Особенности толкования договора в российском гражданском праве
Скачать 2.88 Mb.
|
| §2. Гипотетическая воля сторон как основа восполнения договора. В предыдущем параграфе были рассмотрены необходимые условия для обращения суда к вопросу о восполнении пробела в договоре. В настоящем параграфе предлагается обзор техники восполнения договора, которая используется в рассматриваемых нами правопорядках. Несмотря на различия восполнительного толкования договора в немецком праве и подразумеваемых условий в английском праве – по существу обе концепции основываются на едином критерии восполнения – гипотетической (предполагаемой) воле сторон. При восполнении договора немецкие суды основываются на том, как сами стороны договора могли бы урегулировать возникший пробел, если бы он был очевиден для них на момент заключения договора. Учитывая это, суду, приняв во внимание все представленные доказательства, следует определить, каким бы могло быть волеизъявление сторон. Согласно немецкой доктрине в этом случае на место реальной воли сторон, которая не нашла своего отражения в договоре, на основе общих интересов и конкретных обстоятельств дела ставится гипотетическая воля сторон (hypothetischen Parteiwillen). Применительно к немецкому праву правило о восполнении договора на основе гипотетической воли сторон было сформулировано Верховным судом Германии. «Судья должен – а именно так звучит постоянно используемая судебной практикой формула – «выявить и принять ко вниманию все то, о чем стороны умолчали, но что, принимая во внимание конечную цель договора, должно было быть в нем зафиксировано, если бы все его пробельные места были урегулированы в соответствии с принципом справедливости и обычаями делового оборота»275. Данная формулировка была предложена Верховным судом Германии при разрешении спора, возникшего между двумя врачами, который впоследствии стал хрестоматийным примером, цитируемым в учебниках по гражданскому праву. Согласно обстоятельствам дела между двумя врачами из разных провинциальных городов был заключен договор обмена практиками. В соответствии с договором стороны договорились практиковать каждый по месту жительства другого. Через 9 месяцев один из врачей вернулся в свой город и возобновил практику, поскольку новый город ему не понравился. Другой врач был с этим не согласен. Мог ли другой врач обратиться в суд, потребовав запрета возобновлять практику? Договор не содержал условий на этот счет, диспозитивные нормы закона также не регулировали данный вопрос. Верховный суд Германии посредством восполнительного толкования включил в договор новое условие, согласно которому врачам запрещалось в течение 2-3 лет возобновлять практику в непосредственной близости от места прежней работы276. Применительно к спорному договору пробел в волеизъявлении сторон является очевидным. Более того, отсутствие условия о запрете конкуренции между сторонами на определенной территории было непосредственно связано с целью договора. Согласно обстоятельствам дела исполнение спорного договора потеряло бы смысл в случае возвращения одной из сторон на место прежней практики, поскольку такие действия стороны противоречат существу обязательств, взятых на себя сторонами. Следовательно, в рассматриваемом деле могут быть найдены все необходимые условия для восполнения договора. Что касается гипотетической воли врачей, заключивших договор, то, исходя, прежде всего, из характера спорного правоотношения, предполагавшего продолжение врачебной практики на определенной территории, имеются основания полагать, что если бы стороны приняли во внимание риск того, что одна из сторон решит вернуться на место прежней практики, то восполненное судом условие было бы включено в текст договора. Важно то, что согласно позиции Верховного суда Германии гипотетическая воля сторон не может быть установлена со ссылкой на субъективные ожидания сторон, такая воля должна устанавливаться посредством определения баланса сторон на основе объективного критерия277. Это значит, что в споре между сторонами договора суд должен принять во внимание не то, что каждая из сторон, исходя из собственных интересов, могла бы предложить включить в текст договора, а то, что каждая из сторон, действуя разумно, могла принять в качестве решения спорного вопроса, учитывая взаимные интересы. Нормативное обоснование восполнительного толкования немецкие суды обнаруживают в двух статьях §§ 157 и 242 ГГУ, устанавливающих принцип добросовестности (Treu und Glauben). Необходимость соблюдения принципа добросовестности при толковании договора уже была нами рассмотрена на примере применения объективного критерия толкования (см. главу вторую настоящей работы). Что касается § 242 ГГУ, то согласно данной норме стороны должны исполнять свои обязательства в соответствии с принципом добросовестности (Treu und Glauben) с учетом обычной практики (Verkehrssitte). Указанная норма также часто используется немецкими судами при восполнении пробелов в договоре как посредством восполнительного толкования, так и при применении диспозитивных норм закона. Для целей восполнения договора § 242 ГГУ предполагает, что стороны несут дополнительные обязанности, которые прямо не оговорены договором, но следуют из принципа добросовестности, в том числе такие, как обязанность информировать сторону о фактах, имеющих значение для исполнения договора; обязанность проявлять должную степень заботливости и осмотрительности при исполнении договора, обязанность сторон сотрудничать друг с другом при исполнении договора и др.278. На практике при восполнительном толковании немецкие суды, как правило, ссылаются одновременно на обе нормы. Как и в случае с установлением эмпирической либо разумной воли, для установления гипотетической воли важное значение имеет то, какие обстоятельства могут учитываться судом. В юридической литературе предлагается выделение индивидуально-субъективных обстоятельств и нормативно-объективных обстоятельств 279. К первому виду (индивидуально-субъективные) отнесены обстоятельства, которые тесно связаны с уже нашедшей отражение в договоре волей сторон: а именно сам текст договора, его цель, индивидуальные интересы сторон, а также иные обстоятельства, которые могут указывать на то, каким могло быть волеизъявление сторон по спорному и не урегулированному договором вопросу. Согласно взглядам, высказанным в немецкой доктрине, непосредственно текст договора при восполнительном толковании может быть использован в качестве «источника права» (Rechtsquelle) для восполнения пробела либо нормативная структура (Normengefuge), в рамках которой договор должен быть восполнен280. Учет текста договора при восполнении пробела также играет важную роль для оценки того, согласуется ли предлагаемое сторонами условие с иными условиями. В случае противоречия – такое условие не может быть включено судом в договор с целью восполнения пробела. При восполнительном толковании должны быть учтены все явно выраженные в договоре условия для того, чтобы предотвратить возможность ущемления автономии воли лиц. В литературе также высказывается мысль о том, что при восполнительном толковании существующие условия договора применяются к неурегулированному вопросу «по аналогии»281. В качестве примера можно привести спор по договору подряда, в котором сторонами не были урегулированы последствия несвоевременного возвращения подрядчиком аванса. Стороны договора строительного подряда согласовали штрафные проценты, уплачиваемые заказчиком в случае просрочки платежа. До начала работ стороны решили расторгнуть договор. Вопрос о применении указанных процентов возник в связи с просрочкой возврата подрядчиком аванса. В отсутствие явно выраженного условия в договоре по данному вопросу обстоятельства дела позволили суду прийти к выводу о том, что штрафные проценты, согласованные для случая просрочки заказчика, применяются также к подрядчику, своевременно не вернувшему аванс282. В рассматриваемом деле суд при восполнении пробела (просрочка возврата аванса) основывался на том, как стороны урегулировали сходный вопрос о просрочке оплаты подрядных работ. Цель договора, а также характер обязательств, возникших из договора, являются одним из приоритетных обстоятельств, которое может быть использовано для установления гипотетической воли сторон. В данном случае под целью договора может пониматься как правовая, так и экономическая цель. Цель договора может служить критерием как наличия необходимости восполнения пробела (необходимо ли решение спорного вопроса для целей исполнения обязательства), так и содержания гипотетической воли сторон (как данный вопрос мог быть урегулирован сторонами для достижения цели договора). На уже рассмотренном выше примере восполнения Верховным судом Германии условия договора обмена врачебными практиками видно, что без включения условия о запрете конкуренции между врачами цель указанного договора не могла быть достигнута, а его исполнение потеряло бы смысл. Не менее хрестоматийный пример восполнения пробелов согласно цели может быть приведен из практики Кассационного суда Франции: Радиостанция заказала у автора радиопьесу. Приняв пьесу без возражений и заплатив автору гонорар, радиостанция, тем не менее, не передала ее в эфир. Рассматривая возникший между сторонами спор, суд восполнил договор условием о том, что трансляция пьесы является не только правом, но и обязанностью радиостанции, обязав радиостанцию возместить автору убытки в связи с отказом передать пьесу в эфир283. Сложно предположить, что автор, создав произведение по заказу радиостанции, допускал, что радиостанция не выпустит пьесу в эфир. Цель спорного договора, исходя из обстоятельств дела, состояла в том, чтобы произведение стало доступно публике, в связи с чем гипотетическая воля сторон при отсутствии соответствующего условия могла быть направлена на возложение соответствующей обязанности на радиостанцию. Следует отметить, что французский подход к восполнению договора во многом близок немецкому, и опирается на ст. 1160 ФГК, согласно которой договор должен быть дополнен условиями, которые в нем подразумеваются хотя бы они и не были выражены в договоре. Другой пример восполнения пробела с учетом цели и экономической природы договора приводится в комментариях к принципам УНИДРУА: Договор франчайзинга предусматривал запрет пользователю франшизы заниматься аналогичным бизнесом в течение года после прекращения договора. При этом договор не содержал условий о территориальных границах действия такого запрета. С учетом природы и цели договора франчайзинга суд пришел к выводу о том, что действие условия о запрете заниматься аналогичным бизнесом ограничено территорией, на которой вел бизнес пользователь франшизы до прекращения договора284. В рассмотренном примере стороны оставили неурегулированным вопрос о последствиях прекращения договора франчайзинга применительно к территории, на которой пользователь франшизы не мог продолжать аналогичный бизнес. Исходя из экономической цели договора, правообладатель заинтересован в том, чтобы пользователь франшизы не занимался аналогичным бизнесом лишь на той территории, на которой до этого данный бизнес осуществлялся пользователем. Учитывая это, восполненное судом условие согласуется с целью договора. При определении гипотетической воли сторон важное практическое значение также имеет учет как общих, так и индивидуальных интересов сторон. Во-первых, суд, восполняя договор, должен придерживаться той позиции, которая в наибольшей степени соответствует особому положению (atypischen Sachverhalten) интересов сторон. Под особым положением понимается индивидуальное для конкретного договора соотношение прав и обязанностей сторон договора, которое корреспондирует их интересам. Во-вторых, такое указание помогает разграничить восполнительное толкование согласно гипотетической воле (lex privata) и применению диспозитивных норм права (lex dispositiva), которое подробно обсуждается в немецкой литературе и будет проанализировано нами в следующем параграфе настоящей главы. Помимо общих интересов, во внимание также должны быть приняты индивидуальные интересы каждой из сторон. При этом учет индивидуального интереса одной из сторон не должен нарушать права и интересы другой стороны. Учет интересов сторон при установлении гипотетической воли сторон может быть проиллюстрирован на примере восполнения договора аренды из практики Верховного суда Германии. Стороны заключили договор аренды здания ресторана, согласно которому в случае прекращения договора арендатор осуществит за свой счет декоративные работы по восстановлению прежнего состояния здания. Арендатор данной обязанности не выполнил. Арендодатель принял решение реконструировать здание ресторана и обратился в суд с иском о возмещении арендатором стоимости декоративных работ. Арендатор настаивал на том, что неисполнение им обязанности по осуществлению восстановительных работ не повлекло для арендодателя каких-либо убытков в связи с тем, что им здание было полностью реконструировано и предусмотренные договором аренды восстановительные работы не могут быть выполнены после такой реконструкции. Верховный суд Германии удовлетворил иск арендодателя, основываясь на гипотетической воле сторон, которые могли предусмотреть в договоре аренды условие о возмещении арендатором стоимости восстановительных работ в случае, если данная обязанность арендатором не будет выполнена285. Обосновывая данный вывод, Верховный суд Германии со ссылками на принцип добросовестности указал, что было бы абсурдным предположить, что в случае полной реконструкции здания арендодатель намеревался продолжать требовать от арендатора проведения декоративных работ, предусмотренных договором, то есть исполнения данной обязанности в натуре. Как было указано в решении по данному делу, обстоятельства дела подтверждают, что в таком случае стороны согласовали бы выплату денежной компенсации за декоративные работы, которые не были выполнены арендатором286. На наш взгляд, данное дело может, помимо прочего, служить примером того, каким образом судом учитывается индивидуальный интерес одной из сторон (арендодателя) без ущемления интересов другой (арендатора). Интерес арендодателя состоял в исполнении арендатором обязанности по осуществлению декоративных ремонтных работ. После изменения обстоятельств данный интерес не был утрачен, а лишь поменял экономическую форму. В свою очередь в результате восполнительного толкования интересы арендатора также не были ущемлены, поскольку его обязанность по осуществлению восстановительных работ в любом случае должна была быть выполнена – суд, восполнив пробел, лишь определил стоимостное выражение такой обязанности. Ко второму виду обстоятельств (нормативно-объективных), учитываемых при восполнительном толковании договора, отнесены добросовестность (Treu und Glauben) и сложившаяся практика (Verkehrssitte)287. При применении нормативно-объективных обстоятельств суд на место сторон ставит разумных и добросовестных контрагентов, устанавливая то, какой могла бы быть гипотетическая воля таких лиц применительно к не урегулированному в договоре вопросу. Это напоминает во многом применение объективного критерия при толковании договора. Вместе с тем, различие состоит в том, что при восполнительном толковании устанавливается не понимание разумным лицом уже существующего в договоре условия, а то, какова могла быть гипотетическая воля разумных лиц. Следует отметить, что, проецируя то, каким могло быть волеизъявление разумных лиц, суд по существу создает новое условие договора, исходя из представлений о справедливости. Можно утверждать, что в данном случае решающее значение имеет усмотрение суда. При этом, как отмечается в доктрине, в силу необходимости защиты принципа автономии воли, нормативно-объективные обстоятельства должны учитываться после оценки индивидуально субъективных288. В данном случае гипотетическая воля разумных сторон используется немецкими судами, скорее, как общий ориентир, нежели источник восполнения. С учетом этого, проф. O. Sandrock высказывает мнение о том, что восполнительное толкование опирается не только на гипотетическую волю сторон, но и на принцип справедливости и соразмерности (aequum et bonum)289. Согласно мнению проф. O. Sandrock в некоторых случаях гипотетическая воля не может быть взята в качестве основы восполнения пробела в договоре, в таких случаях речь идет о восполнении договора согласно принципу справедливости290. Во-первых, это относится к ситуациям, когда одна из сторон экономически существенно превосходит другую, то есть имеет место неравенство сторон. «Если здесь учесть гипотетическую волю, тогда на правовом уровне было бы признано и санкционировано властное подчинение одной стороны договора другой»291. Вряд ли следование гипотетической воли в таком случае приведет к правомерным и справедливым результатам, поскольку экономически более сильная сторона, например, в договоре с потребителем могла бы предложить в этом случае условие, соответствующее только ее интересам, с чем более слабая сторона вынуждена была бы согласиться. Во-вторых, восполнительное толкование ограничено случаями, когда имеются отклонения от принципа договорной дисциплины, например, виновное поведение одной из сторон, повлекшее нарушение условий договора. В таких случаях, если пробел в договоре требует восполнения, такое восполнение осуществляется посредством обращения к принципу справедливости и соразмерности (aequum et bonum), а не к гипотетической воле сторон, что, в конечном итоге, сближает восполнительное толкование и применение диспозитивных норм, в основе которых также заложена идея справедливого баланса интересов сторон. Из представленного видно, что восполнительное толкование договора на основе гипотетической воли сторон предоставляет суду широкие полномочия по определению содержания договорных обязательств сторон. При этом в юридической литературе высказывается мысль о том, что «гипотетическая воля сторон» является аргументом из сферы риторики, поскольку восполнение осуществляется на основе мнения судьи о том, как было бы справедливо урегулировать договор между сторонами. С практической точки зрения такое широкое усмотрение суда обусловливает наличие рисков, связанных с судебным вмешательством в гражданско-правовые отношения сторон и, как следствие, нарушение принципа автономии воли. Основной риск восполнения пробелов в договоре состоит в том, что стороне договора может быть вменена обязанность, которую она не намеревалась нести. С учетом этого, в немецкой доктрине активно обсуждается вопрос об ограничениях восполнительного толкования договора. Во-первых, восполняемое судом условие договора не может противоречить уже существующим условиям договора. В случае наличия такого противоречия судебное решение, которым договор был восполнен, подлежит отмене как нарушающее принцип свободы договора. Цвайгерт К. и Кётц Х. предостерегают от ущемления автономии воли при восполнительном толковании договора, которое «не должно привести к тому, чтобы были нарушены внутренняя гармония договора, равновесие взаимных обязательств, как они представляются партнерам, или чтобы содержание договора не выходило за рамки, установленные сторонами при его подписании»292. Во-вторых, как уже было указано выше, суд может восполнить только те пробелы в договоре, необходимость устранения которых непосредственно связана с целью договора. Иными словами, восполнительное толкование судом может быть применено только к случаям, когда без восполнения пробела договор не может быть исполнен. В-третьих, под видом восполнительного толкования не допускается расширение предмета договора, то есть «создание» судом новых прав и обязанностей сторон293. Данное ограничение достаточно сложно применимо на практике. Следует согласиться с мнением о том, что «ведет ли восполнительное толкование к расширению предмета договора представляется вопросом степени и масштаба»294. Действительно, при восполнении условий договора соотношение прав и обязанностей сторон договора меняется. Проф. K. Larenz приводит следующий пример: в договоре продажи бизнеса стороны оставили неурегулированным вопрос об обязанности продавца передать покупателю перечень клиентов. Согласно цели и природе такого договора суд восполнил договор условием о наличии такой обязанности. Вместе с тем, с точки зрения продавца, рассчитывавшего на то, что информация о клиентах останется в его распоряжении, включение указанного условия представляется необоснованным расширением предмета договора295. В рассмотренном примере восполнительное толкование повлекло включение прямо не предусмотренной договором обязанности. Вопрос о том, является ли результат такого восполнения расширением предмета обязательства, представляется спорным. На наш взгляд, следует признать, что при восполнении такого условия суд фактически перенес риск невключения в договор условия об исключении клиентелы из перечня передаваемого имущества на продавца. В другом примере, приводимом проф. K. Larenz, стороны по аналогичному договору не предусмотрели обязательства продавца передать документацию, относящуюся к бизнесу, а именно документы, которые не имеют коммерческой ценности, однако к которым продавец относится сентиментально. При таких обстоятельствах отказ суда восполнить пробел в договоре посредством включения указанной обязанности является обоснованным, поскольку такая обязанность никак не согласуется с предметом договора. В-четвертых, согласно позиции Верховного суда Германии недопустимо посредством восполнительного толкования заменять недействительное условие договора296. С этим мнением следует согласиться, поскольку для таких случаев законом предусмотрены специальные последствия, исходя, в том числе из публичных интересов. При этом вряд ли в случае с недействительным условием договора можно вести речь о наличии пробела, поскольку стороны изъявили свою волю на включение указанного условия. Таким образом, немецкая доктрина и практика содержит ряд существенных ограничений восполнительного толкования договора на основе гипотетической воли сторон, направленных, прежде всего на защиту автономии воли сторон и сдерживание усмотрения суда. В английском праве гипотетическая (предполагаемая) воля сторон (presumed intentions of the parties) также используется в качестве ориентира при восполнении договоров в пробеле. Вместе с тем, английским юристам восполнительное толкование не знакомо, а сама терминология рассмотрения вопросов восполнения договора существенно отличается. Как было указано выше, при констатации судом пробела в договоре, наличие которого доказывается заинтересованной стороной при опровержении презумпции «полноты» договора, суд может восполнить недостающее положение посредством обращения к доктрине подразумеваемых условий (implied terms). Ближайший аналог восполнительного толкования (Ergänzende Vertragsauslegung) может быть найден при применении английским судом подразумеваемых фактически условий (terms implied in fact). К подразумеваемым фактически условиям договора относятся восполняемые судом положения договора, необходимость включения которых обусловлена существом договорных отношений и иными значимыми для таких отношений обстоятельствами. Ведущим прецедентом по вопросу о подразумеваемых фактически условиях является дело “The Moorcock”, в котором было установлено, что источником для подразумеваемых фактически условий является гипотетическая (предполагаемая) воля сторон (presumed intentions of the parties)297. «Ссылка на предполагаемую волю сторон предоставляет суду инструмент, с помощью которого он может проникнуть в договорные отношения, не нарушая принцип неприкосновенности договора и традиционные доктрины. Когда явно выраженное соглашение не разрешает конкретного спора, суды исходят из предположения о том, что это связано не с отсутствием волеизъявления сторон, а, скорее, является последствием несовершенства языка либо тем, что вопрос является очевидным, однако явно неурегулированным»298. Иными словами, речь идет о «молчаливом намерении». При этом в английской доктрине299 высказывается мнение о том, что такая ссылка лишь прикрывает процесс создания судом новых условий договора, поскольку предполагаемые намерения сторон являются «мифом» или «фикцией» из области риторики. Такое мнение перекликается со взглядами некоторых немецких юристов, на которых мы ссылались выше. Хотя такая позиция не лишена логики, на наш взгляд, ссылка на гипотетическую (предполагаемую) волю сторон служит не только идеологическим ориентиром для судьи, но и ограничителем восполнения, поскольку предполагаемая воля сторон должна соответствовать ряду строгих требований, выдвигаемых английским правом по отношению к подразумеваемым фактически условиям. Так, в английском праве выделяются пять таких требований: (1) подразумеваемые фактически условия должны быть необходимыми для того, чтобы договор имел экономический эффект (business efficacy); (2) такие условия должны быть настолько очевидными для договора, что в обычной ситуации они бы исполнялись «по умолчанию» (“go without saying”); (3) указанные условия должны быть разумными; (4) они не должны противоречить ни одному явно выраженному условию договора; (5) и могут быть включены при условии возможности их ясного формулирования 300. Смысл первого и основного из перечисленных выше критериев включения подразумеваемых условий в договор может быть проиллюстрирован на примере дела “The Moorcock”. По обстоятельствам данного дела ответчик обязался предоставить истцу принадлежавшее ему место на набережной Темзы для разгрузки судна. Когда судно, как это было предусмотрено, село на грунт после отлива, то получило пробоину, так как дно было неровным. Иск был удовлетворен. Суд, обратившись к «условию, подразумеваемому фактически», нашел, что ответчик нарушил договорное обязательство, так как не предупредил своевременно истца о неровностях дна Темзы в месте разгрузки, которое принадлежало ответчику, или не знал об этих особенностях дна, хотя знать об этом был обязан301. В данном деле суд апелляционной инстанции (Court of Appeal) специально указал, что право стремиться к тому, чтобы путем включения придать договору экономический эффект с точки зрения предпринимательских отношений (business efficacy), достичь которого намеревались обе стороны, а не к тому, чтобы возложить на одну из сторон риски, связанные со сделкой, либо освободить от всех обязанностей. Учитывая данное требование, подразумеваемое условие может быть включено в договор только в том случае, если оно имеет для договора «экономический эффект» (business efficacy). Такой эффект в английской доктрине понимается достаточно расплывчато302. Можно лишь твердо утверждать, что подразумеваемое условие должно быть экономически оправдано и желаемо обеими сторонами. Иными словами, такое условие с точки зрения рассматриваемого критерия должно соответствовать экономическим интересам и ожиданиям обеих сторон. С точки зрения практики вопрос о том, влечет ли подразумеваемое условие необходимый «экономический эффект» связан с определением того, как исполняется договор без включения такого условия303. Если такой договор не может быть исполнен либо его исполнение может быть затруднено, то суд исходит из того, что гипотетической волею сторон охватывалось включение такого условия. Такое допущение основывается на более общем предположении о том, что стороны, заключая договор, намереваются совершить исполнимую и действительную сделку. В деле “The Moorcock” невключение условия о необходимости предупреждения ответчиком истца о неровностях дна повлекло тяжелые экономические последствия. Если представить себе спорный договор без включения восполненного судом условия, то он полностью перелагает риски, за которые должен был быть ответственен ответчик как владелец места на набережной, на истца. Сложно предположить, что на таких условиях договор был бы заключен истцом. В данном деле подразумеваемое условие договора соответствует цели спорного договора, которая состояла в том, чтобы осуществить разгрузку судна на месте, которое предназначено для такого действия. Иные примеры подразумеваемых условий, отвечающих критерию «экономического эффекта», согласно решениям английских судов, носят аналогичный характер: в договоре о предоставлении урока по вождению подразумевается, что учебный автомобиль является застрахованным; в договоре аренды турецкой бани подразумевается, что скамейки должны быть очищены от вредных паразитов; в договоре фрахта подразумеваемым условием является то, что фрахтователь судна не будет давать указаний по направлению судна в порт, который не доступен для данного вида судна304. При этом английское право содержит следующее ограничение его рассматриваемого критерия: одного лишь факта того, что исполнение договора может быть «неудобным», «неразумным» либо «менее справедливым», недостаточно для того, чтобы оправдать включение подразумеваемого условия. Критерий «экономического эффекта» договора напоминает учет немецкими судами при восполнительном толковании договора цели договора, когда восполняемое условие проверяется судом на предмет необходимости для достижения поставленных сторонами при заключении договора задач. Вторым требованием, применяемым к подразумеваемым условиям договора, является критерий очевидности. Как указывается в английских судебных решениях, условие не может подразумеваться, если оно не является настолько очевидным, что оно должно было быть включено «по умолчанию» (“term goes without saying”)305. Этот критерий в английской доктрине и решениях описывается через фигуру “officious bystander”: «очевидца», «интересующегося чужими делами свидетеля», «незаинтересованного наблюдателя», которая во многом совпадает с конструкцией разумным лицом, рассмотренной нами в предыдущей главе. Согласно данному критерию условие должно быть настолько очевидным, что незаинтересованный наблюдатель, заметив при совершении сделки, что стороны обошли такое условие вниманием, поспешил бы задать вопрос о том, почему стороны не включили данное условие. На такой вопрос должен был бы последовать ответ сторон «да, конечно», то есть такое условие является настолько очевидным, что обе стороны на момент заключения договора полагали, что оно уже инкорпорировано в договор. Можно привести пример с обязанностью продавца по передаче ключа зажигания от автомобиля при заключении договора купли-продажи транспортного средства, которая настолько очевидна, что может быть специально не поименована в договоре306. И если в такой ситуации незаинтересованный наблюдатель спросит у сторон, подразумевает ли их соглашение передачу данной принадлежности автомобиля, то обе стороны, вне всяких сомнений, ответят положительно. Как отмечается в сравнительно-правовой литературе, применяя критерий “officious bystander”, суд вовлечен в «яркое представление», в котором разыгрывается сцена разговора между незаинтересованным наблюдателем и договаривающимися сторонами в момент переговоров по вопросу заключения договора307. Несмотря на всю образность такой характеристики очевидности восполняемого условия, она отражает логику применения подразумеваемых условий английским судьей, который исходит из того, что условие должно было быть включено в договор «по умолчанию». Это означает, что инкорпорация такого условия не требует специального обоснования, в рамках договорных отношений сторон такое условие является «само собою разумеющимся». С точки зрения гипотетической воли сторон данный критерий представляет собой «механизм, посредством которого переговоры сторон могут быть реконструированы для того, чтобы раскрыть, что стороны могли бы согласовать, если бы они рассмотрели вопрос, оставленный нерешенным»308. Важно то, что в английском праве критерий «незаинтересованного наблюдателя» имеет разные трактовки. С точки зрения субъективной версии критерия, «в воображаемых переговорах с незаинтересованным наблюдателем от сторон не требуется действовать разумно. Стороны могут руководствоваться своими собственными интересами, которые могут легко разойтись в случае встречи с незаинтересованным наблюдателем. Подразумеваемое условие, которое может являться разумным и очевидным для одной из сторон, необязательно является разумным и очевидным для другой стороны, которая мотивирована собственными интересами»309. В соответствии с объективной версией данного критерия на месте сторон действуют разумные лица, «противоположные интересы конкретных сторон уравновешиваются для того, чтобы достичь приемлемого решения, которое в большей степени отражает окончательное условие в результате переговоров»310. При любой трактовке, как отмечается в сравнительно-правовой литературе, вывод о том, могли ли стороны гипотетически согласиться с условием, которое предлагается незаинтересованным наблюдателем, является выводом судьи по вопросу о том, насколько такое условие очевидно следует из договора311. Могут быть приведены следующие примеры очевидных подразумеваемых условий из практики английских судов. Договор аренды, заключенный между сторонами, предусматривал условие об обязанности арендатора осуществлять фиксированную оплату за уборку занимаемых помещений домработницей. Суд установил, что спорный договор аренды также содержит подразумеваемое условие, согласно которому арендодатель несет корреспондирующую обязанность по найму домработницы для осуществления уборки сдаваемых помещений312. По другому делу имел место случай, когда поставщик фарфора послал покупателю образцы, а покупатель, возвращая эти образцы железной дорогой, не упаковал их надлежащим образом, вследствие чего фарфор был поврежден. Суд признал, что подразумеваемым условием договора был возврат образцов в надлежащем состоянии 313. Помимо двух основных критериев, рассмотренных выше, английское право выделяет также дополнительные требования, которые могут учитываться при включении подразумеваемого условия. Так, согласно третьему критерию, подразумеваемое фактически условие должно быть разумным. При этом разумность имеет два аспекта314. Первый состоит в том, что явно выраженные условия договора должны быть истолкованы разумно, то есть с точки зрения разумного лица. Иными словами, суд должен оценить существующие в договоре условия так, чтобы прийти к выводу о том, что явно выраженные условия не могут преодолеть отсутствие договорного регулирования по спорному вопросу. Второй аспект заключается в том, что само условие, которое восполняется, должно быть разумным, таким, которое может входить в перспективу разумного лица. В качестве примера может быть приведено решение по делу Fraser v. Thames Television Ltd. Как было установлено в судебном решении, три актрисы предложили идею для телевизионного сериала, в котором они хотели сыграть роли. Телевизионная компания приобрела права использовать данную идею. При рассмотрении спора между актрисами и компанией судом было установлено, что подразумеваемым условием договора являлось ограничение права телевизионной компании использовать данную идею без предоставления всем трем актрисам ролей в сериале. Как видно из обстоятельств дела, подразумеваемое условие было не только разумно с точки зрения других положений договора, но и отвечало интересам обеих сторон. При этом в доктрине подчеркивается, что недостаточно, чтобы подразумеваемое условие было разумным, оно также должно быть необходимо для данного договора315. Критерий разумности перекликается с американским опытом. Так, в соответствии со ст. 202 Второй кодификации договорного права (Restatement (Second) of the Law of Contracts), если будет установлено, что договор не содержит соглашения в отношении условия, которое является существенным для определения их прав и обязанностей, условие, являющееся разумным при данных обстоятельствах, включается судом. Согласно четвертому критерию подразумеваемое фактически условие не должно противоречить ни одному явно выраженному условию договора. Этот критерий играет важную роль, предотвращая возможность навязывания сторонам условий, которые они не намеревались включать, о чем в первую очередь свидетельствуют уже существующие условия договора. Договор аренды содержал обязательство арендатора по ремонту канализации, относящейся к занимаемым им помещениям, если необходимость осуществления такого ремонта будет вызвана решением местных властей. В суде арендатор настаивал на наличии подразумеваемого условия, согласно которому аналогичная обязанность по ремонту канализации, относящейся к тем помещениям, которые остались во владении арендодателя, лежит на арендодателе. Данное подразумеваемое условие было отклонено судом, среди прочего, со ссылкой на то, оно не согласуется с остальными явно выраженными условиями договора аренды316. В данном деле суд пришел к правильному выводу о том, что договор аренды не содержал дополнительной обязанности арендодателя по ремонту, а включение такого условия противоречило бы уже существующей договоренности, согласно которой только на арендатора возлагается обязанность по ремонту. Этот критерий играет важную роль, предотвращая возможность навязывания судом условий, на которые стороны не могли бы согласиться с учетом уже существующих договоренностей. «Принимая во внимание, что подразумеваемое фактически условие основано на гипотетических намерениях сторон, маловероятно, что договаривающиеся стороны намеревались включить условие, которое не согласуется либо противоречит условию, которое сторонами однозначно инкорпорировано»317. В соответствии с пятым критерием подразумеваемое фактически условие может быть включено только в том случае, если оно может быть ясно сформулировано. Смысл данного критерия состоит в том, что подразумеваемое условие не может быть настолько сложным и неопределенным, что сформулировать его можно только в многословной и запутанной форме. Этот критерий корреспондирует с критерием очевидности, указанным выше: действительно, если включаемое условие не может быть коротко и недвусмысленно сформулировано, то признать его очевидным и «само собою разумеющимся» для отношений сторон вряд ли возможно. При этом «чем более сложным является предлагаемое подразумеваемое условие, тем в меньшей степени оно является очевидным318. Как мы видим, в английском праве существование указанных критериев включения подразумеваемого фактически условия в договор, прежде всего, направлено на защиту автономии воли лиц, заключивших договор. Важно то, что данные критерии могут друг друга «поглощать» при восполнении конкретного договорного пробела. Более того, как отмечается в литературе, суть применения данных критериев сводится к тому, что подразумеваемое условие должно быть необходимым и очевидным319. В международных унификациях договорного права также содержатся нормы о восполнении пробела в договоре, которые основываются на концепции гипотетической воли сторон. Так, согласно п. 1 ст. 4.8 Принципов УНИДРУА если стороны договора не согласовали условия, являющегося важным для определения их прав и обязанностей, то договор восполняется условием, представляющимся соответствующим при данных обстоятельствах. В соответствии с п. 2 ст. 4.8 Принципов УНИДРУА при определении, какое условие является соответствующим, должны быть, помимо прочих факторов, приняты во внимание: а) намерение сторон; b) характер и цель договора; с) добросовестность и честная деловая практика; d) разумность. Сходные положения содержатся в ст. 6:102 Европейского договорного права. Подробные правила восполнения договора предлагаются разработчиками DCFR. В п. 1 ст. II-901 DCFR закреплены правила восполнения договора на основе норм права, заведенного порядка и обычая. В свою очередь в пп. 2-4 ст. II-901 DCFR установлены правила восполнительного толкования Так, в соответствии с п. 1 ст. II-901 DCFR условия договора могут устанавливаться на основе явно выраженного либо подразумеваемого соглашения сторон, или на основе норм права или практики, установленной между сторонами либо обычая. В свою очередь согласно п. 2 ст. II-901 DCFR, когда это необходимо для решения вопроса, который стороны не предусмотрели, суд вправе включить дополнительное условие, учитывая: (а) природу и цель договора; (b) обстоятельства, в которых договор заключен; (с) требования добросовестности и честной деловой практики. В соответствии с п. 3 ст. II-901 DCFR любое условие, включенное в порядке п. 2, должно по возможности действовать так, как стороны могли бы договориться, если бы предусмотрели его в отношении данного вопроса. В соответствии с п. 4 ст. II-901 DCFR п. 2 не применим, если стороны сознательно оставили вопрос неурегулированным, приняв последствия этого. Как видно, указанные международные документы основываются на немецком опыте, за исключением п. 4 ст. II-901 DCFR, который, как мы отмечали ранее, содержит иное регулирование возможности восполнения сознательно оставленных сторонами пробелов. Что касается обстоятельств, учитываемых при восполнении договора, то они во многом совпадают с тем, что было рассмотрено применительно к выводам немецких судов. Таким образом, на примерах из немецкого и английского права, а также с учетом опыта международной унификации договорного права, можно прийти к выводу, что при всем различии техник восполнения пробела в договоре основная цель их применения состоит в том, чтобы установить содержание гипотетической (предполагаемой) воли сторон договора. При этом ссылка на гипотетическую волю сторон, с одной стороны, маскирует мнение суда по вопросу о том, как может быть восполнен пробел, с другой – очерчивает границы судебного усмотрения, формируя общий ориентир, согласно которому осуществляется восполнение. |
Похожие:
 | Тема: Изучение особенностей института наследования в Российском гражданском праве | | Федеральное государственное образовательное бюджетное учреждение высшего профессионального образования |
 | Понятие, значение, правовая природа и классификации сроков в гражданском праве РФ | | Российской Федерации в трех томах / Под ред. А. П. Сергеева" (Кодекс, 2010, 2011 (в соавторстве)); учебных пособий "Правовое регулирование... |
| Расторжение договора аренды нежилого помещения и ответственность сторон | | Законодательная база, определяющая предпринимательскую деятельность в России 18 |
| Общая характеристика категории «добросовестность» в гражданском праве россии 7 | | Методические рекомендации для преподавателей, ведущих семинарские и практические занятия |
| Условные завещания как разновидность особого завещательного распоряжения в российском праве | | Иванова, 2, на участке с кадастровым номером 55: 36: 120500: 111 который принадлежит на праве собственности, что подтверждается свидетельством... |