Хроника Московской Хельсинкской группы ежемесячный информационный бюллетень №3 (123) март 2005
Скачать 0.96 Mb.
|
МнениеОпасные союзникиВ последнее время много говорят о возможности объединения сил «правой» и «левой» оппозиции (то есть, демократов и коммунистов) в борьбе против авторитарных поползновений власти. К совместным действиям призывают в своих выступлениях и статьях как лидеры «Яблока» (Сергей Митрохин), так и лидеры КПРФ (Геннадий Зюганов). При этом, разумеется, и с той, и с другой стороны всегда делалась оговорка, смысл которой состоял в следующем: «Союз между нами совсем не означает, что мы отказываемся от своих программных установок. Совсем не обязательно, что мы полюбим друг друга. Но у нас есть общий враг». Казалось бы, все логично, если бы не исторические прецеденты. Временные союзы между коммунистами и их идейными противниками в борьбе с неким «общим врагом» заключались не раз. Но после победы над этим врагом коммунисты (в том случае, если оказывались у власти) жестоко расправлялись со своими недавними соратниками. С их стороны это было вполне логично, ведь еще Ленин открыто объявил, что любые соглашения и союзы – всего лишь тактический маневр, а нравственно только то, что служит делу большевизма. Самый классический пример коалиции с участием коммунистов – Вторая мировая война, когда различные политические силы объединились в борьбе с гитлеризмом. В Западной Европе победа над Гитлером ознаменовалась торжеством демократии, поскольку освободителями от нацистской оккупации были войска демократических стран – Великобритании и США. В Центральной и Восточной Европе один вид тоталитаризма сменился другим, «коричневая» оккупация поменялась на «красную». Сталинский режим поставил у власти своих коммунистических сателлитов, которые начали истреблять прежних союзников (социал-демократов, либералов, монархистов и т.д.). Впрочем, в этом регионе и во время самой войны коммунисты не церемонились с участниками антинацистского сопротивления иного (не «красного») цвета. В Югославии они убивали монархистских партизан-четников, в Польше – бойцов подпольной Армии Крайовой, которая подчинялась польскому эмигрантскому правительству в Лондоне. С этим правительством Сталин порвал отношения в 1943 году, когда оно потребовало объяснений по поводу массовых расстрелов польских офицеров в Катыни. Другой пример – Камбоджа 1970-х годов. У власти там находился режим генерала Лон Нола – коррумпированный, авторитарный, жестокий. Одним словом, отвратительный во всех отношениях. Когда в 1975 году на камбоджийскую столицу Пномпень наступали коммунистические отряды «красных кхмеров» Пол Пота, никто не захотел этот режим защищать. «Полпотовцев» в Пномпене встретили с ликованием. В свете последующих событий (о том, что Пол Пот сделал с Камбоджей, хорошо известно) это кажется странным и диким, но это было. И дело не только в том, что несчастные камбоджийцы, конечно, и догадываться не могли, что с ними сделают: что их выселят из городов, отправят работать с утра до вечера на рисовых полях, разлучат семьи, отменят книги, кино, музыку; что при малейшем выражении недовольства будут проламывать головы кирками; что будут зверски пытать и убивать за ношение очков или знание иностранного языка. 17 апреля 1975 года (то есть, в день прихода в столицу победителей) многие жители Пномпеня просто не поняли, кто собственно к ним пришел. Ведь коммунисты были частью некоего объединенного «коалиционного фронта», который воевал против режима Лон Нола. Возглавлял этот «фронт» принц Нородом Сианук, бывший правитель страны, которого военные во главе с генералом Лон Нолом в 1970 году свергли в результате переворота. При Сиануке камбоджийцам жилось неплохо, они и решили, что вернулась прежняя власть. С формальным «лидером коалиции» победившие коммунисты обошлись по своим меркам гуманно. Они всего лишь вынудили его отречься от власти, посадили под домашний арест и время от времени заставляли выступать по радио, выражая одобрение «прогрессивным шагам» полпотовского руководства. Чтобы принц был сговорчивее, «красные кхмеры» убили нескольких его родственников, пригрозив, что то же самое сделают и с ним, если он не будет слушаться. Одним словом, судьба «временных попутчиков» коммунистов была незавидной. Конечно, сегодняшние российские демократы, которые отстаивают идею коалиции с компартией, вспоминают другие примеры, более близкие по времени. На первый взгляд, они выглядят куда оптимистичней. Но, к сожалению, ссылки на эти примеры порождались недоразумением или незнанием (возможно – забывчивостью). На «круглом столе» о политических репрессиях в современной России, который проходил в Москве 27 октября 2004 года, идею «лево-правого» союза отстаивал Андрей Пионтковский, генеральный директор Института стратегических исследований. По его мнению, стороны должны заключить между собой договор о соблюдении правил политической игры, например, признать, что демократия и права человека в любом случае остаются незыблемыми ценностями. А. Пионтковский полагает, что не будет ничего страшного даже в том случае, если коммунисты в России придут к власти. При этом он ссылается на пример посткоммунистических стран, где левые силы побеждали на выборах после первого (самого тяжелого) периода реформ, и такая смена только шла на пользу тем же реформам. Это и есть то, что можно назвать недоразумением. В Польше, Венгрии, Болгарии власть получали именно левые, социал-демократы, хотя и бывшие коммунисты, но открыто и бескомпромиссно отказавшиеся от кровожадной идеологии ленинизма. Российские же коммунисты не отказались не только от Ленина, но и от Сталина. И в этом смысле нет никакой разницы между Зюгановым, Лимоновым и Анпиловым. Находясь в оппозиции, они, разумеется, и любой договор подпишут, и любые обещания дадут, и будут говорить о демократии, о правах человека. Но вот если придут к власти, вполне возможно вспомнят тезисы Ильича о тактических маневрах и о том, что нравственно для большевика. Конечно, можно сказать, что времена не те, коммунисты не те и так далее. Фактически это и говорит один из лидеров партии «Яблоко» Сергей Митрохин в интервью журналу «Новое время» (№ 47, 2004 год). Отстаивая ту же идею союза с КПРФ, он вспоминает период с 1995 по 1999 годы. Коммунисты тогда, мол, обладали подавляющим большинством в Госдуме, и ничего ужасного не произошло. Спрашивается, а что могло произойти? Массовые репрессии? Так ведь без силовых структур их не проведешь, а «силовики» парламенту не подчиняются. С. Митрохин утверждает, что из «красной» Госдумы не шло никаких антидемократических законодательных инициатив. Наверное, он запамятовал. Был закон о наблюдательных советах (фактически – о цензуре) на телевидении, прошедший через Госдуму, Совет Федерации и только Ельциным «остановленный». Были требования коммунистического спикера Геннадия Селезнева о перенацеливании ядерных ракет на Запад во время косовского кризиса 1999 года. Правительство Евгения Примакова коммунисты одно время считали «почти своим». И именно в это время один из лидеров КПРФ Александр Куваев от имени партии громогласно требовал «надеть узду» на СМИ. Что же еще нужно для осознания, может, для кого-то и неприятного факта: коммунисты все те же. Надо осознавать и другие реалии, не менее неприятные. Пока что коммунисты, а не демократы, являются реальными конкурентами власти (свидетельство тому – их стабильно вторые места как на парламентских, так и на президентских выборах). Власть это вполне устраивает, поскольку она выглядит «меньшим злом». Что же касается демократических сил, то в коалиции с коммунистами в нынешней ситуации они неизбежно оказываются в положении «младших». Конечно, можно объединять усилия для каких-то конкретных акций, но ни в коем случае не для общеполитической борьбы. Иначе в один прекрасный день коммунисты с невольной помощью демократов придут к власти и Россия попадет «из огня в полымя». У демократов только один путь – расширять круг сторонников. Это возможно, поскольку в России очень много людей, которые не хотят как возврата к тоталитарному коммунизму, так и торжества номенклатурного бюрократического капитализма, который имеется сейчас. Они хотят цивилизованного, свободного общества. И демократические партии должны показать, что не только могут, но и будут защищать именно их интересы. Андрей Антонов, Центр общественной информации Россия в XXI веке: вызовы и возможные ответы (взгляд либерала) Окончание. Начало в №№ 1(121), 2 (122) Что делать?Прежде всего, понять и принять, что Россия не сможет в одиночку дать адекватные ответы на все стоящие перед ней вызовы: их слишком много и они слишком серьезны и затратоемки для одной страны. Поэтому для решения своих жизненно важных проблем мы нуждаемся в стратегических союзниках. Подчеркну, что дело отнюдь не сводится к ограниченности наших финансовых ресурсов. Дело в том, что для глубокой и более или менее быстрой модернизации нам нужны не только долгосрочные партнеры по бизнесу, но и долгосрочные партнеры по решению культурных проблем: внедрение передовой управленческой культуры, культуры труда, культуры некоррупционных отношений и т.д. С моей точки зрения, такими стратегическими союзниками у России могут только страны, принадлежащие к евро-атлантической цивилизации, или в просторечии «Запад». Во-первых, потому, что евро-атлантическая цивилизация – единственная, в которой мы можем чувствовать себя своими. Во всяком случае, значительно более своими, чем в случае цивилизации китайской или исламской. Во-вторых, потому что совокупность этих стран обладает экономическим, культурным и военным потенциалами, достаточными для того, чтобы наше партнерство было взаимнополезным. В-третьих, потому что «Запад» заинтересован в существовании стабильной России – и как источника энергоносителей, и как союзника в борьбе с общей угрозой – мусульманским экстремизмом, и как страны, которая отделяет евро-атлантическую цивилизацию от Китая. Наконец, ни Европа, ни США не заинтересованы в распаде России, на территории которой сконцентрированы огромные запасы обычных вооружений и оружия массового поражения, расположены атомные электростанции, химические заводы и пр. Разумеется, в Европе и США есть влиятельные группы, живущие в стереотипах холодной войны. Есть люди, люто ненавидящие Россию и полагающие распад нашей страны благом. Но погоды они, к счастью, не делают, а лишь слегка портят атмосферу. Очевидно также, что политические и экономические элиты «Запада» сформированы не в монастырях и воспринимают мировую политику в терминах конкуренции, доминирования и подчинения и пр. «Win-win» стратегии, конечно же, преподаются на всех факультетах управления, но доминантным стилем поведения ни в бизнесе, ни в политике они еще отнюдь не стали. Это, естественно, усложняет задачу, но не делает ее нерешаемой. Да, строго говоря, винить Запад в подобных взглядах было бы с нашей стороны несправедливо, потому что сами мы точно такие же – именно потому и есть надежда на то, что мы договоримся. Так что стратегическое союзничество с «Западом» – проект далеко не утопический. Превращение его в реальность, по крайней мере, наполовину зависит от нас. Но для реализации подобного проекта российской властной элите необходимо преодолеть соблазн все более популярных ныне, но абсолютно неадекватных реальности мифологем «евразийства» и советского манихейства – этой микстуры из идей о нашей «богоизбранности» и параноидальной убежденности в том, что Россия живет в окружении ненавистников и завистников, мечтающих о ее распаде. Неплохо было бы и отделаться от страха, что массовый приток в страну иностранных капиталов будет означать утрату Россией независимости. Кроме того, имело бы смысл понять, что быстрое восстановление единства с евро-атлантической цивилизацией, из которой Россия была выброшена большевистским экспериментом, возможно лишь на мощном экономическом фундаменте, то есть при условии максимально широкого привлечения в Россию американского и европейского капиталов. Рассчитывать на то, что оборонительные или иные военно-политические союзы России с Западом появятся сами по себе, без солидного экономического фундамента, не стоит. Запад (как, впрочем, и Россия) прагматичен и будет помогать защищать только то, что соответствует его интересам, и тем активнее, чем конкретнее эти интересы. Полагать, что в обозримом будущем мы сможем стать частью НАТО или Евросоюза также не следует. Причин тому много, и не здесь их обсуждать. Так что ограничусь констатацией этого обстоятельства и утверждением, что в подобных условиях единственно возможной формой интеграции с евро-атлантическим миром является переплетение инвестиционных потоков с последующим усилением кооперации в деле обеспечения безопасности общего экономического комплекса. Конечно, абстрактного понимания данного обстоятельства мало. Необходима практическая реализация этого понимания, то есть создание в стране привлекательного инвестиционного климата: принятие прозрачного и стабильного законодательства, установление низких и стабильных налогов и гарантий прав собственности, оздоровление судебной системы, а также переход государства в отношениях с бизнесом к поведению, подчиняющемуся четким разумным правилам и общепринятым нормам приличия. Это в нынешней российской ситуации означало бы уже ментальную революцию во властной элите и гигантский прогресс в европеизации страны. В такую страну, глядишь, и действительно пошли бы западные капиталы, связывая нас с Европой и США тесными узами экономических интересов. Замечу попутно, что помимо содействия решению наших геополитических проблем, массовый приток иностранного капитала существенно облегчил бы России борьбу с коррупцией, отягощенной в последнее время нарастающим стремлением части нашей элиты устроить новый передел собственности. По понятным причинам российскому чиновничеству значительно труднее облагать «коррупционным налогом» иностранные корпорации, чем компании российские. «Передел» собственности иностранных компаний или даже компаний с иностранным участием также представляет собой дело более трудное, чем «передел» собственности компаний чисто российских. Так что с приходом в Россию солидного западного капитала «коррупционное пространство» неизбежно стало бы сокращаться. Кроме того, иностранные компании принесли бы с собой и передовые методы управления, чем существенно способствовали бы модернизации российской экономики, да и общества в целом. Наконец, антикоррупционный и «антипередельческий» эффекты притока иностранных инвестиций могли бы послужить стимулом для оздоровления отношений между государством и российским бизнесом – отношений, находящихся в результате «дела ЮКОСа – Ходорковского» далеко не в лучшей фазе. А это при прочих равных условиях дало бы стране весьма значительные дополнительные средства и для решения проблемы человеческого ресурса, и для укрепления безопасности. Впрочем, существует и прямо противоположное мнение по поводу адекватного ответа России на внешние угрозы. Суть его в том, что страна должна вернуться к тоталитарной системе управления, способной обеспечить необходимую мобилизацию финансовых и человеческих ресурсов. Что касается меня, то я сильно сомневаюсь в адекватности тоталитарного ответа. Коммунистический тоталитаризм в России существовал, паразитируя на человеческом ресурсе, сформированном в стране до него. И стал разрушаться, когда человеческий ресурс страны оказался истощен. Популяционный кризис, о котором говорилось выше, в решающей мере является следствием тоталитаризма. Так что возврат к нему означал бы не преодоление этого кризиса, а его углубление и, возможно, переход в неизлечимую стадию. А это, в свою очередь, означало бы уже не вероятную, а неизбежную гибель страны. О необходимости стратегического союза с «Западом», пожалуй, достаточно. Предположим, что такой союз состоялся, ослабил остроту внешних угроз и создал возможность полноценно заняться своим человеческим ресурсом. Тогда два слова о том, чем в этом случае имело бы смысл заняться. С моей точки зрения, никакие меры по повышению качества образования и социальной сферы, улучшению миграционной политики, форсированному развитию Интернета и т.д. не будут достаточно действенными, если мы не озаботимся созданием механизмов эффективной политической конкуренции и формирования высококачественной властной элиты. И здесь я позволю себе затянуть свою любимую «песнь либерала», вдохновляясь примером Катона старшего, чьи постоянные повторения, что нужно сделать с Карфагеном, в конце концов, дали результат. По моему глубокому убеждению, одним из необходимых условий успешности усилий по созданию механизмов эффективной политической конкуренции и формированию высококачественной властной элиты является ликвидация в российском обществе дефицита либерализма. Социологические исследования показывают, что сегодня доля последовательных сторонников либеральных идей среди россиян составляет 3–5%. Этого мало. Чтобы либерализм «работал», его сторонников в обществе должно быть не менее 10–15%. Этого тоже не много, но, тем не менее, будет достаточно «для старта», поскольку либералы во всех странах концентрируются обычно в социальных группах, чье влияние в обществе существенно выше их доли в нем (речь идет, в первую очередь, об интеллектуальной и политической элитах). Зачем России нужна «либеральная прививка»? Затем, что без помощи либерализма нам вряд ли удастся разрушить распространенные в массовом сознании стереотипы уравнительности и «невысовывания», блокирующие инициативу и социальное продвижение талантливых людей. Затем, что без морального и рационального принятия пусть относительно небольшой, влиятельной частью общества фундаментального для либерализма принципа политической конкуренции говорить о возможности создания жизнеспособных механизмов политической конкуренции бессмысленно. А без политической конкуренции не следует надеяться ни на формирование нормальной властной элиты, ни на становление эффективной конкурентной экономики. Административное давление и коррупция – эти неизбежные спутники неконкурентной политики – способны удушить любую конкурентную экономику. Далее. Без распространения в обществе такого элемента либеральной культуры, как умеренное презрение к власти (о нем хорошо писал крупнейший теоретик либерализма Ф. Хайек), невозможно отучить власть впадать в восторженное самолюбование. Нельзя заставить ее чувствовать себя нанятым менеджером, обязанным хорошо и скромно делать свое дело и почтительно разговаривать с нанявшими ее гражданами. Иными словами, нельзя сделать власть цивилизованной. Наконец, «либеральная прививка» представляет собой по сути дела единственное эффективное средство против укоренившегося в массовом сознании авторитарного синдрома и такой заразы, как агрессивный национализм, смертельно опасной в условиях многонациональной России. Призыв к распространению либеральных идей в условиях их, мягко говоря, не очень высокой популярности может показаться странным и утопичным. Между тем, сделать это можно. Инициатива, естественно, должна принадлежать самим либералам, которым следовало бы заняться не только политикой, но и тем, чем раньше пренебрегали – просветительством. Причем и политическую активность, и «культуртрегерство» целесообразно было бы ориентировать не на общество в целом, а на социальные группы, более других предрасположенные к восприятию либеральных идей и стратегически важные для распространения этих идей. Таких групп относительно немного: Интернет-сообщество, студенчество, гуманитарная интеллигенция (вузовская профессура, школьные учителя, журналисты), и конечно, люди во власти. Кроме того, нужна организация широкого диалога с нелибералами – для поиска взаимопонимания и нахождения формы выражения либеральных идей, делающей их понятными и приемлемыми для целевых групп. С помощью такой работы в течение ближайших 10 лет вполне реально было бы существенно увеличить долю последовательных сторонников либерализма в российском обществе и тем самым создать одну из важнейших предпосылок для повышения качества человеческого ресурса России, а значит, и для обеспечения ее конкурентоспособности. Марк Урнов, политолог Материал предоставлен Московским бюро по правам человека Методики правозащитного движения Если вам угрожают Угроза убийством – уголовно наказуемое деяние, ответственность за которое установлена в статье 119 УК РФ. Наказание – ограничение свободы на срок до двух лет либо арест на срок от четырех до шести месяцев (сейчас, правда, арест в России не применяется), либо лишение свободы до двух лет. Угроза может быть выражена в любой форме: устно, письменно, жестами, демонстрацией оружия и т. д. Преступник хочет запугать жертву, заставить ее поверить в осуществимость угрозы. Для привлечения угрожавшего к ответственности необходимо, чтобы угроза была реальной. Она считается таковой, если имелись основания опасаться ее осуществления. В частности, на реальность угрозы указывают ее конкретная форма, характер и содержание, сопутствующая ей конкретная ситуация (место, время, обстановка), способ осуществления, предшествующие взаимоотношения с жертвой, характеристика личности угрожавшего (например, его взрывной характер, систематическое пьянство, прежние судимости за насильственные преступления и т.д.). С момента выражения угрозы преступление считается уже совершенным. Привлечь к уголовной ответственности за данное преступление можно с шестнадцатилетнего возраста. Согласно пункту 3 статьи 150 УПК РФ предварительное расследование по таким делам производится в форме дознания дознавателями органов внутренних дел РФ. В связи с этим, лицу, в отношении которого были допущены угрозы убийством, нужно обратиться с заявлением на имя начальника отдела внутренних дел того района, на территории которого было совершено данное преступление. В заявлении необходимо указать следующее: кем, когда, где, при каких обстоятельствах и каким способом были выражены угрозы; данные об очевидцах (если таковые были), которые могут подтвердить противоправные действия виновного, следует сообщить, что вы всерьез опасаетесь, что угроза будет реализована. Также в заявлении должна быть выражена просьба (требование) о возбуждении уголовного дела, об установлении угрожавшего лица, если не известны его данные (например, угроза по телефону), и о привлечении его к уголовной ответственности. Надо указать адрес, куда должны направить сообщения о принятых по заявлению мерах. Указанное заявление можно подать непосредственно в дежурную часть ОВД, в этом случае дежурный или другой работник ОВД обязан выдать талон-уведомление, содержащий сведения о дате приема заявления, принявшем его должностном лице и заявителе. Заявление о преступлении должно быть немедленно зарегистрировано в Книге № 1 (книге регистрации уголовных преступлений). Сотрудники ОВД обязаны принять указанное заявление, провести по нему проверку и не позднее трех суток принять по нему решение. Если данного срока не хватает, то прокурор или начальник органа дознания может продлить его (по ходатайству дознавателя) до десяти суток. Отказ в приеме заявления о преступлении может быть обжалован прокурору или в суд. Если в ходе проверки дознаватель смог собрать достаточные данные, указывающие на признаки объективной стороны состава преступления, предусмотренного статьей 119 УК РФ, то он выносит постановление о возбуждении уголовного дела, которое вместе с материалами проверки незамедлительно направляется прокурору, он либо дает согласие на возбуждение уголовного дела, либо выносит постановление об отказе. Если согласие прокурора получено, то дознание, согласно статье 223 УПК РФ, производится в течение 15 суток со дня возбуждения уголовного дела и до дня принятия решения о направлении уголовного дела прокурору. Прокурор рассматривает уголовное дело и в течение двух суток принимает одно из следующих решений: об утверждении обвинительного акта и о направлении уголовного дела в суд; о возвращении дела для пересоставления обвинительного акта со своими письменными указаниями; о прекращении уголовного дела; о направлении дела для производства предварительного следствия. Как уже говорилось, способ выражения угрозы уголовно-правового значения не имеет и не учитывается при квалификации преступления. Так, в соответствии со статьей 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу об угрозе являются любые сведения, на основе которых устанавливаются событие преступления, виновность лица в его совершении и т.д. В качестве доказательств принимаются показания подозреваемого, потерпевшего, свидетеля, заключения и показания эксперта, вещественные доказательства (письма с угрозами, аудио-и видеозапись) и т.д. Естественно, я говорю о том, как должно быть по закону. Но в жизни все гораздо сложнее. Трудно дать совет, как вести себя, если угроза сопровождается каким-либо требованием в ваш адрес. Тут все зависит от конкретной ситуации. Иногда лучше показать преступнику, что вы его не боитесь, иногда, наоборот, лучше создать иллюзию повиновения. Если вы пригрозите сообщить в правоохранительные органы, какой-то преступник испугается, а какой-то, наоборот, разъярится и немедленно приведет свою угрозу в действие. Бывает, что преступник угрожает «самыми тяжелыми последствиями», если вы обратитесь за защитой к властям. В этом случае можно обратиться в милицию по телефону, но надо обязательно сказать, почему вы поступаете именно так. К сожалению, из моего разговора с одним достаточно высокопоставленным сотрудником милиции я выяснила довольно неприятную вещь: оказывается, делам об угрозах уделяется должное внимание только в том случае, если угрозы сопровождались побоями либо демонстрацией оружия. Одним словом, «когда убьет, тогда придете». А о том, что в милиции часто под различными предлогами отказываются принимать заявления, хорошо известно. С этим бороться трудно, но можно. Можно, например, подать заявление в прокуратуру того же района. А еще лучше – на приеме у прокурора района. Согласно ФЗ «О прокуратуре РФ» сотрудники прокуратуры обязаны принимать заявления, жалобы и обращения граждан. Некоторые из обращений они разбирают сами, а другие направляют в «по инстанциям». В связи с тем, что такими преступлениями занимаются дознаватели ОВД, поданное заявление гражданина, которому угрожали, сначала будет зарегистрировано в прокуратуре (там заведут специальную карточку), а затем прокурор направит со своей сопроводительной это заявление начальнику ОВД, потребует проведения надлежащей проверки по нему и принятия законного решения, потребует сообщить о принятых мерах ему и заявителю. В этом случае сотрудники ОВД, получив заявление, уже не смогут его не зарегистрировать. А зная о том, что придется отчитываться, вынуждены будут принять меры. Ирина Красюкова, студентка юридического факультета Академического правового Университета |
Похожие:
 | Сегодня (21 февраля – ред.) у замечательной писательницы Людмилы Улицкой – юбилей | | Анатолий Марченко был последним советским политзаключенным, погибшим в заключении |
| Кракове (Польша) Обществу «Мемориал» была вручена премия имени Серхио Виейры де Мело | | Галины Старовойтовой – депутата Госдумы рф, советника Президента России, председателя партии «Демократическая Россия», этнопсихолога... |
| России вспоминали журналиста «Новой газеты» Анну Политковскую, погибшую от рук наемных убийц в 2006 году | | Дня памяти жертв политических репрессий, сменяя друг друга с 10 утра до 10 вечера, у Соловецкого камня в Москве были прочитаны имена... |
| На состоявшейся 16-19 ноября 2006 года в Софии Генеральной ассамблее Международной Хельсинкской Федерации (мхф) руководитель программ... | | Станислав Маркелов и Анастасия Бабурова были убиты 19 января 2009 г в Москве у дома №1 по ул. Пречистенка, когда возвращались с пресс-конференции,... |
| Когда вы только родились, фонд деловито и охотно взял вас под крыло. И вот мы празднуем ваши 20 лет, которые, по меркам нашего времени,... | | Федеративной Республики Германия состоялось награждение Людмилы Михайловны Алексеевой Командорским крестом ордена «За заслуги перед... |