Учебно-методический комплекс по дисциплине «Правовые и психологические аспекты противодействия экстремизму и терроризму»

Сигналы глаз зрачки расширяются - человек возбужден зрачки сокращаются - сердитое, мрачное настроение взгляд искоса (с приподнятыми бровями или улыбкой) - заинтересованность взгляд искоса (с опущенными вниз бровями, нахмуренным лбом или опущенными уголками рта) – подозрительное, враждебное или критическое отношение прикрытые веки - попытка человека убрать вас из поля своего зрения или чувство превосходства над вами Визуальная диагностика лжи Подозрительные поведенческие признаки Физиологические симптомы лжи Мимика и жестикуляция при обмане Речевые построения, выдающие ложь Сигналы глаз Физиологические симптомы лжи Появление бледности или покраснение лица; очевидно трясущиеся руки; боязнь смотреть прямо в глаза, мечущийся взгляд, неспособность остановить взгляд; чрезмерное моргание, нахмуренные брови, прикрывание глаз; расширение зрачков (особенно при вопросах по существу); зевота (чрезмерная или частая - весьма убедительный признак волнения); проведение языком по губам, покусывание или жевание губ; частые или чрезмерные глотательные движения; пульсация сонной артерии; сильная потливость (не соответствующая температуре воздуха в помещении, одежде или физической активности в данный момент), "гусиная кожа"; суетливые или нервные движения руками, кусание ногтей; трогание своих ювелирных украшений, потирание рук или пальцев, вытирание ладоней; опирание на какой-либо предмет, схватывание или удержание предмета (чемодана, стула, багажной тележки и т.п.); напряженные жесткие движения, общая суетливость; неспособность держать стопы ног в спокойном состоянии, непрерывное переступание с одной ноги на другую; удерживание рук между коленями; сидение на краю стула; невозможность спокойно усидеть на одном месте; дрожь в коленях; повернутое в сторону от сотрудника тело. Мимика и жестикуляция при обмане Теребит края своей одежды, стряхивает с нее пыль, снимает соринки; касается различных частей лица – рта, глаз, ушей, носа; покусывает губы или ногти; оттягивает воротник рубашки и интенсивно трет шею под ним; почесывает разные части лица, шеи, головы; отводя взгляд вниз, сильно трет один глаз; мимолетные изменения в выражении лица; рассогласование между словами и жестами (кивание го­ловой при отрицательных ответах, покачивание головой при положительных ответах); нахмуренные или поднятые брови; различные движения ногами — шарканье, постукивание по полу, сгибание или разгибание коленей, закидывание ноги на ногу, нетерпеливое переминание с ноги на ногу; движения рук — они прячутся, беспокойно движутся или указывают в сторону, невольно отвлекая внимание; ладо­ни рук неосознанно скрываются; периодическое или постоянное поглаживание (похлопы­вание, массирование) какой-либо части тела; периодическое почесывание или потирание носа, осо­бенно в процессе разговора; улыбка, появляющаяся не в соответствующей ситуации, которая сохраняется насильственно долго; прикрывание рта рукой либо ее поднесение близко ко рту или к горлу; скрещенные руки на груди и (или) ноги под стулом. потягивание себя за мочку уха, потирание щек, прочесывание или причесывание волос; искривление выражения рта, прикрывание рта; похлопывание себя по груди; подкладывание рук под себя или другие жесты с целью спрятать свои руки. Сигналы глаз Взгляд вверх и направо: зрительное конструирование. Это визуальные образы или картины, которые создаются человеком заново или добавляются в ранее виденные зрительные конструкции. Взгляд вверх и налево: зрительное воспоминание. Это хранимые визуальные образы или картины прошлых событий, а также других ранее испытанных визуальных раздражителей. Взгляд вниз и налево: слуховой внутренний диалог. Признак лжи. Схема 35 Аудиальное воображение Аудиальное воспоминание Визуальное воображение Визуальное воспоминание Внутренний диалог Кинестетическое воображение Активные приемы выявления признаков лжи Задать прямые вопросы, глядя прямо в глаза пассажиру, и проследить за его реакцией. Взглянуть в упор, с явным выражением сомнения в достоверности утверждений. Использовать речевые, мимические и прочие приемы, направленные на активизацию реакций пассажира, например: жесткий взгляд в упор; разговор с нарушением интимной зоны (менее 45-50 см); использование вопросов-ярлыков («Не так ли?», «Не правда ли?»); использование приема «выбор без выбора», когда формулировка вопроса не допускает отрицательного ответа. Речевые построения, выдающие ложь Убеждение в искренности Клянусь здоровьем… Честное слово, я не знаю… Даю руку на отсечение … Уклонение от обсуждения Не могу вспомнить… Я этого не говорил… Я не буду это обсуждать… Провокация на грубость Я не знаю, о чем идет речь… Я не желаю с вами общаться… Я не обязан отвечать … Попытка вызвать симпатию Я такой же, как и вы… У меня такие же проблемы… У меня семья, дети… Уклонение от ответа Не понимаю о чем идет речь… Я не уверен, что… Я об этом ничего не знаю… Упражнение 2. Использования данных психолого-лингвистических экспертиз призывов к экстремизму, разжиганию мотивов ненависти и вражды психологических как средства в раскрытии и расследовании преступлений экстремистской и террористической направленности. Процедура проведения: А) Предлагаемый материал представляется в виде файлов на оборудовании в компьютерном классе, а обучающимися ведется заполнение таблиц, отражающих: частотность используемых автором слов, характеризующие экстремизм и терроризм; потребностно-функциональная уместность использования слов и предложений, характеризующие экстремизм и терроризм (по А.А. Гайворонской37). Б) По итогам делается аргументированный вывод о наличии призывов к экстремизму, разжиганию мотивов ненависти и вражды, унижения чести и достоинства, чтобы в рамках расследовании преступлений экстремистской (террористической) направленности адекватно поставить вопросы в Постановлении о проведении специалистом психолого-лингвистической экспертизы. Упражнение 3. Психология личности террористов и психология ведения переговорного процесса с ними для освобождения заложников. Задания студентам: А) Изучите аналитическую статью по захвату заложников и ответьте на поставленные ниже вопросы. «Захват заложников - один из наиболее часто встречающихся эпизодов в этой войне, ставший одним из способов решения преступных замыслов, оказания давления на государство, граж­дан, общество в целом. 14 июня 1995 г. бандой Басаева был совершен беспрецедентный по жестокости, наглости и цинизму террористический акт, когда вооруженные бандиты напали на мирный город Буденновск, захватив в заложники зна­чительную часть жителей города, в том числе больных, женщин и детей. На своем пути преступники безжалостно расстреливали всех, кто пытался помешать их преступной акции, они пытали и убивали военнослужащих и сотрудников милиции, а спасаясь от справедливого возмездия, прятались за “живым щитом” из беспомощных больных людей и беременных женщин. Трагические события в Буденновске привели в шоковое состояние всех граждан России: итоги этих событий - 96 погибших и умерших, 142 раненных, 99 тяжелобольных. Современная Россия впервые столкнулась с таким национально-религиозным и политическим терроризмом. Акция, предпринятая бандой Басаева, закономерно вытекала из преступного характера всего дудаевского режима, который много лет держал в заложниках многострадальный чеченский народ в целях удовлетворения своих криминально-политических и групповых нарциссических амбиций. Именно Дудаев уг­рожал Москве организовать террористические акты и диверсии на атом­ных электростанциях, развернуть “священную исламскую войну и стереть Россию с лица земли в пламени ядерной катастрофы”. Главное требова­ние террористов в тот момент - вывод федеральных войск из Чечни. У всех потрясенных жителей города и страны на устах тогда был один и тот же вопрос: каким образом за сто километров от чеченской границы, через плотный кордон российских блок-постов могла пробраться бандитская группа на КамАЗах? Налет на один из крупнейших городов Ставрополья был проведен по заранее спланированному сценарию. КамАЗы в сопровождении милицей­ских машин, проезжая через посты, не набирали скорость. Сидевшие в кабинах поясняли: под тентом плотно закрытых машин лежат трупы рос­сийских солдат, погибших в боях под Ведено и Шатоем, поэтому досмотру груз не подлежит. Сгоняя в кучу людей на площади перед зданием администрации города, бандиты для устрашения расстреливали стариков и детей. Затем под дула­ми автоматов погнали людей через весь город в районную больницу. Общее число заложников, удерживаемых в течение 7 дней, составило 1100 человек, в том числе 480 больных и 380 медиков. На площади, куда сгоняли людей, стояла автомашина-топливозаправщик, именно вокруг нее нахо­дились заложники. В банде были женщины-чеченки, именно они хладно­кровно добивали раненых летчиков в районной больнице, куда последних привезли для операции. Боевики захватили здания РОВД, военкомата и городской администрации. Почему для первого удара был выбран именно Ставропольский край? Прежде всего, потому, что он граничит с Чечней, официально в Буденнов­ске проживают около 70 тысяч чеченцев, не считая лиц чеченской нацио­нальности, исчисляемых тысячами, не имеющих регистрации на террито­рии края. Недалеко от захваченной впоследствии больницы был располо­жен офис чеченской фирмы “Ирбис”, которая арендовала складские поме­щения именно в больнице, и именно на эти склады заранее были переброшены партии боеприпасов и оружия. И, наконец, лучшего живого щита, под прикрытием которого бандиты собирались выдвинуть свои требования, просто не придумать. Новая террористическая акция дудаевских бандитов - захват заложни­ков в Кизляре и Первомайском. Это было довольно естественно, поскольку безнаказанность в первом случае окрылила преступников и породила новое зло. В Кизляре преступники захватили лечебные учреждения, в которых находились дети и немощные старики, беременные женщины. Стало ясна, что переговоры с бандитами только дают им возможность подготовить новую террористическую акцию и взорвать общественное мнение очеред­ной жестокостью. По официальным данным, в террористической акции в Кизляре участвовало более 350 боевиков, из них 29 человек убиты, 20 ранены. Захватив заложников, террористы на автобусах выехали из Киз­ляра в направлении Чечни. Среди гражданского населения 24 человека убиты, имелись раненые. Потери федеральных войск составили 9 человек убитых и 42 раненых. В Первомайском находилось около 300 боевиков, которые, по словам самих заложников, удерживали 110-120 человек. В ходе операции 153 террориста убиты и 30 человек взяты в плен. Потери федеральных войск -26 убитых и 93 раненых. После окончания боевых действий на территории Чечни в 1996 г. не прекращалась агрессия чеченских боевиков в отноше­нии граждан соседних республик и федеральных войск, дислоцированных на границе с Чечней. Преступники похищали скот. захватывали в заложни­ки людей, превратив этот вид преступлений в широкомасштабный бизнес. Стали похищать и вывозить в Чечню людей не только из соседних регио­нов. но и из более далеких мест. Выкупы, которые уплачивались за осво­бождение заложников, стали исчисляться чуть ли не миллионами долларов США. Налицо был кризис власти в России, которая не могла обеспечить безопасность своих граждан. Налицо было и невероятное унижение Рос­сии. Кризис власти существовал и в самой Чечне, где официальная власть оказалась полностью парализованной, неспособной хоть как-то усмирить 9 бандитов, а тейповая междуусобица не способствовала наведению порядка и усилению президентской власти в этой мятежной республике, где банди­ты создали злобную и нелепую пародию на государство. Захват заложников широко практиковался преступниками и во время вооруженных столкновений в Северной Осетии, Таджикистане, Нагорном Карабахе, Абхазии. Их жертвами становились представители самых раз­ных слоев общества, а при совершении целенаправленных похищений с целью решения политических и иных публичных проблем захваченными должны были стать вполне определенные лица. В этих случаях террористы часто требуют предоставления им возможности контакта со средствами массовой информации для пропаганды своих идей, целей, намерений, мо­тивов. В свою очередь органы государственной власти, как правило, не идут им навстречу, руководствуясь при этом в первую очередь соображе­ниями безопасности заложников. Как и при терроризме, захват заложников всегда предполагает устра­шение того или тех, от которых требуют ответных действий, которые ни­когда не были бы ими совершены, если бы не произошел захват. Это и позволяет отнести захват заложников к числу террористических преступ­лений. Он всегда осуществляется с какой-то целью, всегда имеет смысл. Можно предположить, что такой захват осуществляется для: получения выкупа деньгами или иными материальными ценностями; решения поли­тических, военных, экономических, правовых (уголовно-правовых - чаще) и иных проблем в пользу захвативших заложников. В местах лишения свободы захват нередко совершается для того, чтобы добиться освобождения самих захватчиков, а также соучастников организованных или терро­ристические групп. Порой цель захвата абсолютно абсурдна, когда это делает психически нездоровый человек обычно для манифестации своих нелепых идей, самоутверждения или мести кому-либо или чему-либо. Захват заложников часто имеет место при совершении терроризма, но может иметь место и вне его, например, когда само похищение происходит тайно и только потом приобретает публичный характер. Захват заложников может быть связан с терроризмом и иным, несколько необычным спо­собом, когда он происходит ради того, чтобы прекратить террористические действия других. Так, в качестве заложников могут быть захвачены родственники террористов с тем, чтобы те в свою очередь освободили захваченных ими людей. Во время войны возможен захват заложников из числа мирных жителей (это широко практиковали германские оккупационные власти во время Великой Отечественной войны), чтобы парализовать террористические действия партизан. Обращение с заложниками колеблется в диапазоне от уважительного и почтительного до пыток, издевательств и убийств, причем истязания и унижения обычно используются в случаях, когда похитители требуют ско­рейшего и безоговорочного выполнения своих условий. Но, как известно, выполнение отнюдь не всегда означает освобождение заложников, ко­торые могут быть после этого убиты. По мнению некоторых исследователей (А.Г. Артюх), наибольшая опасность со стороны преступников заложникам грозит непосредственно в момент и в первое время после захвата, вследствие того, что последние остро переживают в данный момент неуве­ренность и грозящую им опасность. Поэтому они могут быть весьма агрес­сивны. Опасность возрастает и в случаях, когда преступники являются политическими или религиозными фанатиками, а также при наличии суще­ственных социальных, образовательных, культурных и иных различий между преступниками и заложниками. Враждебные отношения могут сло­житься и в тех случаях, когда отсутствует время для установления контак­тов, особенно если в этот период террористы выдвигают свои требования. Не исключено установление особых отношений между преступниками и заложниками: мы имеем в виду вполне определенные взаимные симпатии и приязнь. Так, стюардесса самолета немецкой авиакомпании “Люфт-ганза”, угнанного в 1973 г. в Кувейт, рассказала, что террористы практиче­ски сразу же после того, как экипаж самолета выполнил их требования, и самолет покинул аэропорт, выделили стюардессам доллары и лиры. После приземления стюардессы расстались с угонщиками рукопожатиями и “почти поцелуями”. В 1988 г. преступная группа Яшкиянца предлагала членам экипажа крупные денежные суммы из тех, что ими были получены от властей. Нередко большие симпатии проявляются заложниками к лицам, их за­хватившим. Это можно было наблюдать, например, в Буденновске, когда заложницы напутствовали теплыми словами уезжавших чеченских боевиков и призывали их беречь себя. Этот, казалось бы, невероятный феномен порождается бессознательной переживаемой благодарностью жертв за то, что преступники, имея полную возможность убить их, оставили в живых. Известны случаи, когда захваченные заложниками женщины влюблялись в террористов. В литературе это получило наименование “стокгольмского синдрома” по названию города, где однажды такое явление наблюдалось. Отечественные и зарубежные исследователи отмечают распространенность случаев, когда некоторые заложники, несмотря на то, что в результате насильственных действий они подвергались серьезной опасности, долгое время находились в самой жестокой изоляции, перенесли тяжелые эмоциональные переживания, в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства лишь вынужденно дают правдивые показания в отношении террористов и всячески стараются смягчить их вину. Они, вопреки действительно имевшим место фактам, даже могут утверждать, что не являлись объектом агрессии. Некоторые бывшие заложники просят пощадить их недавних мучителей. Здесь, очевидно, действует психологический механизм, аналогичный описанному выше: огромная благодарность по отношению к тем, кто оставил им жизнь, игнорируется тот факт, что они и создали ей смертельную опасность. Здесь первая часть ситуации оказывается отделенной от второй, связь между ними утрачивается, страх вытесняется спасением, с которого начинается новый отсчет жизни. Иными словами, игнорируется информация о виновнике страха, который, как это ни парадоксально, начинает играть роль спасителя. По данным А. Г. Артюха, по общему правилу наилучшие условия для обеспечения безопасности заложниц бывают тогда, когда преступником является мужчина и их общению не препятствуют языковые, нравственные, политические или иные мотивы, а социальные различия между ними невелики. По мнению американского психиатра Губбарда, многие заложники вообще не думали об оказании сопротивления террористам, захватившим самолет, причем не из-за страха за собственную жизнь. Большинство отмечали, что с удовольствием воспринимали происходящее, так как рады были пережить что-либо новое для себя. Многие полагали, что благодаря этому “приключению” смогут поднять свой престиж. Третьи представляли себе происходящее как возможность уйти хотя бы на время от повседневных жизненных проблем. Террорист может рассматривать заложников не как объект насилия, не как жертвы его же действий, а лишь как средство достижения конкретных целей. В связи с этим поведение преступника может быть самым разным: он может полностью игнорировать заложника как человека и прибегать к жестокости постольку, поскольку это будет нужно для достижения его преступных целей, он способен даже убить потерпевшего, если тот будет мешать ему, или просто бросить жертву на произвол судьбы, нисколько о ней не позаботившись. Но в подавляющем большинстве случаев при лю­бом характере отношений между преступником и потерпевшим первый всегда оказывает больше влияния на второго, чем наоборот. Это тем более верно, что заложник ловит каждое слово своих мучителей, поскольку от них зависит его судьба и даже жизнь. Террористы же вполне могут позво­лить себе пропускать мимо себя все, о чем говорят их жертвы. Террорист в ряде случаев может предстать перед заложником этаким героем, мучеником за родину, веру или идею, особенно если преступник ярко живописует свои страдания, преследования, которым его подвергают, тяжкую долю соотечественников или единоверцев и т.д. Иногда преступники стараются изолировать свою жертву, чтобы она не могла психологически воздействовать на соучастников, хорошо запомнить внешность террористов, совершить побег, связаться с правоохранительными органами и т.д. Такое осторожное обращение с заложниками может стать превалирующим, если террористы трезво оценивают свои возможности и желают ограничиваться лишь теми требованиями, которые они сразу выдвинули. Выборочные исследования, осуществленные В.А. Осиповым, показали, что абсолютное большинство преступлений данного вида совершается с применением оружия и физического насилия различного характера. В каждом девятом преступлении заложниками являются несовершеннолетние, а в каждом седьмом - женщины; каждое пятое преступление сопряжено с захватом какого-либо транспортного средства; каждое третье - тщательно планируется. Проведенное нами выборочное исследование случаев захвата заложников на Северном Кавказе (в основном они увозились в Чечню) с марта 1997 г. по март 1999 г. показало следующее. 1. Захваты совершаются равномерно по временам года, а по времени суток чаще всего днем (29,9%) и вечером (39,1%). 2. Чаще всего целью захвата заложника является получение выкупа (36,1%). Значительно реже происходят захваты для обмена на боевиков (17,6%) или завладения оружием (11,1%). 3. Почти в Половине случаев захватывались мирные жители, которые не были ни военнослужащими, ни сотрудниками правоохранительных органов. Основную часть таких жителей составили те, за которых можно было получить выкуп. Если это было невозможно, их фактически делали рабами. 4. Обычно число захваченных ограничивалось одним или двумя лицами (87,3%), из них количество захватов одного человека составило 69,9%. По имеющимся у нас данным, лишь в одном случае террорист действовал в одиночку; в 7,5% случаев террористов было двое, в 26,3% действовали трое, в 65,% - четверо и более. Более чем в половине случаев захваты имели место в относительно пустынных местах - на дорогах, в поле, лесу; каждый десятый захват был совершен на улице и в других общественных местах. 5. Подавляющее большинство захваченных - мужчины. По возрасту захваченные распределились так: 31.-40 лет- 19,4%, 22-30 лет- 19,4%, 18-21 год - 18,9%, до 18 лет - 6,7%. Лица старше 40 лет составили 27,3%. 6. Значительное число захваченных (39,1%) было освобождено в результате оперативно-розыскных мероприятий; 19,5% - в итоге перегово­ров; 11,6% - обменов; 14,2% потерпевших были отпущены и лишь 14 человек смогли сами убежать. 68,4% находились в руках террористов до одного месяца. Относительно безопасности заложников-пассажиров самолетов А.Г. Артюх утверждает, что им далеко не всегда грозит серьезная опасность. Во-первых, террористы, как показывает практика, редко прибегают к крайним мерам по отношению к заложникам. Во-вторых, необходимость поддерживать минимально сносные отношения присуща в рассматриваемой ситуации для обеих сторон хотя бы ради того, чтобы не нагнетать обстановку, не принимать решений в состоянии психической неустойчивости, а для террористов еще и нежелание брать на себя в случае неудачи задуманного дополнительной ответственности за несоответствующее их основным планам убийство жертвы либо жестокое обращение с ней, что грозит им ужесточением уголовно-правовых санкций. Преступники, даже если они тщательно готовились к захвату заложников, все же опасаются не редвиденного для себя исхода и потому стараются по возможности обращаться с заложниками корректно, обоснованно рассматривая их как потенциальных свидетелей, которые потом могут свидетельствовать и за, и против них. Преступники могут самым изощренным образом угрожать своей жертве, но расправа над ней им отнюдь не всегда выгодна. Если расправа учинена, то это может означать полный срыв переговоров и применение силы для захвата или уничтожения террористов. Конечно, так ведут себя далеко не все террористы, особенно если террористические действия являются частью военных или способом, тесно связанным с ними. В этом мы могли убедиться, наблюдая за обращением с заложниками чеченских террористов в 90-х годах. Отражается это и в мо­тивации данного преступления. При первом приближении корыстный мотив захвата заложников представляется несомненным и даже единственным субъективным стимулом совершения таких преступных действий, особенно если принимать во внимание, что корысть не ограничивается лишь стремлением получить какие-то материальные ценности, но и решить в свою пользу иные проблемы. Однако более внимательное исследование мотивации захватов заложников дает основание думать, что помимо корысти здесь могут быть и иные мотивы. Это - демонстрация своей полной власти над захваченным беспомощным человеком, ощущение себя полным хозяином положения, что очень важно ущербным личностям, которые склонны болезненно переживать свою субъективно ощущаемую неполноценность, приниженность, уязвимость. Следовательно, подобная демонстрация есть утверждение себя в собственных глазах и в представлениях других - соучастников и всех тех, кому известно о захвате. Когда заложников захватывают националистические или религиозные террористические группы, издевательства над ними, их истязания и пытки становятся для преступников вполне приемлемой формой мести. Унижение представителей другого вероисповедания или другой нации выступает и способом утверждения и возвеличивания себя. Вся Россия была потрясенной свидетельницей демонстрации именно этих мотивов со стороны преступников в Чечне, которые на протяжении практически всех 90-х го­дов безнаказанно захватывали и уводили к себе заложников. Но мотивация захвата заложников не ограничивается и утверждением своей личности. Есть основания говорить о третьем пласте мотивации - удовлетворении садистских влечений. В нашей стране, где безнаказанно орудуют не только подпольные организованные преступные группы, но и совершенно официальные, но по существу преступные учреждения, появился новый вид террористической, (преступности - так сказать вынужденный захват заложников. К нему прибегают, как правило, правопослушные граждане, отчаявшиеся получить свои сбережения в коммерческих банках или решить иные свои вполне законные жизненные проблемы. Их толкает на это безвыходность положения, отсутствие государственной защиты их прав и законных интересов. Их ни в коей мере нельзя ставить в один ряд с преступниками, которые рассматривают захват заложников как источник получения доходов. Понятно, что действия этих вынужденных захватчиков направлены на то, чтобы лишь получить свое, кровное, но избранный ими метод, бесспорно, противоправен. Кстати, от их действий страдают не истинные виновники их положения, а служащие банков и других организаций, которые обычно оказываются неподготовленными к такой агрессии. Анализируемые насильственные действия могут быть результатом глубокого отчаяния, краха духовных и материальных потребностей, результатом тупиковой жизненной ситуации. Это относится не только к захвату служащих, например, банка, но и к таким случаям, когда человек, захватывая заложников, оказывается неспособным иначе выразить свои идеи или намерения. Очень часто этому сопутствуют различные психические расстройства, во многом предопределяющие названную субъективную неспособность. Указанные авторы предлагают свою типологию и ситуаций захвата заложников: один преступник захватывает одного заложника. Даже профессиональный террорист редко решается на убийство заложника, поскольку понимает, что немедленно будет уничтожен сам; несколько преступников захватывают одного заложника. Подобная ситуация характерна для сегодняшнего дня и может возникнуть в силу стечения целого ряда неблагоприятных для террориста обстоятельств либо если действует профессионал высокого класса; несколько террористов удерживают несколько заложников. Это наиболее типичная ситуация. В литературе высказаны следующие соображения о факторах, способствующих захвату заложников: на уровне общего можно выделить явления экономического, политического, правового, организационного, психологического, медицинского и технического характера. На уровне особенного называются: недостаточная эффективность профилактики захвата заложников; доступность приобретения различных видов оружия, боеприпасов, взрывных устройств и взрывчатых веществ; отсутствие научно обоснованного прогнозирования изменений показателей захвата заложников; отсутствие постоянной информационно-аналитической работы, заключающейся в систематическом учете и обобщении данных о захвате заложников; недостаточная эффективность системы правовой и социальной защиты как сотрудников, непосредственно участвующих в борьбе с захватом заложников, так и лиц, оказывающих им содействие; отсутствие соответствующего стимулирования граждан, оказывающих помощь правоохранительным органам в борьбе с захватом заложников; организационно-управленческие недостатки и упущения органов, осу­ществляющих борьбу с захватом заложников; несовершенство законодательства в области борьбы с захватом заложников. Не все перечисленные факторы достаточно специфичны для объяснения причин именно захвата заложников, но они могут служить более или менее верным ориентиром для понимания генезиса такого преступления и определения основных предупредительных усилий. Думается, что к числу названных можно добавить: нерешенность социальных, религиозных, национальных, экономических и иных проблем; низкую эффективность борьбы с терроризмом в целом, и это важно подчеркнуть, учитывая, что захват заложников является одним из видов террористической преступности; использование захвата заложников как существенной части достижения успеха в военном противостоянии (классический, к сожалению, пример -захват заложников в Буденновске в 1996г.); стремление отдельных лиц решать свои личные (в том числе материальные) проблемы с помощью захвата заложников, а также добиться соб­ственного освобождения или освобождения своих соучастников из мест лишения свободы».

Похожие:

	Учебно-методический комплекс ростов-на-Дону 2009 Учебно-методический... Учебно-методический комплекс по дисциплине «Адвокатская деятельность и адвокатура» разработан в соответствии с образовательным стандартом...		Учебно-методический комплекс по дисциплине «Менеджмент» Учебно-методический комплекс предназначен для студентов очной формы обучения, содержит план лекционных и практических занятий, рекомендации...
	Учебно-методический комплекс по дисциплине «уголовное право» Учебно-методический комплекс предназначен для студентов очной формы обучения, содержит план лекционных и практических занятий, рекомендации...		Учебно-методический комплекс по дисциплине «Практикум по 1С» Учебно-методический комплекс предназначен для студентов очной формы обучения, содержит план лекционных и практических занятий, рекомендации...
	Учебно-методический комплекс по дисциплине «Таможенное дело» Учебно-методический комплекс предназначен для студентов очной формы обучения, содержит план лекционных и практических занятий, рекомендации...		Учебно-методический комплекс по дисциплине «Основы организации труда» Учебно-методический комплекс предназначен для студентов очной формы обучения, содержит план лекционных и практических занятий, рекомендации...
	Учебно-методический комплекс по дисциплине «уголовное право» Учебно-методический комплекс по дисциплине «уголовное право» : учебно-методическое пособие / составитель А. М. Жуков. – Тольятти...		Учебно-методический комплекс по дисциплине «маркетинговые коммуникации» Учебно-методический комплекс обсужден и утвержден на заседании кафедры маркетинга (протокол №1 от 14 сентября 2009 г.)
	Учебно-методический комплекс по дисциплине «Судебная медицина» Учебно–методический комплекс по дисциплине «Судебная медицина» подготовлены в соответствии с требованиями Государственного образовательного...		Учебно-методический комплекс по дисциплине «Правовая статистика» Учебно–методический комплекс по дисциплине «Правовая статистика» подготовлен в соответствии с требованиями Государственного образовательного...