Издание осуществлено в рамках программы ^Пушкин - при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Посольства Франции в России Перевод с французского
Скачать 6.4 Mb.
|
Истерия и бисексуальность Фантазмы о бисексуальности у истерика свидетельствуют о конфликтах идентификации с одним или другим персонажем первосцены, отмеченной фаллической прегенитальностыо — нестерпимой, ранящей и ненавистной. Именно потому, что истерик боится сексуального и ощущает ненависть к дифференциации полов и к первосцене, он и прибегает к симптомам, которые воплощают или инсценируют явную бисексуальность, являющуюся одновременно аутоэро-тической и защитной стратегией. В своей статье «Истерические фантазмы и их отношение к бисексуальности» (Freud, 1908) Фрейд описывает припадок истерической женщины, которая одной рукой срывает с себя одежды, а другой прикрывается ими, телесно выражая борьбу между влечением и защитой, отреагирующее представление сексуальной сцены, где она изображает обоих партнеров обоих полов, а также инсценировку травматического соблазнения ребенка взрослым. Она воплощает в одном теле одновременно мужчину-агрессора и насилуемую женщину, неудачу сексуальных отношений, желание неудовлетворения, запрещенное эдипово наслаждение, травматическое соблазнение сексуальным абьюзом, исключенного третьего или третьего лишнего, инфантильное сексуальное выражение первофантазмов и т. д. Этот фантазм о бисексуальности, это сгущение фантазмов позволяет ей сразу и наслаждаться первосценой, и атаковать ее. Сексуальный объект, который она требует и отвергает одновременно, создается ею в галлюцинаторном пространстве вместе с эдиповым интроектом. Ненавистную сцену она дарит себе аутоэротически в припадке, разыгрывая ее мимически; речь идет скорее о сексуальной сцене между двумя персонажами, один из которых — фаллический, а другой — кастрированный. Это помогает ей избежать двух кормящих взломщиков, которыми являются дифференциация полов и опыт пенетра-ции любовником для наслаждения (Goldstein, 1995; Schaffer, 1997а). Она «испытывает острое удовольствие» (взлетая на небо) одна наедине со своим влечением. Она падает, проваливается. Ее падение фантазматически сгущает поражение Я под гнетом влечения, желание сексуального падения, адресованное отцу-господину, или желание подарить ему ребенка, желание его кастрировать (детумесценция — спад напряжения половых органов), а также потерю либидииозного объекта («Он или она ее уронили, предоставили ей возможность упасть, опустили). Истерическая женщина «ищет господина, над которым она могла бы господствовать», говорил Лакан. Речь идет снова об анальной и фаллической логике. Если мужчина расценивается как слишком могущественный, как насильник и кастратор, она организуется вокруг ущерба, вокруг жертвы, предъявляющей претензии и отстаивающей свое право. Если же он расценивается как немощный, т. е. кастрированный, она пускается в исправительную деятельность или же берет на себя роль мужчины, чтобы реабилитировать «трон и алтарь, оказавшиеся в опасности». Таким образом, она может иметь иллюзию и производить иллюзию удовлетворения своих бисексуальных тенденций, тогда как речь идет о допубертатных движениях, маркированных скорее оппозициями активное/пассивное и фаллическое/кастрированное, чем оппозицией комплементарности мужское/женское, которую она ненавидит и отвергает. Истерик не бисексуален Истерик провоцирует и подрывает дифференциацию полов, разыгрывая бисексуальность. Он действительно фаллический и кастрированный одновременно. И это то, что может сделать истерическую женщину очаровательной для мужчины, но также и конституировать угрозу для его пениса и провоцировать его раздражение и ненависть. Этот фаллический и одно- 167 временно кастрированный характер превосходно воплощает нарциссическое соблазнение, которое Фрейд приписывает женщинам, котам и крупным хищным животным. Истерик инсценирует псевдобисексуальность, которая является защитой по отношению к испытанию на дифференциацию полов. Так он разоблачает свои интроективпые трудности, которые подкрепляют структурирующие идентификации сексуальной идентичности и формирование Сверх-Я, запрещающего инцест и защищающего Я. Навязчивая инсценировка бисексуальности — это точный знак провала интеграции психической бисексуальности на уровне перекрестных идентификаций эдипова комплекса, позволяющего преодолеть реальные первичные объекты и получить доступ к латентности, подготавливающей пубертатное переживание постфактум. Она служит защитой — посредством отрицания и отказа от столкновения с испытанием на дифференциацию полов — от сексуальных генитальных отношений. Истерия и перенос Истерических женщин изолировали, потому что они внушали страх, очаровывали и шокировали, выставляли сексуальное и женское в крайних проявлениях. Весь этот спектакль был адресован главным образом мужчинам в процессе такого психического движения, которое Фрейд впоследствии назовет «переносом». Эротизм и любовный запрос женщин в истерических кризах постоянно «фекализировались», трактовались как «непристойные плотские требования». Только Фрейд уловил здесь непрестанно возобновляющуюся, неутомимую трансферент-ную креативность. Заслуга его состоит в том, что он перестал смотреть их неутомимый спектакль и прикасаться к ним, а начал их слушать и помогать им переводить в репрезентации фантазмы, заключенные в их теле, как в темнице. Функция представления. ^Театр в поисках автора» Если истерик заимствует либидо у лица, которое он ненавидит и которому завидует, так это не только для защитных нужд и потребностей влечения, потребностей контринвестиро- вания. Если он делает из другого театр своих аффектов, это происходит и для того, чтобы сделать из него место и агента представительства своей жизни влечений. Действительно, постоянное вытеснение поддерживает диссоциацию между аффектом и репрезентацией, как и между репрезентациями слов и репрезентациями предметов. Обращение к внешнему объекту, неудача вытеснения, необходимость бесконечно вытеснять, недостаточно извращенное влечение, интенсивные энергетические затраты — все это осуществляется в ущерб качеству и функциональному значению репрезентативной цепи, в ущерб удачному и полному функционированию предсознателъного. Можно предположить, что если истерик умеет так хорошо использовать «представительство» своих аффектов (David, 1982), то это для того, чтобы лучше делегировать другому репрезентативную функцию. Именно на уровне репрезентации и заканчивается полномочие аффекта. Шарко называл истерию «болезнью к представлению?-. Я бы ее назвала «болезнью представления» (репрезентации). Истерик находится в перманентном представлении (спектакле), но через кого и для кого? Его театр тем более оживлен, возбужден, чем беднее его способности к символизации. Если его изобразительные способности богаты, а образы близки к галлюцинаторным, в чем тогда заключается экономическое, функциональное значение этого? Такие гиперсгущенные изображения, пропитанные проекцией, являются недостаточно смещенными, чтобы осуществилось успешное функционирование его предсознательного. Аффективное усиление, избыток сгущения, не отсылают ли они, как сенсорная живость образов сновидения или воспоминания-экрана, к молчанию репрезентации? Ожидания истерика обращены прежде всего к психике другого. Именно через нее он дает себя «интерпретировать», как конверсионный симптом дает себя диагностировать, бросая вызов неврологии, или как рассказ о сновидении, где цензура деформирует его с явным вызовом, который первичные процессы бросают логике, времени, достоверности и внешней реальности. Он ждет от другого, чтобы тот предоставил ему эту 169 оболочку, это «вместилище», которым является репрезентация, чтобы придать форму его переполнению аффектами, чтобы он ему предоставил репрезентации слов, способные соединиться с репрезентациями вещей, преодолевая излишек сгущений. Аффективный запрос, «сексуальное разрешение» являются на самом деле поиском репрезентаций. Поэтому истерик так разочарован, когда ему отвечают сексуальным или даже аффективным,— это знак, что его не услышали на уровне его предсознательного. Он постоянно стимулирует «смешение языков» вследствие запроса, который не должен быть удовлетворен, вследствие желания неудовлетворяющего желания. И хождение по кругу продолжается. Аналитическое лечение Психоанализ, следует напомнить, появился благодаря исследованиям истерии, поскольку именно истеричке, Эмме фон N..., описанной Фрейдом в «Исследованиях истерии», вот уже век принадлежит изобретение аналитической ситуации. «Не двигайтесь! Не говорите ничего! Не прикасайтесь ко мне»,— предписывала она Фрейду. То, что мы называем сегодня аналитической рамкой, состоит в отстранении любой сенсорики и моторики, а также в том, чтобы выслушивать свободные ассоциации лежащего пациента, находясь сзади него. А еще эта пациентка установила запрет на прикосновение — средство физического насилия или соблазнения, добиваясь таким образом (чтобы защититься от своих желаний и желаний другого) эдипова запрета на инцест и на отцеубийство и матереубийство, т. е. двойного запрета, на котором, как известно, основываются культура и человеческое общество во все времена и у всех народов. Истерия включает взгляд и аффекты другого, т. е. перенос и ответ через контрперенос. Истерик пользуется другим для того, чтобы одновременно замаскировать и обнаружить то, что поражено вытеснением. В аналитической встрече он мгновенно улавливается через свой способ быть и вступать в отношения, поскольку он прямо требует нашего контрпереноса. Он нас тут же информирует о себе самом как по неосознанности, которую создает в нем вытеснение, так и по избытку осознанности, которую он вызывает в нас. Рамка лечения — это привилегированное пространство (по мобилизации влечения и запрету видеть и действовать) для истерической инсценировки, для запуска влечения и средств, которые Я использует, чтобы от него защищаться или его принимать и обогащаться им. Лечение производит «истеризацию переноса» в том смысле, что хорошие способности к истеризации являются необходимыми для принятия влечения в Я и для открытости постороннему, которого представляет собой аналитик. Интроекция влечения остается, в моем понимании, целью психоаналитического лечения, а также и других форм терапии. Очень важно знать, в каком направлении движется соматоз — к истеризации или к еще большей дезорганизации. В терапии обретение смысла бессмысленного криза уподобляется, как мне думается, процессу вторичной истеризации. Наш тезис состоит в том, что чем больше Я принимает сексуальное влечение в свои недра, тем богаче оно становится и лучше живет. Заключение Конверсионная истерия не исчезла и сегодня. Критические манифестации, классически называемые истероэпилептичес-кими, встречались и на протяжении всего XX в. Они не связаны, как часто думают, с культурными условиями. Ситуации изоляции и психической репрессии, «отказ от женственности» существуют во всех культурах (семьи, тюрьмы, монастыри, военная служба, репрессивные общества, тоталитарные государства, религиозный консерватизм, секты и т. д.). Этот недуг не пользуется доброй репутацией. Во все времена истерики раздражали неврологов, которые не находили органического субстрата в различных манифестациях, наблюдаемых ими (Lapastier, 1996). Исследования, изучение рассеянного склероза, поражений центральной нервной системы оказываются безуспешными. Например, женщина в инвалидном кресле, приехавшая из провинции, была направлена в Сальпетриер для обследования по новейшим технологиям, так как ее недуг не обнаруживал никакой этиологии, поддающейся пониманию. Эта жен- 171 шина, умная и контролирующая себя, занимается, в частности, ассоциацией миопатов. Решили вызвать психоаналитика. Беседа развертывалась в положительной атмосфере, и эта женщина, не скрывая своего страха, от избытка эмоций приходит к тому, что начинает говорить о своем детстве, об эпилептических припадках своей сестры, которые лишали ее саму материнского внимания, и о своих детских кошмарах. Потом она упоминает о своем бесплодии и о перенесенном лечении, В тот момент, когда ее желание иметь ребенка могло осуществиться посредством оплодотворения в пробирке, говорит она нам, она «упала» и больше не вставала. Надеемся, что эта женщина сможет воспользоваться включением своего либидо, чтобы запустить его вновь. Истерия выражается посредством множества парадоксов — анатомических, физиологических, поведенческих, парадоксов отношений, и тем самым бросает вызов любой научной позитивистской классификации. Благодаря критериологиче-ской психиатрии единица «истерия» исчезла из следующих друг за другом DSM и оказалась расчлененной на термины «диссоциативные расстройства идентификации», или «сома-тоформные расстройства», «театральные личности*-, или «посттравматические стрессы». Отовсюду полностью изъята сексуальная и интерперсональная динамика. Даже если конверсия перестала быть существенной парадигмой в психопатологии, истерия тем не менее остается базовой организацией человеческой психики, базовым неврозом. Человеческая сексуальность является по структуре истерической. Все человеческие существа сталкиваются с истерией, как и с соматическими недугами. Настоящее табу, настоящий «подводный камень», «загадка» — это не женское, а дифференциация полов, испытание взламывающей и кормящей реальности, которому Я подвергается любой ценой и которое стремится чаще всего деперерабо-таться в фаллическое или в анальное, где отрицается дифференциация полов, а следовательно, и женское. Остается только констатировать волну навязчивой гомосексуальности, мужской и женской, отстаивающей себя как таковую, волну, обрушившуюся сегодня на мир, которая даже завоевывает некото- рые круги, требуя от психоанализа разрешения вопроса о легализации пространства, где можно было бы обойти это трудное испытание на столкновение с дифференциацией полов и формированием образа другого. Литература AndreJ. (1999) L'element feminin irnpur // Cles pour le feminin (femme, mere, amante et fille). Paris: PUF. Braunschweig D., Fain M. (1975) La nuit, le jour. Essai psychanalytique sur le fonctionnement mental. Paris: PUF. Brette F. (1982) Du traumatisme... et de I'hysterie «pour s'en remettre» // Quinze etudes psychanalytiques sur le temps. Toulouse: Privat. David C. (1982) Souffrance, plaisir et pensee: un rnixte indissociable // Souffrance, plaisir et pensee. Paris: Les Belles Lettres, -^Confluents psychanalytiques*. Ferenczi S. (1932) Confusion de langue entre les adultes et I'enfant //Oeuvres complete. Paris: Payot, 1982. P. 4. Freud S. (1894) Les psychoncvroses de defenses //Nevrose, psychose et perversion. Paris: PUF, 1973. Freud S. (1900) Uinterpretation des reves. Paris: PUF, 1973. Freud S. (1905 b) Lemot d'esprit etses rapports avec 1'inconscient. Paris: Gallimard, 1930. P. 99-342. Freud S. (1905) Fragment d'une analyse d'hysterie (Dora) // Cinq psy-chanalyses. Paris: PUF, 1973. -Freu Freud S. (1908) Les fantasmes hysteriques et leur relation a la bisexual-itc // Nevrose, psychose et perversion. Paris: PUF, 1973. Freud S. (1920) Au-dela du principe de plaisir // Essais de psychanalyse. Paris: Payot, 1981. Freud S. (1921) Psychologie des foules et analyse du rnoi // Essais de psychanalyse. Paris: Payot, 1981. Freud S. (1926) Inhibition, symptome et angoisse. Paris: PUF, 1968. Freud S. (1937) L'analyse avec fin et I'analyse sans fin //Resultats, idees, problemes. Paris: PUF, 1985. II. Freud S. (1937) L'analysc avec fin et ['analyse sans fin // Resultats, idees, problemes. Paris: PUF, 1985. II. 173 Jeanneau A. (1985) L'hysterie, Unite et diversite // Revue franchise de psychanalyse. Paris: PUF. 1. Khan M. (1974) La rancune de Physterique. Aux limites de 1'analysable /^Nouvelle revue de psychanalyse. Paris: Gallimard. N° 10. LepastierS. (1996) II fautbienseresoudreaevoquerrhysterie//Revue franchise de psychanalyse. Paris: PUF. 2. Marty P. (1990) La psychosomatique de 1'adulte. Paris: PUF, «Quesais-je?» McDougallJ, (1989) Theatre du corps. Paris: Gallimard. SchaefferJ. (1986) Le rubis a horreur du rouge // Le refus du feminin (1997a). Op.cit. SchaefferJ. (1997b) Mal-etre dans lasexualitey/Lemal-etrefangoisse et violence). De"bats de psychanalyse. Paris: PUF SchaefferJ. (1998) Crise d'hysterie: libido en crise // Maladies a crises II, Revue frangaise de psychosomatique. Paris: PUF, Ks 13. WidldcherD. (1973) Condensation et regression dans 1'attaque d'hysterie // Revue francaise de psychanalyse. Paris: PUF. 3. |
Похожие:
 | Уроки французского психоанализа: Десять лет фран-у 714 ко-русских клинических коллоквиумов по психоанализу / Пер с франц. — М.:... | | ... |
| В компетентные органы рф, Франции и стран Шенгенского соглашения от гр. Сидорова Ивана Ивановича | | В компетентные органы рф, Франции и стран Шенгенского соглашения гр. Петровой Анны Васильевны |
| В компетентные органы рф, Франции и стран Шенгенского соглашения от гр. Петрова Петра Петровича | | В компетентные органы рф, Франции и стран Шенгенского соглашения от гр. Петрова Петра Петровича |
 | В компетентные органы рф, Франции и стран Шенгенского соглашения гр. Петровой Анны Васильевны | | В компетентные органы рф, Франции и стран Шенгенского соглашения от гр. Петрова Петра Петровича |
| История миграционной политики Франции с начала 20 века Опыт регулирования миграции во Франции. 7 | | Французская журналистика с первых своих шагов качественно отличалась как от немецкой, так и от английской периодики своей содержательностью.... |