 Глава 21
Кинси постучала в дверь дома Гейджа и Алекс и пока ждала, леденящий душу страх мчался по ее венам. Она приняла решение и привела план в действие, а сейчас ей придется жить с последствиями, которые это будет иметь для ее карьеры, ее будущего, и, да, не исключено, что и для ее личной жизни. Но не по этой причине она так поступила.
Продолжай делать то, что у тебя лучше всего получается, Кинси.
Гейдж открыл дверь и втащил ее внутрь.
— Ты связалась с ней?
Кинси кивнула. Ранее она позвонила Гейджу, чтобы узнать номер Дарси Кокрэйн. Разница во времени между Чикаго и Тайландом привела к тому, что она застала женщину, когда та направлялась в постель, очень активно направлялась, если судить по хриплому бормотанию по-испански на заднем фоне. Бэк Ривера, еще один Дэмпси, а те уж точно знали, как пошатнуть женский мир. Они умели так пробраться в вашу кровь и разжечь в ней огонь, что ваше сердце просто закипало.
— Теперь остается ждать, — сказал Гейдж.
— Не слишком долго.
Как только Кинси вошла в гостиную, Алекс поднялась с того места на диване, где сидела.
— Гейдж рассказал мне, что ты сделала.
Кинси предостерегающе подняла палец.
— Не я. Как только я отдала запись, всегда остается риск, что это просто спустят на тормозах. Но если все попадет в нужные руки и получит максимальный охват, тогда, как заинтересованный гражданин, я буду благодарна.
Эли насадит ее голову на пику, если обнаружит, что это она была источником. Когда обнаружит. Не то, чтобы видео было ложью. Она не была согласна с ним в том, что положить этому конец было правильной стратегией. Такие задиры, как Кокрэйн заслуживали того, чтобы их разоблачили, вот почему Кинси позвонила Дарси и объяснила, чтобы было поставлено на карту. Желание Гейджа защитить от позора отца своей будущей невестки было благородным, но столкнувшись с перспективой выбора между примирением с отцом и карьерой Алекс, Дарси не колеблясь поддержала Дэмпси. Она выбрала свою сторону.
Как и Кинси.
— Включи телевизор, — попросила она Гейджа.
Видео вывело местные новости на уровень национального телевидения, как и было обещано Кинси во время сегодняшней встречи с телеведущей Марисой Кларк за “поздним жидким ланчем” (экстра-сухое мартини, Кетел Уан[1], две оливки). Высказывания Кокрэйна никак не сглаживались, запикивание делали речь еще более оскорбительной. Так даже лучше. С каждым пронзительным сигналом, скрывающим не подходящее для телевещания слово, Кинси ощущала, как чаша весов общественного мнения перевешивала в сторону Александры.
Но лучшая часть была еще на подходе.
Мариса как раз перешла к ней: “Пожарная Александра Демпси, о которой идет речь, сейчас находится под подозрением, и ее административное слушание назначено на вторник. Источник из ЧПД сообщил, что пожарная Дэмпси вряд ли выйдет из зала заседаний, сохранив работу. Тем не менее, петиция с вопросом о том, чтобы оправдать ее поведение на основании того, что она действовала слишком рьяно в силу невероятно сложных обстоятельств, уже доступна на нашем сайте”.
На экране замигал веб-адрес.
Соведущий Марисы бросил взгляд на свою коллегу. “Женщина, которую оскорбили. С этим можно было разобраться только одним способом,” — проговорил он, двусмысленно подмигнув.
Отлично сыграно. Журналистка — обладательница премии Эмми[2] наградила мужчину самой яркой улыбкой перед тем, как все внимание снова переключилось на нее. “Думаю, я хотела бы иметь такую пожарную на своей стороне. А что на счет тебя, Чикаго? Перед тем, как просмотрите петицию, проголосуйте в нашем он-лайн опросе. Должна ли пожарная Дэмпси потерять из-за этого работу?”
Кинси вскочила и зааплодировала. Очко в пользу команды хозяев поля!
“Является ли горячая гидромассажная ванна вашим безмолвным убийцей? Узнаем после рекламы”.
Гейдж с ошеломленным выражением лица выключил звук телевизора.
— Есть петиция?
— Обнародование видео было только первой частью, — объяснила Кинси, расхаживая по комнате со сжатыми у бедер кулаками. — Любая кампания требует призыва к действию. Нет гарантий, что это сработает, или, что Алекс сохранит свою работу, но...
Алекс кинулась своим телом-амазонки на Кинси и прижала ту к дивану.
— Не могу поверить, что ты сделала это для меня. Я никогда-никогда не смогу в достаточной мере отблагодарить тебя, Кей. Никогда.
— Мне не нравится смотреть, как такие уроды, как Сэм Кокрэйн получают то, что хотят, — выдавила Кинси, извиваясь, чтобы расположиться поудобнее. Алекс Дэмпси была не очень-то нежным цветочком. — Но мы пока не избежали опасности. Петиция еще не имеет юридической силы.
— Уже имеет… пятьсот четырнадцать подписей, — сказал Гейдж, поднимая свой телефон. Он еще что-то нажал на нем. — А у видео уже шесть… нет, семь тысяч просмотров. До конца ночи может обогнать пятнадцать минут славы Люка.
— Потому что это именно то, что нам нужно. Еще одно видео с неподобающим поведением Дэмпси. — Все повернулись к источнику голоса.
Люк. Он стоял в дверях: руки засунуты глубоко в карманы, поза напряженная и угрожающая. Совершенный плохиш.
— Нам нужно было что-то сделать, бро, — объяснил Гейдж. — Мы попытались использовать видео в качестве рычага, не обнародовав его, но это не сработало. Настало время для плана Б.
— А вы не подумали сначала обсудить это? Как семья?
Алекс уселась и обменялась виноватыми взглядами с Гейджем.
— Мы хотели позаботиться об этом. Ты всегда уберегаешь нас от неприятностей. На этот раз мы захотели решить их сами.
— Вижу, — лицо Люка напоминало каменную стену, когда он осуждающе посмотрел на Кинси, заставив напрячься каждую клеточку ее тела.
Отличное напоминание о том, почему она хотела заехать ему по яйцам огнетушителем.
Она поднялась, с раздражением обнаружив что ее ноги трясутся, как камыши.
— Я лучше пойду. Чувствую очень, очень скоро мне позвонит мой шеф.
— Кинси, огромно тебе спасибо, — сказала Алекс со взглядом, сияющим от благодарности. — Я твоя большая должница.
Бум! Телефон Кинси взорвался “1812 Увертюрой”, помпезная мелодия звонка для Эли.
— Я отвечу снаружи.
Она задела Люка, который и не подумал отойти с ее пути. Мужественно красивый засранец. Выйдя на задний двор дома Дэмпси, Кинси уставилась на имя Эли, сверкающее на экране подобно красному сигналу тревоги. Мелодия нарастала. Раздались пушечные взрывы. Она почти ожидала, что сейчас десантируется отряд спецназа и, скрутив ее, отправит в тюрьму для разговора с мэром.
Была большая вероятность, что сейчас она потеряла работу.
Поддавшись трусости, Кинси отправила вызов на голосовую почту. Только для того, чтобы мгновение спустя телефон снова зазвонил, потому что это же мэр, а он был раздражающе настойчивым парнем. Время натянуть свои трусики большой девочки.
— Мистер мэр, — она попыталась ответить обычным голосом, но провалилась к северу в сторону высокого, писклявого и виноватого.
— Кинси, — послышался резкий ответ.
Ложь была не в ее стиле. Она знала, что было очевидно: она источник, и нечестно делать вид, что это не так.
— Эли, я извиняюсь…
— Я говорил тебе уничтожить это, Кинси, но мы все знаем, что это похоже на запирание двери конюшни, когда лошадь уже сбежала. Я не могу винить Симпсона за то, что он сделал все, что в его силах, чтобы спасти сестру.
Верно, но… это было неожиданно. Что бы она только ни отдала, чтобы оказаться с ним одной комнате, увидеть выражение его лица и получить хоть какой-то намек. Он не мог на самом деле думать, что она не имела к этому никакого отношения, верно же?
Желание признаться сражалось с ее инстинктом самосохранения. Честность победила.
— Ну, он не был одинок…
— Не сомневаюсь в этом. У Дэмпси хорошие связи, поэтому я уверен, что у них было достаточно людей, подсказавшим им, как разыграть эту карту. Сейчас нам надо только разобраться, как мы собираемся разыграть ее.
Выделив “мы”, он поднял еще одну волну вины. Если она сейчас промолчит, то как потом будет смотреть ему в глаза? На самом деле Кинси нравился Эли, нравилось работать на него и она обязана сказать ему правду.
— Эли, мне нужно кое в чем признаться.
Он фыркнул.
— Ты наконец-то хочешь сознаться в своих отношениях с Алмэйда? Потому что я уже говорил тебе, что в курсе и мне плевать. Послушай, Кинси, это не становится автоматически картой “легко избегу тюрьмы” для Дэмпси. Слушание все равно состоится, но произошедшее придаст всему другую окраску. Нам следует ожидать марши в ее защиту в мэрии?
Только если не сработает петиция. План В.
Кинси откашлялась.
— Сомневаюсь, что все зайдет так далеко. Думаю, люди оценят ее чрезмерные усилия в стремлении вызволить одного из знаменитых граждан при таких сложных обстоятельствах. До тех пор, пока избиратели чувствуют, что их представители прислушиваются к ним.
Она могла представить себе, как Эли сейчас закатывает глаза, но Кинси знала, что глубоко внутри его заботило мнение избирателей, особенно таких ключевых групп, как женщины и геи. Прерывистый шум работающего телевизора на заднем фоне дал понять, что он переключал каналы.
— На СиЭнЭн ее уже называют “Любимой пожарной Америки”. Откуда они только взяли эту чушь?
Из головы Кинси Тэйлор, вот откуда. Они с Гейджем поработали над тем, чтобы это прозвище появилось на некоторых веб-порталах пожарных и социальных страницах, зная о том, что братство быстро распространит его. Передачи 24-часовых новостей всегда отчаянно гнались за новой информацией и комбинация женщины, выполняющей мужскую работу, и известного медиа-магната, ведущего себя как полный придурок, стала той парой, которая быстро разлетелась по новостям.
И о том, что это она разработала всю эту чертовщину, нужно было рассказать!
— Эли это целиком моя...
— Подготовь официальное заявление и положи мне его на стол завтра к семи утра, — она услышала тихий щелчок. — На второй линии Кокрэйн. Хотел бы я заставить его еще побеспокоиться, но это будет выглядеть некрасиво с моей стороны. Хорошей ночи. Кинси, — и мэр завершил разговор.
Девушка уставилась на свой телефон, ощущая себя так, словно ее переехал паровой каток по имени Эли. Может, в этом и состоял его подлый замысел. Ситуация была пронизана правдоподобным отрицанием, так может это и было той точкой зрения, с которой на нее смотрел Эли? Классический политический гамбит.
Завтра она поговорит с ним и все прояснит. Если он не уволил ее прямо сейчас, то может ему просто любопытно узнать, почему она рисковала всем, ради чего работала, и послушать, как она будет разглагольствовать в свою защиту о Правде, Справедливости и Американском пути. Может стоит добавить пару утверждений о неотъемлемых правах женщин и геев со ссылкой на Конституцию. Потому что реальная причина того, почему она совершила этот прыжок о скалы, была чем-то, что она не готова была изучить.
Но, как это часто бывает, иногда у нас нет выбора кроме того, чтобы столкнуться лбом с тем, что мы пытаемся игнорировать. Ее сердце застучало сильнее, а тело уже ощутило грубое, физическое присутствие.
Кинси повернулась… и уперлась прямо в непоколебимую стену из мускул под названием Люк Алмэйда.
Его присутствие было настолько всепоглощающим Надежный, как скала, сердце своей семьи, сейчас он снова явно ощущал угрозу со стороны женщины, надирающей задницы. Она начала думать, что подобное ему не могло понравится, как и любому другому мужчине, в принципе.
— Кинси, нам надо поговорить, — серьезно сказал он.
Глаза Кинси чуть не вылезли из орбит. Он собирался снова ругать ее? Она сбила кулаки, пытаясь расчистить его мир: сначала мордобой, устроенный им самим, а сейчас попытку саморазрушения со стороны его сестры. Она ходила по тонкой грани между миротворцем и бульдогом. Она рисковала потерять работу и в груди у нее поднялась злость от всех его домыслов о ней, учитывая фиаско с Алекс, которая начала превращаться в огромную мигрень.
На самом деле, с нее хватит.
— Слушай сюда, пещерный человек, — сказала она, тыкая пальцем в его грудь. — Если ты хоть на одну секунду подумал, что я собираюсь стоять здесь и слушать дерьмо на подобии “не стой у меня на дороге”, которое так и прет из тебя сегодня, тогда тебе надо проверить свой неандертальский череп. Гейдж принес это видео мне, потому что знал, что твоим первым порывом станет впадение в бешенство и выкладывание всего в сеть. Мы хотели попробовать более деликатный способ, а затем, когда тот не сработал, захотели проконтролировать подачу информации. И, похоже, все окупилось, так что слазь со своего бешеного коня, вытащи свою голову из задницы и прими наше решение.
— Ты закончила?
Она опустила руки и сжала кулаки, заняв оборонительную позицию, выпятив одно бедро и расправив плечи.
— Я еще даже не начинала.
— Хорошо. Главное, чтобы кончала со мной.
Этот самодовольный мачо-мудак. Он думает, что может просто…
Подождите. Что?
Одним плавным движением Люк обнял ее рукой за талию и прижал к своему телу. Его рот жадно завладел ее и прервал рвущиеся наружу ругательства настолько головокружительным поцелуем, что тот заставил Кинси задыхаться.
Ах, это.
Через пару минут он отстранился и посмотрел на ее лицо взглядом, в котором пылало неприкрытое желание, его губы были припухшими и влажными.
— Ты все еще при работе?
— Да, пока что.
— Но ты могла потерять ее.
— Всегда есть такой шанс, — по сути дела она бы и сейчас не исключала такую вероятность. — Я пыталась все объяснить, но Эли продолжал перебивать меня и...
Люк поцеловал ее, крепко, горячо, прижимая спиной к торцу дома, пока его рот атаковал ее.
— Ты сделала это ради меня.
О, какое высокомерие! Конечно же, он нашел способ повернуть все в свою сторону. А даже если и сделала, ему не стоит быть настолько чертовски уверенным в этом.
— Я сделала это не ради тебя, — Кинси снова поцеловала его своим дрянным лживым ротиком, наслаждаясь тем, как его жесткая напряженная длина идеально упиралась ей в живот, заставляя каждую частичку тела плавиться. — Мне просто не нравятся хулиганы.
— Ты сделала это ради моей семьи.
— Нет, — продолжили настаивать Кинси, но ее решимость таяла в тепле окружающей ночи. — Я сделала это ради прав геев и полового равенства, и ради всех тех, кто когда-либо чувствовал себя крохотным перед лицом наделенных неограниченной властью.
Умелый палец Люка коснулся ее соска и погладил. Волна чувственного удовольствия охватила Кинси.
— Не знаю, о какой фигне ты там говоришь, но то, что ты сделала это ради меня, действительно горячо.
— Я не делала, ты, идиот.
— Угу-м.
И затем он целовал ее до тех пор, пока она не забыла, зачем делала еще что-то в своей жизни помимо того, что отвечала на его поцелуи.
***
Кинси.
Не берущая пленных, чертовски сексуальная Кинси.
Риск, на который она пошла, чтобы помочь Алекс, помочь его семье, сдвинул мир Люка со своей орбиты. Она рискнула всем. Ради Дэмпси. Не просто выползая потихоньку дюйм за дюймом, при этом проверяя, может ли ветка выдержать ее вес. Она вышла полным ходом и повисла на самых слабых веточках дерева.
Люк знал о том, что значит идти на риск. Это было частью его ищущей острых ощущений натуры, требование для его работы. Но не для Кинси. Она заявляла, что не ищет отношений, но ее решение стать на сторону Дэмпси в произошедшем определенно о чем-то говорило. Знание того, что это может значить нечто больше, что он может значить нечто большее, посеяло семя опасной надежды в сердце Люка.
Они нуждались в уединении, поэтому он повел ее к себе домой, не переставая касаться всю дорогу. И затем у себя на кухне он прижался своим телом к ее, грудью к груди, бедрами к бедрам. Ртом ко рту.
— Итак, на чем мы остановились?
— Ты кажется был под впечатлением от того, что мой поступок был полностью ради тебя, — блик лунного света отразился от глаз Кинси, как от сверкающих камней. Люку никогда бы не надоело смотреть в эти глаза. Ему никогда бы не надоела она.
Вот черт.
— Мне не важны твои причины, Кинси, — солгал он, не готовый подтолкнуть к чему-то ее или самого себя. — То, что ты сделала для Алекс, многое значит для меня. Для всех нас.
Он ощущал себя так, словно с него содрали всю кожу и каждый нерв был оголен. Настолько глубокие чувства подкрались к нему исподтишка. Один поцелуй, одно обжигающее прикосновение. Одна женщина, которая поставила его на колени и завладела его разумом.
Мгновение повисло между ними, как нечто осязаемое и тяжелое.
— Отведи меня в постель. Люк, — струйка воздуха, вылетевшая из ее легких, смешалась с его дыханием. Не смотря на то, что его мозг был против, сердце пыталось как-то это объяснить. Разочарование от того, что он не решился и не признал, что это значит нечто большее? Или облегчение от того, что ее просьба сгладила момент?
Кроме того, она не сгладила. Ни в малейшей степени.
Люк повел Кинси наверх, держа за руку, и в дверях спальни щелкнул выключателем отчего вся комната озарилась приглушенным светом.
Ее золотые глаза одобрительно загорелись.
— Новая кровать?
— Новое всё. Гейдж помог мне выбрать другую мебель, — по совету своего брата, Люк остановился на спальном гарнитуре из светлого дерева и, стоило признать, что обновление, которое он провел в этой комнате, сняло груз с его плеч. Может было и глупо так зацикливаться на уловке “долой всё старое”, но, очевидно, материал из “Психологии 101”[3] творил чудеса, позволяя двигаться дальше.
Кинси присела на край его совершенно нового матраса и попрыгала вверх-вниз на своей великолепной попке.
— Прекрасный выбор, сэр.
Люк усмехнулся.
— Лучшие восемь сотен баксов плюс налоги из всех, что я тратил, — подходя ближе, он ощутил дрожь, пробежавшую по его телу, когда Кинси раздвинула бедра, приглашая его. Люк взял ее за подбородок, заставив посмотреть прямо ему в глаза. — Хочешь обновить ее?
Она приложила руку к груди в притворном удивлении.
— Ты имеешь ввиду… ты еще не…?
— Я может и думал о тебе прошлой ночью, в одиночестве, но делать все самому — плохая замена оригиналу. Ты — единственная женщина, которую я хочу видеть в своей постели, Кинси. И я собираюсь показать тебе, насколько благодарен за то, что ты сделала.
Она ответила на это склонив голову, словно говоря “о, да неужели”.
Он поморщился:
— Это прозвучало как-то неправильно.
— Секс как благодарность. Просто родственник секса из жалости, — она положила руку на его скрытую джинсами эрекцию. — Возможно, мне стоит заработать побольше этой благодарности, которой ты так стремишься меня одарить, — молния медленно поползла вниз, из-под ресниц она наблюдала, как сбилось его дыхание.
Пара мгновений и эрекция Люка стала еще больше, когда Кинси не спеша спустила его боксеры и издала тихий довольный звук, обнаружив его твердым, огромным и готовым для нее.
— Спасибо, — прошептал Люк, уже не заботясь о том, вдруг она поймет все неправильно. Его переполняли эмоции от происходящего. От нее.
Подняв глаза, которые понемногу убивали его каждый раз, когда он смотрел в них, Кинси крепко обхватила его член рукой. Может, она и приведет его к гибели, но зато к какой.
— Нет, Люк. Спасибо тебе, — произнесла она, а затем использовала свой рот для лучших целей.
Сладкие, влажные губы обхватили его член, каждое движение ее языка обещало невероятное удовольствие. Было что-то очень, очень сексуальное в сильной женщине с ее “возьми-меня” губами, обернутыми сейчас вокруг него. Но как бы он ни наслаждался ее чередованием нежных и жестких движений, которые она так умело демонстрировала, сегодня он планировал показать Кинси, как сильно ценит ее.
Люк слегка отстранил ее голову от себя.
— Я хочу позаботиться о тебе, сладкая.
На ее лице вспыхнуло раздражение.
— Я тут кое-чем занята. Но если тебе так уж необходимо принять участие, то сними рубашку и джинсы.
Без промедления Люк сделал так, как ему было сказано.
— Ложись, Люк, — Кинси подняла руку, отметая все его возражения, которые он и не собирался произносить. — Сегодня мы сделаем это по-моему.
Он вытянулся на кровати, зная, что если замешкается, то она в любом случае толкнет его вниз, и замер в ожидании ее дальнейших действий. Окинув его взглядом, в котором читалась явная женская признательность, Кинси рассмотрела его тело и прикусила губу.
— Я собираюсь насладиться этим.
От этих слов Люк стал еще тверже, не понимая, как такое вообще возможно.
Невероятно медленно, она разделась до белья, розового и женственного, отлично поддерживающего ее грудь и идеально подчеркивающего попку, а затем заставила всю кровь отлить от головы, оседлав его. Она потерлась своей идеально мягкой женственностью о его твердую длину.
— Давай попробуем еще раз, м? И на этот раз не мешай мне, — начав с его горла, она позволила своим губам все сказать за нее. Подразнила его соски. Уделила внимание кубикам пресса. Откровенно пообщалась с его … мммммм. Она вобрала его в сладкую и влажную нирвану своего рта и он чуть не свалился с кровати.
― Кинси, ― простонал Люк. ― Крошка… это так…
Приятно.
Горячо.
Идеально.
Люк зарылся пальцами в ее волосы, удерживая там, где больше всего нуждался, отстраняя на пару дюймов, двигая при этом бедрами. Но когда Кинси провела ногтем по его яйцам, это заставило Люка дернуться и толкнуть еще глубже. Этот ее дерзкий ротик, который мог как осадить его резким замечанием, так и расплавить своими губами, продолжил свою эротическую атаку.
Когда она полностью приняла его, втянув щеки, и начала посасывать, опускаясь своим влажным ртом вверх-вниз и рождая чувственный ритм, это ускорило и без того бешено бьющийся пульс. Его бедра подстраивались под ее ритм, умоляя о большем. Покалывание, зародившееся в основании его позвоночника, охватило яйца, которые сейчас ощущались, как огромные арбузы.
― Кинси… ― ему следовало предупредить ее. Некоторым женщинам нужно было время, но эта женщина, его женщина, знала, что сейчас произойдет, даже больше ― она хотела этого. Хотела его.
Как раз в тот момент, когда он толкнулся, испытывая оргазм, а его зрение стало размытым, Кинси взглянула на него своими прекрасными карими глазами. Искра, ум, все, что он любил, было там. Словно говоря ему отпустить контроль, потому что она позаботится о нем в любой трудной ситуации.
О нём, о Люке Алмэйда, парне, который сам обо всем заботился, потому что никогда не знал ничего другого, но всегда хотел этого, чтобы его нужды вышли на первый план с этой женщиной. Это понимание не просто отправило его через край, заставив громко застонать, пока он отдавался на волю накатывающим волнам оргазма. Оно, черт побери, полностью взорвало его мозг.
-------------------
[1] Кетел Уан — голландская водка традиционного способа приготовления.
[2] Эмми — американская телевизионная премия. «Эмми» считается телевизионным эквивалентом «Оскара», премии «Грэмми» и премии «Тони».
[3] “Психологиz 101” — имеется ввиду книга Пола Клейнмана “Психология. Люди, концепции, эксперименты”.
|
