Экономика в промышленности Под редакцией профессора А. В. Ляшенко Саратов Издательство Саратовского университета 2015
Скачать 2.37 Mb.
|
Метафизика света в проекте современной науки Рождение науки в классическом смысле связано, в частности, с открытием новых конфигураций световой природы Логоса. Если в античной и христианской культурах Логос был сферой раскрытости и инструментом введения в смысловую зримость, предоставляясь человеку как феномен или самопроявление бытия, то в новоевропейской культуре он выражался через рациональность и рассудочность. То, что ранее было прерогативой бытия и содержало момент «тайны», определилось и рассеклось четкостью понятий и суждений, точностью, ясностью, строгостью форм именно потому, что человеческий ум расположил вещь в границах предметности. Логос стал «проводником» света и ему отвелась роль активного соучастника при введении в горизонт познаваемого и существующего. Так появился метод как раскрытая сфера деятельности или исследовательский проект (М. Хайдеггер). Неклассическая рациональность еще больше углубляет проблему, замечая, что сфера раскрытости целиком зависит от субъекта. Свет осознается как операционный инструмент господства и принуждения, овладевающий через предметность бытием особым научным способом. Человек приобретает статус «носителя» света. Однако само бытие с этим господством не всегда считается, и наука вынуждена констатировать объективность неопределенности, ограниченность познавательной власти разума, который постоянно сталкивается с допустимыми предметами бытия. Постнеклассическая наука, опираясь на достижение неклассики, в некотором смысле углубляет господство операционализма субъекта. Она выявляет сферу синергийного содействия субъекта и бытия, их порождающего единства при выведении сущего в объект. Свет – соразмерность данной встречи, «изготовленная» субъектом. Не зря ярким образом такого выведения в постнеклассической науке становится лазер. Он производит потенциальное поле возникновения новых синергийных объектов: фрактала, голограммы, информационного кода и пр. «Мы приходим к образу мира, имеющего свою голографическую память, к миру самоорганизующемуся в виде своего рода суперголограммы, информацию с которой мы можем считывать лишь с помощью источника когерентного лазерного света, заняв при этом сопряженную с оригиналом познавательную позицию наблюдателя-участника, с тем чтобы можно было увидеть "фантомный образ–изображение", практически неотличимый в границах некоторого конуса перспектив от самого оригинала» [1]. Свет, стало быть, не просто достаточное условие введения объекта в горизонт познания, но и конституитивная сила его присутствия в самом бытии, непосредственно сращенная с активной ролью субъекта – инструмента. Таким образом, первичный метафизический смысл света, «выталкивающего» сущее в сферу познаваемого, следующий из греко-римской мысли, вошел в матричный каркас сложных субъект-объектных отношений. Герменевтический диалог человека с бытием, содержащий вопрос об истинном свете, выявляющем подлинное, заменился по преимуществу монологом человеческого разума, обозревающего лишь собственные пределы и познавательные ресурсы. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Л. Я. Солодовниченко, О. В. Шимельфениг Светомузыка – интеграция оптики, музыки и цвета Центральной темой человеческой культуры всегда был поиск образа Целого как в религии, так и в философии, науке, искусстве. Одним из результатов этого поиска можно считать разрабатываемую нами (с 1983 г.) сюжетно-игровую картину мира, на которую мы опирались в наших публикациях [1, 2]. В них мы показали, что выдающаяся плеяда творцов авангарда дала новый мощный импульс интеграционным процессам не только в художественном, но и в научном познании XX в. и сформулировала позитивную программу интеграции научных знаний и технологий с духовными представлениями и практиками на примере суфийской традиции. Ярким примером интеграции оптической науки, техники и искусства является «экспериментальная эстетика», предложенная Б. М. Галеевым (1940–2009 гг.) – пионером светомузыки. Он дал теоретические прогнозы новых форм искусств, основанных на использовании современной оптической техники, создал необходимый инструментарий, проверил прогнозы в конкретном художественном эксперименте. Б. М. Галеевым была разработана новая методика – своего рода «периодическая система» искусств. Он рассматривал природу синестезии как «межчувственную ассоциацию» в широком спектре ее проявлений («умножение» сенсорности при посредничестве эмоций), исследовал роль синестезии как сущностного свойства невербального (художественного) мышления, ее функции в искусстве. Его видеоинсталляции демонстрировались на крупнейших фестивалях экспериментального искусства, а светомузыкальные кинофильмы – признанная классика авангардного кино. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Ю. М. Дуплинская Логика научного открытия в оптических метафорах В европейской гносеологической традиции господствуют оптические метафоры. Познание здесь, явно или неявно, понимается в русле опоры на видение если не телесными, то «умственными очами»: «умозрение», «картина мира», «ясное понимание», «озарение» и т. д. Заметим, что в истории познания имели место и радикально иные, не «оптические» (не наблюдающие) стратегии познания. Например, ориентация на «вчувствование», «вслушивание» или на герменевтическое истолкование сущего, в котором усматривался некий «текст». В рамках оптической установки познания можно выделить две противоположные фокусировки умственного взора, которым соответствуют полярно противоположные типы трудностей в постижении сущего: 1) сфокусированный вовне «взгляд естествоиспытателя». В фокусе внимания здесь то, что познается, – предметы, на которые направлено познание. Здесь мы сталкиваемся с типом трудностей, которые можно назвать трудностями постижения далекого. Именно о такого рода затруднениях идет речь в известном высказывании Н. Бора: «Если у человека при первом знакомстве с квантовой механикой голова не идет кругом, то он не понимает в ней ничего» [1, с. 9]; 2) «взгляд философа». Либо это «взгляд метафизика», либо направленная внутрь трансцендентальная установка сознания, когда в фокусе внимания не то, что, а то, чем мы видим. Трудность понимания философских идей принципиально иного рода, нежели в понимании идей естественнонаучных. Это трудность постижения близкого: трудность рассмотрения того, что неразличимо из-за предельной близости к познающему субъекту того, что, казалось бы, и так ясно «само собой» и не требует никаких усилий для понимания. «Взгляд метафизика» всякий раз упирается в тот Абсолют, о котором вел речь великий суфий: «Абсолют настолько открыто являет себя взору, что становится невидимым … Завеса, отделяющая тебя от Бога, – это Его чрезмерная близость» [2, с. 42]. Всякий раз, когда совершается переворот в фундаментальной науке, «взгляд физика» сочетается с «взглядом метафизика». Попытка постичь предельно далекое рождает необходимость рассмотреть и пересмотреть предельно близкое. Гениальное открытие совершает тот, кто, переставая понимать то, что до сих пор было «само собой» понятно всем, решается задать «детский» вопрос. Так, А. Эйнштейна, по его собственному признанию, всю жизнь мучил вопрос: что такое «теперь»? Пример типично «детского» вопроса. Еще более радикальной перефокусировкой «взгляда физика» на «взгляд метафизика» завершается «Кратчайшая история времени» С. Хокинга. Анализ физических теорий С. Хокинг неожиданно завершает чисто метафизическим вопросом: «Обычный подход науки – построение математической модели – не позволяет ответить на вопрос о том, почему должна существовать Вселенная, описываемая моделью. Зачем Вселенная готова влачить бремя существования?» [3, с. 83] Ведая или не ведая о том, С.Хокинг в данном случае повторяет знаменитый тезис Л. Витгенштейна: мистично не то, как мир существует, а то, что он вообще существует. «Детский» вопрос о том, что значит «теперь», оказался толчком для создания специальной теории относительности. Процитированное высказывание Хокинга провоцирует еще более «детский» вопрос: что значит «есть» («быть»)? (Не приведет ли это к еще более радикальному перевороту в физике?) Присутствуя в суждении в виде простого слова-связки, это «есть» («быть»), казалось бы, и так предельно ясно и «само собой» открыто умственному взору. «Что есть свет?» – спрашивает физик. «Что есть Вселенная?»… Свет есть поток частиц – фотонов… Свет есть электромагнитные колебания… Но метафизик поставит под вопрос не то, что являет собой мир, а то, что мир просто есть. Свет есть… Вселенная есть… Вытекает ли необходимость существования из тех или иных характеристик реальности? Проблема далеко не тривиальная. Она обсуждается на протяжении всей истории европейской философии. Все прочие характеристики объектов находят содержательное выражение в концептуальном аппарате той или иной теории. И лишь это самое «есть» фатально ускользает от осмысления, оставаясь бессодержательной констатацией наличия и формальной связкой в языковых конструкциях. Итак, попробуем сместить умственный взор таким образом, чтобы испытать изумление не от парадоксов, к примеру, квантовой механики (изумление естествоиспытателя), а от того, что мир просто есть (изумление философа). Какой «оптический прибор» интеллектуального видения позволит рассмотреть то, что «настолько открыто взору, что становится невидимым»? БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Б. А. Медведев Оптические аналогии и метафизика света в архитектонике сознания Каким образом концепции детерминизма и индетерминизма, квантовый характер микромира и спектр квазиклассических реальностей в многомировой интерпретации Эверетта отражаются в структуре сознания? Не происходит ли это отражение уже по той причине, что сознание, согласно Юнгу, представляет дискретный феномен и «подобное познается подобным»? В этом контексте обсуждается проблема сообразности гипотетической модели сознания моделям микро- и макромира. Рассматривается подобие дискретно-континуальной структуры сознания квантовому спектру электрона в атоме. Антропокосмоцентрическая модель психологической структуры личности представляется в виде дискретного набора уровней сознания, сходящихся к нижней границе континуального спектра архетипов коллективного бессознательного. Используются квантово-оптические аналогии с вероятностями спонтанных и индуцированных переходов электронов в атомах и молекулах. Модель дает возможность описания интуитивных процессов в мышлении в виде «квантовых» переходов с переносом прообразов знания из континуума коллективного бессознательного на один из вакантных уровней творческого состояния сознания. В предположении, что в эволюции человеческого сознания имеет место тенденция к самосохранению его нравственной составляющей, следуя категорическому императиву И. Канта и этике А. Швейцера, мы полагаем: этот мир может быть голономным только благодаря нравственным началам – сохранению великого малым, макрокосма микрокосмом. Согласимся: жизнь чуждается логических форм, «метафизика реализует себя в этических отношениях» (Э. Левинас). В связи с этим в нашу модель с одной стороны мы вводим уровень нравственного сознания, с другой – понятие коллективного бессознательного Юнга расширяется нами до понятия космического бессознательного, скрывающего в «Я» всю историю Вселенной. Полагая, что расширяющаяся сфера сознания является прообразом расширяющейся Вселенной, мы переходим к подобию сферы сознания сфере метафизического света Роберта Гроссетеста. «Витрувианский человек» Леонардо да Винчи в метафизическом свете Гроссетеста или в пневматосфере П. Флоренского представляется нами как символ архитектоники нравственного сознания и как символ этической парадигмы просвещения, разработанной автором ранее. Р. В. Маслов, С. П. Позднева Символика цвета в различных культурах Проблема цветового символизма является одной из центральных при изучении взаимосвязей между цветом и психикой. Происхождение цветового символа, его содержание, отношение к тем или иным явлениям и событиям в жизни людей, межкультурные различия в цветовой символике – вот одни из главных вопросов этой проблемы. Количество цветовых символов достаточно ограниченно. Наиболее часто в этом качестве используются так называемые основные цвета, к которым обычно относят белый, черный, красный, синий, зеленый, желтый и фиолетовый. Этот список может меняться в зависимости от конкретной культуры. Можно выделить три основных типа цветовой символики. Цвет сам по себе (т. е. изолированно от других цветов и форм) представляет собой первый тип цветового символа, отличающийся многозначностью и противоречивостью. Вторым типом цветового символа является цветовое сочетание, содержащее два и более цвета, составляющих символическое целое, смысл которого не сводится к сумме значений отдельно взятых цветов. Соединение цвета и формы представляет собой третий тип цветового символа – символика цветных абстрактных геометрических фигур и конкретных физических предметов, например символика драгоценных камней. Цветовая символика имеет древнейшее происхождение, она возникла в те времена, когда человек научился добывать и использовать природные краски. С тех пор цветовой символизм прошел большой путь. Традиции цветовой символики сейчас во многом утеряны, особенно в индустриальных странах, в которых преобладает утилитарное отношение к цвету. Существует глубокая и неслучайная связь цветовой символики с различными пластами человеческого сознания и общественно-культурной жизнью людей. Выделяют следующие этапы развития цветового символизма. Первый из них – космологический (мифологический) – включает цветовую символику народов древнего мира и античности (цвет как символ мировых сил, стихий и начал). Второй этап – религиозный (богословский) – от поздней античности до эпохи Возрождения (свет и цвет как атрибуты божественного). И наконец, третий этап – социально-психологический – ХХ век (цветовая символика общественно-политических, социальных и индивидуально-психологических процессов и явлений). Несмотря на то что на протяжении человеческой истории содержание цветовых символов претерпело немалые изменения (менялась их трактовка и отношение к ним), ядро цветовой символики оставалось неизменным. Речь идет о той части содержания цветового символа, которая остается даже в том гипотетическом случае, когда цвет лишается всех своих внешних, предметных ассоциаций. Последние зависят от культурных традиций и опыта. Но и без них цвет не лишается своего первоначального смысла и не превращается в фикцию. Как писал Ван Гог, «краски сами по себе что-то выражают» (Базыма Б. А. Цвет и психика, http://www.studfiles.ru/preview/3220296/page:3/), Иными словами, цвет – не чистая доска, на которую человек волен записать все, что ему вздумается. Цвет вызывает определенные и специфические изменения в психическом мире человека, интерпретация которых порождает то, что мы называем цветовыми ассоциациями и символами, впечатлениями от цвета. Повторяя избитое сравнение, можно сказать, что цветовая символика – это лишь верхняя часть айсберга всех взаимосвязей и отношений между цветом и человеческой психикой. Основанием его являются объективные законы цветового воздействия на человека. А. Г. Роках О разрешении противоречий в философии, методологии технического творчества и в физике Стимулирующую роль противоречий в человеческом мышлении заметил, в частности, Г. Гегель. Этот тезис был подхвачен известным отечественным методологом технического творчества Г. С. Альтшуллером, который отмечал, что изобретение связано с разрешением противоречий, и даже предложил соответствующий инструментарий в виде алгоритма решения изобретательских задач с его «физическим» противоречием. Цель этой заметки показать, что в теоретической физике существует иной подход к разрешению противоречий (да и сами противоречия иные). Покажем это на примере системы дифференциальных уравнений для получения выражения тока, ограниченного пространственным зарядом. В эту систему входит два физически противоречивых уравнения: закон Ома в дифференциальной форме для нейтральной среды и уравнение Пуассона для среды, содержащей электрический заряд. Выход в данном и во многих других случаях заключается в нахождении общего решения системы уравнений. Здесь важным обстоятельством является математическая совместимость уравнений, в результате которой система имеет общее решение. В методологии технического творчества и в философии основным инструментарием является формальная логика, которая «разводит» противоречия в пространстве, времени или в отношениях. В приведенном примере противоречия тоже «разводятся» в отношениях. В самом деле, физическое противоречие вовсе не обязательно приводит к противоречию математическому. Физика и математика работают как бы в разных пространствах. Возможность такого «разведения» противоречий и приводит к их конструктивному преодолению в теоретической физике, в отличие от умозрительного преодоления в философии или методологии технического творчества. В экспериментальной физике и техническом творчестве (не в методологии, а в практике) часто используется именно конструктивное преодоление противоречий. Б. А. Медведев Университет между идеалами прошлого и прагматизмом настоящего В конце XX–начале XXI в. в связи с глобальными проблемами техногенной цивилизации актуализируются и проблемы реформирования университетов. Обратимся к их истокам. Из истории первых университетов Первые университеты в Европе возникли в XII веке:
Традиции гармоничного обучения были унаследованы первыми университетами от античных школ, академии Платона и ликея Аристотеля. В структуре первых университетов появляются факультеты истории, римского права, философии, медицины, теологии, свободных искусств. Анализ девизов университетов вплоть до Нового времени позволяет сформулировать символический девиз университета: «Несущий свет», где свету, по В. Далю, придается значение истины, ученья, науки и просвещения, где свет органически входит в словосочетания свет разума, свет истины, свет веры, свет надежды. Этот девиз, по нашему мнению, в чистом виде отражает концентрированное содержание как идеи, так и миссии классического университета вплоть до конца XIX в. Но время, изменяющее экономические и геополитические условия существования государств, с неизбежностью накладывало свой отпечаток и на функционирование университетов. С возникновением и становлением капиталистических отношений, разделением труда, успехами науки и техники в Европе к концу XIX в. сложилось два типа университетов: первые как центры научной деятельности (Германия), вторые – как институты, где на первый план выдвигались практические задачи (Северная Америка). Реформы Вильгельма Гумбольдта в начале XIX в. Модель Исследовательского университета Гумбольдта в Германии Университет Гумбольдта. Образование через науку есть, по мысли Гумбольдта, одновременно и воспитание нравственности человека. Наука требует честности, воспитывает мужество, честь и достоинство. Берлинский университет Гумбольдта [1], открытый в 1810 г., явился первым научно-исследовательским университетом и образцом реформирования университетов Европы. Принцип «единства науки» Гумбольдта: в Берлинском университете, предвосхищая идеи формирования целостного знания в XXI в., все естественно-научные кафедры были собраны на философском факультете, а не разделены между ним и медицинским, как раньше. Кроме того, на этом же факультете изучались все историко-филологические и политико-экономические дисциплины. Середина XIX в. Реформирование университета в Англии. Идеи Дж. Генри Ньюмена [2] По Ньюмену, задачей университета считается передача знания и его распространение. Но в миссию университета не включалось умножение знания, так что Университет Ньюмена нельзя назвать исследовательским. Миссия этого университета – возделывание интеллекта, обучение универсальному знанию, воспитание достойных членов общества. Таким образом, миссию университета Ньюмена можно считать гражданской. Но можно ли и в какой мере противопоставлять модели университетов Ньюмена и Гумбольдта? В своей книге Дж. Г. Ньюмен пишет о практической невозможности преподавателя университета успешно совмещать научную и преподавательскую деятельность. В этой связи можно вновь сослаться на В. Даля («науки образовывают ум и знания, но не всегда нрав и сердце» [3, с. 613]) и на Ж. Ж. Руссо, который еще в 1752 г., отрицательно отвечая на вопрос Дижонской академии: «Содействовали ли науки и искусства улучшению (или порче) нравов» в своем трактате «О влиянии наук на нравы», писал: «Мы имеем физиков, математиков, химиков, астрономов, поэтов, музыкантов, живописцев. Мы не имеем граждан» [4, с. 275]. Таким образом, отдавать предпочтение какой-либо модели не представляется корректным. Различие университетов Гумбольдта и Ньюмена, нельзя считать абсолютным. Скорее оно относительно. В этом контексте принцип дополнительности Бора утверждает их единство. Настоящее время: 1-я половина XX в. Ортега-и-Гассет: Миссия университета Чем, по мнению Ортеги-и-Гассета [5], современный университет должен быть в первую очередь? Центральная функция университета – приобщение студентов к значимым культурным областям знания: физическому образу мира (физика), проблемам органической жизни (биология), историческому развитию человеческого рода (история) и плану мироздания (философия). Но элитарное образование в университете постепенно сменяется массовым. И «не существует убедительных доводов в пользу того, что средний человек испытывает потребность либо необходимость стать ученым…» [5, с. 45]. Наступает время прагматического отношения к университету. Если государство и поддерживает университет, то только ради извлечения пользы. Поиски нового знания, стремление к достижению истины утилизируются. Начинает процветать «варварство узкой специализации». Европейский университет теряет свою духовную мощь. XX в. именуется веком потребления, к которому следует отнести пророческие строчки Евгения Боратынского (стихотворение «Последний поэт»), написанные им еще в 1835 г.: Век шествует путем своим железным; В сердцах корысть, и общая мечта Час от часу насущным и полезным Отчетливей, бесстыдней занята… Так, уже во второй половине XX в. на Западе университет представляется местом получения образовательных услуг, своеобразным рынком знаний. Он превращается в бизнес-корпорацию, студенты – в будущую рабочую силу с интеллектуальным ресурсом. Конец XX в.–начало XXI в. Этот период можно охарактеризовать как время средневековья высокотехнологичной цивилизации. Разрушительные тенденции не могли обойти и университеты. «Университет в руинах» – определение, являющееся заключительным итогом исследования Билла Ридингса [6]. Рональд Барнетт (инаугурационная профессорская лекция, прочитанная в Институте образования Лондонского университета 25 октября 1997 г.): «Западный университет умер. В это трудно поверить, но такова реальность. Правда, история университета говорит о его необыкновенной способности к обновлению и адаптации к новым условиям. Это позволяет надеяться на то, что и сейчас свершится чудо и возникнет новый университет. Смерть и воскрешение университета – тема моей сегодняшней лекции…» [7, с. 97]. К бессмертию идеи университета: к будущей полемике с Рональдом Барнеттом Вильгельм Гумбольдт: идея – единственное, что никогда не умирает. Следуя этой максиме, можно утверждать: идея, по своей сути не являясь замкнутой, не теряет своей креативности. Идея творит бытие. Идея, являясь прообразом первоначала, сохраняет свою вневременность. Идея причастна вечности. Как следствие, можно утверждать вневременность идеи университета. Идея университета несет в себе самосохраняющиеся традиции познания природы сообществом преподавателей и студентов. Повторяя символический девиз университета: «Несущий Свет», нельзя не обратиться к российским образовательным традициям, которые нашли свое воплощение в Московском государственном университете (девиз: «Наука есть ясное познание истины, просвещение разума»; по Далю: «Просвещение есть свет науки и разума, согреваемый чистой нравственностью» [8, с. 508]). В работах [9, 10] акцентируется нравственная миссия просвещения, проводниками которого, в первую очередь, могут выступать классические университеты. В этих же работах постулируются: просвещение языком искусства с императивом художественного познания; принцип неопределенности в познании, определяющем тенденцию к интеграции наук о природе и человеке; принцип культуры познания в постановке вопроса о мере его самоограничения; принцип сохранения в просвещении феномена культурной памяти. Будем надеяться, что несмотря на все проблемы техногенной цивилизации, сфера духовного света университета будет расширяться, препятствуя апокалипсису в XXI в. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Правила для авторов 1. Общие положения
2. Структура публикаций
3. Требования к оформлению рукописи
Образец описания книги:
Образец описания статьи в журнале:
Образец описания статьи в сборнике:
Образец короткого описания патентов:
4. Требования к оформлению электронной версии
Дискеты и рукописи не возвращаются Адрес : Россия, 410040, г. Саратов, пр. 50 лет Октября, ОАО «Институт критических технологий» Тел. : 8-(8452) 35-53-39 Факс : 8-(8452) 34-08-70 E-mail : ПРАВИЛА ДЕПОНИРОВАНИЯ в Центре специальной информации ОАО «Институт критических технологий» Депонирование научных работ ограниченного доступа (2 спецвыпуска в год) является основной формой их публикаций для соискания ученых степеней доктора и кандидата наук. ОАО «Институт критических технологий» гарантирует принятие от авторов на депонирование рукописей НИР и ОКР (статей, обзоров, монографий и др.) и обеспечение информационных запросов на депонированные работы по следующей тематике: гетеромагнитная микро- и наноэлектроника, нанотехнология, схемотехника, аналого-цифровые системы на кристалле, САПР, системы защиты информации, радиоэлектроника, СВЧ- и КВЧ-приборы для военной и специальной техники. Рассылка осуществляется по адресам, указанным авторами. Входящие в сборник работы в авторской редакции по указанной тематике подлежат депонированию в Центре специальной информации ОАО «Институт критических технологий» в установленной порядке. Документы направляются в Центр специальной информации ОАО «Институт критических технологий» на имя генерального директора-генерального конструктора А. В. Ляшенко по адресу: Россия, 410040, г. Саратов, пр. 50 лет Октября, 110А. Тел.: 8(8452) 63-28-20, 8(8452) 34-08-70 Факс: 8(8452) 48-11-83, 8(8452) 34-08-70 Содержание
Подписка на 2016 г. Индекс издания по объединенному каталогу «Пресса России» 29005, Интернет-каталог Агентства «Книга-Сервис», раздел 24 «Компьютеры. Информатика. Программные продукты», раздел 30 «Научно-технические издания. Известия РАН. Известия вузов». Сборник выходит 4 раза в год – 2 раза в год в открытом и 2 раза в год в ограниченном доступе (спецвыпуски). Научное издание Гетеромагнитная микроэлектроника Сборник научных трудов Выпуск 19 Гетеромагнитная микро- и наноэлектроника. Методические аспекты физического образования. Экономика в промышленности Под редакцией профессора А. В. Ляшенко Редактор Е. А. Малютина Редактор английского текста Е. А. Игнатьева Технический редактор Т. А. Трубникова. Корректор Е. Б. Крылова Оригинал-макет подготовили О. Г. Данке, Т. Н. Сиротинина ___________________________________________________________________________ Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС77-35636 от 17.03.2009. Подписано в печать 19.12.2015. Формат 6084 1/16. Усл. печ. л. 8,60 (9,25). Тираж 100. Заказ . Издательство Саратовского университета. 410012, Саратов, Астраханская, 83. 1 См. 125 big questions that face scientific inquiry over the next quarter-century. URL : http://www.sciencemag. org/site/feature/misc/webfeat/125th/ (дата обращения : 30.11.2015). Из других вопросов, приведенных на страницах журнала: Why is time different from other dimensions? (Почему время отлично от других измерений?) (вопрос № 35); What is a species? (Что такое вид?) (вопрос № 99); What Determines Species Diversity? (Что определяет разнообразие видов?) (вопрос № 13); How Can a Skin Cell Become a Nerve Cell? (Как клетка кожи может стать клеткой нерва?) (вопрос № 8); How Does a Single Somatic Cell Become a Whole Plant? (Как отдельная соматическая клетка становится целым растением?) (вопрос № 9); What Is the Biological Basis of Consciousness? (Каково биологическое основание сознания?) (вопрос № 2). 3 |
Похожие:
 | Решением Президиума вак министерства образования и науки РФ издание включено в Перечень ведущих рецензируемых изданий, в которых |  | К38 Неправомерные действия должностных лиц налоговых органов. Саратов: Изд-во Сарат ун-та, 2008 376 с.: ил. 978-5-292-03835-1 |
| Лингвометодические проблемы преподавания иностранных языков в высшей школе: Межвуз сб науч тр. / Под ред. Л. И. Со | | Лингвометодические проблемы преподавания иностранных языков в высшей школе: Межвуз сб науч тр. / Под ред. Л. И. Со |
| Экономика. Теория и практика: материалы III международной научно-практической конференции (16 июня 2015 г.). Отв ред. Зарайский А.... | | О. В. Бессчетнова : под ред. Г. В. Дыльнова. — Саратов : Научная книга, 2008. — 288 с |
| Для преподавателей, научных работников и студентов, обучающихся по специальности «Социально-культурный сервис и туризм» | | Для преподавателей, научных работников и студентов, обучающихся по специальности «Социально-культурный сервис и туризм» |
| «Педагогика и психология» Пензенского государственного технологического университета О. А. Вагаева | | «Педагогика и психология» Пензенского государственного технологического университета О. А. Вагаева |