 Глава 23
Под раскинувшимся идеально голубым небом стартовал день открытых дверей, призванный положить конец расколу между пожарными и полицией, и поставить финальную точку в деле по реабилитации ЧПД. Все проходило по плану, хотя, черт возьми, почему бы и нет? Организуя это мероприятие, Кинси продумала все до мелочей. Здесь было полно пожарных и полицейских, слонявшихся между готовкой бургеров, которая проходила под руководством шефа Брейди Смита, и поглядывающих с подозрением на своих собратьев в синем. Она притащила сюда представителей СМИ, общественности и достаточно высокопоставленных персон, чтобы начать беспокоиться о том, кто будет управлять городом в их отсутствие.
Событие было отличным завершением адской недельки в мэрии.
Благодаря он-лайн петиции, собравшей 350.000 подписей, Алекс Дэмпси все еще работала в Чикагском пожарном департаменте. Эли сухо прокомментировал, что если уж под петицией подписались Супермен и Микки Маус, то кто он такой, чтобы не прислушаться к пожеланиям общества? Учитывая всё это, а также бесчисленные звонки от женских сообществ, обеспокоенных граждан и даже известного скандального адвоката, предложившего представлять Алекс на судебных слушаниях до тех пор, пока те не закончатся, Эли рисковал не получить шанса на переизбрание, если уволит ее. Ей пришлось потрудиться, чтобы со всем справиться, так же, как и Эли, чтобы сохранить поддержку Сэма Кокрэйна.
Благодаря какой-то очевидно сомнительной закулисной сделке мэру удалось удержать Кокрэйна как от предъявления иска, так и от отказа в поддержке. Кинси была склонна считать, что лишиться поддержки Кокрэйна не такая уж страшная потеря, но, насколько она поняла, в этой ситуации было скрыто больше, чем казалось на первый взгляд. Эти самовлюбленные монстры нуждались друг в друге. Кокрэйн хотел, чтобы Алекс уволили, но его адвокаты сообщили, что видео-свидетельство его хулиганского, и, согласно общественному мнению, явно пьяного, поведения могло повлечь за собой бурю осуждения. Так что ему пришлось прикрыть это дело и двигаться дальше.
Люди обсуждали.
Кинси выиграла.
Чувствуя себя вполне довольной собой, она осматривала толпу, собравшуюся во дворе пожарного отделения, пока ее взгляд не нашел свою точку притяжения.
Люк.
Сегодня он пребывал в отличной форме. Потусовался рядом с местом, где разукрашивали лица. Следил, чтобы люди во время экскурсии по части оценили, на что идут их налоги. Флиртовал (безобидно) с некоторыми аппетитными мамашами. И посреди всего этого счастливого хаоса, мужчина еще нашел время, чтобы затащить ее в подсобку, где хранилась форма, для небольшого тет-а-тета.
— Мне нужно поговорить с тобой, мисс Тэйлор.
Кинси погладила его твердый рельефный бицепс, ей никогда не надоест касаться греховно сексуального тела этого мужчины, и приложила все усилия, чтобы не отвлечься на его безумную привлекательность.
— Люк, я работаю.
— Конечно, сладкая, — он поцеловал ее, медленно, влажно и глубоко. — Работа — это хорошо.
Поборов свое желание запрыгнуть на него, Кинси уперлась открытой ладошкой ему в грудь.
— Значит, ты знаешь, что тебе нужно сделать?
Он хмыкнул. Он знал, но ему это не нравилось, и она ни капли его не винила.
— Тебе просто нужно пожать руку детективу МакГиннису, улыбнуться на камеру, а затем снова вернуться к своим делам и убедиться, что все в курсе того, что это — твой дом.
Люк втянул воздух сквозь зубы.
— Значит, пожать руки, провести удушающий захват сзади и засунуть шланг диаметром два с половиной дюйма (ок. 6 см) туда, где не светит солнце.
— Это звучит не очень по-спортивному, пожарный Алмэйда. Пусть он будет хотя бы в сознании, когда ты будешь запихивать в него шланг.
Рассмеявшись, он недоверчиво покачал головой.
— Должно быть, тебе до смерти надоело быть нянькой для меня и моей семьи, Кинси.
— О, плюсы значительно перевешивают минусы.
— Ты меня успокоила, знаешь это?
— Не полностью, надеюсь, — прошептала она у его губ, слегка касаясь тех своими, зная, что Люк перехватит инициативу. Но к ее удивлению, он продолжал мягкие и нежные движения, ласково и томно покусывая, словно у них было все время в мире, и им не нужно было выходить наружу, во двор пожарного отделения и устраивать шоу.
— Эй, детки, мы готовы начать это цирковое представление? — услышала Кинси позади себя.
Гейдж.
Люк закатил глаза, а Кинси отскочила от него.
— Ты действительно обламываешь меня в моем собственном пожарном отделении, бро? Имеешь что-то против того, чтобы я предался любви?
— Предался любви? — развеселившись, переспросила Кинси.
— Марвин Гэй[1] — мой лучший друг. А вот этому, — Люк указал на своего брата, — нужно повесить чёртов колокольчик.
Гейдж поднял вверх руки.
— Считай это за услугу, Мистер Июль. Ты же не хочешь попасть в еще большие неприятности, используя городскую собственность для непристойного поведения.
— Подожди меня, сладкая, пока я надеру братишке задницу, — попросил Люк Кинси, делая шаг в сторону Гейджа, пулей вылетевшего из подсобки.
Посмеиваясь, Кинси вытащила обоих братьев наружу, обратно в бой. Сама же задержалась у входа в отделение, наблюдая за тем, как Люк снял ребенка с лестницы пожарной машины и похлопал того по пластиковому шлему, надетому на голову. Ее яичники тут же подняли мятеж. Дэвид заявлял, что не хочет детей, хотя крысеныш явно изменил свое мнение на этот счет, а может это его блудливый член изменил то за него. Она поймала себя в ловушку, думая, что строящая карьеру женщина не должна нуждаться в детях, чтобы ощущать себя полноценной. Но Кинси осознала, что она нуждалась. Всегда нуждалась. Ее подруга из Сан-Франциско утверждала, что единственное предназначение мужчины — зачать ребенка. Родив двух детей, та сейчас жила в своей мечте: усталая, счастливая и одинокая.
Это было не для Кинси. Она хотела партнера во всем, мужчину, который поддерживал бы ее профессиональные стремления и работал бок о бок с ней, доказывая, что она — они — могут справиться со всем. Брак, карьера, семья бесстрашных голубоглазых детишек, которых она будет учить кататься на лыжах с гор.
Голубоглазых? У нее большие неприятности.
Она ощутила чье-то присутствие позади, сопровождаемое намеком на Шанель №5. Повернув голову, Кинси встретилась в задумчивым взглядом Мэдисон Мэйтлэнд.
— Ты проделала отличную работу, Кинси. Рейтинг популярность мэра вырос и во многом благодаря тому, как ты провернула это дело с пожарными и полицейскими департаментами. Если бы я интересовалась общественно-ориентированным пиаром, то предложила бы тебе работу.
Кинси ощутила теплоту в груди от одобрительной оценки Мэдисон.
— Я надеюсь уговорить мэра провести кампанию для детей в приютах, — раз уж к ней прислушивался самый могущественный человек в Чикаго, то ей стоило использовать свои связи.
Мэр Купер вышел на подиум, установленный рядом с грилем, в полной готовности очаровать толпу.
— Иииии время для шоу, — пробормотала Мэдисон.
— Я не собираюсь произносить избитые фразы, в которых буду умолять всех нас держаться вместе, — начал Эли. Избитые. Кинси знала, что он уже прошел это и просто хотел оставить все вынужденные извинения позади.
— Являясь городскими службами быстрого реагирования, важно, чтобы пожарные и полиция работали вместе ради безопасности и благополучия наших горожан. Сотрудничество спасает жизни, обусловлено нашими обязательствами перед налогоплательщиками и позволит мне подольше избегать седины в волосах.
Это было встречено сдержанными смешками, хоть Кинси могла поклясться, что услышала бормотание “Всегда есть краска для волос”, которое звучало подозрительно похоже на голос Алекс. Впрочем, кто бы это ни сказал, фраза вызвала громкий смех, как пожарных, так и полицейских. Прекрасно. Наличие общего врага в руководстве всегда гарантированно объединяло войска.
Мэр поднял бровь, признавая подкол, но, улыбнувшись своей “завоевывающей голоса” улыбкой, продолжил:
— Спасибо всем, кто пришел сюда сегодня, пожарный и полицейский департаменты, уважаемые представители прессы, и, самое главное, горожане, которым мы служим.
Его взгляд лучом пробежался по толпе, особенно уделяя внимание женской ее части, которая хлопала громче и дольше других. У мэра сегодня был на удивление удачный день.
— О, он хорош, — сказала Мэдисон, вздохнув. — В такие моменты я задаю себе вопрос, почему бросила его.
В шоке Кинси повернулась к Мэдисон.
— Вы и… Эли?
— Первый мистер Мэйтлэнд, — ответила та, сухо улыбнувшись, — без году неделю около двенадцати лет назад.
Не может быть. Кинси перевела взгляд обратно на мэра, вспоминая обрывки разговоры с Мэдисон за коктейлем в “Signature Room”. Первый муж Мэдисон, который был слишком молодым и незрелым, чтобы принять ее… но сейчас он полностью сформировался. Идеально и окончательно.
Пристегни ремни, Алекс Дэмпси. Это будут те еще горячие скачки.
Мэр закончил свою «Возьмитесь за руки по всей Америке»[2] речь и сделал паузу перед тем, как перейти к той причине, по которой все здесь собрались.
— Пожарный Алмэйда, детектив МакГиннис?
Эли посмотрел налево на Люка и направо на МакГинниса, которые с опаской поглядывали друг на друга, как профессиональные боксеры, решая, стоит ли им погонять друг друга по рингу для галочки или сразу перейти к нокаутирующему удару.
Кинси задержала дыхание. Давай же, малыш, ты можешь сделать это…
Люк шагнул вперед. МакГиннис последовал его примеру.
После напряженного момента, Люк протянул руку мужчине, который переспал с его женой и едва не разрушил его карьеру. МакГиннис кивнул и ответил на этот мирный жест крепким пожатием. Официальный фотограф запечатлел это событие для потомков и оба мужчины убрали руки так же быстро, как до этого протянули их.
— Отлично, — продолжил Эли. — А сейчас вас ждет еще море развлечений. И я уверен, что совсем скоро вынесут десерт.
Мэр еще пару минут потратил на поздравляющие рукопожатия с избирателями (женщинами), а Кинси перевела взгляд на Люка, который подмигнул ей и послал дерзкую улыбку. Гордость за то, как он справился со всем, смешалась с уважением, любовью и огромной долей восхищения. Плененная притягательным лучом его взгляда, она не могла и представить, как могла быть где-то еще, с кем-то еще.
Все остальное было не важно, только Люк.
Только этот момент.
***
На месте, где разукрашивали лица, Гейдж позволил разрисовать себя под любимого супергероя, Человека-паука, якобы потому, что это веселило детей, но на самом деле потому, что он был девятилеткой, заключенным в двадцатичетырехлетнее тело.
— Привет, Спайди. Как делишки?
Гейдж уже не помнил, когда слышал этот голос. Скосив взгляд, он обнаружил своего брата Бэка с небрежной усмешкой на лице, обнимающего свою возлюбленную. Красиво татуированную, невероятную сорви-голову, бывшую наследницу Дарси Кокрэйн. Последний месяц они таскались по всей Азии, и Гейдж никому еще не был так рад.
Он подскочил, чуть не сбив с ног художника, разрисовывающего его, и схватил Бэка в охапку.
— Эй, осторожнее, — проговорил Бэк. — Не испачкай краской мою очень-очень хорошую одежду.
Гейдж отстранился от своего брата и оценивающе посмотрел на него. Сшитые по индивидуальному заказу льняные брюки и шелковая рубашка были совсем не в стиле Бэка Риверы. О-ля-ля.
— Твоя работа, принцесса? — спросил Гейдж, обнимая Дарси, которая, казалось, не возражала против краски.
Она подняла руки, защищаясь.
— Это все он. Мы привезли домой дополнительный чемодан из-за его прогулок по портным Банкока.
— Тебе нравится одевать меня, querida, — пробормотал Бэк. — Признай это.
Улыбка Дарси стала еще шире.
— Я предпочитаю раздевать тебя, красавчик, — перестав улыбаться, она повернулась обратно к Гейджу, в ее взгляде виднелось беспокойство. — Кажется, мы пропустили все “веселье”.
Гейдж кивнул.
— Да, оно было просто диким, — хоть он и знал, что Дарси имела ввиду драму с ЧПД, Гейдж почувствовал, как его взгляд неизбежно обращается к большому грилю, который они установили в северной части двора, и к большой сумасшедшей горе мускул, сгорбившейся над ним. Брейди Смит, приставленный к обязанностям по готовке еды для дня открытых дверей своим приятелем мэром. Гейдж уже был благословлен “вроде бы когда-то были знакомы?” кивком от парня, когда проходил мимо тридцать минут назад. Сейчас вокруг была суматоха из соседских ребятишек и их родителей, а также одиноких женщин, желающих закадрить Люка, которая все еще не давала достаточно отвлечения.
— ... хотелось бы верить, что мой отец не мог сказать или сделать что-то такое, но… — Дарси помахала рукой перед его лицом. — Земля вызывает Гейджа.
Гейдж отвел взгляд от придурка, который все еще занимал слишком много пространства в его мыслях.
Бэк проследил за взглядом Гейджа. Его лицо засветилось.
— Эй, Дарси, посмотри, кто здесь. Брейди!
— Вы знаете его?
— Я делала ему тату, — зеленые глаза Дарси заблестели. — Бэк познакомился с ним несколько месяцев назад где-то на Рождество.
Как тесен мир. Если Брейди знал Бэка и Дарси, какого черта он не сказал об этом? Ох, верно. Потому что это было слишком личным для такого замкнутого парня, как Брейди “Не могу сделать с тобой” Смит.
— Важнее, откуда ты знаешь его? — спросила Дарси с любопытством.
Гейдж пожал плечами. Он не знал его, не по-настоящему, он только хотел этого.
Бэк положил руку ему на плечо.
— Что происходит?
Проигнорировав брата, Гейдж сосредоточил все свое внимание на Дарси.
— Расскажи мне все.
— Ну, он ветеран морской пехоты, пару поездок в Афганистан. Служил с Эли Купером, так мы и познакомились, на самом деле. Эли — старый друг нашей семьи и мы с ним ужинали в Париже три года назад. Брейди проходил обучение в том же чудесном ресторане “L’Astrance” и … — поймав раздраженный взгляд Гейджа, говорящий “Переходи уже к важным вещам”, она закатила глаза. — Он был для меня хорошим другом, особенно когда я вернулась в Чикаго в прошлом году. Ему не нравится, когда его трогают и, думаю, это из-за чего-то, что случилось с ним за границей. Чтобы нанести тату, ему пришлось пересилить себя.
Чтобы нанести тату, ему пришлось пересилить себя, но он не мог сделать то же самое ради Гейджа.
— А откуда ты его знаешь, Гейдж? — снова задала вопрос Дарси, на этот раз уже мягче.
— Твой приятель Купер, — мэр стоял плечом к плечу с Брейди, болтая без умолку и при этом не получая никакого ответа. Как, черт возьми, эти двое дружили?
— Старый добрый Эли, — задумчиво проговорила Дарси. — Не уверена, что могу представить вас двоих вместе, но эй, если это работает, — что бы она ни увидела на лице Гейджа, губы девушки сжались от беспокойства. — И кто же из вас играет тут роль идиота?
— Никто, не знаю, может, я, — с трудом выдавил Гейдж и это прозвучало слишком отчаянно. Впрочем, неудивительно. — Я думал, он заинтересован, но неправильно все понял. Его душевная боль слишком глубока и я бы не хотел быть рядом, когда это вырвется наружу.
— Трус, — пробормотал Бэк.
В груди Гейджа вспыхнуло раздражение.
— Я так рад, что ты вернулся из своего путешествия, Бэкки. Мы все скучали по этому пуэрториканскому шарму.
Бэк издевательски усмехнулся.
— Ты настолько привык получать любой член, который захочешь, что при первом признаке сопротивления поджимаешь хвост.
Гейдж пригвоздил лучшим свирепым взглядом своего брата, которого, честно признаться, считал своим любимым Дэмпси. Ну, после Алекс, конечно же. А сейчас? Даже Уай казался привлекательнее этого мудака с его остроумными высказываниями.
— У меня нет времени гоняться за теми, кто этого не хочет.
— Почему? У тебя кончается время, отведенное на то, чтобы перепробовать как можно больше задниц, пока тебе не стукнет двадцать пять? — взгляд Гейджа стал оценивающим. — Не представляю себе пары из вас двоих. Но если ты что-то там увидел, то для этого должна быть какая-то причина.
Бэк был прав. В этом что-то было и Гейдж собирался точно выяснить, что именно.
-------------
[1] Имеется ввиду песня Марвина Гэя “Let's Get It On” — американский певец, аранжировщик, музыкант-мультиинструменталист, автор песен и музыкальный продюсер, наряду со Стиви Уандером стоявший у истоков современного ритм-энд-блюза.
[2] Hands ascross America, 25 мая 1986 года, США, 6,5 млн человек. — В этот день прошла благотворительная акция под лозунгом «Возьмитесь за руки по всей Америке» (Hands Across America). Живая цепь, в которую в полдень выстроились на 15 минут около 6,5 млн человек, протянулась от Бэттери-парка в Нью-Йорке до причала в калифорнийском Лонг-Бич. Общая длина цепочки, пронизавшей 15 штатов, составила свыше 6,6 тысяч километров. Целью акции был не протест, а сбор пожертвований в помощь нуждающимся, прежде всего голодающим и бездомным. В итоге удалось собрать более $34 млн, и еще почти $800 млн позднее было выделено на эти цели правительством, которое не могло не обратить внимание на столь масштабную манифестацию.
|
