Правовые позиции Европейского суда сквозь призму российского правоприменения1

Скачать 0.54 Mb.

Название	Правовые позиции Европейского суда сквозь призму российского правоприменения1
страница	2/5
Тип	Документы

filling-form.ru > Договоры > Документы

1 2 3 4 5

Юридическая некомпетентность заявителя;

Правовой статус вселившегося;

Соглашение об использовании жилища;

Сохранение права на другое жилое помещение;

Судебная практика разрешения споров данной категории дел.

1. Начиная анализ ситуации по делу № 58255/00 именно с положительных аспектов, обратим внимание на то, что Европейский Суд гарантирует защиту любых, предусмотренных Конвенцией, прав и свобод гражданина, как материальных, так и процессуальных.

Установление в Российской Федерации правил освобождения жилых помещений только в судебном порядке относит это право к разряду процессуальных. Если гражданин по собственной воле оставит жилище, необходимости соблюдать процедуру выселения с участием судебного пристава не возникнет. ЕСПЧ защитил нарушенное процессуальное право гражданки М.С.Прокопович - обращение в суд, позволявшее ей воспользоваться им даже при известной перспективе не получить удовлетворения по требованию, обеспеченному материальным правом.

До принятия в России Конституции РФ в 1993 году в практике судов встречались случаи, когда нарушение процессуальных норм не было основанием к отмене решения, если было установлено, что спор разрешен по существу правильно (например, при нарушении процессуальных требований территориальной подсудности, когда дело рассмотрено судом другого района). Главным критерием правоприменителей в таком толковании закона был аргумент - судом принято правильное по существу решение.

В силу п.1 ст. 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Поэтому допущение указанных выше процессуальных нарушений сегодня будут означать нарушение Конституции РФ, а также федерального Закона - Гражданского процессуального кодекса РФ (гл.3), что суд не может позволять.

При этом важно иметь в виду, что право на судебную защиту выполняет не только процессуальную функцию, оно имеет важную специфическую особенность - является конституционной гарантией в защите прав и свобод гражданина. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, указано в п.1 ст.46 Конституции РФ, и каждый имеет право на справедливое судебное разбирательство (п.1 ст.6 Конвенции).

В силу п. 3 ст.55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это предусмотрено Конституцией РФ. Ни орган, выдавший ордер на вселение другого гражданина, ни лица, занимавшиеся выселением М.С.Прокопович, не могли и не могут быть отнесены к органам и лицам, которых имел в виду законодатель. Следовательно, право на судебную защиту этой гражданки было ограничено незаконно.

Чего была лишена М.С.Прокопович, которую выселяли вне суда из квартиры сожителя, каких гарантий? Морального равновесия, гарантий охранения от нравственных страданий, возможности достичь согласия с наймодателем - собственником жилого помещения сожителя; отсрочки исполнения выселения; сохранения от утраты и повреждения собственного имущества, находящегося в спорной квартире; в случае судебного разбирательства после распределения жилья другому лицу, соглашения об освобождении жилого помещения в более поздние сроки. С процессуальной же точки зрения - заявитель могла использовать услуги представителя или адвоката в ходе судебного разбирательства, быть выслушанной, принять участие в исследовании доказательств, задавать вопросы, заявлять ходатайства и т.д.

Констатация Судом того, что вмешательство государства в частную жизнь гражданки не было оправдано ни одним из оснований, предусмотренных законом, подтверждает факт нарушения прав заявителя. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 3 ст. 55 Конституции РФ). Обеспечивать интересы другого лица, милиционера, получившего ордер, в том порядке, в котором гражданка была лишена спорного жилища, не было законной необходимости.

Фундаментальность гарантии права на судебную защиту проявляется еще и в том, что именно оно (единственное, кстати) не может быть ограничено государством даже в указанных выше целях.

Понимая это, учитывая совокупность всех обстоятельств, ЕСПЧ защитил нарушенное право М.С.Прокопович посредством взыскания в ее пользу справедливой компенсации.

2. Обращает на себя внимание весьма перспективная позиция ЕСПЧ по данному делу, которая может обеспечить гражданке защиту права на ее прежнее жилище.

Представляется, что наличие другого жилого помещения, с учетом последствий решения в ЕСПЧ, а также реформы последних лет в жилищной сфере, на двухкомнатную квартиру истицы можно взглянуть через призму действующего ЖК РФ. При наличии спора, и в случае предъявления другими пользователями двухкомнатной квартиры иска о признании М.С.Прокопович прекратившей право пользования жилищем в силу многолетнего отсутствия, именно решение суда от 9 августа 1999 года, так активно оспариваемое гражданкой М.С.Прокопович, (а за ним и Постановление Суда № 58255/00!) встанут на защиту ее права в прежнем жилом помещении.

В рамках нового ЖК РФ судебная практика разрешения таких споров находится в стадии формирования. Но уже теперь правоприменители полагают необходимым учитывать последние тенденции изменений в гражданском и жилищном законодательстве о назначении жилого помещения.^¹⁴ Имеется в виду отсутствие термина «постоянное» проживание в ст. 671 ГК РФ и ст. 17 и 83 ЖК РФ. Если ранее сложившаяся практика о применении ст. 89 ЖК РСФСР при разрешении споров об утрате права пользования жилым помещением в связи с выездом на другое постоянное место жительства имела законное обоснование, а именно - указание в норме материального права на данное обстоятельство, то в настоящее время такое указание в законе отсутствует. Поэтому буквальное толкование ч.3 ст.83 ЖК РФ о расторжении договора социального найма в связи с выездом нанимателя и членов его семьи в другое место жительства со дня выезда, приводят к выводу о невозможности более считать в качестве определяющего обстоятельства выезда в другое место жительства именно на постоянной основе. Поэтому (в случае спора!) заявитель может использовать ссылку на судебные акты Владивостока и Страсбурга, что судом будет исследоваться в совокупности с другими доказательствами и надлежаще оцениваться.

3. Справедливая компенсация морального вреда, взысканная в размере, не применяемом в практике российских судов, - явила собой образец реальной защиты нарушенного права российской гражданки в рамках правовых возможностей Европейского Суда.

Компенсация указанного ущерба не только справедливая, но и достойная, так как в российских судах в таком размере моральный вред не взыскивают даже с юридических лиц. Представляется возможным данный аспект рассматривать в качестве аналога для использования в правоприменительной практике российских судей, для которых это весьма актуально при рассмотрении споров, связанных с компенсацией морального вреда как в гражданском, так и уголовном порядке. Размер морального ущерба по делу Прокопович может стать критерием высокой оценки судом нравственной значимости прав человека и основных свобод, и той ответственности подхода правоприменителей к обязанности защитить нарушенные права. И в особенности такого неотъемлемого конституционного - как права на жилище, и права его судебной защиты.

Неодинаковый подход правоприменителей в субъектах РФ, отсутствие единых критериев при определении размера морального вреда, ошибочная оценка собранных по делу доказательств и противоречивое толкование разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по данному вопросу, размещение законодателем норм, регулирующих эти правоотношения, в разных законах, - тот неполный перечень проблем, влияющих на неустоявшуюся судебную практику компенсации морального вреда. Как правило, суды используют в решениях критерии лишь разумности и справедливости при определении его размера. Чтобы устранить затруднения в вопросах определения и описания нравственных страданий, можно использовать формулировки и аргументацию из данного международного судебного акта. Например, при установлении размера морального вреда определить его как «существенный»; учесть «насильственное выселение из квартиры менее чем через неделю после внезапной смерти сожителя»; оценить, что человек оказался «в тяжелом жилищном положении, отягощенном ощущением разочарования и несправедливости», иметь в виду, что «испытаны значительный стресс и тревога ввиду этого» (§ 49 Постановления ЕСПЧ). Очевидно, что Суд учел возможности стороны по делу - страны-участницы, отразившиеся на размере морального ущерба, ибо подразумевалась возможность ответчика его компенсировать.

4. Принцип добросовестного выполнения международных обязательств относится к общепризнанным принципам международного права.^¹⁵ В этой связи исполнение судебного решения является обязательным атрибутом завершения гражданского спора: судебный акт ЕСПЧ исполнен, так как заявителю выплачен эквивалент 6120 евро в российских рублях.

Судебные решения, принятые Европейским Судом в отношении России, практически всегда исполняются, если они не связаны с проблемами, носящими системный характер. Правда, в практике последних лет есть примеры неисполненных решений, что отмечал в своей статье судья из России в Европейском Суде А.И. Ковлер^¹⁶. Эти решения связаны с социальными вопросами в нашей стране по обеспечению прав социально незащищенной категории граждан, например, по предоставлению внеочередникам жилых помещений, выплате государством многолетних задолженностей по пособиям, начислении пенсий, и тому подобных споров^¹⁷.

Отвечая на вопросы корреспондента, судья Конституционного Суда РФ в отставке Т. Морщакова обратила внимание на то, что Российская Федерация выплатила компенсацию за моральный вред М.С. Прокопович по письму из администрации Президента. «Интересно, а если бы там не согласились с решением Страсбургского Суда? И что это у них там за фонды? Теперь суммы на компенсации по решениям Европейского Суда по правам человека уже каким-то образом заложены в бюджет…».^¹⁸

Разумеется, экономически более выгодно, да и политически правомерней было бы не доводить спорную ситуацию до разбирательств в Европейском Суде. В этом направлении российской правовой системе еще предстоит совершенствоваться.

5. Положительным аспектом исследуемого Постановления Суда явилось также и то, что Россию не подвергли штрафным санкциям, на которые имеет право ЕСПЧ за нарушение Конвенции.

Отмечая в судебном акте, что «нанесен существенный моральный вред, который не может быть компенсирован одним фактом установления нарушения» (§ 49 Постановления ЕСПЧ), Суд счел возможным ограничиться лишь его достойной компенсацией. При этом, осуществляя принцип справедливости, ЕСПЧ учел совокупность всех обстоятельств по делу. «Ведь Европейский Суд не выносит решений по существу спора, он только констатирует нарушения прав человека и назначает компенсацию морального ущерба».^¹⁹

6. Факт публичной, на европейском уровне, констатации Судом нарушения норм Конвенции страной-участницей, обязывает ускорить демократические процессы, совершенствовать правовую систему государства-участника Конвенции.

Выполнение постановлений, касающихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера с тем, чтобы предупредить повторение подобных нарушений.^²⁰

В этой связи, как представляется, в данном деле надлежит установить перечень всех лиц, способствовавших нарушению прав гражданки М.С.Прокопович, видимо, это: работники прокуратуры, не проверившие и не отреагировавшие на факты нарушения прав гражданки; сотрудники милиции, которые, обеспечивая порядок на участке, не задались вопросом, почему выселение происходит без решения суда; представители наймодателя из ЖЭК - заселяли гражданина в несвободное жилище, не препятствуя выселению в нарушение законной процедуры; сотрудники жилотдела, распределявшие, во-первых, заведомо несвободную квартиру, во-вторых, предоставившие квартиру лицу, степень нуждаемости в жилище которого проверялась не тщательно, если учесть, что квартира после ее получения не использовалась ордеродержателем, а была приватизирована и продана в том же году; сотрудники отдела внутренних дел, ходатайствовавшие о выделении занятой и находящейся в споре квартиры своему сотруднику, но, тем не менее, способствовавшие ее получению; держатель ордера, выполняя функцию милиционера, обязан был знать законы и не нарушать их; руководители отдела кадров в местной администрации, ОВД, ЖЭК, принявшие на работу сотрудников, не знающих и попирающих законы и т.д.

Выплаченную из бюджета страны сумму морального вреда целесообразно взыскать в равных долях с виновников, и вернуть долг в казну.

Ответственность должностных лиц должна быть гарантией исполнения законов.

«Суды в пределах своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение обязательств государства, вытекающих из участия Российской Федерации в Конвенции о защите прав человека и основных свобод».^²¹

В компетенцию суда входила обязанность реагировать на выселение, совершенное без соблюдения судебной процедуры, однако из имеющихся материалов частных определений, вынесенных судами, не усматривается.

«Конечно, уважая Европейский Суд по правам человека, российские суды в этом случае должны были бы пересмотреть свои прежние, бесчеловечные решения. И, может быть, даже не только по этому делу. В этом случае решение Страсбургского Суда должно быть истолковано как новое обстоятельство для пересмотра дела», - размышляет Т. Морщакова в интервью корреспонденту Агентства судебной информации.

Однако особенностью данного дела является полная и очевидная бесперспективность такого пересмотра, о чем подробней сказано ниже.

На это также обратила внимание уважаемый коллега из Конституционного Суда РФ: «Но я не исключаю и прямо обратного: суды могут вынести решение о выселении Прокопович по существу, чтобы теперь уже выселить ее «в соответствии с законом». И это будет соответствовать той практике рассмотрения подобных жилищных споров, которая сложилась в России».^²²

Итоговый результат следующий: обращение М.С. Прокопович в Верховный Суд РФ после Страсбургского решения с ходатайством о внесении представления в порядке надзора по ст.389 ГПК РФ было отклонено, пересмотр дела не состоялся. В отказе от 20 декабря 2005 года, Заместителем Председателя Верховного Суда Российской Федерации указано, что «обстоятельства, относящиеся к выселению из спорной квартиры, подлежат оценке с учетом того, что они являются производными от основного требования - о признании права на спорную жилую площадь, которое не получило удовлетворения в судебных постановлениях».

Построение правового общества требует ускорить демократические процессы, чтобы устранять причины, допускающие нарушение прав и свобод граждан.

7. Положительным фактором является также ставшая более очевидной необходимость совершенствования процессов правоприменения в России.

Снова обратимся к позиции Т. Морщаковой: «Нас тут должен интересовать не столько Европейский Суд по правам человека в Страсбурге, сколько наш собственный, российский, в Приморье, - сказала судья Конституционного Суда РФ. - Как можно было счесть десятилетний гражданский брак «временным» проживанием в квартире? Таких дел на самом деле известно много. Проблема не в милиционере, который ловко завладел квартирой и, как видно из сообщения вашего корреспондента, вскоре приватизировал ее и продал. Маргарите Прокопович в некотором роде «повезло», что ее права были нарушены так нагло, ее выселили без решения суда, за это и «зацепился» Европейский Суд по правам человека. Обычно таких супругов, проживших в гражданском браке многие годы, лишают жилья по судебным решениям, и хотя эта процедура более длительная, но в таком случае и помощь Страсбурга была бы проблематична»…^²³ Здесь, по нашему мнению, совершенствования требует правовая аргументация судебных решений по такой категории дел.

8. Дело «Прокопович против Российской Федерации» в связи с его неоднозначностью стало предметом широкого обсуждения юридической общественности, а само решение ЕСПЧ - документом для научных исследований. Об этом свидетельствует дискуссия по делу, продолжающаяся более двух лет. Достаточно обратиться к источникам, упомянутым в статье, (см. сноски №8-9).

Завершая анализ положительных аспектов дела Прокопович, обратим внимание на реализацию норм Конвенции и решений Европейского Суда в российской судебной практике. Поскольку «механизм имплементации»^²⁴ норм Конвенции и решений Европейского Суда в российскую правовую систему находится в стадии формирования, и данный процесс требует времени, на данном этапе развития общества судьям необходимо в своей деятельности использовать толкования и правовые позиции высших судебных инстанций в тех решениях Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, которые содержат в своих судебных актах ссылки на Конвенцию и конкретные решения Европейского Суда. В них, правда, может отсутствовать интересующее положение по конкретной правовой ситуации, тогда комментарии для этих целей правоприменителю можно почерпнуть из специальной литературы, пособий, монографий, диссертационных исследований, в том числе, подготовленных в Российской академии правосудия. Как усматривается из п.18 Пленума Верховного Суда РФ №5 от 10 октября 2003 года «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» высший судебный орган страны счел возможным обратиться с рекомендацией к Российской академии правосудия, чтобы она при организации учебного процесса подготовки, переподготовки и повышения квалификации судей и работников аппаратов судов обращала особое внимание на изучение общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации, регулярно анализировала источники международного и европейского права, издавала необходимые практические пособия, комментарии, монографии и другую учебную методическую и научную литературу. Эту работу Академия выполняет.^²⁵ Так, например, практическое правоприменение требует от российских судей разграничивать способы использования положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и судебных актов Страсбургского Суда: применять непосредственно либо использовать правовые позиции, изложенные в решении. «Первый способ – непосредственное применение относится к самим нормам Конвенции и решениям ЕСПЧ, вынесенным в отношении Российской Федерации. Как указал Верховный Суд РФ^²⁶, «при рассмотрении гражданских, уголовных или административных дел непосредственно применяется такой международный договор Российской Федерации, который вступил в силу и стал обязательным для Российской Федерации, и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения, и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права (часть 4 ст. 15 Конституции РФ, части 1 и 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» часть 2 ст. 7 ГК РФ)» (п.3). Под эти требования подпадают нормы самой Конвенции и те решения ЕСПЧ, которые приняты в отношении Российской Федерации (п.1 ст. 46 Конвенции).^²⁷

Может ли российский судья вынести решение по конкретному делу, используя правовые позиции Европейского Суда по правам человека, и если да, то какие правовые основания будут лежать в основе данного решения? Ответ сформулирован Н.В. Витруком: «Представляется, что непосредственно правовые позиции Европейского Суда по правам человека могут быть использованы в Российской Федерации законодательными органами, Конституционным Судом и высшими судебными инстанциями в лице Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда, последними, в частности, при реализации конституционных полномочий по обобщению судебной практики и даче соответствующих разъяснений нижестоящим судам».^²⁸ При этом также следует иметь в виду, что для российских судов обязательно не решение, адресованное к какому-либо государству о констатации нарушения норм Конвенции и взыскании справедливой компенсации, а тот вывод ЕСПЧ, в котором содержится правовая позиция суда по рассматриваемой юридической проблеме.

Теперь для полноты картины исследования перейдем к анализу спорных положений по делу «Прокопович против Российской Федерации», посмотрим на существо иска: почему российские суды отказали гражданке М.С. Прокопович?

Размышляя над ролью судьи ЕСПЧ, Председатель Европейского Суда по правам человека Люциус Вильдхабер отметил, что «в ходе развития права сложно избежать оценочных постановлений в отношении национального или международного права».^²⁹

В данном деле обстоятельства, подлежащие обязательному учету и соответствующей оценке в российских судах, не были приняты в расчет и к сведению европейскими судьями, занимающими иную правовую позицию.

Однако, по нашему мнению, совокупность всех обстоятельств дела и правовой режим использования жилища в данном споре изначально свидетельствовали о невозможности получения гражданкой М.С. Прокопович квартиры ее сожителя Б.А.Филиппова после его смерти.

Советский районный суд г. Владивостока 9 августа 1999 года принял законное решение, которое вступило в силу, и не было отменено в установленном законом порядке в других судебных инстанциях. При этом обращает на себя внимание, что с вопросами о компенсации материального и морального ущерба истица в российские суды не обращалась.

Установление Европейским Судом факта нарушения Российской Федерацией права на судебную защиту россиянки и необходимость определения в связи с этим справедливой компенсации морального вреда легло в основу частичного удовлетворения ее требований.

Разрешение данного спора в Страсбургском Суде - яркая демонстрация разных подходов в вопросах толкования одних и тех же понятий правоприменителями ЕСПЧ и России. Обнаруженные терминологические несовпадения влекут за собой неодинаковое понимание одинаковых понятий, отсутствие единого правового механизма в их применении, соответственно, отражается на правовых последствиях, порождаемых судебным актом.

Смена экономических формаций в России повлекла за собой и реформы в законодательстве. С 1 марта 2005 года вступил в силу новый Жилищный кодекс Российской Федерации. Подготовка ЖК РФ длилась около 10 лет, и связана была с теми экономическими и политическими реформаторскими процессами, которые происходили в стране. При этом законодатели учитывали также и положения Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 года, (с последующими изменениями), подписанной Россией 28 февраля 1996 года, ратифицированной Федеральным законом от 30 марта 1998 года № 54 -ФЗ.

В соответствии с действующим жилищным законодательством как до 1 марта 2005 года, так и после, режим использования жилого помещения зависит от правового статуса жилища и правового положения лица, в нем проживающего: на праве собственности (общей, долевой) или найма жилого помещения занимает жилище проживающий; в качестве кого это лицо вселилось - собственника, члена его семьи, нанимателя, поднанимателя, члена семьи последних, временного жильца, бывшего члена семьи, иного лица и т. д. При этом также имеет значение способ приобретения права, как собственности, так и пользования жилым помещением: купли-продажи или мены, приватизации или дарения жилья, наследования, приобретательской давности, в результате судебного решения и пр.; нанимателем по какому виду договора социального или коммерческого найма является вселившееся лицо, и т.п. Это важные составляющие для определения прав гражданина на занимаемое жилое помещение, которые судья должен обязательно и выяснять, и учитывать.

Европейский Суд не принял во внимание, а российский - обязан был учитывать требования национального законодательства при исследовании обстоятельств по делу, на основе которых принято решение по иску М.С.Прокопович. Обратимся к причинам, по которым, на наш взгляд, гражданка М.С. Прокопович не могла приобрести право на жилище сожителя Б.А. Филиппова. Это перечисленные выше: 1. ее юридическая некомпетентность; 2. правовой статус вселившегося; 3. соглашение об использовании жилища; 4. сохранение права на другое жилое помещение; 5. судебная практика разрешения споров данной категории дел.