Кирилл Еськов. Последний кольценосец Мы слабы, но будет знак
Скачать 5.16 Mb.
|
| ГЛАВА 57 Кумай переложил рули, и планер недвижимо замер в вышине, привычно и уверенно опершись раскинутыми крыльями на пустоту. Дол-Гулдур отсюда открывался как на ладони -- со всеми его декоративными бастионами и равелинами, центральным донжоном, занятым теперь под мастерские, и ниточкой подъездной дороги, петляющей меж вересковых холмов. Он еще раз окинул взором окрестности и довольно ухмыльнулся: спрятать их "Оружейный монастырь" здесь, у черта на куличках, под самым носом у лориенских эльфов, -- затея, великолепная в своем нахальстве. Правда, многие из коллег, собранных под крышею чародейной цитадели, ощущали себя не в своей тарелке (у одних беспрерывные ночные кошмары, а у иных -- и открывшиеся вдруг малопонятные хвори), но тролли -- народ толстокожий и флегматичный, не верящий ни в сон, ни в чох, так что инженер чувствовал себя здесь превосходно и погрузился в работу так, что даже маковка наружу не торчала. Хотя формально старшим над ними числился Джагеддин -- прославленный химик, оптик и электромеханик из Барад-Дурского университета, -- реально командовал "на объекте" комендант Гризли, чем-то и вправду напоминающий огромного серого медведя из лесистых нагорий Северо-Восхода; ни настоящего его имени, ни должности, которую он занимал в разведслужбе, никто из них не знал. Кумай не мог даже сообразить, кто тот по крови; может, из тех, северных, троллей, что жили когда-то в Мглистых горах, а потом постепенно растворились среди дунгар и ангмарцев? С комендантом Кумай спознался немедленно по прибытии в крепость (люди суперинтенданта переправили его сюда по эстафете вдоль Дол-Гулдурского тракта -- у них тут оказалась налажена настоящая ямская служба, обозы ходили едва ли не через день); Гризли устроил ему многочасовой допрос, с маниакальной обстоятельностью перешерстив всю Кумаеву жизнь, разве что не поинтересовался сексуальными вкусами его первой подружки. Детство, учеба, военная служба; имена и даты, технические характеристики летательных аппаратов и привычки его университетских собутыльников, словесные портреты горных мастеров с отцовского рудника и последовательность тостов в троллийском застолье... "Вы утверждаете, что третьего мая 3014 года, в день вашего первого полета, было пасмурно; вы твердо в этом уверены?.. А как зовут бармена в кабачке "Эчигидель", что напротив университета? Ах да, верно, "Эчигидель" будет чуть дальше по бульвару... Инженер первого ранга Шаграт из вашего полка -- высокий, сутулый, хромает на правую ногу? Ах, квадратненъкий и не хромает вовсе...". Дураку ясно -- проверка на вшивость, но к чему такие сложности? Когда же Кумай упомянул по ходу дела какую-то деталь своего миндоллуинского побега, Гризли укоризненно поморщился: -- Разве вас не проинструктировали, что эта тема под запретом? -- Но... -- растерялся инженер, -- я, право же, не думал, что этот запрет распространяется и на вас тоже... -- Вас предупреждали о каких-то исключениях из правила? -- Никак нет... Виноват. -- Привыкайте... Ладно, проверку вы прошли успешно. Угощайтесь. -- С этими словами комендант придвинул Кумаю пузатый чайник с обколотым носиком и неводомо как попавшую сюда кхандскую пиалу из тончайшего кремового фарфора, а сам погрузился в изучение составленного механиком списка -- что тому потребно для работы (бамбук, бальсовое дерево, умбарская парусина... уйма всего, да потом наверняка и еще что-нибудь всплывет). -- Кстати, ваши прежние сотрудники, такие как мастер Мхамсурэн... будь они здесь, это заметно помогло бы делу? -- Ну еще бы!.. Только разве это возможно? -- Для нашей службы нет ничего невозможного. Нужно только припомнить об этих людях все -- приметы, дружеские и родственные связи, привычки... Нам пригодится любая мелочь, так что напрягите-ка память. А по прошествии еще получаса комендант слегка прихлопнул ладонью стопку исписанных листов, лаконично подытожив: "Если они живы -- найдем", и Кумай отчего-то сразу почувствовал: эти -- найдут. "Переодевайтесь, господин инженер второго ранга. -- Гризли указал взглядом на комплект новенькой мордорской униформы без знаков различия (так тут были обмундированы все -- и конструктора Джагеддина, и обслуга, и безмолвные охранники из разведслужбы). -- Пойдемте, покажу вам наше хозяйство..." Хозяйство оказалось обширным и разнообразным. Кумая, например, дожидался великолепный планер невиданной им ранее конструкции: прямые и узкие, как эльфийский клинок, крылья почти двадцатиярдового размаха держались, казалось, вообще ни на чем -- какой-то невероятный материал, легче бальсы и прочнее каменной лиственницы: под стать планеру была и "мягкая" катапульта для его запуска -- ну нет таких материалов в природе, хоть башку рубите! Тут только механик сообразил, что имеет дело с легендарным "Драконом" назгулов, дальность полета которого определяется единственным обстоятельством -- сколько времени выдержит без посадки пилот в своей гондоле. Впрочем, пилотирование "Дракона" Кумай освоил с легкостью: известное дело -- чем совершеннее техника, тем проще она в обращении. Одновременно с Кумаем в Дол-Гулдуре объявились четверо изенгардских инженеров "пробойного огня": так величали порошкообразную зажигательную смесь вроде той, что издавна использовалась в Мордоре для праздничных фейерверков. Изенгардцев привел сюда Росомаха -- невысокий жилистый парень с чуть кривоватыми ногами, похожий на дунгарского горца; он теперь замещал Гризли, когда тому случалось отлучиться из крепости по своим секретным делам. К пробойному огню (его через небольшое время стали называть просто -- порошок] мордорские мастера отнеслись поначалу весьма скептически: начиненные им каплевидные керамические сосуды с короткими крылышками летели действительно далеко, почти на две мили, но вот прицельность, мягко говоря, оставляла желать лучшего -- плюс-минус двести ярдов. К тому же как-то раз "летающая капля" разорвалась прямо в направляющем желобе, убив случившегося поблизости рабочего; узнав же от изенгардцев, что такие истории случаются -- "ну, не скажешь, чтоб регулярно, но быва-ат, быва-ат", -- мордорцы лишь переглянулись: "Слышь, ребята? Ну-ка его на хрен, этот пробойный огонь, -- с ним своих спалишь скорей, чем чужих..." Однако не прошло и трех дней после той аварии, как катапультисты пригласили Гризли на пробные стрельбы -- похвастаться новым типом снаряда. Со стандартной трехсотъярдовой дистанции они первым же выстрелом превратили в решето группу из восьми мишеней; а всего и дела-то было -- полый керамический шар, набитый порошком с рубленными гвоздями и снабженный огнепроводным шнуром для зажигательных нафтовых кувшинов. Следующий шаг напрашивался сам: поместить емкость с порошком внутрь резервуара с огневым желе, что получается при растворении мыла в светлой фракции нафты -- так, чтобы при взрыве липкие прожигающие хлопья разлетались во все стороны... Гризли оглядел тогда тридцатиярдовое пятно выжженной до минерального слоя почвы и изумленно обернулся к Джагеддину: "И это все натворил один-единственный кувшин? Ну, ребята, поздравляю: наконец-то вы придумали нечто стоящее!" Вот тогда-то Кумаю и пришло в голову, что такие снаряды -- хоть зажигательные, хоть осколочные -- можно не только выстреливать из катапульт, но и сбрасывать с планеров. "Бессмысленно, -- возразили ему. -- Ну сколько вылетов ты успеешь совершить за время сражения? Два? Три? Овчинка не стоит выделки". "Если сбрасывать снаряд просто на вражеское войско -- конечно, нет. А вот если накрыть лично милорда Арагорна с милордом Митрандиром -- очень даже стоит". "Думаешь, попадешь?" "Почему ж нет? Попасть-то надо не в отдельного человека, а в тридцатиярдовый круг..." "Слушай, как-то это... неблагородно..." "Чего-чего?!!" "Да нет, это я так... Той прежней, рыцарской войне с ее "Вы готовы, прекрасный сэр?" так и так конец... Единый свидетель -- не мы это затеяли". Да, благородной войне, похоже, и вправду наставал конец... Мордорские конструкторы, например, изрядно продвинулись в совершенствовании арбалетов -- оружия, которое в Средиземье всегда было под негласным запретом. ("Как ты полагаешь, почему благородные рыцари так ненавидят арбалет? Я бы сказал -- в этой их ненависти просматривается что-то личное, нет?.." "Как же, слыхивали: дистанционное оружие -- оружие трусов". "Э, нет -- тут сложнее. Против луков -- заметь! -- никто особо не возражает. Фокус в том, что у лучшего лука усилие на тетиве -- сто фунтов, а у арбалета -- тысяча". "Ну и что с того?" "А то, что лучник может свалить латника, лишь попав тому в щель забрала, в спайку панциря и тэдэ -- высокое искусство, надо учиться с трехлетнего возраста, тогда, глядишь, годам к двадцати будешь на что-то годен. Арбалетчик же стреляет по контуру -- куда ни попади, все навылет: месяц подготовки -- и пятнадцатилетний подмастерье, сроду не державший в руках оружия, утрет рукавом сопли, приложится с сотни ярдов, и крышка знаменитому барону N, победителю сорока двух турниров, и прочая, и прочая... Знаешь, как говорят в Умбаре: "Единый сотворил людей сильными и слабыми, а создатель арбалета их уравнял": вот теперь эти "сильные" и бесятся -- гибнет, видите ли, высокая эстетика воинского искусства!" "Точно. А тут еще податные сословия начинают чесать репу: а нахрена, собственно, они нам вообще сдались, со всеми ихними гербами, плюмажами и прочими прибамбасами? Ежели для защиты Отечества, так, может, арбалетчики-то дешевле обойдутся?" "Экий вы, батенька, ползучий прагматик..." "Что есть, то есть. И никак мне, свинорылому, не взять в толк: отчего это вышибать человеку мозги мечом благородно, а арбалетным болтом -- подло?") Впрочем, и стальные арбалеты, снабженные приближающими стеклами, и "летающие капли", и даже сбрасываемые с небес огненные снаряды -- все это выглядело невинными шалостями по сравнению с тем, чего потребовало от них на днях -- устами Гризли -- невидимое руководство. В Мглистых горах издавна известны несколько ущелий, где из скальных трещин сочится туман, бесследно тающий затем в неподвижном воздухе. Те немногие, кто сумел унести оттуда ноги, рассказывают, что стоит вдохнуть этот самый воздух, как во рту появляется мерзкий сладковатый привкус и лавиной наваливается неодолимая сонливость; ну а чем заканчиваются подобные сны, видно по накопившимся там россыпям звериных скелетов. Так вот, следует придумать способ напускать такой туман на врага... Кумай был человек дисциплинированный ("надо -- значит надо"), однако от этой затеи руководства -- отравить воздух -- его замутило: надо ж было до такого додуматься -- "оружие Возмездия"... Хвала Единому -- он механик, а не химик, так что лично иметь касательство к этим работам ему не придется. ...Он сбросил с высоты ста футов пару булыжников (вес подобран как у разрывных снарядов; легли отлично, впритирку с мишенями), а затем посадил планер прямо на тракт милях в полутора от Дол-Гулдура, там, где дорога, рассекшая белым песчаным шрамом болезненный румянец отцветающей вересковой пустоши, утекала в сумрачный каньон, промытый ею в темнолесской чащобе; выбрался из гондолы и присел на обочину, нетерпеливо поглядывая в сторону крепости. Сейчас подведут лошадей, и он попробует поднять "Дракон" прямо с земли, разогнав его конной упряжкой, как это делали с планерами старого образца. Ну где они там? За смертью бы их посылать... Поскольку Кумай глядел в основном в направлении Дол-Гулдура, человека, двигавшегося по дороге со стороны леса, он заметил, лишь когда тот приблизился ярдов на тридцать. Разглядев пришельца, тролль ошалело потряс головой: "Быть того не может!", а потом, не чуя под собою ног, ринулся навстречу и мгновение спустя сгреб того в охапку. -- Осторожнее, черт здоровый, ребра поломаешь!.. -- Надо ж пощупать -- может, ты глюк!.. Давно они тебя разыскали?.. -- Порядком. Да, сразу о главном: Соня жива и здорова, она сейчас у наших, в Пепельных горах... Халаддин внимал повествованию Кумая, не отрывая чуть сощуренных глаз от деловитой суеты пестрых земляных пчелок на цветах вереска. "Ну назгулы, ну мудрецы, мать ихнюю за ноги... Это ж надо было додуматься -- засунуть палантир в эдакое осиное гнездышко... Счастье еще, что я не сунулся к этим профессионалам из разведслужбы со своею доморощенной легендой: раскололи бы в два счета, и привет горячий. А выложить Гризли с Росомахой все как есть -- так это полный атас. Заявляется в ихний сверхзасекреченный "Оружейный монастырь" некий военлекарь второго ранга: "Я, парни, к вам на минуточку -- заберу из тайника палантир, и обратно в Итилиен, к принцу Фарамиру. Действую по приказу Ордена назгулов -- только вот отдавший мне этот приказ тут же на месте и умер, так что подтвердить сей факт некому... В доказательство могу предъявить кольцо назгула -- лишенное, правда, всех магических свойств. Картина маслом... Меня ведь, пожалуй, сочтут даже не шпионом, а просто психом. В замок, может, и пустят (спецы по ядам на дороге не валяются), но обратно-то точно не выпустят; я бы, во всяком случае, не выпустил... Стоп-стоп-стоп!.." -- Эй, Халик, очнись! Ты в порядке? -- Все путем, извини. Просто пришла в голову одна идея. Я, видишь ли, выполняю тут спецзадание, никак не связанное с вашим "Оружейным монастырем"... Слыхал про такие колечки? Кумай подкинул кольцо на ладони и уважительно присвистнул. -- Иноцерамий? -- Он самый. -- Уж не хочешь ли ты сказать... -- Хочу. Инженер второго ранга Кумай! -- Я! -- Именем Ордена назгулов... Готовы ли вы исполнить то, что я прикажу? -- Так точно. -- Учти -- об этом задании не должен знать никто из твоего дол-гулдурского начальства. -- Ты думай, чего говоришь!.. -- Кумай, дружище... Я не вправе открыть тебе суть операции, но клянусь чем угодно, Сониной жизнью клянусь: это единственное, что еще может спасти наше Средиземье. Выбирай... Если я явлюсь к Гризли, он наверняка затребует подтверждения моих полномочий; пока его начальство свяжется с моим, могут пройти не недели -- месяцы, а к тому времени все будет уже кончено. Думаешь, назгулы всемогущи? Черта с два! Они, если хочешь знать, даже не упредили меня об этих дол-гулдурских играх разведслужбы -- надо думать, и сами тут ни сном ни духом... -- Это-то понятно, -- проворчал Кумай. -- Когда на всегдашний наш бардак накладывается еще и секретность, никаких концов вообще не сыщешь. -- Так сделаешь? -- Сделаю. -- Тогда слушай и запоминай. В Большом зале замка есть камин; в задней его стенке должен быть камень ромбической формы... |
Похожие:
 | Кирилл: Пока нет такой. Мне нравится, поскольку еще не так много объезжено, нравится новое для себя открывать |  | Этот вопрос будет мучить долгие годы, до тех пор, пока Вы не определитесь с местом работы, своим местом |
| | Последний срок приема документов на участие в конкурсе программы Фулбрайта Исследовательские гранты в области точных и естественных... | |
| Орден "Родительская слава" имеет знак ордена в футляре, мужской и женский знак ордена, а также миниатюрные копии знака ордена, предназначенные... | | «Мы с тобой старинные при ятели, поэтому цена будет минимальной», заявил он Сухову. «Как же так? удивился Сухов. Ведь ты подарил... |
| Каменноостровском проспекте. Он даже немного улыбнулся. «Видать, у директора – хорошее чувство юмора, но парень он рисковый, если... | | Фольксваген Пассат, государственный регистрационный знак а000аа36, при перестроении не уступил дорогу транспортному средству Рено... |
| «О чем вы говорите? Пока мы не будем держать в своих руках прессу всего мира, все, что вы делаете, будет напрасно. Мы должны быть... | | Пятунин Кирилл Романович – начальник конструкторского отдела систем инженерного анализа (cae), ОАО «нпо «Сатурн» |