Вcемирный доклад юнеско о коммуникации и информации в 1999-2000гг
Скачать 4.35 Mb.
|
Независимость СМИ под угрозой конгломератов Мощные индустриальные конгломераты поглощают все больше медиа-групп, что часто делает их заложниками сугубо финансовой логики и конфликтных интересов. Со временем это может нанести ущерб самостоятельности и качеству медиа-журналистики. «Вестингхауз» приобрёл канал Columbia Broadcasting System (CBS – Си-Би-Эс), «Дженерал электрик» контролирует National Broadcasting Company (NBC – Эн-Би-Си), В Колумбии ежедневная газета El Espectador, долгое время бывшая символом независимой журналистики, теперь поглощена самым мощным национальным экономическим объединением Grupo Empresarial Bavaria. Во Франции Television francaise 1 (TF-1) находится под контролем компании BTP Bouуgues, издательская группа Hachette связана с военным концерном Matra и т.д. «Концентрация СМИ, – считает основатель CNN Тед Тернер, – является ужасающей вещью. Теперь две из четырех главных всемирных сетей принадлежат людям, имеющим огромные капиталовложения в энергетике и производстве ядерного оружия. Речь идет о концернах GЕ и Westinghouse. Можно ли ожидать от них сбалансированной информации по ядерным вопросам?» (Hazen and Winokur, 1997, p.8). Все эти переплетения интересов сопровождаются концентрацией рынка рекламы, являющегося главным источником финансирования медиа, в результате чего сужается тематический выбор и делается ставка на массового потребителя, в угоду которому сокращается подача «неприятных» или «плохо покупаемых» сюжетов. Попытки давления со стороны рекламодателей обнаружить весьма трудно, так как они окружены секретностью, а также потому, что иногда редакции из осторожности сами предвосхищают желания рекламодателей. Однако в 1997 г. газета Wall Street Journal сообщила, что несколько крупных рекламодателей, прежде чем поместить – или не поместить – в ней свою рекламу, требовали ознакомить их с точным содержанием готовящихся к выпуску номеров (McCheysney, 1998., с.103). Один крупный европейский автомобильный производитель отказывался публиковать свои объявления в тех номерах, где обсуждались дискуссионные темы или содержались тексты, критикующие его страну. В более общем плане наблюдается тенденция к размыванию границы между политикой в сфере содержания материалов, распространяемых медиа, и их коммерческой рекламной политикой, в то время как именно господствующая роль на международной сцене ТНК требует, казалось бы, более четкого размежевания и большего дистанцирования между СМИ по отношению к этим новым игрокам. Всё возрастающее использование спонсирования при создании медиа-программ и освещении событий способствует возникновению зон неопределенности с риском подчинения независимой информации интересам горстки крупных корпораций или учреждений. Наличие весьма разнообразных интересов вне сферы медиа ставит эти группы в двусмысленную ситуацию по отношению к политическим властям, от которых зависит получение или неполучение привилегий и контрактов. Может ли какой-либо телевизионный канал давать правдивую информацию о некоей авторитарной стране в момент деловых переговоров между этой страной с одним из индустриальных филиалов группы? Если встанет вопрос выбора между верностью свободе прессы и прибылями предприятия, то скорее всего руководители таких корпораций будут склонны пожертвовать первым. Примером может служить «Ньюс Корп.», которая исключила BBC World Television из своей азиатской спутниковой сети и разорвала авторский контракт, заключенный между бывшим губернатором Гонконга Крисом Аттеном и издательством HarperCollins, чтобы не вызвать неудовольствия китайских властей. Некоторые из этих медиа-групп имеют очевидные политические симпатии и даже планы. Например, News Corp. долгое время поддерживала консервативную партию Маргарет Тэтчер, а затем на выборах 1997 г. оказала помощь новым лейбористам Тони Блейера. Группа покойного Максвелла сама заявляла о своей лейбористской ориентации. Компания Globo (Бразилия) систематически выступала против кандидата левых сил, в то время как мексиканская Теlevisa долго и усердно поддерживала правительственную партию. Однако, держа под своим контролем значительную часть потенциала СМИ, обеспечивающего им средства политического давления, они используют эти средства прежде всего для достижения своей главной цели – максимизации прибыли. Многие из них вступают при этом в сложные конфликты интересов и финансируют избирательные кампании с целью добиться расположения будущих правительств и уберечь себя от попыток регламентировать их деятельность. Такая преимущественно финансовая мотивация оказывает не менее заметное воздействие и на характер распространяемой информации. Стремление получить максимальный рейтинг или завоевать те сектора аудитории, которые рассматриваются как самые нужные, а также забота о том, чтобы не вступить в конфликт с определенными финансовыми интересами, могут приводить к молчанию и самоцензуре и даже – хотя и реже – к активной поддержке каких-то политических движений или некоторых правительств. В этом контексте установка на максимизацию прибыли и к сокращение затрат столь же важна при выборе редакционных приоритетов, как и технологический прогресс. Ориентация на определенную часть публики или на как можно более широкую аудиторию сказывается на смелости и независимости редакций, а также на выборе тем и способах их подачи. Нынешний кризис журналистики расследований хорошо иллюстрирует это стремление «не нарушать удобные консенсусы» и максимально сокращать затраты. Между тем, именно вышеупомянутый вид журналистики составляет сердцевину миссии общественного служения и противовеса властям, которая возложена на СМИ в демократической системе. Этот феномен, связанный с феноменом «журналистики по-соседски», приводит к ограничению объема и содержания подачи некоторых событий, разработки некоторых тем, а также передач об определенных группах населения. Когда соответствующие материалы признаются неприятными или плохо продающимися, то речь идёт не о столь уж безобидной форме самоцензуры, как это может показаться. Более чем когда-либо проблема цензуры связана с теми «зонами умолчания», которые имеются в виду в следующем совете профессора коммуникационных наук Калифорнийского университета Бена Багдигяна: «Спросите себя не о том, что есть в информации, а о том, чего в ней нет» . Почти полное забвение и неполное освещение некоторых сюжетов контрастирует с тем огромным вниманием, которое журналистика модных тем и светских тусовок уделяет знаменитостям политики, спорта, экрана и бизнеса, и с тем некритическим единодушием, с каким чаще всего подаются эти материалы. Переосмысление роли государства Каждая технологическая перемена сопровождалась взлётом творческой активности разрушителей цензуры. Аудиокассеты доносили голос оппозиции туда, где авторитарным режимам удавалось эффективно глушить международные радиопередачи. В начале 80-х гг. широкое распространение видеомагнитофонов, в частности, в Латинской Америке, позволило обходить официальное телевещание, контролируемое военными режимами, и коммерческие телецентры, безразличные к освещению социальных вопросов или же занимающие осторожную позицию по политическим проблемам. Спутниковое телевидение, символизируемое параболическими антеннами, насмехается над официальной и господствующей информацией. Возникает своего рода «право вмешательства», связанное с развитием транснационального гражданского общества, которое не могло бы существовать без уникальной способности собирать и распространять информацию. Всё это способствует появлению негосударственных субъектов СМИ и открывает перед ними новые возможности оказывать давление на государство. По мнению ряда авторов, путь к электронной демократии проходит через клавиатуру компьютеров и модемы интерактивного взаимодействия. «Подключенное» население может получить наконец возможность вести диалог с властями, реагировать и даже голосовать. При этом одни авторы видят в Интернет начало зарождения «цифровой демократии» как инструмента активного участия в жизни сообщества, другие же, напротив, обеспокоены воздействием этих новых технологий на общество и политику. По мнению этих «техно-пессимистов», наращивание медиа (бурный рост числа телевизионных каналов, сайтов Web и т.д.), ставшее возможным благодаря цифровой технологии, кабельному телевещанию, спутниковому телевидению и уплотнению данных, приводит к дроблению источников информации и появлению узко специализированных и заказных медиа, отвечающих особым потребностям, что не может не сказываться на общественном договоре. «Исчезают точки соприкосновения, – констатирует профессор политических наук Бруклинского колледжа в Нью-Йорке Майкл Коэн. – Этот распад создает сильную напряженность для государства: рассредоточенная по множеству новых мест публика становится недосягаемой. Между тем без точек соприкосновения управлять невозможно» . Кто будет арбитром в этой планетарной игре? Этот технологический прогресс и эти широкомасштабные финансовые маневры происходят в момент, когда государство как традиционная сила регулирования и принуждения утеряло часть своей легитимности и множество прерогатив. ИТ разрушают юридические рамки, в которых до сих пор действовали СМИ, трансформируют инструменты принятия юридических решений, изменяют отношения между правителями и управляемыми и усиливают «демократии общественного мнения» . Если во многих случаях государство отождествлялось с режимами цензуры и «одноголосья», то все же нет никаких доказательств тому, что его отстранение, особенно в демократических странах, где государство было синонимом общественной миссии аудиовизуальной системы и где оно часто поддерживало во имя защиты плюрализма печатную прессу, открывает новые пути к большему разнообразию и к большей свободе. «Только сильная государственная служба, служба творческая, конкурентоспособная и интересная для людей, – предупреждал Эрве Бурж, председатель Высшего совета аудиовизуального совета Франции, – в состоянии гарантировать всем зрителям, что телевидение будет постоянно учитывать их разнообразие; этот государственный полюс является одновременно и ориентиром и зоной равновесия в сердце аудиовизуальной системы, которая сейчас диверсифицируется вплоть до раздробления» . Практика журнализма. В обществах, где утвердился принцип общественной миссии СМИ, плюрализм информации гарантировался особым статусом радио и телевидения и политикой косвенной и прямой помощи печатной прессе. В настоящее время независимость СМИ чаще всего трактуется как свобода медиа-магнатов. Концентрация СМИ и их интеграция в многопрофильные промышленные объединения вызывают необходимость пересмотреть некоторые аспекты понятия независимости. Именно в этом духе редакционные структуры приняли хартии редакционной независимости, которые теоретически защищают их от необоснованного давления со стороны властей и их собственного руководства. Укрепление автономности редакций в составе крупных медиа-групп на основе самых высоких принципов профессиональной независимости и плюрализма является одной из оборонительных мер, предпринятых организациями журналистов. Миланская декларация Международной федерации издателей газет и Международной федерации журналистов (IFG) о редакционной свободе в европейских СМИ, принятая в марте 1995 г., гласит, что «помимо мер, направленных на сохранение плюрализма в самих медиа вообще, необходимо гарантировать плюрализм внутри самих издательств фирм и центров радиопередач и телевещания. Необходимо гарантировать редакционную независимость» . В Конвенции, подписанной Ассоциацией австралийских журналистов и издателями мельбурнской ежедневной газеты The Age, указывается, что «административный совет признает ответственность журналистов за освещение и комментирование местных дел, дел государства, нации и всего мира честным и правильным образом, независимо от любых коммерческих, персональных и политических интересов, в частности от интересов акционеров, администраторов, директоров, главных редакторов и членов персонала» . Баланс информационного потока Освоение Севером новых ИТ угрожает дальнейшим углублением количественной и качественной диспропорции в производстве и распространении информации между индустриальными и развивающимися странами. Как на уровне инфраструктуры – сегодня на одном острове Манхеттен в Нью-Йорке насчитывается больше телефонных линий, чем на всем Африканском континенте, а в Южной Африке только в половине домов пользуются электричеством и т.д., – так и в сфере производства информации разрыв становится все глубже. Однако водораздел проходит не только по линии Север-Юг. Технологии телевизуальной продукции и спутникового телевидения освоены также группами компаний таких стран, как Мексика, Бразилия, Индия и Саудовская Аравия, экспортирующих свою продукцию. При этом развитие свободы выражения во многих странах, которые ранее жили в однопартийном режиме, изменила характер информации, циркулирующей между Севером и Югом. Национальная информация больше не контролируется авторитарными государствами, и не только специальные корреспонденты прессы Севера высказывают независимые мнения об этих странах, теперь у них есть конкуренты в лице нового поколения местных журналистов. Улучшение равновесия между источниками информации остается важной задачей, однако волюнтаристские действия в этой сфере не смогут заменить более сбалансированного экономического развития. Появление новых индустриальных стран вызвало за последние десятилетия перемены в журналистском освещении ситуации Юга. Эта тематика стала обязательной для крупных СМИ Севера в силу экономической и политической значимости вышеупомянутых стран. Они переманили к себе немало международных корреспондентов, и в большинстве случаев им удалось существенно развить собственную медиа-индустрию. Законодательство и кодекс поведения История последних лет характеризуется либерализацией и концентрацией, ростом числа каналов и униформизацией программ. В связи с этим некоторые видят срочную задачу в том, чтобы, используя не только «невидимую руку рынка», но и другие средства, создать такую медиа-систему, которая могла бы более эффективно гарантировать плюрализм, доступ к информации и участие в ней и предоставить большее место тем мнениям и событиям, которые не подпадают под действие законов рынка. В этом контексте повсюду предпринимаются попытки демократического регулирования, которое не следует смешивать с цензурой. Феномен могущества новых медиа наводит многих на мысль о том, что «свобода угнетает, а закон освобождает» и что демократические государства по праву озабочены «картелизацией медиа и идей», что они справедливо настаивают на своей культурной самобытности и встревожены ролью медиа в расовой дискриминации, в пропаганде секса или росте преступности. Национальные законодательства сталкиваются тем не менее с целым рядом препятствий, в частности, с трудностью применения национальных законов к циркуляции «нематериальной» информации в сетях, являющихся транснациональными по своей природе, или в связи с новыми правилами игры в международных экономических отношениях, установленных ВТО. Регламентация может оказаться менее значимой, чем реакция со стороны общества или других факторов силы. За последние годы заметно усилилось влияние организаций в защиту свободы выражения, о чем свидетельствует практика сети International Freedom of Expression and Echange Network (IFEX -cеть международного обмена за свободу выражения), где скапливается информация о посягательствах на эту свободу. Даже если эти организации чаще всего ограничиваются выступлениями против государственной цензуры и насилия со стороны мафиозных групп, оставляя в стороне гораздо менее четко очерченную территорию «приватизации цензуры», они играют реальную роль противовеса власти. Некоторые представители деловых кругов и международных финансовых организаций обеспокоены также феноменом концентрации и конгломерации, который создает угрозу того, что держатели медиа-власти захватят господствующие позиции. Других раздражает та форма медиа-собственности и журналистской практики, которая вынуждает смиряться с цензурой авторитарных режимов и не оспаривать достоверность их заявлений и их статистики. Мексиканский и азиатский финансовый кризисы вызвали такой шок, что финансовые магнаты почти готовы возложить вину на цензуру, манипуляции и секретность правительств, а также на конформистскую эйфорию определенного типа журналистики часть ответственности за возникновение и силу этих двух катаклизмов. Эта реакция еще отчетливее проявляется в очевидном усилении «критики СМИ», которая придирчиво изучает их материалы и пытается противопоставить медиа-противовесу свой противовес. Несмотря на впечатляющее могущество «киберграждан Кейнов», разыграны ещё далеко не все ставки. В это переходное время, когда весь мир силится разграничить зарю и сумерки, вопрос о природе изменений пока не ясен. На нынешней стадии прелюдии сохраняется возможность поразмышлять о тех фундаментальных принципах, которыми следовало бы руководствоваться при освоении новых технологий и определении политики на будущее. Технологического фатализма нет. «Если признать, что технология должна привнести нечто новое в политику, – говорил политолог Бенджамен Барбер, – то тогда сначала надо изменить политику» . Источники: Barber, B. 1997. The New Telecommunications Technology: Endless Frontier or the End of Democracy. Constellations, An International Journal of Critical and Democratic Theory, Vol. 4, № 2, October. Chalaby, J. K. 1998. Proteger 1'humanitй contre la poursuite de faux dieux: un point de vue sociologique sur 1'histoire de la censure. In M. Pare and P. Desbarats (eds.), Libertй d'Expression et Nouvelles Technologies. Collectif Orbicom, Isabelle Quenin Editeur. Euromedia Research Group. 1997. The Media in Western Europe, The European Media Handbook. London, Sage Publications. 274 pp. Garnham, N. 1994. Impact of New Information and Communication Technologies on Information Diversity in North Africa and Western Europe. New Communication Technologies: A Challenge for Press Freedom (Reports and Papers on Mass Communication, No. 106). Paris, UNESCO. Hazen D.; Winokur J. (eds.). 1997. We the Media. New York, The New Press. Human Rights Watch. 1996. Silencing the Net: The Threat to Freedom of Expression On-line. New York. 24 pp. Kahan, M. 1998. Libйration. 24.IX. McCcheysney, R. W. 1998. This Communication Revolution is Brought to You by U.S. Media at the Dawn of the 21st Century. Censored, The News that Didn't Make the News, by Peter Phillips and Project Censored, New York, Seven Stories Press. 367 pp. Net Censors: The New Control Freaks. Online Journalism Review, 6 May 1998. Rose, F. 1998. There's No Business like Show Business. Fortune, 22.VII. Smolla, R. A. 1992. Free Speech in an Open Society. New York, Random House. 429 pp. |
Похожие:
 | Прошу включить меня в состав делегации Комитета Республики Башкортостан по делам юнеско, выезжающей в рамках международного образовательного... | | Организации Объединенных Наций и Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры -юнеско |
| Прошу включить меня в состав делегации Комитета Республики Башкортостан по делам юнеско, выезжающей в рамках международного образовательного... | | Кафедра водных ресурсов юнеско игу мкоу дпо «Центр информационно-методического и психологического обеспечения деятельности моу г.... |
 | Предлагаемая стратегия маркетинговой коммуникации в области телевизионной рекламы росно | | Иностранные языки в контексте межкультурной коммуникации: Материалы докладов IV международной он-лайн конференции «Иностранные языки... |
| «Деловые коммуникации» относится к дисциплинам базовой части профессионального цикла ( Б. 8). Для освоения дисциплины «Деловые коммуникации»... | | Воронцова Т. А. Основы научной коммуникации: учебно-методическое пособие. Ижевск: изд-во «Удмуртский университет», 2011 – 40 с |
| Автор глубоко и аргументировано обосновывает идею о йоге как доступной практически каждому универсальной технологии коммуникации... | | «коммуникативного бума». Действительно, за последнее десятилетие во всех сферах жизни российского общества ощущается настоятельная... |