Социокультурная преемственность в российской семье: опыт эмпирического исследования1

Эффект преемственности vs эффект дохода При довольно обстоятельном изучении характера преемственности в российских семьях в зависимости от целого ряда обстоятельств предыдущий раздел не раскрывает одной важной проблемы. Эта проблема заключается в том, что помимо социальных и культурных ресурсов семьи, которые определяются ее принадлежностью к той или иной социально-профессиональной группе, уровнем образования предшествующих поколений, определенный эффект на характер распределения шансов следующих поколений и, в частности, воспроизводство человеческого капитала оказывает такой фактор, как материальное положение. В данном разделе мы предприняли попытку рассмотреть одновременное влияние на культурно-образовательные стратегии семьи двух обозначенных факторов с тем, чтобы, с одной стороны, объяснить характер распределения шансов детей на получение качественного образования в зависимости от ресурсов семьи, а также понять, как в российских семьях осуществляется культурное воспроизводство. Здесь, однако, сразу же стоит внести определенную ясность в интерпретационные возможности той модели, речь о которой пойдет ниже. Мы начали с того, что в нашей стране сложилась крайне неприятная ситуация, связанная с фактическим разделением образования на «массовое», доступное практически каждому даже в условиях коммерциализации соответствующих услуг, и «элитарное», доступность которого в значительной степени ограничена его дороговизной и процедурами отбора. Однако на уровне конкретных данных у нас нет возможности разделить учебные заведения по степени их «элитарности» ни по критерию престижа, ни по критерию реальных затрат в семье на соответствующие услуги образования. Более того, необходимо также принять во внимание тот факт, что наша выборка не репрезентирует элитные и предэлитные группы. На материалах общероссийского представительного опроса мы можем исследовать лишь общие для всей страны закономерности, связывающие характер поведения в культурной и образовательной сфере семей с их ресурсной обеспеченностью. Так, в частности, мы можем показать, какую роль играет материальное положение семей при использовании ими различных образовательных стратегий в зависимости от характера межпоколенной преемственности, под которым на эмпирическом уровне нами понимается проявление одних и тех же социальных характеристик у нескольких поколений. Однако за рамками наших возможностей остается при этом выяснение реального содержания транслируемых социальных и культурных ресурсов от одного поколения к другому. Мы апеллируем к тому, что любая модель, в особенности, если речь идет о модели социального процесса, является в известной степени абстракцией реального; ее цель состоит в упрощенном представлении связей, наиболее значимых с точки зрения решения конкретной исследовательской проблемы. Так, можно спорить, в какой мере, правомерно рассматривать в качестве главного признака социального и культурного статуса семьи уровень образования одного из родителей, однако систематическое проявление этого признака на протяжении нескольких поколений, на наш взгляд, может являться не только свидетельством наличия особой культуры в семье, но и стремления, наличия определенных установок к воспроизводству этой культуры в данной группе. В связи с тем, что в предыдущем разделе достаточно подробно были разобраны материалы опросов 1994 и 2002 г. мы ограничились применением нашей модели на материалах опроса 2006 г., оставляя задачу сравнения полученных результатов на будущее. Исходя из поставленных в исследовании задач и возможности эмпирической проверки некоторых наших предположений, мы сформулировали следующие рабочие гипотезы, которые будет тестировать модель: H1: В нынешней российской действительности шансы детей на получение качественного образования, будь то обучение в лицее/гимназии или высшем учебном заведении, в значительной степени связаны с культурным и образовательным статусом предшествующих поколений в семье, причем этот эффект «вытесняет» эффект материального положения. Таким образом, мы предполагаем, что сохранение и трансляция образовательного потенциала предшествующих поколений, если и зависит от материального положения, то является в значительной степени независимой от него и представляет собой определенную стратегию воспроизводства, направленную на подержание соответствующих моделей потребления любой ценой. При этом мы понимаем, что в условиях коммерциализации образования, материальное положение, тем не менее, является серьезным ограничителем, определяющим границы расширенного воспроизводства человеческого капитала данной группы. H2: Характер текущего культурного потребления российских семей, т.е. интенсивность инвестирования в их собственный культурный и человеческий капитал, зависит от характера межпоколенного воспроизводства образовательного статуса ее членов в большей степени, чем от уровня ее материального положения. Что, в сущности, повторяет первую гипотезу и раскрывает такой аспект воспроизводства человеческого капитала семьи, как поддержание определенной культуры, способствующей более разностороннему развитию ее членов. Для проверки обеих гипотез была построена следующая вероятностная модель, объясняющая выбор семьи в пользу определенной культурно-образовательной стратегии в зависимости от материального положения и межпоколенной преемственности в образовании: P = f (INCR, EDUR, EDUP), где зависимая переменная P, следуя своей вероятностной природе, принимает два возможных значения – 0 или 1 – в зависимости от того, фиксируется ли в наблюдении выбор семьей той или иной стратегии. Первая независимая переменная INCR отражает материальное положение семьи и рассчитывается в чистом виде как фактический денежный доход на одного ее члена согласно данным, предоставленным самим респондентом4. Разумеется, мы принимаем, что данный показатель не является полностью адекватным в той мере, в какой для этих целей мог бы быть применен некий интегральный индикатор материального положения, включающий в себя не только размер доходов семьи, но и реально располагаемую собственность, характер расходов, учет регионального фактора и проч. Однако сложность подобных индикаторов зачастую ставит под вопрос целесообразность их применения на практике и является, на самом деле, задачей иного уровня, чем та, которую показатель дохода играет в нашем случае. Заметим также, что мы стремились избежать загромождения модели лишними факторами для того, чтобы, с одной стороны, обеспечить ее понятность, а, с другой обеспечить выполнение условия, которые накладывает на нее требование независимости факторов (отсутствия мультиколлинеарности). Вторая независимая переменная EDUR является дихотомической и отражает наличие у респондента или его партнера как минимум законченного высшего образования. И, наконец, последняя переменная EDUP, также дихотомическая по своей природе, фиксирует наличие как минимум законченного высшего образования хотя бы у одного из родителей респондента. При наличии высшего образования у самого респондента данная переменная отражает наличие преемственности в семье по линии образования. Ниже представлен функциональный вид модели, т.е. ее фактическая спецификация, на основе логистической регрессии: , где Z = B0 + B1INCR + B2EDUR + B3EDUP В зависимости от проверяемой гипотезы зависимая переменная в модели меняет свое содержание при неизменности состава независимых факторов. В конечном счете предполагается протестировать следующие три модели: Модель №1 Зависимая переменная EDUC принимает значение 1, если в наблюдении фиксируется один из следующих фактов: факт получения высшего образования старшим ребенком в семье респондента на момент опроса; факт наличия у старшего из детей респондента как минимум незаконченного высшего образования; факт обучения детей респондента в лицее/гимназии или школе с углубленным изучением отдельных предметов (специализированных школ). Эпитет «качественный», применяемый в данном случае к типу образования, является в определенной мере условным. Модель №2 Зависимая переменная CUL1P принимает значение 1, если респондент или его партнер не менее одного раза в год посещают музеи, выставки, театры, концерты классической и джазовой музыки и т.д. Этой переменной блокируется тип культурного потребления, свойственный семье респондента. Модель №3 Зависимая переменная CUL2P принимает значение 1, если количество книг в домашней библиотеке респондента превышает 200 наименований. Мы исходим из того, что культурная преемственность в семье, в том числе, предполагает передачу из поколения в поколение таких прямых атрибутов культурного статуса, как домашняя библиотека. Модель №4 Зависимая переменная REP принимает значение 1, репродуктивная деятельность респондента (наличие в его семье детей) сочетается с достаточно интенсивным воспитанием детей, включающим в себя прогулки, совместное чтение, обучение домашнему труду, языкам и т.д. Тестируя данную модель, мы рассчитываем выяснить, как прямое участие семьи в воспроизводстве следующих поколений связано с ее реальными финансовыми возможностями и культурным опытом. Таким образом, первая модель, прежде всего, служит проверке первой из обозначенных гипотез, тогда как остальные три модели по существу направлены на верификацию второй. Последовательно рассмотрим результаты оценивания каждой из моделей и попытаемся понять смысл, которым они наполнены. В табл. 8 приведены результаты оценивания модели №1, которая связывает качество образования детей с материальным положением семьи, текущим культурным статусом (уровень образования респондента и партнера) и культурным статусом предшествующего поколения. Таблица 8. Результаты оценивания модели №1 (зависимая переменная EDUC) Переменные B S.E. Wald Sig. Exp(B) INC 0,000081 0,000 29,091 0,000 1,000081 EDUR 1,058000 0,136 60,653 0,000 2,880603 EDUP 0,432391 0,167 6,673 0,010 1,540938 Константа -1,498480 0,125 144,165 0,000 0,223470 Показатели адекватности модели Cox & Snell’s R2 = 0,130; Nagelkerke’s R2 = 0,176; Hosmer & Lemoshow’s χ2 = 11,080 (0,197) Оценка модели производилась на 1154 наблюдениях, что составило 46% общей выборки. Такое сокращение произошло вследствие отсеивания незаполненных переменных, что, с одной стороны, снижает репрезентативность полученных результатов. С другой стороны, показатели адекватности модели свидетельствуют о довольно высоком качестве ее подгонки5. Константа в модели интерпретируется как некая гарантированная вероятность, с которой ребенок имеет доступ к качественному образованию при отсутствии высшего образования у его родителей и ничтожности находящихся в распоряжении семьи материальных ресурсов. В данном случае эта вероятность составляет примерно 18% ( = 0,223 * ( 1 + 0,223 ) ). При этом наличие высшего образования у одного из родителей в малоимущей семье «повышает» к шансы ребенка попасть в хорошую школу или оказаться в высшем учебном заведении как минимум до 39% ( = 0,223 * 2,881 / ( 1 + 0,223 * 2,881 ) ). Наличие высшего образования повышает эту вероятность до 50% ( = 0,223 * 2,881 * 1,541 / ( 1 + 0,223 * 2,881 * 1,541 ). Однако эти цифры отражают лишь гипотетическую ситуацию постольку, поскольку они соответствуют нулевому значению дохода в семье, что на уровне конкретных данных представить себе крайне сложно (хотя случается и такое). Фактически же при небольших значениях дохода в семье, наличие высшего образования у одного из родителей, а также высшего образования у родителей самого респондента более чем в два раза увеличивает шансы ребенка на получение качественного образования. При этом согласно модели схожие шансы (~50%) выходцы из семей с низким культурным статусом – отсутствием лиц с высшим образованием хотя бы в одном из представленных поколений – имеют в том случае, если их уровень дохода составляет около 18000-19000 рублей (заметим, что в опросе 2006 г., по которому производился расчет, данному критерию соответствует не более 3,5% занятого населения). В связи с выше сказанным мы позволим себе утверждать, что «чистый» эффект дохода вытесняет «чистый» эффект образования лишь для незначительной части населения, что вполне согласуется с выдвинутой ранее гипотезой, согласно которой обучение в лицее/гимназии или высшем учебном заведении, а также наличие высшего образования у детей в огромной степени связаны с культурным и образовательным статусом предшествующих поколений в семье (см. Н1). Тем не менее, мы бы хотели продвинуться в своих рассуждениях несколько дальше. Доход семьи, как и образование родителей, положительно связан с шансами ребенка на получение качественного образования, однако его вклад не является постоянным и зависит, в том числе, от культурного статуса самой семьи. Так, согласно теории человеческого капитала можно предположить, что в семье, не обладающей высокими культурными ресурсами, склонность к инвестированию в качественное образование детей будет в меньшей степени зависеть от показателей дохода, чем в семьях с более высоким культурным уровнем. Другими словами, те, кому довелось «вкусить плоды» качественного образования, лучше осознают его ценность и с большей готовностью инвестируют накопленные ими средства в человеческий капитал детей. Таблица 9. «Предельные эффекты» дохода на вероятность получения детьми качественного образования для семей с различным культурным и материальным статусом. Культурный статус семьи Доля наблюдений с EDUC = 1 в семьях с доходом (P(EDUC=1) «Предельный эффект» дохода (dP(EDUC=1)/dINC) до 6800 руб. в мес. на члена семьи до 12800 руб. в мес. на члена семьи Респондент и/или супруга, а также один из родителей респондента имеют высшее образование 0,56 0,63 7% Ни в одном из поколений нет родственников с высшим образованием 0,20 0,24 4% Мы осознаем, что нелинейность связи уровня дохода и зависимой переменной в модели, вызвана не приведенными выше соображениями, а функциональным видом модели. Однако учитывая, что параметры данной модели оценены на фактических данных при относительно неплохой объясняемости вариации зависимого признака, мы вполне можем заключить, что данная закономерность имеет место. В строгих математических терминах это означало бы, что предельный эффект дохода на вероятность получения детьми качественного образования в семьях с высоким культурным уровнем и невысоким уровнем материального достатка больше предельного эффекта того же фактора в семьях, где не наблюдается преемственности высшего образования. Помимо модели это подтверждает простейший анализ соответствующих распределений подтверждает (см. табл. 9). В табл. 10 приведены результаты оценивания параметров модели №2 (1617 наблюдений; 64,9% все выборки). Несложно убедиться, что они несильно отличаются от результатов оценивания предыдущей модели. Таблица 10. Результаты оценивания модели №2 (зависимая переменная CUL1P) Переменные B S.E. Wald Sig. Exp(B) INC 0,000086 0,000 39,614 0,000 1,000086 EDUR 1,406771 0,118 143,336 0,000 4,082751 EDUP 0,725519 0,141 26,310 0,000 2,065803 Константа -1,381604 0,109 159,551 0,000 0,251175 Показатели адекватности модели Cox & Snell’s R2 = 0,205; Nagelkerke’s R2 = 0,274; Hosmer & Lemoshow’s χ2 = 10,118 (0,257) Характер культурного потребления семей практически в такой же степени, что и склонность к обеспечению качественного образования для детей, определяется образовательным статусом родителей и в еще большей степени наличием преемственности этого статуса между поколениями. Согласно параметрам модели как минимум в 68% случаев в семьях, где существует такая преемственность, потребление услуг в сфере культуры (посещение театров, музеев, концертов классической и джазовой музыки и т.п.) осуществляется с интенсивностью не менее одного раза в год. Таким образом, эффект культурной преемственности в этом случае еще более выражен, чем в предыдущем. И это неслучайно, поскольку в нынешних условиях поддержание определенного уровня потребления в культурной сфере сопряжено зачастую с меньшими издержками, чем инвестиции в качественное образование детей. С другой стороны, характер этого потребления в семье так же, как и установки на продуктивное поведение по отношению к следующему поколению, задается культурным статусом предшествующих поколений. В табл. 11 представлены параметры уточненной модели №3 (1563 наблюдений; 2,7% всей выборки), где оценивались факторы, влияющие на размер домашней библиотеки респондента. Таблица 11. Результаты оценивания модели №3 (зависимая переменная CUL2P) Переменные B S.E. Wald Sig. Exp(B) EDUR 1,553719 0,143 118,710 0,000 4,729024 EDUP 0,750039 0,131 32,841 0,000 2,117082 Константа -2,288372 0,119 367,054 0,000 0,101431 Показатели адекватности модели Cox & Snell’s R2 = 0,135; Nagelkerke’s R2 = 0,199; Hosmer & Lemoshow’s χ2 = 4,219 (0,121) Так, при расчете параметров модели в ее исходной спецификации оказалось, что параметр дохода незначимо связан с размером домашней библиотеки респондента. Однако это вполне объяснимо, если учесть, что библиотека, как правило, является наследуемым атрибутом семьи и может быть реально не связана с ее материальным положением вследствие ничтожности затрат на ее пополнение относительно бюджетов большинства семей. Например, логичнее было бы ожидать, что размер библиотеки в большей степени связан с культурным статусом предшествующих поколений, от которых книги передаются по наследству. Чем выше этот статус, тем не только вероятнее сам факт наследства, но и больший ее размер в том числе. В модели это отражено, во-первых, наличием довольно низкой константы в модели (соответствующей 9,2% – хорошая библиотека есть не у всех) и размером коэффициента при соответствующем факторе EDUP (2,117) – из четырех оцениваемых моделей он является наивысшим именно в этой. И все же не будем абсолютизировать этот результат, ограничившись тем, что вполне согласуется с гипотезой, которую тестирует данная модель. Наконец, обратим внимание на результаты, которые представляет модель №4, тестирующая связь между прямым участием семьи в воспитании следующего поколения, с одной стороны, и материальным и культурным статусом, с другой (табл. 12). Таблица 12. Результаты оценивания модели №4 (зависимая переменная REP) Переменные B S.E. Wald Sig. Exp(B) INC -0,000066 0,000 27,712 0,000 0,999934 EDUR 0,073393 0,116 0,400 0,527 1,076153 EDUP 0,274494 0,130 4,443 0,035 1,315864 Константа -0,263468 0,096 7,454 0,006 0,768382 Показатели адекватности модели Cox & Snell’s R2 = 0,022; Nagelkerke’s R2 = 0,030; Hosmer & Lemoshow’s χ2 = 9,615 (0,293) Несмотря на присутствие определенной логики в ее результатах, данная модель оказалась крайне неустойчивой. Она хуже остальных объясняет вариацию зависимого признака, кроме того, незначимым в модели оказался коэффициент при переменной, фиксирующей уровень образования респондента и/или его партнера. Согласно же величине константы минимальная вероятность, с которой от представленных семей можно было бы ожидать осуществления воспитательной функции равняется приблизительно 43% (выше, чем в других моделях). Напомним, что в эту вероятность закладывается влияние других факторов, неучтенных моделью, т.е. на долю рассматриваемых факторов – дохода и образовательного статуса двух поколений – приходится только 57%. Мы связываем неустойчивость модели со специфической формулировкой самого вопроса, предполагающего наличие у респондента ребенка в том возрасте, в котором к нему применимо осуществление воспитательских функций. Кроме того, эта переменная подвержена высокому влиянию гендерного фактора, но поскольку гендерные различия не лежат в поле исследуемой нами проблемы, мы позволим себе не останавливаться на этом специально. Любопытно, тем не менее, что высокий образовательный статус одного из родителей самого респондента положительно влияет на участие его семьи в активном воспитании детей. Несмотря на слабую объясняющую силу последней модели, в целом, подводя черту данному разделу, можно заключить, что сформулированные нами гипотезы находят определенное эмпирическое подтверждение в материалах представительного опроса 2006 г. В современной России характер культурной преемственности оказывает значительное влияние на культурно-образовательные стратегии семьи. При этом эффект материального положения, как и предполагалось, оказался либо незначимым вовсе, либо оказывает существенное влияние только тогда, когда его размер превышает тот уровень, которому удовлетворяет незначительная часть представленных в опросе респондентов. Однако чрезвычайно важным в контексте осуществления государственной социальной политики является следующий вывод. Эмпирическое исследование позволяет утверждать, что потенциал семей, обладающих значительными социокультурными ресурсами, но не имеющих достаточной экономической базы, может быть эффективно реализован при обеспечении этих семей соответствующей материальной поддержкой. Эти семьи действительно демонстрируют устойчивое продуктивное поведение по отношению к следующим поколениям. Проведенный анализ, разумеется, не может претендовать на строгое доказательство. Эмпирические закономерности, которые нам удалось вскрыть с помощью предложенных моделей, могут и должны изучаться на менее абстрактных уровнях. В частности, целесообразным представляется проведение качественного исследования, позволяющего раскрыть механизмы культурного и социального воспроизводства российских семей. Другим, не менее важным направлением является уточнение аналитической модели, объясняющей выбор семьей тех или иных культурно-образовательных стратегий не только с учетом теоретически обоснованных зависимостей, но и реально наблюдаемых эффектов.

Похожие:

	Рекомендации по обобщению педагогического опыта Передовой педагогический опыт Передовой педагогический опыт – это опыт, который отличается от массового положительного высокой результативностью и оптимальностью,...		Предметное содержание речи Распределение домашних обязанностей в семье. Общение в семье и в школе, межличностные отношения с друзьями и знакомыми. Здоровье...
	Предметное содержание речи Распределение домашних обязанностей в семье. Общение в семье и в школе, межличностные отношения с друзьями и знакомыми. Здоровье...		План исследования Теоретической моделью эмпирического исследования является следующая схема взаимосвязей внутренних факторов и измеряемых переменных...
	Замкнутый круг, или Как получить опыт работы, когда без опыта не берут Новоиспеченный выпускник открывает список вакансий – и видит это страшное словосочетание «опыт работы». Возраст самый что ни на есть...		Кодекс республики беларусь о браке и семье Основные положения статья Задачи законодательства о браке и семье Республики
	И. О. Сурмина александр невский Изучение биографии Александра Невского издавна привлекало отечественных историков. Вместе с тем историография этого выдающегося полководца...		Рассказывать о себе, своем окружении, своих планах Социально-бытовая сфера. Повседневная жизнь семьи, ее доход жилищные и бытовые условия проживания в городской квартире или в доме/...
	Кодекс Республики Беларусь о браке и семье Статья Отношения, регулируемые законодательством Республики Беларусь о браке и семье		Проблемы, опыт, перспективы П18 Профессиональная подготовка будущих учителей: проблемы, опыт, перспективы: Сб науч ст. Саратов: иц «Наука», 2012. 224 с