А. С. Самойлов Войной опаленные дети
Скачать 2.2 Mb.
|
От больницы остались обломки стены. Слово ветерана труда Марии Михайловны Смирновой. Родилась я 12 сентября 1934 года в деревне Ракитка Борятинского района Калужской области. Мой отец Михаил Артемович Карпов был колхозником. Когда началась война, его призвали в армию. Он воевал на калужской земле, когда 13 октября 1941 года наши оставили Калугу. Во время боев за Калугу отец попал в плен. В ноябре был сильный мороз. Находясь в каком-то сарае, отец со своим товарищем распилили бревно и подожгли, чтобы погреться. Охранники застрелили их за непослушание. Один калужанин, тоже пленный, живший в 2-х километрах от нас, остался жив и рассказал нашей семье о гибели отца. Наша мать, Ирина Ивановна Карпова, осталась одна с двумя дочками. Кроме меня в семье была еще младшая сестренка Зинаида, родившаяся в 1936 году. У нас был свой домик. В хозяйстве были корова, овцы, поросята. 13-го октября 1941 года началась сильная бомбежка. Один за другим ухали разрывы снарядов. Бабушка Акулина спрятала нас в подвал. В этот день советские войска были вынуждены оставить Калугу, а в город и окрестные деревни на мотоциклах и бронетранспортерах потянулись фашистские солдаты. Они отобрали у нас корову, овец, поросят. Нас выгнали из дома. Фашисты плотно наелись и легли спать, а один солдат не спал, караулил их, мы были в подвале. Один наш солдат Юрий отстал от своих. Бабушка спрятала его в подвал. Солдат вышел, чтобы посидеть с детьми. В это время немцы ходили по дворам и отбирали у людей все, что осталось у них из еды. – Матка, яйки? – говорили фашисты матери. В это время гитлеровец заметил солдата Юру, который, увидев немцев, бросился бежать к подвалу. Немцы открыли по нему огонь. Они взяли его и начали избивать. Бабушка Акулина, увидев это, закричала: - Не трогайте его, это мой сын! Тогда немцы стали бить палками и бабушку. Они долго издевались над ней. Когда 30 декабря 1941 года войска Западного фронта освободили Калугу, на ее улицах было много наших раненых солдат. Мы видели, как их подбирали и отвозили в больницу и военные госпитали. Потом нас военные эвакуировали в Рязань. Когда мы потом вернулись в Калугу, то не узнали наши знакомые места. От больницы остались только страшные обломки стен. Военные сделали для нас погреб. Мы стали в нем жить. Из деревенских мужчин вернулись три или четыре человека, остальные погибли. После ухода немцев в деревнях и селах начались страшные болезни. Особенно много болели брюшным тифом. Сначала заболела я, за мной моя сестренка Зинаида. Мы поправились, заболела мама. Наши военврачи смогли вылечить ее. А вот младший брат Миша, родившийся в 1940 году, заболел корью и умер. Врачи не смогли спасти его. Жизнь была очень тяжелая. Жили в голоде и холоде. Сначала меняли в деревнях одежду и тряпки на хлеб и картошку. Хлеб пекли из травы. Я пошла в школу, окончила четыре класса. Стала работать в колхозе. Мы сушили сено, пололи свеклу, окучивали картошку. Сестра Зина тем временем окончила 7 классов. Мама заболела, у нее что-то стало с головой. Её положили в больницу. Лежала она очень долго. Нас забрали в Москву опекуны. Привезли в Кунцево. Муж маминой сестры согласился стать нашим опекуном. Его фамилия была Волков. Меня устроили ткачихой на фабрику. Сестра Зина выучилась на фельдшера, стала работать медсестрой. Потом она вышла замуж за Алексея Зеленина, который работал на мебельной фабрике. Два года назад Алексей умер. Сестра Зинаида жива, лежит в больнице. У нее есть сын Андрей, родившийся в 1960 году. Он окончил семь классов, учился, служил в армии. Пока он не работает, так как у него очень слабое зрение. Я вышла замуж в 1968 году, мой муж Алексей Егорович Смирнов, был электриком в СМУ. В Рузу мы переехали в 1961 году. Я устроилась на стройку в СМУ-358 рабочей. Сначала жила в общежитии. Когда вышла замуж, дали одну комнату в трехкомнатной квартире. Потом мужу дали квартиру на улице Революционной, д.24, кв.8.. У меня двое детей. Старшая дочь Светлана родилась в 1963 году, окончила среднюю школу в Рузе. Выучилась на медсестру. Работает в санатории «Подмосковье». Ее сыну Семену сейчас 28 лет. После окончания института он работает в Москве. Второй сын Сергей, родившийся в 1992 году, работает в Москве в охране. У него есть жена Надежда, которая работает в конторе. После родов она находится в декретном отпуске. Их дочке Ксюше три месяца. Я с 1992 года нахожусь на пенсии. Мне присвоено звание «Ветеран труда», имею медаль «Ветеран труда». Моя бабушка П.Я. Кулик – очевидец подвига Зои Космодемьянской. Слово Зинаиды Николаевны Косолаповой. Я родилась 16 апреля 1933 года в деревне Алехино Знаменского района Тамбовской области. Мой отец, Николай Иванович Шлыков, был мастер на все руки. Хотя он был простым плотником, но мог выполнить, наверно, любую, даже самую сложную работу. А моя мама, Ксения Ивановна, была простая колхозница. Когда началась война, мой отец не мог по возрасту участвовать в боевых действиях. За то его сын, мой старший брат Николай Иванович Шлыков, родившийся в 1918 году, ушел на фронт в начале войны. Он жил и учился в городе Котовске Тамбовской области. Иван служил в ВВС. Летчик Шлыков прошел фронтовыми дорогами всю войну. В одном из воздушных боев самолет загорелся. Иван обгорел, стал инвалидом, но остался жив. Сейчас полковнику в отставке, Ивану Шлыкову, 94 года. Он награжден орденами и медалями. Его жена Серафима умерла. Но живут и здравствуют двое его сыновей и четыре дочери. Все они взрослые, у всех свои заботы, свои семьи. Моя сестра, Мария Николаевна Косолапова, родившаяся в 1924 году, тоже воевала с фашистами. Она осталась жива. Сейчас у нее своя семья. Дочь Марии Валентина, окончив школу, поступила в медицинское училище и ныне работает медсестрой. Другая моя сестра, Антонина, родившаяся в 1926 году, делала бомбоубежища, копала окопы, воевала. После войны работала. Её сын Владимир работает заведующим гаражом в Дорохове. Я окончила всего три класса, потом работала в колхозе. В 1953 году приехала в Рузский район. В 1956 году вышла замуж. Мой муж, Юрий Ильич Косолапов, был плотником. Он умер. У меня выросла дочь Валентина, которая успешно работает медсестрой в Москве. Сейчас я живу в санатории №58, купила квартиру в поселке Кожино. Большую роль в моем воспитании, становлении моего характера сыграла моя замечательная бабушка Прасковья Яковлевна Кулик, которая в годы войны жила в деревне Петрищево Верейского района. Она часто рассказывала нам о подвиге партизанки Зои Космодемьянской, свидетелем и очевидцем, которого она была. Каждый раз, когда нам доводилось бывать у бабушки, мы с волнением, затаив дыхание, ловили ее слова. Вот о чем частенько рассказывала нам бабушка в пору нашего детства. В период оккупации Верейского района немецкими солдатами в деревне Петрищево была повешена девушка, назвавшая себя Таней. После оказалось, что это была партизанка из Москвы Зоя Космодемьянская, 1923 года рождения. Немецкие солдаты поймали ее в то время, когда она выполняла боевое задание - поджигала конюшню, в которой находилось более 300 немецких лошадей. Немецкий часовой обхватил ее сзади, и она не успела выстрелить. Ее повели в дом Марии Ивановны Седовой, где раздели, и начали допрос. Но получить какие либо сведения фашистам не довелось. После допроса, разутую и раздетую, ее повели в дом Евдокии Петровны Ворониной, где находился штаб. Там опять допрашивали, но она на все вопросы отвечала: «Нет», «Не знаю». Ничего не добившись, офицер приказал бить ее ремнями. Хозяйка, которую загнали на печь, насчитала около 200 ударов. Она не кричала и даже не произнесла ни одного стона. И после этой пытки снова отвечала: «Нет», «Не знаю». По приказу офицера партизанку вывели из дома Ворониных. Она шла, ступая босыми ногами по снегу. Избитую девушку привели в нашу избу. Откуда ее вели, я не знаю. В эту ночь у меня в доме было 20-25 немцев, часов в десять я вышла на улицу. Ее вели патрули. Со связанными руками, в нижней рубашке, босиком, поверх нижней рубашки - мужская нижняя рубашка. Мне они сказали: «Матка, поймали партизана». Ее привели и посадили на скамейку, и она ахнула. Губы у нее были черные – черные, спекшиеся и вздутое лицо. Она попросила пить у моего мужа. Мы спросили: «Можно?». Они сказали: «Нет!». И один из них вместо воды поднес к подбородку горящую керосиновую лампу без стекла. Но затем, разрешили дать ей воды, она выпила четыре стакана. Посидев полчаса, они ее потащили на улицу. Минут двадцать водили ее по улице босиком. Потом опять привели. Так её выводили с десяти часов ночи до двух часов ночи на мороз. Все это делал один немец, лет девятнадцати. Потом он улегся спать, и к ней приставили другого надзирателя. Он был более мягким, Взял у меня подушку и одеяло и уложил ее спать. Немного полежав, она попросила у него по-немецки развязать руки, и он сделал это. Больше ей руки не связывали. Так она уснула. Спала она с 3-х часов до 7-ми часов утра. Утром я подошла к ней и стала с ней разговаривать. Я спросила: « Откуда ты? Ответ - «Московская». - «Как тебя зовут?»- промолчала. - «Где родители?»- промолчала. - «Для чего тебя прислали?» – «Мне было задание сжечь деревню». - «А кто был с тобой?» – Со мной никого не было, я – одна. – «Кто сжег дома в эту ночь?» (А в эту ночь она сожгла три жилых дома, где жили немцы, но они выбежали). Она ответила: - «Сожгла я». Она спросила: «А сколько я сожгла?». Я ответила: «Три дома, и в этих дворах сгорели 20 лошадей». Она спросила, были ли жертвы? Я ответила, что нет. Она сказала, что вам было нужно давно уехать из деревни от немцев. При беседе были немцы, но они не знали русского языка. Утром она просила у меня дать во что-нибудь обуться. Немец спросил у нее: «Где Сталин?». Она ответила: «Сталин на посту». И после этого отвернулась и сказала: «Я больше с вами разговаривать не буду». Переводчика еще не было. Сожгла она дома граждан: Кареловой, через три дома – Солнцева, и через два дома – Смирнова. Я с ней говорила минут 15-20. Затем мне сказали – «Уходи!». Я пошла топить печку. Её перевели на нары. Она легла, и опять приходили сотни немцев (это было утром, в 8 часов). Они смеялись. Она молчала, смотрела на них. Часов в девять утра пришли три офицера, переводчик и стали ее допрашивать, а меня и мужа выгнали на улицу. В доме, кроме немцев, никого не было. Я вышла в соседнюю избу. О допросе ничего не знаю. Допрашивали ее часа полтора. В 10:30 её вывели из дома на улицу. Вышла вместе с офицерами, её держали два немца под руки, так как она шаталась. Одета она была в ватные темно-синие брюки, в темной рубашке, носки серые, на голове ничего не было. Ее повели к виселице. Расстояние от нашего дома до виселицы – 4 дома. Вели до виселицы под руки, я не дождалась даже, когда доведут её до виселицы, так как не могла смотреть на эту картину». Рассказ бабушки дополнил ее муж В.А. Кулик: « …Вывели ее из дома, при этом было человек сто немцев, только при нашем доме, а всего их было очень много: и пешие, и конные. Девушке повесили на грудь табличку, на которой было написано по-русски и по-немецки «Поджигатель». Вели ее под руки, шла ровно, с поднятой головой, молча, гордо. Довели до виселицы. Вокруг виселицы было много немцев и гражданских. Подвели к виселице, скомандовали расширить круг вокруг виселицы и стали ее фотографировать. При ней была сумка с бутылками. Она крикнула: «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать. Эта моя смерть – это мое достижение». После этого один офицер замахнулся, а другие закричали на нее. Затем она сказала: «Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно сдавайтесь в плен». Офицер злобно заорал: «Русс!» - Советский Союз непобедим и не будет побежден,- все это она говорила в тот момент, когда ее фотографировали. Потом подставили ящик. Она без всякой команды встала на ящик. Подошел немец и стал надевать петлю. Она в это время крикнула: «Сколько нас не вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят». Это она сказала уже с петлею на шее. Она хотели еще что-то сказать, но в это время ящик убрали из-под ног и она повисла. Она взялась за веревку рукой, но немец ударил ее по рукам. После этого все разошлись. Возле виселицы в течение трех дней стояли часовые – два человека. Повесили ее в центре села, на перекрестке дорог, на виселице, которая была в 50-ти метрах от домов, посреди слободы». Целый месяц провисело тело Зои, раскачиваемое ветром и осыпаемое снегом. В ночь под Новый год перепившиеся фашисты окружили виселицу, стащили с повешенной одежду и гнусно надругались над телом Зои. Кололи ножами, отрезали грудь. Тело висело посреди деревни еще день, исколотое и изрезанное кинжалами. А вечером, 1-го января, переводчик распорядился спилить виселицу. Староста кликнул людей, и они выдолбили в мерзлой земле яму, в стороне от деревни. Здесь, на отшибе, стояло здание начальной школы. Немцы разобрали его, партами топили печи, содрали полы и из половиц строили в избах нары. Между этим печальным растерзанным домом и опушкой леса, среди редких кустов была приготовлена могила. Юное тело зарыли под плакучей березой, и вьюга завеяла могильный холмик. Глубоко запали в наши детские души волнующие, трогательные воспоминания нашей бабушки. Такое забыть нельзя. Нас освободили 5-го августа 1943 года. Слово Прасковьи Алексеевны Кондратьевой Я родилась 27 мая 1934 года в деревне Голубино Ново-Оскольского района Белгородской области. Мой отец, Алексей Данилович Проколов, работал продавцом в сельском магазине. Когда началась война, он сразу ушел на фронт. Я помню, был час ночи, отец стал собираться. - Ты куда? – спросила я, проснувшись. - Я сейчас вернусь. – ответил он, на ходу забрасывая на спину вещмешок. Конечно, он не вернулся. Был на фронте танкистом. Погиб под Смоленском. Однажды к нам пришел один из танкистов отцовского экипажа, чудом оставшийся в живых. Он рассказал, что в танк было прямое попадание снаряда. Отец погиб, а он остался жив. Моя мать, Наталья Ивановна Проколова, работала в колхозе. В их деревню фашисты ворвались на мотоциклах и бронетранспортерах через кладбище 24 октября 1941 года. Мы жили в плохоньком деревянном домике, а у соседей был хороший, добротный кирпичный дом. Немцы сразу выгнали соседей из дома и стали сами там жить. Фашисты начали устанавливать в деревне «новый порядок». Прежде всего, они забрали и у нас и у соседей всю живность. Фашисты укрыли под деревьями свои машины, танки, расставили в укромных местах зенитные орудия. И началась наша жизнь в оккупации. Жизнь в голоде и холоде, под постоянной угрозой смерти или от фашистской пули или от своих бомб и снарядов, поднимающих без разбора на воздух все, что оказывалось у них на пути. Первый раз нас освободили войска Воронежского фронта 9-го февраля 1943 года. Не успели мы вдоволь нарадоваться свободе, почувствовать себя свободными людьми, как 18 марта 1943 года гитлеровцы снова оказались в наших местах. И только после Курской битвы, в июле 1943 года, у нас вновь появилась надежда на спасение. Вторично освободили нас войска Степного фронта под командованием маршала И.С. Конева 5-го августа 1943 года. Столица нашей Родины Москва впервые салютовала в честь освобождения Орла и Белгорода от немецко-фашистских захватчиков 20-ю артиллерийскими залпами из 224–х орудий. Мой старший брат, Иван Алексеевич Проколов, родившийся в 1922 году, служил офицером на Дальнем Востоке. Потом он воевал на Западном Фронте. После войны он жил и работал в городе Иванове, но 10 лет назад его не стало. Другой мой старший брат, Яков Алексеевич, родившийся в 1924 году, уехал на Урал. Работал в милиции, служил в армии, воевал с фашистами. Уже после окончания войны Яков плыл с друзьями на лодке по реке Урал, налетел смерч, поднялись большие волны. Лодка перевернулась и Яков утонул. Моя старшая сестра Любовь Алексеевна, 1929 года рождения, работала в колхозе, была замужем и в 1955 году умерла. Моя младшая сестра, Мария Алексеевна, 1935 года рождения, училась в школе, окончила 4 класса, заболела и умерла в 1951 году от воспаления легких. Младший мой брат, Василий, родившийся в 1940 году, после окончания школы работал в милиции, женился и в 1966 году умер. После освобождения нашей области я пошла в школу, окончила восемь классов Голубинской школы. В 1954 году приехала в Рузский район. Работала в Рузе на стройках разнорабочей. Строила дома для ружан. В 1956 году вышла замуж. Мой муж, Николай Иванович Кондратьев, работал слесарем в ПМК. У нас родились дети. В 1957 году родилась дочь Татьяна, которая после школы получила медицинское образование, и работает медсестрой в Кожине. Сын Вячеслав родился в 1961 году. Работает шофером в Кожине, возит больных. Мои внуки Евгений и Артем работают в Москве. Я живу в Кожине, мне в 1964 году здесь дали квартиру. Получаю пенсию. |
Похожие:
 | Сборник статей преподавателей Уфимского государственного колледжа радиоэлектроники №6 Под ред к т н зам директора по учебно-методической... | | Овз: дети с нарушениями зрения 1 чел дети с нарушениями слуха – 1 чел., дети с сахарным диабетом -2 чел, с заболеванием сердца –... |
| Из 10 500 детей Ненецкого автономного округа значительную долю (7-8 %) составляют дети с ограниченными возможностями здоровья. В... | | К льготникам относятся дети-сироты, дети-инвалиды, дети, оставшиеся без попечения родителей. Среди них будет проводиться особый конкурс,... |
 | Маринич В. В. кандидат медицинских наук, доцент ноу впо «Смоленский гуманитарный университет» | | |
| Что видят дети в школьном дворе? Как дети знакомятся? Урок комплексного применения зун | | Предпрофессиональные программы «Живопись» и «Декоративно-прикладное творчество» дети 7-8 лет (1-2 классы) бюджет |
| Машина политического Страшного суда: европейская дипломатия перед первой мировой войной | | Дети – сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей (законных представителей) |