Скачать 6.13 Mb.
|
| Dinah-Moe Humm и зубоскальства Bobby Brown’а; терпение, друзья, терпение. Еще не вечер. Да, собственно, и напрягаться особо не придется. В том же 1974, в сентябре, Фрэнк выпускает отменную шестидесятивосьмиминутную запись фьюжн-хэппенинга – сделанный с очевидным пренебрежением к проблемам слуховых рецепторов особей новоприобретенной социальной базы живой двойник ROXY & Elsewhere, как бы понять давая этим самым и паникерам, и маловерам: спокойно, хлопцы, не ради Dirty Love или же, черт возьми, I’m The Slime жизнь гробил весь гастрольный бесконечный семьдесят третий один из лучших составов Матерей. Другое замечательнейшее свидетельство его тогдашней двойной жизни (одна для радиоэфира, вторая для себя, то есть потомства) появится на свет через четырнадцать лет. В 1988 году, когда вторым томом серии You Can’t Do That On Stage Anymore окажется Хельсинский концерт семьдесят четвертого. Впрочем, к тому времени уже и доказывать ничего не надо будет. Вопрос снялся с повестки дня сам собой, товарищи. Ваша взяла, мистер Заппа. Ну, а музыкально-событийный поток, который множественным пересечением идей и тем, их комбинацией, слиянием и расслоением весьма напоминает апрельское буйство водоворота Absolutely Free – We’re Only In It For The Money, завершается поистине шедевром. Не просто, скажем, главным достижением ФВЗ на рок’н’ролльной ниве, или, покруче с подтекстом заворачивая идеологическим, художественным оправданьем поворота мастера лицом к народу, Фрэнк поразит музыкой, на стол кинет нечто вневременное, образцовое, очередное поразительное достижение своего абсолютно на все способного гения, альбом One Size Fits All, и наплевать, что жанр произведения он сам определял, хоть это и смешно, как танцевальный. В конце концов, разве Щелкунчик или Жар-Птица не для сопровожденья, возбужденья, иначе говоря, ритмичной тряски задумывались и предназначались? А в чем уж хороводиться: в белых ли пачках нафталиновых или кроссовках рваных найк – всего лишь дело вкуса, или, скорее, настроения. Не так ли, джентльмены? Занятно другое: экстраординарный альбом, сработанный, заметим, в том же народном ключе, что и золотые-платиновые предшественники Over-Nite Sensation и Apostrophe, сумел, однако, в долларовом измереньи всего лишь дотянуть до скромного порога Top 50. Что так-то? А очень просто, на эту чудную музыку с клавишами Джорджа Дюка, дудками Наполеона Мэрфи Брока, бас-гитарой Тома Фаулера, маримбой Рут Андервуд и барабанами Честера Томпсона Фрэнк опрометчиво не наложил словечек о бессмертном пионерском – письках, сиськах, защечных пазухах и дырочках анальных. Ну и чудно, ничто не отвлекает в таком случае, не мешает людям серьезным, дедукции предпочитающим индукцию, восходя от частного – пуделиной темы, собачьих желтых меток Here Fido, C’mon Frenchie ареала OS-OSFA, – придти к общему. Определению смешного метода, посредством коего ФВЗ привносит внешнюю, понятную, ухватываемую логику во внутренне для него абсолютно взаимообусловленные, неразрывные, с виду же, с точки зрения умом обычным наделенных граждан такие разнородные, несовместимые как-будто элементы его вымышленной реальности Проект/Объект. Смысловым костылям, которые кидает он тугоухому, тормозному народонаселению, веками развивавшему (в своем бегстве от природы) способность к восприятию порядка и смысла лишь на вербальном уровне и только. Ну, не соловьи, не дятлы даже прямоходящие в своей великой массе и могут просто не заметить на музыкальном горизонте единства тем Lumpy Gravy и филмористовского Bwana Dik’а, в гитарном соло King Kong’а проморгать способны развитие идей Big Swifty или же в обличье Why Don’t You Like Me (Broadway...) не признать Tell Me You Love Me (Chunga’s Revenge). Без буквы, бирки – все туфта, наука физика нужна, чтоб объяснить отрядам хомо сапиенсов понятную любой зверюге связь между сегодняшним закатом и завтрашним дождем. Не интуичат! Итак, название подхода заимствовано из телевизионной практики – conceptual continuity, концептуальное постоянство, СС, и состоит в назойливом, настойчивом повторении образов, тем и идей, как словесных, так и музыкальных, этаком их ввинчивании, впаривании во все и вся, для создания из разнородных и разноплановых элементов единого концептуального пространства. Но если в звукописи – это действительно и стиль, и способ борьбы как со своеволием вдохновения, так и со временем – эгоцентрично разделяющим и властвующим, метод воспроизводства контекста на новом временном отрезке, то в части рифмоплетства – техническая необходимость, перила, рельсы, колея, ну, не летают по небу, проклятые, подай им тропку, а то заплачут, заскучают, уснут и, тресь, замерзли. А в ход идет все. Любая чепуха, способная задерживать внимание. Вот склянка с надписью Aunt Jemima, кленовый сироп, он тянет ниточку из шестьдесят восьмого в семьдесят второй, связывая Uncle Meat и Just Another Band From L. A. Sausage, сосиска, колбаса-малбаса, фаллический предмет, с теченьем времени меняя состоянье агрегатное продукта на несъедобное шампура, поддевает, крутиться заставляет на одной оси – Zoot Allures (1976), Joe’s Garage (1980) и Broadway The Hard Way (1988). И это так, лишь для примера, вытаскивать, подобно кроликам и голубям из шапокляка бродячего артиста, словесные CC-плюшки Фрэнка можно до бесконечности. На мерзкий кожеимит nuagahyde клеятся Absolutely Free, Fillmore East... и Joe’s Garage, человек с картофельной головой тащит под мышкой One Size Fits All, Bongo Fury и Thing Fish, а калека с неодинаковыми конечностями поганит Over-Nite Sensation, Sheik Yerbouti и The Man From Utopia. Несчастый Herbie Cohen, один или с супругой Dee, мишень любимая для стрел в отвратное буржуйское мурло, администратор Marty Perrelis – образ животного, без всякого разбора крыть готового горбатых и беременных, ну а Al Malkin, aka Butzis, фу, просто символ извращенца, метлу им в зад. Любая нитка – красная в швейной машинке ФВЗ. What’s the girl like you doing in a place like this, toads of the short forest, poots forth, Boogie Man, green rosetta, big swifty, professional, commercial, MUDSHARK, galoot cologna, rancid poncho, chrome, Edward Airforce Base, New Jersey, arf, arf, arf! Россыпи, россыпи, ну а для хрестоматий, для иллюстрации механики, демонстрации принципа, конечно, песик, Fido, наш Жулька мокроносый, но с моралью протестантской. Он же, впрочем, Phydeaux, он же, следовательно, Frenchie, и он же, как ни прискорбно, Babbette. Итак, сначала появляется слово, генезис произвольный, то ли рыбкой в сети, то ли листочком к башмаку, но попалось, зацепилось, взято в оборот. Файдо, наитипичнейшее имя друга четвероногого в англоязычных странах. BUY A FYDO fites well! – в левом нижнем углу обложки Absolutely Free среди прочих воспроизводится призыв какого-то малограмотного производителя ошейников. Собачка, к чему бы, никто не ведает пока, включая и ФВЗ. – Where can I get my poodle clipped in Burbank? – с таким вопросом на коду отправляется Call Any Vegetable в Just Another Band From L. A. Ага, не просто Верный, но и порода определилась – пудель. Хорошо, загадка загадана, ждем отгадку. Не сразу, не сразу, поскольку, повторяем, Фрэнку еще не ясно самому, да и не важно, собственно, чего ж он вертится, мохнатый, перед глазами. Стоп! Понял, есть (Dirty Love. Over-Nite Sensation). Give me Your dirty love The way you mama Make the nasty poodle chew THE POODLE BITES (Come on, Frenchie) THE POODLE CHEWS IT! (Snap it!) Эге, зверушка-то, похоже, не простая, и стригут ее не из одних лишь эстетических соображений; дети, дети, идите побегайте часок на воздухе. THE POODLE CHEWS IT! (Not a speck of cereal!) THE POODLE BITES Ни капли зерновых добавок! THE POODLE CHEWS IT! (Nothin’ but the best for my puppy!) THE POODLE BITES. Только самое лучшее для моего щеночка! Впрочем, очередное шутливое воспроизведение рекламы, на сей раз собачьего корма, отвлекает взор, готовый уже упасть, приклеиться ко дну кошмарной пропасти зоофилии. Однако, кажется, Фрэнк отдал на поруганье маленького еще не окончательно. Во всяком случае, в Apostrophe’е вездесущий Фиделька к дамам не льнет, не ластится, нет, лаем на зов Here Fido в Nanook Rubs It отозвавшись, на второй стороне в Stinkfoot’е является лично, благообразным философом с хозяйскими тапочками в зубах и глубокомысленными сентенциями на языке. Here Fido... Fido! ... c’m here little puppy Bring the slippers... (ARF, ARF, ARF)... (CRASH-CRUMBLE-BUMP-BUMP-BUMP) Heh heh heh... sick!... Well then Fido got up Off the floor, And he rolled over And he looked me Straight in the eye And you know what he said? "Once upon a time, somebody say to me" (This is the dog talkin’ now) "What is your, conceptual continuity?" "Well I told ‘em right then" (Fido said) "It should be easy to see -- "The crux of the biscuit is the APOSTROPHE[‘]" Не в бровь, а в глаз. Еще чуть-чуть, и формулой прибавочной стоимости, законами термодинамики, открытием структуры гена одарит человечество, но нет, увы, процесс мутации не знает жалости, бьет час ROXY, и пуделяра, мама, внезапно раздувается до размеров чудовища по имени FRUNOBULAX, что не мешает, впрочем, ему охотно идти на ласковое и неизменное: Here Fido, Here Fido. Впрочем, это последний кульбит веселый песика и беззаботное вилянье хвостиком. Все, попробовался, но не прошел Жучок ни в космонавты, ни в поэты, и был в конце концов казакам отдан. Окончательно и бесповоротно, причем, как сучкой (You Can’t Do That... vol. 1 ), Babbette У-у-у-уу Please, doggie be mine Пу-пу-пу Share my love Ду-ду-ду If you wouldn’t bark I’ll take you to the park Arf, arf, arf, так и кобельком. Да, на паре-тройке бутлегов смутной середины семидесятых (что лишь частично, кстати, воспроизведено в шестом томе You Can’t...), можно услышать плод хронологической, столь излюбленной Фрэнком, реверс-инженерии. Stinkfoot перетекает в Dirty Love по мостику понтонному импровизированному Poodle Lecture. In the beginning God made the light. Shortly thereafter God made Three big mistakes. Ля-ля-ля The first mistake was called man, Ту-ту-ту The second mistake was called wo-man Ля-ля-ля And the third mistake Was the invention of the poodle. Ту-ту-ту And then the wo-man put her legs Up in the air like this And looked deep into the eyes of the dog And said these words Which you can share: ... Give me your dirty love Хе-хе, впрочем, он и мужичками, этот свиненыш в собачьем обличии благородном, как выясняется, не брезгует, Here stepped up Fido N’’ kissed him on the lips good-bye. Это из песенки о Ричарде «Жопе» Никсоне образца семьдесят третьего. И что же в результате этой белиберды нелепой, испорченного телефона, сюрных кубиков и дадаистских головоломок? Зеркальная комната, псеводопространство – Over-Nite Sensation аукается с OSFA’ой, ROXY сообщается с Апострофом, а уши Just Another Band From L. A. торчат у You Can’t Do It On Stage... Иллюзия объема и единства – мираж смысла для сирых и убогих. (Не случайно с такой невиданной легкостью ломаются псевдосистемные построения вроде Длинной Sofa’ы и смысл бирок, подобных Grand Wazoo, беспечно не фиксируется.) Увы, назначение у всего этого вторичное, вспомогательное. Ну, а если кто-то предвкушал: раз уж концепция, да еще обрученная с постоянством, то будет некое движенье поступательное, неуклонное, от посылки к заключению, на пользу какой-то глобальной, логически осмысленной системы, – обманул его, одурачил, безжалостно ввел в заблужденье Фрэнк Винсент Заппа. Впрочем, не злонамеренно, а по необходимости: назови он это тросиком, ниточкой, ходунками для неспособных единство мира воспринимать по-куньи, по-собачьи, на букву, иероглиф не дробя, – обидно было бы, слушать не стали, а так – какая пища для ума! Here Fido, Here Fido. Ну вот, а теперь от общего, родового, семейного, к частному, мелкому, порой едва заметному, а именно – строчке, паре слов, что замыкают список музыкантов, исполнивших One Size Fits All - Bloodshot Rollin’ Red – harmonica when present. Чей это псевдоним, имя сценическое, контрактов ли нарушитель, подобно Flo’n’Eddie, скрывается от адвокатов и шерифов, или такой же «беспаспортный», на пиво права не имеющий не член союза, как и Erroneous, Alex Dmchowski, в глаза товарищам смотреть стыдится? Сокрытие доходов, уклоненье от призыва, наркотрафик? Не-а, легенда. На губной гармошке, там, где слышна, играет еще один великий сам-с-усам от рока, Капитан Говяжье Сердце, Beefheart, Дональд Ван Влит. На безрыбье глухого захолустья американского выводится, известно всем и каждому на свете, либо мелочь пузатая, фасованная, либо уж совершенные оригиналы из семейства кактусов. Факт, так сказать, общее место теории дарвинизма, да, но чтобы в квадрате три на три два сразу, вот такой ширины, вот такой ужины, это уж определенно не без влияния каких-то спецэкспериментов ушастых оружейников. Так или иначе, но в городке Ланкастер, что у ворот военно-воздушной базы Эдвардс в Калифорнии, жили практически на одной улице, учились просто-таки в одной школе Фрэнк Винсент Заппа и Дональд Ван Влит. Два блюзовых фаната в степи коней и револьверов. Они носили друг другу черные сорокопятки и слушали часами, ночами напролет негров, мулатов и метисов. А подтянуть, точнее, сымитировать первым попробовал Ван Влит, как утверждает предание, приятель Фрэнк его уговорил. На пленочке магнитной исторический момент не зафиксирован, зато обрывков рыжих, остатков от совместной активности периода мифического кукомонгского сколько угодно. В студии Z на Арчибальд стрит и песенки записывались, и фильмы сочинялись с Капитаном в главной роли, и мюзикл о незабвенной юности I Was A Teenage Maltshop. Но Фрэнка, если помните, попутали с порнухой мусора, он сел, а Дона заприметили люди из A&M Records, дали ему возможность записать несколько блюзовых номеров, и один из них, Diddy Wah Diddy, стал местным хитом. Впрочем, предложенный Ван Влитом оригинальный материал для долгоиграющей пластинки отвергли как слишком мрачный, и первый гигант Капитана Бифхарта Safe As Milk вышел лишь в 1967, на год позже дебютного альбома ФВЗ. Пластинка была блюзовой, но «в белых Howlin Wolf’ах» Ван Влит совсем не долго числился, в самый разгар стандартного «promotion tour’а» пошла внезапно куролесить, писать губерня, иначе говоря, если Фрэнк Вареза с паровоза пересадил на космолет картонный, то Captain отправил Ли Хукера из бара для цветных в бунгало семиглазых обитателей Тау-Кита. Встретились же вновь два обитателя седьмого неба Фрэнки и Донни после очередных неладов последнего с очередной (вполне обыденной) компанией звукозаписи. То был как раз медовый месяц Bizarre/Straight, и Заппа, не долго думая, стал продюсером первого и единственного, как окажется, двойного альбома Бифхарта. Кстати, инженером записи был Dick Kunc, герой, переживший с Фрэнком все муки лепки We’re Only In It For The Money и Cruisin’ With Ruben... То, что он накатал, а ФВЗ смикшировал, стало вехой в смешной истории позерства со смертельным исходом и названием рок-музыка, одним из оправданий перед вечностью его ужимок и потуг, а именно альбом Trout Mask Replica. Ремарки из спецвыпуска журнала Guitar Player, 1993: «В: Какого вы мнения о музыке Дона? О: Лучшие его вещи просто немыслимы, а худшие – результат влияния действительно отвратных типов из Warner Brothers. То, что на Trout Mask Replica, безусловно, относится к немыслимым, да и на Clear Spot тоже. В: Все ли из сделанного в период Trout Mask издано? О: Нет, кое-что осталось. В: Можно ли ожидать появления этого материала? О: Не знаю. Среди записей тех сессий были такие, которые Дон не захотел использовать. Вообще, исходная идея состояла в том, чтобы сделать как бы фольклорно-этнографический альбом на месте. Он и группа жили тогда все в одном доме в Сан-Фернандо Вэлли, мне хотелось притащить туда походный аппарат и записать их прямо там, каждого музыканта в его комнате, без спешки. Поют в ванной комнате, ударные в гостиной, трубач в саду – песня за песней. Поначалу все так и шло, и у меня было ощущение, что звучат они отлично, но тут внезапно Дону вдруг начало казаться, будто я просто на нем экономлю. "Ладно, – сказал я, – ты хочешь в студии? Нет проблем". И... В: Но что-то из этого все же в альбом попало, ведь так? О: Ну, да. Кое-что с походного магнитофона мы сочли подходящим, например, Dust Blows Forward, Dust Blows Back. В: И The Blimp. Ведь ваша вещь? О: Да, я занимался в студии с другими пленками, и The Blimp на самом деле работа Матерей Изобретения. А вот вокал записан по телефону. Дон как раз придумал эти слова, и на пару с еще одним парнем наговорил их в телефонную трубку. Я записал, наложил на инструментал, который оказался под рукой, и получился номер. Именно так. В: И теперь ваша версия The Blimp включена в новое периздание Weasels Ripped My Flesh? О: И еще она появится в новом эпизоде из тех, что составляют серию You Can’t Do That On Stage Anymore. Название пьесы Charles Ives. Во время турне 68–69 она исполнялась регулярно». Такой занятный во всех смыслах совместный проект. Пластинкой, составленной в полном, полнейшем соответствии с его желаньями и бзиками, Капитан был доволен вполне, а вот гонораром нет, и не суммы даже обижали, а принцип, не нравилось Ван Влиту делить графу тарифной сетки с Алисой Купер, еще одним мутантом (на самом деле, совсем иной пошиб, конечно) гнезда Чудной/Нормальный. Ворчанье началось, сопенье, и, в общем, разошлись в который уже раз. Поэт, художник, фантазер, зануда и без Фрэнка – индустриального и деловитого робота – чудил, шаманил, немыслимые вещи вытворял, но, как и следовало ожидать, в конце концов обманут был и обворован попсовыми делягами уже по-настоящему. Так что предложение Заппы устроить совместное турне ему, сидящему в семьдесят пятом на мели унылой, пришлось как нельзя кстати. Bloodshot Блудный Rollin’ Red, Капитан Говяжье Сердце снова прибился к Херби и Фрэнку. Ну, а итог таков: чересполосица двухмесячных гастролей, славный живой альбом Bongo Fury, плюс песня Why Doesn’t Somebody Get Him a Pepsi? – это костяшки белые, налево, а черные направо, на половинке ФВЗ – прощанье в стиле истец-ответчик с Херби Коэном, как следствие, невиданная тяжба с Уорнер Бразерс и пара лет вынужденного молчанья, ну, а на стороне КБ четыре года ожиданья, гниенья безнадежного на полке мастер-пленки одного из его самых известных и уж, определенно, самого популярного альбома Shiny Beast (Bat Chain Puller). Если не считать, конечно, Bongo Fury. Музыкально эта пластинка как бы завершает веселый студийно-гастрольный рок-кавардак пост-Wazoo периода. Джордж Дюк, Наполеон Мэрфи Брок и Том Фаулер еще на сцене, но уже нет Руф, и место за грудою ударных занял Terry Bozzio. Ткань очень блюзовая и сравнительно с OSFA’ой или ROXY довольно-таки однообразна и не слишком уж затейлива, зато – иллюстрация перенесения на музыку подхода к материалу живописца или скульптора ярчайшая. Не мысль свою передать, не чувство даже изобразить, а в первую очередь понять, выявить, дойти до сути материала, который тебе в руки дала судьба. Oh Debra Algebra Ebneezra Kadabra Witch Goddess of Lankershim Boulevard. Сколько знающих и понимающих ценителей, слушая первую композицию, не сомневались ни секунду в авторстве. Бифхарт, и точка. Нет, это песня Заппы, но написанная для Дональда Ван Влита, точно под его голос, его манеру, его пунктики, вот оно искусство, абсолютное чувство текстуры, структуры и возможностей сырья, исходного продукта. Цель – от Говяжьего Сердца, к еще более мясному, кровяному, сочному, чем сама говядина. Вживанье в образ с его последующим изживаньем. Станиславский, ау! Впрочем, последний опыт, кажется, такого рода. Да. Ну, а на носу 1976, год исков, адвокатов, судебных разбирательств и самого угрюмого альбома ФВЗ – Zoot Allures. И в самом деле, черт побери. Мышки за сыр, а в это время Васька с крыши. Иными словами, возвращается ФВЗ с гастролей, а у Херберта Менеджера Коэна по репе мерзкая улыбочка гуляет. Карл у Клары украл кораллы. Коммерсанты, братья Херби и Матти, без разрешения и соизволения художника потратили святое – денежки (гонорары) Фрэнка Винсента – на запись альбома Дональда Ван Влита Bat Chain Puller. Вот вам и DiscReet – товарищество на вере. С другой стороны, повод вернуться к прозе скучной лоры-ностры, бюджету, кредитам и так далее, американскому простому способу из сказки делать явь. Берешь, закатываешь рукава и вкалываешь, уж вроде было сказано, да, было, но не все, ибо история похода ФВЗ за волей и простором – не мульти-пульти с мелкою моралью и песенкой о честном муравье, она похожа куда больше на скучный, но содержательный пример (со столбиками цифр и диаграммами) из хрестоматии по политической экономии капитализма. Пример, так сказать, последовательной борьбы калифорнийского просвещенного пахаря за неуклонное сниженье накладных расходов. Два фронта кустаря-одиночки, с одной стороны, свора голоштанных нахлебников, с другой, банды грабителей в косухах, и все на рублик трудовой свой ротик разевают. А ну, ребята, от винта! Итак, вспомним, 1968. Именно в этом году ФВЗ впервые решительность продемонстрировал рачительного хозяина. Избавился от продюсера и целой толпы охотников до чужой маржи, основав (правда, пока с Херби Коэном) свою собственную компанию грамзаписи. Это успех на западном направлении, ну а на восточном он свое берет, распуская Матерей. На самом деле, не группу даже разгоняя, а меняя форму оплаты труда в дуду дудящих. Переводит с расслабляющей повременки на строгую сдельную. С этого времени Фрэнк будет нанимать необходимых ему лабухов под конкретный проект, на срок известный от и до, а перекуры оплачивать не станет. Какое-то время отвоеванная пядь осваивается, довольно долго, восемь лет зреют гроздья народного гнева и, наконец, бьет час еще одной парочки воров и захребетников – менеджера и компании-дистрибьютора. Выглядит это так – президент компании DiscReet Фрэнк Заппа подает в суд на управляющего Херберта Коэна. Дело ясное и почти семейное, но совершенно неожиданно под горячую руку лезет, причем сам, и кто бы вы думали, паразит номер один – дистрибьютор продукции ВинилМательного, Уорнер Бразерс. Поначалу – повод просто анекдотический – огромный транснациональный слон внезапно оробел, смущен, так скажем, перспективой столкнуться с громко тявкающей моськой. То есть к очередному альбому в виде приложения требует справку, гарантию того, что Херби, известный скандалист, по поводу выхода пластинки в свет сутяжничать не станет. Шантажировали композитора мастером – ладно, пока миролюбиво настроенный ФВЗ свел Zoot Allures дома, благо простенькую (скорость половинная) резервную копию он неизменно уносил с собой после каждой студийной сессии. Потерял в качестве, пожертвовал изрядной частью материала, но снял противоречие, конфликт исчерпан, казалось бы, однако нет, игра в прятки с материалами Zoot Allures’а, оказалась лишь удочек закидываньем, разминкой, первым подходом к настоящему, нешуточному выкручиванию рук, каким стала подготовка к изданию следующего альбома Фрэнка – двойника Zappa In New York. К слову сказать, четыре стороны (два компакта ныне) отменного живого звука, записанного в святки 1976 года рок-комбо (FZ, Terry Bozzio, Ray White, Eddie Jobson, Patric O’Hearn, Ruth Underwood) на фоне дружественной джазовой меди (братья Brecker, Lou Marini, Ronnie Cuber, Tom Malone) плюс David Samuels – вибрафон. Штучка, как и ROXY, для людей с понятием, рагу из прогрессивного, свободного и авангардного, на ять организованное, сбитое, что надо. Казалось бы, чего ломаться? В производство, ковать железо, пока горит, алеет, светится! Но Warner неожиданно зовет маэстро на худсовет и предлагает подправить готовый материал, настойчиво рекомендует снять десятиминутное баловство Punky’s Whips. А ну, как за клевету притянет и вас, и нас объект содомских вожделений Терри Боззио, губастый гитарист из группы Angel – Edwin ‘Punky’ Meadows? I can’t stand the way he pouts ("Cause he might not be pouting for me!") Что-что? Кровь сосешь, соси, чмокай, но искусство-то, музыку зачем щупальцами лапать? Естественно, Фрэнк что-либо менять отказывается. Ситуация возникает щекотливая, по условиям контракта Уорнеры обязаны выпустить пластинку в США не позднее шести недель с момента сдачи мастера, но при этом прав не имеют без согласия ФВЗ редактировать предоставленную им пленку. Проходит пара месяцев, весна семьдесят седьмого переходит в лето, закон на стороне Фрэнка, однако WB, похоже, не грустит, надежды не теряет строптивцу показать, кто бизнеса хозяин. Щурятся, ждут, созреет, нет? Да, но вместо веера прозрачных пальчиков голодного художника в нос зажравшегося кровопийцы сурово ввинчивается кулак шершавый токаря-инструментальщика. Сколько с меня альбомов причитается по вашей бумажке? Еще три? Вот ленты, пожалуйста, пересчитайте. Раз, два и эту еще прибавьте. Все? А теперь окончательный расчет и немедленно. Вес взят, подкова в струнку, пятак – уголком, красивый жест сильного человека. Ну, кто еще из тогдашних коллег Фрэнка Винсента по цеху, истощенных ломками-гонками, приходами-уходами, исканиями-копаниями и общим беспорядком половой жизни способен был на вот такой Гераклова, честноe слово, масштаба подвиг? Серьезно, мог взять и разом выдать на гора без сущей мелочи почти что два часа (Studio Tan + Sleep Dirt + Orchestral Favorites) первоклассного, готового к штамповке звука. Кто? Никто! No one. Только наш стахановец, могучий, как домна имени Кузбасса. Нокаут. (Кстати, сам факт позорного поражения паханов шоу-би-биза зафиксирован в существующей формуле контракта исполнителя с компаниями грамзаписи в наши дни, и этим мир обязан эпическим художествам ФВЗ: в писульке оговаривается не только общее число пластинок, кои артист обязан сдать в означенный временной период, но также непременно максимально и, самое главное, минимально допустимые временные границы их предоставления). Итак, свободен (в урну менеджера, на свалку дистрибьютора), сам по себе и может диктовать условия. Так ФВЗ и поступил, выждал положенные шесть недель и, за отсутствием аванса и сигнальных копий, со спокойным сердцем осенью 1977 предложил Mercury/Phonogram от имени новоиспеченного юридического лица – компании Zappa Records – в виде четверного альбома Läther практически весь (правда, не утерпел, кое-что перетасовал, слегка-таки перемикшировал) материал своих четырех безнадежно заглоченных Уорнерами пластинок. Mercury успел даже отшлепать пробную партию, но в свободное плавание четырехпалубный так и не ушел. Увы, гнусные интриганы из WB в судебном порядке опротестовали действия конкурента, позарившегося на чужое. Ну и что с ними прикажете делать, упырьками из сизого омута жадности и расчета? Какой каменюкой достать до дна? Способен ли вообще, в принципе, творец одолеть коммерсанта в этом мире наживы беспардонной? Да, ибо художественный акт – его оружие, спонтанное движение души – гордый девиз боевой. Он-то, в конце концов, еще напишет, получше выдумает, а вот что будут делать вымогатели с кучей пленок, обязательств и без покупателей – это чрезвычайно интересно. Короче говоря, в самом начале 1978 приезжает Фрэнк в студию радиостанции KROQ-FM и, дав возможность слушателям подтащить к радиоприемникам все, что может записывать, а потом и воспроизводить звук, в эфир пускает (даром!!!) Läther с первой по последнюю дорожку. Копируйте и размножайте! Готово! Испуганные Уорнеры станки включают, прессы запускают, а значит, и формально, и фактически освобождают ФВЗ от всех долгов и договоров. В марте 1978 выходит наконец Zappa In New York, с отстриженной, конечно, против всех законов и правил (обратите внимание, гражданин судья) композицией Punky’s Whips. В сентябре поступает в продажу Studio Tan, в январе следующего, 1979, Sleep Dirt, и четвертого мая 1979 Братья прощаются с Фрэнком, выпустив Orchestral Favorites. Прощаются с композитором, а с истцом еще долго будут иметь дело (процесс, конечно, проиграют), и в конце концов за все, за все заплатят, и пленочки к тому же вернут как миленькие, все до единой. Да, такие уж Фрэнки Заппы в апельсиновой Калифорнии есть. Пролетарий, которому для сокрушения буржуя компания трудящихся всех стран не требуется вовсе. Кстати, чем гидру придавил наш олимпиец-индивидуалист, яйцами ли тухлыми, гнилыми помидорами закидал, или же, как полагается борцу за светлое будущее, булыжниками, оружием достойным забил многоголовую? Действительно ли хороша, высокой ли, так сказать, пробы эта залповая троица Studio Tan, Sleep Dirt и Orchestral Favorites? На удивленье! Studio – просто маленькое джазово-авангардное чудо с такими шедеврами, как очередная, но в музыкальном плане уже просто немыслимая, невообразимая миниопера сорта Billy The Mountain – The Adventure Of Greggery Peccary. И следом те же виртуозы периода One Size Fits All – Duke, братья Fowler’ы, Ruth Underwood и Chester Thompson – уже без слов еще шестнадцать минут великолепного, несравненного звука делят между Revised Music For Guitar and Low-Budget Orchestra и RNDZL. Место и значение Sleep Dirt указать еще проще. Достаточно всего лишь упомянуть первоначальное название. Hot Rats III. Ну, а Orchestral Favorites – это как раз телячьи котлетки отдельно от насекомых, размножающихся в нужниках. Впрочем, не знаю, во фраках ли, с бабочками ли были те тридцать семь музыкантов, которых в самый разгар долларовой дойки рока в сентябре 1975 (между выходом в свет One Size Fits All и Bongo Fury) Фрэнк Винсент организовал для двух концертов на сцене Royce Hall Калифорнийского университета, но дирижер – родовой атрибут любого симфонического действа – присутствовал, некто Michael Zearott. Сам же ФВЗ, чуточку поиграв на гитаре, затем, как и надлежит серьезному композитору, либо скромно сидел в уголке, либо кланялся. Записи этих концертов и есть Оркестровые Любимчики – первый (без шутовского балагана Lumpy Gravy и блюзового прикрытия 200 Motels) открытый выход в чистом, белом, на всеобщее обозрение. Абсолют тотального абсурда, не праведник, в грехе сознавшийся, а черт с рогами, вдруг благолепием порывов поразивший. Но, как всегда, увы, наслаждение истинно великим – удел историков, современники же западают, сливают от вещей попроще. Неизвестно, заметил ли кто-нибудь из них вообще последнюю пластинку Фрэнка с лейблом DiskReet, ибо нерасторопные и бестолковые братья Уорнеры умудрились выпустить ее (не раньше и не позже) как раз в самый разгар бурного, просто оглушительного коммерческого успеха на публику свалившегося в марте семьдесят девятого двойного альбома Фрэнка Винсента – Sheik Yerbouti. Долгожданный дебют нового персонального торгового знака композитора – Zappa Records (память же о первом блине – несостоявшемся Läther SRZ-4-1500 – будет хранить вечно последняя цифра номера) SRZ-2-1501. С этой нашлепкой у Фрэнка выйдет всего три альбома, немного, но денег автору они соберут, судя по всему, больше, чем вся коллекция славных и многообразных трудов неутомимых Матушек Уловок и Приспособлений. Дело в том, что и Sheik, и последовавший немедленно за ним трехтомный гроссопербух Joe’s Garage – это последняя и решительная жатва освободившегося от прихлебал всех видов и мастей мастера золотые руки. Времени мало, брать нужно все и сразу, так что извините, господа чистюли. Концентрация глупости, надеждам вопреки, день ото дня растет, а плотность сероводорода пошлости в четырех стенах индустрии развлечений уже требует скафандра. Середина семидесятых – не шестьдесят шестой год, в концертных залах философов с цветочками и университетскими IQ (какие уж они ни были) сменяют пэтэушники с ножами и отвертками в карманах. Ну что ж, расширим, коль такое дело, базу социальную, наденем шлем, перчатки, прикрутим шланг баллона кислородного, и в огонь! Дойдем, охватим каждого из тех бимбо, что с восхитительным упорством одноклеточных стробоскопические пятна дискотечной атмосферы башками протыкают. Hey there people, I’m Bobby Brown! Оп! И конечно, тут же о ФВЗ всерьез начнут писать и говорить главные, настоящие ценители музыки, знатоки, авторитеты, определяющие звездный статус безошибочно по пене на девичьих губах. Истеблишмент шоу-би. Ага! Заметили, благословили, и сразу номинация на премию Grammy, по разделу Best Rock Vocal Perfomance, Male (естественно диско-хит Dancin’ Fool). А что, вы с нами по-людски, и мы с вами по-человечески, товарищ революционер. У нас нет предрассудков. Увы, успешные бунты, удачные перевороты – мероприятия высокозатратные, и если у вас нет доброго покровителя из князей, или пары деревенек под Тамбовом, то вам судьба быть коммунистом по выходным, а еврейским банкиром в будни. Ну, а оправданьем же, если оно кому-то и необходимо, копанья-ковырянья гения в кошачьих экскрементах попсовой песочницы будут великолепные, но фантастически разорительные проекты начала восьмидесятых. Вроде грандиозного масштаба «оркестровых глупостей» в Лондоне и Париже. Ну, что же, последний, как замечать случалось даже особам кровей специальных, обедни скучной стоит. Впрочем, едва ли сам Фрэнк Винсент по поводу этого вечного противоречия переживал, лил слезы, ногти грыз. Он, счастливый человек, как всегда был поглощен (и это правильно) одним – эстетикой и технологией. Хе, за гузку брать вертлявых гадов и получать от этого художественное удовлетворение – наука целая, вне всякого сомнения. Здесь принципы, схваченные и освоенные ФВЗ в его период прогрессивно-роковый, из опытно-экспериментальных перешли в разряд промышленных, серийных. Как среднестатистического подростка заставить слушать, а еще лучше, ногами топать, приседать и весело в ладоши хлопать? Дать ему песню с запоминающейся мелодией, гитарным агрессивным ходом, плотной аранжировкой, многоголосьем и непристойными, похабными куплетами. Ключевые слова – дрючка, дрочка и дырки, отверстия на теле, что спереди и сзади. Да что теория, вот опись кратенькая основных тем Sheik Yerbouti: |