Сибирского отделения академии военных наук
Скачать 3.25 Mb.
|
ПРОБЛЕМЫ ПОЗИЦИОННОЙ ОБОРОНЫ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ Оборонительная направленность Военной доктрины, изначально предполагает ведение боевых действий на своей территории. Наступление сухопутной группировки эвентуального противника на Северо-Западном и Западном операционных направлениях, подчиняясь законам «геометрии войны», вероятнее всего будет осуществляться вдоль основных транспортных магистралей, способствующих поддержанию необходимого темпа операции и использованию имеющейся инфраструктуры. Обороняющаяся сторона, как реагирующая, вынуждена исходить из вероятного замысла наступающей и строить свою оборону на направлениях, обеспечивающих возможность связать технологически превосходящего противника на тактическом уровне, создавая своим построением условия, при которых все линии его наступления вели бы в точку «общих интересов». Такими точками на достаточно ограниченном пространстве нашего ТВД являются: в первую очередь столица государства, во вторую - ключевые населенные пункты, центры, имеющие важное политическое и экономическое значение, в третью - остальные пункты. Подобное разделение в условиях ограниченности людских и материальных ресурсов позволяет строить оборону не на всем протяжении фронта, а на избранных направлениях. Оборонительные действия при этом должны быть направлены на затягивание военных (боевых) действий. Вооруженные конфликты конца XX - начала XXI века свидетельствуют, что население Европы и Америки готово поддерживать лишь такие силовые действия, которые никак не влияют на их устоявшийся образ жизни и соответственно не носят затяжного характера, в противном случае в действие вступает аксиома, выведенная Сунь Цзы: «Война любит победу и не любит продолжительности». Из этого следует, что наступающая сторона будет стремиться действовать максимально быстро и развивать наступление в таких темпах, при которых обороняющаяся не сможет своевременно контрреагировать. Во главу угла станет борьба за выигрыш пространства и времени, трансформирующаяся во владение инициативой. Решение проблемы противодействия стремительно наступающему противнику вполне логично искать, обратившись к «проверенным» видам обороны. Именно построение и применение маневренной и позиционной обороны в ходе современных боевых действий является определяющим фактором для обоснования появления и существования новых способов построения обороны. Необходимо учитывать, что выигрыш пространства и времени происходит за счет движения, причем, как показывает опыт, не обязательно только своего. Так, наступающий противник может выигрывать пространство и время используя, например, движение отходящей стороны в глубь своей территории или в ходе проведения обороняющейся стороной неподготовленных, запоздалых контратак, контрударов, маневра, существенно нарушающих устойчивость обороны. Так, в ходе начального этапа Великой Отечественной войны при проведении контрударов войсками Западного фронта не учитывались основополагающие условия и факторы, влияющие на их успех. Следствием оперативной недальновидности явился полный стратегический провал на западном направлении [1]. В ходе начального этапа боевых действий пространственный размах, как правило, меняется достаточно быстро, однако со временем начинает действовать закон перенапряжения сил, и тогда в действие вступает процесс изменения качественных показателей (понесенные потери, физическая и морально-психологическая усталость, отсутствие резервов, растянутость коммуникаций, недостаток и несвоевременная поставка материальных средств и т. д.). В связи с этим противник (наступающая сторона) будет стремиться максимально использовать начальный период, что позволит ему некоторое время фактически не учитывать волю обороняющихся, действуя стремительно и напролом, пользуясь фактором внезапности и естественного замешательства обороняющейся стороны (танковые клинья Г. Гота и Г. Гуде- риана. разрезавшие Западный фронт в июне 41-го, или действия грузинских войск в Южной Осетии 6-9 августа 2008 года). Обороняющаяся сторона в таких условиях вынуждена ориентироваться в «новой» обстановке и искать пути противодействия, как правило, слишком запоздалые. Именно в ходе начального этапа боя (операции) возникает серьезная угроза потери обороняющимися управления и взаимодействия, что делает их действия в условиях построения и ведения позиционной обороны, жестко привязанной к своим рубежам и позициям, слабо согласованными и легко предсказуемыми. На данном этапе наступающая сторона будет стремиться достигнуть максимально выгодного положения, затратив при этом минимум сил и средств. В условиях дефицита времени и сужения пространства ответный маневр обороняющихся будет всегда запаздывающим. Вследствие такого запаздывания могут возникнуть серьезные проблемы, связанные с растратой пространственно-временных и количественнокачественных показателей. Это неизбежно приведет к несогласованности действий ведущих бой и вступающих в бой с ходу резервов и как следствие, к потерям, окружениям и стремительному поражению или к выигрышу незначительного тактического успеха и проигрышу оперативного. Так, войска Западного фронта в июне - июле 1941 года вынуждены были постоянно сражаться против превосходящих сил противника по двум причинам: во-первых, из- за стремления прикрыть войсками всю полосу обороны, что не позволяло своевременно маневрировать резервами и создавать мощные группировки против рвущихся вперед танковых групп немцев, и, во-вторых, резервы вводились в бой (сражение) по частям, латая дыры в обороне, пробитые врагом. Такова цена за предоставление наступающему агрессору инициативы и попытку ничего не отдавать врагу. Если основной причиной неудачного исхода Белорусской операции принято считать фактор внезапности агрессии и характер боевой задачи - прикрытие государственной границы, то в Смоленской операции действовали в основном только оперативно-тактические факторы, однако результат говорит сам за себя. Так, в ходе запоздалого контрудара войск Западного фронта под Оршей 5-9 июля 1941 года силами 5-го и 7-го механизированных корпусов (1500 танков) против 12-й германской танковой, 27-й механизированной и 28-й и 35-й пехотных дивизий (всего 100 танков) удалось временно остановить и незначительно потеснить противника. Однако потерявшие около 50 % танков мехкорпуса были отведены для восстановления боеспособности. В обеих рассматриваемых операциях противник применил один вид маневра - двусторонний охват с последующим окружением основной группировки войск (сил) Западного фронта, которые пытались отразить наступление противника упорным удержанием занимаемых рубежей и нанесением контрударов. Нанесение ударов во фланг и тыл, как не раз доказано на практике, является одним из эффективнейших приемов разгрома противостоящих войск. Противник на направлениях ударов наносил поражение войскам Западного фронта с преодолением их боевых порядков и оперативного построения на всю их глубину до того, как они могли адекватно отреагировать на изменение обстановки. Опыт локальных войн и вооруженных конфликтов последних десятилетий свидетельствует о необходимости отхода от «классических» канонов позиционной обороны. Последний раз позиционная оборона в чистом виде применялась в ходе Корейской войны (1950 -1953). Попытка иракской армии в 1991 году построить траншейную глубоко - эшелонированную многополосную оборону закончилась провалом. Так, во время «войны в Заливе» демонстративное сосредоточение 7 АК и 18 ВДК у Саудовско-Кувейтской границы перед началом операции, а также демонстрация намерений высадить в их интересах морской десант вынудили иракское командование принять неверное решение: занять главными силами строго ориентированную на юг позиционную оборону с выделением нескольких тяжелых соединений для отражения удара с моря. Последовавший на завершающем этапе воздушной кампании решительный маневр обоих корпусов на фланг кувейтской группировки противника (7 АК - более чем на 500 км, а 18 ВДК - на 900 км) и предопределил судьбу операции. Обороняющиеся иракские войска были обойдены с открытого фланга с одновременным «вертикальным» охватом аэромобильными частями (подразделениями) по воздуху, в результате чего они не смогли оказать организованного сопротивления. Причина несостоятельности ведения позиционной обороны в современных условиях кроется, прежде всего, в появлении мощных, высокоточных средств поражения, повышении мобильности подразделений, многомерности ведения боевых действий. Доводы сторонников позиционной обороны относительно того, что она позволяет сдерживать наступление противника, многократно превосходившего обороняющиеся войска, являются абсолютно не состоятельными. Так, если проанализировать боевые действия в ходе Первой и Второй мировых войн, то можно сделать вывод, что превосходство наступающих войск, находящихся в непосредственном соприкосновении с обороняющимися, практически всегда было незначительным, если не сказать минимальным, и находилось в пределах 1:1,1-1,5. Если сравнить на тактическом уровне нормативы, определяющие ширину фронтов наступления и обороны соединений, воинских частей и подразделений, то становится очевидным, что достигнуть превосходства одних над другими возможно только в случае переуплотнения войск, что в современных условиях является грубейшей ошибкой и губительно для наступающей стороны. Примеры из военной истории свидетельствуют, что наступающая сторона всегда имела право выбора направления главного удара и внезапности его нанесения, а в ходе боя - переноса усилий. При естественных действиях обороняющимся войскам выпадала участь реагирующей стороны, которая сводилась к угадыванию направлений наступления, закрыванию брешей в обороне и ликвидации прорывов. Осуществлялось это путем стягивания резервов, переброски сил и средств с неатакованных участков, что, в сущности, перекраивало весь замысел боя (операции), который в дальнейшем носил импровизированный характер. В условиях массированного стягивания резервов соотношение сил часто переходило на сторону обороняющихся, но инициатива по-прежнему была у наступающей стороны, так как в условиях легко угадываемых позиционных действий они вообще могли какое-то время не обращать внимания на естественные контрмеры и волю опаздывающего противника. Со времен идеологии Альфреда фон Шлиффена аксиомой является тот факт, что столкновение с основными силами обороняющихся приходится не на прорыв переднего края, а на бой в глубине обороны в ходе отражения контратак и контрударов. Этот момент можно считать переломным в ходе боя (операции) и он невозможен без соответствующего маневра силами и средствами. Проблемы проведения контратак на тактическом уровне кроются в отношении друг к другу таких требований, как устойчивость и активность обороны. Опыт войн и расчеты показывают, что активность и устойчивость не дополняют друг друга, а существуют друг за счет друга. На примере проведения контратаки можно оценить, что после нее глубина устойчивой обороны бригады (батальона) уменьшается фактически в десять раз с колоссальным переуплотнением войск на незначительном участке. Время на оценку обстановки и принятие решения в ходе боя на проведение контратаки ограничено минутами. В случае, если противник перенесет усилия или прибегнет к демонстративным действиям, как часто случается в боевой практике, на одном направлении, а реальный удар нанесет на другом, то вся оборона может рассыпаться как карточный домик. Нарушение устойчивости обороны при проведении контратак оценивалось как сложно разрешимая проблема еще в довоенный период. Так, генерал-лейтенант М. П. Кирпонос в ходе обсуждения доклада генерала армии И. В. Тюленива на сборах командного состава РККА в 1940 году отмечал, что в ходе войны с белофиннами, когда они не шли в контратаку, наши войска с большим трудом преодолевали их сопротивление вследствие сильного огня из дотов, дзотов, окопов и щелей. Но как только финны переходили в контратаку, мы были этому обстоятельству чрезвычайно рады, потому что от контратаки оставалась пыль, финны несли огромные потери, оставляли буквально сотни трупов [2]. Таким образом, проведение контратаки есть проявление активности за счет устойчивости обороны. Глубина устойчивой обороны после проведения контратаки резко сокращается и происходит переуплотнение обороняющихся войск. В течение короткого времени, отведенного условиями обстановки, как правило, объективно оценить необходимость ее проведения невозможно. Время нахождения контратакующих войск вне укрытий может быть использовано противником для нанесения существенного огневого поражения. Направление главного удара наступающей стороной на позиционно обороняющиеся войска противника, как правило, выбирается с таким расчетом, чтобы обеспечить перевес в силах и средствах, исключить переуплотнение войск. Вследствие этого войска эшелонируются в глубину, выбирается слабое место в обороне (стыки, второстепенные направления, где сосредоточение сил и средств обороняющихся незначительно и они растянуты по фронту и в глубину, там, где вскрыто построение обороны). На другом направлении возможна подготовка другого удара (отвлекающего) либо демонстративных действий, направленных на недопущение своевременного маневра силами и средствами обороняющихся, готовится изоляция района боевых действий. Поэтому часто на практике главный удар наступающими выбирался на труднодоступной местности (удары Суворова в ходе Итальянского похода 1799 года, форсирование Сиваша в ходе Перекопско-Чонгарской операции 1920 года, удар через Арденны в 1940 и 1944 годах, удар 2-го Белорусского фронта через болота Полесья в ходе операции «Багратион»), Такой удар создавал внезапность, которая, несомненно, перерастала в успех, вынуждая обороняющихся вести спонтанно занятую оборону, перенося усилия в ходе боя на неподготовленные участки, запаздывая с их занятием, вступая в бой по частям, по мере встречи с наступающим противником, вынужденно оголяя другие районы. На нынешний день нет четкой теории обороны, определяющей порядок ведения боевых действий одновременно на всю глубину построения войск, с одновременным участием всех элементов боевых порядков и оперативного построения. Рассмотрение последовательного ведения боевых действий (предусмотренного при ведении позиционной и маневренной обороны) не подходило в свое время для противопоставления теории воздушно-наземной наступательной операции, концепциям борьбы со вторыми эшелонами, минной войны и совершенно не соответствует взглядам на ведение решительных действий модульными силами в рамках единой наземной операции сегодня. Система оборонительных рубежей, районов, позиций в позиционной обороне по сути является «застывшим монументом», лишающим командира возможности быстро менять построение и переносить усилия в ходе боя, что делает действия обороняющихся войск линейными и легко угадываемыми. Необходимость переноса усилий вынуждает снимать войска с неатакованных участков и занимать, как правило, неподготовленные рубежи, а опоздание по времени в резко уменьшенном пространстве приводит к несогласованным действиям, к вводу войск по частям и в конечном счете к катастрофе. Опыт Великой Отечественной войны показал, что из проведенных 22 фронтовых контрударов только два достигли поставленных целей, восемь частично достигли ограниченных тактических и оперативно-тактических целей, 12 закончились полным провалом [3]. Ни один армейский контрудар, проводимый Западным фронтом в 1941 году, успеха не имел. В послевоенный период в ходе локальных войн также возникала сложность в организации и проведении маневра, переноса усилий, контрударов (контратак). Так, в ходе «Войны судного дня» египтяне захватили плацдарм на восточном берегу Суэцкого канала. 8 октября две бронетанковые дивизии израильтян должны были провести контрудар и овладеть плацдармом. 143-я дивизия под командованием Ариэля Шарона не смогла выйти к плацдарму на момент атаки, а 162-я под командованием Авраама Адана в ходе боя 8 октября 1973 года понесла чудовищные потери, до 60 % единиц бронетехники, и контрудар захлебнулся. Необходимо отметить, что не всегда может представиться возможность противодействовать наступающему противнику путем своевременного маневра силами и средствами. Так, в ходе Висло-Одерской операции на направлении главного удара основные резервы обороняющихся были разгромлены на фазе прорыва, на других направлениях скованы боевыми действиями, что обеспечило полную свободу действий советских войск в условиях хорошо подготовленной и глубокоэшелонированной обороны немцев [4]. Все возможные конфигурации построения позиционной обороны изначально нацелены на отражение ударов с фронта и боевые действия превращаются фактически в борьбу за открытый фланг. Прорвав оборону, наступающие стремительно продвигаются вглубь, владея инициативой, уменьшают пространство действий обороняющихся, лишая их времени, вынуждают опаздывать, создавая тем самым прецедент некомпенсированной слабости. Решение данной проблемы лежит в необходимости «компенсировать» наступление, вынуждать наступающую сторону реагировать на действия обороняющихся. Решалась она либо, как отмечалось ранее, путем проведения контратак, контрударов (что зачастую приводило к ослаблению обороны), либо к ведению засадных и рейдовых действий. Яркими подтверждениями тому являются засады 4-й танковой бригады Катукова под Мценском и на Волоколамском направлении в 1941 году, засадные действия танкового подразделения старшего лейтенанта Колобанова на Мариенбургском направлении в ходе битвы за Ленинград и 110-й танковой бригады в январе 1945 года в ходе Балатонской операции, рейдовые и засадные действия финских егерей в ходе советско-финляндской войны 1940 года. Все это свидетельствует о том, что активные внезапные действия обеспечивают выполнение задачи значительно меньшими силами, нежели при создании жесткой позиционной обороны. Однако злоупотреблять засадными действиями, как панацеей от «плесени» позиционности в обороне, нельзя. Засада - это прежде всего временный и даже кратковременный элемент боевого порядка. Ценность засады заключается во внезапности и стремительности действий как при поражении противника, так и при осуществлении отхода от него. Затяжной бой для засады губителен и малоэффективен. В ходе боя противник, попав в засаду в течение непродолжительного времени, становится стороной реагирующей, но реакция, как правило, носит молниеносный характер и оправившийся противник непременно нанесет подразделению ответный удар. Засада после первой минуты боя уже не засада, а обороняющееся подразделение, и на нее распространяются все принципы ведения оборонительного боя [5]. Примеры из военной истории наглядно показывают, что успешное построение и ведение позиционной обороны возможно в условиях приблизительно равных возможностей сторон. Причем именно следствием позиционного противостояния явились огромные потери в ходе двух мировых войн. Опыт мировых войн показал, что позиционная оборона - это вид обороны, при котором обороняющиеся часто несут большие потери, нежели наступающие. Анализ наступательных боев и операций, проводимых Вермахтом в ходе первого и второго периодов Великой Отечественной войны, свидетельствует, что советские войска, находясь в обороне, несли потери, которые можно соотнести как 1 : 1,2 - 1,3 в пользу первых, так как в ходе третьего и четвертого периодов соотношение потерь диаметрально поменялось, причем такая тенденция просматривается на всех уровнях [6]. Сложность построения и ведения позиционной обороны определяется прежде всего присущими ей характерными чертами: наличием сплошного фронта большой протяженности; созданием развитой на большую глубину и оборудованной в инженерном отношении системы оборонительных полос (позиций); сосредоточением большей части сил и средств в составе первых эшелонов обороняющихся войск. Несложные математические расчеты показывают, что для построения жесткой позиционной обороны потребуются огромные силы и средства. Так, с учетом вышеперечисленных требований и соответствующих тактических нормативов (например, ширины фронта (до 5 км) и глубины построения батальона (до 3 км)) можно посчитать, сколько батальонов необходимо для занятия первой, второй позиции, создания тактической и оперативной глубины, тактических, оперативных, стратегических резервов: Если, например, фронт оперативного объединения будет в пределах 300 км, то для создания жесткой позиционной обороны потребуется 100-110 расчетных батальонов без учета оперативно-стратегических и стратегических резервов [7]. Таким образом, позиционная оборона в условиях возросшей огневой мощи и подвижности войск не отвечает современным требованиям, в основе которых лежат скрытность, автономность, отсутствие сплошных фронтов, низкие плотности войск, избегание длительных прямолинейных столкновений, увеличение дистанции боя, одновременность воздействия на все элементы построения войск, высокая мобильность и объемность. Структура построения позиционной обороны остается незыблемой с средины 50-х годов, а порядок применения сил и средств - с 1942 года [8]. Действия обороняющихся завязаны на жесткой системе оборонительных рубежей, районов, позиций и не дают возможности гибко подходить к построению и порядку применения войск, делая их естественными и легко угадываемыми. Безусловно, все высказанное выше требует более пристального изучения, анализа, проведения дискуссий, однако остается фактом, что развитие военного искусства на современном этапе достигло такого уровня, когда необходима более глубокая трансформация представлений о построении боя, способах его ведения в классических формах. Библиографический список:
|
Похожие:
 | Федеральном государственном бюджетном учреждении науки Институте неорганической химии им. А. В. Николаева Сибирского отделения Российской... |  | Федеральном государственном бюджетном учреждении науки Институте неорганической химии им. А. В. Николаева Сибирского отделения Российской... |
| Федеральном государственном бюджетном учреждении науки Институте неорганической химии им. А. В. Николаева Сибирского отделения Российской... | | Конструкторско-технологический институт научного приборостроения Сибирского отделения ран |
| Гоу впо «Томский государственный педагогический университет» и на базе первого клинического отделения пограничных состояний в Учреждении... | | Федеральное государственное бюджетное учреждение науки институт геологии и минералогии им. В. С. Соболева |
| Настоящее положение определяет порядок организации служебных командировок на территории РФ и за ее пределами работников Федерального... | | Соколов С. В., доктор технических наук, профессор, действительный член Академии образования и Академии Военных наук |
| Соколов С. В., доктор технических наук, профессор, действительный член Академии образования и Академии Военных наук | | Соколов С. В., доктор технических наук, профессор, действительный член Академии образования и Академии Военных наук |