Кирилл Еськов. Последний кольценосец Мы слабы, но будет знак
Скачать 5.16 Mb.
|
| ГЛАВА 29 Оборвав одним коротким взмахом руки вопль дунадана (тот даже не застонал -- просто мешком осел на пол), орокуэн обернулся к Фарамиру и адресовал Его Высочеству несколько слов, самым мягким из которых было "долбо...б". Его Высочество воспринял это как должное: именно принца ни с того ни с сего обуяла сентиментальность, и он возжелал лишь припугнуть часового, не вырубая того (как настаивал Цэрлэг). "Гуманизм", как водится, вышел боком -- солдат все равно заполучил предначертанную ему комбинацию переломов и внутренних кровоизлияний, только совершенно уже зазря: их положение, похоже, стало безнадежным. Впрочем, на разборки времени не было. Цэрлэг молниеносно сорвал с часового черный плащ, швырнул его подбегающей Йовин и рявкнул, указав на дверь в подвал: "Встать там, оба! Мечи на караул!"; сам же он стремительно выволок дунадана на середку помещения. Группа из шести солдат, ворвавшихся в дверь несколько секунд спустя, застала лишь свежие следы только что случившейся здесь стычки: пост у двери подвала на месте -- готовый к отражению повторного нападения, еще один дунадан застыл на полу; опустившийся же возле него на колени сержант, едва обернувшись в их сторону, властно указал на южную лестницу и вновь низко склонился к раненому. Солдаты помчались, куда им было велено, грохоча сапогами и едва не задев орокуэна ножнами мечей. Группа получила передышку -- на несколько секунд. -- Будем с боем пробиваться к частоколу? -- Принцу явно не терпелось сложить буйну головушку. -- Нет. Действуем по первоначальному плану. -- С этими словами Цэцерлэг извлек свои инструменты и принялся спокойно изучать замок. -- Но они ведь сразу поймут, чем мы тут занимаемся! -- Угу... -- Отмычка вошла в замочную скважину и принялась ощупывать щеколды. -- И что тогда? -- Догадайся с трех раз, философ! -- Драться? -- Умница... Я буду работать, а вы -- защищать меня. Как и положено нашим с вами сословиям... Принц не выдержал и рассмеялся: парень определенно был ему по душе. Впрочем, в тот же самый миг всем стало не до смеха -- передышка кончилась тем, чем и должна была кончиться: с южной лестницы воротилась пара недоумевающих дунаданов -- так кого ищем-то, господин сержант? -- а в дверях нарисовались трое настоящих сержантов Белого отряда. Эти-то сразу сообразили, что к чему, и заорали: "Стой!! Бросай оружие!" -- ну, и все, что полагается орать в таких случаях. Цэрлэг между тем продолжал сосредоточенно (можно даже сказать -- отрешенно) ковыряться в замке, не обращая внимания на то, что творилось у него за спиной. Начавшийся там диалог был предсказуем на все сто ("Отдайте меч. Ваше Высочество!" "А вы попробуйте взять!" "Эй, кто там!.."), так что он обернулся, да и то лишь на миг, единственный раз -- когда оплечь его впервые раздался тягучий перезвон соприкоснувшихся клинков. Трое Белых сержантов тотчас сдали назад; один из них, кривясь от боли, бережно прятал под мышку кисть правой руки, а оружие его валялось на полу -- "магический круг", воздвигнутый вокруг двери мечами Фарамира и Йовин, работал пока безупречно. Принц, в свою очередь, не имел возможности оглядываться на дверь (ощетинившееся сталью полукольцо Белых вокруг них быстро смыкалось -- свора, загнавшая оленя), однако некоторое время спустя он услыхал за спиною металлический щелчок, а вслед за тем -- странный смешок Цэрлэга. -- Что там такое, сержант? -- Все нормально. Просто ситуация: наследный принц Гондора и сестра короля Рохана, не щадя жизни, прикрывают какого-то орка... -- И верно -- забавно. Как оно там? -- Порядок. -- Сзади раздался скрип заржавелых петель, и пахнуло затхлым холодом. -- Иду внутрь, а вы удерживайте дверь, пока я не скажу. Белые тем временем выстроили вокруг них настоящий частокол -- и замерли; в действиях их принц отчетливо ощущал растущую растерянность: "Черт побери, а где же Гепард и прочее начальство?" Он, однако, не сомневался: те, кто их окружил, не атакуют потому лишь, что не подозревают о существовании подземного хода. Наконец перед ними возник рядовой с белой повязкой на рукаве и отвесил Фарамиру изысканный поклон: -- Прошу простить. Ваше Высочество. Я -- сэр Элвард, лейтенант дунаданской лейб-гвардии. Может быть, вы найдете возможным отдать свой меч мне? -- Чем же это вы лучше прочих? -- Возможно, тайная стража совершила некие действия, которые вы сочли оскорбительными для вашей чести. В таком случае лейб-гвардия Его Величества -- в моем лице -- приносит вам глубочайшие извинения и гарантирует, что ничего подобного не повторится, а виновные будут строжайше наказаны. Тогда мы могли бы счесть весь этот досадный инцидент исчерпанным. -- Рыбка задом не плывет, лейтенант. Мы с Ее Высочеством решили или выйти из форта свободными людьми, или умереть. -- Вы не оставляете мне иного выхода, кроме как разоружить вас силой. -- Валяйте, лейтенант. Только аккуратнее -- а то ненароком порежетесь... На сей раз натиск был более серьезен. Однако до тех пор, пока обе стороны не переступили некую грань, преимущество оставалось на стороне четы князей Итилиенских: Йовин с Фарамиром без особых колебаний наносили противникам колющие удары по конечностям, на что те пока не решались. Спустя небольшое время в рядах нападающих было уже трое легкораненых, и атака захлебнулась: дунаданы действовали вяло и все чаще оглядывались на своего лейтенанта -- скомандуйте же хоть что-нибудь внятное, черт побери! Рубить их или как?.. Люди из тайной стражи предусмотрительно заняли позиции в задних рядах, предоставив всю инициативу (и ответственность) сэру Элварду, поскольку ситуация очевидным образом складывалась так, что куда ни кинь -- всюду клин. И вот, когда Фарамир уже мысленно поздравлял себя -- как удачно они выигрывают время для Цэрлэга, -- тот внезапно возник рядом с ним, сжимая в руке ятаган, и произнес совершенно безжизненным голосом: -- Там новенький умбарский замок, принц, -- мне его не открыть. Так что сдавайтесь, пока не поздно. -- Поздно, -- отрезал Фарамир. -- Можем мы как-то спасти жизнь вам, Цэрлэг? -- Навряд ли, -- качнул головою орокуэн. -- Меня-то уж точно в плен брать не станут. -- Йовин!.. -- Мы предстанем перед Мандосом рука об руку, милый, -- что может быть замечательнее! -- Ну, тогда хоть повеселимся напоследок. -- С этими словами Фарамир бесшабашно двинулся на строй Белых, как раз туда, где стоял сэр Элвард. -- А ну держитесь, лейтенант! Клянусь стрелами Оромэ, мы сейчас забрызгаем своей кровью весь камзол вашего хозяина -- да так, что ему вовеки не отмыться! А когда зал наполнился звоном и воинственными кликами (теперь рубка пошла так, что ясно было -- вот-вот появятся первые покойники), откуда-то сзади, от северной лестницы, донесся голос -- вроде бы и негромкий, но разом проникший в сознание всех сражающихся: "Остановитесь все! Фарамир, прошу вас, выслушайте меня!" Было в этом голосе нечто такое, что схватку и вправду как бы приморозило на несколько мгновений, и Гепард (в плаще с чужого плеча, опирающийся левой рукою на что-то вроде костыля, а правой -- на плечо сержанта Белых) достиг середины зала. Он остановился посреди всеобщего оцепенения, и тогда вновь прозвучал его повелительный голос: "Уходите, Фарамир! Быстрее!" Брошенный рукою капитана небольшой блестящий предмет несильно ударил в грудь Цэрлэга, и сержант с изумлением подобрал с пола хитрый двухбородочный ключ от умбарского замка... Вот тут-то оцепенение разом кончилось! Фарамир с Йовин, следуя команде орокуэна, мгновенно сместились назад, к двери, сам он опять шмыгнул в погреб, а сэр Элвард, до которого наконец-то дошла суть происходящего, воскликнул: "Измена!! Они же сейчас уйдут по подземному ходу!" Пару секунд лейтенант обдумывал ситуацию, а затем принял окончательное решение и, указывая на принца мечом, прокричал сакраментальное: "Убейте его!!" Тут уж все пошло серьезней некуда. Сразу стало ясно, что Йовин, во всяком случае, больше пары минут никак не продержится: девушка, надо заметить, фехтовала превосходно, как бы не лучше принца, просто трофейный дунаданский меч был ей не по руке -- тяжел. Оба уже заработали по касательному ранению (он -- в правый бок, она -- в левое плечо), когда сзади раздалось: "Путь свободен, принц! Отступайте по очереди -- в проход между бочками. Вещмешок у меня!" Несколькими секундами спустя принц, вслед за Йовин, оказался в погребе. Стоя на пороге, он нанес удачный встречный удар наседавшему на него дунадану, после чего сумел разорвать дистанцию и теперь быстро пятился в темноту, в узкую щель между поставленными друг на дружку -- в три ряда -- пустыми бочками. "Быстрее, быстрее!!" -- раздался (как ему показалось -- откуда-то сверху) голос Цэрлэга. В проходе уже появились Белые -- их силуэты четко выделялись на фоне освещенного дверного проема, как вдруг спереди раздался глухой деревянный грохот, похожий на обвал, и наступила полная тьма -- от входа не пробивался уже ни единый лучик. Фарамир замер было в растерянности, но тут рядом с ним откуда-то возник орокуэн, схватил за руку и потащил во тьму; плечи принца задевали за стенки прохода, сзади раздавались вопли и ругательства дуна-данов, а спереди, из темноты, их тревожно окликала Йовин. "Что это там случилось, Цэрлэг?" "Ничего особенного: просто я раскачал бочки верхнего ряда, обрушил их вниз и завалил проход. У нас теперь не меньше минуты форы". Девушка поджидала их у небольшой необыкновенно толстой дверцы, выходившей в узкую и низкую, около пяти футов высотой, земляную галерею: вокруг стояла полная темь, даже орокуэн мало что различал. -- Йовин -- вперед, и живо! Только палантир захватите... А вы, Фарамир, давайте-ка помогите мне... Да где же оно, черт побери? -- Что вы там ищите? -- Бревно. Небольшое бревнышко, футов на шесть. Его должны были подтащить к дверце люди Грагера... Ага! Вот оно!.. Затворили дверь, принц? Теперь подпираем ее снаружи бревном... Протискивайтесь-ка сюда. Хорошенько упираем торец... в ямку... Хвала Единому, пол тут земляной -- держаться будет как надо. Несколькими секундами погодя дверца ходуном заходила под ударами -- они поспели как раз вовремя. А наверху, в Эмин-Арнене, шла тем временем крутая разборка. Бледный от ярости сэр Элвард орал шефу контрразведки: "Ты арестован, Гепард, или как тебя там!.. И имей в виду, сволочь: у нас, на Севере, предателей вешают за ноги -- так, чтобы у них было время хорошенько поразмыслить перед смертью..." "Заткнись, болван, без тебя тошно", -- устало отмахнулся капитан. Присев на ступеньки лестницы и закрыв глаза, он терпеливо ждал, пока ногу его заключат в какое-то подобие лубка: временами по лицу его пробегала судорога боли: перелом стопы -- штука поистине страшная. "В общем, ты арестован", -- вновь повторил дунадан: он перевел взгляд на офицеров тайной стражи, стоящих полукругом позади своего командира, и внезапно ощутил страх -- а его напугать было нелегко. Семь фигур застыли в странной неподвижности, а глаза их, обычно темные и пустые будто высохший колодец, вдруг наполнились багровым мерцанием, как у хищного зверя. "Нет-нет, не вздумайте, -- обернулся к своим людям Гепард, и багровое свечение тотчас исчезло -- будто его и не было. -- Пускай он считает меня арестованным, если ему так спокойнее: нам сейчас для полного счастья не хватает только резни внутри Белого отряда..." В тот же миг со двора форта донесся гомон голосов, затем дверь распахнулась, и, сопровождаемый совершенно обалделыми дозорными, вошел человек, увидеть которого они ожидали сейчас менее всего. -- Грагер... -- ошеломленно откликнулся сэр Элвард. -- Как вы смели явиться сюда? Вам, между прочим, никто не давал гарантий безопасности... -- Гарантии безопасности, -- усмехнулся барон, -- сейчас уже нужны не мне, а вам. Я пришел по поручению моего сюзерена, князя Итилиенского, -- с нажимом произнес он. -- Его Высочество согласен забыть все то зло, которое вы ему причинили и собирались причинить. Более того: князь предлагает план, который позволил бы Его Величеству сохранить лицо, а лично вам -- головы на плечах. ГЛАВА 30 Итилиен, Поселок. 15 мая 3019 года Утро в тот день выдалось чудесное, и акварельная голубизна гор Эфель-Дуат (это ж надо додуматься -- назвать их Хмурыми!) была столь прозрачна, что их заснеженные вершины казались невесомо парящими над необозримым изумрудным руном Итилиена. Высящийся на соседнем холме Эмин-Арнен стал на эти минуты именно тем, чем и виделся, наверное, своим создателям -- не крепостью, а волшебной лесною обителью. Лучи восходящего солнца чудесно преобразили луг на окраине Поселка -- обильная роса, прежде затягивавшая его благородным матовым серебром, внезапно вспыхнула неисчислимыми россыпями крохотных бриллиантов: наверное, ранний майский рассвет застиг врасплох гномов, собирающихся тут для своих ночных бдений, и они теперь попрятались по норкам полевых мышей, в панике побросав свои любовно разложенные на траве сокровища. Впрочем, у трех или четырех сотен людей, по большей части -- крестьян и солдат, собравшихся в этот час на лугу, означенная роса вряд ли вызывала какие-либо положительные ассоциации (не говоря уж о поэтических сравнениях), ибо вымочила их всех до нитки, и теперь они едва не стучали зубами от озноба. Никто, однако, не уходил, напротив -- народ постоянно прибывал. К жителям Поселка присоединялись теперь и люди с дальних хуторов: весть о том, что Белый отряд поутру оставляет Эмин-Арнен, передавая свои обязанности вновь воссозданному Итилиенскому полку, разнеслась по всему краю с совершенно немыслимой скоростью, и ни один человек не желал пропустить такое зрелище. Теперь они глядели на два замерших друг напротив друга строя -- черный и зеленый, на офицеров, адресующих друг другу сложные движения обнаженными мечами ("Пост сдал" -- "Пост принял"), и -- удивительное дело! -- впервые осознавали себя не переселенцами из Гондора, Арнора или Белфаласа, а итилиенцами. Князь Итилиенский был несколько бледен и в седле, как отмечали про себя знатоки, чувствовал себя не слишком комфортно: впрочем, бледноватых физиономий с мутными взорами хватало и в рядах Белого отряда ("Ох, ребята, чую, нынче ночью они там у себя в замке гуляли по-сизому..." "Да уж, вон от тех трех Белых, в заднем ряду справа, перегар небось -- хоть закусывай; на ногах не стоят, болезные"). Фарамир меж тем поблагодарил Белый отряд за верную службу, церемонно попрощался с офицерами своей личной охраны и обратился к народу с речью. -- Сегодня, -- сказал он, -- мы торжественно провожаем домой друзей, которые пришли к нам на выручку в самое тяжелое время -- когда юная итилиенская колония была беззащитна перед стаями кровожадных гоблинов и волколаков; земной поклон вам, доблестные Стражи Цитадели! ("Слышь, кум -- стаи гоблинов... ты хоть одного тут видал, хотя б издаля?" "Ну, сам-то, вестимо, не видал, но знающие люди сказывают, будто намедни на Выдряном ручье...") Память об этой помощи навсегда останется в наших сердцах -- так же как само княжество Итилиенское навсегда останется вассалом Воссоединенного Королевства, его заандуинским щитом. Однако оборонять Королевство мы будем по своему разумению: мы живем не в Анориене, а за Великой Рекой, а потому нам придется жить в мире и согласии со всеми здешними народами -- нравится это кому-то или нет. ("Об чем это он, кум?" "Ну, я так себе понимаю, что вот, для примера, тролли в Хмурых горах: сказывают, будто железо у них там -- по цене грязи, а вот с лесом весьма напряжно..." "Так-то оно так...") Одним словом. Его Величеству королю Гондора и Арнора -- трижды виват! ("Чудно это, кум..." "Ты лучше гляди, дурья башка, -- там справа уже бочки выкатывают! На халяву -- можно и за Его Величество... Ур-р-ра-а!!!") ...Гонец из Минас-Тирита -- лейтенант дунаданской лейб-гвардии -- появился на лугу, когда церемония была в разгаре: конь его был в мыле и тяжко поводил запавшими боками. Сэр Элвард, свернутый в бараний рог людьми из тайной стражи ("Будьте любезны улыбаться, сэр!.. Кому сказано -- улыбайся!") и теперь бессильно наблюдавший все это неслыханное предательство -- сдачу без боя ключевой крепости, -- встрепенулся, и в сердце его затеплилась отчаянная надежда: Его Величество каким-то образом проведал о мятеже и посылает Отряду приказ взять к ногтю всех этих трижды изменников -- от Фарамира до Гепарда... Увы! Пакет был и в самом деле от Арагорна, но предназначался он как раз капитану тайной стражи. Тот прямо на месте сломал печать с Белым деревом и погрузился в чтение; затем неторопливо сложил депешу и со странным смешком протянул ее сэру Элварду: -- Прочтите, лейтенант. Думаю, вам это будет небезынтересно . Письмо являло собой детальную инструкцию -- как Белому отряду действовать в новых обстоятельствах. Арагорн писал, что для сохранения статус-кво следует выявить базы Итилиенского полка и уничтожить их одним ударом -- так, чтобы не ушел ни единый человек; операция должна быть молниеносной и совершенно секретной, а кому приписать в дальнейшем сие чудовищное злодеяние -- горным троллям, гоблинам или лично Морготу, -- это уж на усмотрение капитана. Но!!! Если есть хотя бы тень сомнения в успехе подобной операции (может статься, например, что время упущено и итилиенцев уже почти столько же, сколько Белых), проводить ее не следует Тогда надлежит выдать нужду за добродетель и передать охрану Эмин-Арнена офицерам Итилиенского полка -- в обмен на подтверждение Фарамиром своей вассальной присяги, а самим возвращаться в Минас-Тирит, оставив на месте лишь агентурную сеть. Его Величество еще раз повторял, что жизнь Фарамира неприкосновенна при любых обстоятельствах; тех же, кто -- сознательно или по недомыслию -- спровоцирует открытое столкновение между Белыми и итилиенцами (что немедля приведет к партизанской войне в княжестве и взорвет изнутри все Воссоединенное Королевство), ждет казнь за государственную измену. Короче говоря: во-первых, "начал делать -- так уж делай, чтоб не встал"; во-вторых, "не уверен -- не обгоняй"... "На свете есть множество владык, -- писал в постскриптуме Его Величество, -- которые обожают облекать свои приказы в форму намеков, дабы иметь потом возможность спрятаться за спину непосредственного исполнителя -- их, дескать, "неверно поняли". Так вот, Элессар из рода Валандила к их числу не принадлежит: он всегда принимает ответственность на себя и называет вещи своими именами, а в его приказах содержится лишь то, что в них содержится. Если же в Белом отряде найдутся офицеры, которые -- имея усердие не по разуму -- примут категорические запреты за завуалированные пожелания государя, то капитану Гепарду надлежит нейтрализовать оных офицеров любой ценою". -- Как видите, лейтенант, сохраняя вам жизнь в ходе ваших ночных кунштюков, я в известном смысле нарушил приказ Короля. -- Так вы знали об этом приказе заранее? -- Сэр Элвард глядел на Гепарда с суеверным страхом. -- Вы переоцениваете мои возможности. Просто я в отличие от вас умею просчитывать комбинацию хотя бы на пару ходов вперед. -- ...Уходят! Ты гляди -- и вправду уходят! -- выдохнул наконец Грагер, провожая глазами потянувшуюся по Осгилиатскому тракту колонну Белых: пальцы левой руки он, однако, продолжал держать скрещенными особым образом -- "дабы не сглазить". -- Я, грешным делом, до последней секунды не верил, все ждал от них какой-нибудь подлянки... Вы гений. Ваше Величество! -- Во-первых, не Ваше Величество, а Ваше Высочество; и имейте в виду, барон, -- к шуткам на эту тему я совершенно не расположен... -- Виноват, Ваше Высочество. -- Впрочем, -- тут Фарамир со скупой улыбкой оглядел собравшихся вокруг них бойцов Итилиенского полка, -- вам всем дозволяется обращаться ко мне -- по старой памяти -- "мой капитан"; привилегия эта, ясное дело, не наследственная. А теперь, парни. Ее Высочество проводит вас в замок -- там уже все накрыто и откупорено: мы с господами офицерами и... э-э-э... гостями с Восхода догоним вас минут через десять... Так что это вы там. барон Грагер, давеча благодушествовали -- "уходят, уходят"... Вы и вправду так думаете? -- Никак нет, мой капитан. Их агентурная сеть... -- Вот именно. И что теперь прикажете с нею делать? -- Ничего, Ваше Высочество. -- Ну-ка объяснитесь... -- Пожалуйста. Отдавать под суд выявленных нами людей Гепарда бессмысленно: если Итилиен был и остается вассалом Гондора, то в их работе на монарха Воссоединенного Королевства нет состава преступления. Иногда в подобных случаях шпиона по-тихому ликвидируют, но это крайняя мера: тем самым мы фактически объявим Минас-Тириту, что находимся с ними в состоянии... ну, если не войны, то открытой вражды. И наконец, самое главное, принц: я почти уверен, что их сеть выявлена нами не полностью; взяв лишь известную нам ее часть, мы позволим им в дальнейшем спокойно использовать оставшихся на свободе агентов. А вот если мы не тронем никого, то вычислить, что же именно нам известно, окажется невозможным, и тогда им -- по законам конспирации -- придется исходить из того, что вся эта агентура засвечена; думаю, они если и не поставят на ней крест, то законсервируют надолго. Во всяком случае, я на их месте не стал бы приближаться к такой "полузасвеченной" сети и на три полета стрелы... -- Ладно, это все теперь на ваше усмотрение, барон Грагер. Жалую вам капитанский чин и соответствующие полномочия. -- Ого! -- рассмеялся Тангорн. -- Я вижу, принц, становление Итилиенского государства идет не вполне обычным путем: первой по счету его институцией станет контрразведывательная служба... -- С волками жить... -- пожал плечами Фарамир. -- Впрочем, все это вряд ли интересно нашим гостям. Где вы там, Цэрлэг?.. Признаться, я пребываю в некотором затруднении: за сегодняшние ночные подвиги вас, безусловно, следовало бы возвести в рыцарское достоинство, однако здесь сразу возникает бездна формальных сложностей... Да и нужно ли воину пустынь звание гондорского рыцаря? -- Совершенно ни к чему, Ваше Высочество! -- покачал головою Цэрлэг. -- Ну вот видите... Тогда нам ничего не остается, кроме как последовать древним легендам: просите все, чего вашей душе угодно, сержант! Только имейте в виду -- дочерей на выданье у меня пока не предвидится, а в княжеской казне... сколько там у нас, Берегонд? -- Сто тридцать шесть золотых. Ваше Высочество. -- М-да... на вендотенийскую сокровищницу, как видите, не тянет... Вам, наверное, нужно время подумать, сержант? Да, кстати, за мною ведь еще один должок: за спасение вами вот этого прекрасного сэра... -- Прошу прощения. Ваше Высочество... -- смутился орокуэн. -- Но мы... как бы это сказать... все вместе, так что просьба у нас будет общая. Лучше, если вам все расскажет барон Тангорн: считайте, что я вроде как передал свое право ему... -- Вот как? -- Принц с веселым изумлением оглядел трех товарищей. -- Чем дальше -- тем интереснее. Просьба, надо полагать, конфиденциальная? -- Да, Ваше Высочество. -- ...Насколько я понимаю, барон, речь пойдет о палантире, -- начал Фарамир, когда они отъехали шагов на двадцать; он был хмур, и на лице его не осталось и следа веселости. -- Так вы уже догадались, принц? -- Я же не полный дурак; иначе с чего бы это вы просили захватить его с собой при побеге? Просто мне и в голову не приходило, что вы с этими ребятами одна компания... Значит, теперь придется отдать магический кристалл в руки мордорцев. В хорошенькую историю я вляпался с вашей подачи, ничего не скажешь... -- Это не так. Ваше Высочество. Халаддин не состоит сейчас на мордорской службе, он действует сам по себе -- и, смею утверждать, в интересах всей цивилизации Средиземья... Печаль в том, что я не вправе посвятить вас в суть возложенной на него миссии и прошу поверить мне на слово. -- Да не об этом речь, -- отмахнулся Фарамир. -- Ты же знаешь -- я всегда доверял тебе... кое в чем -- даже больше, чем самому себе. Дело в другом: а не окажется ли так. что вы -- трое -- на самом деле лишь чьи-то марионетки и этот кое-кто просто загребает жар вашими руками? Проанализируй-ка ситуацию еще раз -- только уже не как друг Халаддина и Цэрлэга, а как профессиональный разведчик... -- Анализировал многократно и вот что скажу: кто бы ни затеял все это изначально, Халаддин будет вести только свою собственную игру, а этот парень -- верьте слову -- весьма прочен на излом, хотя по виду не скажешь. И еще: мне он нравится по-настоящему, и я сделаю все, чтобы привести его к победе. -- Ладно, -- проворчал принц после некоторого раздумья, -- будем считать, что ты меня убедил. Так чем конкретно я могу вам помочь? -- Во-первых, принять мою отставку, -- начал барон и, встретив изумленный взгляд Фарамира, пояснил: -- Мне придется на некоторое время наведаться в Умбар: я предполагаю действовать там в качестве частного лица -- дабы не поставить ненароком в ложное положение Ваше Высочество... |
Похожие:
 | Кирилл: Пока нет такой. Мне нравится, поскольку еще не так много объезжено, нравится новое для себя открывать |  | Этот вопрос будет мучить долгие годы, до тех пор, пока Вы не определитесь с местом работы, своим местом |
| | Последний срок приема документов на участие в конкурсе программы Фулбрайта Исследовательские гранты в области точных и естественных... | |
| Орден "Родительская слава" имеет знак ордена в футляре, мужской и женский знак ордена, а также миниатюрные копии знака ордена, предназначенные... | | «Мы с тобой старинные при ятели, поэтому цена будет минимальной», заявил он Сухову. «Как же так? удивился Сухов. Ведь ты подарил... |
| Каменноостровском проспекте. Он даже немного улыбнулся. «Видать, у директора – хорошее чувство юмора, но парень он рисковый, если... | | Фольксваген Пассат, государственный регистрационный знак а000аа36, при перестроении не уступил дорогу транспортному средству Рено... |
| «О чем вы говорите? Пока мы не будем держать в своих руках прессу всего мира, все, что вы делаете, будет напрасно. Мы должны быть... | | Пятунин Кирилл Романович – начальник конструкторского отдела систем инженерного анализа (cae), ОАО «нпо «Сатурн» |