Глава 4. ВОЛКИ ПОЩАДЫ НЕ ПРОСЯТ
Джип резко затормозил. Виктора Ивановича силой инерции качнуло вперёд, он открыл глаза.
Прямо впереди за лобовым стеклом, перед капотом машины,— высокий забор и металлические ворота, которые никто не торопился открывать.
На этом спецобъекте «КОЛЬЦА» был особый пропускной режим. Для всех без исключения. В конце концов, даже самый большой начальник, стоящий вне подозрений, может оказаться под контролем противника...
Камера видеонаблюдения, установленная над воротами, медленно переместилась, уставившись круглым немигающим глазом объектива на прибывший джип. Где-то там, в помещении охраны, сейчас идёт сверка номера и примет прибывшего автомобиля, уточняется при помощи средств связи, когда и с кем вышла машина... Процедура занимает не одну минуту, но безопасность объекта того стоит...
На дороге перед джипом появился человек. Мужчина, худощавый, стройный, подтянутый. Одет в обычную «вольную» одежду: просторная толстая куртка, джинсы, вязаная шапочка, низко надвинутая на глаза. Взгляд — настороженный... Оружия не заметно, только правая рука — глубоко в кармане куртки.
Туров прекрасно знал, откуда именно появился этот парень. Маленькая калитка в стене, чуть сбоку от ворот, практически незаметная, сделанная специально для таких вот случаев. В карманах вышедшего нет оружия, ни холодного, ни огнестрельного, есть — так называемая «кнопка мёртвого человека». Небольшой пульт с одной кнопкой, которая сейчас прижата. Если с охранником что-нибудь произойдёт — тьфу-тьфу! — кнопка освободится, замкнётся электрическая цепь, радиосигнал застопорит электрозамки ворот, а в караульном помещении завизжит «пищалка», заставляя десяток бойцов местной охраны занять оборону...
Молодой человек приблизился к машине со стороны водительской дверцы. Немного постоял, пытаясь разглядеть салон через тёмные стёкла. Потом сделал шаг вперёд и открыл заднюю левую дверь. Заглянул в салон, внимательно осмотрел промежуток между задним сиденьем и спинками передних. Удовлетворённый осмотром, обратился к водителю:
— Багажник откройте, пожалуйста.
Водила недовольно фыркнул, но спорить не стал — выбрался из салона, обошёл джип. Повернув ключ в замке, легко отбросил широченную крышку:
— Пожалуйста, любуйтесь!
Охранник, не обращая внимания на сарказм, внимательно осмотрел внутренности багажного отсека. Вежливо поблагодарил стоящего рядом водителя:
— Спасибо. Можете закрывать,— и, развернувшись, направился в сторону всё той же калитки.
Его миссия была выполнена. Створки ворот медленно поползли в стороны, открывая проезд в глубину двора...
...Когда Туров выбрался из джипа, на ступеньках входа его уже ждал начальник охраны этого объекта.
— Добрый вечер, Виктор Иванович!
Он шагнул навстречу шефу. Немного выше среднего роста, в синих джинсах и просторном, чуть мешковатом светлом свитере, с небольшой «шкиперской» бородкой, начальник охраны был похож не на опытного боевика, а на романтика-геолога из кинофильмов шестидесятых годов. Точнее, был бы похож, если бы не пересекавшие свитер ремни плечевой кобуры и внушительных размеров рукоятка, торчащая из неё.
— Ну, здравствуй.— Туров протянул руку.— Что у нас?..
— Трое гостей. Двое мужчин и женщина. Один — в подвале. Женщина и второй — наверху.
— Как себя ведёт второй?
— Капризничает…— уголки губ начальника объекта чуть дрогнули.— Требует, чтобы ему вернули женщину.
— Ему известно, что она здесь?
— Нет. Они были доставлены разными экипажами. Комнаты, в которых они находятся, на разных этажах.
— Правильно! — одобрил Туров.
— Откуда начнёте, Виктор Иванович? — поинтересовался начальник охраны.
Шеф СБ на мгновение задумался. Лёня подождёт... Для него всё самое страшное уже позади. А вот Турову предстояло принять решение, каким образом и где «спрятать» финансиста Швыдкина. И во многом принятие этого решения зависело от результатов беседы с пленником...
— Начнём с подвала,— определился Виктор Иванович.
***
Бандит Толя Струганов впервые оказался в Москве. До этого как-то не доводилось... Некогда было. С четырнадцати лет — всё по лагерям да по лагерям. Судили за грабёж, за угоны машин, за разбойное нападение. В общей сложности провёл за «колючкой» двенадцать лет, удостоился «погоняла» Тол, заработал некоторый авторитет в местах лишения свободы...
Освободившись в последний раз, Тол был приглашён в «бригаду» молодого, но уже стремительно набирающего вес в криминальной среде его родного городка «авторитета» Гарика. Теперь жизнь Тола-Толяна несколько изменилась...
Он больше не был волком-одиночкой, пытающимся противостоять всему миру. За ним стояла «бригада», а также авторитет и связи Гарика. Да, он частенько бывал близок к тому, чтобы опять оказаться за «колючкой»... Но его «отмазывали», помогали уйти от ответственности...
Появились своё жильё, пусть и не новая, но машина, он теперь не знал нужды в деньгах... Так что когда Гарик предложил ему съездить в командировку в столицу, Тол, не раздумывая, согласился.
В Москве их встретили, разместили, вооружили, зачем-то подвергли медосмотру и — обозначили объекты. Тол «отработал» на двух. По первому — мужику в «опеле» — всё прошло благополучно. Они догнали его и на перекрёстке, когда мужик остановился на красный свет, расстреляли машину из двух автоматов. И даже часы успели с руки сдёрнуть — вместе с кожей запястья — в доказуху. Исполнили, мол.
Сидевший за рулём их машины москвич, имени которого они не знали, легко ушёл с места происшествия какими-то проходными дворами. В одном из дворов они остановились и пересели в другую машину, которая и доставила их на базу. При этом оружие было оставлено в том, первом, автомобиле. Часы убиенного передали по назначению.
Ну а потом была вторая акция, окончившаяся полным провалом. Толян, получивший каблуком берцовки в лоб, на некоторое время потерялся. А когда пришёл в себя, всё уже закончилось... Из всей группы «командировочных» в живых оставался только он один. Ему специально позволили убедиться в этом, на мгновение придержав возле трупов подельников, в самых невероятных и причудливых позах лежащих на полу прихожей...
Сейчас он сидел на простом деревянном стуле в комнате без окон. Где находится сам дом, Толян Струганов не знал. Тёмный и плотный светонепроницаемый мешок с его головы сняли только здесь, в этой комнате. Но по времени, затраченному на дорогу, он мог предполагать, что далеко за городом. И, как ни странно, это внушало Струганову некоторые надежды.
Он сразу, изначально, был уверен в том, что попал в руки какой-то государственной специальной службы и его ждёт уже давным-давно знакомая процедура: следствие, суд и очередной, отнюдь не малый, срок... Возможно, даже пожизненка...
Но то, что он оказался не в ИВС РУБОПа или территориального отделения полиции, а где-то на квартире, позволяло надеяться на лучшее. Он попал не к ментам, а к таким же, как и сам, «честным бродягам». Значит, можно попробовать договориться... И не имеет особого значения то, что Гарик рамсит с москвичами... Он, Толян-Тол,— всего лишь рядовой исполнитель. И делить с «авторитетами» ему нечего... Он готов был сдать Гарика со всеми потрохами... Своя жизнь — она и есть своя...
Вот только договариваться пока что тоже было не с кем. Когда он попытался развернуться в сторону двоих стоящих за его спиной охранников в масках:
— Слышь, пацаны...— ему ответили довольно ощутимой затрещиной и коротким, как выстрел, приказом:
— Заткнись.
Пришлось последовать «совету». В принципе, оно было правильно. Не о чем разговаривать с шестёрками. Несомненно, что его судьбу будет решать кто-нибудь более авторитетный, чем рядовые «быки»...
...Появления этого «авторитета» в комнате Толян не услышал. Ни скрипа двери — здесь следили за навесами... Ни шагов. Вошедший передвигался совершенно бесшумно. Только лёгкое колебание воздуха и что-то похожее на тихий-тихий вздох за спиной. Охранники подобрались, подтянулись при появлении старшего.
Струганов не вертел головой, не моргал даже. Старался ничем не выдать охватившего его волнения. Смотрел в пол возле своих ног до тех пор, пока не услышал короткое требовательное:
— Ну?!
Медленно поднял голову, взглянул на обосновавшегося за столом мужчину. Внутри захолодело... Да, мужик был уже не молод... Но только весь зоновский опыт Тола, обострённое до предела звериное чутьё даже не говорили — кричали во весь голос: «Ты попал!»
Толяну здесь ловить было нечего. Да и Гарику — тоже... Сидящий должен был стоять в криминальной среде на несколько порядков выше. Если бы Струганова попросили определить, кого он сейчас перед собой видит, ответил бы несколькими словами: «Вор. Из старых». Понимающему человеку это бы сказало всё.
Жёсткое худощавое лицо, обжигающе-холодный взгляд... Сильные руки расслабленно лежат на столешнице. Ни следочка татуировок — ни перстней, ни имени, ни солнца из-за гор... Пальцы толстые, ногти — расплющены... Как у человека, много работающего физически. Или... Как у человека, много времени уделяющего своему физическому совершенствованию и способного одним коротким ударом этой самой руки сломать противнику шею или порвать печень.
А дорогой костюмчик с умело повязанным галстучком и в целом приличная, интеллигентная видуха собеседника Толяна не обманывали. Этот дядя был из тех, на ком одинаково изящно и уместно смотрелись бы и пиджачок от кутюр, и зековская фуфаечка, и спецназовский комбез.
— Ну?! — повторил сидящий.
— Что? — спросил Тол в свою очередь.
Хотя, конечно, нужно было гордо ответить что-то типа: «Не запряг…» Но вот только Толян Струганов не считал возможным грубить этому человеку. Не тот вариант...
— Как зовут. Сколько «ходок». Чьих будешь,— ровным голосом, полностью лишённым какой-то эмоциональной окраски, не спросил — просто перечислил собеседник Тола.
— Толя. Тол. Три «командировки». Работаю с Гариком.
— А это кто такой? — мужик чуть приподнял брови.
— Вор. Наверное…— сообщил Толик. Секунду подумал и добавил: — «Скороспелка». Из «новой братвы».
— Не слышал такого,— уверенно ответил «авторитет».— Из Москвы?
— Нет,— Толик назвал свой родной подмосковный городок.
— Вот как?..
Уголки губ говорившего чуть шевельнулись. Но только это не было улыбкой... Скорее — гримасой презрения...
Толяну вдруг стало тоскливо... Именно в эту секунду он с предельной, ужасающей ясностью понял, что никто в этой комнате с ним не будет договариваться. Он здесь не нужен. Его просто выпотрошат, вытянут всё, что ему известно, а потом прикончат... И какие-то просьбы и мольбы здесь бесполезны. Сидящему напротив чужды эмоции. Он руководствуется только своими представлениями о целесообразности того или иного действия.
Оставалось последнее — не ждать тупо, пока его начнут резать. Попытаться вырваться. Скорее всего, ничего не получится, и его просто убьют... Но сидеть и ждать, чувствуя приближение собственной кончины,— это намного хуже.
У Струганова оставался ещё один, последний аргумент. Была одна примочка, которой его обучил ещё по второй ходке старый, опытный зек. Искусство, почти уже забытое даже в зонах... И Тол собирался это использовать... Возможно, ему повезёт, начнётся замешательство, и ему удастся вырваться...
— К кому в Москву приехали? Кто встречал? Где жили?
— Щас...— Тол закивал головой, готовясь к броску.
Наверное, Виктор Иванович Туров и сам не смог бы ответить, что именно заставило его насторожиться. Может, интонации, прозвучавшие в коротком ответе, может — какое-то неправильное движение челюстей и губ сидящего напротив Толяна... Но только что-то шепнуло о приближающейся опасности, толкнуло под локоть...
Руками оттолкнувшись от стола, Туров начал заваливаться вместе со стулом назад. И именно в этот момент из губ Струганова вылетела серебристая молния, устремившаяся к лицу начальника СБ...
Скорее всего, Толян целил в глаз — наверное, единственное уязвимое место на лице для такого рода оружия. Но Туров успел уйти, сместиться с линии атаки, хотя и не до конца — лезвие безопасной бритвы, запущенное в полёт умелым, отработанным плевком, легонько чиркнуло по щеке Виктора Ивановича. Достало уже в падении...
Одновременно с «плевком» Струганов скованными руками вырвал из-под себя табурет и с разворотом обрушил его на голову одного из стоящих сзади охранников. Тот отступил на шаг, качнулся и тяжело, гулко рухнул на пол. А вот даже развернуться в сторону второго Струганов уже не успел...
— Н-на!
Перекатившийся через плечо и вышедший в полуприсед Туров видел, как второй охранник, здоровенный широкоплечий детина, не задумываясь, почти рефлекторно провёл технически безукоризненный маваши-гери по верхнему уровню. Начальник СБ не успел остановить охранника — тело Толика Струганова, получившего мощнейший удар в голову, взлетело в воздух, крутанулось винтом и, пролетев по воздуху пару метров, гулко врезалось в стену.
Охранник двумя стремительными скользящими шагами вышел на позицию для добивания, кулак взлетел вверх... Но только Тол лежал у стены без движения...
Вставший на ноги Туров подошёл к лежащему. Вообще-то хватило одного только взгляда, чтобы понять: звездец котёнку... Или, как ещё говорят в народе, отгавкался Бобик... Шея лежащего выгнута под совершенно невероятным углом, подбородок чуть ли не за плечом... Но всё же шеф СБ нагнулся и двумя пальцами попытался нащупать пульс на шее... Тёплая, слегка влажная от пота кожа... И никакого шевеления под ней.
Вытирая пальцы носовым платком, Туров посмотрел на стоящего рядом охранника.
— Молодец,— вяло произнёс он вместо вертевшегося на языке сакраментального: «Идиот!»
Охранник-то ни в чём не виноват. Он действовал так, как его учили. Он — не оперативник, для которого информация иногда важнее собственной жизни и здоровья. Он — всего лишь дрессированное «мясо»...
— У вас кровь, Виктор Иванович,— отозвался баском охранник.
Он не чувствовал за собой «косяков». Он просто отразил нападение...
— Спасибо…
Приложив всё тот же платок к щеке, Туров оглядел комнату. Второй охранник, получивший табуретом по голове, начинал ворочаться на полу.
— Помоги ему... И здесь приберите...
Каратэ-ка молча кивнул. А Туров направился к выходу из комнаты...
...Поднимаясь по лестнице, Виктор Иванович обдумывал то немногое, что услышал от пленного. Гарик... Новое действующее лицо на сцене. И город... Тот самый... Что это? Случайное стечение обстоятельств?.. Или... Нет пока ответа... А ответ нужен. Ох как нужен! Слишком многое от этого ответа зависит...
Разумеется, «стереть» этого Гарика можно очень даже просто. Вор, не вор... Маленький кусочек свинца, направленный из хорошо пристрелянного ствола умелой опытной рукой, не разбирается. Пуле наплевать, кто ты — крутой «авторитет» или обычный бомж... Смерть — большой демократ. Ей без разницы социальное неравенство. У смерти все равны...
Вот только этот самый Гарик явно не основной в «теме». Он просто выполнял чей-то заказ... То есть «КОЛЬЦУ» противостоят люди, пользующиеся определённым (и немалым) весом в криминальной среде... Не умеющие забывать обиды и оскорбления... Значит, война на полное истребление. Какое-то примирение или компромисс просто невозможны...
Лёню, который сейчас является «стратегическим резервом», придётся прятать... Причём не просто прятать... Полностью устранять всю его предыдущую жизнь, обставляться, создавать «легенду»... И времени на это отпущено ничтожно мало — мизер.
Виктор Иванович толкнул дверь и вошёл в комнату. Сидевший внутри, у входа, охранник, уже без маски, при его появлении шустро вскочил на ноги.
— Виктор Иванович...
— Выйди,— отмахнулся Туров.— Нам поговорить надо.
Секьюрити послушно покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
— Ну, здравствуй, Лёня...
Виктор Иванович направился к сидящему на диване человеку в халате.
— Я хотел бы знать, что здесь происходит! — ледяным тоном произнёс Швыдкин, не отвечая на приветствие.
«Он изменился,— констатировал Туров.— Всего лишь одна ночь... И уже совсем другой человек. Но не сломался... А это уже радует...»
Не обращая внимания на вопрос — вроде как и не слышал ничего,— Виктор Иванович пододвинул поближе к дивану кресло, устроился в нём, вытянул ноги... Всё это время Швыдкин с нескрываемой ненавистью смотрел на него. И как только шеф СБ устроился, повторил вопрос:
— Я хотел бы знать: что здесь происходит?
— Ничего,— развёл руками Туров.— Нормальный рабочий процесс.
— Нормальный?!..— дёрнулся Леонид.— Ничего себе! Да меня чуть не убили этой ночью!
— Но не убили же,— лучезарно улыбнулся Туров.
Леонид задохнулся от негодования. Некоторое время он вообще ничего не мог сказать. А потом начал говорить ледяным тоном, чеканя каждое слово:
— Слушай сюда. Я с тобой разговаривать не собираюсь. Ты для меня — никто. И знать я тебя не хочу. Для меня существует только один авторитет — Денис Иосифович. И только с ним я согласен общаться. Да и то лишь после того, как увижу Лидию... Всё. Разговор окончен.
— Мы уже на «ты»?..
Туров вроде бы и улыбался... Но вот только в глазах его не было и намёка на смех. Холодный, изучающий взгляд...
— Да! — набычился Швыдкин.— Я не считаю нужным церемониться с обычной шестёркой!
— Во как!
— Да, так! — продолжал атаку Швыдкин, позабывший все свои страхи.— И вообще!..
— Заткнись! — жёстко оборвал его Виктор Иванович.— Мальчишка! Щенок! Почему ты решил, что кто-то будет считаться с твоими желаниями?!..
«Мальчишка» Швыдкин, разменявший уже четвёртый десяток, откровенно растерялся. Слишком уж резким был переход в тональности разговора... И тот безотчётный страх, который он постоянно испытывал перед Туровым раньше, вернулся...
— Капризничаешь, как девочка-школьница! — продолжал выговаривать шеф «безпеки».— То ему подавай, это! Не будет никакого Дениса Иосифовича, понял?! Не до твоих прихотей ему сейчас! «ЗС-КОЛЬЦО» — на осадном положении! Все мы в опасности! Просто я, в отличие от вас, господа, умею выживать в экстремальных условиях! Поэтому можешь считать меня, шестёрку, в настоящее время...— Виктор Иванович пожевал губами и продолжил: —…Можешь считать меня… кризисным управляющим. И все мои указания обязательны к исполнению в той же степени, что и приказы Давыдова! Тебе понятно?!
Непроизвольно Швыдкин кивнул: да, понятно...
— Вот так,— уже спокойно произнёс Туров.— Теперь будем думать, куда тебя, Лёня, прятать...
— Как это — прятать?..— недоумевающе спросил Швыдкин.
— Как большую ценность... Ты, Лёня, своего рода клад. И для нас, и для них...
Виктор Иванович мотнул подбородком куда-то в сторону, где, видимо, затаились в засаде те самые коварные «они».
— А... а Лида?
В ответ Туров только красноречиво развёл руками...
— Нет,— тихо сказал Швыдкин. Но тут же его голос окреп.— Нет! Я отказываюсь!
— А тебя, Лёня, никто и не спрашивает,— равнодушно и немного устало ответил Туров.— Ты прекрасно знал, в какие игры играешь. И когда ты согласился на ту работу, что тебе предложили, ты должен был понимать: в ней не только удовлетворение собственных амбиций. Это ещё и опасность... Кроме того, твоё согласие подразумевало абсолютную преданность тем людям, с которыми и на которых ты работаешь. Абсолютную преданность делу. И сейчас для дела нужно, чтобы ты на какое-то время исчез...
— На какое?
— Может, на месяц...— Туров немного поразмыслил.— Может, на больший период... Пока сложно что-то прогнозировать... Слишком уж непростая идёт игра... И скажу тебе честно: мы пока проигрываем...
— Но разве я не могу исчезнуть вместе с Лидой? — жалобно спросил Швыдкин.
Какое-то время Туров смотрел на собеседника... Глупо объяснять влюблённому, что объект его страсти несёт собой определённую опасность... Тайна, в которую посвящены больше чем два человека, перестаёт быть тайной. Она становится общим достоянием. И тогда все ухищрения, направленные на заметание следов, будут напрасны...
Но только вслух Туров сказал совсем другое:
— Оставаясь с тобой, Лидия Владимировна сама подвергается нешуточной опасности. Ты сейчас — объект охоты. И то, что вы выжили этой ночью,— вовсе не твоя заслуга. Просто счастливое стечение обстоятельств. Уж ты мне поверь... И твою... подругу мне тоже придётся прятать, кстати. Только потому, что она была с тобой, ей уже угрожает опасность.
— И... как это будет выглядеть?..
— Сначала — автомобильная катастрофа. Тебе придётся умереть для всех. Обещаю, похороны будут по высшему разряду...— Виктор Иванович позволил себе скупую усмешку.— А потом... Другая биография. Другая профессия. Другое место жительства. Другие знакомые и друзья. Всё другое. Леонид Швыдкин умрёт...
Швыдкин как-то сразу представил себе всё то, о чём сейчас говорил Туров. И ему стало по-настоящему страшно... Хуже, чем этой ночью, в атакованной квартире... Рот наполнился жидкой противной слюной...
Судорожно сглотнув, он спросил:
— Навсегда?..
Прозвучало плохо. Как-то сдавленно, глухо...
— Скорее всего, нет...— шеф «безпеки» говорил искренне.— Но, возможно, надолго... Положение наше сейчас таково, что каких-то предпосылок для оптимистического взгляда в будущее просто нет...
— А Лидия?..
— А вот этого тебе и знать не надо. Так же, как и ей о тебе... Но только она будет под нашей защитой, что бы там ни случилось... Я клянусь тебе в этом.
— Ну что же...— Леонид вздёрнул подбородок.— Если так нужно для дела... И для Лиды... Я готов выполнять ваши указания, господин кризисный управляющий!
— Вот так-то лучше! — опять улыбнулся Туров.— Для начала оденьтесь, господин... А вот фамилию мы тебе, Лёня, чуть попозже придумаем.
Швыдкин протянул руку к лежащим рядом с ним на стуле вещам — кто-то всё же прихватил из разгромленной квартиры всё необходимое. Но вдруг остановился, развернулся к Турову:
— Виктор Иванович...
— Что, Лёня?
— А где вы собираетесь меня… это... прятать?..
— Где прячут древесный лист? — спросил то ли у собеседника, то ли сам у себя Туров.— В лесу, разумеется! Это уже мои проблемы, Лёня! А ты не забивай себе голову. Лучше одевайся...
Швыдкин опять потянулся к одежде. Туров встал и неспешно направился в сторону выхода из комнаты. Оказавшись за дверью, в коридоре, кивнул на дверь дожидающемуся указаний охраннику:
— К нему — никого. И сам оставайся в коридоре.
Охранник молча кивнул в знак согласия и, развернувшись спиной к стене, рядом с входом в комнату, сложил руки за спиной, широко расставил ноги, подражая крутым охранникам из западных боевиков.
«Понасмотрятся кинушек...— беззлобно думал Туров, поднимаясь по лестнице на третий этаж дома-дачи.— Дети! маму их люблю!..»
|
