Глава 2. Криминологическая модель воздействия миграционных
процессов на преступления экстремистской направленности
§ 2.1. Криминологическая характеристика преступлений экстремистской направленности
В Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. № 114 понятия «экстремистская деятельность» и «экстремизм» рассматриваются как тождественные. Понятие «экстремистской деятельности» (экстремизма) фактически сведено в нем к перечислению деяний, которые являются уголовно-наказуемыми, либо влекут административную ответственность (п. 1 ст. 1 Закона).
Террористическая деятельность рассматривается в п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» как одно из проявлений экстремистской деятельности. Действительно, экстремизм и терроризм дублируют в некотором смысле друг друга, имея в то же время определенные правовые разграничения между собой, основанные на конститутивных признаках составов преступлений экстремистской и террористической направленности43.
Как вид преступности экстремистская преступность представляет собой совокупность преступлений, совершенных по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а также лиц, совершивших указанные преступления на определенной территории в тот или иной отрезок времени.
Определение преступлений экстремистской направленности содержится в п. 2 примечания к ст. 2821 УК РФ. Это преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации и пунктом «е» части первой статьи 63 УК РФ.
А. Г. Хлебушкин указывает на недостаток изложенного определения, связанный с тем, что при буквальном его толковании ст. 280, 2801, 2803 282 УК РФ, не предусматривающие специального мотива, как бы выпадают
~44
из экстремистских преступлений44.
Тем не менее статистическая отчетность о преступлениях экстремистской направленности формируется уполномоченными органами на основании перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, которые утверждаются ежегодно по мере внесения изменений в уголовное законодательство. В настоящее время действует Указание Генеральной Прокуратуры Российской Федерации и МВД России от 13.12.2016 № 797/11 «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности».
В соответствии с ним к перечню преступлений экстремистской направленности без дополнительных условий относятся преступления, предусмотренные п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 2 ст. 119, п. «б» ч. 1 ст. 213, ст. 280, ст. 2801, 282, 282.1, 2822, 2823, 357 УК РФ.
Преступления, предусмотренные ч. 3 и 4 ст. 111, ст. 116, ст. 136, 141, 142, 142.1, 148, 149, 150, 212, ч. 2 ст. 213, ч. 2 ст. 214, ст. 239, 243, 244, 278, 279, 335, 336, 3541 УК РФ, относятся к перечню при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления по мотивам ненависти либо вражды идеологической, политической, расовой, национальной, религиозной в отношении какой-либо социальной группы.
Многие исследователи сходятся в том, что статистические данные об экстремистских преступлениях не отражают объективной картины распространения экстремизма в стране. В качестве основной причины называют общий подход к уголовно-правовой оценке этих общественно опасных деяний. На практике фактически экстремистские преступления часто квалифицируются как совершенные по хулиганским мотивам45.
Исходя из этого, преступления экстремистской направленности обладают не только скрытой, но и скрываемой латентностью, когда мотивы деяний смешиваются с хулиганскими либо иными побуждениями, что существенно изменяет юридическую оценку содеянного. При этом правоохранительные органы могут принижать общественную опасность деяний, совершаемых в тех или иных социальных конфликтах, нередко имеющих массовый и развивающийся характер46.
Так, до беспорядков в г. Кондопоге в сентябре 2006 года, в Республике Карелия преступления экстремистской направленности не регистрировались правоохранительными органами вовсе (лишь с 2006 года такие преступления стали выявляться). Тезис о значительной скрываемой латентности экстремистских преступлений подтверждает невысокая регистрация преступлений анализируемой категории в Ханты-Мансийском автономном округе, хотя социологами по результатам исследований в 2014 году межэтническая напряженность в регионе оценивалась как очень высокая47.
Тем не менее, несмотря на высокий уровень латентности, общий и региональный анализ количественных показателей экстремистской преступности характеризует закономерности ее распространения.
Динамика зарегистрированных преступлений экстремистской направленности в период с 2003 г. по 2015 г. характеризуется тенденцией к росту. Количество зарегистрированных преступлений в этот период увеличилось более чем в 8,3 раза (с 157 в 2003 г. до 1308 в 2015 г.). Незначительное снижение отмечалось лишь в 2004 г. и 2011 г. Существенно возросло количество выявленных лиц (с 142 в 2003 г. до 912 в 2015 г.) (Таблица 1).
В определенной степени существенный рост количества зарегистрированных преступлений экстремистской направленности связан с введением законодателем в 2007 году соответствующих квалифицирующих признаков в ряд статей Уголовного кодекса Российской Федерации (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ и др.)48 и криминализацией ранее неизвестных правоприменителю деяний (2801, 2821, 2822, 2823 УК РФ и др.).
Однако, прежде всего, это обусловлено выработкой более эффективных подходов к оценке экстремистских деяний и активизацией работы правоохранительных органов в сфере противодействия экстремизму. Так, в период 2008-2015 гг. на фоне ежегодного снижения преступности в целом по стране количество зарегистрированных преступлений против внутренней безопасности государства и основ его конституционного строя напротив постоянно увеличивалось (Таблица 1 Приложения 3).
Таблица 1 - Динамика преступлений экстремистской направленности в 2003-2015 гг.
в Российской Федерации49
Годы
|
Количество преступлений, зарегистрированных в отчетном периоде
|
Коэффициент преступности в расчете на 100 тыс. населения старше 14 лет
|
Количество предварительно расследованных преступлений в отчетном периоде
|
Выявлено лиц, совершивших преступления
|
Всего
|
Темп
прироста,
%
|
|
Всего
|
Темп
прироста,
%
|
Всего
|
Темп
прироста,
%
|
2003
|
157
|
-
|
0.13
|
-
|
-
|
142
|
-
|
2004
|
130
|
-17,2
|
0.11
|
-
|
-
|
96
|
-32,4
|
2005
|
152
|
+16,9
|
0.12
|
-
|
-
|
134
|
+39,6
|
2006
|
266
|
+73,0
|
0.22
|
-
|
-
|
176
|
+30,6
|
2007
|
356
|
+35,4
|
0.29
|
-
|
-
|
225
|
+28,6
|
2008
|
460
|
+29,2
|
0.38
|
430
|
+98,2
|
379
|
+68,4
|
2009
|
548
|
+19,1
|
0.45
|
484
|
+12,6
|
428
|
+12,9
|
2010
|
656
|
+19,7
|
0.54
|
632
|
+30,6
|
532
|
+24,3
|
2011
|
622
|
-5,2
|
0.51
|
503
|
-20,4
|
480
|
-9,8
|
2012
|
696
|
+11,9
|
0.57
|
611
|
+21,5
|
527
|
+9,8
|
2013
|
896
|
+28,7
|
0.74
|
743
|
+21,6
|
673
|
+27,7
|
2014
|
1024
|
+14,3
|
0.84
|
874
|
+17,6
|
833
|
+23,8
|
2015
|
1308
|
+27,7
|
1.08
|
1109
|
+26,9
|
912
|
+9,5
|
В свою очередь совершенствование работы правоохранительных органов в этом направлении явилось реакцией на повышенную криминальную активность экстремистски настроенных граждан и организаций.
Изучение региональных особенностей преступности показывает, что в период 2003 - 2015 гг. наибольшее количество преступлений экстремистской направленности регистрировалось в Центральном (в среднем 156 преступлений ежегодно), Приволжском (108) и Северо-Западном (71) федеральных округах (Рисунок 1, Таблица 2 Приложения 3).
|
