Cодержание
Скачать 3.45 Mb.
|
Из беседы объекта Мю с подругой Мюна, на тебя страшно смотреть. Ты вся какая-то серая. Твой папа сказал, что ты тяжело болела. Нет, Миранда, я, кажется, была в не-мирах и встречалась там с Казимиром. Меня раздевали, слой за слоем, в семи воротах, и одевали во все более и более плотную тень в семи комнатах на лестнице, ведущей во дворец не-миров. Долог был то ли подъем, то ли спуск в зал зримой тьмы… Извини, Миранда, все сбиваюсь на мифологические причитания. Не спрашивай ни о чем. Если бы я знала, что меня ожидает…. Ни за что, никогда…. Но я рада, что через все эти круги прошла. А сейчас — то ли прошли три дня, то ли три столетия, то ли миллиарды лет — не знаю. Если бы ты видела, как изменился Казимир. И как славно это подходит к его новому облику — сидеть на троне не-миров. При нем древние, но вечно прекрасные атрибуты власти… Власть поэта в не-мирах — это нечто неслыханное. Нечто очень важное и для миров и для не-миров. Я не сохранила ничего, кроме неверной как пламя свечи памяти. Иначе бы я оттуда не вышла. Только так можно оттуда выбраться: зная и не зная, помня и не помня, с полу-улыбкой на отсутствующем лице. Как странно — самое важное для нашего мира происходит в иных мирах и не-мирах. Не в нашем мире болит голова у Зевса, на границе миров прекрасная Niamh с головой свиньи зовет возлюбленного. А в нашей вселенной продолжается все та же борьба против генетически модифицированных разумных существ (ГМРС) и за сохранение контекста Мирового духа. Какая тоска. Я чувствую себя каким-то обломком не-мира, комочком не-существования. Монада и Кажимость Роман не столько пишется, сколько само-движется. Наподобие того, как само-модифицируется сознание (или, для тех, кто понимает, о чем идет речь, как молекула РНК). В любом случае, роман — это система, которая себя постоянно само-опровергает. Прием в доме Всесущества в Девонском Лесу близ Динозавровиля Мюна в золотистой накидке с двумя очаровательными жуками-малышами, один из них совсем крохотный. За ней с преданно-счастливым выражением лица следует Ж.Дантес VII. Его останавливают. Скажите на милость, как вам удалось получить разрешение на полный knowledge based синтез? При нынешних строгостях? Ответ не слышен. Невероятно, мне всегда казалось…. Как быстро все меняется в этом мире. Простите, что отвлекаю, мне только что сказали, что вы и есть тот самый загадочный «автор». Как вы оказались на этом приеме? Это же невозможно! Сам не понимаю. Да болею я. А что, очень заметно, что я здесь? Это как сказать. Но вы должны понимать, что у вас могут быть большие неприятности. У меня уже неприятности. Ну, пока это по линии другого ведомства. Я случайно в курсе… Автор, и вы здесь! Почему такой грустный? Мы вас любим! Мы знаем, что вам уже трудно жить без нас. Расскажите еще раз свой недавний сон. Белая собака тяпнула меня за палец и стала абзацем введения в статью…. Да, похоже, что вашу кандидатуру на получение черной карты уже рассматривают. Не боитесь? Боюсь. На лестнице появляются Миранда и Казимир Р., мл., брат Мюны, в сопровождении сына — красивого юноши. У Казимира в петлице маленький триколор. Лишь посвященные знают, что это знак вселенского чемпиона по шахматам. К ним подходит Мюна. Она одна. Дантеса задержали в другом конце зала, а детей очевидно уже отправили спать. Мюна обнимает всех. К ним подходят люди из шахматного клуба. Миранда отводит Мюну в сторонку. Ну что, ты счастлива? Может быть. И уж конечно я была права, что не стала жертвой собственных амбиций и несбыточных мечтаний. Образ Казимира-не-миров не появляется перед глазами? Да. Но в глазах много фасеток. Бывает тяжело, но семья это счастье. Вверх по лестнице осторожно поднимается на тонких лапках коляска с Розой Заката. К ней подходит Ж.Дантес VII, почтительно целует Розу. Где Мюша? Мюна уже машет им лапкой. Привезла тебе свой новый сборник «ЯдоходЯ». Да, я слышала про шум, который поднялся в вашем секторе. Неужели часть тиража удалось сохранить? Спасибо за такой раритет. Может быть, хочешь отдохнуть после дороги? Комната для тебя свободна. Или примешь для бодрости контрастный углекисло/кислородный душ? Что ты, Мюна! (Тихо) Я ведь снова на ауксинах. По залу проносится вихрь шелеста. Многим присутствующим кажется, что это смех Прыгши. Короткое молчание. По другой лестнице стремительно поднимается коляска Рапы. Сколько колясочников. К нему подходят заметно постаревшие, но бодрящиеся Казимир и Мо. Только что вернулся из Араллу. Да, да! Никуда они не делись. RSGigaL передает всем привет. Особенно Мюне! Но, сами понимаете, сидят тише воды, ниже травы. Как после Араллы наш мир отвратителен. Пошлые разговоры, тупые жующие лица с непрерывной музыкой в ушах, реклама дамского белья для осьминогов. Боже мой, сама Динорита! Молчу, молчу! Ну что, Рапа, все интригуем понемножку? У вас, Мо и Казимир, я отдыхаю душой, как почти нигде. Где еще встретишь столь блестящие умы, притом в такой атмосфере спокойствия и доброжелательности. Увы, скоро я должна вас покинуть. Как сейчас говорят наши молодые национально озабоченные динозавры: «Сила завра в завтрашней правде». Но реальную заботу о завтрашнем дне они благоразумно оставляют на старых чиновников вроде меня. К Мюне и Миранде подходит культурный атташе посольства Инсектосектора. Что, жуируем жизнью, жуки? Да, у вас тут настоящий центр инсектокультуры в этой части Вселенной. Где тут повесили мой подарок? Гм! Неплохо, красные и желтые цвета прекрасно гармонируют. Весьма даже имперское сочетание. Надо обратить внимание нашего пресс-атташе… Кстати, вы не видели случайно большого брата — посланника Космократа? Он беседует с Хаггерманном в малой гостиной. Жуккер-веттер! Бегу. Хочу лицезреть живую легенду вселенской поэзии. Медленно входит Молли. Мюна замечает ее и бросается к ней. Милая! Я так рада! Мюна, где у вас ванная? В моем конвертике забарахлил оксигенизатор. Мюна ахает и исчезает вместе с Молли за дверью. Ага беседует с Мо и Казимиром. Конечно, примеривать небесный хомут поэтического величия раньше времени занятие опасное. Но мне кажется, что наша безумно преданная литературе труженица сейчас действительно выбралась из темной пещеры в мир исходно светоносных и более чем живых пра-образов. Мюна возвращается в гостиную и сталкивается с Ли, которая уже давно отдыхает в тихом углу. Ли, радость моя! Я только что рассталась с Молли. Она приехала совсем больная. Слава Источнику, у нее сейчас доктор и ей уже лучше. Как ты? Нашла тихий уголок и рассказываю себе сказки о транс-расовых реинкарнациях. Это прекрасный миф. Все мы примеривали это на себя. Помогает организовать сознание. Беспокоит меня в этом сюжете лишь подозрение, что не все концы сходятся. Чаще всего передаются только какие-то доли и фрагменты личности. Что же это за перевоплощения такие? Кого и во что? Получается, что передается не монада (куда им монадам стремиться, окон-то все равно нет), а возможность идентифицироваться с какой-то историей в «иной» судьбе… Тут я подумала о вселенском зеркале. И рассказала себе новую сказку. Вселенная возникла, когда разбилось великое зеркало, когда единое, обладающее бесконечным разнообразием, стало отражаться как множество изолированных миров и сущностей. Прошли миллиарды лет. И вот я ищу себя — в этом вихре мелькающих зеркальных изображений. В одних изображениях сквозят другие, иногда очень дальние изображения, как будто встречается что-то до боли знакомое, родное, как будто восстанавливается потерянное единство. Хочется это удержать. Мы, умные фрагменты зеркала, в этом на короткое время преуспеваем, но неизменно теряем зыбкое отраженное изображение, и вот мы опять ищем. Прости, Мюна! Тебя, кажется, зовут…. Разговоры уходящих гостей Заметили эту золотую накидку? Полное отсутствие вкуса. А походка! Тот, кто передвигается на шести лапах, это по-моему не разумное существо, а боевая машина пехоты. Уберите труп ксенофоба! Мне стыдно общаться с такой провинциальной публикой. Хотел бы знать, что бы вы, господа и дамы, делали в галактическом центре? Вы встречаете в коридоре гигантскую тысяченожку. И смотрите в окно, чтобы вам тут же дурно не стало. А это прошел мимо вас — один из величайших философов современности. Да, Тип Тип — миллипед! Можете проверить по энциклопедии. Не знаю, у нас в журнале Баллон гораздо более интеллектуальная атмосфера. И обходимся безо всяких экзотических существ. Это вас и губит. От вас разит провинциальным театром оперы и балета на миллион световых лет. А от вас, молчун? В ваших журналах слова тонут в словах. Сухие листья на ветру. Не более. Слова живут только паузами между ними. Это знаю я, и это понимают все мои друзья. Мы суеверные анархисты-артистократы. Наша вертикаль власти — пирамида примет и предчувствий. Наше кредо? Оно просто и убедительно. Вы найдете его в конце каждого предложения любого текста — между последней буквой и точкой. Темное высказывание. И вообще, перестаньте! А вы заметили, что Хаггерманн не понял, что А Хо Ик и А Хо Хик два разных поэта? Очень они нужны Хаггерманну. Мегагалактический поэт-лауреат может вообще не замечать мелкой суеты у своих ног. Не говорите. Да и при чем тут поэт-лауреат? Разве молодые читают Хаггерманна? Мюну, да! Молли — тоже. Продвинутая молодежь читает Ли. Чокнутые — Розу Заката. Согласен. Но чему это нас учит? Да ничему! Раз мы провели несколько часов в обществе приличных поэтов — и остались самонадеянными юнцами. Ты говоришь как учитель начальных классов. Голоса удаляются. Заложники миров. Небесное сияние и тень Лилит Насколько я знаю прабабушку, тут должен быть какой-то подвох, шепнула Мюна. Тот факт, что нас ведут в не-миры длинным, физическим путем, говорит о многом. Казалось, к чему такие церемонии? Расстрел на борту, или удачно подстроенная катастрофа, и все мы мгновенно окажемся в не-мирах…. Тут или какое-то неизвестное мне ограничение, наложенное на не-миры, или (и это более вероятно) прабабушка хочет, чтобы нас поймали. Может быть, она желает поторговаться с представителями миров. Такой сценарий давал бы некоторые надежды. Но если она хочет тем самым провоцировать конфликт между мирами и не-мирами, наше положение незавидное. Хотя все-таки несколько иное, чем она старается нам внушить. Оказаться на поле грандиозного боя между силами миров и не-миров. Прямо скажем, не для этого мы прилетели в Инсектоград. Увы, в любом случае наше дело телячье. Что мы можем изменить? Остается следить за событиями и быть готовыми ко всему. Бородавочники тут же проворно разводят нас по каютам. Позже я снова брожу один по пустынным коридорам. Найти дорогу к Мюне и Жоржу невозможно. Вдруг на повороте передо мной мелькает женский силуэт. Оборачивается ко мне. Красивое несколько полное, но удивительно гармоничное лицо, лишенное даже намека как на духовность, так и на пошлость. Высокая ладная черная фигура на трехпалых птичьих лапах. У меня нет времени рассматривать ее. Пошли, — бросает она мне через плечо и с легкостью входит в стену коридора. Будучи лишь полу-материализованным в этом мире, я без колебаний следую за ней…Мы оказываемся в полутемной комнате, без окон и без дверей, драпированной чем-то похожим на черный плюш. На столе горит несколько старомодных свечей. Молчание. Что мне с тобой делать, автор? Ты, прямо скажем, не блистаешь здоровьем, но постоянно вмешиваешься в наши дела. О чем ты в данный момент стучишь на компьютере? Описываешь некую фантастическую встречу со мной. Я в роли главной, но как будто симпатичной злодейки. Ты уверен, что мне это нравится? Знай, что я могу остановить тебя в любой момент. Сердечный приступ, инсульт. Можно использовать и что-то более творческое. Например, напугать до полусмерти, оглушив каким-то ужасным поворотом судьбы. Ты ведь не очень смелый человек. Знаешь, на что способны метафизические сущности… Но я шучу. Мне на самом деле приятно, что я тебе нравлюсь своей человеческой маской. И в то же время интригую как принцип. Ты чувствуешь наше с тобой родство. Родство столь же невероятное, как и очевидное. Может быть, пора понять, что к чему? В качестве метафизического упражнения попробуй сказать: «Сестра моя, вода, сейчас я тебя выпью»! Это то, что я говорю живым существам. И отвечаю за свои слова. А ты? Ты пугаешься и делаешь поправки: сначала «не выпью», а потом, подумав, «не сестра». Но вспомни! Вспомни! Ты не только «добрый человек», но и «автор». Через какие испытания ты проводишь свои dramatis personae? Кто ты после этого, если не часть моей Тьмы? Скажешь, что тексты не в счет, что это литература, это игра? Но если идет игра в карты, то накапливается карточный долг. Литераторы отвечают перед миром. И сами это знают… Но все же, по большому счету ты прав — все игра, включая наказание! Не верь ничему! И не бойся… Да, все что с нами происходит, вся эта вселенская карусель, к тому же сама себя (в том числе и тебя) поедающая карусель, это колесо воплощений — конечно, все это — иллюзия. Но вы забыли о простой возможности поиграть в этом иллюзорном мире, а, наигравшись, просто приподнять покров иллюзий и броситься обратно в материнский ясный предрассветный свет не-миров. Вы прячетесь, слыша наш голос, кутаетесь в новые и новые слои производных иллюзий. Ваше испуганное я — и ткач и портной и продавец и клиент. Везде обман, который прикидывается действительностью, но в каждом из миров и не-миров у обмана свой облик. Здесь я твой родственник и веду с тобой неторопливую беседу. После смерти я буду хирургом твоей души. Хорошим хирургом. Но предупреждаю, наркоза не будет. Таковы правила игры. Ты поймешь со временем, что я имею в виду. В не-мирах уже требуется особая, почти невозможная сила духа, чтобы вспомнить о нашем родстве и о других моментах реальности. Достижимо ли истинное понимание через границу света и тьмы, не построенное на временных поблажках или на откровенном обмане (R явно отвлекается)? Не думаю, но все же, сделаю попытку рассказать тебе немножко о себе. Кроме моих вселенских обязанностей в не-мирах, которые определяют основной облик личности, у меня есть и нечто сокровенное, неподконтрольное, свойственное именно мне как метафизической личности. Есть такое свойство как спонтанность (спасибо моему хорошему другу за это слово). Она лежит в основе моих рейдов в миры. Спонтанно, как изменчивое море, я вторгаюсь в мир тупой твердыни материка-материи. Вне образов или в том или ином образе я преодолеваю поставленные мне рамки и совершаю одну рискованную операцию за другой. Они делают твой мир таким, каким он является. И получается так, что с точки зрения твоего мира я как будто хирург-на-договоре: социальный хирург, хирург истории и даже онтологии. Не пугайся этих слов, и не соблазняйся ими, не пытайся ни оправдывать, ни осуждать меня. Путь ко мне, к моей истинной я, которая скрывается за этими масками, это путь к реальности. Как и ясный свет в разломе между мирами и не-мирами. Что же тебе предстоит сейчас? Я решила, что не буду превращать тебя в одного из своих людей. И забудь про Кебхут. И про Ребекку. Эти образы не совсем пустые, но они, ни тебе, ни мне, сейчас не нужны. Я ценю ту крохотную капельку понимания, которую неожиданно выделила твоя душа. Я дам тебе время разглядывать эту каплю. Может быть, ты найдешь несколько нужных слов. И последнее, что мне хочется тебе сказать перед нашей окончательной и необратимой встречей в не-мирах. Там я буду совсем в другой маске, чем сейчас. Да поможет тебе тогда твое понимание. До этого момента осталось совсем немного. Можно сказать, что мои девять судей уже одевают парики. А мне тем временем хочется позвать тебя и еще несколько существ на несколько моих пиров. Куда и когда придти? Не думай об этом. Тебя пригласят. А пока отдохни часик другой в моем кабинете. Это прибавит тебе силы. Завтра будет трудный день. Береги... Предложение так и осталось незаконченным. Она… Утром нас всех снова собрали в зале. Все было готово к торжественному гала-завтраку. На возвышении стояли столы для RSGigaL и для ее свиты, покрытые темносерыми, как будто светящимися скатертями. Появилась охрана, как цепочка высокогорных темных теней. За ними вошла RSGigaL в длинном бархатном платье, в окружении бородавочников и наемников, принадлежащих разным космическим расам, одетых в какие-то темные балахоны. Весь подиум разом потемнел. В нижней части зала за разноцветными столиками расположилась пока еще живая невыносимо легкомысленная пестрая толпа заложников с Розовой пантеры. Мюна, Жорж и я сидели за одним столом у самого края перед платформой обитателей не-миров. Неожиданно я заметил, что за нашей спиной у Мандиблюма в лапках бластер и что он целится через нас в RSGigaL. С хриплым полуинсектным получеловеческим криком я пригнул головы Мюны и Жоржа, стараясь и сам как бы слиться со столом. Раз, два, три выстрела, и тут в суматохе я скорее почувствовал, чем увидел, как телохранители скрутили Мандиблюма и выволокли его вслед за обитателями не-миров, которые быстро, но организованно покидали зал. RSGigaL к этому времени вывели ее телохранители. Было бы вернее сказать, что она вышла сама. С поднятой головой и не торопясь. Воцарилась напряженная тишина. И тут в тишине мы услышали топот многих пар тяжелых армейских сапог. Через минуту в зал ворвался спецназ Динориты. И вот уже все пленные-заложники, как еще дрожащие (млекопитающие), так и окаменевшие от испуга (жуки), эвакуированы на борт корабля Диносектора. В иллюминаторы видна гигантская тень корабля RSGigaL. В зале рядом идет какой-то инструктаж бойцов. Вдруг раздается легкий хлопок, и корабль не-миров исчезает бесследно, как будто его и не было. Мы бросаемся к окнам. Слышно, что возникает легкий переполох среди воинов спецназа. Однако, к счастью, скоро выясняется, что никто не остался на враждебном корабле. Брать пленных, очевидно, не входило в планы динозавров. Да и вряд ли это было возможно. Я знаю, что высокопоставленные обитатели не-миров обладают иной материальностью, не подвластной манипулированию средствами нашего мира. А в свою очередь не-миры явно имели свои соображения, заставляющие их вот так покинуть поле боя. И вот уже к нам подходит Амбуш, трудно узнаваемый в своей генеральской форме, но такой непередаваемо динозаврический, свой, родной. Значит, мы вернулись. .. Сейчас мне смешно вспоминать, но в тот момент я заплакал от радости. Осада Ада осами-особистами. Пепел Араллу, серый Феникс Прошло несколько месяцев. «Рулетка памяти» неожиданно прикомандировала Мюну и меня как собственных корреспондентов для наблюдения за осадой одного из физических входов в не-миры. Мы, естественно не отказались. И вот мы у входа в Араллу, который совпадает с одним из черных дыр. Нас ждет величественная картина — полет миллионов ос в бездну… Уже вторые сутки мы стоим у причала. Через портал существования (название техническое) на наш корабль пошел пестрый поток существ из не-миров. В основном это временные материализации ос, которые возвращаются домой после задания. Некоторое количество легких, как бы вырезанных из обгоревшей бумаги недавних обитателей не-миров. Мелькают и беспокойные демоны, среди них выделяется пара: высокий тощий, похожий на карандаш, и рядом с ним плотный коротышка как ластик. Картинка не совсем четкая, она опосредована смысловым конвертором, но затем проясняется, и в середине потока мы четко и недвусмысленно видим генерала Мандиблюма. Не без труда он выбирается к нам на платформу наблюдателей. Облик нашего знакомого к счастью почти не изменился. Обнимаемся. На гигантском 3D экране перед нами видно пепелище, которое некогда было Араллой (бывалые военные корреспонденты говорят, что правильнее будет называть этот мир Арулла). Последняя тишина. И тут как будто ветер проносится над серой бездной. Под пеплом что-то шевелится. Как гигантские молодые грибы начинают проклевываться здания. Откуда-то появляется демон и показывает зрителям огромный волосатый кукиш. Арулла-Араллу возрождается у нас на глазах. Все выше дома. Все больше демонов. Как будто свежевымытые фасады вылупляющихся свежих без единой трещины зданий. Камера подымается над городом. Вид площадей с толпой демонов что-то напоминает. Да, словно на картине Дали детали возрождающегося не-мира сливаются в портрет RSGigaL. Все собственно ясно. Экран гаснет. Раздается команда готовиться к отлету. Мы медленно бредем с Мандиблюмом к нашим каютам. Заходим в экспресс-кафе. Там за столиком сидит Амбуш, который выглядит предельно уставшим, но отнюдь не удивленным или огорченным… Подсаживаемся. День рождения Чирикающие комочки перьев на ветках, в небе, клюющие зерна на траве — милые, вы не те за кого вы себя выдаете. Вы славно спрятались в пух и в перья. Но я вас знаю. Вы динозавры… Я пробормотал это еле слышно, но вселенная была начеку. Что-то мелькнуло, встряхнуло, все вокруг потемнело. Что за наваждение! Я сижу на газоне у знакомого дома в Динозавровилле. Дом в маленьких цветных фонариках, и я знаю, что это — по случаю дня рождения Мюны. Программа, ах, программа Группа «Ритуаль» и все желающие куролесить — «Звезда Домир: Динозавры — ОМ и Честь Вселенной» — танцы, байки и караокэ на ходулях (до упаду). Приглашение поглядеть на мир с высоты наших предков. Ну и так далее… Эго-перепрыг-балет (главный транс-балетмейстер: великая и ужасная народная артистка Дино республики — Прыгша): «Метелица метемпсихозов». «С Миро по Шнитке », ансамбль аудиовизуального искусства духовно хулиганствующих гуманоидов-эмигрантов и прочего зверья: «Инаугурация маленьких космократов» — прыжки на месте, гримасы и декламация по бумажке. (Снято с программы по настоятельной просьбе Амбуша.) Огненно рыжий др. Шайтанель Пенман посылает пятистрочную приветственную видеограмму Мюне. Было время, когда он заполнял промежутки между генами в только что созданных гуманоидных геномах текстами своих более чем неприличных (dirty dirty) лимериков, и в своей гордыне даже заверил у галактического нотариуса подлинность копий, запрятав сургучные печати в центромерах — на этом и попался, голубчик. Так вот, этот самый Шайтанель был только что освобожден из адской колонии графоманов и отправлен на вечное поселение на двадцать третий километр горы Олимп на Марсе. Однако он по-прежнему в курсе всех дел. Не знаю, наследие Шайтанеля ли в этом виновато, или что-то другое, шепчет один из гостей другому, но есть какая-то пагуба в гуманоидных мирах. Госчиновники этих миров всегда безошибочно губят самое лучшее и талантливое. Меж тем Великая стихиаль Лавиния вручает Мюне ордена Льда и Снега III степени. Слушатели на балконе и в партере шепотом сообщают друг другу (а в VIP ложе — жругр жругру), что первые две степени (под названием ордена Лада и Света) если вообще выдаются, то используются для виртуального награждения внепространственных метафизических сущностей. Мы живем в ночи пожирателей галактической иллюзии (ПГИ). Настоящие ПеГИе (не белые и не черные) диалектики не забывают, что иллюзии иллюминируют, что любая иллюзия несет в себе механизм самопреодоления, встроенную программу, которая в нужный момент дает живой душе, погрязшей в иллюзии, урок Реализации. Мне кажется, что мы только эскиз какого-то будущего проекта Вселенной, сказала Майя перед растворением в мировом эфире. Но остерегайтесь зверя по имени Убежим. Поцелуй тысяченожки — Синего Шуры Ммм…(1000раз)…ммм — поэта всея Мегагалактики. Мюна потрясена до кончиков лапок. Пробегает — как на греческой вазе, высоко поднимая руки и ноги — пара гуманоидов со сросшимися головами. Их движения чрезвычайно быстры и свободны. Кстати, меня всегда поражала летящая походка Мюны и ее матери Мо. Не пропорции головы, не очертания надкрылий, даже не цвет удивительных фасеточных глаз, а именно — осанка и походка. Кроме них так двигаться способна только Прыгша. (Какими смешными, но одновременно непередаваемо гармоничными кульбитами она влетает в комнату!) Но, как мы знаем, она не в счет. Она — сертифицированная богиня. Дикий Старый Дух и несколько едва различимых фигур в тени В бессмертии много тоски. Но есть и утешение. Картины. Много картин. Вот Мо и Казимир никак не могут наговориться а зале ожидания Космопорта. Вот Мюна в своей детской кроватке, на лапках трогательные дешевые украшения из цветной прозрачной пластмассы. Вот она на трибуне конгресс-зала Мегагалактического Центра. Вот она, осунувшаяся, как будто высохшая и неподвижная в гробу в доме литераторов в Динозавровилле. Прощайте, Мо и Казимир! Прощай, Мюна! Прощайте, прощайте, мои друзья. Прощайте. Кто вы? Кто ты, Мюна? Но как я могу рассказывать о событиях, которые имели (или не имели) место в жизни существ, которые на самом деле пережили меня? Не знаю. Не знаю. Пока я пишу, я живу. О жизни Мюны ходит много легенд. Говорят, что скоро после дня рождения, о котором мы рассказали выше, между ней и добрейшим Амбушем состоялся крупный разговор на повышенных тонах. Могу заявить, что это действительно так, об этом говорят почти все доступные нам источники. Детали разговора нигде не были фиксированы. Известно только, что Амбуш как будто обвинял все семейство Раудсеппов в двурушничестве и тайном покровительстве террористам. Считают, что он собрал внушительный объем доказательств. Но после нескольких часов тон разговора стал ниже. Потом они перешли почти на шепот. И, кажется, расстались друзьями. По крайней мере, никаких преследований, на которые кое-кто, может быть, рассчитывал, не последовало. С другой стороны, пошли даже слухи о том, что досье на семью, составленное в ведомстве Амбуша, загадочно пропало. Но такое могут рассказывать только существа, абсолютно не знающие динозавров. Давайте все же немножко еще посплетничаем… Говорят, что в некоторых мирах Мюна действительно спасла RSGigaL, сообщив ей некоторые детали готовящейся операции по окончательному решению проблемы не-миров. Да, это было бы похоже на Мюну, она очень любила свою прабабушку, но никаких следов подобных действии Мюны в архивах не осталось. Ну, может быть какой-то намек на след в одном мире. (Впрочем, большего для RSGigaL и не нужно было. А с другой стороны, могло ли вообще увенчаться успехом строительство мира без его противовеса — не-мира.) Как бы то ни было, нам достоверно известно, что сумрачная RSGigaL и Казимир да Винчи (неважно, при помощи Мюны или без) в своем базовом не-существовании по большому счету как пребывали так и пребывают. И никакие попытки «решить их вопрос» до сих пор ни к чему не привели. Но ничего определенного о их противо-жизни в не-мире нам, конечно же, неизвестно… Зато хорошо известно, что во многих мирах состоялся спокойный уход Мюны от общественной жизни. Тревожные ожидания не оправдались. Дети выросли, Жорж увлекся откуда-то взявшейся самозванной дочкой Прыгши. А Мюна удалилась в уединенный домик на опушке леса и десятки лет что-то писала и писала. Вы знаете, что открытие архивов Мюны несколько лет назад стало некоторой сенсацией мегагалактической литературы. Архив огромный, и не все еще стало доступно для широкой публики. Все, что сама Мюна в своем развернутом литературном Завещании считала достойным внимания своих невидимых читателей, в архивах сохранилось, и многое уже опубликовано. Вышли «Бедолага логопед», «Смех Ребекки», «Разговоры у колодца», «Сестра моя систра», «Голый завтрак с прабабушкой», «Турбулентность вакуума», «Дневные сны змея Апоп», «Карандаш Тауерса», «Разрушение несуществующего: Знают истину Осы», «В поисках несистемного добра», «Размышления у служебного входа», «Расправив крылья, вдвоем…», «В Индию общей судьбы», «Жизнь Дино». И еще, … один спорный пустячок, как она сама записала: «документальный роман о моей семье, п. п. КР.» Эпилог RSGigaL: Открытие круглого стола поручили мне как старшей по возрасту. Мюна: Поддерживаю. Но предлагаю, чтобы прабабушка выступила в своем аутентичном облике Бабы Яги. RSGigaL: Мюна еще настолько молода, что ей интересна старость. Мне это ни к чему. Все и так все знают. Но требуется сдержанность и соблюдение дресс-кода телесного существования. Старость, скажем так, слишком выразительна. Одни пигментные пятна чего стоят. Под пирамидами это понимали. Мюна: Старость очаровательна. Она никогда не является пошлой. RSGigaL: Это игры некоторых цивилизаций в молодом мире. Говорю тебе как опытная террористка и любящая бабушка: старость это искалеченная временем старинная монета с низкой рыночной стоимостью, хотя она и может быть мила хозяину коллекции. А молодость, это тривиальная, но значительная сумма в конвертируемой валюте. Такой вот пошлый образ. К тому же я просто предпочитаю выглядеть молодой. От меня и так все шарахаются. Амбуша не будет? Ага: Нет. Мы ему просто не передали. Жалко старого омоновца. При одном взгляде на участников нашего круглого стола его честное сердце не выдержало бы. RSGigaL: А как насчет тебя, автор? Ты конечно не Амбуш, но ушел от него недалеко. Разве что в умных рассуждениях. А в жизни ты норовишь руководствоваться махровым и суеверным дуализмом. Как будто все время разбираешь темные и светлые камушки: это добро, а это зло. Но когда судьба стучится в дверь, гребешь все камушки, не разбирая, в ящик стола. Ergo: если тебя чаще пугать, может быть и выйдет толк. Я: Мою манихейскую паранойю здесь, кажется, никто не разделяет. … Ну и отлично, значит, хотя бы данная часть моего сознания — а вы ведь часть моего сознания, не правда ли — не безнадежна. К тому же, проблемы проблемами, мне все равно скоро к RSGigaL. Пора привыкать. Я должен преодолеть свой страх и свою склонность увлекаться. Обещаю держать свое сознание в узде. RSGigaL: Ну вот и хорошо. А насчет части сознания: кто ж его делит, это сознание, и кто удерживает части разделенными? Выясни этот вопрос, прежде чем отправишься к одной такой части на ПМЖ. Кстати, передай ей привет от целого. О смерти будем говорить? Рапа: Это обязательно? RSGigaL: Ничего личного. Просто хотела напомнить, что вы все до единого будете у меня. Это не угроза. Я не бяка в черном, а вполне симпатичная дама, которая просто провожает вас туда, куда вы так или иначе, с 100% гарантией попадете. А там, у нас, вы вливаетесь в этюд в приглушенных тонах. Бабочки сбросят крылья и превратятся в трудолюбивых личинок небытия. Их деятельное не-существование у меня — вещь непредставимая для живущих. Рапа не спешит об этом узнать раньше времени, и он как всегда прав. Значит, поехали дальше. Вопрос автору, насчет «власти versus динозавры» в его Opus magnum. Там все четко: власть имущие плохие, ящеры — хорошие. Одни все время кого-то мочат и что-то грызут, в лучшем случае что-то мелкое, подручное; другие терпимы, могучи, немножко наивны, поэтичны. Со мной диктаторы делают историю, а в разговорах и мыслях автора они пугала огородные, презираемые и ненавидимые. С каких пор завоеватели, насильники, отравители, мучители перестали нравиться творцам? А ведь двери их дворцов были всегда открыты для музыкантов, художников и оккультистов. В чем дело? Автор! Свидетели! Ждем-съ! Инна-Анна (появляется в дверях): Ишь, раскомандовалась, сестрица. (Целуются). Зря вы уши развесили, моя сестричка мастерица выдавать парадоксы за последнюю правду. Она хороша и умна. Но правда ее лукава. Она превратила не-существование в великое искусство полемики с существованием. Но ее время кончилось, и мандат не продлили. Я пришла сообщить, что не-миры отныне переданы под управление Казимира да Винчи и Мюны. На смену диалектике пришла поэзия. Что из этого выйдет, не знаю — увидим. Прыгша: Куча мала! Примете еще одного бога, правда, без мессиджа? Могу выдумать. RSGigaL: Друзья Мюны это наши друзья. А вот насчет богов, лучше бы ты спросила, нужны ли нам самозванцы? Инна-Анна: Не спеши, Эрка. Она не по нашему ведомству. Не по нашему старому ведомству. Но сейчас мы и сами — не-знамо-кто. Зато вольны как птицы. Пошли! Мюна: Дорогие юные прабабушки, куда вы? Вы мне нужны — обе. RSGigaL и Инна-Анна: Мы скоро вернемся. Прыгша: Всем привет! Я так рада за тебя, Мюна. Учителя танцев в новой Араллу не нужны будут? Лавиния (входит, но пока ее не замечают). Я (Аге и Рапе): Мы остались в компании старых друзей. Рапа: Автор, ты все-таки не тот человек, кого мы знаем. Какой-то распотрошенный клон. Не думай, мы к тебе и к такому вполне дружелюбны. Хочешь динозавроквартиру после инсекторемонта? Уступлю задешево, она находится в океане на глубине полтора километра. Спуск и подъем занимают уйму времени. Зато, какая тишина! Ага: Не юродствуй, Рапа, с автором все не так ясно. Он был с нами в физическом контакте еще до того, как узнал. К тому же он — Тимон. Дело не только в воображении и воле. Что-то в этой истории расставлено потоком. А вот, успеет ли он? Прыгша Мюне: Я уверена, что сейчас, когда ты займешь трон не-миров, многое изменится. Мюна: Хотела бы надеяться. Но Казимир уже столько лет делит власть с прабабушкой, а крупных изменений в нашей миссии не было. И наверно не могло быть. Смерть это смерть, при любой власти. К тому же не-существование имеет свои обязанности перед общим миропорядком. Все же, я знаю, мы с Казимиром напряжем мышцы своей воли, и хоть на несколько градусов, но повернем руль этой ночной баржи. И поищем новый выход в единый поток для миров и не-миров. Лавиния подходит сзади к Мюне и закрывает руками ее глаза. (Шепотом): Угадаешь — будет сюр-приз. Мюна: После стольких не-встреч, наконец-то. Лавиния дорогая! Дай я на тебя посмотрю. Там — все получилось? Лавиния: Не впервой. Очистить пространство от сентиментальности? Мюна: Только вместе со мной. Ну и шутки у тебя, родная! Я: Хочу попросить тебя, Мюна. Может ли RSGigaL сохранить суверенитет над какой-то частью не-миров? С выходом в сопряженные миры существования. Мюна: Неожиданный вопрос. Не знаю. Ну разве что, если будут желающие не-существовать под ее метафизодикцией. Я: Я. RSGigaL (появляется рядом с нами): Это было сказано во-время. Спасибо! Надеюсь, ты понимаешь, что другой, более осязаемой благодарности от меня не будет. Дружба дружбой…. Да и вообще я не существо, а воленосная функция вселенной. (Разве?) Но слова твои принимаю. Они не так незрелы, как кажется присутствующим. В них есть лояльность к вне-системному. Этот товар мы ценим. Мюна: Не спеши, прабабушка, я еще ничего не решила. RSGigaL: За тебя я спокойна, Мюна. Старшие товарищи тебе подскажут. Ага (мне): Что ты делаешь? Я: Не могу переходить в не-существование под руками Мюны. И еще RSGigaL в тоске. Ага: Насчет Мюны, понимаю. Но RSGigaL… В новом малом мирке своего властного не-существования она превратит тебя в тряпичную куклу, свяжет страданиями и преступлениями. Ты ее не изменишь. Не тот калибр личности. Извини! Я: Наверно. Но что-то надо делать. Ага: Необратимые изменения психики из-за аллергии на жизнь. Но может быть просто временная активация Анимы-Танатос. Подождем с прогнозом. Рапа: Мне подсказывают, что есть такая опция: посмертное пребывание сочинителей в пространстве литературы. И сетераторов в сетях эконом-класса Тати. Может быть, это тебе подойдет. Все лучше, чем в одной банке с RSGigaL. RSGigaL: Не понимают. Не видят главного. Тупость, неблагодарность и самонадеянность. Грустно (пауза, обращается ко мне): До встречи (исчезает). Ага (мне): Это значит, что ты свободен. Если хочешь. Мюна: Завтра для многих наступит день ответственных решений и тяжелой работы. Но сегодня мы вместе. Это особые несколько часов, которые нам подарили то ли автор, то ли Поток. Давайте воспользуемся этой возможностью в полной мере. Мы собрались из миров существования и миров не-существования. Зову всех, кто еще не откликнулся, кто не получал нашего сообщения, кто не понял, спешите! Станем ближе друг к другу. Сегодня мы увидим друг друга с кристальной ясностью, без заблуждения и осуждения, без всякой шелухи. А потом будет то, что будет. Милые, родные! Сюда! Сюда! Первой чрез некоторое время появляется RSGigaL, ее губы в первую долю секунды сжаты как две голубые нити, но вот она уже всем обворожительно улыбается. Она переоделась. Для меня это пугающая, но красивая женщина. А в каком образе ее видит Мюна? Она встает рядом… чья-то рука крепко держит мою руку, это Инна-Анна… да, конечно RSGigaL встает рядом с Мюной. Все правильно. Инна-Анна держит меня, через ее пальцы в мое тело вливается прохладный поток живительной силы, другой рукой она гладит плечо RSGigaL, еще одной рукой держит Мюну. Что я говорю? Что-то явно не сходится, по крайней мере, с человеческой точки зрения. Но это не важно. Вот пролетает, опрокинутый, как отражение в пруду, Токсикодендрон. Периферийным зрением вижу знакомые лица. Край зеркала, на месте изображения появляются слова: несовместимые реальности. Картина тает, как будто боль сжимает сердце. Комната заполняется крыльями насекомых, листьями растений, мускулистыми телами динозавров. Вот появились, молодые как прежде, Казимир и Мо. Вот лишайник Ли, я узнал ее. Она мне что-то пытается сообщить, но компьютеры зависают. Перегруз. Вот задумчивый Амбуш. За его спиной полу-появляется Старый Дикий Дух. Два моллюска, один из их кажется Молли… Роза Заката… Какое счастье, какая тишина. |
Похожие:
 | Нормативное регулирование и порядок налогообложения операций с подотчетными лицами 7 |