Отечественной войны в лесах Белоруссии. Женщина бежала из концлагеря, в руках у нее был маленький ребенок. Зима, мороз, и, чтобы ребенок не замерз, она снимала с себя одежду и кутала ребенка… И когда наша разведка шла лесом, то солдаты увидели: Как статуя в снегу стояла мать, Рубашкою потрескивая звонко. И мертвой продолжала прижимать К своей груди кричащего ребенка. Я закончил играть. Как-то очень сильно зааплодировали. После концерта все подходят, благодарят за музыку. Подошел посол Белоруссии в России и сказал, что у него даже слезы навернулись, когда он слушал. Тут и замминистра подоспел, пожал руку. – Да Вы бы с самого начала сказали, что у Вас такая сильная музыка. Вы извините, нам никто ничего толком не объяснил». Я стоял как во сне, за что же они так благодарят, я только 5 минут играл на пианино… Тут подошел и Расим Ильясович, и без паузы: – А я говорил, что он хорошо на пианино играет, а Вы все не верили! Я помню, как во время «дефолта» 1998 года дал более 100 концертов по Ставропольскому краю. И где-то в одном из санаториев в Кисловодске после концерта подошел достаточно пожилой человек. Он так расчувствовался после этой музыки, благодарит и благодарит. Затем он заявляет, что он так хочет иметь мой автограф, который будет носить с собой, талисман на счастье… И протягивает мне свой паспорт. Я ничего не понимаю и говорю, что ему верю, и не надо мне его паспорта. А он меня уже серьезно перебивает: – Нет, Вы меня не поняли. Я хочу этот автограф носить с собой. А всегда с собой я ношу свой паспорт. Вот Вы мне и распишитесь там! Я стал ему объяснять, что физическое лицо не имеет право делать какие-то дополнительные записи в таком важном документе, как паспорт гражданина страны. Но он настоял на своем, и я где-то в уголке на чистом листе паспорта просто расписался без каких-либо пожеланий и даты происходящего события. И он, радостный, как будто ему был сделан большой подарок, распрощался, неся свой паспорт, как какую то реликвию. А может, действительно, эта музыка – подарок каждому, живущему на планете Земля? Глава III. Как это остановить. Нота Соль Каждое жертвоприношение – корабль на небеса. Индуизм |
Похожие:
 | На эскизе необходимо обозначить резьбу, например метрическую, трапецеидальную (М 20 – 6h, т ч 30 – 8 H) и показать одно или два вынесенных... |  | Название работы “Эскиз детали с резьбой и с применением сечения” Эскиз детали выполняется от руки без применения чертёжных инструментов.... |
| Огненная Библия, Антикризисная Философия Алхимии Трансгуманизма 21 Золотого века | | Обучение должно быть организовано так, чтобы целенаправленно вести за собой развитие. Так как основной формой организации обучения... |
| Статья Правовая основа проведения выборов депутатов представительных органов муниципальных образований в Пермском крае | | Статья Правовая основа проведения выборов депутатов представительных органов муниципальных образований в Пермском крае |
| Статья Правовая основа проведения выборов должностных лиц муниципальных образований в Пермском крае и пределы действия настоящего... | | Статья Правовая основа организации и проведения выборов главы муниципального образования |
| Статья Правовая основа организации и проведения выборов главы муниципального образования | | В эпоху золотого стандарта фиксированная цена золота в США составляла 20,67 usd за унцию. В великобритании унция золота стоила 4,2474... |